скачать книгу бесплатно
Отклонение или Лал-Земля-Лал. Часть 3
Александр Михайлович Малеев
«Отклонение или Лал-Земля-Лал» – достаточно объёмное произведение, вмещающее в себя судьбы нескольких миров, множества людей и разумных представителей иных цивилизаций. Очень надеюсь, что путешествие с героями этого романа доставит моему уважаемому читателю истинное наслаждение.
Отклонение или Лал-Земля-Лал
Часть 3
Александр Михайлович Малеев
Иллюстратор Макс Олдер
© Александр Михайлович Малеев, 2017
© Макс Олдер, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4485-2035-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
О чем же эта книга?
Да всё о том же: о фундаментальных и вечных добре и зле, любви и ненависти, преданности и предательстве, о полетах в космосе и удивительных приключениях на невиданных планетах.
Роман написан в смешанном жанре: экшен, квест и космическая опера.
С первых страниц автор выстраивает сюжет вокруг трёх главных персонажей произведения, потомков короля мощной галактической империи, волею судьбы, еще в раннем отрочестве, разбросанных на планетах с разным уровнем развития цивилизации, расположенных в удаленной части космоса.
Трём принцам суждено противостоять набегам враждебных племен, побывать в рабстве у рептилоидных представителей коварных инопланетян, поучаствовать в космических битвах, бороться с врагами короны, преодолеть много других трудностей и испытаний, чтобы узнать, кем они являются на самом деле и воссоединиться со своей семьей.
Роман написан простым, доступным языком и предназначен для широкого круга читателей. Он будет интересен и подростку и взрослому. Здесь удачно сочетаются правда и вымысел, добро и зло, фантастика и реальность, чувства героев, философские отступления и умозаключения автора.
Начните читать и вам не захочется останавливаться. Вы просто попадёте в другой мир – не менее настоящий и многогранный, чем тот, в котором вы живете, и потому одновременно сложный и простой. Вы окажетесь в гуще дворцовых хитросплетений и интриг, паутине личностных отношений и странных незнакомых нам землянам правил и условностей.
Рекомендую к прочтению всем тем, кто по-настоящему любит фантастику, приключения, путешествия в иные миры.
Классная развлекательная вещь!
Макс Олдер
Продолжение истории
Леверина поправила парик и, отвернувшись от зеркала, ободряюще подмигнула наблюдавшему за её приготовлениями Винсету.
– Просто, я не хочу, чтобы меня кто-нибудь узнал до того, как я попаду к себе домой, – пояснила она.
– Я понял, – потеряно ответил Винсет.
– Не волнуйся, Винсет, – Леверина поднялась, подошла к юноше и легонько коснулась его руки. – Я же не на эшафот иду, а в дом своих родителей, в дом, где я выросла.
– Я знаю, – Винсет опустил голову. – Я радоваться должен, а я боюсь, – он усмехнулся. – Боюсь, что ты уйдёшь навсегда, что ты останешься там, и я не увижу тебя больше. Конечно, ты должна вернуться, ты должна жить со своими родителями, ты должна быть счастлива, но… Я боюсь, ты забудешь меня. Хотя, это тоже будет правильно. Прости, я говорю глупости.
– Нет, Винсет, как бы ни сложилась моя дальнейшая судьба, я не забуду тебя, и мы ещё не раз встретимся. Ведь мы же друзья. Правда?
– Правда, – Винсет ещё ниже опустил голову, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Я понимаю, это глупо, – продолжил он. – Я не должен этого говорить, но я хочу, чтобы ты знала. Я тебя…
– Не надо, Винсет, не говори ничего, – прервала его Леверина, коснувшись пальцами его губ. – Ты настоящий друг, и я дорожу твоей дружбой, но, прошу тебя, не требуй от меня большего, пожалуйста.
– Прости меня, – Винсет осторожно сжал её ладошку и, подняв голову, устремил свой взгляд в её глаза. – Я просто хотел, чтобы ты знала, что есть на свете человек, которому ты совсем небезразлична, который мечтает о том, чтобы в твоих глазах снова вспыхнул огонь жизни и растопил тот лёд, который сковал их, чтобы ты снова могла улыбаться по-настоящему, а не только одними губами.
– Спасибо тебе, Винсет, – Леверина высвободила руку и, поднявшись на носочки, едва уловимо, коснулась губами его щеки. – Мне пора.
– Я провожу тебя.
– Не надо.
– Хотя бы до машины?
– Хорошо, – согласилась Леверина, ещё раз взглянув на себя в зеркало и надев тёмные очки. – Но только до машины.
Вызванное заранее, частное такси ожидало её перед домом. Пожилой, заметно прихрамывающий водитель, украсивший своё лицо небольшой козлиной бородкой и такими же худыми усами, поспешил выйти из машины и услужливо открыл дверь.
Леверина, благодарно кивнув водителю, на мгновение задержалась и повернулась к оставшемуся на пороге Винсету.
– Я тебе позвоню, – негромко пообещала она.
– Я буду ждать, – ответил ей юноша.
Водитель захлопнул дверь, посмотрел на Винсета, отчего-то качнул головой и вернулся за руль. Негромко заворчав, заработал двигатель, и автомобиль плавно тронулся с места.
– Куда тебе, дочка? – осведомился водитель, каким-то, по-особенному, мурлыкающим голосом, как нельзя лучше, подходившим к его торчащим в разные стороны усам.
– Имперская сто семь, – назвала адрес Леверина.
– Резиденция господина Каруча?
– Да. А откуда вы знаете? – с тревогой спросила Леверина.
– Ну, дочка, – засмеялся водитель. – Мне сам бог велел. Знание города – это основа моей профессии. Я, без малого, три сотни лет народ вожу. Сначала дед возил, потом отец, теперь я, и сыновья возят, и внуки по нашим стопам пошли.
– Простите, я не подумала об этом.
– Да ты не извиняйся, дочка, ничего страшного. А тебя, я вижу, что-то беспокоит?
– Нет, всё в порядке. Просто, я плохо спала.
– Согласен, это не моё дело, – в голосе водителя проскользнула нотка лёгкой обиды. – Но только, иногда, бывает очень полезно открыть душу, поделиться тем, что терзает тебя. И, лучше всего, открыться постороннему человеку, ему можно рассказать обо всём, без утайки. А мы, извозчики, как раз, и есть такой посторонний народ и, зачастую, можем дать хороший совет. Кому ж, как не нам, разбираться в житейских делах? Ведь, кто к нам только не садится, и у каждого свои проблемы, свои дела… Одни молчат, как ты, а другие, наоборот, стараются выговориться. Иногда, уже и до места доедешь, а пассажир из машины не выходит, всё говорит и говорит. Был со мной такой случай, садится ко мне однажды молодой парень, совсем ещё мальчишка, а у него оказывается…
Леверина смотрела на медленно двигающиеся навстречу дома, на лица редких, в этот утренний час, прохожих, на переругивающихся дворников, на бездомную собаку, с нескрываемым удовольствием чешущую себя за ухом задней лапой, но не чувствовала себя частицей этого мира, она была далеко. Негромко мурлыкающий голос водителя, который, в любое другое время, навевал бы спокойствие и даже убаюкивал, в этот раз, остался где-то в стороне, уступив место, будоражащему душу, предчувствию чего-то плохого. Беспокойство, которое не покидало её все последние дни, подобно снежной лавине, росло с каждой минутой, приближающей её к встрече с родителями. Что она скажет им? С чего начнёт разговор? Что скажут ей они? Как поведут себя? Как они будут смотреть в глаза друг другу? Кто неправ, они или она? Наверное, она. И правда, как можно не верить своим родителям? Да ещё и обвинять их в чём-то? Тем более, в убийстве? Они дали ей жизнь. Они воспитали её. Они заботились о ней…
По лицу Леверины пробежала недобрая усмешка. Забота. Вот к чему привела их забота. Сколько ей уже пришлось пережить из-за неё. А сколько ещё предстоит? За что ей всё это?
Если бы ни Винсет, наёмник бы положил конец всему, и ни у кого бы не было возможности тыкать в неё пальцами. А теперь… Теперь она должна докопаться до истины, и если они действительно виновны, если всё, что говорил ей тогда тот, со шрамом, правда, то… То, что? Нет. Она знает, как поступить. И пусть они сами выбирают, что для них лучше, она даст им такую возможность. И она не отступится от того, что решила, как бы они не просили её об этом. И чем бы ей это не грозило, она доведёт задуманное до конца.
Закончив свой рассказ, водитель весело засмеялся. Леверина невольно вздрогнула. Водитель заметил это и тут же осёкся.
– Э-э, – разочарованно протянул он. – Да ты меня совсем не слушала. Выходит, зря я тут болтал. Конечно, кому нужны эти сказки?
– Простите, я просто задумалась, – извинилась Леверина, и в самом деле чувствуя себя виноватой.
– И ты меня извини, дочка. Я просто отвлечь тебя хотел, вижу, случилось что-то, ты вся на нервах, да и парень тот не больно весел был, подумал, что разругались вы, вот и решил помочь. Но, видимо, твои проблемы, куда как, серьёзнее, чем все эти истории разбитых сердец.
– Видимо, так, – не стала ничего объяснять Леверина. – Во всяком случае, для меня.
– И то правильно, – согласился водитель. – Не существует более серьёзных проблем, чем свои собственные.
– Вы правы.
– А вот и сто седьмой номер, – сказал водитель, подъезжая к самым воротам и останавливая машину. – Приехали, дочка.
Леверина на секунду закрыла глаза и сделала глубокий вдох, потом достала из кошелька крупную банкноту и отдала её водителю.
– Ого! – изумился водитель. – Да мне целую неделю на сдачу работать надо, – он протянул бумажку назад. – У меня нет с собой столько денег.
– Не надо сдачи, – остановила его Леверина. – Просто, если вас это не затруднит, подождите меня здесь, только я не знаю сколько.
– Да за такие деньги, я буду ждать тебя хоть целый день, хоть до завтрашнего утра, – заверил её водитель, с каким-то даже трепетом, складывая купюру и пряча её в карман.
– Может быть, так оно и будет.
– Я подожду.
Леверина вылезла из машины и решительно подошла к массивным, ручной ковки, чугунным воротам, за узорчатыми створками которых лениво прогуливался ещё не отошедший от сна охранник. Она на мгновение испугалась чего-то, даже посмотрела на такси, но тут же взяла себя в руки и, ещё раз глубоко вдохнув, нажала кнопку звонка. Услышав звонок, охранник развернулся и подошёл ближе.
– Что надо? – зевнув, спросил он абсолютно бесцветным голосом, рассеянно глядя на стоящую у ворот девушку.
– Чтобы ты открыл, – коротко ответила Леверина.
– Я спросил, что надо? – недружелюбно рявкнул охранник. – А если не хочешь говорить, то убирайся отсюда, – и, усмехнувшись, добавил. – Ты не вовремя пришла, здесь сегодня не подают.
Леверина побледнела и сняла очки.
– Сначала открой глаза, а потом дверь и сделай это быстро, – неожиданно даже для самой себя, зло приказала она.
Не ожидавший подобного ответа охранник даже зарычал от такой неслыханной наглости и рванул было вперёд, готовясь, как следует, проучить появившуюся неизвестно откуда грубиянку, а потом, узнав Леверину, засуетился, защёлкал замком, спешно открывая перед нею ворота.
– Простите меня, госпожа, – бормотал он, пропуская её во двор и склоняясь в поклоне. – Я не узнал вас. Этот парик, он сбил меня с толку. Я не хотел вас обидеть. Я просто выполнял свою работу. Я…
– Пошёл вон! Ты уволен! – даже не взглянув в его сторону, бросила Леверина и направилась к дому, мимо привлечённых скандалом слуг, в одно мгновение, собравшихся во дворе.
Она была взбешена. Наглое поведение охранника полностью разбило ещё тлеющую в душе надежду на лучшее и утвердило правоту услышанного в Лейстале. Сам охранник, зная жёсткий нрав господина Каруча и даже боясь предположить, чем ему это может грозить, униженно трусил сзади, всё ещё надеясь получить прощение. Слуги, которых сложившаяся картина привела в чувство гораздо быстрее, чем это могло бы сделать что-либо другое, поспешно бросились к молодой госпоже, стараясь как-то услужить ей, настежь распахивая перед нею двери и отпихивая в сторону неудачливого охранника. Они окружили её плотным кольцом, старательно показывая свою радость, без умолку говоря что-то, то и дело склоняясь в поклонах и чуть ли не целуя землю, по которой она шла. Откуда они могли знать, что такое их поведение нисколько не трогало Леверину, а если и трогало, то в прямо противоположном их стараниям направлении. Неискренность слуг, на которую в обычное время она бы не обратила внимания, на этот раз выводила её из себя. С каждой секундой она вскипала всё сильнее и сильнее, и именно в таком состоянии она переступила порог родительского дома.
Видимо, весть о её появлении распространялась по дому с невероятной скоростью и уже успела облететь, если не весь, то большую часть замка, а может быть, он просто оказался рядом. Как бы то ни было, едва Леверина успела войти в дом, перед нею вырос управляющий делами и личный слуга господина Каруча – Рэм, преграждая ей путь и чуть ли не брезгливо рассматривая её простой костюм, купленный в одном провинциальном городе по дороге в Сиан и состоящий из обычных брюк и рубашки. Он, не спеша, с ярко выраженным чувством собственного достоинства, склонил голову в лёгком поклоне, именно в таком, какой, по его мнению, заслуживала Леверина, и хотел что-то сказать, но она не дала ему этого сделать. Окончательно выведенная из себя его сальной улыбкой, которую он надел на себя, даже не потрудившись спрятать презрительный взгляд, Леверина, изо всех сил, оттолкнула его в сторону. Не ожидавший такого к себе обращения Рэм потерял равновесие и под вздох в конец опешивших слуг грохнулся на отполированный до блеска паркет, издав при этом характерный шлепок и громко испортив воздух. Наступила полная тишина, нарушаемая лишь, перемешанными с проклятиями, стонами Рэма. Протиснувшийся в дом охранник, которому до Рэма было, ох как, далеко, наконец-то понял, что ему больше ничего не светит, и сразу же, потеряв все силы, прислонился к стене.
Не задерживаясь у порога и с трудом сдерживая бьющую её нервную дрожь, Леверина пересекла просторный зал и увидела одиноко стоящую возле открытого окна невысокую худую женщину, свою няню, которая, почувствовав слабость в ногах, опёрлась о подоконник.
– Здравствуй, няня, – поздоровалась Леверина, подходя к ней, но так и не найдя сил улыбнуться.
Женщина заплакала и прижала Леверину к себе.
– Здравствуй, доченька, – ответила она сквозь слёзы. – Слава богу, живая.
– Да, няня, как видишь, со мной всё в порядке.
– А мы тебя уже похоронили.
– Было бы лучше, если бы я действительно умерла.
– Бог с тобой, дочка! Что ты такое говоришь?
– Прости, няня, – Леверина мягко отстранила от себя женщину. – Я потом тебе всё расскажу. Где они?
– Кто, дочка?
– Мои родители.
– Были наверху, в кабинете.
– Я пойду, няня, позже поговорим.
И больше не задерживаясь, Леверина ступила на широкую, ведущую на верхние этажи и укрытую толстым зеленовато-оливковым ковром лестницу, оставляя позади напряжённую тишину, изредка нарушаемую чьим-то торопливым шёпотом.
Поднявшись на второй этаж, Леверина пресекла пустой коридор и, набрав полную грудь воздуха, широко открыла дверь отцовского кабинета.
– Какого дьявола…, – раздражённо закричал господин Каруч, но так и не договорил, немо, подобно рыбе, двигая ртом, то ли всё ещё собираясь что-то сказать, то ли ему действительно не хватало кислорода.
Несколько секунд длилась немая сцена, они просто смотрели друг на друга, даже не двигаясь. И только после этого, Дора, сначала медленно, а потом бегом, бросилась к Леверине.
– Леверина! – закричала она.
– Нет! – остановила её Леверина, выставив вперёд руку. – Никаких объятий! Не приближайся ко мне! Сначала мы должны всё выяснить, а уже потом решим, хотим мы обниматься или нет.
– Что с тобой, Леверина? – Дора сбавила скорость, но не остановилась.
– Не подходи ко мне!
– Хорошо, хорошо, – согласилась Дора, останавливаясь. – Успокойся. Проходи, я сама дверь закрою. Садись.
– Может, выпьешь чего-нибудь? – спросил господин Каруч, с интересом наблюдая за разыгравшейся перед ним сценой.