Яблони в цвету. Книга 1. Братья по разуму

– В том, что Юолия вмешается, можете не сомневаться, – сказал Уяуль и повернулся к Фуше. – Вся надежда теперь на вас, уважаемые земляне. События немного опередили нас. Мы не собирались начинать, таким образом, но теперь уже ничего не поделаешь. Если наше восстание удастся разгромить, я не знаю, когда ещё кому-нибудь представится возможность собрать такие силы. Время, когда что-то решало волеизъявление народа, выборы, голосование, давным-давно миновало. Сейчас всё это фикция. Юолинские пособники добровольно власть не отдадут. Справедливые делали ставку на рабочее движение и свободомыслящую интеллигенцию. Олигархия разгромила, умертвила ядом собственности и то, и другое. Спасти нацию может только армия. Сейчас или никогда. В случае поражения на нашем государстве и на всём Севере можно в таком случае ставить крест. Ну, дальнейшее, я не берусь предсказывать. Генерал, – обратился он вновь к Яньи, – действуйте согласно плана. Вы мой заместитель, возможно, вам и придётся возглавить восстание. Я не солдат, вы сейчас нужнее. Поэтому я приказываю вам покинуть виллу любыми способами. Здесь достаточно генерала Уяоля и офицеров охраны. У нас ещё есть транспорт?

– Джип и грузовик. Я их приберегал на крайний случай для землян.

– Господин Уяуль прав, – решительно поддержал руководителя восстания Фуше. – Ваше место в войсках, там вы принесёте больше пользы. Если хотите получить от нас помощь, нам нужно как можно скорее попасть на свой корабль, или хотя бы связаться с ним. Кстати, генерал, вы дали своим посыльным какие-нибудь указания о нашем вертолёте?

– Конечно, его возьмут под охрану.

– Не нравится мне это затишье, – сказал Уяуль. – Над нами уже три вертолёта. Они готовятся к штурму. Слышите? – Прислушиваясь к новому звуку, он поднял руку, и все подошли к окну.

Вдоль ограды слышался гул едущего автомобиля. Он свернул к воротам, и все вышли на колоннаду. Ворота раскрылись, впуская лимузин, не сбавляя скорости, тот подъехал к самым ступеням, и из него одновременно выскочили Битов и Уюнь.

– Сюда идёт колонна танков и грузовиков, – закричали они в один голос, каждый на своём языке.

Сверху, свесившись с балюстрады, о том же кричал Мартынов.

– Ну, генерал, – быстро проговорил Уяуль, – для вас это последняя возможность. Автомобиль бронирован, может, его не подобьют. Забирайте Уюня, пару солдат и езжайте через запасной выход.

Яньи размышлял мгновение. Он раскинул руки, прощаясь, и вместе с Уюнем и двумя солдатами, случившимися поблизости, вскочил в лимузин. Перед тем как захлопнуть дверку, он крикнул Фуше:

– Я пришлю помощь! Продержитесь до вечера, днём не уйти.

Колонна только подходила к воротам, а с противоположной стороны ограды вылетел автомобиль и зигзагами понёсся прочь.

Территорию виллы взяли в кольцо. Вереницы танков и грузовиков злобными змеями обтекали ограду. Некоторые сворачивали в стороны, танки готовились к стрельбе, а спрыгнувшие с грузовиков солдаты укрывались за ними. Из-за ворот, усиленный мегафоном, раздался пронзительный до визга голос, прерываемый шипением. Из здания охраны ему ответили в той же тональности. Три танка, присев от натуги, тяжело плюнули горячим. Караулка рухнула, несколько солдат, стоявших рядом с ней, взрывом отбросило в сторону и швырнуло на землю. Ворота раскололись и створки разлетелись бумажными листами. На их месте появилось бронированное чудовище с наведённым на колоннаду жерлом пушки. Фуше среагировал первым. Раскалённый, яркий луч его бластера воткнулся в танк. Танк попятился, вспыхнул свечой, разбрызгивая в воздух капли расплавленного металла, и взорвался на собственных боеприпасах. Это словно послужило командой к атаке.

– Фёдор, – крикнул Фуше Форду, – бегом на галерею к Мартынову, смени Хайнелайнена. Толку там от него!

Неподалёку разорвался снаряд, засыпав всех пылью, бетонным крошевом и заставив броситься на землю и каменные ступени, кто, где стоял. Когда пыль осела, все поднялись, кроме Богданова. Он продолжал лежать на ступенях, беспомощно раскидав руки и ноги в разные стороны. На животе у него расплывалось ярко-красное пятно.

– Быстрее в здание! – крикнул Фуше.

Битов бросился к раненому и, подняв того на руки, вошёл с ним в вестибюль между расступившимися товарищами.

К трём вертолётам добавились ещё два и все пятеро закружили смертоносную карусель. Накренясь, они посылали на землю ракеты и поливали её огнём. Здания обслуги и охраны утонули в тучах пыли и летящих обломков. Заговорили зенитки. Два вертолёта вспыхнули и рухнули вниз, обозначив место своего падения огненными смерчами. Снаружи открыли стрельбу танки, и ограда по всему периметру покрылась язвами пробоин, в которые тут же полезли солдаты, строча направо и налево из автоматов. Защитники, укрываясь в замаскированных окопах, встретили их кинжальным огнём. Одна из зенитных установок вместе с глыбами земли, трупами расчёта, взлетела на воздух, две другие продолжали дуэль с вертолётами.

Мартынова охватил охотничий азарт, не видя кровавых результатов огня противника, свежеиспечённый воин, упивался собственными успехами. Он посылал смертоносные лучи в танки, пытавшиеся вломиться через провалы в ограде, у одного из обнаглевших вертолётов обрезал хвостовое оперение и тот, крутанувшись волчком, воткнулся носом в землю. Пробегая по галерее, он налетел на Форда, присевшего за парапетом и выставившего между лепниной бластер. Танк, пытавшийся ворваться во двор, пылал, запечатав собой пролом в стене.

– Ты откуда? – удивился Мартынов.

– Оттуда, – невозмутимо ответил Форд. – Чего скачешь, как угорелый?

– Будешь скакать. Мне Фуше такого напарника дал, только держись. Как каланча высунется, не знаешь, то ли за ним приглядывать, то ли за вертолётами. Куда он делся, не видел?

– Вниз отправил. Фуше велел, пока не подстрелили.

Они разделили галерею на два сектора, и теперь Мартынов действовал без суеты. Над центральным входом оба агента установили пулемёт и держали под обстрелом ворота. Один управлялся с пулемётом, второй строчил из короткоствольного автомата, выставив его между скульптурными украшениями балюстрады. У ног стоял приготовленный к стрельбе гранатомёт. Мартынов подмигнул им и направил бластер на вертолёт. Их уже опять было пять штук.

Битов отнёс Богданова вниз и положил на бетонный пол неширокого тоннеля, круто спускавшегося в бомбоубежище. Осмотрев при свете мерцающего лампиона рану и наложив пластырь, он поднялся наверх. Против распахнутых дверей стояли Фуше, Мадлен и Хайнелайнен. Мадлен док тут же прогнал из вестибюля, возложив на неё обязанности сестры милосердия и отправив к Богданову. Подойдя к двери и выглядывая наружу, сказал:

– Армен, ты видишь закономерность? По вилле не стреляют. Богданов не в счёт, это шальной снаряд. Для нас эти шалунишки готовят какую-то каверзу. Пора приготовить шлемы и маски.

– Ты прав, док. Мы им нужны живыми. Питер, раздайте всем шлемы. Что с Богдановым?

– Плохо. Осколок проник в брюшную полость, без операции не выживет. Ввёл пока что всякого.

Зрелище, представшее перед глазами землян, не могло им даже присниться. Подобное они видели только в фильмах на исторические темы. От вида подбрасываемых взрывами трупов, душераздирающих воплей, стыла кровь в жилах, от грохота взрывающихся ракет и снарядов, резкого и нескончаемого лая зениток, заложило уши. Хотелось нажать на какую-то неведомую кнопку и прекратить весь этот кошмар.

«Командир был прав, мы ввязались в междоусобицу, – думал Фуше, – но я прав тоже. То о чём рассказывала Мадлен, это закат цивилизации. Мы не можем допустить этого». И он ещё больше уверился в своей правоте.

– Так не может продолжаться бесконечно. Сопротивление, в конце концов, будет сломлено. Что думаешь делать? – спросил Битов.

– Закроемся в бомбоубежище, и будем отбиваться насколько хватит сил. Всё же надеюсь на Яньи, думаю, генерал не подведёт. О сдаче не может быть и речи.

Битов согласно кивнул. Полубегом, пригибаясь под выстрелами, солдаты поднесли к вилле около десятка носилок с раненными, и втащили их в вестибюль. Сопровождавший солдат Уяоль, спросил у Битова:

– Уважаемый землянин, наши медики не успевают оказывать помощь раненым, не смогли бы вы помочь?

– Конечно, велите нести их в тоннель, – ответил с готовностью док.

– Генерал, – спросил Уяуль, – как у вас дела?

– Ничего хорошего. Наши силы тают, очень донимают вертолёты. Они теперь стараются держаться подальше от наших зениток, и обстреливают издалека, – он махнул рукой и убежал на позиции.

Мадлен, инстинктом понявшая, что от неё требуется, как настоящая сестра милосердия, хлопотала над Богдановым. Она вытирала поминутно выступающий на лбу пот, смачивала губы и, как могла, утешала во время проблесков сознания. С прибытием партии раненых, ей сразу же прибавилось работы, она еле успевала выполнять команды своего возлюбленного, при виде раненых превратившегося в сурового дока.

Превращая пространство в одно страдальческое шипение, истекающие кровью инопланетяне заполнили тускло освещенный тоннель. Битов через боязливо сторонящегося его санитара, велел добавить света. Раненые, при приближении незнакомого, невиданного никогда ранее человека, от страха прятали глаза и смотрели на дока сквозь узкие щёлки. Но после его возни с рядом лежащим товарищем, шипение сменялось облегчённым посвистыванием, и страх уступал место надежде.

Фуше поднялся к Мориссону. Связист стоял у окна с бластером в руках и посылал в задымленное небо лучи.

– Ты закончил? – быстро спросил Фуше.

– Да, – ответил Мориссон и, удерживая оружие двумя руками, выпустил из него новый луч. – Вертолёты донимают. Скачут с прицела, как блохи.

– На тренировки надо было ходить почаще. Вас туда палкой было не загнать. А теперь небо подогреваете, – проворчал Фуше. – Ладно, там без тебя управятся. Я сейчас наговорю сообщение Командиру, шифруй и перепиши всё на второй шифрокубик. Один будет у тебя, второй у меня. Передать сообщение на звездолёт нужно, во что бы то ни стало, иначе все наши двухдневные труды впустую. Понял? Для тебя это главная задача. – Он склонился над информиком и начал диктовать: – Командир, ты был прав, на Севере начинается гражданская война. Без нашей помощи северяне погибнут. Юолия зальёт весь материк кровью или превратит его в пустыню. Помни, юолинцам нужен ты из-за компьютерного пароля. Они свихнулись или сами не понимают что делают, но они готовят агрессию против Земли, для этого им позарез нужен компьютерный пароль. Нас они хотят взять как приманку, чтобы заполучить тебя. Мы вляпались основательно. Джон, если мы не сможем выбраться, не рискуй. Иди до зоны устойчивой связи с Землёй и предупреди её. Всё.

Со стороны ворот перед виллой уже не оставалось ни одного защитника. С большими промежутками отстреливалась одна зенитка. Сопротивление кое-как оказывали два полуразбитых дота, удерживая противника в десятке метров от внутренней стороны ограды. Вертолётчики сменили тактику, им досаждали укусы бластеров с галереи, и теперь они кружили в хороводе за территорией виллы, обстреливая её ракетами. Битов был прав, по самой вилле пока не стреляли. Два больших двухвинтовых вертолёта, державшиеся в отдалении на большой высоте, начали снижаться, держа курс на виллу. Они имели довольно отличную от боевых машин форму и напоминали огромных раздувшихся китов. Одновременно атакующие вертолёты открыли всё-таки по галерее огонь из крупнокалиберных пулемётов. Пули оставляли в стене глубокие щербатины, дробили в крошево украшения балюстрады.

Вжимаясь в каменный пол галереи, Мартынов думал, что ничего забавного в этой стрельбе нет, и хотел только одного – расковырять ямку и спрятаться в ней. Укрываясь за парапетом, к нему подполз Форд.

– Они хотят высадить десант. Готовься. Надо будет поджечь их, когда зависнут, перед посадкой.

Но непрекращающийся обстрел не давал возможности даже высунуться.

– Давай прожжём дыры в этом дурацком парапете, – крикнул сквозь грохот Мартынов и привалился спиной к стене.

– Глянь, что делается! – обернулся к нему Форд, сумевший выглянуть на миг в промежуток между разрушенными стойками балюстрады.

Большая клумба, украшавшая территорию между плавательным бассейном и вертолётной площадкой, как-то странно приподнялась. Земля потрескалась и вместе с цветущим кустарником поползла вниз, обнажая броневой колпак. Из-под него вылетело несколько ракет и десантные вертолёты, окутанные пламенем и чёрным дымом, упали, не долетев до виллы. В ту же минуту из-под колпака ударили пулемёты, кося оживившихся атакующих. Вертолёты оставили в покое галерею, перенеся огонь на вновь возникший дот. Мартынов с Фордом тут же этим воспользовались.

– Ничего себе дачка у нашего друга Уяуля, – сказал Мартынов, вытирая запорошенное пылью лицо и подмигивая Форду. – Жив, курилка? А у меня признаться, душа в пятках была, когда они за нас принялись.

Радовался Мартынов рано. Штурм возобновился с новой силой. На смену сбитым вертолётам подлетали новые, продолжавшие обстрел сохранившихся укреплений. Солдаты, не обращая внимания на потери, как заведённые, атаковали вновь и вновь, закрепляясь на отвоёванных позициях. В окопах защитников виллы в живых уже не оставалось, уцелевшие продолжали борьбу из полуразрушенных дотов. Танки, удалившись на безопасное расстояние, плевались громко и солидно. От каменной ограды и внутренних построек оставались жалкие остатки. По всей территории гуляла смерть, но её саму перестали обстреливать и защитники галереи возобновили борьбу с воздушными хищниками. С севера на большой высоте, постепенно снижаясь, приближался остроклювый силуэт. Форд толкнул Мартынова и указал на него рукой:

– Этот уж точно нас доконает.

Самолёт унёсся в сторону столицы и, скрываемый от глаз зданием, сделал разворот и появился с другой стороны. Летел он теперь значительно ниже и с меньшей скоростью, постепенно увеличивая площадь плоскостей.

– Да это же наш катер! – закричал Мартынов. – А на спине у него малютка! Ура-а! – заорал во всё горло и, высунувшись за обломки балюстрады, замахал рукой.

– Тише ты, – успокоил его Форд и втащил за комбинезон назад. – Вывалишься на радостях.

Фуше закончил говорить и, сменив Мориссона, подошёл к окну. Он не суетился. Сел на табуретку, устроил локти на подоконнике, держа в расслабленных руках бластер. Долго ждать не пришлось. Слева в промежутках между клубами дыма появился вертолёт и Фуше сжал рубчатую рукоять. Вертолёт сам сел на прицел. Сзади раздался шум, он проводил глазами падающую машину и оглянулся. В дверях стоял Хайнелайнен с шлемами в руках.

– Положите их пока, – обронил Фуше.

– Что мне делать? – спросил Хайнелайнен, обводя комнату мятущимся взором.

– Стрелять, коллега, стрелять. Стреляйте, во что хотите – в танки, вертолёты, в людей не надо, вы их перепутаете. И запомните, стрелять нужно из бластера, а не из парализатора.

Хайнелайнен кивнул, отстегнул бластер и, держа его в далеко вытянутой руке, и, откинув назад голову, засопел и принялся старательно водить стволом по небу. Фуше покосился на него и вышел из комнаты. В вестибюле Уяоль, без своего кивера, сорванного взрывной волной, с мокрыми и слипшимися от пота волосами, в порванном и испачканном в земле мундире, весь обсыпанный пылью, говорил угрюмо молчавшему Уяулю:

– Если не придёт помощь, нам долго не продержаться. Я уже ввёл последний резерв. Наши силы на исходе.

– Мы обещали землянам безопасность. Выполняйте свой долг, генерал. Пришлите сюда два-три человека, сколько сможете и передайте с ними автомат для меня. Больше мне нечего вам сказать.

Через раскрытую дверь донёсся рокот, и Фуше, не веря своим ушам, прислушался.

– Постойте! – крикнул инопланетянам и выскочил на колоннаду. Вслед за ним, перепрыгивая через ступеньки, к выходу бросились Мартынов и Форд.

– Это наши! – кричал Мартынов, и тряс Фуше за плечи. – Армен, я слетаю на катере за Виолой и Артом.

– Погоди, Сергей, погоди, – отвечал Фуше, – сейчас сядут, разберёмся. Без Виолы и Арта мы не улетим. Куда же они?

Катер, сотрясая воздух гулом, сделал круг и удалялся, набирая высоту. Фуше переживал зря. В это время Коротич закладывал в компьютер программу стрельбы по наземным целям. Атака катера была впечатляющей. Заложив вираж, он летел по широкой дуге. От луча лазера один за другим вспыхнули два вертолёта. Танки, чувствуя безнаказанность, стояли кучно и превратились в пылающие костры от ударов самонаводящихся термических ракет. Катер развернулся и мчался на рассыпающийся строй вертолётов, от их попаданий его спасала скорость и маневр. Коротич успел воткнуть луч в три вертолёта, оставшиеся два, прижимаясь к земле, улепётывали во все лопатки. Территорию виллы окружало кольцо пылающих танков. Оставшиеся в живых солдаты, частью обожженные, частью насмерть перепуганные, разбегались во все стороны. Разворачивая катер перед посадкой, Титов поморщился, сжав зубы.

– Ты чего? – спросил Коротич. – Попало, что ли?

– Бок болит, – выдавил Титов.

Выпустив плоскости, катер сбросил скорость и приземлился на вертолётной площадке. Раздались последние взрывы подбитых танков, и над виллой повисла тишина. Мартынов, Форд, Фуше бежали навстречу спешащим к ним Коротичу и Титову. Пятеро землян обнялись и гурьбой направились к вилле, обходя воронки и разбросанные взрывами деревья, трупы защитников и обломки укреплений.

– Жарко вам тут пришлось, – проговорил Коротич, оглядываясь по сторонам. – Все целы?

Тишина оборвалась. Раздался вой, по всей территории взорвалось несколько ракет, две попали в галерею. Но вместо взрывов, места падений обозначились клубами белёсого тумана.

– Газы! – закричал Фуше. – Бегом в здание!

Туман на глазах расползался в стороны и, подымаясь вверх, растворялся в воздухе. До входа оставалось полсотни метров. Земляне бежали вначале по колено в колышущейся массе, потом по пояс и, когда достигли ступеней, газ доходил до груди.

– Закрывайте окна и двери, – распорядился Фуше. Инопланетяне, остававшиеся в здании, уже закупоривали его.

В суматохе не сразу заметили, что нет Коротича. Споткнувшись, он упал и, вдохнув газ, остался лежать где-то во дворе. Мартынов и Форд, не сговариваясь, сделали глубокий вдох и бросились за ним. Коротич лежал ничком у каменной глыбы. Его тело едва проглядывало в подымающейся пелене. Окунувшись в ядовитую муть, спасатели подхватили обмякшее, безжизненное тело под мышки и поволокли его, спотыкаясь и не разбирая дороги. На ступенях их встретили со шлемами на головах Фуше и Титов. Они на ходу перехватили Коротича у двигающихся из последних сил Мартынова и Форда, и ввалились в распахнувшиеся двери. Двери тут же захлопнули и Хайнелайнен надел шлем на Коротича. Мартынов сел на пол и, привалившись к стене, нахлобучил шлем и, наконец, вздохнул. Перед глазами уже плыла серая пелена, и взрывались огненные шары. На Форда шлем надел Фуше с Титовым и помогли ему сесть рядом с Мартыновым. В поисках Битова Фуше спустился в тоннель. Перед задраенной дверью он столкнулся с обоими агентами, несущих наверх на носилках раненного солдата. Фуше пропустил санитаров и вошёл в импровизированный госпиталь. Тоннель заполняли раненые, но ни Битова, ни Мадлен здесь не было. Дверь открылась, и в неё быстро проскользнул Уяуль с охапкой противогазов. Фуше пристроил ему к горлу датчики.

– Он на втором этаже, – объяснил Уяуль, – делает операцию вашему раненному товарищу. Троим солдатам тоже нужна срочная помощь. Они погибнут, если не извлечь осколки. Наш врач не успевает.

Фуше вихрем ворвался на второй этаж. Он поочерёдно распахивал двери, одна оказалась запертой, и он нетерпеливо забарабанил в неё кулаками. Из комнаты раздался яростный рёв Битова:

– Какого дьявола?

– Док, беда. Они применили газы. Мы понемногу хватанули, а Коротич надышался основательно. Газ подымается, скоро будет и здесь.

Битов опять выругался.

– Откуда Коротич взялся? Тащите его сюда и давайте три шлема. Все кто надышался, пусть будут рядом.

Битов без привычных аппаратов вначале чувствовал себя неуверенно. К тому же он опасался – в достаточной ли степени обеспечил стерильность помещения. Но всегдашнее спокойствие и невозмутимость взяли своё, и операцию он провёл без суеты. Когда выполнили все указания, ему дали знать, и он выскочил из двери с шприцампулами в руках и медицинским прибором на шее. Ампулы он сунул в руки пострадавшим и велел колоть куда-нибудь, а сам с прибором склонился над Коротичем, проверяя работу сердца и дыхание. Сделав уколы, он оторвался от подрагивающих стрелок и, подняв голову, спросил:

– Пробу взяли? Пробу газа?

– Тьфу! – Фуше хлопнул себя с досады по лбу. – Мориссон, быстро!

Нэд стремглав бросился по коридору к лестнице, но на полдороге остановился.

– А во что набирать?

– В кар-рманы! – рявкнул Фуше.

Мориссон оглядывался по сторонам в поисках какой-либо посудины, но коридор блистал чистотой, и ничего подходящего на глаза не попадалось.

– Ох, уж эти мне химики-исследователи, – проворчал Битов. – Мадлен! – крикнул он через дверь. – Что там у тебя?

– Кончаю заклеивать и всё.

– Подай этим обормотам какой-нибудь шприц или в экспресс-лаборатории есть пробоотборник, а вообще тащи её всю сюда. Фёдор, – велел он Форду, – проведи анализы, как будут готовы результаты, позовёшь меня. У меня вон уже очередь, – кивнул он на выстроившиеся в коридоре носилки. – А ты чего скособочился? – спросил нетерпеливо у прислонившегося к стене Титова.

– Утром подранили, рану обработали, пластырь наложили, пока катер привёл, чего-то разболелось.

– Пока терпимо? Вот проглоти одну, – Битов протянул жёлтую коробочку. – Посмотрю после этих. Здесь жди, не уходи никуда.

– Энтони, а что с Богдановым? Как операция? – спросил Фуше, дождавшись, когда док закончит.

– Да ничего хорошего. Порван кишечник. Подлатал пока. Вернёмся на звездолёт, надо будет вживлять ткани. Ну, посмотрим, как дело пойдёт.

– А если, – Фуше хотел что-то сказать, но Битов оборвал его.

– Я сам знаю, что лучше и делаю то, что считаю нужным. С Коротичем вроде всё нормально. Похоже на сон, не совсем обычный, но сон. Эй, земляне, кто что чувствует?

– Как будто вялость какая-то или в сон клонит. Что-то такое, – отозвался Мартынов.

– С ними надолго? – кивнул Фуше на раненых. – Как только получим известие о вертолёте, надо будет уходить.

– Я обещал, – ответил Битов односложно.

– Я сделаю облёт виллы на катере, – предложил Мартынов. – Пока катер будет в воздухе, они не сунутся.

– Если не забросают нас ракетами, – возразил Фуше.

Битов заглянул в комнату. Мадлен натягивала на безвольное тело Богданова комбинезон. Он зашёл и вынес его в коридор.

– Оденьте, только аккуратно, – подхватив инопланетянина, Битов скрылся.

– Надо снять малютку с катера, – говорил Мартынов Фуше. – Пусть со мной летит Мориссон, и следит за обстановкой. Мы будем патрулировать, а когда вы закончите, дадите знать.

– Договорились, – ответил Фуше. – Нужно позвать кого-то в помощь, нам самим не справиться.

Они нашли Уяуля, и тот отдал в их распоряжение агентов и двух солдат. Во дворе, пользуясь затишьем, на грузовик и джип грузили раненых. Возле катера из подручных материалов сложили постамент и, поставив на него малютку, скатили вниз.

– Имейте в виду, – напутствовал Фуше Мориссона, – от Яньи должна придти помощь, смотри не разгроми её. Сейчас в воздух подымется наш катер, под его прикрытием вы сможете отправить раненых, – говорил он подошедшему Уяолю.

Из операционной вынесли прооперированного инопланетянина и вносили второго. Битов изучал результаты анализов. Потерев задумчиво указательным пальцем переносицу, он объявил:

– В общем, это довольно безобидный газ. Угнетает психику, вызывает сон. Смертельного в нём ничего нет. Человек заснёт, проспится и…

– Проснётся в кандалах, прикованным к какой-нибудь стеночке, – закончил за него Титов.

– Я очень рад, что угнетение психики не подействовало на твоё чувство юмора, – насмешливо сделал в его сторону лёгкий поклон док. – Ладно, я пошёл.

Катер набрал высоту и Мориссон показал Мартынову на три больших вертолёта летевших в сторону виллы.

– Сбивать не будем, – сказал Мартынов и направил катер навстречу. Вертолёты, ломая строй, развернулись и улетели.

Фуше позвал Титова к малютке.

– Идём, пока до тебя очередь не дошла. Покажешь, что вы там наконструировали.

Ветер понемногу разогнал газ, Форд произвёл анализ, доложил об этом Фуше. Все сняли шлемы, но держали их при себе, пристегнув к поясу. Солнце садилось, и на землю от здания легла длинная тень. Фуше позвал агентов, Форда с Титовым и Хайнелайнена, и взялся за разработку плана освобождения экипажа «Дерзкого». Электростанция была разбита, и в наступающих сумерках пользовались фонарями. В комнату ворвался разгневанный Битов и увёл Титова.

– Ну-у, лекари-самоучки! – ругался он через несколько минут. – У тебя рёбра разошлись. На заживляющий надо было сверху иммобилизующий пластырь наложить. Где были ваши уши, когда я вас учил?