Покорители Огня

– А я теперь, кажется, знаю, чем они консервы-то открывали, – захохотал Мишка, указывая на Борькину голову. – Не хотел чертяка командира слушаться – вот и поделом ему. Будем теперь величать его: «Борька – открывалка». Ха-ха-ха.

– Тише ты, – оборвал его Андрей, одёрнув за рукав. – Разбудишь ещё алкашей проклятых, потом беды не оберёшься. Давай, Димка, режь им верёвки.

Освободив пленников, мы аккуратно, чтобы ни на кого не наступить, потихоньку покинули лагерь. Поднимаясь по склону в направлении нашей машины, мы услышали непонятный шум, раздающийся за нашими спинами, и невольно оглянулись. С другой стороны склона, ведущего в низину, с криками и воем мчались оголтелые гоблины. Вот эти-то как раз и оказались настоящими воинами, про которых нам говорил Бадалай. Они были гораздо крупнее своих перепитых собратьев, и по их озверевшим мордам было видно, что они просто мечтали бы познакомиться с нами поближе. Побывав в замке у Люцифера и не найдя то, из-за чего собственно говоря они и заварили эту кашу, гоблины наверняка пришли в ярость, а узнав от своей разведки о задержании двух подозрительных субъектов, они сложили дважды два и, не мешкая, бросились в погоню.

– Валим отсюда! – тут же взревел командир и первым дал стрекача.

Он мог бы этого и не говорить. Никому не хотелось побывать в лапах у разъярённой толпы гоблинов, но бегать после вчерашнего – было уже слишком. Сложнее всего эта эстафета давалась Борьке. Он, в отличие от остальных, находился всё ещё в глубоком опьянении, и поэтому еле шевелил ногами, не понимая, чего от него хотят. Мы подгоняли его, как только могли: тащили под руки, тянули за рога, и только тогда, когда Мишка перешёл на волшебные пендели – Борька увеличил скорость. Короче говоря, кое-как, но мы всё же добрались до нашей машины. По нарастающему гулу за нашими спинами было ясно, что гоблины приближаются и медлить нельзя ни секунды.

– Заводи! Заводи, Гендос! – ревел выдохшийся Мишка, карабкаясь в машину. – Рвём когти отсюда, а не то они нас самих на британский флаг порвут.

– Не кипиши, – спокойно выдохнул Гена и сел за руль. – Поедем с ветерком, так что держитесь.

Загрузив кое-как Борьку в салон, мы следом за ним забрались в машину. Заревел мотор, завыла сирена, отражаясь, синим отблеском на соседних скалах заморгали маячки. То, что было дальше, просто неописуемо. Гена, будучи первоклассным водителем, выложил нам на показ всё своё мастерство. На огромной скорости, как гонщик «Формулы-1», он выворачивал такие кренделя, что порой приходилось закрывать глаза, чтобы попросту не видеть всего того ужаса, который смог предложить нам Генка. Временами казалось, что ещё немного и вся наша машина скроется под раскалённой, булькающей лавой, однако Гена умело закладывал автомобиль на бок так, что мы практически на двух колёсах проносились над неминуемой гибелью. Как я тогда за эту поездку не посидел – я не знаю, но то, что я её никогда не забуду – это точно.

– Всё, Геннадий, можешь сбавить скорость, кажись, оторвались, – дрожащим голосом просипел Андрей. – Теперь-то они нас ещё не скоро догонят.

– А кто теперь догонит те лучшие годы моей жизни, что я потерял за эту поездку? – в лёгком оцепенении защебетал Мишка.

– Нет ну действительно, пацаны, – так же протянул Володя, вытирая холодный пот со лба. – Нам бы с Мишаней на воздух не помешало бы выйти, необходимо кое-что из штанин вытряхнуть, да и вообще нижнее бельишко сменить.

– Я тебе сейчас сменю, – пригрозил командир, разворачиваясь к Володе. – Ты какого лешего бросил своё отделение и поплёлся за этой рогатой свиньёй? На подвиги потянуло? Славы захотелось? Тоже мне Робин Гуд выискался – борец за справедливость. Да ты хоть понимаешь, что своим поступком подверг опасности не только свою жизнь, но и выполнение поставленной задачи? Ты – боец военизированной пожарной службы, прошёл огонь и воду, а поплёлся на поводу у этого новоявленного алкаша. С Борькой, когда он очухается, разговор будет отдельный, у Мишки уже давно руки чешутся для беседы с ним, а ВАМ, прапорщик Прохоренко, я объявляю строгий выговор – за недостойное поведение для бойца пожарной службы….

– Море, море – мир бездомных…, – ни с того ни с сего затянул Борька, не открывая своих пьяных глаз. Он ещё не знал, что его ждет, когда он проснётся и пока спокойно наслаждался сном юного алкоголика, а во сне ему наверняка виделась его ненаглядная Чилина.

* * *

Облокотившись спиной об какую-то глыбу и бросая камушки в Кипящее Озеро, я наблюдал, как Мишка с Андреем заправляли водой нашу машину. Генка, взяв, себе в помощники Володю, ковырялся под капотом, проверяя всё ли в порядке с двигателем после такой болтанки, а Борька, уже получивший своё от Мишки, и тут же шоколадную конфету от Гены, успел слазить на Чёрную Скалу за топливом, и теперь аккуратно наполнял им бензобак.

Вот уже где-то около часа как мы подъехали, минуя все опасности и преграды старой дороги, к Кипящему Озеру. Оказалось, что эта заброшенная дорога, которая брала начало от замка Люцифера, заканчивалась именно там, где и начались наши, так сказать, злоключения, а именно в том месте, где, по словам Борьки, открылись врата, благополучно переместившие нас в потусторонний мир. Гена, на всякий случай, покрутился на машине взад-вперёд, в надежде попытать счастья и выбраться отсюда, но не получив ожидаемого результата, направил колёса в сторону Кипящего Озера. И вот теперь каждый занимался своим делом, а я сидел у берега и, размышляя, бросал в воду камушки. Да-а, тут было о чём поразмыслить. Зная, что книга у нас, гоблины не прекратят за нами охотиться, пока не раздобудут её, а протекторы нашей машины оставляют хороший, глубокий след, по которому гоблины пойдут за нами, куда бы мы ни поехали. И тут мне в голову пришла замечательная идея….

– Андрей! – позвал я командира и сам подошёл к нему. – Вот что, Андрюха – нам нужно разделиться. Как ты понимаешь, гоблины пойдут по нашему следу как по бульвару, а это значит, что куда бы мы ни сунулись, эти уроды в скором времени придут и туда. Надо бы их объегорить. Ты, как командир, возьмёшь книгу, и с ребятами пешком доберёшься до имения Чивы. Генка и я, поедем на машине и постараемся запутать этих уродов, выигрывая тем самым время, которого у нас и так нет.

Командир задумался. По его лицу было видно, что он одобрил моё предложение, но ему было трудно отпускать нас одних настоль опасное задание. Ведь получалось так, что мы поедем в сторону дома Бадалая, а там, наверняка, могут оказаться эти уроды гоблины.

– Вот что, Димка, – выдохнув, произнёс он. – Так тому и быть. Ты не хуже моего понимаешь, что эта поездочка будет для вас не из лёгких, в дороге всякое может случиться, но видать, другого выхода нет. Поезжай – но Борьку возьми с собой. Еже ли чего, он поможет найти дорогу назад, а до имения Чивы мы и без него доберёмся – хаживали уже.

– Да-а, прогулялись мы тогда знатно, – протянул подошедший к нам Мишка. – Вели нас черти, как декабристов на каторгу – есть что вспомнить. Ты, Димон, смотри аккуратно там, особо не высовывайтесь и на рожон не лезьте. Покружите немного, а потом на всех парах и к Чиве воротайтесь – мы будем вас ждать.

– Разберёмся, Мишаня, не переживай, – подмигнул я ему в ответ и кивнул на Володю. – Ты лучше за товарищем своим присматривай, чтобы снова, куда не рванул.

– Да будет вам уже, – обиженно засопел Володя. – Осознал я, осознал – виноват, исправлюсь. Это всё Борькино пагубное влияние, будь он не ладен, а раз вы его с собой забираете, то и за меня волноваться не стоит.

– А ну-ка, Борис, принеси-ка сюда нашу книгу, – попросил я черта и повернулся к командиру. – Береги её, Андрюха, пуще жизни береги, а ежели что не так пойдёт – уничтожь. Нельзя чтобы она попала в лапы к этим уродам, если гоблины станут наседать – кинь её в лаву, авось сгорит.

– Если сгорит книга, то мы здесь останемся навсегда, – философски заметил Гена. – Без этих заклинаний ворот не открыть, а значит и домой, мы никогда не попадём.

Гена был прав. Мы стояли, молча потупив взгляд, каждый думая о чём-то своём. С уничтожением книги исчезнет последняя надежда вернуться домой – в свой мир: с зеленью и цветами, с голубым небом и ярким весенним солнцем, с тёплым летним ливнем и холодной трескучей зимой. Но если гоблины завладеют книгой и, открыв врата, попадут в наш мир, то вся эта красота попросту исчезнет – они её уничтожат. Все прекрасно понимали, что возможно, нам придётся пожертвовать собой ради спасения всего человечества и ребята были готовы пойти на это.

– Ну, что вы носы повесили, – попытался разрядить обстановку командир. – Спокойно дойдём до имения Чивы, а там припрячем этот талмуд так, что сам Люцифер искать будет – не найдёт. Давайте, ребята, собирайтесь-ка в дорогу, а ты, Димка, будь поосторожнее, и присмотри за Борькой, не плохой он всё-таки парень.

Пожав руки и пожелав друг другу удачи, мы разошлись как в море корабли: Андрей с ребятами, к имению старой чертовки, а я со своей половиной отделения – в противоположенную сторону. Как только наши «пехотинцы» исчезли из поля зрения, Борька, насупив брови, тяжело вздохнул:

– Ну, вот и всё. Через какой-то час, они увидят самое прекрасное создание на свете – мою Чилинушку, а я, как последний сайгак, гойсаю туда-сюда и некогда мне бедненькому передохнуть в объятьях моей возлюбленной.

– А не кажется ли тебе, бедненькому, что ты, за последние сутки, отдохнул уже выше крыши? – поворачиваясь к Борьке, выпалил я. – Вот погоди, узнает твоя ненаглядная о твоих похождениях – живо тебя в оборот возьмёт.

– Так ведь я же это ради неё старался, – тут же встрепенулся Борька. – Это ради её светлого имени я с гоблинами в неравную битву вступил. Правда, я мало чего помню, но то, что мне чем-то тяжёлым в пятачок заехали – не забуду ни когда. Вот помню, заметили мы их ещё издалека. Володька, с криками: «Ура! За Родину!», первым бросился на гоблинов, а я, чтобы не отставать от него, схватил какую-то каменюку, да и помчался следом. В этой же последовательности нас и уложили: Володьку ударом в глаз сбили с ног, а меня, какой-то рогатиной, по пятачку саданули, да так сильно приложились, что аж искры из глаз брызнули. Вот на этом месте моя память и заканчивается. Очнулся я от того, что, отчего-то в стельку пьяные гоблины, колотят со всей дури консервами по моим рогам, отчего опять случился провал, а затем, из глубины сознания, уже и вы появились. Вот вроде бы и всё. Но вот что странно – никак не могу понять, как это гоблинам удалось с нами так быстро справиться? Вроде ж и силища была в руках – о-го-го, подавай любого, а на деле оказалось просто пшик. Коварная штука эта ваша водка.

– Так ты что, даже не помнишь, что это была твоя превосходная идея, гоблинов напоить? – держась за животы, надрываясь от смеха, хохотали мы с Генкой на всю машину. – Тебя, Боренька, надо почаще в бессознательное состояние вводить, из тебя тогда умные мысли исходят.

Улыбнувшись нам в ответ, чёрт лишь махнул на нас рукой и, устроившись поудобнее, уставился в боковое стекло. Всё-таки командир оказался прав – не плохой парень этот Борька, и то, что он, пускай даже под воздействием водки, но во имя своей Чилины, во имя любви, не испугался вступить в схватку со своим врагом, вызывало у меня уважение. Хоть Борька по своей натуре был робкий и не решительный, но где-то глубоко у него внутри, наверняка скрывался вулкан смелости и отваги, готовый взорваться в любую минуту.

Петляя между обугленными камнями и многочисленными, взмывающими вверх, гейзерами, мы старательно запутывали свои следы. Когда гоблины начнут вышагивать по колее нашей машины, у них наверняка закружится голова, а когда они сообразят, что их водят за нос, мы уже будем очень далеко. Сейчас самое главное – выиграть время. Борька говорил, что Люцифер нутром чует, когда посягают на его собственность, осталось только надеяться, что он всё что нужно уже почуял, и теперь на всех парах мчится в свои родные пенаты.

– Дим, глянь-ка – кажись черти!? – вывел меня из размышления Гена, указывая куда-то в сторону. – Нет ну точно – черти. Вон трое с пригорочка нам машут.

– Это наши, – признал их Борька, прищурив один глаз. – Они при бабушке Чиве оставались работать, а вот что они здесь делают – не понятно.

– А ну-ка, давай к ним, – скомандовал я Генке, застёгивая на голове каску. – Сейчас мы разберемся, что они тут делают.

Смекнув, что мы их заметили, вся троица бегом помчалась к нам на встречу. Уже через мгновение Гена заглушил двигатель, и мы вышли из машины. Не успев, как следует отдышаться, черти наперебой стали что-то объяснять и махать руками.

– Стапэ! – приказал я, и прихлопнул в ладоши. – Не все сразу. Давайте по порядку – кто у вас старший?

– Ну, если по возрасту, тогда я, – отозвался один из чертей, – а если по должности – то старшего гоблины заломали, вместе с остальными.

– Вот что … э-э … как тебя звать-то? – неуклюже спросил я, присаживаясь на камень.

– Все Джигой кличут, вон хоть у Боряки спроси, он меня знает, – представился чёрт, кивая на Борьку.

– Точно – Джига, – подтвердил Борька и представил остальных, – а с ним Пыра и Мазур. Хорошие ребята, командир, Чива их работой всегда довольна была.

– Что же вы, хорошие ребята, из бабушкиного имения ушли? – не понимал я. – Или вам Бадалай не говорил про войну с гоблинами?

– Говорил, – промычал Джига. – И про войну говорил, и про то, как вы поехали книгу спасать говорил. Только он не стал вас дожидаться, а собрал народ, и, объяснив ситуацию, сколотил отряд из тех, кто был и ….

– А много было-то? – с нетерпением перебил его Борька.

– А чертей десять набралось, – продолжил Джига. – Все ведь остальные при деле были, пошли только те, кто в имении оставался. Чилина – дочурка его, тоже за нами увязалась. Как Бадалай её не отговаривал она ни в какую – «пойду!», говорит «и всё!».

– Я так и знал, – выдохнул Борька в свой розовый пятачок. – Не уберегли голубку мою, отправили на погибель, на верную смерть….

– Уймись, – оборвал его я. – Никто её не отправлял. Ты же слышал – сама напросилась, а ты, не обращай внимания, продолжай.

– А что продолжать-то? – пожал плечами Джига. – Мы как из имения Чивы вышли, так только за этим холмом с гоблинами и встретились. Бились мы с ними до последнего, да только куда там, силы-то не равные, их раза в три больше было. Вот только мы втроём и уцелели.

– А что же остальные – все погибли? – протянул я, наблюдая за Борькой, который вот-вот расплачется.

– Зачем же погибли? – пояснил Джига. – Всех аккуратно связали и увели в неизвестном направлении, а мы втроём отлежались немного, да и назад уже хотели было воротиться, тут смотрим, вы едете. Вот в принципе и всё.

– Понятно, – процедил я, похлопывая Борьку по плечу. – Гена, дай ему конфету, чтобы он не ныл, а этим троим – по банке тушёнки, там, в салоне ещё осталась.

Пока Гена потчевал чертей конфетами да тушёнкой, я лихорадочно размышлял, что же делать дальше. Зачем Бадалай повёл чертей в эту бессмысленную атаку? Он ведь прекрасно понимал, что гоблинов гораздо больше и что итог схватки был заранее предрешён. Вероятнее всего, он тем самым, хотел отвлечь их внимание, вызывая так сказать, огонь на себя, давая нам возможность оторваться от гоблинов как можно дальше и припрятать книгу. Я верил, что пока эта книга находится у Андрея, всё будет в порядке. Ребята, когда придут в имение, узнают от Чивы обо всём что произошло, но всё же, не поддаваясь эмоциям, останутся дожидаться нас.

– А как далеко их могли увести? – уточнил я, уже размышляя над новым планам.

– Точно не знаю, – пробормотал жующий Джига, – но я думаю, что не далеко, максимум они дошли до соседнего холма. Уже самое время отдыхать, а гоблины это любят, наверняка они там остановились на передых.

Значит, мы можем их легко догнать, покусывая губу, лихорадочно размышлял я. Ехать за командиром и ребятами нет резона, только время потеряем, а вот подойти поближе к гоблинам, можно было попробовать. Бадалая с соплеменниками надо было выручать, но как это сделать – можно определить только на месте.

– Вот что, ребята, – подойдя к чертям, заговорил я. – Я решил помочь Бадалаю и вашим товарищам выбраться из плена….

– И моей Чилине? – весь в слезах перебил меня Борька.

– Ну, это в первую очередь, – успокоил я его, дружески похлопав по плечу. – Нельзя оставлять их на произвол судьбы в лапах этих недоростков. Если их сейчас не освободить, то потом гоблины будут прикрываться ими как живым щитом. Взяв их в заложники, они так же могут шантажировать нас, требуя передать им взамен заветную книгу. Так что я принял решение, пока не поздно, надо помочь выбраться из плена нашим товарищам.

– Но ведь гоблины гораздо сильнее, чем мы!? И их гораздо больше, чем нас, – перебивая друг друга, подскочили Пыра и Мазур. – Их так голыми руками не возьмёшь. Бадалай вон, какой сильный, а ведь и его заломали как дитя малое.

– Ну, что вы разнылись? – цыкнул на них Борька. – У командира наверняка есть уже какой-нибудь план дальнейших действий, верно, Димуличка? Успокой моё чёртово сердечко, скажи, что у тебя уже имеется уйма идей по поводу спасения моей ненаглядной Чилинушки?

– Спокойно, Боренька. Спокойно, – погладил я его по голове. – Есть у меня некоторые задумки, но доработать их можно только в непосредственной близости с нашими пленниками, будем определяться на месте, так сказать. Так что, ребята, давайте в машину и потихоньку, на мягких лапах – в тыл к врагам, а там и видно будет.

* * *

Вот уже минут сорок как мы лежали на краю обрыва и, плотно прижимаясь, плечом друг к другу, наблюдали за пристанищем гоблинов. Лагерь был разделён на две половины: там, где отдыхала пехота, и там, где располагались пленные черти. Конечно же, нас больше всего интересовала вторая половина бивака, тем более что она находилась недалеко от нашего наблюдательного пункта. С обрыва мы отчётливо видели, как пятеро часовых, охраняющие пленных, о чём-то весело спорили и давали друг другу щелбаны да подзатыльники, а избитые черти, связанные спина к спине, сидели в сторонке. Бадалая мы узнали не сразу. Он лежал обмотанный как мумия с головы до ног так, что только кончики рогов предательски выглядывали из-под верёвок. Чилина, как и полагается дочери, находилась возле отца. Её связанные за спиной руки, ни на секунду не прекращали попыток освободиться. Было видно, что бечёвка в некоторых местах так сильно впилась в кожу, что из перетёртых ран текла алая, чертовская кровь. Борька, наблюдая за этим самоистязанием, лихорадочно кусал себе губы, понимая, что в данный момент он ни чем не может помочь своей возлюбленной, по крайней мере, пока не может. Оставив Пыру наблюдать за лагерем, мы потихоньку отползли от обрыва.

– Дима! Димочка! Димуля! Надо же что-то делать, – завизжал взволнованный Борька, как только мы оказались у машины. – Ты ведь умненький, ты ведь всегда что-нибудь придумываешь, ты же видел, какой лютой мукой мается уголёк моего сердца – моя Чилинушка. Ну, что ей у Чивы не сиделось? Вот как её из полона теперь вызволить? А-а-а! Хрю- хрю! А-а-а!

– Борис! Перестань реветь и действовать на нервы, ты мешаешь мне сосредоточиться, – не выдержал я, отодвигая черта в сторону. – Геннадий, займись-ка своим протеже и успокой его, а мне надо подумать.

Гена тут же извлёк из кармана конфету и протянул её Борьке. Чёрт, как ни странно, отмахнулся от неё и с рёвом уткнулся Генке в грудь.

В глубоком раздумии я ходил вокруг машины и машинально открывал все отсеки по очереди. Если бы кто-нибудь из ребят спросил бы меня, что я делаю, я и не знал бы что им ответить. Осматривая содержимое отсеков, я надеялся увидеть там что-то такое, что навело бы меня на мысль как освободить пленников. И вдруг … есть! В последнем четвёртом отсеке, над аккуратно сложенной магистральной линией, лежало шесть блестящих теплоотражающих костюмов, а рядом, в таком же количестве, располагались армейские подсумки, в которых находились наши резервные противогазы.

– А ну-ка, Борька, иди-ка сюда, – приказал я, вываливая всю эту амуницию на землю. – На-ка примерь этот костюмчик – как раз твоего размера будет. Да не кривись ты, не кривись, смотри, как он блестит и переливается в лучах пламени – красота.

Кряхтя и постанывая, Борька всё же натянул на себя штаны, предварительно запутавшись в шлейках, а затем облачился и в куртку, застегнув её на карабины. Джига и Мазур тут же прыснули со смеху, но когда я натянул на Борьку противогаз, предварительно проделав в нём дырочки для рогов, то им стало уже не до смеха. У Борьки был такой вид, словно какое-то не земное существо прилетело к нам неизвестно откуда для завоевания нашей галактики. Весь в блестящем одеянии, с лысо-рогатой головой, выпученными огромными глазами и свисающим, от противогаза, хоботом вместо носа – Борька имел устрашающий вид.

– Ну, Геннадий, как думаешь, можно ли напугать гоблинов вот таким вот чудовищем, ну хотя бы на пару минут? – улыбнулся я, любуясь на своё творение.

– Не знаю как на гоблинов, но на меня это чудо-юдо произвело дикое впечатление, аж мурашки по коже, – отозвался Гена, передёрнув плечами.

– Мыться надо чаще, Геночка, тогда и мурашек не будет, а вот то, что Борька своим видом даже тебя напугал – это хорошо, – обрадовался я, прихлопнув в ладоши. – Значит, минут пять у нас будет – этого хватит. Давайте-ка все сюда, кажется, у меня созрел грандиознейший план.

Подозвав Пыру, мы все расположились возле машины, и я стал объяснять, что кому надо будет делать. Идея была проста….

Все, кроме Генки, облачаются вот такими вот красавцами и, вооружившись шансовым инструментом, стоявшим на «вооружении» у пожарных структур: лом, лопата, багор и топор, с криками и воем появляемся перед гоблинами, охраняющих наших товарищей. Гена должен был оставаться у машины и, включив насос подавать воду, так как впереди всей нашей дружной, душераздирающей компании буду находиться я и, работая со стволом прикрывать нас мощной струёй воды. Воспользовавшись замешательством гоблинов, мы быстро освобождаем пленников, после чего моментально «делаем ноги».

– Клэба придумано! – протянул Пыра.

– Ага! Во идейка! – поддержал его Мазур, выставив большой палец вверх.

– Главное, ребята, не тушеваться, – предупредил я, натягивая блестящие штаны. – Всё должно пройти очень быстро: налетели, напугали, пленных освободили и, пока уроды не опомнились, вовремя драпанули. Ты, Генка, как только все будут в машине, а кто и на ней, внутри всем места всё равно не хватит, моментально жми на газ, а иначе нам всем кранты.

– А что такое «кранты»? – поинтересовался у меня Борька, помогая Джиге застегнуть куртку.

– А вот ты, Боренька, своим хвостом перед Володькой помаши, он тебе популярно всё и растолкует – в подробностях, – сострил я, надевая противогаз. – Ну, что, чудо-юдовцы, готовы? Тогда вперёд!

Прихватив каждый свой инструмент, мы подошли к краю обрыва и ещё раз осмотрелись. В лагере было тихо. Все, кроме часовых и пленных, дрыхли без задних ног. Как только за нашими спинами заревел насос, и по рукаву побежала вода, мы, с визгом и воем, полетели вниз по склону, обгоняя друг друга. Что тут началось…. От великого ужаса завыли не только гоблины, но и связанные черти – не испугаться нас было просто не возможно. Борька, что-то громко урча в противогаз, на бегу тряс своим хоботом, который то и дело обворачивался вокруг его шеи. Пыра и Мазур, так же истошно вопя, стучали по камням своими топором и лопатой, и это получалось у них так хорошо, что просто искры летели из-под калёного железа. Джига, на подобии прыгуна с шестом, отталкивался от земли и, оперевшись о пожарный багор, взмывал вверх и, уже от туда опускаясь обратно, дёргал ногами и словно филин угукал что есть силы. Я в свою очередь поливал всех водой, то и дело, сбивая гоблинов с ног мощной струёй воды. Как только мы оказались возле связанных чертей, я достал Генкин ножик и снял противогаз, увидев меня, черти перестали кричать и облегчённо вздохнули. Я перерезал верёвки со скоростью звука, правда пришлось немного повозиться с Бадалаем, так как его туша была замотана словно бабочка в коконе, но и он вскоре был освобождён. Операция по спасению чертей прошла блестяще. Пока гоблины приходили в себя, мы практически были уже на краю обрыва. Ковыляя и падая, черти неслись к машине со всех ног, так как позади уже слышался дикий рык погони. Гена, уже успевший смотать мой рукав, сидел на своём водительском месте и, периодически выжимая газ, подгонял остальных:

– Что вы тянетесь как черепахи безногие? Веселей загружайтесь, веселей. Мне из-за вас на Соловках гнить не охота. Ну, куда, куда ты прёшь, ящерица рогатая, с боку, с боку обходи, тут за рулём бояре сидят, неужто не видно? Ну, темнота….

Под нервные Генкины крики, бедные черти набились в салон, словно селёдка в бочку. Как и предполагалось, внутри всем мест не хватило и поэтому я, вся моя «ужасная» команда, ну и, разумеется, Чилина, Борька не отпускал её от себя ни на шаг, закарабкались на машину и вцепились за всё, что было можно.