Br.Dragonfly

Полицейский, взглянув в мои усталые глаза, положил свою руку мне на плечо и что-то пробормотал. Но я почти ничего не расслышал. Я пытался понять, где кончается действительность и начинается вымысел. «Если всё, что случилось – правда, то моя жизнь теряет всякий смысл, а если нет…». Я молча уставился в окно, где в пустоте тёмного шоссе изредка мелькающие фонарные столбы склонились и тоскливо освещали путь, словно сочувствуя моему несчастью.

– Мистер Бруно, у вас шоковое состояние… Мы… соболезнуем вашей утрате, – повторил он снова, будто ему больше нечего было сказать.

– Куда мы едем? – произнёс я охрипшим голосом, не отрывая глаз от окна.

– Мы отвезём вас домой, а сержант Кольт присмотрит, чтобы вы не натворили ничего плохого. Мы знаем, что сейчас вам очень тяжело, но вы просто обязаны жить ради них. И прошу, не делайте глупостей. – Писклявый голос доктора раздражал, хотелось, чтобы он поскорее заткнулся. Но я не нашёл в себе сил остановить его, вместо этого я лишь отвернул голову от окна, уставившись на небольшой кислородный баллон. Машина свернула и, поскрипывая колёсами, потихоньку стала притормаживать.

– Мы на месте, – донёсся спереди усталый голос водителя. Остановившись, он заглушил мотор. Из кабины выпрыгнул невысокий человек крепкого телосложения, закурив сигарету, он подошёл к задней двери и широко распахнул её. Его опустошённый тяжёлый взгляд понимающе устремился на моё лицо, полное отчаяния.

– Соболезную твоей утрате. Мне это видеть не легче, чем тебе! Поверь, я тебя понимаю, как никто другой на этой чёртовой планете. – Я поднял голову, посмотрев на этого мексиканца, и злость накрыла меня с головой.

– Да что ты может знать о потере? Ты ни хрена не можешь понять, каково это – потерять свою семью! Слышишь?! Их тела сейчас лежат в искорёженной машине, все изувеченные и окровавленные. И ты говоришь – «я понимаю» ?! Тебе никогда не понять, каково это – лишиться в один миг жены и дочери!

Мексиканец молча выслушал меня, затем, покачав головой, перевёл взгляд в сторону леса.

– Ты знаешь, моя жена и мой маленький сын как-то раз ехали к родственникам за город. Была очень тёмная ночь, такая же как сейчас, только тогда было ещё жутко холодно и шёл снег. Мелкий такой снег, который запорошил всю дорогу, и трасса была сплошным белым полотном. Мой сын очень любил показывать трюки с картами и платочками, за что в школе его обожали. Он на полголовы был выше своих ровесников. Смышлёный большой шутник. Кучерявые волосы и худощавое лицо, один в один, как у его матери. Моя жена Луиза всегда любила смотреть его фокусы и даже после тысячного раза говорила: «Не может быть! Дэнни, как у тебя так вышло? А, ну, покажи ещё раз!» – а он с радостью повторял и повторял без конца. Меня он называл Кобо, не знаю почему, даже не спрашивай. Ещё он мог щекотать мозг. Ты не поверишь, но это действительно работает! Он подставлял свой палец ко лбу и, не касаясь, потихоньку водил им, и я чувствовал, будто он щекочет мой мозг! Представляешь? Всё бы и было так хорошо, но вот только по дороге домой на большой скорости лопнуло колесо. Машину стало заносить, а затем и вовсе выбросило с дороги на обочину. Свалившись в кювет, машина, перевернувшись несколько раз. Потом загорелась… От удара в толстое дерево двигатель вошёл в салон и зажал ноги Луизы. Она сгорела заживо, а Дэнни сумел вылезти из окна разбитого авто и с ужасом смотрел, как умирает его мать в объятом пламенем автомобиле. Сам он замерз насмерть возле сгоревшей машины. Их нашли, спустя трое суток. С тех пор я живу ради единственной дочки и благодарю Бога за то, что хоть она осталась в тот злополучный день дома и не поехала никуда. А больше у меня никого нет. В память о них я наколол татуировку на своем лице. Видишь, эти два креста? – ткнув пальцем по своей щеке, он указал на два небольших тёмных крестика. – Теперь вы, наверное, представляете, что мне пришлось возможно хуже, чем вам… Закурив ещё одну сигарету, он вытер с покрасневших глаз проступившие слёзы.

– Я соболезную вам…

– Ничего, всё уже позади, и ничего не вернуть. Вы же знаете, что время лечит! Я иногда прихожу к ним на могилку, положу цветы, уберу опавшую листву, посижу немного, расскажу разные истории, что со мной приключилось за последнее время, и становится как-то полегче… Иногда вспоминаю лучшие моменты из нашей прекрасной жизни. Наверное, со стороны это выглядит очень странно, когда человек разговаривает с памятником. Но мне плевать! Да, кстати, я так и не представился. Меня зовут Ларри Фишер. Конечно, это не самый лучший день для знакомства, но жизнь – хреновая штука.

– Бруно Драгонфлай. – Ответил я ему осипшим, измождённым голосом.

Пожав мне руку, Ларри похлопал меня по плечу и побрёл к кабине. В этот момент со стороны подошёл полицейский и остановился рядом. Я затылком ощущал его напряжённое неровное дыхание. Не оборачиваясь к нему, я немного собрал мысли в кучу.

– Мистер Кольт, вы можете рассказать, что произошло в этой… аварии?

– Вы понимаете, пока ещё ничего не доказано, есть только одни предположения. И я не имею права разглашать детали до выяснения обстоятельств. Вы сами понимаете, нужно провести экспертизу, расследование происшествия, да и много чего ещё неизвестно, и эти… – Схватив сержанта за рукав, я потянул его к себе, тем самым прервав его занудные отговорки.

– Послушай меня!.. Я только что потерял всех, кого любил и кого ценил больше своей жизни! Я бы отдал всё ради них! И ты обязан мне сказать всё, что знаешь! Посмотри мне в глаза и скажи, что ты видишь! А?

– Я ничего не вижу.

– Вот именно! Ничего! А всё потому, что у меня ничего не осталось! Мой мир разрушен до основания! Стёрт с лица земли! Скажи! Скажи всё, что тебе известно! Посмотри на меня! – Забыв про угрозы, уже через несколько секунд я готов был пасть на колени…готов был на что угодно, только бы не остаться в неведении… – Прошу! Сержант Маркус Кольт, я умоляю вас!.. Встань на моё место и почувствуй, что я только что пережил. Ведь я прошу самую малость. Всего лишь правды…

– Мне трудно об этом говорить, но, может, так действительно будет лучше. – Полицейский глубоко вздохнул, его глаза быстро забегали по земле так, что складывалось ощущение, будто он пытается найти подходящие слова. Он затаил дыхание, его потерянный взгляд, наконец, остановился на мне.

– Мистер Бруно, насколько мне известно, ваша семья на белом минивэне направлялась в сторону дома, а по встречной полосе ехал жёлтый «Ягуар». Точнее сказать, он мчался со скоростью около ста пятидесяти миль в час. Возможно, машину немного занесло, отчего он влетел на полном ходу в минивэн. От удара стрелка его спидометра так и замерла на этой отметке. Машины разнесло в щепки, а двигатель «Ягуара» влетел в салон минивэна. Сам водитель во время столкновения был не пристёгнут, благодаря чему он вылетел через лобовое стекло и, преодолев в воздухе достаточно большое расстояние, упал в реку. Вода смягчила его падение, он отделался небольшими ушибами. А вот вашей семье, к сожалению, не повезло.... Немного позже мы обнаружили несколько разбитых бутылок виски в салоне «Ягуара». Водитель был сильно пьян. Ему грозит срок за вождение в пьяном виде и смерть двух человек. Сейчас он находится в участке. По понятным причинам я пока не могу назвать его имя и фамилию. Но этот негодяй получит за всё! Отсидит от звонка до звонка! Я об этом позабочусь.

– Этот ублюдок ещё и жив? О, Господи, где справедливость?! Как? За что? Почему они?!

ПРОРЫВ

Прохладный утренний ветер усиливался, небо постепенно затягивало облаками. Лёгкий дождь заморосил, сбивая пыль с дорог. Где-то вдали раскаты грома прокатились по небу и глухими рокочущими волнами пронеслись над посёлком. В пустом доме царила тишина, и только капли дождя, барабанящие по крыше, нарушали его покой.

Прошло уже почти два года с того момента, как я похоронил в закрытых гробах жену и дочь. Я продолжаю жить, только уже не знаю зачем. Коллеги на работе старались всячески меня подбадривать. И я очень благодарен им за то, что они поддержали меня в столь трудную минуту.

Дорога до работы занимает немного времени, а находиться дома до сих пор тяжело, ведь каждый дюйм здесь хранит память о счастливых прожитых днях. Поэтому я выезжаю пораньше, делаю большой круг, чтобы развеяться перед работой, ну, а вечерами сижу допоздна, перечитывая газеты, которые когда-то приносила Люсид. Она выделяла свои статьи в этих газетах, чтобы я смог когда-нибудь их прочесть. Жаль, что раньше у меня не находилось времени оценить её труд. Тогда казалось, что это всего лишь её работа, и в этом нет никакой особой важности. И только после её смерти я осознал, что это искусство, и что в каждой строке чувствовались её натура, взгляд на жизнь и страсть к событию. Как я жалею, что не читал её работ раньше…

Перебирая очередную стопку, я случайно наткнулся на статью о том, как один неизвестный учёный описывал телепортацию не только в пространственном, но и во временном континууме. Точнее сказать, он пытался доказать, что телепортация существует лишь как разновидность временного искажения пространства. Его утверждения были, скорее, догадками, основанными на косвенных данных. Я с интересом, внимательно изучил статью, но то, что каким-то образом возможно находиться в пятимерном пространстве – казалось для меня неразрешимой загадкой. Может, тут какая-нибудь опечатка?.. Или мне пока сложно понять, о чём толкует этот автор? Его фраза плотно засела у меня в голове, заставив о многом задуматься.

«Наш мир не единственный. Их сотни или тысячи! И в каждом из них происходит всё, идентично параллельно существующему, но с незначительными отклонениями от него. Представьте, что в нашем мире произошло такое событие: стая птиц на водопое, почувствовав опасность, молниеносно вспорхнула вверх. Но у одной птицы из этой стаи было сломано правое крыло – она осталась на берегу и, увы, стала добычей нерастерявшегося крокодила. А в параллельном мире происходят те же события, но только у птички сломано другое крыло. Итог – она всё равно не сможет взлететь и станет добычей крокодила. Получается, наши миры идут по одному сценарию, но с незначительными отклонениями. И, если спасти эту птицу, то, возможно, в других мирах к ней тоже придёт спаситель».

– Ха! А вдруг не придёт, тогда что? Наступит апокалипсис? Будет лить дождь сорок дней и сорок ночей, пока не затопит всю планету, и всё это из-за спасения безобидной птички? Чушь! Нельзя верить всему, что пишут в газетах! – и, швырнув листок в угол комнаты, я грузно завалился на мягкую кровать. Накинув на голову небольшую клетчатую подушку, которая обычно лежала у меня под рукой, я лёг на бок и попытался заснуть, мысленно возвращаясь к прочитанной статье, которая никак не выходила из моей головы. Уснул я только под утро. Засыпать без Люсид было сравнимо с пыткой…

После потери семьи мой дом стал для меня тюрьмой. Развешанные на стене вдоль лестницы наши общие фотографии из семейного альбома всё время напоминают мне о жене и дочери. Проходя мимо, я подолгу разглядываю их, прокручиваю в голове сюжеты из прошлого. Смерть семьи до сих пор никак не укладывается в моей голове. Хочется проснуться от всего этого кошмара, открыть глаза и увидеть, что рядом лежит Люсид, свернувшись калачиком, подмяв всё одеяло под себя. Или, спустившись на кухню, услышать весёлое топанье маленьких детских ножек Люси, бегущей за порцией своего любимого апельсинового сока. Но нет… Этому не бывать!

Теперь я каждую субботу прихожу в библиотеку, беру книжку с любой из бесчисленных запылившихся полок и, выйдя на улицу, как когда-то давно, сажусь на мраморные ступеньки возле главного входа. По привычке держа в руках стаканчик с горьким чёрным кофе, я погружаюсь в воспоминания, как однажды, именно в этом месте, впервые встретил свою будущую любовь. Я не знаю, зачем это делаю. Иногда мне кажется, что от этого на душе становится немного легче. Понимая, что Люсид давно нет в живых, я всё равно продолжаю искать её взглядом в море незнакомых лиц. Мне кажется, что она вот-вот подойдёт и, увидев меня, улыбнётся в ответ…

Не было ни дня, чтобы я не вспоминал о них. Единственным спасением для меня оставалась работа, окунаясь в неё с головой, я просто не находил времени для мыслей о чём-то другом.

***

Все эти годы упорного труда над проектом так и не привели нас к желаемым результатам. Мыши по-прежнему возвращались мёртвыми, и даже изобретение всевозможных вакцин и внедрение дополнительных условий при их отправке не меняло финального исхода опытов. Мы с Ксу были на грани отчаяния. Руководство «сверху» неоднократно выступало с очень резкими высказываниями в наш адрес и грозилось заморозить проект полностью или приостановить финансирование. Но каким-то чудом угрозы не воплощались в жизнь, а наша работа, хоть и с меньшим энтузиазмом, но всё-таки продолжалась. Видимо, тусклый лучик надежды на какой-то прогресс всё ещё не угас в сердце мистера Ричардса.

После моего случайного знакомства со статьёй о телепортации, которая, с одной стороны, меня поразила новым нестандартным взглядом, а с другой – казалась мне нелепой и абсурдной, прошло ещё долгих четыре месяца. И вот, однажды мы столкнулись с необъяснимой странностью – переправленный Ксу Янгом в соседнее помещение горячий кофе неожиданно вдруг стал холодным. Раньше такого никогда не случалось. Чтобы, пройдя через телепортатор, кофе вдруг остыл? Это показалось аномалией, и мы посвятили уйму времени изучению этого странного феномена. Что удивительно – несколько дней подряд после того случая мы повторяли эксперимент, и кофе всегда, как и прежде, возвращался горячим. Мы были в растерянности, не понимая причины, что же тогда произошло. И снова недели исследований, и опять ничего.

В один из таких монотонных, одинаковых дней, устав от бестолковых опытов, я молча покинул лабораторию. Лифт быстро нёс меня вверх, уши закладывало от резкого перепада давления, в ногах ощущалась слабость. Прозвучал звон колокольчика, двери осторожно отворились. Вокруг был знакомый ангар с тысячами деревянных ящиков, сложенных высокими ровными рядами. Десятки военных в чёрных масках на лицах и в полном боевом обмундировании, с автоматами наперевес, бродили между рядами ящиков, постоянно охраняя периметр.

Выйдя на улицу, я быстрым шагом направился в сторону вертолётной площадки, по соседству с которой расположилась служебная автостоянка. Торопливо заведя авто, я в спешке покинул территорию части. По дороге домой я успел заскочить в небольшой магазинчик и прикупил пару бутылок прекрасного дорогого виски, что немного подняло мне настроение. Мягкое сиденье расслабляло затёкшие после тяжёлой рабочей недели мышцы, но даже предстоящие выходные не так подбадривали, как старое доброе виски.

Бросив машину на одной из парковок, я пошёл пешком по немноголюдным улицам города. Свернув в небольшой сквер, я вышел на мощёную аллею, ведущую в сторону дома. Деревья, высаженные вдоль аллеи, густыми кронами тянулись к небесам. Мимо неспешно пробегали спортсмены, подготавливаясь к предстоящим городским соревнованиям. Возле каждой скамьи росли белые и тигровые лилии. Небольшой деревянный мостик был переброшен через речушку, на которой в выходные дни частенько ютились рыбаки, в ожидании хорошей добычи. Пожалуй, это самое лучшее место в здешних краях из всех, что когда-либо мне приходилось встречать.

От главной аллеи на юго-запад тянулась извилистая тропинка, пролегая через высокую сопку, она вела прямиком к дому. Именно отсюда открывался превосходный вид на закат уходящего солнца. Облака у горизонта окрасились в кроваво-алый цвет, белые птицы на фоне ярко-голубого неба казались золотыми. Я присел на деревянную скамью и стал наблюдать за закатом. Мысли о работе никак не покидали голову, из-за этого было сложно сосредоточиться на красочном пейзаже. Я смотрел на закат, и мне невольно вспомнилась старая статья из газеты. Размышляя, я подумал, что, возможно, автор теории был в чём-то прав. Возможно, мы живём в четырёх- или пятимерном пространстве, и любое изменение прошлого неизбежно приведёт к изменениям в будущем. Вероятно, если я телепортировал из точки А в точку Б некий предмет, то, возможно, что тот же предмет, так же мною, но в другом пространстве, был отправлен из точки Б в точку А. Тогда это больше походит на временное изменение пространственных связей между мирами, то есть телепортацию между мирами. Но это пока не доказано, да и судить ещё рано. Почему живые грызуны, подвергнутые телепортации, всегда мертвы? Так, может, я в другом измерении отправляю их такими? И, наверное, там мы с коллегами видим чудо – воскрешение через перемещение. Тогда это объясняет многое, в том числе, неожиданно остывший кофе – видимо, в параллельном мире кто-то из нас в этот раз отправил кофе холодным. Нужно попробовать отправить мёртвую мышь! Дождаться утра и провести эксперимент! Азарт охватил меня. Если это подтвердится, значит, мы на верном пути!

Солнце уже давно спряталось за горизонт, и на ясном небе хорошо виднелись яркие звёзды. Пролетающая комета оставила свой хвост неподалёку от размеренно мерцающего спутника. Часы показывали полночь. Мёртвая тишина повисла над местностью. Ещё пятнадцать минут неспешного шага, и я уже находился дома, принимаясь готовиться ко сну.

Ворочаясь в кровати, в тщетных попытках уснуть, я слушал шелест листвы деревьев и стрекотание ночных сверчков. Ночь казалась бесконечно долгой. Стрелки на настенных часах показывали четыре двадцать восемь. Лунный свет освещал комнату бело-голубым светом, который вызывал ещё большее раздражение. Задёрнув шторы, я вернулся в кровать и по традиции закинул подушку на голову. Мягкая перина медленно уволокла меня в свои объятья, окутав расслабляющим теплом.

Пение утренних птиц перебивал громкий шум дождя. Впервые за всю свою жизнь я слышал во сне столь громкий дождь и ощущал, как его мелкие капли падали на руку, оставляя прохладный след. Когда я вынырнул из-под подушки, брызги стали попадать на лицо. Очень странный ветер подхватывал дождь и, пронося через всю комнату, брызгал мне в лицо. Как это прекрасно! Так, стоп! Откуда дождь в моём доме? Открыв глаза, я осознал, что принял за дождь всего лишь воду из пробитой трубы. Она хлестала в потолок и, отскакивая, летела брызгами в разные стороны. Вода залила комнату и уже стала стекать вниз по ступенькам на первый этаж, образовавшийся ручей сворачивал к подвалу.

Спрыгнув с кровати, я неохотно пробежал под фонтаном, попутно приняв холодный душ, и быстро перекрыл напорный клапан. И без того плохое настроение стало ещё ужаснее. Обои наполовину отвалились от стен и, свисая бесформенными полотнами, упирались в пол. С насквозь промокшей кровати капли воды падали на вздутый паркет. Яркий свет ламп всё ещё виднелся в коридоре, видимо, вода пока не добралась до щита в подвале. Необходимо было как можно скорее спуститься вниз и оценить последствия потопа. Раздавшийся телефонный звонок лишь добавил суеты в это далеко не радужное утро.

– Слушаю вас.

На другом конце провода послышался раздражённый голос Ксу:

– Ты куда, чёрт возьми, пропал? У тебя всё хорошо? Ты время видел? Уже двенадцатый час, а тебя до сих пор нет. Мистер Ричард очень взволнован твоим отсутствием! Ты даже не представляешь, что мне пришлось выслушать!

– Знаю, Ксу! Передай ему, что не смогу сегодня прийти. И да, у меня всё хорошо, если не считать потопа. И, кажется, я немного проспал. Ксу, по поводу эксперимента с грызунами – нужно его повторить!

– Мы уже миллион раз пробовали, и что изменится в этот раз? Толку нет пока в этом! И мышей уже почти не осталось! Одна или двенадцать, точно не вспомню…

– Просто сделай, как я скажу! Мы всегда отправляли живых мышей, которые впоследствии умирали после телепортации, а теперь нужно попробовать отправить мёртвую! Можешь, в крайнем случае, отправить какую-нибудь птичку или другого зверька, но только мёртвого! И немедленно сообщи мне о результате!

– Зачем? Они что, ещё мертвее станут? Были мёртвые, а будут дохлые? Или сразу появится мёртво-дохлый грызун? А зомби-апокалипсис не начнётся? Вообще-то страшно умирать после смерти! Тебе так не кажется? Мне тут вспомнилась одна история. Я был в восьмом или в девятом классе, сейчас точно и не вспомнить. Мы тогда ещё жили на съёмной квартире в многоэтажном доме. Родителям не нравилось это место, они всё время хотели съехать оттуда, но сдерживало то, что моя школа находилась неподалёку, а иметь автомобиль моей семье в то время было не по карману. В этом доме постоянно что-то происходило – драки, ссоры, крики, чего там только не было. Так, я к чему веду? Напротив нас жила ещё одна семья, и с ними произошёл такой случай. Жили муж с женой, и как-то после очередной ссоры, она от него ушла. Так он захотел умереть после этого. Повесил петлю, встал на стул, предварительно его привязав к ружью, ствол направил на себя и ещё вколол змеиного яда. Видимо, хотел наверняка умереть. Если не от яда, так от удушья. Если не от удушья, так от выстрела в голову из ружья.

– И что, умер?

– Несмотря на все его старания, нет. Вколов себе яд, он начал отключаться и опрокинул стул, на котором стоял, при этом повиснув в петле. Ружьё выстрелило, и дробь пролетела над его головой, разрубив веревку. На выстрел сбежались соседи, которые и вызвали скорую. На его голове остались продольные царапины от дроби. Так теперь живёт и радуется жизни. Его густая кучерявая шевелюра ровно посередине была с корнем сбрита выстрелом. Теперь его все кличут Аватар. Это ж надо – не смог ни повеситься, ни отравиться ядом, ни застрелиться нормально. Может, и мыши будут, как наш сосед, тоже бессмертные?

– Перестань прикалываться! Я тебе говорю серьёзно! Просто выполни то, о чём я тебя попросил, и позвони мне, когда будет результат! О’кей?

– Ладно, замётано.

Я спустился вниз, ступая по насквозь промокшему ковру – ноги будто проваливались в тину, доставляя неприятные ощущения. Лужа на первом этаже, собравшаяся возле лестницы, тонкой струйкой затекала под деревянную дверь, ведущую в подвал.

Да… Давненько я там не был. Последний раз спускал туда соленья Люсид, но после потери семьи ни разу не заглядывал. Я толкнул дверь, она со скрипом отворилась, и передо мной возникла пугающая темнота. Аккуратно спускаясь по лестнице, и прислушиваясь к скрипу старых намокших ступенек, которые издавали заунывный, протяжный звук при каждом моём шаге, я всё сильнее ощущал запах плесени вперемешку с поднятой пылью. Нащупав рукой на кирпичной стене выключатель, я повернул его – яркий свет озарил небольшое помещение.

На полках виднелись разбросанные инструменты, пустые стеклянные банки, всеми забытые книги. В углу ютился покрытый паутиной старый верстак. Здесь же ожидал прихода хозяйки слегка заржавевший детский велосипед Люси… Я осмотрел бетонный пол, тревога спала, так как воды, к моему удивлению, здесь почти не оказалось, но в середине подвала стоял, накрытый брезентом, какой-то большой предмет, которого раньше здесь никогда не было. От него тянулись толстые чёрные провода, ведущие к домовому щиту. По размерам он больше всего походил на невысокий длинный стол. В голове возникло недоумение. Что это такое, и как его сюда занесли без моего ведома? С осторожностью взяв брезент за край, я медленно стянул его. Из-под чехла показалась длинная металлическая капсула со стеклянным окошком в середине, больше напоминающим иллюминатор в самолёте. Около десятка разнообразных кнопок расположились у края этого аппарата, и позолоченная металлическая эмблема – колибри – красовалась в центре агрегата. Кусок оборванного клочка бумаги лежал на стекле, покрытом тонким слоем пыли. Перевернув этот желтоватый клочок, я сразу узнал почерк своего друга Ксу Янга. То, что было написано, повергло меня в шок. Надпись гласила: «Бр. Драгонфлай».

Этот аппарат чем-то отдалённо напоминает телепортатор с базы, но он намного совершеннее и гораздо больше! Это невероятно! Значит, либо я, либо Ксу отправил мне его сюда из будущего! Просто потрясающе! Моему удивлению не было предела, и, с жадностью осматривая устройство, я случайно заметил небольшой потрёпанный блокнот в коричневом кожаном переплёте, валявшийся рядом с капсулой. Я стряхнул пыль с блокнота, посередине обложки вырисовывалась эмблема, в виде колибри с распахнутыми крыльями и наклонённой вниз головой, в окружении причудливых узоров. Я сразу подметил, что точно такая же была и на капсуле. С опасением открыв записную книжку, я увидел на первой странице надпись жирным шрифтом, написанную моим почерком: «Краткое руководство к использованию устройства по перемещению в пространстве и времени». От этого мурашки пробежали по моей спине – этого не может быть! Ведь это, скорее всего, моя записная книжка, только из будущего, посланная самому себе. Фантастика!

Жадно вглядываясь в записи и пытаясь ухватить как можно больше информации из неизвестных расчётов, я изучал страницы одну за другой, пока не наткнулся на засохшие капли крови по краям одного из листов. Глубоко внутри что-то сжалось от страха. Раздавшийся наверху телефонный звонок прогремел на весь дом, заставив меня вздрогнуть и от неожиданности уронить блокнот. Надоедливый звук телефона никак не утихал, и я с раздражением оторвался от причудливого изобретения, которое не терпелось поскорее изучить и испробовать в деле. Прихватив с собой упавший блокнот, я поднялся по подвальной лестнице и свернул в гостиную.