скачать книгу бесплатно
Глава 9.
При лунном свете.
Ночь была темна и не единой звёздочки не отражалось на черно-синем небосклоне.
Серебристая луна радовала глаз, одиноко идущего путника.
Она светила ярким , уверенным светом освещая всё вокруг.
Ни единого шороха, звука, ничто, даже цикады не осмеливались нарушить висевшую тишину в этот миг.
Тени от оливковых деревьев, стоящих по левую руку путника, стали резкими, они словно стекали густой чернью на ещё тёплую после дневного жара дорогу и то сплетали, а то расплетали свои замысловатые кружева .
Тёплая пыль вздымалась из под сандалий путника, окутывая его ноги своей мягкой пудрой.
Луна светит всем и грабителям и их жертвам.
Путник не боялся быть ограбленным и убитым, его карманы были пусты, старая, потёртая накидка из грубой шерсти, не могла прельстит ни каких воров, а крепкий и увесистый посох, на который он опирался, в нужный момент мог стать хорошим оружием .
Он шёл подставляя прохладному лунному свету своё лицо и улыбался.
Улыбка на его лице была страшна и уродлива.
Дьявол бы забрал мою проклятую жизнь! – процедил он, сквозь зубы.
Слова и проклятия, словно яд из жала змеи, полился в тишину ночи.
Со злобой плюнув в сторону серебристого диска, путник прокричал, -
Шакалы! Шакалы ! Проклятые шакалы!
Не люди , а льстецы, лизоблюды и трусы .
Все, все, все они, собаки!
Только он, он велик!
Ну почему он не видит, не хочет видеть, что не стоят они и волоса его.
Почему он не хочет замечать мою любовь? Мою преданность, моё желание отдать за него жизнь?
Ну почему так не справедлив ко мне этот мир?
Его, любят все! Меня ни кто!
Его, с первых дней окружает любовь, он был обласкан родителями, друзьями, людьми. И кажется даже сам Всевышний принимает в его судьбе участие, он будто оберегает его земной путь !
А я? Почему Бог так несправедлив ко мне?
За, что я заслужил такие муки?
Такие страдания?
С самого рождения судьба пометила меня метками, одарила несчастной, бедной семьёй, сделал всё , что бы я стал злым, корыстным, жадным человеком!
Я не на вижу свою судьбу и Бога, допустившего такую несправедливость, не на вижу и всех людей , и они мне платят тою же монетой, монетой ненависти и недоброжелательности.
Перед глазами путника заструился поток видений и картинок его
прожитой ,страшной и никчёмной жизни.
Он вспомнил город в котором родился и прожил детские годы.
Воспоминания о славном граде, вызвали в его памяти приятные ощущения.
Площади и улицы , дома и храмы не вызывали отторжения его истерзанной души.
Он увидел, кривые и прямые улички, глинобитные и каменные дома, теснящиеся друг к другу , а где то и широко раскинувшиеся на его просторах.
Воспоминания заструились , полетели, услаждая израненную душу путника, видениями давно минувших дней.
И как не горька была его жизнь, но почему то всегда в прожитом , при всей её черноте, вспоминается только лучшее.
Рядом с его городом, в большом количестве, были разрыты смоляные ямы, из которых добывали , чёрную , густую смолу, предназначавшуюся для хозяйственных нужд.
Мальчишкой , он , промышлял в них, добывая вязкую , чёрную массу,
а после продавал её, рыбакам для смоления лодок, врачевателям для приготовления снадобья, жителям города и его окрестностей для хозяйственных нужд.
Долина рядом с городом орошалась водою и от того она почти круглый год цвела, благоухала, и манила к себе караваны путников и торговцев.
Множество разнообразных растений выращивалось там трудолюбивыми людьми.
Ячмень, пшеница, виноград, фиги, чечевица и лен, горох, бобы, финики и оливки , всегда в изобилии водились в закромах городских торговцев, на рынке.
Часто он, вместе с ребятами с соседних улиц, наведывался на дальние поля и в сады, что бы хоть таким образом, помочь семье в пропитании.
Розга, была наградой, если ловили воришек, наказание было неотвратимым и долго потом болела и ныла спина и задница, а шрамы саднили не заживая.
Город был богат и мог себе позволить обладать внушительными укреплениями.
Оборонительная стена, окружающая огромную внутреннюю территорию, была высока и широка, она состояла где то из каменных, а где то из земляных блоков.
Частенько заспорив с кем то из мальчишек, он лазал через неё, были и те кто ломали ноги и руки падая с её кручи.
Стража заметив кого либо за этим баловством, ловила виновных, наказывая
нещадно .
Порка, плоскостью меча, по заду, или плетью по спине , считалось нормальным наказанием за такое деяние.
Рядом с городским Святилищем располагались ворота, то и дело поглощающие и выплёвывающие чрез себя, лошадей , ослов, верблюдов, путников, повозки с различными товарами.
Ворота охраняли город и состояли из двух башен по бокам, с массивными каменными основаниями. Они были велики и широки, две повозки спокойно разъезжались в них.
Но не мог вместить в себя город всех желающих в нём жить и принимал он большую часть страждущих под стенами своими.
Кого только не видели его пыльные улицы, кому только не предоставлял он
ночлег , кров и убежище за многие столетия своего существования.
Караваны верблюдов, лошадей и ослов посещали его торговую площадь, оставляя на ней всё то, что приносили их желудки из далёких странствий.
Бродячие факиры и актёры, маги и чародеи, с их ветхим скарбом давали представления везде где собиралось достаточно народа.
Ремесленники , строители , пастухи, находили кров в его стенах и работу в его окрестностях.
Воры и бандиты имели свой доход, благодаря большому количеству жителей и пришлых людей.
Возле стен городского храма, фарисеи доносили Устный Закон до умов народа, а на ступенях святилища, саддукеи вторя им , а часто и споря с ними, толковали Священное Писание.
Мудрецы, там, учители народ не получая за это дело платы.
Они надеялись на ремесло которым обладали, вели торговлю, либо жили на пожертвования от людей. Закон и мораль несли они людям, пользуясь огромным авторитетом.
Глашатаи, утром и вечером напоминали жителям города и вновь прибывшим, что закон требует закапывать отбросы в землю, соблюдать карантин и омывать руки после прикосновения к мертвому телу.
В одном из ветхих домов, того города, жил когда то и он, тот, который шёл сейчас по ночной дороге, чертыхаясь и кляня весь Мир и всех живущих в нём.
И не нашлось ему ни места, ни счастья, в том красивом и большом городе, который он так любил.
Глава 10.
Детство.
В углу, маленького, прямоугольного жилища, сбитого из глиняных кирпичей красно – коричневого цвета , с частично отштукатуренными стенами, на застеленной грязным тряпьём, грубо сколоченной кровати , лежал голый человек , на вид ему было больше сорока лет.
Он был грязен, не ухожен, грубо постриженные засаленные волосы торчали во все стороны, на ногах и руках, были видны давно не стриженные ногти.
Он лежал и стонал.
Сон видимо покинул его, но, он не мог оторвать головы от свого ложа.
В дальнем углу дома виднелись, лопата, мотыга и ведро на которое была накинута промасленная верёвка. Лучи света продравшиеся сквозь прорехи в плоской крыше дома, светлыми линиями, с мерцающей в их свете пылью, прошили темноту помещения, осветив стоящий в углу инструмент.
В помещении стоял удушливый смрад прокисшего вина, лука, человеческих испорожнений и ещё чего то, что не возможно было распознать.
За грязным, покосившимся столом, сидел мальчик лет двенадцати, в грязной рубахе и дырявых штанах. Перед ним лежал ломоть серого хлеба и стояла тарелка с разваренной фасолью и луком.
Мальчик ел быстро, запивая пищу водой из глиняного кувшина, с отбитым краем.
Он будто страшился , что вот сейчас у него отнимут то немногое, что дает ему силы.
То и дело, со страхом и ненавистью в глазах, посматривал он ,
на того , кто лежал, постанывая на кровати.
Возле щелястой, входной, деревянной двери, стоял большой глиняный горшок, из которого, по пространству жилища, распространялось зловоние.
Жирные мухи роились в круг него, ползали по его горловине и стенкам, то и дело влетая и вылетая из его чрева.
Ооооооххх, ооооохх- простонал лежащий на кровати человек, отгоняя стайку назойливых мух от своего рта.
Есть кто дома?
Приподняв голову, с одним полуоткрытым глазом, всматривался он в полумрак жилища.
На мгновение в хижине повисла тишина и только жужжание мух гулом отдавалось от стены к стене, от потолка к полу.
Я, – тихо сказал мальчик.
Аааа, ты ! Ну ка иди сюда.
Мальчик встал и боязливо , как то боком подошёл к кровати, замерев рядом с ней .
Страх прокатился холодными мурашками по его спине, бельмо на глазу, стало ещё белее, а большое родимое пятно на щеке, налилось кровью.
Где мать?
Ушла.
Куда?
Не знаю.
Блудить пошла дрянь!
А ты, ты, почему дома?
Я? Я , сейчас ухожу на смоляные ямы.
Ооооххх, тяжко мне! Ооооох тяжко!
Дай воды, быстро!
Бездельник, дармоед ты рыжий , свинья одноглазая! – посыпались оскорбления в его сторону.
Мальчишка опрометью метнулся к стоящему на столе кувшину, и через мгновение отец жадно глотал теплую, не слишком свежую влагу.
