Легенды о Ноа: Перевёрнутый мир

– Воевода Элерт! Дозорные доложили, что у Мануфакторума произошёл бой!

– Что? Хотите сказать, рабочие дали отпор врагам? – воскликнул тот, вскакивая с места.

– Нет, Воевода. Вдруг появились новые, красные драконы. Они напали на железных и победили их! Главная плавильня разрушена, там всюду огонь!

– А рабочие? – в ужасе спросил Фил. – Они же остались там!

– Туприссий! – рявкнул Мартин и бросился вперёд. – Созовите всех ратников, сообщите Воеводе Люфту! Мы идём в Мануфакторум!

– Но Воевода! По приказу старейшин мы запечатали надземные ворота! Вам нельзя покидать Цитадель! – возразил стражник.

– В Бездну приказы! Я не оставлю мирных людей умирать! Мы пойдём туда и спасём столько, сколько…

Внезапно Мартин замолчал и остановился, зашатавшись из стороны в сторону. Ратник поспешил подхватить его, иначе Воевода точно бы не удержался на ногах. Фил уж было подумал, что его другу сделалось дурно от всех этих потрясений, но тут Мартин стремительно пришёл в себя, оттолкнул солдата и выпалил:

– Он здесь!

– Кто? – удивился ратник.

Вместо ответа Воевода стремглав помчался к лестнице на верхние этажи. Переглянувшись, Томас и Фил бросились за ним по пятам. Последний понятия не имел, что происходит, и боялся, что несчастный Мартин вконец помешался. Игнорируя всех вокруг, Воевода забежал в ближайший проход и уже поднялся на несколько ступеней, когда остальные, наконец, нагнали его.

– Что случилось? Ты куда? – спросил Фил.

– К вратам в туннели! – воскликнул Мартин с таким восторженным видом, будто увидел самого Фейберуса во плоти. – Повелитель Огня явился!

– Ты почувствовал? Как?! – удивился Том.

– Точно не знаю!

Поднявшись на этаж, находившийся прямо над поверхностью тверди, они вышли к южному входу в сеть туннелей. В данный момент он был наглухо закрыт: за внутренними тонкими вратами с калиткой и смотровым окном был опущен огромный толстый заслон, сделанный из того же металла, что и внешняя облицовка Цитадели.

– Открыть внешние и внутренние врата! Быстрее! – крикнул Мартин двум стражникам.

Один из них с недоумением отправился в подсобку, где с помощью ворота привёл в действие сложный шестерёночный механизм. Шум устройства медленно прокатился по стенам и потолку, и оба слоя ворот поочерёдно начали подниматься.

– А вдруг там Мальсы? – спросил Томас.

– Тогда всё закончится быстрее, чем мы это поймём, – пожал плечами Мартин и на всякий случай обнажил меч.

Когда врата подняли, за ними оказался лишь пустой освещённый тусклыми кристаллами туннель, заканчивающийся развилкой на третьей десятиметровой отметке. Фил и Томас вопросительно посмотрели на Воеводу, но он дал им знак ждать. Вскоре за их спинами послышались голоса.

– Что ты делаешь?! – воскликнул Чарльз Люфт, который привёл сюда, наверное, всю стражу. – Это опасно, что если те твари…

Он не договорил: в этот момент в конце туннеля послышалось множество голосов, а вскоре из-за угла показались люди. Это были рабочие из Мануфакторума, судя по количеству, почти в полном составе. Удивлению солдат не было предела: по мере того, как первые ряды приближались к вратам, из-за поворота продолжали выходить всё новые беженцы.

Но не это поразило встретивших их воинов, а высокая фигура, шедшая среди рабочих. Мускулистый воин в полтора раза выше лаборейца, с бледной кожей, совершенно лысый и закутанный в грязный брезент, с робким лицом и неуверенным взглядом – таким Мартин и остальные Избранные впервые увидели Эстуса, Повелителя Огня. Но несоответствие его внешнего вида со статуей в Святилище было последним, что заботило их в тот миг. Все, как один, солдаты склонились перед сыном Фейберуса. Персонаж легенды предстал перед ними во плоти, и все сомнения, остававшиеся ещё у Фила, мгновенно развеялись.

В толпе рядом с Повелителем он заметил Джозефа Шмидта, главного мастера Мануфакторума и своего начальника. Он что-то шепнул Эстусу и дал ему знак выйти вперёд. Тот подошёл к солдатам, и Мартин, не успев подобрать нужных слов, выпалил:

– О Владыка Эстус! Ты и вправду явился!

– Мне сказали, что здесь я получу ответы, – неожиданно высоким для такого верзилы голосом сказал Повелитель Огня.

– Тогда… Наверное, тебе надо поговорить с Верховным Правителем! – Воевода ещё раз поклонился. – Меня зовут Мартин, я вызвался стать твоим проводником. Иди за мной!

Бросив взгляд на Фила, он повёл Эстуса за собой. Вслед за ними, восторженно гудя, последовала и толпа. Даже спасение всех рабочих из Мануфакторума сейчас значило для них меньше, чем пришествие героя. Эстус без труда поместился в движущуюся комнату: потолок в ней как будто специально был такой высоты, что даже двухметровый великан не доставал до него головой.

Когда двери закрылись, Воевода Люфт немного пришёл в себя и крикнул застывшим в благоговении людям:

– Хватит тут толпиться! Спускайтесь в главный зал, вас уже ждут семьи!

Пришествие героя было для рабочих настолько значимым событием, что они, видимо, позабыли даже про своих близких. Сбросив оцепенение, они с нетерпением повалили вниз по лестнице. Фил с Томасом оказались прижаты к стене потоком людей. Разумеется, все их мысли были заняты сыном Фейберуса. Легенда ожила на глазах. Пророчество начало исполняться, чему Фил даже обрадовался. Конечно, он предотвратил бы нападение драконов, будь у него такая возможность, но раз уж всё так сложилось, надо было искать плюсы в текущем положении дел. Рутина и скука остались в прошлом, и теперь он больше не был бесполезным грузчиком в Мануфакторуме.

Вот только кем он стал? Героем? Воином? Определённо нет. Его роль ограничивалась тем, что он должен был привести отряд к Первенцу и попутно записывать всё, что происходит. Если подумать, это была очень ответственная работа. Как-никак, именно благодаря нему подробности подвига будут известны потомкам, при условии, что отряд преуспеет. Но сам он так и остался бы в этой истории не более чем наблюдателем. Наверное, это тоже было неплохо, но всё же ему хотелось сделать больше для победы.

– Шефер! Какого туприссия ты тут делаешь?

Его мысли прервал знакомый голос, которого Фил всегда побаивался. Он сглотнул и обернулся, встретившись взглядом с пожилым рабочим. Джозеф Шмидт, главный мастер Мануфакторума, был человеком строгим, но справедливым. Он никогда не позволял себе насмешек в адрес лентяя и даже относился к нему с отеческой заботой, но вот за проступки наказывал без колебаний. Разумеется, винить его за это Фил не собирался, и боялся он мастера не из-за наказаний. Просто каждый раз, когда его ловили за нарушение правил, начальник читал ему персональную лекцию об ответственности перед коллективом, дисциплине и трудовом долге. Фил всегда стыдливо кивал и обещал, что больше это не повторится, но, разумеется, раз за разом нарушал слово. После этого ему было совестно показываться на глаза мастеру, поэтому Фил предпочитал избегать его.

– Я нигде не мог тебя найти! – Шмидт выглядел озадаченным. – Уж думал, ты был в числе тех погибших бедолаг. Как ты сюда попал?

– Ну… Я…

– Опять сбежал? – мастер покачал головой. – Эх, честно сказать, я уже не вижу смысла тебе что-то объяснять. Непутёвый ты, Шефер, неисправимый бездельник…

Фил опустил глаза. Он прекрасно понимал, сколько хлопот зачастую доставляет другим. Но и поделать со своими порывами он ничего не мог. Поэтому насмешки и оскорбления со стороны окружающих он не считал несправедливыми и смирился с ними. А сейчас он и вовсе собирался в поход ради спасения всех этих насмешников. Вот только начальник о его миссии ещё не знал.

– Ладно, не до этого сейчас, – проворчал Шмидт. – Хорошо хоть ты цел. Пошли, получишь место вместе со всеми.

– Не получится, – возразил Филиус и осторожно поднял взгляд. – Тут такое дело… Я Избранный.

– Избранный? Какой ещё… – тут мастер выпучил глаза. – Как?! Хочешь сказать, ты один из тех, кто призвал Детей Фейберуса?!

– Так получилось, – смущённо сказал тот.

– О пресвятые Творцы! – Шмидт закрыл лицо ладонью. – Ты?! Как так вышло, что именно тебе поручили столь важное дело?! Да кто тебя вообще избрал?!

– Никто. Я сам вызвался.

– Ты хоть понимаешь, что тебе предстоит?! Отправиться в опаснейший поход на поиски Детей, да ещё когда повсюду рыскают драконы! Для этого нужна подготовка, боевые навыки! Надо приносить хоть какую-то пользу! А ты? Что ты умеешь?!

– Ну… Я хочу стать летописцем и записывать всё, что происходит.

– Летописцем?! Да какой из тебя летописец, если ты двух слов связать не можешь?! – громко воскликнул мастер, но потом взял себя в руки. – Ох, ну и глупость же ты сделал. Пропадёшь ты, Филиус, как пить дать сгинешь в пути, а ведь мог бы жить себе спокойно и дождаться, когда Дети Фейберуса спасут нас.

– Может и сгину. Но ведь не просто так. Хоть помогу им исполнить долг, это же самое главное.

– Ты просто дурак, – старый мастер не стал скрывать свои мысли. – Впрочем, теперь уже ничего не попишешь. Ступай уж, готовься к походу, пока время есть.

Жесткие слова Шмидта уязвили Фила, но лишь оттого, что он осознавал их правдивость. Он знал, что старый мастер таким своеобразным образом выражает заботу, и не держал на него зла. Видя, что его начальник собирается уходить, Фил бросил ему вслед:

– Я рад, что все вы спаслись.

– Спасибо, Шефер, – хмыкнул Шмидт, обернувшись. – Но это всё заслуга Повелителя Огня! Видел его? Воистину, величественное зрелище.

– Он… Не такой, как я представлял.

– Я тоже поначалу так подумал. Он потерял память и очень растерян, но в душе у него живёт истинный герой. Я сам убедился в этом.

– Жаль, мы не узнаем, о чём Верховный Правитель ему расскажет, – вздохнул Фил.

– Мы и не должны знать. Некоторые вещи не предназначены для ушей простых смертных, пусть даже Избранных, – пожал плечами мастер. – Но не волнуйся. Каждый год я лично отчитываюсь перед господином Сапием о работе Мануфакторума и знаю, что он за человек. Он безмерно мудр и видит то, что от остальных сокрыто. Он сможет дать Повелителю Огня нужные наставления и подготовить к предстоящим подвигам, я в этом даже не сомневаюсь.

С точки зрения Фила это было довольно несправедливо, но кем он был, чтобы возражать? Ему оставалось только гадать, какие слова будут звучать в покоях мудрейшего из лаборейцев.

***

Оставшись наедине с Владыкой Эстусом в узкой движущейся комнате, Мартин невольно вжался в угол, не смея проронить ни слова и боясь даже глядеть на могучего Повелителя Огня. С тех пор, как был проведён ритуал призыва, он всё время представлял себе, как будут выглядеть Дети Фейберуса, и как будет ощущаться эта странная Связь, благодаря которой их можно будет отыскать. Стоит ли говорить, что его воображение рисовало картины куда более безумные, чем оказалось на самом деле.

Он понял, что имел в виду Сапий. Тогда, в главном зале, перед его глазами вдруг промелькнуло что-то вроде молнии, а в голове всё помутилось, но затем, придя в себя, он вдруг обнаружил, что буквально чувствует чьё-то присутствие неподалёку, примерно на уровне внешних туннелей. Неведомая сила, словно незримый компас, дала ему точное направление, и он, поняв, что это значит, тотчас же бросился навстречу сыну Фейберуса.

А вот внешний вид последнего с одной стороны превзошёл все его ожидания – всё же, этот громила был вдвое выше большинства из местных, – а вот с другой, Мартин явно не ожидал увидеть легендарного Повелителя Огня безволосым, почти нагим и к тому же таким неловким.

Наконец, когда движущаяся комната начала опускаться, и шумные рабочие остались наверху, Эстус неуверенно заговорил:

– Вы все знаете, кто я. А я сам ничего не понимаю!

– Что? – нервно сглотнул Воевода, который понятия не имел, как нужно говорить с ожившей легендой. – Хочешь сказать, ты ничего не помнишь?

– Почти ничего! Я оказался посреди вашего завода, а что было до этого – вспомнить не могу!

– Господин Сапий – мудрейший из нас. Он ответит на все твои вопросы. Подожди, скоро мы спустимся к нему.

– Надеюсь, что так, – вздохнул Эстус и с беспокойством оглядел комнату, которая то и дело с шумом тряслась во время движения.

Когда его взгляд скользнул на панель с кнопками, Повелитель Огня вдруг сделал судорожный вдох и упёрся руками в стены.

– Что случилось? – встревожился Мартин.

– Так уже со мной было. Я как будто что-то вспоминаю, но всё это так нечётко… – придя в себя, ответил тот. – Видишь этот рисунок на центральной кнопке, в виде многорукого человека? Я готов поклясться, что уже где-то его видел! Ты случайно не знаешь, что он означает?

– Вроде как, если нажать на него, комната поднимется к Святилищу, – пожал плечами Мартин. – Это как раз то место, где мы вас призвали.

– Призвали? Как это?

– Сложно объяснить… Лучше спроси об этом старейшин.

– Ну да, конечно, – угрюмо вздохнул Эстус и больше не задавал вопросов.

По правде сказать, великого сына Фейберуса Мартин представлял себе несколько иначе. Хотя, если он действительно потерял память, странное поведение было ему простительно.

Вскоре они доехали до нижнего этажа. Увидев Эстуса своими глазами, гвардейцы обомлели и бросились звать старейшин, а один бедолага даже выронил глефу и споткнулся об неё. Спустя несколько секунд правители почти одновременно выбежали в зал. Беллум охнул, Керда начала шептать молитву, а Сапий, оглядев Повелителя Огня с ног до головы, о чём-то задумался со слабой улыбкой. Мартин бросил взгляд на Оливера, сопровождавшего Тьюриса, но даже пришествие сына Светоносного, похоже, не вызывало у него никакого интереса.

Наконец, после длинной паузы Сапий произнёс:

– Поговорим наедине, о дитя Света.

Кивнув, Эстус вошёл в его покои. Многозначительно оглядев остальных старейшин, Сапий закрыл за собой двери. Мартин наконец-то смог спокойно выдохнуть и вопросительно посмотрел на правителей.

– Возвращайся в главный зал, Избранный, – неуверенно спровадила его Верховная Жрица. – Вам нужно готовиться к походу.

Воевода поклонился и поспешил к движущимся комнатам.

Стоило дверям лифта захлопнуться за Мартином Элертом, как оставшиеся наедине трое правителей нарушили молчание.

– Началось, – пробормотал Беллум, глядя на дверь в обитель Сапия. – И что Рейн ему скажет? Правду?

– Правда никому не известна, – покачала головой Керда. – Ты знаешь, к чему приводят попытки её отыскать. В итоге всё это ради высшей цели, и не обязательно полностью её понимать, чтобы к ней стремиться.

– Может, правды и не существует. Но раз уж мы решили больше никогда не приоткрывать завесу этой тайны, то что, туприссий его возьми, делает Сапий?

– Он поступает так, как ему подсказывает Вера.

– Вера! – фыркнул Великий Воитель и заходил из стороны в сторону. – Не слепая ли вера завела нас сюда? Рейн мудр, но что-то мне подсказывает, что в своей просветлённости он позабыл о здравом смысле!

– Довольно! Ты всегда сомневался в нём, но когда он нас подводил? Когда обманывал кого-то?

– О нет, нас он никогда не обманывал! – прищурился Беллум, развернувшись и зайдя в свои покои. – Всё гораздо хуже: он обманывает сам себя!

С этими словами он захлопнул за собой двери. Керда покачала головой, но тут начал жестикулировать Тьюрис.

– Мы допустили ошибку, но не сейчас, а тогда, много лет назад, – перевёл Оливер. – И Рейн, чувствуя вину, пытается её исправить. Всё упирается в то, верим ли мы в его интуицию.

– Я верю! – рьяно сказала Жрица. – И я пойду за ним до конца!

– Тогда молись Творцам, Верена. Пути назад уже нет.

Глава 8

Доминус

Войдя в покои старейшины, Эстус тут же удивился. Насколько он успел понять, Сапий был местным правителем, а если он что-то и помнил о правителях, так это то, что жить они привыкли в роскоши. Но вместо этого перед ним предстало скромное, если не сказать бедное жилище, состоящее из главного коридора, пары комнатушек за железными дверьми и одного просторного помещения впереди. Что сразу привлекло его внимание, так это самый настоящий костёр, горевший в большой круглой жаровне в центре комнаты. За короткое время, что Эстус был в этом странном месте, он не видел иных источников света, кроме кристаллов. Повинуясь внутренним инстинктам, он с улыбкой протянул руку в огонь. Приятное тепло тут же разлилось по всему телу.

– Эстус, значит. Повелитель Огня, – раздался из-за спины добродушный голос Сапия. – Полагаю, у тебя множество вопросов.

– Кто я? – спросил тот, играя пальцами с пламенем.

– Ты – сын Фейберуса Светоносного. Герой, чьё появление было предсказано.

– Это мне уже говорили. Не очень-то понятное объяснение! – в растерянности сказал Эстус, отвернувшись от костра. – Как я вообще сюда попал?

– Мы призвали вас при помощи древнего ритуала, и вы вознеслись из Бездны на лучах Света. Ты оказался первым, кто отыскал дорогу сюда.

– Значит, есть ещё такие как я?

– Всего вас семеро. Семь детей Фейберуса Светоносного… Семь Доминусов.

– Я не понимаю! – с досадой воскликнул Эстус. – Кто вы такие? Кто такой этот Фейберус? Что вообще здесь происходит?!

– Хм… Похоже, придётся рассказать всё с самого начала. Прошу, садись.

Старик обошёл жаровню и, опёршись на свой посох, опустился на горячий каменный пол. Эстус последовал его примеру. Теперь они сидели напротив, видя лица друг друга через огонь. Сапий заговорил, и Эстусу почудилось, будто языки пламени видоизменились, в причудливой пляске света и тени показывая образы из рассказа старика…

– Всё началось тысячи лет назад, когда великие Творцы зажгли Свет посреди первородной Тьмы. Главным среди них был Фейберус Светоносный. В своих мечтах он узрел прекрасный мир посреди мрака, и вместе Творцы сделали его видение реальностью. Решеф создал тепло и холод, борьба которых уравновесила мир. Велунд сотворил земную твердь и великие стены мира, что защищали его от Тьмы. Идзанами создала океаны, – огромные пространства, заполненные водой, – а сушу покрыла цветущими лесами. Хуракан сотворил небо и ветра. И посреди этого неба сам Светоносный зажёг Солнце, огромную сферу, что сияла в тысячу раз ярче любого пламени. Тогда Творцы нарекли этот мир Ноа.

Но даже когда мир был создан, величайшему замыслу Творцов ещё только предстояло исполниться. Один из них, чьё настоящее имя давно вычеркнуто из истории, создал великое многообразие зверей, насекомых, птиц и рыб, что заселили все уголки мира. А затем глаза открыли первые существа, которых Творец Имхатон наделил даром разума. То были Нефилимы, гиганты в три метра ростом. Это были могучие создания, обладавшие частичкой силы самих Творцов и великой мудростью, но их Судьбой было лишь наблюдать за молодым миром и стать наставниками его истинных наследников.

Ими стали мы – люди, созданные самим Фейберусом. Мы – избранный народ Светоносного, и нам была предначертана великая судьба. Наши дальние предки, чистые душой праведники, были от природы своей добры и благодетельны. Светоносный даровал нам Четыре Принципа – Братство, Труд, Веру и Судьбу, и повелел нам жить в мире и добродетели. Нефилимы обучили нас ремеслу и искусствам, и под их руководством мы возвели множество прекрасных городов, таких как легендарный Тектум, где правил святой Антидий, мудрейший из рода гигантов.

Но все города меркли в сравнении с плодом совместных трудов мастеров со всего мира. Здесь, на этом самом месте, был выстроен Лаборум, столица мира. О, Лаборум… Его сияющие башни вздымались к небесам, тысячи паломников собирались у Великого Храма Фейберуса, ни на минуту не переставали гореть печи Мануфакторума, и блестела в лучах Солнца громада Цитадели. Это был великий город. И наш дом…

Сотни лет мы жили в мире и согласии, ожидая назначенного Дня Прибытия. Тогда, по преданиям, нам надлежало перенестись в новый мир, райскую землю Магнию, что будет ещё прекрасней Ноа, и там нас ожидало вечное блаженство. Но в замысел Творцов вмешалось зло.

Тот из них, что создавал животных, позавидовал славе Светоносного и дал клятву превзойти его. В своей гордыне он преступил запреты Фейберуса и стал создавать страшных тварей, способных навредить миру. Узнав об этом, остальные Творцы приказали ему покинуть мир и осознать свои ошибки. Но не внял он их мудрым словам, и возомнил, что хотят они ограничить его волю к творению. Долго он скитался по мраку за пределами мира, и чёрные думы отравляли его сердце. И там, среди пустоты, он встретил Тьму, что была побеждена Творцами. Поддавшись её увещеваниям и приняв от неё в дар чудовищную силу, он окончательно отринул Свет, и имя его отныне было Деймонис, Владыка Тьмы.

Вернувшись в Ноа, коварный Деймонис начал вносить разлад в царившую там гармонию. Многих праведников он склонил на свою сторону лживыми речами и обещаниями, и даже некоторые из Нефилимов вняли его красноречию. Туприссий, брат Антидия, возжелал присоединиться ко Владыке Тьмы. Он хотел, подобно Творцам, создавать живых существ, но мог лишь уродовать и осквернять. За свои злодейства он был навеки изгнан за пределы мира, в мрачное царство, что зовётся Тартар, но память о его страшных деяниях жива и по сей день, и частенько поминают его люди как символ мерзости.

Слишком поздно осознали Творцы намерения своего собрата. Уже почти весь мир пал к ногам Деймониса, изуродованный тёмной силой вместе со своими обитателями, превращёнными в орды чудовищных тварей. В отчаянии оставшиеся праведники воззвали к Творцам, и те, собрав свои армии, выступили на бой со Владыкой Тьмы. Но мощь его была столь сильна, что один за другим пали пятеро Творцов, и один лишь Фейберус продолжил борьбу.

И тогда Светоносный сотворил от крови своей семерых детей, что получили во владение силы стихий, и снова разгорелась битва. Длилась она сотни лет, и сам мир раздирало от неё на части, но однажды она подошла к концу. Фейберус и Деймонис в последний раз сошлись в смертельной схватке. Светоносный владел Луксом, Мечом Света, а Владыка – Венцом Тьмы, средоточием его силы. Наносили они друг другу раны до тех пор, пока оба не полегли на поле брани, и дух Деймониса не бежал в смятении, обратившись чёрным облаком.

Но и Фейберусу в том бою были нанесены смертельные раны. Впал он в бесконечный сон, и воля его оставила мир, и тогда великая катастрофа сотрясла Ноа. Солнце потухло, земная твердь перевернулась, а небо превратилось в чёрную Бездну. Последние уцелевшие праведники возвратились в Лаборум и на его руинах выстроили Небесный город. С тех пор здесь храним мы последние частицы Света, заключённые в кристаллах, и ждём назначенного часа…

Ибо семь Детей Фейберуса не пали в том бою, а тоже погрузились в сон, ожидая пробуждения. И Антидий, последний из Нефилимов, изрёк Пророчество, которое гласит, что однажды они вновь будут призваны в мир. Младший – Каэлий, покоритель воздуха, что принесёт с собой тёплый ветер. Фульгрис, друг грома и молний, который разгонит тучи мрака. Алия, единственная дочь, что своей властью вернёт океаны и реки. Целерис, могучий властитель земли с несгибаемой волей, вернёт твердь на исконное место. Гифрис, ледяной воитель, своим умом укажет им верный путь. Эстус, Повелитель Огня, который будет вести остальных за собой. И старший из них, первенец Фейберуса, чьё имя забыто в веках. Теперь это предсказание исполнилось!

Эстус сидел с открытым ртом, с трудом сдерживая себя, чтобы ненароком не обидеть старика с его бредовой историей. Он, конечно, знал, что местные приняли его за героя легенды, но теперь выходило, что он и вправду им является! И ведь, самое обидное, ни подтвердить, ни опровергнуть это было невозможно, с потерянной-то памятью. А уничтожение дракона и тот факт, что он мог без вреда внести руку в горящий костёр, говорило отнюдь не в пользу того, что всё это недоразумение.

– И что это значит? Ну, допустим, мы вернулись, а что делать дальше? – растерянно спросил он.

– Вам суждено возродить этот мир. Где-то в Бездне до сих пор хранится Лукс, Меч Света. Он содержит в себе частицу силы Светоносного, и потому с его помощью можно возжечь потухшее Солнце. Сперва вы должны отыскать его.

– Ага. Вроде всё ясно, – нервно сказал Эстус. – Куда идти?

– Не так быстро, друг мой, – покачал головой Сапий. – Ваша миссия, без сомнения, имеет первостепенную важность, но сейчас я вынужден просить тебя, равно как и всех твоих братьев, о помощи. Захватчики напали на Лаборум!

– Те драконы? Это и есть слуги Владыки Тьмы?

– Может, и они. А может, и те, кто хотят власти лишь для самих себя. Разницы нет: они прибыли сюда, чтобы уничтожить последний оплот праведников, и без вашей помощи нам не выстоять.

– Но как мне вам помочь? Я же ничего не знаю!

– Честно сказать, я не думал, что ты лишишься памяти, – задумчиво пробормотал Сапий. – Это действительно досадная помеха. Видишь ли, согласно Пророчеству, ты, второй сын, должен стать лидером среди своих братьев.

– Я? Лидером? – эта новость шокировала Эстуса едва ли не сильнее, чем всё, прозвучавшее ранее. – То есть… Я попробую. Наверное, я же был лидером раньше, раз так сказано в легенде.