Мидсайд

Тело среагировало раньше, чем мозг. Рывок, короткий и жесткий. Локоть врезался прямо в висок. Туда, где под бледной кожей светился его гребаный порт – наглым, зеленым светом, словно мишень.

*Хруст*

Не кости. Нет. Это был звук куда приятнее – хруст ломающегося чипа.

Сладкая музыка. Симфония короткого замыкания этого куска задротной мрази.

Из порта брызнула кровь, смешанная с синтетической жидкостью, – чёрная, маслянистая. Мелкий рухнул на колени, схватился за голову обеими руками.

Этот архитектор хаоса, админ разрушений и так далее катался по земле в агонии и просто, блять, ржал. Из раздавленной гортани вырвался клокочущий гогот.

Видимо, оценил всю иронию…

Бог в машине только что получил рекламное уведомление. Всплывающее окно в конце света. Он, возомнивший себя будущим, был всего лишь бета-тестером. Ходячей демоверсией. И его бесплатная подписка только что закончилась.

С глазами, полными ярости, он хотел броситься на Рокербоя, когда код в линзах совсем погас. Ни вспышки, ни искры. Будто кто-то выключил рубильник.

И Рой это почувствовал.

Глухой, ровный гул сотни машин изменился. Он стал выше, острее, превратился в хищный вой. Система Арм-Корп вернулась к заводской настройке. Простой, чистой команде на случай, если "пастух" потеряется: уничтожить нарушителя. И теперь, когда их хозяин был стерт, единственным незарегистрированным в их идеальном уравнении был тот, кто сидел в центре. Сам Ампер.

За секунду до персонального апокалипсиса над мелким вновь появился Мясник. Присел рядом на корточки. На лице – лишь жалость. Может, толика ободрения, мол: «Ладно, парень, ты сделал все, что мог».

Провел неосязаемой рукой по патлам младшего.

– Вот как, брат… А ведь… почти получилось. Уже думал, что хоть ненадолго смогу отдохнуть от твоей небритой рожи… Но…

Ампер с трудом встал, вытирая рукавом остатки чипа.

– Что ж… Встречай…

Потянулся к призраку брата, улетающего за силуэты роя дронов.

И наконец…

Раздался мощнейший залп. Это был единый, слитный рев энергии и металла. Стена огня и шрапнели, сошедшаяся в одной точке.

Там, где лежал их временный хозяин, на долю секунды возникла сфера чистого света, а затем не осталось ничего, кроме выжженного, дымящегося кратера в земле.

Рой замер, будто оценивая результат. Затем, как один, развернулись и беззвучно растаяли на фоне восходящего солнца.

К Энцо же мир вернулся не сразу. Сначала был запах – озон и горелый пластик, едкий дым, въевшийся в саму ткань реальности. Потом звук – тихий треск догорающих обломков и далекий, слабый вой сирен, похожий на плач призрака. Рой ушел. Представление закончилось.

Он поднялся на ноги. В ушах звенело, а каждый мускул был натянут узлом боли. Посмотрел на выжженный кратер, где только что был ублюдок, пытавшийся отнять у него последнее, и не почувствовал ничего. Ни триумфа, ни облегчения. Просто… Счет был оплачен.

София.

Он двинулся к ней, как вышедший из строя дроид, каждое движение давалось с скрежетом. Шаги – тяжелые, будто на дне Марианской впадины. Сорвал с раздолбанной палатки брезент – грязный, прочный, как и всё выжившее в этом аду.

– Не шевелись, – его голос был похож на скрип разбитого усилителя.

Грасс пыталась приподняться. Всегда ведь пыталась, упрямая дура.

Смотрела только на него. Не на героя, не на спасителя – на такого же упрямого ублюдка, который, против всех шансов, вернулся обратно. А он видел лишь синяки, цветущие на её коже, как ядовитые цветы, и кровь. Всегда ведь кровь.

Это наш с тобой Сан-Риччи, детка. Расплата наличными.

Рухнул на колени с ней рядом. Руки тряслись, будто после ломки. Не мог даже пальцы разжать – сказывалась адреналиновая яма.

– Прости, – выдавил он, обматывая ей бедро. Голос дрогнул. – Прости, прости, прости…

Вцепился в нее мертвой хваткой.

Объятия на краю пропасти всегда такие.

Где-то в дымном мареве завыли сирены.

Послышались крики, команды. Весь этот дурдом начинал шевелиться, как зомби после разряда тока. Но их мир уже не был прежним. Он сузился до этого клочка земли, до точки соприкосновения двух пар ладоней.

Он посмотрел на неё. На хрупкую жизнь, которую он вырвал у этого города-убийцы. И впервые за долгие годы по-настоящему был доволен своим делом.

– Всё позади? – прошептала она. Лишь вопрос.

– Грасс… Всё только начинается…

Она кивнула. Не потому что верила в светлое будущее – она просто приняла правила их гребаной реальности. Боль, страх, эту ниточку надежды тоньше оптоволокна – всё это стало их багажом.

Энцо поднял ее, и его смех прозвучал хрипло и неожиданно. Они поперлись прочь, словно два пьяных призрака, оставляя за спиной руины, которые когда-то называли своим прошлым.

Они не оглядывались. Потому что смотреть было не на что. Только вперёд. Только в тишину, которая наконец-то принадлежала им, а не этому е**чему городу.