Мое другое Я

– Что тут у вас происходит? – с видом ошарашенного человека проговорила она.

– Да вот, Мария Петровна, – сказал Хохряков, указывая на лежащих на площадке парней, – ломились к нам в дом. Еле отбились от них.

– Да, Мария Петровна, – закудахтала Наталья. – Хулиганы! Вломиться к нам в квартиру хотели. Зачем вы их пропустили в подъезд?

– Да я их не впускала, – оправдываясь произнесла консьержка и вышла из кабины лифта. – Они, видать, через забор на территорию проникли, а потом дождались, когда кто-нибудь зайдет в подъезд и этим «кто-нибудь» оказалась Надежда Васильевна из тридцатой квартиры, и они вместе с нею проникли в подъезд. Я им кричу: «Эй, куда, вы, куда?», а они даже внимания не обратили. Юркнули на лестницу. Ну ничего, – консьержка затрясла пальцем, – сейчас полиция приедет. Я ее вызвала.

– Вот и отлично, – удовлетворенно проговорил Хохряков, склоняясь к блондину. Очевидно, он хотел заломить ему руки. – Как раз и сдадим их тепленькими сотрудникам правоохранительных органов.

Зря консьержка, а затем и Александр сказали про полицию, потому что блондин, лежавший на спине, перевернулся на живот, привстал и с низкого старта рванул к двери на лестницу. Распахнул ее и исчез на нею. Так же поступил и мордатый громила. Он вскочил с пола, оттолкнул оказавшегося на его пути Василия в сторону и, волоча за собою отбитую ногу, припустил тоже к лестнице.

Василий и Александр переглянулись и бросились за ними вдогонку. А консьержка снова вошла в лифт, нажала на кнопку, двери закрылись, и она с комфортом поехала на первый этаж. Я, разумеется, преследовать «ухажеров» Кати не стал. Потому что не мое это дело, это во-первых, а во-вторых, не в моих правилах ловить гопников и сдавать их в полицию, предпочитаю разбираться со своими обидчиками, недругами или иными оказавшимися на моем пути недоброжелателями самостоятельно.

– Ну, погнали наши городских, – нервно хихикнула Наталья. – Теперь-то Васька с Сашкой с ними справятся… Ну, пойдемте, Игорь, я вас обещанным ужином накормлю.

– Буду признателен, – сказал я и двинулся за Катей, которая, развернувшись, пошла через коридор в квартиру, соблазнительно виляя аккуратным задом.

Наталья тоже пошла в квартиру, прикрыв за собою двери из коридора в подъезд. А из соседних квартир никто из жильцов на шум в подъезде так и не вышел.

Гуськом мы прошли на кухню, где хозяйка квартиры на сей раз по-настоящему засуетилась. Она усадила меня за стол и стала разогревать ужин.

– Колы выпьете? – спросила она, помешивая ложкой в жаровне мясо.

Я с благосклонным видом кивнул:

– Не откажусь.

Наталья достала из холодильника бутылку «Кока-колы», поставила на стол ее и стакан. Катя вновь устроилась на табуретке в уголке.

– А вы где так хорошо драться научились? – спросила она.

Я бы, конечно, мог сказать для красного словца, что чувствовал себя героем, а девушка смотрела на меня с восхищением, поскольку я запросто справился с двумя гопниками, раскидав их по подъезду и не дав им до конца измордовать ее отца и друга семьи и соседа Василия, но я так не скажу, ибо героем себя не чувствовал, поскольку борьба для меня привычное дело, я одерживал в поединках побед столько, что и не счесть, а потому скажу, что испытывал лишь с новой силой навалившуюся на меня усталость – все же день был непростым. Ну, а что испытывала девушка, я не знаю, во всяком случае не восхищение, потому что смотрела она на меня иронично, а вопрос задала насмешливо. Видимо, ей не очень нравятся мужчины, которые защищают ее от агрессивно настроенный молодых людей.

– А я спортсмен, – отвечая на вопрос девушки, растянул я в улыбке губы – смотреть на симпатичную Катю было приятно.

– Правда? – девушка поиграла глазами. – И каким видом спорта вы занимаетесь?

Я налил себе колы и махнул стакан.

– Вольной борьбой.

– Ну, это мне ни о чем не говорит, – произнесла Катя томно. – Мне что вольная борьба, что классическая, – закатила она глазки, – все едино. Борьба она и есть борьба.

– И ты права, Катя, – я вытянул вперед руку и сделал жест, будто успокаивал девушку. – Когда тебя отправляют в нокаут совершенно неважно, каким ударом – прямым, хуком, свингом или апперкотом. Главное, что тебя вырубают.

Девушка издала смешок.

– Туманно, иносказательно, но в общем-то понятно, что вы хотели сказать.

«Черт, она, по-видимому, посчитала меня тупым, – мелькнула в голове мысль. – Ну и ладно, я на ее руку и сердце не претендую».

Я поднял руки кверху, будто взывая к небесам.

– Извини, я плохо учился в школе. По риторике у меня всегда была тройка… А кто из тех двоих был Антон? – поинтересовался я.

– Блондин, – ответила девушка. – А второй его дружок Андрей.

–Крепкие ребята, – похвалил я физические данные парней.

– Они бодибилдингом занимаются.

– Оно и видно, фигуры что надо.

Катя сморщила носик.

– Терпеть не могу качков.

Я хихикнул:

– Зато они тебя любят.

– Ну все, готово! – объявила Наталья, накладывая на большую тарелку картошку фри, которую только что достала из кастрюли с кипящим маслом и со сковородки мясо со сметанным соусом.

– С вашего позволения, помою руки.

Я встал из-за стола, помыл над раковиной руки, вытер полотенцем, которое подала Наталья и снова уселся за стол, на котором уже стояла тарелка с бефстроганов. Ужин у Хохряковых я сегодня заработал, отстаивая в драке честь семьи.

– Так вы действующий спортсмен? – вновь подала голос со своего места Екатерина.

Вот пристала, пожрать не дает. Я взял вилку наколол ею картошку и сунул ее в рот.

– Нет, я закончил карьеру борца, – сказал я, пережевывая картошку, которая оказалась довольно-таки вкусной с хрустящей корочкой, а внутри нежной мякотью. – Перешел на тренерскую работу. Нынче мальчишек тренирую в детско-юношеской спортивной школе.

– Так вы, значит, педагог? – голосом приятно удивленного человека, проговорила Наталья и села на стул напротив меня.

Сейчас еще кулаком голову подопрет и будет любоваться тем, как я уплетаю приготовленное ею блюдо.

– Получается так, – безразлично сказал я, подхватывая вилкой мясо и отправляя его в рот.

– У меня мама педагог, – сообщила хозяйка квартиры совсем неинтересную мне подробность из истории своей семьи.

– Коллеги, – вяло констатировал я и вновь налил себе «Кока-колы».

– А я вот медсестра, – продолжала выдавать абсолютно ненужную мне информацию хозяйка квартиры.

– Отчего же дочка пошла не по вашим статьям? – спросил я только ради того, чтобы поддержать разговор. – Или у вас весь спектр социальных услуг в семье присутствует? Тут у вас и медик, и психолог…

– Ага, психолог, – с чувством гордости за свою дочь промолвила Наталья. – Только она дальше меня пошла. У меня среднее образование, не выучилась в свое время, на врача, а у нее будет высшее… А папа у нас научный сотрудник, в оборонке работает.

«Ну, сейчас начнет рассказывать о своей семье до седьмого колена, – подумал я невесело. – Поскорее бы уж Александр вернулся, я узнал бы у него ответы на интересующие меня вопросы и отправился бы восвояси.

Бог услышал мои мольбы: двери в квартиру открылась в прихожую ввалились Александр и Василий, которые через пару секунд возникли в кухне. Оба разгоряченные, взъерошенные и довольные несмотря на то, что оба пострадали в драке: у Хохрякова был под глазом лиловый синяк, на лысине шишка, а у Василия расквашен нос.

При виде мужа Наталья оживилась.

– Ну что там у вас, Саша? – спросила она, подавшись к супругу.

– Да мы за этими парнями погнались, – размахивая руками, стал возбужденно рассказывать Хохряков, – сбежали на первый этаж, те в двери выскочили. Мы за ними, они бросились через двор к калитке, а тут как раз менты подъехали и приняли их. Завели в подъезд в комнату консьержки, спросили в чем дело. Когда мы рассказали полицейским что да как, нам с Василием предложили завтра прийти в отделение полиции, накатать на них заявление. Не знаю, как Виктор, а я завтра пойду, надо проучить этого подонка Антона, а заодно и его дружка.

Александр шагнул к столу, не садясь, взял бутылку коньяку, плеснул горячительного напитка себе в рюмку и Василию.

– Я тоже пойду в полицию, – кивнул сосед и друг семьи и тоже подошел к столу.

Они подняли рюмки и чокнулись.

– Только ты там не очень-то на него наезжай, – попросила Наталья. – Не связывайся с ним. Самое главное, чтобы этот Антон от нашей Катюши отстал.

– Угу, – промычал Хохряков, цедя сквозь зубы коньяк и не отрывая от рюмки губ, в знак согласия качнул головой. Выпив, он крякнул, поставил рюмку со стуком на стол, взял из тарелки соленый огурец и сунув его в рот, смачно хрустнул. – Хорошо, мать. Так я и поступлю.

Василий повторил все действия своего товарища только после того, как хрустнул огурцом, вытер ладонью губы.

– Хорошо пошла, – хмыкнув сказал он. – Только так коньячок стресс снимает… Говорят коньяк лучше всего шоколадом закусывать, а мы по-простому, по-русски – соленым огурчиком…

– Так чем я могу вам помочь, Игорь? – наконец обратился ко мне Хохряков. Он явно подобрел к моей персоне, после моего участия на их с Василием стороне в инциденте, произошедшем на лестничной площадке. Его голос звучал доброжелательно.

Я в разговоре не участвовал, молча доедал бефстроганов, а, подобрав последней картошкой фри соус с тарелки, сунул картошку в рот и отодвинул пустую тарелку.

– Всего несколько вопросов, —я проглотил картошку и положил вилку на тарелку.

– Я вас слушаю, – с готовностью произнес Хохряков.

Разговор касался личной жизни Неделькина и выставлять на всеобщее обозрение его личную, а, возможно, интимную жизнь, я не хотел. Да и при супруге, а тем паче дочери Александр мог не выдать кое-какие секреты, какие бывают у мужчин от женщин.

– Если можно, я хотел бы поговорить с вами наедине, —я обвел глазами Катю ее маму, друга семьи и соседа Василия. – Извините.

Все трое были явно разочарованы моим желанием уединиться с Хохряковым – подробности чужой личной жизни бывают весьма интересны окружающим. Я поднялся с места, демонстрируя, что готов отправиться с Александром в другую комнату.

– Да-да, конечно, – Хохряков отступил в сторону, предлагая мне пройти вперед. – Пожалуйста, пройдемте в гостиную.

Миновав коридор, вошли в гостиную – квадратную комнату, оклееннуюя салатового цвета обоями. В обстановке ничего примечательного. Такой набор мебели, как в семье Хохряковых наверняка имеется в любой квартире в гостиной среднестатистической семьи – диван, два кресла, журнальный столик, телевизор, это так сказать, базовый набор мебели. Ну, и могут быть вариации – плюс минус обеденный стол, стулья, шкафы, книжные полки, сервант, горка и т.д. В гостиной у Хохряковых из дополнительной комплектации к основной прилагались лишь стол и стулья.

– Прошу! – сказал Александр махнув рукой в сторону дивана и кресел, предлагая мне самому выбрать куда присесть.

Я сел в ближайшее кресло, лицом к окну. Хозяин квартиры прикрыл дверь и сел напротив меня через журнальный столик.

– Так что там произошло с Николаем? – не откладывая дела в долгий ящик сходу спросил Хохряков.

Раз интересуется, что случилось у Николая, значит не в курсе, что он ушел из семьи, – решил я и, прочистив горло, сказал:

– Его жена Татьяна с дочерью вернулась из отпуска и обнаружила, что Николай забрал все свои вещи, документы, машину и ушел.

– Ушел? – удивился хозяин квартиры и потер лысину. – То есть, бросил Татьяну? – уточнил он.

– Получается так, – согласился я.

– И куда? – Хохряков несколько раз хлопнул своими лупоглазыми глазами.

– К другой женщине, – не стал я делать из бегства Неделькина тайну. Достал из заднего кармана джинсов письмо незнакомки и протянул его через журнальный столик Хохрякову. – Прочтите.

Тот взял листок бумаги, развернул его, углубился в чтение. А когда прочитал, несколько мгновений молчал, потом недоуменно проговорил:

– Как-то странно. Вдруг ни с того, ни с сего ушел к другой женщине.

– Так вот, суть вопроса, Александр, – наконец-то я добрался до цели своего посещения Александра Хохрякова. – вы можете предположить, кто эта другая женщина?

На лбу хозяина квартиры собрались морщины – явный признак того, что мужчина раздумывал. Он некоторое время молчал, наконец заговорил:

– Я, конечно, вам благодарен, Игорь, за то, что вы помогли мне и моему товарищу одолеть подонка и его приятеля, которые травят мою дочь. Но вы просите меня совершить подлость по отношению к моему институтскому другу Николаю – выдать к кому он ушел и, где он находится я не могу.

– Хм! – развеселился я и произнес с презрительными нотками: – По-моему, ваш друг поступил подло, бросив свою супругу без каких-либо объяснений причин своего поступка. Хорошо хоть эта женщина, – я кивнул на ксерокопию письма в руках у Хохрякова, – написала Татьяне, что ее муж бросил ее, трусливо избежав разговора с нею. И вы наоборот поступите благородно по отношению к Татьяне, если поможете отыскать Николая. Чем женщина заслужила такое непорядочное отношение к себе, что ее даже не удостоили чести сообщить о том, что бросают.

Хозяин квартиры колебался.

– Все равно нечестно по отношению к Коле, – проговорил он неуверенно, – что я выдам за его спиной место возможного его нахождения.

Похоже, этот лысый мог знать к кому сбежал Николай Неделькин.

– А вам не обязательно действовать за спиною Николая, – возразил я. – Можно и открыто. Давайте поступим так, – я добавил уверенности в свой голос и заговорил тоном человека, убежденного в своей правоте: – Вы поможете мне выйти на своего друга, я, не сообщая Татьяне о том, что нашел Николая, позвоню вам, вы приедете и мы вместе с вами попробуем убедить Неделькина встретиться со своей супругой и объясниться… Ну, Александр, – я укоризненно посмотрел на хозяина квартиры, – согласитесь, не по-мужски кидать так женщину. Пусть он не возвращается, но хотя бы имеет смелость объяснить причину своего ухода и пусть даст Татьяне развод.

Я замолчал и стал ждать решения Хохрякова. На этот раз морщины собрались не только на его лбу, но и на лысине. Он усердно думал. Наконец сдался и медленно и неохотно заговорил:

– Я догадываюсь, кто мог написать это письмо.

Я подобрался и весь обратился в слух.

– Я думаю, письмо написала Полина Неонова, – выдал Хохряков тайну своего друга и замолчал, по-видимому, чувствуя себя Иудой.

Я от нетерпения услышать подробности о даме, написавшей письмо супруге Неделькина, заерзал на месте.

– И кто же она такая? – подогнал я своего визави.

Хохряков бросил ксерокопию письма, которую он до сих пор держал в руках на журнальный столик, и стал рассказывать:

– Она давняя подруга Николая. Он стал встречаться с нею несколько лет назад, уже тогда, когда был женат в первый раз. Они очень любили друг друга, но позже после развода с первой супругой он женился на Татьяне. Однако насколько я знаю со слов Николая, он к Полине иной раз заглядывал, уже будучи женатым на Татьяне.

Я хмыкнул:

– Странно. Любил одну, а женился на другой. С чего вдруг?

Александр покривил свои тонкое почти бескровные губы и пояснил:

– В то время, когда они любовь крутили, Полина была не свободна. А уж после того, как Николай женился, она через год развелась со своим мужем. – Он вдруг усмехнулся: – Да и Танька-то моложе Полины. Ей тридцать два, а Полине сорок три. Она его ровесница. Видать, Кольку на молодое тело потянуло.

Я не мог удержаться от иронии:

– А теперь что же, снова к старому телу решил вернуться?

– Да не к такому уж и старому… – как-то многозначительно и загадочно изрек Александр. – Если вы ее увидите, то поймете, о чем я говорю.

– Заинтриговали, – признался я и взял ксерокопию письма с журнального столика. – Где живет, знаете?

– Знаю, – вздохнул Александр, видимо, в этот момент особенно остро чувствуя себя христопродавцем. – Здесь неподалеку. На улице Светличной.

– И номер ее телефона знаете? – продолжал я пытать Хохрякова.

Он сказал, что знает.

Я взглянул на часы – было восемь.

– Не так еще поздно для визита, – пробормотал я и поднял глаза от циферблата своих «Tissot» на Александра. – Если вы, конечно, позвоните этой Полине Неоновой и попросите у нее аудиенции для меня. Вряд ли без рекомендации в темное время суток она захочет встретиться с незнакомым мужчиной.

Александр снова вздохнул – тяжело ему давалась стезя предателя, но все же чувство благодарности за то, что я впрягся за него с Василием в драку обязывало его мне помочь, и он встал с кресла, вышел из комнаты и вскоре вернулся с телефоном в руках. Вновь усевшись в кресло, активировал телефон, отыскал в списке контактов нужный номер телефона и позвонил по нему.

– Только не говорите этой Полине, что я сыщик, – спохватился я, – а то если вдруг Николай у нее, это спугнет ее, и ваша Неонова не захочет встретиться со мной, чтобы не показывать беглеца.

В знак того, что понял, хозяин квартиры прикрыл глаза.

– О, Полина, привет! – вдруг произнес он в телефон так, как говорят с человеком, с которым долгое время не общался и вдруг довелось заговорить. – Сколько зим, сколько лет! Как ты там поживаешь, красотка? – Он приятно улыбнулся своей невидимой собеседнице, которая, видимо, тоже проявляла восторг по поводу того, что ей неожиданно позвонил давний приятель. Помолчал, потом, произнес: – Да, спасибо, у меня все в порядке. Жена в норме, дочь учится на последнем курсе института. Я все так же работаю в НИИ. – После нескольких обычных при телефонном разговоре между знакомыми обменом любезностей и дежурных фраз, Александр перешел к главному вопросу, ради которого и затеял весь этот телефонные разговор. – У меня к тебе просьба, – произнес он просительно. – Ты же адвокат, а тут ко мне приятель подошел. У него есть одно дело как раз по твоему профилю… Да, Полина, в обиде не оставит. Поможешь ему? – Александр на некоторое время заглох, по-видимому, абонент на том конце беспроводной линии какое-то время поломался, набивая себе цену за свои услуги, как и я в свое время перед мужчиной, похожем на сатану, потом проговорил: – Ну, спасибо, Полина. Так он к тебе подскочит? – Пауза. Визави Хохрякова, по-видимому, чему-то ужаснулась, потому что Александр смущенно промолвил: – Да время-то еще детское. А дело у него не терпит отлагательств. Встреться, пожалуйста, с ним, Полина… Прямо сейчас. – Хохряков помолчал, выслушивая ответ на свое предложение, потом неожиданно проговорил: – Да, молодой! – и окинул меня оценивающим взглядом. – Симпатичный. Как раз в твоем вкусе… Ну, так как, он к тебе сейчас подскочит?.. О-о! – восторженно воскликнул Александр. – Спасибо тебе большое, Полиночка!.. С твоего позволения я ему дам сейчас номерок твоего телефона. И если можно, назови свой точный адрес. А то я был у тебя пару раз, визуально помню, где ты живешь, а объяснить не могу. – Александр кивнул, когда адвокатесса, по-видимому, назвала ему свой адрес, словно она могла его видеть и напоследок сказал: – Ну, всего доброго! Пока-пока!..

Хозяин квартиры отключил мобильник, вытер ладонью пот со лба, словно он не говорил по телефону, а разгружал вагон с картошкой, укоризненно посмотрел на меня и, отдуваясь, сказал:

– Уф, Игорь, напрягли вы меня. Давненько я так не изощрялся впаривая первоклассному специалисту мифического клиента.

– Вы превзошли самого себя в искусстве лицедействовать, – пошутил я и сунул в карман копию письма любовницы Николая Неделькина. – Назовите, пожалуйста, адрес и номер телефона Полины.

Хохряков назвал, а я записал номер мобильника и адрес адвокатессы все на том же листке бумаги. Кроме того, мы с Александром на всякий случай обменялись номерами своих телефонов. Поднявшись с кресла, сказал:

– Спасибо вам за все, Александр. С вашего позволения я удаляюсь.

– И вам спасибо, Игорь, – не остался в долгу хозяин квартиры, – за то, что помогли разобраться с обидчиками моей дочери.

На этом обмен любезностями был закончен, и я двинулся к двери. В прихожей, надев куртку и обувь, заглянул в кухню, попрощался с Катей, Натальей и Василием, пожал руку Александру и покинул квартиру Хохряковых.

Глава четвертая. АДВОКАТ

Я вышел из подъезда. Дождь на время прекратился, но было по-прежнему промозгло и холодно. Поежившись, поплотнее запахнулся в куртку и скорым шагом отправился к машине. В автомобиле достал мобильный телефон и забил в поисковик адрес, полученный от Александра Хохрякова. Ехать до нужного дома было действительно недалеко – всего двенадцать минут. Все мы – мои новые знакомые и будущая знакомая Полина Неонова – жили неподалеку друг от друга.

Как и пообещал навигатор ровно через двенадцать минут я был у дома адвоката. Это была шестнадцатиэтажная, раскрашенная в пастельные тона башня с одним единственным подъездом. Покинув автомобиль, поднялся по пандусу, остановился у двери и набрал номер телефона Полины Неоновой, полученный все от того же Хохрякова.

– Да, я вас слушаю, – раздался очень приятный, обволакивающий голос, принадлежавший женщине.

– Я от Александра Хохрякова… – начал было я, но женщина меня перебила:

– Да-да, я поняла. Проходите. Четырнадцатый этаж, квартира пятьдесят шесть, – и она назвала комбинацию цифр и букв кодового замка.

Я набрал ее на замке и вошел в подъезд, тоже раскрашенный в довольно-таки мягкие тона. На скоростном лифте вознесся на четырнадцатый этаж. Нажимать на кнопку звонка, под которой значилась квартира 56 не пришлось, поскольку меня уже ждали и дверь, как оказалось в общий на четыре квартиры коридор открылась.

Теперь я понял, что имел ввиду Александр Хохряков, когда говорил, что у Подины не такое уж старое тело, и чтобы понять это нужно увидеть его самому. Вот и довелось лицезреть. У Неоновой в ее сорок три года была спортивная фигура фигуристки, разумеется, фигуристки с хорошей фигурой. Из-под серенького шелкового халата длинной как моя сорочка и перетянутом на талии пояском тянулись бесконечно длинные стройные ноги, обутые в пушистые тапочки. Простеганные отвороты халата точно пролегали по ложбинке груди, как две пулеметные ленты. Сами же две крепкие груди, обтянутые шелком халата, с топорщившимися сосками, были подобны стволам двух орудий, смотрящих тебе в лицо и готовых сразить наповал любого мужчину, который возникнет у них на пути. На всякий случай я чуть отодвинулся в сторону, чтобы не попасть под их огонь. Лицо, между прочим, тоже было под стать фигуре – прекрасное, хоть и уже подвергнутое модернизации со стороны пластического хирурга, который сделал ей круговую подтяжку лица, подкачал губы и вообще подкорректировал физиономию, сделав ее более рельефной. Она была блондинкой с длинными пушистыми волосами, которые были собраны на макушке, торчали вверх, а потом подали, будто гребень у петуха. В целом же дамочка не выглядела вульгарно, ее образ был продумал хорошим визажистом, откорректирован фитнес тренером и смотрелась она как красивая, изящная и деловая женщина. Особенно почему-то поразили мое воображение ее необычайно синие глаза глубокие, загадочные и какие-то шальные.

Она окинула меня взглядом рабовладельца, осматривающего товар на рынке рабов.

– И как тебя зовут, красавчик? – спросила она покровительственно.

Хм, красавчик. Неожиданно. Меня так еще никогда не называли.

– Игорек я, Гладышев, госпожа, – проговорил я скромно и удержался от того, чтоб не пасть на одно колено, и не приложиться к ее ручке надо сказать с длинными аристократичными пальцами с длинными же ногтями, покрытыми розовым лаком.

– Понятно, – ухмыльнулась женщина и втянула точенным носом воздух, будто к чему-то принюхивалась, а, возможно, она просто простыла и втягивала носом набежавшие сопли.

– С юмором у тебя все в порядке.

Я показал ей свои хорошие зубы.

– Камеди клаб отдыхает.

– Ну, что ж, Игорек, пойдем, – с видом зазывалы на улице она дернула бровями в сторону открытой двери своей квартиры, предлагая следовать за ней.

Она развернулась и пошла в конец коридора походкой, которой могла бы позавидовать Наталья Водянова, а то и сама Ирина Шейк. А может, наоборот, Ирина Шейк и сама Наталья Водянова. Кто из них важнее и главнее в модельном бизнесе я не знаю. Надо сказать, что сзади ее длинные стройные ноги казались еще красивее и сексуальнее, чем спереди. За женщиной тянулся шлейф обалденно пахнущих духов.

Я прикрыл двери в коридор и словно зачарованный странник, двигавшийся за путеводной звездой, пошел вслед за женщиной.

В прихожей снял куртку и, повинуясь повелительному жесту хозяйки квартиры, повесил ее в шкаф. Прикрыв двери в квартиру, разулся, и прошел за дамочкой в гостиную, оформленную в стиле хайтек. Здесь было много серебристо-металлического цвета, прямых линий, освещения, как бы уходящего в перспективу, отчего создавался простор, даже компактная беговая дорожка, прислоненная к стене, вписывалась в общую гамму интерьера была серебристого цвета и такого же цвета, стоявшие рядом с ней гантели. И еще у стены стоял степпер, правда не серебристо-металлического цвета, а серебристо голубого. Из спортивных снарядов еще присутствовала доска для качания пресса и пружинный эспандер, висевший на спинке овального розоватого цвета кресла. Обилие спортивных снарядов и тренажеров указывало на то, что дамочка никак не хотела расставаться с молодостью и поддерживала у своей фигуры девичьи формы путем ежедневных тренировок. Что ж, похвально!