Кормилец Байконурского стройбата. Повесть о юности армейской

– Всё, пизда движку. Кстати, товарищ лейтенант, их уже штук пятнадцать скопилось, надо опять на перемотку везти. Исправных пара штук осталось, имейте в виду.

Второй слесарь, по виду татарин, начал за соединительную муфту с натугой руками прокручивать редуктор. Конструкция из полок и цепей, частично освобождённая от тяжёлых форм, начала медленно продвигаться.

Ко мне подошёл начальник смены прапорщик Гончарук, худощавый парень среднего роста, лет двадцати пяти, откуда-то из-под Винницы, в довольно чистом белом халате поверх формы:

– Товарищ лейтенант, Вы лучше в процесс не встревайте. Этих чертей, – он кивнул на садчиков, – надо в тонусе держать, а то начнут у нас у всех, включая вас и Марьина, из зарплаты удерживать за перерасход муки. Такое уже бывало, правда, ещё при прежнем директоре.

Карпов разложил на металлическом полу несколько изогнутых полок и небольшой кувалдой начал по очереди их рихтовать, придавая им первоначальную форму.

– Ничего, товарищ лейтенант, – сквозь грохот металла кричал он, – ща движок поменяем, полки повесим, форм добавим и печку на прогрев поставим. Ещё одна выпечка до утра пройдёт как нефиг делать! А ты чего встал, кобыла драная?! – заорал он на второго садчика. – Ведро воды сюда тащи, скоро твоя очередь в парилку лезть. И вот второй комплект, – указал он на кучу стёганых доспехов, – воду принесёшь, надевай быстро, а то Хайдаров там загнётся нахуй!

Да, этот состав моих слесарей был тот ещё контингент. Проще сказать, у кого из них не было судимости. Трое получили сроки на химию. Так в Советском Союзе называлась принудительная работа на вредных предприятиях с ограничением свободы. Что-то вроде современных колоний-поселений. Двое имели реальные, хоть и небольшие сроки на зонах общего режима. У двоих были условные сроки. Статьи были нетяжёлые: бакланка (драка с последствиями), хулиганство, мелкие кражи. Результат бесконтрольного взросления, так сказать. Их родители в промышленных городах Урала должны были вкалывать как черти на заводах, большую часть свободного времени тратя на стояние в очередях за самым необходимым. Аркаша Карпов был в своём роде оригинал: у него было три года малолетки. Он в 15 лет заделал ребёнка 25-летней девке, а потом за что-то избил её до полусмерти. Но парень был смышлёный. Я потом иногда ему говорил, что у него умная голова, которая дураку досталась. Без судимости, кроме студентов, был вроде один татарин Галимханов, да и того мать за руку привела в военкомат, со слезами умоляя забрать его в армию, пока придурка не посадили.

После недели моего пребывания в слесарке они стали воспринимать меня как члена их коллектива. Их неформальный лидер Серёга Соколов даже как-то заметил, что я хоть и офицер, но всё равно ещё дух. Кто не знает, дух – это новопризванный солдат, не имеющий в роте никаких прав, одни обязанности. Мне это не понравилось. Это что, теперь начнут меня за сигаретами гонять? Я серьёзно на него посмотрел и сказал:

– Соколов, покажи мне духа, который может дать тебе трое суток ареста, а потом ещё двое добавить?

Он смутился, и инцидент был исчерпан…

Тем не менее двух-, трёхнедельное пребывание в слесарке пошло мне на пользу. Я излазил весь завод, как говорят моряки, от киля до клотика. Я залез вовнутрь буквально всех аппаратов, которые приводились в движение от электричества, ужаснувшись огромному количеству приводных ремней при полном отсутствии закрывающих кожухов и запихнутых вовнутрь каких-то тряпок, которые туда зачем-то пихали солдаты-хлебопёки. Заставил кожуха найти и поставить, а если не найдут, изготовить заново. Изодрал в хлам несчастный комбез. Несмотря на то, что я почти каждый день его зашивал, постоянно натыкался на какие-то штыри, крючки и заусенцы, удивляясь тому, что сами слесаря их всегда каким-то образом избегают. Как-то раз, идя по коридору штаба в комбинезоне с очередным выдранным клоком, руками в солидоле и солидольным мазком на морде в сторону умывальника, я наткнулся на начальника завода. Состоялся такой разговор.

– Дьячков, ты куда?

– В умывальник, товарищ старший лейтенант, у третьего тестомеса редуктор перебирали. Там сальники текут и износ шестерён приличный, скоро под списание.

– Так. Тебя сюда зачем прислали? Редукторы чинить?

– Да нет… Ну, надо было в оборудовании разобраться.

– Ты уже третью неделю разбираешься. Что, мало? Ещё надо?

– Да нет, в принципе, всё понятно, знаю и работу, и состояние оборудования.

– И как состояние?

– Если честно, хреновое. Всё порядком изношено, многое – под списание. Печам нужен капремонт. Жаровые камеры то и дело прогорают. Слесаря варить не успевают.

– Вот и прекрасно. Завтра выходит из отпуска начальник мастерской прапорщик Макеев, вот и гоняй его по всем пунктам. А комбез свой сдавай на обтирочную ветошь. – Он посмотрел на мои лохмотья. – Садись в кабинет, а то Стебель один скучает, и мне на стол служебную записку о состоянии технологического оборудования и мерах по его оптимизации. Торопить не буду, даю неделю, но по каждой единице – конкретно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.