Княжья Печать

Главная помощница правительницы Езиды расстроено шмыгнула веснушчатым носом и шмыгнула в соседнюю комнату, вынеся оттуда голубой прозрачный шар на серебряной подставке. В шаре мелькали молнии, бродили тучи и клубки тумана. Разобрать, что внутри него происходит, было решительно невозможно. Велислава торжественно приняла его, установив на стол.

– Эта вещь Рогвольда,– она небрежно кинула перед советом потертый дешевый крестик с изображением Светлейшего. Мне удалось договориться со жрецами, чтобы они мне достали его за энную сумму золотых грошей.

Демид взял его в руки, повертел и отложил в сторону. Это был задание не для него. Он не верил ни в Светлейшего, ни в Анчибала, только в своих колдуний, которые тут же начали проводить над серебряной безделушкой какие-то манипуляции. Через пару минут Радислава удовлетворенно кивнула, и ведьмы взялись за руки, образовав вокруг лежащей на столе вещи Рогвольда замкнутый круг, что-то зашептали, забормотали, впадая в состояние транса. Как всегда бывало, когда рядом ворожили, у Демида под кольчугой побежали мурашки. Между напряженных лопаток стекла капля ледяного пота. Лицо загорелось, заалело, как от огня. И вдруг суматошные туманные движения в шаре исчезли. Вместо этого стала видна расплывчатая картинка леса, какой-то смутной статуи и небольшой поляны с медленно заходящимся на ней солнцем.

– Фух!– выдохнула Светорада, первая прерывая круг. Ей все еще было тяжело держать поток силы в отличии от своих более опытных подруг. Свечение шара померкло, сновав нем замелькали неясные тени. Радислава откинулась назад и тяжело открыла глаза.

– Ну, как?– с надеждой спросил именно ее Демид, покусывая от волнения нижнюю губу.

– Я не ощутила Рогвольда, лишь его тень…

– Такое ощущение, что его тепла уже нет в этом мире,– подхватила Аурика.

– Энергия какая-то холодная,– подтвердила Светорада.

– Я это тоже заметила!– согласилась с советом княгиня.– Но он там был! И это уже кое-что! Дальше можно пойти по его следам, найдя его даже под землей!– все оглянулись на Светораду.

– Я готова!– промолвила она, смутившись.

– Выйди Демид!– скомандовала тут же Велислава.

Послушный командир гвардии моментально все понял и быстрым шагом покинул покои. Дальше начиналась тот уровень магии, которая предназначался не для чужих глаз. Чародейки окружили свою молодую подругу, замершую в центре комнаты с закрытыми глазами. Зашептали заклинания, начиная вокруг нее сначала медленный, а потом все убыстряющийся хоровод. Совсем скоро скорость их передвижений стала такой, что тела ведьм и их одежды слились в одно неразличимое цветное пятно. Светорада открыла глаза, проваливаясь в этот бешеный каскад лиц, рук, платьев и глаз. Затошнило, она глубоко выдохнула, чувствуя, как сила наполняет ее изнутри, как подхватывает и начинает кружить вместе со всеми. Вес куда-то исчез, она парила в полной невесомости. Борясь с тошнотой и жуткой головной болью, а потом все прекратилось. Ее швырнуло вперед, ломая хрупкое тело пополам. Она пошатнулась, но устояла на ногах. Головокружение исчезло. Светорада открыла глаза и осмотрелась, вдыхая смолистый запах молодых елей.

Ведьма стояла на краю широкой поляны, по краям огороженной стройными рядами хвойных деревьев. В центре нее лежала груда драгоценностей, которую хозяйственно перебирал какой-то косматый черноволосый мужик на пару с немолодой женщиной в белом платке. Рядом стояла тачка, куда они все и грузили. Чуть левее, будто вырезанный из камня, замер самый настоящий василиск, а позади него валялся начинающий разлагаться мертвец в черной рясе с выклеванным воронами лицом. От него жутко воняло трупным ядом, но это обстоятельство нисколько не смущала мародеров, продолжавших свою грязную работу. Только неожиданное появление Светорады из воздуха заставило их замереть, испуганно уставившись на колдунью.

– Да уж…– мгновенно оценив ситуацию, проговорила чародейка, аккуратно ступая по ковру из еловых иголок.– И что это мы тут делаем?– строго спросила он, уперев взгляд своих изумрудных глаз на трактирщика с женой, а это были именно они, воспользовавшиеся моим советом об обогащении через некоторое время. Кирилл смешался, не зная, что и сказать, а вот его более бойкая жена выступила вперед, уперев руки в бока.

– А ты откель будешь, такая фифа?– заявила Анна, с завистью разглядывая золотое шитье на шелковом черном платье колдуньи.– Какое дело тебе до того, что мы тут с мужем делаем, а? Или варяг проболтался очередной своей потаскушке, что наткнулся на сокровища василиска? Иди отсель, пока цела!– рявкнула она, замахиваясь на ведьму тряпкой, которой она протирала сокровища. От замаха Светорада легко уклонилась, сделав шаг в сторону. Кирилл – типичный подкаблучник уже заподозрил что-то неладное, но было поздно. Анна разошлась, а промах еще больше ее раззадорил.

– Она еще и уклоняется! Проститутка кижевская! За сколько грошей тело свое торгуешь? В кое-то веки нам подвезло с моим, а тут ты, на все готовое! Знаешь, мы сколько натерпелись от этой твари?– она кивнула в сторону превратившегося в камень василиска.– Сколько клиентов потеряли? Добро наше и не смей на него…

Светораде надоел этот скандал. Она взмахнула правой рукой, шепча про себя заклинание. В тот же миг, Анна, будто споткнулась на ровном месте, замерла, не в силах пошевелить ни ногой, ни рукой, лишь беззвучно разевая рот, как рыба, выброшенная на берег. Увидев такую картину, колдунья рассмеялась, а Кирилл попятился назад, поминая Светлейшего и беспрерывно вознося ему поклоны.

– Да прибудет с нами свет его! И воля его!– бормотал он, побросав на землю украденные сокровища.

– Стоять!– рявкнула чародейка, понимая, что трактирщик сейчас убежит, напуганный неизвестным ему колдовством.

Кирилл послушно замер, даже замолчал, хлопая широко открытыми глазами.

– Это кто?– строго спросила она, кивая в сторону разложившегося трупа в рясе.

– Не могу знать, госпожа колдунья…– торопливо заверил трактирщик.– Может василиск его прихлопнул, а может и варяг. Мы когда пришли сюда, он уже тут был…

Светорада кивнула и сделала несколько шагов в сторону мертвеца. Это был несомненно пропавший Рогвольд, разложившийся, с выклеванным воронами глазами, с полным животом белых червей –падальщиков, но жрец, которого искали Матери Езиды, точнее то, что от него осталось. Именно поэтому энергия во время поиска шла холодная, загробная, почти ледяная.

Светорада наклонилась поближе, скривив губы. Воняло от трупа жутко. Ряса задралась вверх, обнажив худые волосатые ноги. Рот открыт, живот распорот и в нем копошатся полупрозрачные трупоеды.

– Его обыскивали?– кивнула она на мертвеца, повернувшись снова к Кириллу.

– Не дошли пока…– хмуро покивал головой трактирщик, обеспокоено поглядывая на застывшую жену.

– Да оттает она,– поняв его беспокойство, пообещала Светорада, чуть позже, как я уйду…

Она ловким движением распорола карман рясы и, преодолевая брезгливость, покопалась в нем. Пусто…Тоже самое со вторым. Задрала подол выше, проверяя, нет ли на нем пояса. Печати нигде не было!

– Точно не обыскивали?– сделав, как можно страшное лицо, спросила она снова.

– Как можно…– плачущим голосом проговорил Кирилл.– Покойник ведь!

Светорада задумалась. Почему-то ей показалось, что трактирщик говорит правду, а раз так, то Печать Рогвольд, либо успел спрятать до встречи с василиском в тайном месте, либо ее забрал кто-то другой…

– Ты говорил что-то про варяга?– вспомнила она, отворачиваясь от погибшего жреца. Это была особая каста наемников-убийц нечисти. Появились они еще во времена Горислава – первого Великого князя, выступив против Мамона на стороне Пяти Княжеств. С тех пор существовал их орден, с детства воспитывающих опытных воинов, достигших такого мастерства в своем ремесле, что не было им равных во всем мире.

– Был варяг…был… – торопливо закивал Кирилл.– Василиск путников умерщвляет, торговля не идет! Тракт опустел. Вот жинка мне и посоветовала написать письмо в Обитель. Послали мы голубя, а через неделю является молоденький такой, светловолосый, с саблей за спиной. Он чудище-то и прикончил, а может и этого…– трактирщик кивнул брезгливо в сторону Рогвольда.

Может и этого…Светорада устало потерла глаза, отвернувшись от Кирилла. Может и прикончил? А может и нет? Как не крути, а Печати при Рогвольде не оказалось, а единственной ниточкой в дальнейших ее поисках был неизвестный светловолосый варяг, который ушел неизвестно куда. Хотя почему неизвестно?

– А куда он собирался идти дальше не говорил?– спросила она у Кирилла.

– А как же! В Киж, в крепость пошел!– почему-то виновато опустив глаза, доложил трактирщик. Ему совсем не хотелось рассказывать столь могущественной колдуньи, как некрасиво они поступили с варягом.

– Отлично!– потерла ладони довольно Светорада. Ей почему-то казалось, что много варягов в столице княжества будет не слишком много, а значит, снова появляется шанс найти утерянную Печать. Колдунья резко взмахнула руками, творя ворожбу, но Кирилл ее остановил:

– А жинка как же, госпожа ведьма? Жинка моя-то? – просительным голосом проговорил он, указывая на застывшую Анну.

– Как исчезну, оттает!– отрезала Светорада, повторяя свой взмах руками. В тот же миг вместо белоснежных кистей с тонкими пальцами, у нее появились гладкие, блестящие крылья черного цвета. Голова вытянулась, нос заострился, обращаясь в клюв. Ноги стали уменьшаться в размерах, покрываясь птичьей кожицей. А еще через мгновения перед Кириллом топталась настоящая черная ворона, каких были сотни в этом лесу. Ворона издала громкий сварливый «карр» и неловко взлетела, привыкая к новому облику, постепенно набирая высоту и направляясь в сторону крепости, вскоре скрывшись в пелене перистых облаков.

Кирилл, с трудом, отвел от неба взгляд, посмотрев на застывшую жену. Раздался пронзительный треск. Кожа Анны пошла мелкими черными трещинками. Трактирщик испуганно ахнул, прикрыв заросший густой бородой рот, ладонью, а потом она заговорила и даже неловко стала двигаться.

– Разболтал все, скотина безрогая!– закричал она, едва избавившись от немоты.– Одни проблемы от тебя, дуболом лесной!

Анна замахнулась на мужа тряпкой, которой уже пыталась побить Светораду, но заклинание, видимо, еще не отпустило скандалистку. Она упала, а Кирилл бросился ее утешать, что-то нежно приговаривая на ухо.

7

Розовый рассвет окрасил серо-зеленые воды Агейского моря в красный оттенок. Бурые водоросли вместе с выброшенными на берег медузами валялись на берегу, создавая некую апокалипсическую картинку. Макар поискал спрятанные под огромным валуном весла и оглянулся на отца, тащившего сети.

– Помочь?– спросил он, но Кондрат – отрицательно покачала головой, намекая на то, чтобы сын готовил лодку. Для их семьи рыбалка была единственным средством к существованию. Ежедневные выходы в море в любую погоду, а потом долгий торг на базаре, приносили хоть какой-то доход, позволяющий выжить Макару и трем маленьким сестрам.

Парень оглянулся на Агею, еще не проснувшуюся, лениво-нежную, будто украшенную каким-то огромным розовым полотнищем. Он любил свой город, любил свое княжество, которое было не похоже ни на какое другое в этом мире. Чего стоят только длинная набережная с каменными портиками с густыми садами и древними скульптурами, город, который крепостью назвать язык не повернется, широкими светлыми улицами, медленно тающими под лучами последнего, теплого осеннего солнца? А море? Это бескрайние удивительное пространство воды будоражило воображение, настраивало на лирический лад, забывая о том, что необходимо работать. Об этом ему напомнил Кондрат, совсем не лирически отвесив тяжелый подзатыльник, выводя сына из ступора, в который его поверг прекрасный вид раннего утра.

– Пора выходить!– проговорил он, усаживаясь на весла, напевая под нос какую-то веселую песню.

Макар подобрался к корме и слегка напрягся, сталкивая узкую остроносую лодчонку в воду. Голые пятки обожгло прохладной водицей, ласково коснувшись бурлящей пеной прибоя его оголенных щиколоток. Лодку качнуло на волнах, обдав парня мелкими солеными брызгами.

– Пора!– коротко повторил отец, налегая на весла, только по одному ему известному признаку определяя, когда и в какое время будет хороший клев. Макар последовал за ним, легко закинув поджарое, загорелое тело в лодку, наслаждаясь предрассветной тишиной.

– Сегодня на торг придет корабль из Иды за рыбой,– рассказал Кондрат,– привезет купцов из Стибора и Кижа. Нам надо будет хорошенько потрудиться, чтобы успеть к его погрузке!

– Хорошо, отец!– Макар, довольный тем, что сегодня ему не достались весла, из-под ладони наблюдал за горизонтом. Лодка шла споро, разрезая бурлящим форштевнем бурлящий поток. Берег оставался где-то далеко позади, затягиваясь сизой предрассветной дымкой.

– Погода сегодня удалась…– проговорил мечтательно он, опускаясь в лодку.

– И то, правда! Мать просила…

Кондрат договорить не успел. Где-то в верстах двух от берега, их качнуло на внезапно взявшейся откуда-то волне. Подбросило вверх и опустило.

– Анчибал тебя забери!– ругнулся отец, с трудом восстанавливая курс.

– Что это было, отец?– спросил Макар, стряхнувший с себя оцепенение.

– Да кто же его…– начал было Кондрат, но замер, наблюдая, как в нескольких саженях от них стала бурлить вода. Огромные прозрачные пузыри лопались, поднимаясь высоко вверх.

– Что за демон морской играется с нами сегодня?– удивился он, наблюдая, как этот бурлящий поток все ближе приближается к их лодке.– Сколько в море хожу, никогда такого не видел…

– Отец, смотри!– Макар указал рукой левее, где плеснула хвостом огромная рыбина, подняв облако брызг.

– Море волнуется…

– К чему бы это?– спросил сын, заглядывая в мутно-зеленую воду, но ничего кроме водорослей и мелкой ряски там не находя.– Штормит…

– Шторм был вчера!– Кондрат оставил весла, каким-то шестым чувством ощущая, как вокруг сгущается опасность.

– Может, уйдем?– предложил Макар.

– А как же…

Бурлящая вода подкатила вплотную к правому борту. Обогнула лодку и исчезла где-то в морских глубинах. Все вокруг стихло.

– Точно демон какой-то…– согласился с отцом Макар, намериваясь достать сваленные кулем сети.

И тут откуда-то из-под днища, взметнув фонтан брызг, вылетел ярко-красного цвета щупалец. Взлетел вверх, повисел немного, а потом с грохотом рухнул обратно.

– Кракен!– закричал Кондрат, бросаясь к веслам, но было уже поздно. Вслед за первым щупальцем появилось второе, третье. Вода пузырилась вокруг, будто закипевшая.

– Нож! Бери нож!– полным отчаяния голосом заорал Кондрат, пытаясь выгрести из этой ловушки, но лодка торчала над этим местом, как привязанная.– Если попробует ухватить, руби!

Макар отчаянно зашарил по днищу в поисках рыбацкого ножа. Тот куда-то закатился, и ему пришлось перевернуть почти все сети, прежде чем в его подростковой руке мелькнуло серой сталью фигурная рукоять.

– Руби!– красное щупальце зацепилось за край, качнуло ее, проверяя на прочность. Макар на ногах не устоял, и его бросило на отца. Затрещал нос, крепко перехваченный Кракеном.– Руби!– такого ужаса в глазах своего отца он еще никогда не видел. Со всего маху, наотмашь, особо не целясь, он ударил по скользкому щупальцу. Нож провалился в него, словно в желе. Синяя жидкость засочилась из небольшого пореза.

– Руби!– это было последней каплей. Все восемь отвратительных лап осьминога взметнулись вверх и опрокинули лодку. По затылку что-то ударило, видимо, Макар приложился о край борта. Рядом кто-то барахтался, хватая его за руку. От ужаса пришлось открыть глаза, но лучше было бы этого не делать. Прямо перед ним в мутной воде, исчерченной крупными пузырьками воздуха, дрейфовал огромный осьминог, необычайных размеров. Его бесформенная голова плавала неподалеку, а рядом с ним, куда хватало взгляда, море было заполнено сиренами, русалками, водяными и амфибиями. Воздух в легких кончился, Макар попробовал всплыть наверх, но, лишь только опустил голову вниз, увидев медленно тонущего отца с выпученными от асфиксии глазами и зажатую намертво щупальцем ногу, понял, что это все бесполезно. Глотнул воды раз, потом другой…Легкие обожгло острой болью, и парень не стал терпеть, пуская соленую воду в себя, теряя медленно сознание. Последнее, что он запомнил в этой жизни, были насмехающиеся глаза-пуговки Кракена.

А тем временем князь Агеи Корней лишь недавно прибыл с похорон в свое самое южное княжество. Осенняя распутица начала понемногу охватывать весь Большой тракт, тянущийся через всю страну и связывающий между собой разные регионы Пяти Княжеств. Долго пришлось ждать смены лошадей неподалеку от Езиды. На постоялом дворе Корней долго боролся с искушением повидаться с Велиславой. Они после воскрешения Мамона и похорон Великого Князя, так и не удосужились поговорить. Впрочем, Матери Езиды давным-давно были сами себе на уме, мечтали о какой-то призрачной независимости от Стибора, строили планы и козни, вставляя палки в колеса центральной власти. Невозможно было представить, чтобы они не попробовали именно сейчас воспользоваться ситуацией, чтобы заявить о своем отделении и самостоятельности. А значит…Значит ему с Езидой не по пути. Он останется верным сторонником союзного государства, даже, несмотря на то, что Борис слаб, утерял печать и не производит впечатления готового взять власть в руки человека. Ничего! Корней поможет ему в его становлении, а потом, чем анчибал не шутит, когда Светлейший спит, может и станет кем-то вроде регента возле молодого князя. Киж? Самое дальнее и неприветливое княжество всей планеты. Особого пиетета перед его хитрым и изворотливым правителем, вышедшим из торгашей, он не испытывал, в некоторых моментах и вовсе презирал, а вот князя Иды – потомственного аристократа смущался, вспоминая в его присутствии о своих довольно скромных манерах и воспитании у жрецов. В них союзников тоже искать было бессмысленно! Князь Иды прильнет к тому, как портовая девка, от кого ему будет больше выгоды, будь то сам подземный демон Мамон, а вот Идовский князь…Тот останется верен присяги, иначе дворянское воспитание не позволит, но будет действовать строго в рамках вассальских договоров. Вообщем по всему выходило, что Агея со Стибором останутся с новым врагом один на один. И кто одержит вверх в этой битве остается загадкой. Согласно преданиям, много сотен лет тому назад Мамона удалось победит, лишь объединив все силы, как получится сейчас? И получится ли вообще? Или это конец эры человечества на этой грешной земле и наступления тьмы?

– Ты не спишь, родной?– сонным голосом пробормотала княгиня, уснувшая на плече мужа, когда он погрузился в свои печальные мысли.

– Не могу уснуть…– виновато улыбнулся князь, любуясь красотой своей жены. Ее темные густые волосы волнами спадали на оголенные плечи, игриво скользя по глубокой ложбинке между очаровательной грудью. Точеное загорело тело льнуло к нему, пытаясь согреть своим теплом и отвлечь от грустных рассуждений.

– Это из-за проснувшегося демона?– спросила она, мгновенно просыпаясь, стряхивая с себя остатки сна.

– И из-за него тоже…

– Кажется, ты принимаешь все близко к сердцу!– заметила княгиня, привставая на локте.– Кроме, как показательного появления на похоронах, Мамон не отметился никакими действиями, ни плохими, ни хорошими. Возможно, у него не той силы, что была раньше…

– Это бред! – вскочил с кровати Корней, проходя к окну.– Он бы не стал этого всего затевать, лишь бы только напугать нас! Значит за ним стоит тьма! Настоящая тьма! О, как не вовремя почил Великий Князь!

Со всей силы он грохнул кулаком по столу. Тонкостенные бокалы отозвались на это хрустальным перезвоном. Один разбился, рухнув на мозаичный пол. Княгиня поняла его состояние. Встала, грациозная, сексуальная желанная, фигуру которой не испортили, а наоборот наполнили женственностью трое тяжелых родов, подошла и обняла за мускулистые плечи, жарко дыша ему на ухо, так что ее легкое дыхание щекотала шею, заставляя не думать о государственных делах.

– Милый, любимый, родной…– ее жаркие полные губы скользнули по его щеке, коснувшись щеки.– Все будет хорошо, я уверена! Печать найдется! У Пяти княжеств будет Великий Князь, и ты займешь подле него достойное место…– нежные руки погладили его грудь, опустились к животу, вызывая жгучее желание.

Корней резко развернулся к жене, поворачиваясь к ней лицом. Он ее хотел! Хотел спустя десять лет почти так же, как в первый раз, когда увидел ее в невесомом шелковом наряде на набережной Агеи, который не скрывал, а наоборот подчеркивал легкую угловатость юной женской фигуры, ее сексуальность и отличные формы.

– Тамара…– его губы впились в нее, будто князь хотел выпить ее до конца, а она подалась к нему, касаясь всем телом, бесстыдно лаская мужа.– Тамара…

– Я люблю тебя…– княгиня потянула Корнея за собой в постели, опрокидываясь на нее.

– Тамара!– все мысли мгновенно испарились из его головы. В висках шумело и билось жгучее желание ощутить себя в ней.– Родная моя…

Стук дверь сбил его, улетучив лирическое настроение.

– Князь! Ваше Высочество!– в покои уже откровенно тарабанили. В голосе своего ближника Глеба Корней разобрал нотки почти что паники. Он отпрянул от жены, поймав ее напряженный взгляд.

– Что случилось? – спросила она, глядя на него преданными глубокими, как омут глазами.

– Пока не знаю…– князь Агеи легко вскочил с постели, сохранив в свои пятьдесят почти юношескую легкость, распахнул створки.

На пороге стоял его ближник Глеб в кольчуге и шлеме. В руках окровавленный меч, а правая рука наспех перемотана какой-то шелковой тряпицей, похожей на гобелен. Лицо искажено и испуганно.

– Враг! Враг в Агеи, княже!– прокричал он, с не схлынувшим азартом только что закончившегося боя.– Тьма! Тьма наступает!

– Подожди, Глеб…– растерялся Корней, оглядываясь на спешно одевающуюся Тамару, наплевавшую на приличия и натягивающую через голову нательную сорочку. – Какая тьма? О чем ты?

– Полчаса назад на город напали со стороны моря! Передовые дозоры уничтожены! Их заманили сирены прямо на глубины во всех доспехах! Заметив это, на крепостных стенах подняли тревогу, но слишком поздно…Они появились из морских глубин. Сотни, может тысячи…– речь ближника постепенно успокаивалась, стала более разборчивой.

– Кто? Кто появился?– голос спешно одевающегося Корнея дрогнул.

– Утопленники…Тысячи утопленников! Они ползут сюда, ко дворцу!

– Какие утопленники?– меч был уже на поясе. Князь проверил, как он выходит из ножен, серьезный и сосредоточенный.

– Морские…Море неспокойно. Штормит, а нечестью командуют какие-то непонятные мне люди…У них вот тут…– Глеб провел по своей шее, чуть ниже уха, мочку которого отрезали в одной из схваток с пиратами, настоящие рыбьи жабры!

– Амфибии!– прошептала Тамара, но Корней зыркнул на нее глазами, словно жена сморозила глупость.

– Их не было уже несколько веков в наших краях!– отрезал он.

– Значит появились!

– Их кто-то привел! Они подчиняются кому-то одному, действуют слаженно, не так как во время Походов Очищения! В них нет растерянности, это настоящее, хорошо организованное войско, княже!– заметил Глеб.

– Надо поднимать всех на стены!– скомандовал Корней.– Агею им не взять!

– Поздно, я только что оттуда! Нечисть в крепости! Слабые заслоны держатся только лишь для того, чтобы суметь вывести из столицы вас и вашу семью…

– Нет!– отрезал Корней, не в силах поверить, что его княжество отобрали, отобрали силой.– Я никуда…

– Княже, это единственный выход!– просительно произнес Глеб.

– Подумай о наших детях!– взмолилась напуганная Тамара.

– Я о них и думаю…– коротко отрезал Корней, бросаясь к окну. Распахнул узкую резную створку. Впуская в покои едкий запах гари и дыма. Агея была занята плотным кольцом ярких оранжевых огоньков пламени от горящих домов. В районе порта чадил старый деревянный маяк, превратившийся в пятнадцатиметровый огненный факел. Повсюду разносились отчаянные женские крики и лязг оружия. В узком квартале Бакалейщиков шел ожесточенный бой. Спрятавшись за искусственно сделанные баррикады воины его дружины ни на жизнь, а на смерть рубились с нечестью. На квартал выше храбрых защитников обходил небольшой отряд утопленников, чтобы взять их в кольцо. Судя по их организации и тактики, ими действительно кто-то управлял извне. Слишком уж подготовленной и организованной была эта молниеносная атака. Уже на подходах к самому дворцу Корней заметил группу крепких молодых людей без доспехов, которые стремительно приближались к его резиденции, умело обходя поставленные ловушки и засады. В поставленной перед ними цели можно было не сомневаться. Эти нелюди шли убивать его и всю его семью.

При виде горящего полуразрушенного, некогда прекрасного, города наступило какое-то опустошение. Князь долго не мог оторвать взгляда от ужасной картины, в которую превратилась его столица. Спасать что-то, было уже бессмысленно. От осознания этой простой мысли защемило сердце. Он любил свою Родину…Усилием воли князь сдержался. Правитель всегда должен оставаться правителем, даже в такой ситуации, как эта…