Грааль и Откровение Иоанна Богослова. Философия благородства

Говоря о Сионе, обычно имеют в виду еврейский народ, т.е. иудеев в национальном смысле. Есть даже мнение, что сто сорок четыре тысячи – это евреи, обратившиеся в христианство. Надо сказать, что нация (само понятие) существует как отличие от других наций. Если нет отличия, то нет и нации. А что если в человеке совмещены две нации, или даже больше? Например, если он – полукровка. Это бы значило отсутствие нации, национальное никто? Или наоборот – всекто. Полукровка может, как бы, стоять на пересечении исторической памяти нескольких народов и созерцать несколько культурно-исторических коридоров, уходящих не только в мифическое прошлое, но и в будущее. И если он мог бы понимать культурные образы и архетипы двух народов, то это давало бы возможность понимать архетипы и всех остальных народов (вспомним о пересечении линий). Часто бывает, что полукровки оказываются выдающимися творцами национальных культур, потому что раздвигают их границы. Царский род Давида, кстати, тоже пошёл от национального пересечения.

А националисты всегда ограничены, как ограничен сам по себе любой национализм в рамках своей культуры. Национализм, имея в виду его крайнее проявление – понятие культурное в худшем значении этого слова. Национальная культура – это "дело рук своих", а национальная гордость – это то же, что профессиональная гордость. Парадоксально то, что может оказаться так, что объединением обезбоженных наций в одну империю с общечеловеческой культурой (Леонтьев) закономерно закончится история национализма. Тогда будет два народа божий и не божий. Ведь почему-то сказано, что во Христе нет ни эллина, ни иудея.

На первом соборе "Симон изъяснил, как Бог первоначально призрел на язычников что бы составить из них народ во Имя Своё" (Деян. 15.14). Зачем было Богу составлять ещё народ, если уже были иудеи? Кроме других причин, наверно ещё и потому, что нация для иудеев стала главным, а религия стала одним из элементов национальной культуры. Т.е. нация и национальная культура стали первичны, а религия вторична. То же произошло и в России. Когда накапливается национальное и, так сказать, превышает критическую массу, религия теряет своё главное значение в ценностях народа, и приходится вновь собирать народ "во Имя Своё", для которого главным будет "во Имя". По большому счёту, нация – это и есть "мир сей". Потому Бог говорит человеку: "пойди из земли твоей, от родства твоего, и из дома отца твоего и иди в землю, которую укажу тебе" или "Слыши дщерь, и смотри, и приклони ухо твоё, и забудь народ твой и дом отца твоего". Так будет и с новым народом, который будет во Имя ("у которых Имя Отца Его написано на челах"). Часто национальные религиозные деятели претендуют на то, что они – самые правильные хранители истинной христианской культуры. "Неповреждённое православие" в России, например. Но рождённое на пересечении и удержать можно тоже только на пересечении. Ведь православие, – это плод межнационального синтеза: сначала Греко-иудейского, а потом Греко-русского. Итак, гора Сион, даже если понимать именно в национальном смысле, – это не нация, а их пересечение. Нам приходилось читать, как некоторые крещеные евреи, например, Александр Мень, рассуждают о своём "двойном избрании". Но не может быть богоизбранной нации. Это было бы всё равно, что Бог избрал бы мирскую культуру. Ведь нация, как уже говорилось, это понятие, прежде всего культурное. "И сказал Господь, за то, что дочери Сиона надменны и ходят, подняв шею и обольщая взорами, выступают величавой поступью и гремят цепочками на ногах, – оголит Господь темя дочерей Сиона и обнажит Господь срамоту их; в тот день отнимет Господь красивые цепочки на ногах и звёздочки, и луночки, серьги, и ожерелья, и опахала, увясла и запястья, и пояса, и сосудцы с духами, и привески волшебные, перстни и кольца в носу, верхнюю одежду и нижнюю, и платки, и повязки, и покрывала" (Ис 3. 16). Наверное, неспроста великий пророк так долго и подробно перечисляет все эти женские штучки. Не есть ли это образ красивой примитивности национальных культур и слепой национальной претензии?

Ствол у дерева укоренён, он толстый, прочный и грубый. А тонкие ветви на самом верху. Они слабые и далеко от корней, но они цветут, плодоносят и беседуют с ветром, они качаются и шумят, т.е. более свободны, а ствол неподвижен. Ствол берёт свою силу от земли и воды, а ветви от огня (солнца) и воздуха (атмосфера). И всё это – древо. В творении Божием надо читать о путях Божиих. Внутри каждой нации есть своя элита. Сейчас, когда россияне давно уже разочаровались в советской идее насильственного равенства, начались разговоры об элите. Что элита – мощный рычаг в историческом прогрессе, организующее звено, зрячая сила, что в борьбе за выживание нужна не только военная сила, но и духовно идеологическая. Всё это, может быть, и правильно, но вдруг элита расколется на два, три враждующих лагеря? И вообще, кто решает, достоин ли человек войти в элиту или нет? Народ? Разве народу решать такие вещи? Как видим, вопрос не простой, и, кроме всего этого, ведь и элита тоже может ошибаться.

Вопрос об элите чреват ошибками, и вообще, это не очень любимая тема среди, например, гуманитарной общественности. Но этот вопрос не только трудный, щекотливый и даже болезненный, и не только социально жгучий и современный. Этот вопрос вполне апокалипсический, ибо читаем: "Вот Я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они иудеи, но не суть таковы, а лгут, – вот, Я сделаю то, что они придут и поклонятся пред ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя" (Откр. 3. 9). "Поклонятся пред ногами твоими" – означает человеческое признание и уважение. "Иудеи" – это элита мирового масштаба, предназначенная "пасти" народы, т.е. образ иудеев в Апокалипсисе обозначает не национальную принадлежность, но этот образ надо толковать именно как один из образов, составляющих все Откровение. Значит, "иудеи" – это люди, претендующие на богоизбранничество, на то, что они суть пастыри вселенной, но на самом деле не таковы, но лгут, т.е. не ошибаются, но именно лгут. Иначе было бы сказано, например: "Но не суть таковы, а заблуждаются". Интересно, что здесь они называются "сатанинским сборищем". Чтобы это значило, да еще в последние времена? Может, это общемировая белая каста, которая, как мы уже говорили, стала теперь бледной. "Познают, что Я возлюбил тебя" – значит то, что истинные пастыри, необходимые для этого определённого момента истории человечества, выявляются и определяются не народом и, вообще, не людьми. А Сам Бог решит, кому быть элитой, и это "познают", т.е. ощутят все, в том числе "иудеи". "Держи что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего" (Откр. 3.11) – означает то, что "сатанинское сборище", те, которые рвутся стать элитой, ложью добиваются славы и признания. Но надо "держать" именно то, "что имеешь", т.е. держать нечто своё, нечто такое, что уже имеешь, а не гнаться за чужим, не заниматься посторонним.

В свете вышесказанного об элите и элитарности можно многое заново переосмыслить. Например, загадочную историю с предательством Иуды. Над этой историей уже две тысячи лет думают и пишут, начиная с апостолов. Предполагают всё, что угодно, Иуда ведь никому не исповедался, и каковы были его настоящие мотивы неизвестно. Если ради денег (Ин. 12. 6), то почему он выбросил деньги? Нет, деньги нужны жадным флегматикам. Если просто вражда ко Христу, то почему не удовлетворился Его смертью? Нет, вражда и необдуманные поступки – это присуще холерикам. В его последнем разговоре с фарисеями чувствуется досада одураченного человека, но когда некого винить кроме самого себя. Ошибка… причем ошибка глубокая, на спиритуальном уровне. Может, он хотел быть ближе всех ко Христу, почти Ему равным? И, самое главное, выше всех остальных, ведь Иуда видел кто есть кто и наверное, сравнивал. Может, здесь именно сангвинистическое желание вместе с Христом стать элитой? Иуда, скорее всего, был сангвиником. Причем единственным среди апостолов. Остальные, почти все, были рыбаки и дети рыбаков. Поэтому, наверное, Христос и дорожил им, держал его при себе до самого конца, хоть и заранее знал о предательстве. Причем, держал высоко, поэтому, видимо, не спроста юноша Ап. Иоанн (отчасти, наверное, тоже сангвиник) ревниво невзлюбил Иуду, унизительно приписывая ему потом обыкновенное воровство. Но дело, наверное, все-таки было не в воровстве, а в самомнении. На желании стать элитой Иуда попался, и был обманут сатаной. Сатана соблазняет именно этим, обещая удовлетворить сперматозоидную, по сути, жажду превосходства. История загадочная, трудно объяснимая. Само предательство описано в Евангелии как некий странный символический акт, а не логически понятный и эмоционально целеустремленный поступок. И почему он не раскаялся как ап. Пётр? Ведь ап. Петр тоже претендовал на особую любовь и верность. Разница в том, что Петр смирился, попятился, признал свою слабость и заслужил прощение. А Иуда нет, не согласился из такого воображаемого высокого положения оказаться в таком реально низком положении. Самопревозношение само по себе есть потенциальное унижение, но до поры не проявленное, и оно становится актуальным через некоторое время (Лк. 14. 11), и тогда спасение только в раскаянии. Потому что такая ошибка не бывает без ушибки, штраф обходится дороже билета… Жаль. Христос постоянно говорил об идеальной духовности, о равенстве, но ведь никто его не понимал, не только Иуда. А если бы он в конце концов понял? Тогда могло бы у нас быть и еще одно Евангелие от великого сангвиника… Евангелие, например, от Иуды Богослова. Обратилась бы белая каста сангвиников, хотя бы частично. И христианство тогда бы могло быть другим. Спиритуальным, экзистенциальным, а не бюрократическим. Очень жаль…

А в мире, как кажется, есть-таки, тайная пока, мировая, точнее мирская элита. Сейчас пока она, по всему видать, черная, а скоро станет бледной. Можно даже признать гениальность идеи собирания и создания такой элиты. Власть над миром… что ж, пожалуй, это даже может кому-то быть интересно. Но спиритуалу всегда надо знать: зачем? Иначе эта власть будет той же кормушкой, как лохань, куда тычутся свиньи, не задаваясь смыслом того, что делают. Если власть просто ради превосходства в сытости, и даже в самой утонченной сытости, то это – ни зачем, и спиритуала здесь подстерегает экзистенциальная фрустрация бессмысленности, которая может стать мучительной до безумия, и будет уже не до сытости. Итак, надо знать настоящий смысл. Похоть власти такая же, как и все остальные похоти, а значит удовлетворение чревато пресыщением, разочарованием, скукой и депрессией. Не ловушка ли здесь для гениальных людей? Даже если речь идёт о мировой власти – великая бессмыслица не перестаёт быть бессмыслицей от своей величины. Ну, хорошо. А если аналогичный вопрос задать нам: зачем?

Разумеется, всё должно быть зачем-то, иначе и наша позиция рухнет. Попробуем ответить. Любой ответ на вопрос "зачем?" всегда представляет собой цепочку: это затем, что то, а то затем, что ещё вот другое то, и т.д. Но спиритуал всегда на любом звене этой цепочки может сказать: "ну и что?", "что дальше?", а это означает то же "зачем?", и тогда цепочку надо продолжать. И тут может быть несколько вариантов продолжения: 1) Цепочка замыкается и получается "сказка про белого бычка". Но замкнутая цепочка не удовлетворит спиритуала. Кстати, мы подозреваем, что у мировых элит всех мастей именно замкнутые цепочки смыслов, т.е. безысходность, которую они пока не видят. 2) Второй вариант, это когда цепочка уходит в бесконечность и теряется за горизонтом наших понятий. Тогда наша теперешняя близорукость временно может позволить удовлетвориться зрением этого далёкого синего горизонта. Но в таком варианте истина скрыта в этой синеве, и мы как люди, не обладающие полнотой информации, делаем выбор вслепую, а это рискованно и страшно, закладывать свою душу ради неизвестной истины. Что это за истина, если она неизвестна? Не останавливаясь на этом (хотя, это уже кое-что), вспомним, что любая цепочка смыслов всегда уходит не только в даль, но и вверх: меньший смысл ради большего, т.е. цель и предназначенность последующая, ради которой предыдущая, должна быть выше, ценней, важней, абсолютней, идеальней и т.д. Тогда эта цепочка смыслов, т.е. предназначенностей и целей, если речь идёт о тварном, должна дойти как бы до поверхности тварного, упереться в некий потолок, крышу, т.е. границу, за которой уже нечто другое, нетварное. И тогда вопрос "зачем?" будет исчерпан и удовлетворён. Последний ответ на вопрос "зачем?" будет выглядеть примерно так: "затем что Бог". Этот последний ответ и не может быть конечным, он должен стать бесконечным, необъятным и вечным. А другой ответ спиритуала и не удовлетворит. Что ответил Бог Иову на все его вопрошания? Ответ выглядел, если упростить, грубо говоря так: "не твоего ума дело". И вот интерсно, Иов удовлетворился и успокоился. Потому, что смысл есть, но он таков, что в ум его не вместить. Этот смысл вообще словами не передаётся, он несказуем. Его можно только неизреченно и духовно созерцать. А и стоило ли бы ради не такого смысла страдать? "Я прах и пепел" – воскликнул Иов, и в этих словах предельная мудрость касания к беспредельному. А не та же ли это неизвестная и далекая синева? Нет, не та же. Потому что Бог лично отвечает личности человека: "потому что Я", или, если точнее: "потому что МЫ", (т.е. Бог и человек вместе). И в этом суть религии и религиозной жизни. Что же касается мировых элит, то, конечно, они сделают то, что хотят, осуществят свою программу. Но это осуществление и станет их поражением, потому что тогда можно будет спросить: ну и что? И нечего будет ответить.

А в чём же тогда, собственно, элитарность? За каждым словом, как мы знаем, стоит реальность, на то они и слова. И что же сие за реальность? Ну, во-первых, конечно же, всё дело в том, в чьё общество человек включён. Возьмём простой пример – общество пьяниц. Есть у них и дружба и взаимное уважение. Но непьющий это общество не уважает, и войти в него не хочет. И приходится согласиться, что сообщество неспившихся друзей выше (элитарнее) сообщества спившихся. Сообщество людей имеющих высокие моральные принципы выше сообщества уголовников и т.д. Заметим, что ориентиром в этой вертикали служит нравственность. И действительно, разве можно искренне уважать мерзавца за силу, ум, богатство, социальные возможности? Одним словом за элитарность? А если да, то может ли быть элитарность без нравственной высоты? Глядя на окружающую действительность, получается, вроде бы, да, может. Но в таком случае здесь мы как раз и имеем дело с одной из тех ошибок, о которых выше шла речь.

Не всякий ребёнок в пять лет понимает: что такое положение в социуме. Как правило, мальчик в этом возрасте понимает, что хорошо быть сильным, уметь постоять за себя в драке, уметь хорошо играть в какую либо игру, и так далее в том же роде. Этим и определяется его общественное положение среди сверстников. А если ребёнок в пять лет начнёт готовиться к тому, чтобы занять социальное положение во взрослом обществе – не чудо ли это? Обычно дети готовятся к юности, которая продолжается три-четыре года, и лишь некоторые готовятся к зрелости, которая продолжается двадцать-тридцать лет. И есть ли кто из детей, кто бы готовился к старости? А ведь самое мудрое было бы готовиться к вечности. Но мы часто и в старости к ней не готовимся. Разве можно назвать людей спиритуалами, если они так не дальновидны? Так что, у нас есть сильное подозрение, что эта затея с мировым господством – игра взрослых детей. Тут надо понять и сравнить психологию игры и психологию настоящего дела. В игре ценится скорость, мастерство, виртуозность, в настоящем деле нужны ответственность, серьёзность, подлинность. В игре получают призы, а за сделанное дело – благодарность, вознаграждение, плату. Но всё это не главное, а только подводит нас к главному. Главная отличительная суть игры в том, что всё "понарошку". Можно продолжать ещё и дальше размышления на эту тему, но для нас важнее не различение а, скорее, сходство, и то, что игру и настоящее можно спутать, принять игру за настоящее, подлинное. И это могут сделать очень серьёзные люди и на очень серьёзном уровне, когда даже страшно задать вопрос: а не игра ли всё это? Игра в элиту. "Вы беременны сеном, разродитесь соломой" (Ис. 33.11).

Прежде чем закончить об элите, зададимся вопросом: а нужна ли вообще элита, и если нужна, то какая и зачем? Ведь всякое нарушение равенства чревато конфликтом, да и может ли действительно добрый человек возвышаться над другим? "Слово, которое было в видении к Исаии, сыну Амосову, о Иудее и Иерусалиме. И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы. И пойдут многие народы и скажут: придите и взойдём на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям и будем ходить по стезям Его" (Ис. 2. 1). Аналогичны этому и другие пророчества (например Мих.4.1-4). Гора здесь, конечно, это человеческое сообщество. Но если это и элита, то она временна ("в последние дни" не значит навечно), и нужна для того, чтобы поднять народы до своего уровня ("взойдём"). Это пророчество об элитарности можно сопоставить со словами из Откровения: "И победившие зверя и образ его, и начертание его и число имени его, стоят на этом стеклянном море, держа гусли Божии" (Откр. 15.2). Победу здесь надо понимать не в военном смысле, а в нравственном и в спиритуальном превосходстве смыслов, о чём была речь выше. Всё познаётся в сравнении. "В тот день отрасль Господа явится в красоте и чести, и плод земли – в величии и славе" (Ис. 4. 2).

Ангелы церквей

Обличительное обращение Христа к ангелам церквей в Апокалипсисе говорит о том, что не все правильно, истинно и справедливо в церковной жизни христианских конфессий. В этом обращении толкователи видят указание на характерные черты с одной стороны современных конфессий, а с другой в целом христианской церковности на протяжении исторического периода от первого пришествия до второго. Если обобщить все разнообразные мнения, можно распределить так: Эфесская церковь – это ранняя апостольская церковь. «Ангелу Ефесской церкви напиши: так говорит Держащий семь звезд в деснице Своей, Ходящий посреди семи золотых светильников: знаю дела твои, и труд твой, и терпение твое, и то, что ты не можешь сносить развратных, и испытал тех, которые называют себя апостолами, а они не таковы, и нашел, что они лжецы; 3ты много переносил и имеешь терпение, и для имени Моего трудился и не изнемогал». Это, по всем признакам, обращение к первой апостольской церкви. Как себя описывает Христос обращаясь к Эфесской церкви? Семь звезд и семь светильников – это семь церквей результат апостольской проповеди. Далее речь о лжеапостолах, что тоже говорит о времени апостольского служения. Обращение с Смирнской церкви – это обращение к церкви времен гонений. Себя Христос в этом обращении характеризует так – «Который был мертв и се жив».

Пергамская церковь это церковь богословских споров и семи вселенских соборов. Фиатирская церковь – церковь Рима и европейских стран последующего времени, которая была уже не такой интеллектуальной и философской, как греки восточной империи, но зато более эмоциональной. И Себя в этом послании Христос характеризует так – «У Которого очи, как пламень огненный».

Сардийская церковь – это последующая церковь времен русских православных царей. Лаодикийская церковь – это протестанты. Пять из семи сосуществуют одновременно. Это церкви последнего, т.е. нашего времени.

Престол сатаны, и вообще сатана и сатанизм в Апокалипсисе употребляется, в том числе и, как обозначение гордыни и страсти к социальной выгоде, т.е. к месту в земной социальной иерархии, к элитарности. Таким образом, престол сатаны это образ, например, столицы и, вообще, столичности, а так же иерархичности (в психологическом аспекте). В этой связи давайте еще раз рассмотрим слова Христа в обращении к Филадельфийской Церкви – "Вот, Я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, но не суть таковы, а лгут,– вот, Я сделаю то, что они придут и поклонятся пред ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя." Здесь иудеи, которые всегда считают, что они и есть приверженцы истинного Бога, называются сборищем сатанинским, по той, видимо, причине, что считают себя столичной, т.е. элитарной нацией. Если так, то под апокалипсическим Пергамом надо понимать столичный город Константинополь.

Имя Валаам в переводе означает аскетизм и предрасположенность к жизни подвижника. Это очень сложный и важный образ. Под Валаамом Откровения следует считать потомков древних жреческих родов, которые были судьями и царями на протяжении десятков тысячелетий. Около шести тысяч лет назад эти жрецы, когда-то исповедующие первобытный монотеизм, уже окончательно отпали от Бога Творца и стали язычниками. Их потомком и был мадиамский пророк, живший в эпоху скитаний израильского народа в пустыне (Книга Чисел). Итак, это умные и духовные люди, часто со сверх-способностями, умеющие предсказывать будущее и многое другое. Учение Валаама – это, в первую очередь, всевозможные богословские ереси времен семи соборов, которые пытались синтезировать Христианство с языческой премудростью. Гностицизм и тому подобное. А также уступки язычеству в обрядовой сфере. Например, пасхальные куличи в виде фаллоса и крашеные яйца, или наложение дат христианских праздников на языческие, и т.д. И снова хотим вернуться к словам Христа об иудеях. Мы не читали Талмуд и Каббалу, и не можем считать себя в этом специалистами, но по многим отрывочным сведениям на эту тему, как нам кажется, можно допустить, что тот синтез с древней языческой премудростью, который не получился в Пергамской Церкви, с успехом был реализован в Талмуде и Каббале. Но слова Христа о том, что Он сделает так, что иудеи поклонятся, на самом деле говорят как раз в пользу иудеев, что они спасутся. Ведь каково будет богоизбранному народу признать обращенные к кому-то другому слова – "что Я возлюбил тебя"? Все это говорит о том, что евреи в нужный момент окажутся и умными, и духовными, и будут способны объективно оценить некое идеальное христианство, которое явится в последние времена.

Пергамской церковью в настоящее время можно считать четыре православные патриархии – Константинопольскую, Антиохийскую, Александрийскую и Иерусалимскую. Фиатирская церковь – это Римо-Католическая Церковь, которая здравствует и поныне. Иезавель – это сначала тамплиеры, а потом масоны. Интересно, что в последние времена их ожидает сначала некая "великая скорбь", а потом поражение смертию. Это мы толковали в соответствующем месте (еще в начале) как гонение на масонов. Филадельфийская церковь – та церковь, о которой идёт речь в этой книге. Вопрос о ней спорный и мнения разнообразны.

"Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак, будь ревностен и покайся. Се, стою у двери и стучу. Если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною" (Откр. 1. 19). "Се, стою у двери" – это о последнем времени, оно близко, при дверях. "Вечерять" – потому, что уже вечер, конец седьмого дня творения. А ещё "вечерять" значит – трапеза, "вечеря Господня". Дух братской трапезы Господь заповедал на тайной вечере, на которой и сказал: "да любите друг друга". Братская трапеза, вечеря любви, агапа, как её называли ранние христиане, есть актуализация экзистенциальной, экклесической любви в материальном проявлении. Агапа – непременный элемент церковной культуры, той живой, целостной культуры, которую христиане явили в первый век существования церкви. Но дух этой любви постепенно выветрился и его сменил дух театрального представления, синтеза искусств (П. Флоренский). "Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою" (Откр. 2. 4). Соответственно психология братьев во Христе сменилась психологией артистов и зрителей, потому и сказаны горькие слова: "Ты носишь имя, будто жив, но ты мёртв" (Откр. 3. 1). Смерть здесь значит не телесную смерть, а экклессическое рассечение и разделение, сначала на клир и мирян, а потом и просто всех со всеми.

Сейчас христиане на своих собраниях так же далеки друг от друга, как пассажиры в вагоне метро. Конечно, это был постепенный процесс, но главное – конечный результат. Православные, например, священники отдельно от мирян, за алтарной перегородкой принимают причастие или говорят друг другу: "Христос между нами". Разве это не экклессическое воровство? И застолья у них есть, но не всем верующим прихожанам туда дозволено. Вот она, реализация сперматазоидно-яйцеклеточной психологии. Элита и толпа. Система иерархического апартеида в церкви откровенная, наглядная и бесстыжая – есть главный атрибут современной церковной культуры всех традиционных конфессий. Об этом в книге пр. Иезекииля есть странное и таинственное пророчество: "И увидел я: и вот подобие (мужа), как бы огненное, и от чресл его и выше – как бы сияние, как бы свет пламени. И простёр Он как бы руку, и взял меня за волоса головы моей, и поднял между землёй и небом, и принёс меня в видениях Божиих в Иерусалим ко входу внутренних ворот, обращённых к северу, где поставлен был идол ревности, возбуждающий ревнование. И вот, там была слава Бога Израилева, подобная той, какую я видел на поле. И сказал мне: сын человеческий! Подними глаза свои к северу. И я поднял глаза свои к северу, и вот, с северной стороны у ворот жертвенника – тот идол ревности при входе. И сказал Он мне: сын человеческий! Видишь ли ты, что они делают? Великие мерзости, какие делает дом Израилев здесь, чтобы Я удалился от святилища Моего?" (Иез. 8. 2).