Br.Dragonfly

– Я не голоден. Ещё три, Пит! Последние три прыжка!

– Я не смогу тебя заставить этого не делать. Ты упёртый болван! Ладно, хочешь прыгать? Валяй, если тебе жизнь не дорога! Ты в шаге от комы, но всё равно продолжаешь это делать. Это уму непостижимо! Зачем тебе эта спешка?

– Не стоит злиться, я себя чувствую лучше, чем раньше. А теперь помоги встать и заряди мой револьвер. – Я привстал с кровати, Пит цепко ухватился за мою полноватую руку, и, потянув на себя, посмотрел прямо в глаза, состроив серьёзную, недовольную физиономию. Пока я спускался по лестнице, голова закружилась. Схватившись за Питера покрепче, я пытался не упасть и сохранить равновесие – ватные ноги не слушались. Отпустив Пита, я уселся на ступеньку.

– Ты сейчас не в лучшей форме.

– Хочешь поговорить о моих формах? – изображая губами вялую улыбку, попытался отшутиться я. – Ну да, до знаменитого Арни, эффектно перебирающего в кадре рельефными мускулами мне, конечно, ещё как далеко.

– Я тебе не про формы тела, а про твоё состояние. Может, всё-таки повременить с прыжками?

– Я всего лишь устал. Вот немного отдохну и хоть стометровку пробегу.

– Ну да, стометровку… Может, ещё поборешься за «золото» на Олимпийских играх?! Такими темпами тебе скоро понадобится инвалидное кресло для передвижения! Бруно, оставь эту затею, выдохни немного и приди в норму. Ты уже сейчас на себя не похож! Похудел настолько, что твои старые вещи висят на тебе, как на вешалке…

– Вот видишь, и от прыжков есть свои плюсы – всегда хотел сбросить десяток лишних фунтов.

– Ты там всё время висишь на волоске от смерти!

– Я всё это знаю, Пит. Ничего нового ты мне сейчас не сказал. Но, так или иначе, нужно довести начатое до конца, так что, давай без болтовни. Лучше помоги мне встать.

Закинув мою руку себе на шею, он приподнял меня на ноги, мы медленно спустились на первый этаж, завернули на кухню и уселись за круглый стол. Питер огляделся по сторонам, затем встал и пошёл прямиком к холодильнику, стоящему за моей спиной. Поковырявшись, он что-то достал. Послышался глухой стук яиц о сковородку. В голове крутились мысли о Люсид. Я вспоминал её нежные объятия, которых мне сейчас так не хватало. В её прекрасных глазах можно было утонуть. Её строгий взгляд всегда скрывал ранимую душу. Только сейчас я понял, насколько она была беззащитна и чувствительна. Когда ей было плохо, она обхватывала мою руку своими тонкими пальцами и прижималась так, будто я единственный щит на всём белом свете. Словно только я смогу спасти её от всех бед. И я ощущал себя этим щитом. Это придавало мне уверенности. Я настолько проникся любовью к ней, что без неё превратился в ничтожество. Без Люсид и Люси я никто.

– Ты чего загрустил?

– Что? – растерянно переспросил я. – Да всё нормально, не беспокойся.

– Опять мысли о семье?

– Да. Я не могу не думать о них, всё время вспоминаю что-то. Тяжело мне, Пит.

– Понимаю. Поешь немного, какие-никакие витамины. – Он сунул тарелку мне под нос, на ней красовались жареные яйца, заботливо украшенные зеленью и немного посыпанные тёртым сыром. Я быстро управился с яичницей, а остатки желтка, размазанные по тарелке, тщательно собрал кусочком хлеба и отправил в рот.

– Не знаю, что ты туда добавил, в эту безумно вкусную яичницу, но это было потрясающе!

– Спасибо, если хочешь, я могу сделать ещё.

– О, нет. Не хотелось бы разбрасываться столь вкусной едой в теалуме. Сам же знаешь, как тошнит после перемещений.

Пит невесело улыбнулся, составляя посуду в раковину. Опершись руками о стол, я, приложив максимум усилий, поднялся со стула и потихоньку выдвинулся в коридор. Слабость давала о себе знать, но на ногах я стоял уже более уверенно, чем двадцать минут назад. Преодолев коридор, я открыл скрипучую подвальную дверь. Позади послышались быстрые шаги Питера.

– Держись за меня, я помогу тебе спуститься.

– Не нужно, Пит. – Окинув его взглядом, я облокотился о стену и стал неторопливо спускаться в подвал.

– Э, нет. Так не пойдёт. Ты убьёшься раньше, чем доковыляешь до капсулы. – Питер ухватил меня сбоку и, придерживая, довёл до «Колибри».

– Спасибо, Пит.

– Рад помочь. Можно дать совет? – и, не дожидаясь положительного ответа, он сразу продолжил говорить: – Завязывай с прыжками, теалум – это гиблое место, и в прошлом копаться не стоит. Мне бы не хотелось, чтобы ты погиб там!

– Не волнуйся, со мной всё будет в порядке! – Собрав все свои силы, я всё-таки сумел самостоятельно завалиться в капсулу. Покрутившись, улёгся поудобнее, закрыл крышку, выдвинул перед собой монитор, и, глубоко вдохнул холодный пыльный воздух. Я успокаивал тревогу, которая разрывала меня изнутри. Внезапно я почувствовал неожиданный прилив сил – энергия стала меня переполнять.

– Введите дату и время.

– 4 августа 2005 года, 21 час 40 минут.

– Введите координаты.

– 43.112829, 132.348292.

– Загружаю параметры… Ошибка… Ошибка… Повторите ввод данных.

– Что? Твою мать! Какая, к чёрту, ошибка? Не хватало ещё, чтобы ты сломалась, грёбаная железяка! – Я нажал «полный сброс», «Колибри» погасла и затихла, не подавая никаких признаков жизни.

– Питер, что с ней такое?

– Она, наверное, не хочет, чтобы ты куда-либо отправлялся! Впрочем, как и я.

– А, ну, давай заводись, тупая железка! – Размахнувшись, я стукнул несколько раз рукой по бортовому компьютеру. После четвёртого удара послышались три коротких гудка, и заработавшие вентиляторы охлаждения вместе с щёлканьем приборов немного подняли изрядно подпорченное настроение. На экранах мониторов пошла загрузка программ. Полоска медленно продвигалась вперёд, пока не достигла самого конца. Из динамиков раздался женский голос:

– Все системы в норме, «Колибри» готова к работе. Введите дату и время.

Ну, наконец-то. Попробую ещё разок.

– 4 августа 2005 года, 21 час 40 минут.

– Введите координаты.

– 43.112829, 132.348292.

– Загружаю параметры…Параметры успешно загружены. Телепортация произойдёт через пять… четыре… три… два… один…

Снова эта тьма, абсолютно пустая, безграничная тьма. Опять она несёт моё атрофированное тело по коридорам миров. Я начинаю подозревать, что она и есть проводник между временем и пространством. Полностью расслабившись, я закрыл глаза, и через мгновение яркий свет пробился сквозь сомкнутые веки. Я летел над морем, где солнце играло на волнах своими лучами, где ветер со свистом проносился меж скал. Неприступные величественные горы тянулись всё выше к небесам, насквозь пронзая белоснежные облака. Устеленный вековыми деревьями лес простирался на многие мили до бескрайних океанов. Сквозь густые кроны проглядывали полноводные реки, по соседству с которыми располагались невысокие домишки. В одном таком домике из дымохода зыбкой струйкой поднимался серый дым. Едва ощутимый ветер подхватывал его и уносил за собой. Вдали облака превращались в свинцовые тучи.

Стоя босой возле входной двери своего дома, я почему-то опасался войти внутрь. Было страшно, что меня снова начнут ругать за то, что я опоздал и не пришёл вовремя. Отец задаст мне такую взбучку! Да и мать будет не в восторге. Схватившись рукой за дверную ручку, я нехотя потянул её вниз. Замок щёлкнул, и дверь со скрипом приоткрылась. Я вошёл в дом, свет был везде погашен, а в воздухе повисла гнетущая, безмолвная тишина.

– Мама? Ты здесь? Папа? – На мои оклики никто не отозвался. Я вбежал на кухню, обеденный стол был пуст, а стулья аккуратно задвинуты.

– Вы где? Мам? Пап? Вы меня слышите? Ответьте мне!

Сердце взволнованно заколотилось, а внутри поселилось плохое предчувствие. Мигом поднявшись по лестнице, я залетел в родительскую спальню, но и там меня встретила лишь пустота. Нетронутая кровать была застелена плотным одеялом, туалетный столик с большим зеркалом покрывал толстый слой пыли. Всё лежало на своих местах. Огромный шкаф с красивыми резными узорами стоял поодаль от кровати. Я медленно подошёл к нему, меня накрыл ещё больший страх, в глубине души таилась надежда, что там всё ещё лежат вещи родителей. Будто они куда-то ушли и скоро придут. Очень скоро! Аккуратно ухватившись за металлические ручки, я потянул створки на себя, шкаф со скрипом стал открываться. Сердце заколотилось быстрее обычного. Горечь разочарования захватила мой разум – все полки до единой были абсолютно пусты.

На душе вмиг стало так же пусто и одиноко, будто я остался во всём мире совершенно один, а все люди канули в никуда. Я осознавал себя брошенным сиротой в этом безжалостном мире. Упав на колени, от безысходности я зарыдал. Внезапно я едва ощутимо почувствовал, как кто-то прикоснулся к моему плечу так нежно и осторожно, словно к маленькому ребёнку. За спиной стояла мама со свойственной ей очаровательной улыбкой на лице. Кудрявые золотисто-рыжие волосы спадали с плеч, ярко-красная помада красивым праздничным контрастом сочеталась с её бездонными голубыми глазами, в которых, казалось, можно было утонуть. Правильный аккуратный острый носик и небольшие скулы всегда придавали её лицу благородную изюминку. И из её уст донёсся непривычно тонкий, ласковый голосок, будто она сейчас была гораздо моложе того возраста, когда я видел её в последний раз. Он был настолько родным, настолько согревающим душу, что я готов был сейчас отдать многое, лишь бы он продолжал звучать.

– Ты что плачешь? Чем ты расстроен? А, ну, скажи мне! Кто моего сыночка обидел? Ты же знаешь, я никому не позволю обижать моего любимого ангелочка! Где эти негодяи? Иди ко мне, обними меня как следует. – Её крепкие, и в то же время нежные, объятия одарили меня поддержкой и заботой. На душе стало так грустно. Где-то в самом уголке сердца терзали сомнения в реальности происходящего. Но, отбросив их в сторону, я обнял её в ответ, прижав к себе что было сил. Уткнувшись ей в плечо, я расплакался, тихонько всхлипывая. Я ощущал знакомый запах её горьковатых духов и чувствовал теплоту её тела – как же мне не хотелось больше с ней расставаться! Она с нежностью взглянула на меня. Её глаза быстро забегали, пристально осматривая моё лицо.

– Господи, как же ты вырос! Ты стал таким взрослым и красивым!

– Где ты так долго была? Почему не приходила?

– Я не могла. Наберись смелости! Ты должен пройти длинный и сложный путь! Послушай и запомни, что я скажу, это очень важно! От этого зависит всё! Понял?

– Да, мам! – Любопытство взяло вверх.

В комнате снова наступила тишина. Крепко вцепившись в мою руку, она оглянулась по сторонам и устремила строгий пронзительный взгляд прямо мне в глаза.

– Запомни! Прыжки опасны, так как твоя энергия на исходе! Береги себя, иначе всё может закончиться слишком печально…Прощай, сын мой! Мне пора. – Встав, она быстро пошла к выходу и скрылась за дверью. Страх охватил меня, я побежал за ней так быстро, как только мог. Она убегала от меня всё дальше и дальше. Затем обернулась и что-то ещё крикнула, но шум сильного ветра заглушил её слова, до меня донеслись лишь неразборчивые обрывки фраз. Скрывшись за высокой травой, она совсем пропала из виду.

– Мама, куда ты? Вернись! Пожалуйста! Мама! – кричал я сквозь слёзы, пытаясь её вернуть.

Встроенный шокер на коммуникаторе пронзил тело до костей своим электрическим разрядом. Очнувшись на мягкой мокрой траве между одноэтажными домами, я присел на корточки и ухватился за голову, попутно стирая с лица слёзы.

– Я так скучаю, мама! Что же ты мне хотела сказать? О чём не успела сообщить? Я люблю тебя, мама, где бы ты ни была! И я понимаю, что моя жизненная энергия на исходе, но мне нужно вернуть Люсид и Люси! Я всегда буду тебя любить! – Безжалостный северный ветер продувал насквозь мокрую футболку. Холод постепенно забирал тепло моего тела. Дойдя до мусорного бака, я достал розовую куртку и сразу напялил её на себя. Сунув руку в карман, я достал небольшой плеер с наушниками.

«Ну уж нет, сегодня обойдёмся без музыки». Взглянул на коммуникатор – точка возврата изменилась и была уже по другую сторону дороги, куда я немедленно и направился. Это место было плохо просматриваемым, а, значит, идеальным для нападения. Ночная тишина немного пугала. Фонари всё так же тускло освещали пустынную дорогу. В лесу позади меня послышались взмахи крыльев перепуганной птицы. Насторожившись, я направил взгляд в непроглядную темноту. Зазвучавшие голоса отвлекли внимание на себя. Пьяная компания возвращалась домой с очередной вечеринки, шли медленно, шатаясь в разные стороны и держась друг за друга. Человек в коричневой кожаной куртке, шедший с краю, отцепившись от приятелей, споткнулся, и, упав на четвереньки, стараясь удерживать равновесие, очень быстро пополз, рассмешив всю компанию. В одном из окон домов зажёгся свет. Входная дверь этого дома лениво распахнулась, и оттуда показалась пожилая женщина, укутавшаяся в домашний розовый халат.

– Я сейчас вызову копов, если вы не прекратите так кричать!

– Иди к чёрту, старая! – Рассмеявшись ещё громче, они продолжили идти вперёд. Их хохот заполнил пустынную улицу. Старая женщина, махнув на них рукой, зашла обратно в дом, хлопнув деревянной дверью. Им навстречу, переваливаясь с ноги на ногу, шёл Сэм в своём любимом длинном пальто, которое доходило почти до самых пяток.

– Эй ты, черномазый выродок! Слышишь, я тебе говорю!

– Ты это мне сказал? – ответил ему Сэм.

– А ты видишь тут кого-то ещё? Нет? И я не вижу! Конечно же тебе, ублюдок!

Сэм не стал долго раздумывать и, слегка размахнувшись, ударил точно в челюсть. От удара Питер свалился на землю, потеряв сознание. Один из его дружков, подойдя ближе, попытался дать кулаком в лицо Сэму, но Сэм увернулся. Слегка отклонившись, он выбросил ногу вперёд и ударил соперника в грудь так сильно, что тот, отлетев на несколько метров, рухнул на асфальт. Переглянувшись, последние двое кивнули друг другу и стали обходить противника с разных сторон, но и это им не помогло. Быстро среагировав, Сэм нанёс одному оппоненту сильный удар в печень, а другого поймал за горло огромной рукой и несколько раз ударил в живот. Затем швырнул и его. Друзья Питера поняли, что выбрали не самую удачную цель, и, попятившись, стали понемногу отползать, скрючившись от боли.

– Ну что, щенки, ещё хотите?

Питер Коллинз поднял голову, достал раскладной нож из кармана и осторожно пошёл на Сэма. Дождавшись момента, когда Питер окажется около Сэма, я сунул руку за ремень в поисках револьвера, но его не оказалось на месте. В панике рыская по траве, я осознал, что машинально выложил его, когда возился с курткой. «Чёрт, чёрт, чёрт!» – выругался я сквозь зубы, с силой ударив по земле кулаком. – «Этого мне ещё не хватало!» Питер, прихрамывая, приближался к Сэму, держа в руке нож. «Я никак не успею незаметно перебежать дорогу и вернуться обратно, но уже с пушкой! Твою мать! Нужно что-то сделать, и как можно скорее!» Паника и злость одолевали меня, не зная, что предпринять, я вглядывался в темноту, выискивая хоть что-то, что сможет спасти тяжёлое положение. Питер подошёл почти вплотную к Сэму и остановился, крепко сжимая раскладной нож. Перебирая сотни мыслей, я искал лучший вариант исхода событий. «Нельзя допустить, чтобы его убил Коллинз! Его должен убить я! Нельзя! Твою мать, только не это! Чёрт!» Вскочив с места, я закричал так громко, насколько смог:

– Сзади, Сэм, берегись!

От крика в горле запершило. Сильно кашляя, я постарался не отводить от них глаз. Сэм повернулся на крик и увидел, что за его спиной стоит человек, держащий в руке нож. Среагировав мгновенно, Сэм выбил оружие из рук Коллинза, затем, сделав шаг вперёд, нанёс удар локтем по удивлённому лицу Питера, и его белоснежные зубы, которыми он всегда гордился, полетели в разные стороны. Потеряв сознание и зубы, Пит снова свалился на землю, а разбросанная по дороге толпа его соратников понемногу приходила в себя после неудачной атаки.

– Эй, ты, в лесу! Выходи! Чего там спрятался? Я тебя не трону! – Странное чувство охватило меня. Я очень сомневался, что встреча с ним лицом к лицу пойдёт нам на пользу. К тому же я не знал, как он отреагирует, когда увидит меня. Собравшись с духом, я решил не тянуть и, выйдя из кустов, пошёл к нему навстречу. Преодолев небольшой склон, я поднялся на асфальтированную, слабо освещённую дорогу. Я не сводил глаз с Сэма, и в моей голове вспыхнули воспоминания из далёкого детства, когда я был ещё ребёнком и Сэм любил возиться со мной. Я шёл вперёд, и картинки прошлого становились всё чётче, а воспоминания – приятней. Сделав ещё несколько шагов вперёд, я споткнулся о руку распластавшегося Питера и, потеряв равновесие, упал возле него. Осторожно поднимаясь с холодного асфальта, я краем глаза заметил, как справа от меня блеснула полоска холодного металла. Это был нож Питера Коллинза. Вытянув руку, я незаметно пальцами дотянулся до ножа и, быстро схватив его, ловким движением припрятал в рукаве пуховика. Тяжёлые, переваливающиеся шаги медленно приближались. Сэм уже подошёл вплотную и, взяв меня под руки, приподнял.

– Почему ты прячешь своё лицо? И что за бабский наряд на тебе?.. Хотя, знаешь, мне всё равно! Главное, что ты сегодня сделал доброе дело! Бог видит, что ты спас меня! Спасибо большое за помощь! Если бы не ты…

Я осознал, что боюсь смотреть ему в глаза. Обняв его, я почувствовал, как сильно соскучился по дяде Сэму, и как мне его там не хватает. Он похлопал огромной рукой по моей спине.

– Я только не пойму, откуда ты знаешь, как меня зовут? Может, мы знакомы?

– Прости!

– Эй, ты чего? За что простить? Ты мне помог и прощенья просишь? Подними голову и покажись! Героев должны знать в лицо!

В мыслях снова пролетели воспоминания детства. Когда мне было шесть или семь лет, моя семья поехала на море. Пока мама с отцом занимались палатками, мы с Сэмом бегали по песочному пляжу вдоль берега, догоняя друг друга. Сейчас я осознаю, что он мне поддавался, но тогда я об этом совершенно не догадывался. Достав незаметно нож, я немного отодвинулся от него и воткнул его ему в грудь.

– Прости, Сэм!

Холодный металл вошёл в мягкую плоть по самую рукоять, пронзив сердце. Сэм, пытаясь сделать вдох, рухнул на колени и, подняв голову, увидел моё лицо. Я думаю, он меня узнал, потому что на его лице я увидел удивлённую улыбку. Обессиленно протянув вперёд руку, ладонью он стёр выступившие слёзы с моего лица и, закрыв глаза, завалился набок.

– Прости меня, Сэм! Всё будет хорошо, вот увидишь!

Из глубины леса послышался леденящий кровь визг тёмного стража. Подняв голову, я с ужасом обнаружил, что ещё две чёрные фигуры двигаются по дороге в мою сторону. Тёмная сущность с каждой секундой всё приближалась. Выдернув нож из Сэма, быстро сделав несколько шагов назад, я оказался рядом с Питером, который валялся без сознания.

– Прости, Пит! – Острие полоснуло по горлу, перерезав сонную артерию. Питер с ужасом очнулся, ухватившись за шею и выпучив глаза. Кровь толчками пробивалась сквозь его пальцы, жуткие хрипы вырывались из лёгких. Оставив его умирать посреди трассы, я зашагал дальше. Наблюдавшие за всем этим друзья Питера, с ужасом попятились назад, видимо, приняв меня за сумасшедшего маньяка, а затем и вовсе рванули в разные стороны.

Теперь домой! Посматривая на коммуникатор, я спешил побыстрее добраться к точке возврата. Со стороны леса снова донёсся жуткий визг тёмных стражей. Я замер, выискивая их. Миллионы насекомых, стрекочущих и перелетающих с места на место, в один миг затаились в страхе, ощущая присутствие гостей из ада. На секунду мне показалось, что даже ветер замер, а время и вовсе остановилось. Тёмные фигуры вышли на открытую поляну, и за ними, как толстое одеяло, волочилась пелена из чёрного дыма. Страх сковал движения. Я с ужасом наблюдал, как стражи пересекли поляну и, выйдя на трассу, укутывают мраком и без того чёрный асфальт. Холодный пот выступил на лбу, а тело покрылось мурашками. Разглядывая их, я понял, что ничего кошмарнее никогда не видел. Даже самые жуткие демоны из фильмов рядом с ними кажутся детскими фантазиями. Эти большие ярко-красные глаза и светло-серые когти вызывали невообразимый страх. Очухавшись от ступора, я быстро огляделся вокруг и рванул что было сил на другую сторону дороги. Мне потребовалось менее пяти секунд, чтобы добраться до точки возврата. Коммуникатор на руке не подавал никаких признаков жизни. Я хлопнул по нему рукой несколько раз – он никак не реагировал.

– Да твою ж мать! Работай! Давай! Ну, давай же! Пожалуйста, только не сейчас!

Тёмные стражи приблизились и, издав истошный крик, устремились в мою сторону. Зловещая тьма жаждала уничтожить меня, разорвать мою плоть на куски и разбросать останки. Эти монстры впервые так быстро передвигались, что клубы густого чёрного дыма не успевали формироваться на их телах. На секунду сквозь расступившийся смог проглянул серебряный доспех, который, как оказалось, плотно облегал грудь каждого стража. По краям на нём едва можно было заметить горящие тусклым красным светом неизвестные символы. Я впервые так близко столкнулся с этими чудовищами. Два длинных рога, выходившие с боков головы, опускались до самых плеч. Между блестящими пластинами виднелось мощное тело. Страж, размахнувшись своей омерзительной рукой, взвизгнул, а его когти так и норовили меня пронзить. Сжавшись, я ловко сделал кувырок назад, и эти крючья прошли на расстоянии ладони от головы – пробив булыжник насквозь, они воткнулись в мягкую землю. Я был окружён пятью тёмными стражами и видел, как со всех сторон приближается ещё, по меньшей мере, десяток подобных существ. Я понимал, что это конец. Двое, схватив меня за ноги своими клешнями с длиннющими серыми когтями, потянули на себя. От их прикосновения кожу разъедало, как от кислоты. Жуткая боль заставила меня закричать. Цепляясь за землю, я почувствовал под правой рукой кусок отколовшегося камня. Понимая, что это вряд ли мне чем-то поможет, я всё же схватил его и, слегка размахнувшись, нацелился швырнуть камень монстру в голову. В этот миг моя рука была поймана другим стражником, камень выпал на землю. Стражи тянули меня в разные стороны, чтобы разорвать тело пополам. Позвоночник захрустел, от адской боли я резко сжался, и попробовал притянуть их всех к себе в середину, но это была бесполезная затея, мне было не выбраться из их крепких лап. Они держали руки и ноги, как в тисках, не давая никаких шансов на спасение.

– Это конец. Прощайте, мои любимые Люсид и Люси. Я вас снова подвёл. Пришла пора умирать, и совсем скоро я буду с вами навсегда! Только прежде я выколю его красный глаз и воткну ему в задницу, пусть лучше он светит там! – сквозь боль и слёзы прошептал я им и обессиленной рукой потянулся к стражу. Но всё, что я смог – это лишь поднять её перед собой. В этот момент краем глаза я заметил, что коммуникатор загорелся зелёным цветом. Из последних сил я ткнул в него носом и тут же был выдернут из цепких лап этих ужасных тварей, которые уже через секунду разорвали бы меня на куски.

– Встать!.. Идёт… Бруно…

– Твою мать, опять этот голос что-то от меня хочет. Да кто ты вообще такой, чтобы указывать мне, что делать? Когда я тут, вы обязаны передо мной встать, так как сам господин Бруно Драгонфлай идёт мимо вас! Так что поднимайтесь, позорные твари! Вы ослепли, не видите, кто перед вами находится?! Ничтожные выродки! Вы даже понятия не имеете, какая власть находится в моих руках! Вы чувствуете моё могущество?

Затем меня на руках понесли сквозь ликующую огромную толпу людей. Каждый молил, чтобы я прикоснулся к нему, и это был бы лучший подарок в его никчёмной жизни. Это лучшее, что только можно пожелать. Никакие богатства мира ничего не стоят по сравнению с моим прикосновением к этим жалким, ничтожным людишкам! Меня опустили на огромную мягкую кровать в моём собственном замке, а полуголые женщины, склонив передо мной головы, махали опахалами, создавая прохладное дуновение. Несколько мужчин с голым торсом, в чёрных кожаных штанах с блестящими металлическими вставками, стояли у самых стен комнаты, покорно держа в руках серебряные подносы, на которых находились разнообразные фрукты.

– Тут никому не дозволено смотреть на меня! Казнят любого, кто посмеет это сделать. Отрубят голову на центральной площади и бросят её акулам. Бойтесь! Страх – удел слабых!

***

– Слышишь? Проснись, я тебе говорю!

Сковывающая головная боль не позволяла пошевелиться, но лёгкие удары по полуонемевшей щеке привели меня в чувство. Я с трудом разомкнул веки. Рядом, немного согнувшись, стоял темнокожий мужчина крепкого телосложения с выбритой до блеска головой. На лице, сквозь поседевшую бороду, проглядывала приятная улыбка постаревшего дядюшки Сэма. Несмотря на всеобщую слабость, при виде дядюшкиного лица меня накрыл неописуемый восторг. Я направил все свои скудные силёнки на то, чтобы встать с кровати и заключить большое тело Сэма в цепкие железные объятья. Увидев мой пламенный порыв, Сэм с ещё более расплывшейся улыбкой сам подошёл к моей кровати, присел на её краешек и, крепко-крепко прижав меня к себе, хлопнул своей большой ладонью по моей спине. Он и раньше всегда так делал.