Br.Dragonfly

Покопавшись в сумке, девушка достала фотоаппарат и принялась фотографировать работы студента, так меня и не заметив. Её ярко-синее платье изящно облегало стройную талию и потрясающе сочеталось с волнистыми тёмно-каштановыми волосами. Я замер, как оцепеневший, не в состоянии пошевелиться, хотя понимал, что нужно как-то привлечь к себе внимание или, для начала, попробовать поздороваться. Судьба редко даёт такой шанс дважды, упустить его было бы равносильно признанию себя полным идиотом.

«Так, соберись! Мне нужно ей хоть что-то сказать, иначе она и сегодня просто уйдёт, как в прошлый раз». – Дрожь в теле никак не позволяла мне проявить решительность, от волнения сильно пересохло в горле.

На соседнем столе демонстрировали голограмму, отражённый пучок света попал мне прямо в глаз и, пройдя через очки, доставил неприятные ощущения. Ослеплённый, я машинально зажмурился, повернул голову и от неожиданности громко вскрикнул: «Чёрт!». Открыв глаза, я увидел, что девушка пристально смотрит на меня с приветливой улыбкой на лице.

– Прошу прощения!.. – я немного замялся и улыбнулся в ответ.– Хотел подойти к вам поближе, чтобы поздороваться, но внезапно попал под какой-то световой обстрел.

– Это опять вы! Добрый день! Не заметила вас сразу. Я часто вижу вас около библиотеки. Надеюсь, вы не выслеживаете там кого-то?

– Нет, что вы! Я просто люблю книги, – взволнованно ответил я ей.

– Знаете, в наше время нечасто встретишь человека, который ходит в библиотеку за книгами, поэтому я и обратила на вас внимание. Ещё лет пятнадцать назад в библиотеке было не протолкнуться, а сейчас многие перешли на электронные носители: планшеты, электронные книги, ноутбуки…

– Конечно, я с вами полностью согласен, но мне доставляет куда большее удовольствие листать бумажные экземпляры. По мне, так у каждой книги есть свой неповторимый запах. А у вас, я смотрю, хороший фотоаппарат. Вы, случаем, не фотограф?

– Отчасти, да. Но фотографии нужны мне для газеты. Точнее сказать, я журналист. Вы тут работаете?

– Нет-нет, что вы. Проходил мимо, увидел большую вывеску с надписью «Выставка изобретений и инноваций». Вот и подумал – почему бы не зайти и не посмотреть на достижения техники? Мне нравятся такие выставки. Прошу прощения, я так и не представился. Бруно. Бруно Драгонфлай. Из рода Драгонфлай. Ну, знаете, как Дункан Маклауд из рода Маклаудов. Горец! Такой фильм не помните? Нет? Где он ещё с мечом бегал и убивал всех! «Я, Дункан Маклауд, из клана Маклаудов!» Что, совсем нет?

Она расхохоталась и прикрыла рот белоснежной рукой.

– Нет. Этот фильм я точно не видела! А, если бы смотрела, то ни за что бы его не забыла! Тогда могу сказать, в свою очередь: я Люси Дуглас из рода Дугласов. Друзья меня называют Люсид. – На мгновение Люсид замерла с приятной лёгкой улыбкой, отчего на левой щеке образовалась небольшая ямочка.

– Вы забавный! При моей работе нужно много общаться с людьми и, собственно, дружить. Без этого в наше время, сами понимаете, никак.

– К сожалению, я не могу похвастаться огромным количеством друзей, но один друг у меня всё-таки есть. Что ж, если близкие зовут вас Люсид, то вы можете называть меня Брунод. Хотя, нет! Лучше всё-таки – просто Бруно. Мое имя не такое звучное, как ваше. – «Брунод? Что это за имя? Вот осёл! Как мне вообще такое могло прийти в голову?» Я немного призадумался и понял, что пока наше общение выстраивается довольно хреново, и нужно срочно попытаться всё исправить, пригласив её в более уютное место. «Боже, пусть она даст мне ещё один шанс!»

– Знаю тут одну кафешку неподалёку, могу с уверенностью сказать – место самое лучшее во всём городе. Как вы смотрите на то, чтобы испить ароматного кофе? Если не хотите, то можно и в другой раз – ну или через раз, или даже через два раза. То есть, я хотел сказать, когда вам будет удобно. – «Дурная голова, что ты опять несёшь? Что за чушь льётся из твоего рта? Соберись! Соберись, осёл!»

Она снова засмеялась, прикрыв рукой рот.

– Вы меня рассмешили, простите! Вы правда забавный, хотя и немного странный! А насчёт кофе – я как раз собиралась выпить чашечку, но, если вы знаете тут хорошие места, то… я согласна.

В этот день мы впервые вместе выпили кофе, и, наверное, наша встреча не была похожа на свидание, но за ней последовали другие, новые, всё более яркие и запоминающиеся. С каждым разом, при виде Люсид, чувства накрывали меня всё сильнее и я осознавал, что влюбился в неё до беспамятства, до сладкого и безумного сумасшествия.

Через полгода наших сказочно-счастливых отношений, переполненных нежностью и романтикой, я решил сделать ей предложение. Помню, когда я подарил ей кольцо, Люсид растерянно всплеснула руками и, закрыв лицо, не смогла сдержать слёз радости. Чуть успокоившись, она молча обняла меня так крепко, как только могла. Слова здесь были излишни, мы и без них оба понимали, насколько дороги стали друг для друга.

Вскоре мы сыграли восхитительную свадьбу и укатили на два незабываемых месяца в свадебное путешествие. Вернувшись домой, на следующий же день мы запланировали торжественный ужин вместе с родителями Люсид. Поначалу всё происходило, как обычно – мы много ели, делились впечатлениями от поездки, весело шутили. Признаюсь, я не сразу уловил какую-то особую загадочность в её поведении. Неожиданно для всех Люсид достала из-под стола маленькую коробочку, в которых обычно дарят украшения или мелкие сувениры, и, изрядно волнуясь, протянула её мне.

Взяв коробочку в руки, я немного замешкался, перебирая в уме все дни рождения и памятные даты. Я не приготовил ей ответный подарок и теперь чувствовал за это вину. «О, господи, да что ж сегодня за праздник? Её день рождения только через полтора месяца… Познакомились мы в конце мая, тоже не подходит…»

В полной растерянности встав из-за стола и держа в руках заветную коробочку, я не знал, что ответить или предпринять. Её родители с неподдельным интересом наблюдали за происходящим. Сама же Люсид, прикусив губу, легонько закивала, как бы давая команду открыть её. Я приподнял пальцем крышку и увидел небольшой стальной брелок, в виде круглого зеркальца с выгравированной по контуру надписью: «Здравствуй, папа!».

Сказать, что эмоции меня переполняли – значит, не сказать ничего! На секунду меня словно оглушили, сердце бешено заколотилось, и я смог лишь истошно закричать от дикого восторга! Нет! От непостижимого умом счастья! Ведь, это подарок самой судьбы – осознавать, что уже скоро кто-то будет называть тебя «папа»! Забыв про всё на свете, я бросился изо всех сил обнимать и целовать Люсид. Я подхватил её на руки и стал кружить, как хрупкую Дюймовочку. Мать Люсид, не отрывая от нас взгляда, обняла отца и уже не в силах была сдерживать слёзы радости, то и дело повторяя, что совсем скоро она станет бабушкой…Отец, хоть и старался держаться стойко, тоже время от времени незаметно смахивал слезинки с покрасневших глаз. Казалось, все в этой комнате светились от счастья.

Через некоторое время у нас родилась замечательная дочь, которую я захотел назвать в честь её матери – Люси. Я звал её «моя маленькая Люси»!

Мне хотелось проводить дома как можно больше мгновений, но работа, увы, мне этого не позволяла. Каждый раз я возвращался домой поздней ночью, когда жена и дочь уже спали, а уходил до того, как они проснутся. Я так мало видел свою жену и так редко уделял время малышке Люси, упуская из виду бесценные моменты её детства…

Работа отнимала много сил и времени, но продвижения были настолько незначительными, что проект дважды хотели свернуть. За годы упорного и бессмысленного труда я расплатился потерянными минутами семейного счастья, которых, увы, уже не вернёшь!

Разумеется, семейная жизнь не обходилась без скандалов. Но, каждый раз, когда жена была в ярости и вот-вот готова была метать гром и молнии, я примирительно улыбался, а затем нежно обхватывал её руками, как маленького ребёнка. В моих объятиях она успокаивалась гораздо быстрее.

А я… я просто не мог и не умел сердиться на крохотную девушку, которая во время ссоры, для придания серьёзности моменту, может встать на небольшую детскую табуретку и начать что-то раздражённо выговаривать. Вы когда-нибудь видели девушку на детском стульчике, которая злится? Особенно забавно, когда с её высоты доносится фраза «нам нужно серьёзно поговорить», а сама она, сердито притопнув ножкой, смотрит тебе в глаза. Это невероятное зрелище! Ну, как можно серьёзно разговаривать с человеком, который стоит на детском стульчике?! У меня это всегда вызывало только лишь улыбку. Моя любовь к Люсид безгранична!

Со временем я стал всё больше понимать, что не хочу жертвовать ни единым днём, проведённым с семьёй. Я перестал целиком посвящать себя работе, сбросив на Ксу добрую половину обязанностей и нисколько не винил себя за смену приоритетов. Проводить время в кругу любимых – вот оно истинное счастье!

И я каждый день благодарю Бога за них.

ТЁМНЫЙ СВЕТ

На улице весь день шёл проливной дождь, и прохлада с порывами ветра врывалась в приоткрытое окно. Свинцовые тучи, собравшись в гигантские одеяла, прятали за собою дневной свет яркого солнца. Сегодня 27 мая, особенный день, и я приготовил поистине особенный сюрприз для Люсид на шестую годовщину нашего знакомства. Оббегав кучу магазинов в поисках идеального подарка, я наткнулся в одной из ювелирных лавок на изумительное золотое ожерелье с рубинами, от которого не мог оторвать глаз. Красные камни, чувственных тёплых оттенков, ближе к центру переходили в тёмно-кровавый цвет. Каждый камень был опутан тонкой золотой паутиной, по краям которой, как крошечные капельки, поблёскивали нежные фианиты. Продавец упаковал подарок в небольшую деревянную шкатулку и, обернув его в гофрированную бумагу, отдал мне. Я спрятал ожерелье в широкий карман пиджака и, довольный покупкой, вышел на улицу. День близился к концу. Солнце уже почти дотянулось своим краешком до горизонта, освещая город прощальными тёплыми лучами. Голуби урчали на крышах невысоких домов, хлопая крыльями и перелетая с места на место, в поисках пищи. В какой-то момент, собравшись в стаю, они вдруг резко взмыли высоко вверх и пропали из виду.

Меня переполняло волнение вперемешку с приятными воспоминаниями. Ровно шесть лет назад, в этот день случилось событие, которое целиком перевернуло с ног на голову всю мою жизнь – я встретил свою Люсид. А теперь моя безумная любовь к ней с каждым прожитым годом становится только крепче. Появившаяся на свет маленькая Люси стала для меня ещё одним смыслом жизни. Для неё я тоже приготовил маленький шоколадный сюрприз.

С подготовкой к их приезду, которая заняла весь день, было почти покончено. Десятки воздушных шариков скрыли потолок комнаты из виду своими разноцветными тельцами. Выдвинутый на середину комнаты круглый деревянный стол ожидал прихода домочадцев. В самом центре стола на овальном серебряном подносе красовался запечённый гусь, покрытый золотисто-румяной корочкой. Несколько салатов, печёный картофель, кленовый сироп, вишневый пирог и бутылка красного полусладкого вина расположились вокруг центрального блюда. Шесть толстых свечей в подсвечниках освещали стол и придавали вечеру немного романтики и домашнего уюта. Доводя сервировку до совершенства, я уже представлял, как обрадуется любимая Люсид. Любой подарок доставлял ей неописуемое удовольствие, меня это так радовало, что хотелось дарить ей подарки снова и снова.

Стоя перед зеркалом, я приводил себя в порядок. Сняв кухонный фартук, я швырнул его в угол и, надевая светлую клетчатую рубашку, услышал, как раздался звонок, эхом пронёсшийся по дому. Медленно, слегка пританцовывая под музыку, я побрёл к телефону, держа в руке деревянную ложку и попутно слизывая с неё остатки еды. Телефон продолжал уныло звонить, перебивая своим треньканьем музыку и сбивая меня с такта.

– Да иду я, иду! – Я поднял трубку, послышались мужские голоса, переговаривающиеся между собой.

– Добрый вечер! Это вам звонит из полиции сержант Маркус Кольт! Могу ли я услышать мистера Бруно Драгонфлая?

– Здравствуйте, это я и есть! Я догадываюсь, зачем вы мне звоните в столь позднее время! И хочу вам сказать – это соседка въехала в мой автомобиль, а не наоборот. Она мне не раз угрожала вызвать полицию. И вот чего она добилась? У меня есть запись с камеры видеонаблюдения о том, что это её вина, и на это есть свидетели! Так что, зря она это затеяла! Можете так и передать, до свидания!

– Мистер Бруно! Пожалуйста, не вешайте трубку, постарайтесь успокоиться и возьмите себя в руки! Я звоню вам не по этому поводу. – Ваша жена… и дочь… погибли в аварии. Простите, мне очень жаль, сэр.

– Вы что, шутите? Я понял… В-вы этот д-долбаный шутник, который звонит всем подряд, представляясь полицейским, и говорит о каких-то происшествиях с родными! – запинаясь, нервно ответил я сержанту. – Или вы хотите денег потребовать? Так вот, чёрта с два! Вы ничего от меня не получите! Не на того напали! И да… Моя жена дома, ужинает с дочкой и со мной! Понятно? А что касается вас, я же звоню в полицию! В настоящую полицию! И знаете, когда они вас поймают, то сидеть вам придётся очень долго! А в наш век высоких технологий отследить телефонный звонок не составит никакого труда. Хренов шутник!

– Мистер Бруно, пожалуйста, выслушайте меня, и ещё раз прошу – успокойтесь! Мне бы очень хотелось, чтобы всё, что вы сказали, оказалось правдой. Поймите правильно, мне нелегко об этом говорить. Сейчас в моих руках находится ваше семейное фото из бумажника с инициалами «Б.Д.» на обратной стороне и документы на имя Люси Драгонфлай. Мистер Бруно, ошибки тут быть не может. Вам нужно подъехать и опознать тела. Шоссе восемнадцать ноль четыре, это западнее от города. Думаю, минутах в двадцати езды от вашего посёлка. Мимо не проедете. Ещё раз приношу свои соболезнования.

Голос на другом конце провода оборвался, сменившись короткими гудками. В голове всплыла картинка, как я отдаю Люсид ту самую фотографию, что нашёл сержант. На лице выступил холодный пот, а по всему телу пробежала дрожь. Паника охватила меня изнутри. Я отказывался верить услышанному, но внутренний голос назойливо твердил мне, что полицейский был настоящий, и всё, что он сказал, скорее всего, правда.

Я беспомощно рухнул на колени, к горлу подкатил ком. Телефонная трубка продолжала издавать монотонные отрывистые гудки. Так странно – неизвестный голос на том конце провода звучал всего несколько минут, но этих минут хватило, чтобы полностью отнять у человека смысл существования.

Сидя на полу и растирая лицо трясущимися руками, я закричал что было сил. Это был не даже не крик, а протяжный вой. Слова бессвязно вырывались, растворяясь в пустой комнате.

– Люсид! Нет! Не-е-ет! Моя маленькая доченька! Моя милая принцесса! Не может быть! Я не верю! Нет! Кто угодно…пусть это будет, кто угодно! Только не они! Господи, за что?! – Меня охватил озноб, а звенящий гул в голове постепенно усиливался.

Рефлекторно схватив ключи от машины, я бросился к выходу, попутно сбивая всё на своем пути. Толкнув рукой накрытый обеденный стол, я даже не заметил, как в одно мгновение перевернул его, и все приготовленные блюда оказались на паркете.

Сев в автомобиль, я повернул ключ и надавил до упора на педаль газа. Машина зарычала, и мотор с рёвом стал набирать обороты. Железный конь резко рванул вперёд, разбрасывая мелкий гравий, который градом сыпался в разные стороны. С визгом вылетев на слабоосвещённую дорогу, чёрный пикап очень быстро набирал скорость. Неумолкающий голос полицейского всё время звучал в голове, как заевшая пластинка, повторяя одну и ту же фразу: «Ваша жена… и дочь… погибли в аварии».

«Нет! Я не верю! Это всё ложь, они ошиблись!»

Патруль полицейских стоял у обочины, как вдруг мимо них на бешеной скорости промчался автомобиль. Включив сирену и мигая красно-синими огнями, они помчались за мной. Полиция понемногу нагоняла, а из громкоговорителя раздался хриплый мужской голос:

– Водитель чёрного пикапа, немедленно прижмитесь к обочине! Повторяю! Немедленно прижмитесь к обочине и остановитесь! – но в моей голове прокручивалась лишь одна и та же фраза. «Ваша жена… и дочь… погибли в аварии». «Ваша жена… и дочь…»

Я пребывал в состоянии шока, поэтому не видел полицейской машины с включённым проблесковым маячком, не слышал ни звуковой сирены, ни громкоговорителя. В тот момент для меня как будто больше ничего не существовало. Всё, что находилось вокруг, превратилось лишь в далёкие отголоски. В голове крутился только голос жены и детский смех Люси. Мои Люсид и Люси! Мои родные! Я еду к вам! Уже рядом! Всё ложь! Это не так! Они живы и просто ещё не добрались до дома. Задержались в дороге, заехав перекусить в кафе. Нет! «Ваша жена… и дочь… погибли». Нет!

Полицейский «Форд» поравнялся с моим пикапом и выглядел букашкой на фоне моей машины. Однако, он не оставлял попыток остановить нарушителя. Подъехав вплотную к пикапу, копы попытались сбить меня с трассы и намеренно врезались в бочину гиганта. Правда, от этого полицейскую легковушку закрутило и выбросило к отбойнику. Со стороны она больше напоминала задиристую гиену, прыгающую на свирепого льва.

Полицейская машина остановилась, и из-под капота повалил густой, белый дым. Но мне было уже не до них. Ещё раз взглянув в зеркало заднего вида, я помчался дальше, не сбавляя скорости.

Через некоторое время впереди показались мигающие огни. Несколько припаркованных полицейских машин стояли посередине дороги, перегородив проезд. За ними виднелась карета скорой помощи, которая заслонила собою место происшествия от любопытных глаз. Я снизил скорость. Мой взор упал на разбросанные по трассе детали автомобилей. Сердце невыносимо сжалось от страха, а по вспотевшей спине побежал холод.

Белый минивэн Люсид был разорван почти пополам ярко-жёлтым «Ягуаром». Эти два автомобиля слились воедино, образуя кучу металлолома. Остановившись и выйдя из машины, будто пребывая в каком-то бреду, я побрёл к минивэну. Каждый шаг давался с трудом. Держа в руке трубку от телефона с оборванным проводом, я вытер рукавом проступившие слёзы.

– Стоять на месте! Вы арестованы! – Патрульные набросились на меня сзади и, повалив на землю, стали заламывать руки, чтобы надеть наручники. Один из них наступил на голову и вдавил моё лицо в холодную лужу. В этот момент я не чувствовал боли, мне было всё равно, что они захотят со мной сделать. Я что есть силы пытался встать, чтобы идти дальше к искорёженным машинам. Я не видел, как подбежали ещё двое, только различал на слух, что надо мной собралась уже целая толпа копов.

– Ты арестован! – снова проорал один из них, выкручивая мне руки. В это время подоспели другие патрульные.

– Эй, ребята, постойте! Что случилось?

– Сейчас мы его упакуем и отвезём в отдел. Он превысил скорость, а на требование остановиться только прибавил газу и врезался в патрульный автомобиль, с расчётом перевернуть его. Это покушение на полицейских! Но теперь мы его поймали! Ты слышишь, ублюдок? Как там тебя, Бруно Драгонфлай? – Швырнув водительское удостоверение мне в лицо, он убрал ботинок с головы.

– Вам нужно его отпустить! Я сержант полиции Маркус Кольт и беру его на себя! Отпустите, ему и так сегодня досталось!

– Сержант, вы в своём уме? Он разбил патрульный автомобиль вдребезги!

– Не волнуйся, страховая оплатит. Видите вон те машины? Если, конечно, можно назвать их так… Там его жена и дочь! Они погибли, а ему теперь глубоко наплевать, даже если вы захотите его пристрелить! Что бы ты сделал, узнав, что твои жена и дочь мертвы? Так что ещё раз прошу, отпустите!

Ухмылки двоих полицейских тут же исчезли, а на побледневших лицах появилась растерянность.

– Простите их, мистер Бруно! Мы соболезнуем вашей утрате… Лучше бы вам этого не видеть, – с тяжестью произнёс Кольт.

– Иди к чёрту! – Потихоньку встав из лужи, я тяжело зашагал вперёд. Потоки грязной воды, смешавшись с капельками крови, стекали по исцарапанному асфальтом лицу и падали на порванную рубашку. Мерцание сине-красных огней мрачно освещало округу. Каждый шаг как молотом бил по сердцу.

Куски автомобилей валялись повсюду, от места аварии доносился запах разлитого бензина. Я обошёл карету скорой помощи, и застыл от ужаса. Из окна минивэна торчала переломанная рука Люсид, она была изогнута неестественным образом. Её шея от сильного удара превратилась в чудовищно вывернутую дугу, на которой рельефно выдавались торчащие позвонки. Размозжённый череп на треть вошёл в небольшое отверстие руля так, что лица практически не было видно. Его просто не было… Я вспомнил, как целовал каждый сантиметр её тела, а теперь оно, зверски изуродованное, наглухо приковано к сидению влетевшим в салон мотором. Сладковатый запах крови застрял у меня в горле.

Переведя взгляд на заднее сиденье минивэна, я увидел крохотное тельце маленькой Люси, вдоль и поперёк изрезанное осколками стёкол. Я протянул к ней руки, желая высвободить её из этого адского плена, желая её спасти, уберечь, крепко-крепко прижать к себе! Но копы остановили меня рывком, видимо, опасаясь за мои действия.

– За что? Мои девочки! Почему они, Господи? – Я не мог справиться с рыданиями. Кровь застыла в моих жилах, ноги подкосились. Свалившись на четвереньки, я с истошным криком уронил голову на землю, сжимая между пальцами разжиженную от дождя землю.

Взяв высунутую из окна холодную руку Люсид, я осторожно поднёс её к своей щеке, а затем бережно поцеловал, впитывая губами последние прикосновения её безжизненных пальцев.

– Простите меня! Это я виноват, что отпустил вас! Не надо было вам уезжать из дома! Это моя вина! Простите… Я не успел тебе подарить… – Рыдая, неподчиняющимися руками я вынул из кармана купленный для Люсид подарок. Разорвав упаковку, я достал из деревянной коробочки ожерелье и надел его на изувеченную шею, аккуратно застегнув замок. – Простите! На вашем месте должен быть я! Моя малышка Люси!..

Я отполз от машины. Меня лихорадочно трясло, но я этого не ощущал. Пребывая в каком-то бредовом дурмане, я думал лишь о том, что не могу оставить их здесь одних. Голоса полицейских и врачей казались какими-то далёкими и неправдоподобными.

У меня появилось огромное желание посмотреть на того ублюдка, который убил всю мою семью! Но, заглянув в салон «Ягуара», я никого не обнаружил.

– Где этот подонок, который въехал в неё? А? Где ты, сукин сын?! Если ты сдох, то воскресни, чтобы я мог тебя уничтожить голыми руками! Конченый ты ублюдок!.. Где он?! – Яростный крик вырвался из груди, ноздри расширились, нервно хватая воздух, от волнения вены вздулись на лбу.

Я снова взглянул на обезображенные тела родных. Внезапно грудная клетка стала необычным образом сжиматься, словно кто-то туго затягивал невидимые ремни. Ощущение нарастало, дышать становилось всё сложнее… В эти секунды мне казалось, что я погрузился в какой-то особый иллюзорный мир, где нет ни боли, ни страха… нет абсолютно никаких чувств. Я будто наблюдал за всеми со стороны. Это как просмотр кино – ты следишь за действиями героя, но не присутствуешь в сценах его кем-то придуманной жизни.

Последнее, что я запомнил – это громкие крики находившейся рядом бригады медиков. «Носилки, скорее! Держись! Нам тут ещё одного трупа не хватало!» Дальше в глазах совсем потемнело, и сознание отключилось.

Не могу сказать, сколько времени прошло до момента, когда я очнулся. Оттянув залипшее веко, врач светил мне в глаз небольшим ярким фонариком.

– Вы меня слышите? Мистер Бруно! Повторяйте за мной! Один, два, три. Мистер Бруно, мы отвезём вас домой. Вы слышите, мистер Бруно? – Далёкий голос завывая прогудел где-то в голове.

– Да, слышу вас, – кое-как произнёс я. Пытаясь сосредоточиться и привстать, я приподнялся, опираясь на затёкший локоть, но тот предательски соскочил с края, и я снова завалился на носилки.

– Лежите, мистер Бруно! Пока не вставайте. В глазах помутнения нет?

– Нет, только голова кружится немного. – Отвернувшись к шкафчику, я упёрся в него лбом, закрыв глаза. Подбородок затрясся, и, всхлипнув, я прикрыл лицо рукой. – Их больше нет… Я не могу поверить, что сегодня я расстался с самым дорогим, что только у меня было. Они погибли, оставив меня дальше мучиться. Я не хочу больше жить. Я хочу умереть вместе с ними! Вы даже не представляете, что они для меня значили! – Произнесённые слова прерывались дрожью и тяжёлым гнетущим молчанием. Слёзы лились без остановки. Всё, что случилось, напоминало самый страшный приговор… Приговор, который, увы, ни при каких условиях нельзя обжаловать…

– Мистер Бруно, постарайтесь расслабиться, дышите глубоко и ровно. Попробуйте хоть немного успокоиться и держитесь. Я соболезную вашей утрате… За годы работы я многое повидал, но такое вижу впервые. Держитесь!

– Я не могу! – Прошептал я, невнятно выговаривая слова и беспомощно закрыл руками мокрое побелевшее лицо.

Врач в белом халате с медицинской повязкой на лице сидел напротив полицейского. Переглядываясь между собой, они замолкли на несколько минут, дав мне возможность успокоиться и немного прийти в себя. Круг за кругом я прокручивал в голове мысли о потере близких, и в какую-то секунду мне вдруг всё показалось ложью, грустным спектаклем или жестокой шуткой… В реальности такого никак не могло случиться. Нет! Точно не могло…