Покорители Огня

– Гони, Гена! Гони! – закричал я, наблюдая, как уже кто-то из гоблинов, забрался на край обрыва.

Машина в очередной раз взревела и с пробуксовкой понеслась прочь, унося нас всё дальше и дальше от этого не спокойного места.

Как нас трясло!!! Я не знаю, что там творилось в салоне, но наверху машины мы болтались, словно ленточки на свадебном кортеже. Вцепившись обеими руками в трёхколенную пожарную лестницу, я не прекращал постоянно оглядываться назад. Гоблинов давно уже не было видно, но и дураку было понятно, что прекращать погоню, они не собираются. Так же наверняка не прекращал охоту и другой гоблиновский отряд, преследующий нас со стороны Кипящего озера. Получалось так, что куда бы мы ни поехали, нас везде ждала встреча с этими озверевшими уродами. Ох, и злые же они, наверное, на нас. Столько проколов за столь короткое время, и всё это благодаря нам – ребятам из красной машины с белой полосой на боку. Сначала мы наковыряли их разведке возле дома Бадалая, затем увели книгу из-под самого носа, потом два дерзких побега прямо из-под стражи, так что кровушки мы им попили изрядно и по головке они нас за это вряд ли погладят. Но ничего, нас так просто без хрена не сожрёшь. Эти уроды ещё и не так прочувствуют, что такое военизированная пожарная служба, и какие орлы в ней работают, но для начала не мешало бы собрать всех этих орлов вместе. Командир с Мишкой и Володей, уже наверняка добрались до имения старой чертовки и с нетерпением ждут нашего прибытия, а нам, чтобы туда добраться, необходимо искать другую дорогу, более безопасную и не оккупированную гоблинами.

Когда, немного погодя, Гена всё же остановил машину, то все двери тут же распахнулись настежь и изрядно помятые черти, держась за бока, вывалились наружу, кряхтя да постанывая.

– Ну и груз же мне достался, – выдохнул Генка, дождавшись пока я слезу с машины. – Сплошное нарушение техники безопасности. Отовсюду рога торчат, того и гляди, глаз выколешь или ноздрёй зацепишься, да и хвосты всю дорогу по морде хлещут – Володьки на них нет.

– Что-то ты, Геннадий, в последнее время какой-то нервный стал, – высказал я своё удивление. – Всегда такой тихий, а тут на тебе – здрасте.

– Занервничаешь тут, – поперхнулся в ответ Гена. – Столько событий и все на наши плечи. Тут вообще свихнуться самая пора.

– Борька! Борька! – позвал я чёрта, выискивая его глазами из общей массы. – Борис, перестань шушукаться со своей ненаглядной и бегом сюда – тут твой дружбан загибается. Вот что, мой рогатенький, делай что хочешь, но чтобы через пять минут Геннадий был в бодром расположении духа.

– Какого духа? – не расслышал Борька, ковыряясь в ухе.

– Святого духа, – еле слышно прошептал я, но, чтобы не травмировать окружающих чертей, вместо этого произнёс вслух: – Бодрого расположения духа. Развесели его короче, понятно?

В место ответа Борька лишь кивнул головой и, подойдя к Гене, уткнулся ему в грудь своим розовым пятачком. Гена, по приятельски, одной рукой обнял его за плечо, а другой извлёк из кармана шоколадную конфету фабрики «Коммунарка». Чтобы не мешать сеансу «Борькотерапии», я отошёл в сторону и направился к Бадалаю.

– Вот что, товарищ кузнец, – заговорил я, подойдя к нему. – Меня не интересует, что там у вас произошло с гоблинами, мне в принципе Джига всю ситуацию уже обрисовал, ты мне ответь вот на какой вопрос: как мы к Чиве-то добираться будем? Через Кипящее Озеро нельзя, там орава озверевших уродов по нашему следу тянется, мы им ещё на старой дороге нервишки потрепали малость….

– Так значит, вы всё-таки добрались до замка Люцифера, коль на старую дорогу выбрались? – перебил меня взволнованный Бадалай.

– И до замка добрались, и книгу отыскали, – успокоил я его. – Андрей с ребятами сейчас эту книгу где-то у Чивы прячут и нам, хочешь, не хочешь, а к ней добраться тоже надобно, но вот только так получается, что все дороги к имению старой чертовки отрезаны.

– Не все, – глубоко вдохнул Бадалай, явно над чем-то призадумавшись. – Есть ещё один путь, но не думал я, что на старости лет мне придётся по нему пройти, да видно выхода другого нет. Дорога эта уж больно жутковатая, и придётся нам тогда пробираться именно через НЕЁ!!!

– Да не говори ты загадками, – попросил пояснить я. – Через кого НЕЁ?

– А я разве не сказал? – удивился чёрт, пожимая плечами. – Ясное дело через кого – через Долину Грешников.

Все черти отчего-то тут же смолкли и, обернувшись, с ужасом в глазах посмотрели на Бадалая.

* * *

– Можете рвать меня на куски, но в Долину Грешников я не поеду!

После того как мы с Бадалаем сообщили всем остальным о нашем намерении прокатиться до имения Чивы через Долину Грешников, черти как-то не очень радостно приняли это известие, ну, а что касается Борьки, так тот вообще вот уже как минут десять суетился возле нас и взволнованно вопил во всё горло:

– Не поеду, и не уговаривайте, – верещал он, отмахнувшись от предложенной Генкой конфеты. – Я ещё слишком молод, чтобы помирать почём зря, мне моя шкура ещё дорога. И нечего на меня так глазеть, шкура хоть и облезлая, но она моя и в отличие от вас я ей дорожу.

– Да что это за таинственная достопримечательность такая? – не понимая, пожимал я плечами. – Чего такого особенного в этой вашей Долине Грешников, что только об одном упоминании, о ней, все прямо кипятком исходят?

– Чего особенного?! – защебетал Борька, вытаращив на меня глаза. – Нет, ну он ещё спрашивает…. Да там всё особенное. Мало какой случайно заблудившийся в тех местах чёрт выбирался оттуда живым, ну, а если и выбирался, так того потом заново разговаривать учили. Да спроси хоть у бабушки Чивы, скольких чертей ей пришлось на ноги поставить после их прогулки по Долине Грешников….

– А вот мы к ней вначале приедем, а потом уже и спросим, – услыхал я за спиной недовольный голос Чилины и обернулся.

Чилина стояла в своей излюбленной позе – руки в боки, и с яростью смотрела на Борьку. Этот взгляд не сулил ничего хорошего и поэтому все черти, понимая это, потихонечку отступили от Борьки. Чтобы хоть как-то выйти из этого неловкого положения, чёрт, в свойственной ему манере, начал юлить и изворачиваться:

– Ну, Чилинушка, ну свет моих очей и огонёк моего сердца, там ведь очень опасно. Ведь я только из большого уважения к ВАМ и вашему папаше хотел оградить всех нас от ненужных передвижений по этой проклятой долине.

– Перестань скулить, – рыкнула она на него и шагнула вперёд. – Это что за паника такая? Ты что – опять начинаешь? Тогда не поеду, сейчас не поеду – это что такое? Это что такое я тебя спрашиваю? Зря, ох зря вы приняли его в свои эти …, как их …, пожарные. Может гоните вы его, Дмитрий, из вашего отделения в три шеи, а Владимиру передайте, чтобы он ему ещё и хвоста накрутил, от моего имени, мне самой мараться нет охоты.

– Что значит «гоните»? – тут же встрепенулся Борька и подскочил ко мне. – Это за что же? Я же это так – ради приличия. Предупредить только хотел, что, мол, опасно там, поосторожнее, стало быть, надобно, а гнать меня не за что. Да я, ежели понадобиться, в первых рядах пойду, да что там пойду – побегу впереди машины, лишь бы вас всех уберечь. Пускай я даже погибну, но умирать я буду с именем своей возлюбленной на устах. Пускай потом потомки разбираются, кто был прав, а кто виноват.

– Ох, Борька, Борька, – выдохнул Гена и вновь полез в карман. – Не пойми меня превратно, но с твоей бы фантазией книжки писать, вот только жаль, что ты грамоте не обучен. Но ничего, когда всё закончиться обещаю заняться твоим воспитанием да обучением.

– Займись, Геночка, ой займись, – согласился я, наблюдая, как Борька уплетает шоколадную конфету, – а то ведь он совсем уже от рук отбился, а хвосты, как Володька, я крутить не умею. Вся надежда только на тебя.

– Ты, Дмитрий не серчай на Боряку, – отведя меня в сторону, заговорил Бадалай. – Его тоже можно понять. Еже ли честно, то я и сам побаиваюсь через эту долину ехать. Прав Боряка – проклята она, там по всей долине заблудшие души грешников шастают на всех чертей ужас наводят.

– А что же тогда ваш Люцифер там порядок не наведёт? – удивлённо спросил я.

– А там и так всё в полном порядке, – пояснил Бадалай. – Души этих грешников за свою территорию никогда не выходят, а стало быть, и Люцифера это устраивает. К тому же он единственный кого они боятся, и, еже ли что, то их не слышно и не видно.

– Понятно, – выдохнул я и повернулся к Гене. – Давай-ка, дружище, подготавливай наш транспорт к отъезду. Чувствую, нелёгкая нам предстоит поездочка, к этому злосчастному району.

После недолгого осмотра автомобиля мы все вновь загрузились в машину и двинулись в дорогу. Слушая различные истории кузнеца про Долину Грешников, мне и самому переставала нравиться наша затея по передвижению, через это жутковатое место. Всю дорогу, пока мы двигались в направлении долины, Бадалай вспоминал, как ещё в детстве, от своего прадеда, слышал массу легенд об этом проклятом всеми участке чистилища. Он рассказывал, что будто бы заблудшие души грешников заманивают оказавшихся рядом с их территорией одиноких путников и, облачаясь в облик любого существа, уводят их вглубь своего логова, а там уже истязают всех лютой пыткой до самой смерти. Мало кому улыбалась удача вырваться из их цепких лап, ну, а те, кому это всё-таки удалось, возвращались домой полностью опустошёнными и ещё долгое время не могли придти в себя.

– Вот так история, – улыбнулся Гена, выворачивая руль на очередной колдобине. – Хорошо ещё, что наш Борька сверху едет и не слышит всех этих ужасов, а то бы живо к нам в салон втиснулся.

– Ну, уж это у него точно бы не получилось, – хихикнув в ответ, предположил я. – Во-первых – сюда как не старайся, а уже не влезешь, тут и яблоку негде упасть, а во-вторых – Чилина его навряд ли отпустит. Она там, наверху на пару с Джигой, Борьку крепко накрепко держит, чтобы он чего доброго дёру не дал.

– По правде говоря, мы с Мазуром его прекрасно понимаем, – заговорил на выдохе Пыра. – Нам тут всем немного не по себе – боязно как-то.

– Ага. Ыгы, – тут же поддержали его остальные черти, закивав головами.

– А чего бояться-то? – спокойно заговорил я, дабы снять нарастающее напряжение. – Вам же Бадалай ясно сказал, что грешники чертей хитростью к себе заманивают, а разве нас кто-нибудь заманивает, мы ведь сами туда едем. Ну, прокатимся мы по их территории, ну посмотрим на местные достопримечательности, и поедем своей дорогой, никого не трогая.

Казалось, что мой ровный спокойно-весёлый тон, как-то убедил чертей не бояться предстоящей дороги, и они немного успокоились, хотя по правде говоря, меня всего трясло от страха, но так как нашу машину тоже немного покачивало, то этого, на моё счастье, никто не заметил.

– Интересно как-то получается, – ни с того ни с сего заговорил Генка. – Вот в нашем мире люди бояться помереть и после смерти попасть в ад, то есть к вам, а попав сюда, их души, вместо того чтобы страдать и мучиться, распугивают местных чертей, да ещё истязают их до полной смерти – нонсенс!

– Да ведь это же не те грешные души, которые обязаны у нас гореть да в котлах вариться, – мотая головой, стал объяснять Бадалай. – Это так называемые души призраков….

– Кого!? – сам того не желая, перебил я кузнеца.

– Ну, призраков, – пояснил Бадалай, водя руками по кругу и шевеля пальцами как будто что-то ощупывая. – Насколько мне известно, их в вашем мире полным полно, ну да ладно…. Наверху – у вас, их души остаются жить после смерти, ну это когда прокляли кого-нибудь на пару веков или чья-то душа осталась мстить за погибель своего тела. Так вот когда срок их скитания подходит к концу, вот тогда-то они и попадают к нам, но вся беда в том, что никакого распределения на этих скитальцев у нас давным-давно уже нет, и поэтому они выдворяются в особую зону проживания под названием «Долина Грешников».

– Круто, – закивал я головой. – А я-то думал, что это всё выдумки: полтергейсты там разные и всякое такое, ан нет, оказывается, существуют.

– Да ты, небось, раньше думал, что и чертей не бывает, – улыбнулся Бадалай и подмигнул мне. – А мы есть….

– … и гоблины тоже, – добавил Генка и брезгливо поморщился.

– К сожалению это так, – согласился с нами кузнец и, взглянув в окно, тяжело вздохнул. – Остаётся только надеяться что гоблины далеко, а Долина Грешников … вот она – перед вами.

Все, как по команде, уставились в лобовое стекло. Не знаю как другие, но лично я ничего особенного, а уж тем более ничего сверх естественного, там не увидел. Обыкновенная каменистая равнина, с такими же, как и везде ручейками раскалённой лавы. Так же как и повсюду из земли вырываются клубы чёрного, густого дыма, а мощные гейзеры толстыми струями всё так же, как и в других районах взмывали высоко вверх. Я даже как-то немного разочаровался.

– И что – это всё? – с грустью в голосе выдохнул я. – Я ожидал чего-то иного, пострашнее что ли.

– Вообще-то я тоже, – прошептал Бадалай и поёжился. – Видимо самое интересное нас ждёт впереди.

– Понятно, – протянул Гена и, выжав сцепление, включил передачу.

* * *

То ли грешники спали, то ли выжидая удобного случая, сидели в засаде, но проехав, по словам Бадалая где-то половину пути, мы так никого и не встретили. Никто не соизволял нас соблазнить, ну, а тем более хотя бы как-то запугать на худой конец. Возможно, что эти места никогда не посещало такое количество чертей сразу, а уж тем паче тут никогда не бывало и пожарной машины, вот потому-то эти грешники и притаились, следя за нашим передвижением на расстоянии. Но это всё догадки, как бы там ни было, даже если мы и были кем-то замечены, то этот кто-то пока себя никак не проявлял.

– Всё! – выдохнул вспотевший Гена и, медленно нажав на тормоз, остановил машину. – Необходимо дать двигателю передохнуть. Вон лампочка моргает – перегрев системы, ещё немного и закипим.

– Ну, надо так надо, – согласился я, пожав плечами, – ничего не попишешь. Давайте-ка парни, выгружайтесь, а то мы и сами вскоре закипим, дышать в машине уже совсем нечем стало.

Черти нехотя, но всё-таки по одному вылезли из машины и сразу же сбились в кучу возле заднего колеса, что не говори, а страх всё-таки делал своё дело. Мы с Бадалаем выбрались из салона последними и тут же на нас, как ястреб на цыплят, откуда-то сверху налетел трясущийся Борька:

– Это что за незапланированные остановки? Почему со мной не посоветовались? Да эти грешники только того и ждут, чтобы мы остановились да из машины вышли. Я-то думал, что проскочим на всех парах – никто и прицепиться не успеет, а вы тут мне весь кайф обломали….

– Во-первых, Боренька, – начал было объяснять я, – по поводу остановки все вопросы к своему дорогому сенсею Генке….

– А во-вторых, – резко перебил меня Бадалай, прихватив Борьку за грудки, – если ты ещё раз, мыша хвостатая, разинешь в нашу сторону свою плюгавую пасть в таком тоне, то потом всю оставшуюся жизнь будешь горлом улыбаться. Я тебе лично зубами кадык перегрызу, а из тельца чучелко сделаю, чтоб другим неповадно было. Надеюсь, ты меня понял, разлюбезнейший мой «зятёк»?

Вместо ответа Борька лихорадочно замахал головой и, отчего-то очень быстро, скрылся с наших глаз, спрятавшись за машиной. Бадалай, довольный собой, отошёл в сторону уверенной походкой и удобно примостился на лежавший под ногами чёрный камень. Находясь в лёгком шоке, я подошёл к кузнецу и с недоумением посмотрел на него:

– Ну, товарищ, Бадалай, вы меня просто поражаете. Откуда вы набрались такой фени?

– Ох, и не спрашивайте, Дмитрий, – выдохнул он, закатив глаза. – В своё время я вдоволь нагулялся возле кипящих котлов с мучениками, а там такого наслушаться можно, м-м-м – уши вянут.

– Тогда понятно, – улыбнулся я и присел рядом. – Я тут вот о чём подумал. Предлагаю для ночлега разбить здесь лагерь. Ребята очень устали, почти сутки без сна, так пускай отдохнут хоть немного, тем более что двигатель перегрелся и неизвестно, сколько нужно ждать пока он остынет, а в здешних условиях это будет не так уж и скоро.

– Твоя, правда, Дмитрий, – вымолвил Бадалай, немного, подумав. – Пускай бесенята немного передохнут, а мы с тобой их покараулим и в случае чего поднимем тревогу.

Придя с Бадалаем к единому мнению о необходимости отдыха для нашего «личного состава», мы оборудовали бивак прямо возле пожарной машины. Чилину, как единственную, так сказать, женщину нашего отделения, мы уговорили разместиться в салоне на заднем сидении. Генка, как водитель, должен был тоже находиться в машине, чтобы в случае чего своевременно завести двигатель. Борька так же попытался втиснуться в салон, но хватило одного взгляда Бадалая, чтобы он как послушный ягнёнок, опустив голову, удалился прочь. Немного покружив вокруг машины, Борька закарабкался наверх, где и улёгся прямо на крыше, примостившись между двумя синими маяками. Остальные черти расположились прямо на земле возле колёс и уже некоторые из них мирно посапывали, изредка подёргивая руками во сне. Насилу уговорив Бадалая так же пойти прилечь и отдохнуть, пообещав разбудить его через час для моей смены, я, облокотившись на одиноко лежавший валун, принялся нести свою караульную службу, во все глаза, оглядываясь по сторонам. Вроде пока всё было тихо, хотя слово «тихо» тут было как-то не уместно: лёгкое потрескивание булькающей лавы, тонкими струйками исчезающих где-то за горизонтом, свист вырывающегося из земли раскаленного пара, разбрызгивая вокруг себя горячие капли воды, неясный рокот падающих камней, лавиной несущихся с какой-то далёкой скалы. Все эти хаотичные прерывистые звуки как-то по-своему убаюкивали и, уже глубоко зевая, сам не замечая того, я потихоньку начал впадать в дрёму. Когда моё сознание уже почти было окутано сном, мне показалось что кто-то тихонечко, вполголоса, меня зовёт. Я с огромным трудом открыл тяжёлые, сонные веки и, не поднимая головы, осмотрелся по сторонам. Вокруг никого не было, видимо, и мой уставший организм будоражил моё воображение, но тут я опять услышал тот же тихий и ласковый голос:

– Дима-а, – протяжно позвал меня кто-то шёпотом. – Дима, пойдём со мной. Пойдём Дима-а….

Тут же, как ошпаренный, я вскочил на ноги и обернулся…. Передо мной стояла совершенно голая девица и плавным движением руки, как-то по сказочному, подзывала меня к себе. Её чёрные, бездонные глаза смотрели на меня в упор, изливая какую-то гипнотизирующую силу повиновения. Не в силах пошевелиться я зачарованно глазел на девушку, полностью отдаваясь её власти. Большая упругая грудь едва скрывалась под черными, как смоль локонами падающих с её плеч густых волос. Её округлые бёдра могли бы довести любого мужчину до безумия, а этот величавый «холм Венеры» внизу живота и вовсе мог лишить человека дара речи на долгие годы.

– Пойдём со мной, Дима. Пойдём, – продолжала ворковать она, увлекая меня за собой. – Пойдём, я выведу тебя отсюда.

О-о этот голос! Этот чистый девственный голос, звонким ручейком струился из её слегка припухших алых губ. За этим голоском я был готов пойти куда угодно. Её бёдра, плавно покачивающиеся при каждом шаге, сводили меня с ума и я, не сопротивляясь, пошёл за ней, поддавшись волшебному эротическому соблазну….

– А ну стоять! – сквозь забытье услышал я до боли знакомый Генкин голос. – Я кому говорю? А ну стоять!

От Генкиного крика меня всего передёрнуло, и я словно бы очнулся от глубокого, тяжёлого сна. Не понимая ещё, что происходит, я наблюдал, как моя красавица метнулась к стоящему неподалёку Генке и, выставив вперёд свои хрупкие руки, ласково зашептала нежным голосом:

– Гена, пойдём со мной. Гена – я выведу тебя отсюда….

– А ну-ка убери свои грабли, чувырла, – не дал договорить ей Генка. – Я сказал, прибери плавники, а то сейчас как молотну промеж грудей – пол района йогуртом обеспечишь, я смотрю дойки у тебя большие, справишься. Выведет она меня отсюда – как же, тоже мне Иван Сусанин нашёлся, а ну-ка, Димка, крути её, да смотри, чтобы не укусила тебя эта зараза, может она бешеная какая-нибудь.

С этими словами Генка прыгнул на мою красавицу и руками вцепился ей прямо в волосы. Я, было, хотел ему попрепятствовать, мол, с женщинами так нельзя, но потом очень быстро передумал…. Как только Гена повалил её на землю, она плавно и постепенно начала перевоплощаться из НЕЁ в НЕГО – в маленького щупленького ребристого старикашку, с морщинистой лысой головой и тонюсенькой бородкой на лице. Его мелкие чёрные глазки суетливо маячили туда-сюда, судорожно выискивая какое-нибудь спасение, но это были напрасные хлопоты. Крепкие Генкины руки цепко держали голого старикашку за плечи тем самым, не давая ему никакой возможности освободиться.

– Ну что, попался, грешный призрак? – склонившись над старичком, ликовал, Генка. – Эка тебя скукожило всего – от былой красоты не осталось и следа, да я смотрю даже кое-чего и поприбавилось ещё, – захохотал он, глядя призраку чуть повыше колен. – Ну, а ты, Дмитрий – взрослый человек, а мужика от бабы отличить не сумел?

– Да где ж тут отличишь, когда одно волшебство кругом, – покраснев, стал оправдываться я, высоко вскинув брови.

– Да ладно, не напрягайся, – успокоил меня Генка. – Я и сам сразу толком ничего не понял, но если бы я вовремя не вышел из машины так сказать «пожурчать на колесо», то неизвестно куда бы завела тебя эта мамзеля с розовыми титьками. Теперь понятно от чего черти, которые сюда попадали, теряли дар речи. Я представляю и твою физиономию, когда в самый ответственный эротический момент эта секс-бомба стала бы перевоплощаться в хилого, ребристого мужичка с козлиной бородкой. Ой, не могу, га-га-га. Тут не то, что онеметь, тут поседеть можно, га-га-га.

Да – тут было над, чем посмеяться. Мы-то думали что здесь, в этом самом месте, под названием «Долина Грешников» происходит что-то страшное, леденящее в жилах кровь – а тут оказывается настоящая «секс зона». Конечно же, тем чертям, которые здесь побывали, было стыдно признаться в том, что произошло с ними на самом деле, вот они и выдумывали всякие истории про ужасные души грешников, истязающие до полусмерти бедных чертей. Вероятнее всего эти грешники, ну или призраки, а точнее сказать грешные призраки, появлялись перед чертями в обличии каких-нибудь симпатичных чертовочек, после чего они их попросту соблазняли, а уже после всего, представали перед рогатыми в своём естественном облике, тем самым доводя чертей до неописуемого шока. Мне же в этом плане немного повезло: во-первых – вместо рогатой чертовки, предо мной предстала натуральная людская женщина, а во-вторых – вовремя появился Гена и предотвратил мой неминуемый позор. Но дело было не в этом. Главное что тайна Долины Грешников была раскрыта и сделали это мы – ребята из красной машины с белой полосой на боку.

Когда я с Геной, разбудив Бадалая и его сподручных, рассказали им о том, что произошло, то черти нам даже сразу и не поверили, но когда Генка вытащил из-под машины связанного по рукам и ногам грешного призрака, то все как-то моментально повеселели, а после и вовсе зашлись долгим продолжительным смехом. Им действительно было даже смешно подумать о том, что они на протяжении очень долгих времён тряслись от страха и обходили стороной самое безопасное, а в некотором роде даже самое сексуальное место их чистилища. Веселились все – все кроме одного. Связанный грешный призрак сидел возле колеса и с испугом созерцал всех присутствующих. Ему было даже страшно представить, что с ним могут сделать эти оголтелые черти. От великого ужаса и страха голый старичок как-то весь осунулся, и с его маленьких чёрных глаз потекли слёзы. Заметив это, Борька тут же подскочил к нему и, с ехидной улыбкой, весело заверещал:

– Что – испугался, грешная морда? А сколько времени мы вас пугались, а? Но ничего, теперь ваша очередь трястись от страха перед нами, мы-то с вами церемониться не будем. Мы теперь ….

Договорить Борька не успел. Горячий воздух разрезал звук звонкой затрещины, которой Чилина, никого не стесняясь да от всей души, одарила своего ненаглядного. Борька, перевернувшись в воздухе, приземлился на песок кверху пузиком, после чего медленно поднялся и, не говоря ни слова, подошёл к Гене, шморгая своим розовым пятачком. Как ни странно, но на этот раз Борька остался без конфет. Геннадий демонстративно сложил руки на груди и, повернувшись к нему спиной, строго произнёс:

– Борис, ты не прав! Ты не имеешь права унижать этого … ам, эм … короче субъекта, лишь только потому, что не известно по какой такой причине эти грешные призраки стали для вас чертей опасными. Старичка тоже можно понять – работа у него такая интимная, а то, что ваши черти такие соблазнительные до всего, что даже готовы за каждой юбкой в самое пекло залезть – так это их проблемы, пускай обратятся к сексопатологу, а дедульку я зря связал – безобидный он.

С этими словами Гена подошёл к связанному призраку и, достав свой перочинный нож, быстро перерезал верёвки. Тут же все черти дружно зааплодировали, а Борька, чтобы хоть как-то загладить свою вину, достал из машины пожарную куртку и самолично накинул её на голые плечи грешного призрака. Чилина оценила этот жест доброй воли и поэтому, подойдя к Борьке, нежно взяла его под руку.