Морозных степей дочь

Холод пробирал до костей: герой лежал абсолютно гол. Правая Башня снабдила комплектом одежд, однако господа с артели не оставили даже ниточки. Удивительно, но под ладонью каким-то образом очутилась та самая тетрадь, полученная в Башне. Подняв руку, Рэй ощупал толстую, крошащуюся корку выше затылка. Левый глаз распух так, что почти не видел, рот заклеен соленой слизью. Кто-то особенно усердный еще и заковал его руки в деревянные колодки – можно подумать, иначе он бы убежал.

Кровь медленно била в виски. Горизонт пошатывался, но не из-за самочувствия, комната действительно давала крен то в одну сторону, то в другую. Сверху, меж потолочных досок, били острые лучики солнца. Видимо то был трюм небольшого судна.

Герой припал спиной к стенке. Повыл тихонько, пытаясь смирить боль, а корабль поскрипывал в ответ. Губы стянуло не только от спекшейся крови, но и от жажды.

И сложить бы герою голову в сием негодном месте, но кое-что произошло.

* * *

– Не желаешь говорить? – удивился судья. – Что ж, дело твое. Но я еще не завершил, – решительно сказал он, чем вновь раздосадовал своего ленивого помощника.

Белокурый шумно вдохнул, раздраженно царапая по листку.

– Давай-ка еще раз разберем доводы обвинителя, – сказал судья. – Согласно показаниям пострадавшего, лихое дело случилось на гостинце1 из деревни Стя́гота в вольную выселку На́волок, которая лежит на одном из Медвежьих притоков. Ты, Рэй из Паду́ба, угрожая неким оружием, напал на Пташку, помощника плотника из Наволока, требуя вручить тебе деньги и железные инструменты, что имеются при нём. Пташка исполнить требование отказался, и ты набросился на него, намереваясь убить. В ходе драки ты нанес ему побои.

Рэй слушал терпеливо. Пока не начался суд, он полагал, что бандиты попросту продали его в рабство, однако по видимости, окружающие люди никакие не работорговцы, а официальная власть. То, что творится сейчас, не что иное, как суд, то есть, напротив, вершина здешней справедливости! Лиходеи принялись выставлять за бандитов ими же ограбленных странников, видимо, получая за это компенсацию в виде штрафа, к которому, в качестве наказания, принуждался схваченный ими «преступник».

– Сказано, что на звуки побоища, подоспели друзья Пташки, – продолжал судья. – Они спасли знакомца от твоего нападения, одолев тебя и под силу связав. Они же призвали губного старосту, чтобы засвидетельствовать лихое дело пришлого человека и нанесенные Пташке побои.

«Надеюсь, Яким и правда влепил Пташке пару раз для правдоподобности» – хмыкнул про себя Рэй.

– Губным старостой записаны обращение Пташки о нападении и поданные против тебя свидетельские показания, – завершил судья и отложил лист на край стола.

Отчаяние свербело грудь. Рэй понимал, что рассказать о Башне, рассказать о сударе Светл-О-Бае нельзя. Точнее, он мог бы на это решиться, но потаенное, очень скверное чувство подсказывало, что признаваться в своем происхождении опасно для жизни.

– Уважаемый наместник, – приосанился Рэй, решив сменить тактику. – Свидетельские показания были зафиксированы только с одной стороны. Меня ударили в голову, оттого я утратил сознание, а потому не был допрошен губным старостой надлежащим образом. Невозможность дать показания на момент записи обвинения фактически лишила меня права на защиту, – пояснил Рэй, отмечая процессуальные нарушения.

– В показаниях губного старосты отмечено, что ты юродивый2. Живешь в деревне Паду́б, но к общине, хм, не приписан.

– Всё это – ничем не подкрепленные слова обвинителей.

Судья поднял на обвиняемого изучающий взгляд. «Не лжет, – опять подумал он. – А если не лжет, то как сошли побои?»

– Говоришь, в деревне Падуб никогда не был?

– Никогда. Я родом из очень далеких мест, – подтвердил Рэй.

Непонятность сего казуса начинала раздражать судью. «Рэй, Рэй… – напряженно думал он, – да что за имя-то такое? С востока, что ли?»

Обычно судья прозревал насквозь любую ложь, даже любую неискренность в словах обвиняемых. «Но этот Рэй, черт бы его, ни разу не соврал. Не всё рассказывает, но и не лжет. Образован и статен, но откуда явился не понять. Будто вчера родился».

– Раньше был знаком с Якимом?

– Нет.

– А с этим Пташкой?

– Нет.

– В Падубе малым числом живут звероловы да охотники по пушнине, я знаю эту общину. По твоей высокой речи мне ясно, что ты не пахарь, не пушник и даже не ремесленник. Великим князем мне вверено рассмотрение уголовных дел, обвиняемыми по которым идут бессословные: холопы, рядовичи и старосты, понимаешь? Это мирской суд для черного и житьего звания. Мне неподсудно выносить приговор купцам, княжеским слугам, боярам иль духовникам, особенно, если сословность они имеют на чужой земле. Спрошу еще раз. Откуда твой род? Есть ли сословие? Каково подданство?

– Я действительно не являюсь подданным этой страны. Как и отметил, я приехал издалека. У себя на родине я получил образование. У нас нет сословий, каждый работает по мере своих сил и получает по заслугам…

– Это замечательно, – утомленно вздохнул судья, – но твои показания расходятся с показаниями видоков, – имея в виду свидетелей, указал он. – Их показания были зафиксированы и удостоверены губным старостой, как то предписывает Разбойный приказ, и они в точность подтверждают слова обвинителя Пташки. Таким образом, я не могу принять одни твои устные показания против свидетельских, что поданы в порядке, определенном княжьим словом. Есть ли иные мужи, кои могли бы посостязаться званием с обвинителем и его свидетелями?

– Там больше никого не было.

– Есть ли письма, грамоты, записи, свидетельствующие о твоей принадлежности к купечеству, духовенству, боярству, княжеской службе? Иль, по меньшей мере, свидетельствующие о твоем подданстве другому государю?

– Боюсь, таковых у меня не осталось, – крепче сжимая в руках тетрадь – единственное, на что почему-то не позарились бандиты, – ответил он. Пустые страницы ничего не докажут.

– Найдутся ль по меньшей мере послухи, люди, что способны поручиться хотя бы за твое доброе имя, доброту твоего рода, место происхождения?

Рэй покачал головой, и это опять огорчило судью. Судебный процесс подходил к печальному завершению.

* * *

Да, Рэй не мог рассказать этого судье. Однако, дорогой читатель! Я, Савелий Крапива, пристрастный искатель тайн и секретов, клянусь, что не со сокрою от тебя и малой части этой запутанной истории, ибо тот, кто читает мое пристрастное повествование, имеет право знать всё!

* * *

Секрет Рэя из далекой страны

Три дня назад, до встречи с Пташкой

Правая Башня

Удар! Жидкий лед пронзил иголками.

Ледяная жидкость начала заполнять легкие, отчего сердце, что ухало, потеряв ритм, стало замедляться и остывать. Короткий миг борьбы обратился смирением. Он удалялся от поверхности в глухую темноту. Не было страха, боли и даже сожалений. Мрак. Покой.

Прошло время.

Он, почему-то всё еще живой, лежал на полу, покрытом холодной глянцевой эмалью, заботливо укрытый почти невесомой накидкой – ее тончайшие нити были нежнее пуха.

Комната имела форму гексагона, по которому безо всякого порядка располагались шкафы, заполненные свитками и дощечками, письменные столы, а еще странные светящиеся сферы, парящие в воздухе. Именно такая возникла перед ним, прежде чем началось это безумие. Одно прикосновение к бело-зеленому объекту, и он оказался за пределами знакомого измерения. Кто бы знал, что не следует трогать блуждающие глобулы! Это Рэю вот-вот объяснят.

Гулкие фразы доносились урывками.

– …Как ты понимаешь, это страшная угроза.

– Они сильны?

– Непомерно!

– А как же?..

Рэй поднялся. Встал на ноги так, будто в этом не было ничего необычного. Разговор за неподалеку продолжался, а Рэй пораженно глядел на ноги, которые без труда удерживали вес его тела. Он повернул корпусом влево, вправо – спина тоже была в полном порядке.

– И много их?

– Было девять. Каждый силен в своем аспекте, – продолжался разговор, но Рэй его совершенно не воспринимал.

Он с опаской прислушался к ощущениям в теле: спина не болела, ноги не болели. Он легко стоял на собственных ногах и, больше того, кажется, вполне мог бы пробежаться, подпрыгнуть или поприседать. Сколько лет прошло, как он… Нет, это просто сон.

– И как же мне такое сделать?! – спросил кто-то неподалеку.

– Если б я знал.

В стороне Рэй разглядел из троих. Двое сидели за столом: несколько растерянный молодой шатен, тоже закутанный палантин и дева с молочно-белыми волосами и безразличным выражением лица. Она вся, будто сотканная из светящегося сатина, восседала на стуле с высокой спинкой, безвольно сложив тонкие, словно у куклы, руки на коленях. Длинные локоны струились вдоль рук, мимо талии, спадая на пол, продолжая стелиться даже под ногами. Третий был совсем низкого роста и округлого сложения. Он стоял позади девы, словно почетный лакей.

Рэй хотел задать вопрос, но и рта открыть не успел, как карлик метнулся к нему и грозным шепотом велел замолчать!

Одолевая головокружение, Рэй опустил взгляд на карлика, но сновидения не закончились. Перед ним сидел огромный, черный кот! Тот, который и́здали почудился карликом, вблизи оказался котом раз в пять крупнее домашнего, да еще почему-то в одежде. Дымчато-черная шерсть лоснилась, грива мужественно выступала из-под воротника замшевой мантии с просторными рукавами. Если б не абсурд ситуации, котяра, пожалуй, сошел бы за монаха. На фоне сдержанного одеяния, лишенного всяких украшений, выделялись ярко-желтые глаза с черными и острыми, как лезвия, зрачками.

Со стороны стола прилетело:

– Закончили.

Дева произнесла это единственное слово совсем тихо, едва дрогнув губами, однако ее шепот медной гирей прокатился по полу, набился глубоко в уши, ударился несколько раз о стены и улетел в неисчислимую высоту комнаты.

Она поднялась из-за стола, но опять, будто бы не сама, а словно кукла на невидимых ниточках. Ее волосы, словно не имеющие массы пушинки, вздрогнули и запоздало устремились за ней. Безучастный взгляд пробежал по комнате, будто в поисках чего-то. Рэй на миг вгляделся в ее глаза: большие и черные, а в глубине наполнены мириадами горящих звезд, словно бы в них отражалась вся Вселенная!

Она сделала несколько неуклюжих шагов и растворилась в прозрачном облачке света. Дева была восхитительно прекрасна, но движения гротескны, вымучены. Все, включая кота, проводили ее затаенно. Почтительная тишина продлилась несколько секунд.

– Странно, – произнес кот, с неприязнью покосившись на человека.

Рэй вернулся к первой мысли: не может кот разговаривать! Хоть бы и самый умный. Если б не эти несвоевременные мысли, Рэй бы заметил, что черный котяра рассуждает так, будто как раз появление тут запоздало очнувшегося Рэя, а вовсе не всё остальное, было из эфемерной категории «странного».

– Мне теперь куда? – скромно поинтересовался шатен, который, с уходом девы, остался за столом один. – И позволю себе повториться! – смущенно одергивая палантин, высказал он. – Мне так крайне неловко. Нельзя ли во что-нибудь одеться?

– Позже, – раздраженно ответил кошачий. – Надо разобраться, что это такое с тобой прилетело и почему оно было без сознания. – Так-с, аномалия, имя у тебя есть?

– Рэй… меня зовут.

– Рэй? – усомнился кот. – Значит, – дернув усами, он обернулся к шатену, – вы не знакомы?

– Впервые его вижу.

– Но как же так? Может, вы находились рядом во время призыва, и сфера нечаянно захватила сразу двоих? – предположил кот, но шатен отрицательно покачал головой. – Ерунда какая-то. И они ничего насчет него не сказали.

Кто такие «они», было неизвестно. Усатый прошел к письменному столу, запрыгнул на табурет и вдруг, свесив ноги, уселся за стол совершенно человеческим образом. Мясистый хвост выпал из-под робы.

– Ладно, Амадей! – обратился он к шатену. – Тут и в самом деле просто аномалия. Завершим с тобой. Условия контракта ясны, ничего не нужно повторять? – скорее констатировал, нежели спрашивал кот.

– Позволь уточню, – спешно подошел к столу молодцеватый шатен. – Вот без шуток, да? Я окажусь в другом мире и смогу там делать что угодно, и вообще никаких ограничений?

– У тебя, как героя, есть соответствующий долг, не смей о нём забывать, – строго ответил кот, а затем нехотя продолжил: – Но, да, фундаментально каких-либо сроков или табу к средствам достижения поставленной цели не ставится. Если вопросов нет…

– Кхм! – откашлялся Рэй. Ей богу, пора было закачивать этот цирк!

Гладкий, то и дело спадающий с плеч палантин он беззастенчиво сдернул, встряхнул и окинул вокруг бедер. Затем, скрестив руки на груди, потребовал ответа на два вопроса: что это за место и почему он здесь?

– М-м, что ж, изволь, – смилостивился усатый. – Ты находишься в месте под названием Правая Башня. Там, – он указал наверх и продолжил значительно: – по воле богов было свершено призвание!

– Призвание кого? Мы ведь обычные люди, – ответил Рэй.

– В соответствии с контрактом призванные обретают силы и таланты героя.

– А если я не хочу в герои?

– Очень хорошо, потому что ты никакой не герой, – весело хмыкнул кот и воззрился на шатена. – Герой это он.

Шатен был молод, между двадцатью и тридцатью годами; сухопарый, слишком уж длинные для мужчины каштановые волосы в каре. Лицо овальное и скуластое, с тонкими губами. Выделялись только глаза – зеленые, даже густо-изумрудные.

– Меня зовут Амадей! – улыбчиво обратился он, заметив на себе взгляд Рэя. Придерживав спадающий с тощего плеча палантин, он протянул руку.

Рэй крепко пожал тонкие пальцы.

– Может, просто вернешь его обратно? – спросил Амадей у кота.

Кот нахмурился:

– Вернешь. Тут вам не базар, никаких возвратов. Глобула сделала выбор!

Амадей с плохо скрытой радостью спросил:

– Сделала… и обратно нас точно не вернут?

– Не вернут. И довольно вопросов, я слишком часто это всё объясняю, чтобы еще и повторять условия.

– Нет уж, изволь, – вмешался теперь Рэй. – Герои! Слово-то какое. А я из-за вашей ошибки тогда кто?

– Во-первых, никакой ошибки не было. Я не знаю, почему глобула тебя захватила, – нахмурился демиург, с осуждением покосившись на сгусток света, беззаботно парящий в углу комнаты. – Случилась необъяснимая флуктуация! Прими как факт. Ты глобулу трогал?

Рэй кивнул. А как было не потрогать?! Повис здоровенный светящийся шар у тебя под боком. Кто б знал, что это «звонок» из другого мира, который вовсе не обязательно принимать.

– Значит, сам виноват, – констатировал сидящий за столом кот.

Не-герой стоял на холодном полу, глядя на свои босые ноги. Флуктуация, изволите ли видеть.

Кот спрыгнул со стула, опять вернувшись к кошачьим манерам, и подошел к двоим. Сел напротив, расправив округлые бока. Он недобро взглянул на свой закругленный коготь. Черные зрачки на секунду сузились в тонкую полоску.

– Безопаснее всего было бы эту аномалию просто удалить. Ведь как знать, к какому эффекту приведет ее существование, – сказал кот задумчиво, но быстро опомнился и скороговоркой завершил: – Амадей, тебе давно пора отправляться, у тебя впереди очень много дел. Если повезет, то и род людской спасешь от погибели. За это буду благодарен. С твоим-то талантом! Не удивлюсь, если у тебя и правда что-то получится.

– Ты ведь ничего плохого не собираешься сделать с Рэем? Давай я его с собой возьму. Даром, что он не герой, вместе не пропадем.

– Я не стану еще больше нарушать ритуал призыва из-за этой аномалии, – отмахнулся кот и звонко щелкнул пальцами – шерсть не помешала.

Руны под ногами Амадея вспыхнули, и он потерялся в объявшем свете.

– Помни о долге, взращивай три добродетели героя, мироздание рассчитывает на тебя, – совсем не торжественно завершил волшебник.

– Рэй, удачи тебе! Может, еще встретимся?! Я тебя найду, – крикнул Амадей напоследок.

Рэй ему не ответил.

Сияние прошло. Усатый удовлетворенно выдохнул, а после не без огорчения натолкнулся взглядом на флуктуацию. Желтые глаза блеснули. Не говоря ни слова, кот прошел к своему рабочему месту, по-кошачьи запрыгнул прямо на стол, принявшись шарить по заваленной бумагами поверхности.

– М-м, – бурчал он самому себе, – в Башне тебя оставить? Да на кой ты здесь нужен. В белую дверь скинуть? Они, конечно, не одобрят, опять потом объясняйся…

Он вдруг переменил тон и обратился к Рэю:

– Строго говоря, человек, не по моей вине ты здесь оказался, – и опять забурчал: – Ах, пропасть, да где же? А! – он удовлетворенно крякнул, вытянув из кипы бумаг свернутый в трубочку свиток.

– Итак, человек, – без энтузиазма начал кот, – время мне дорого. Советую перестать хлопать глазами, отключить эмоции и соображать быстро. Даю тебе честный расклад. Я не знаю, почему ты здесь. Судьба, воля Богов или же случайность, но ты очутился в Правой Башне! Не считая белой двери, из Башни ведет три дороги. В Навь, тёмный мир обратной стороны бытия, где тебе делать нечего. В Правь, мир Богов, врата в который заперты даже для меня… – тихо и мстительно пробормотал он. – И в Явь! Материальный мир, куда я, так и быть, готов милосердно тебя сослать вслед за этим никчемным Амадеем.

– Никчемным? Ты же сказал, он…

– Я знаю, что я сказал. Сейчас речь о тебе. И у тебя есть выбор. Ты не можешь снизойти в Явь самим собой: закон сохранения душ… долго объяснять. Но я могу взять твою душу, поместив в тело еще не рожденного дитя. Младенцы неспособны хранить память, потому ты, скорее всего полностью позабудешь себя прежнего, но так тебе, поверь, будет даже легче: никакой тоски о былом, никаких сожалений и сомнений в сделанном выборе. Это самый честный по отношению к тебе вариант, ибо ты полностью проживешь причитающуюся жизнь. Родителей тебе подберу не князей и не бояр, конечно. Но есть на примете одна купеческая пара.

– Как у тебя всё просто, – хмыкнул Рэй, – мою личность в утиль, а душу младенца убьешь?

– Ну, почему сразу… – кот покосился на порхающую неподалеку сферу. – В город Храбродар недавно переехало купеческое семейство. Супруга Ратибора Волка носит под сердцем дитя, но еще не знает, что плод неживой. Волк немолод и отчаянно ждет первого сына. Можешь осчастливить чету, – цинично сказал желтоглазый волшебник, задумчиво рассматривая добытую бумагу.

Тут он с помощью таинственной силы отправил этот свиток в полет. Бумага подлетела к не-герою, развернулась, и на руки ему лег голубоватый пергамент. На листе десяток мелких абзацев из замысловатых письмен. Следом в ладонь прилетело пушистое перо неведомой птицы.

– Или тебя тоже могу наречь героем! В соответствии с этим контрактом ты таки получишь сей почетный статус, но и примешь неподъемную для человека ношу.

Неизвестный язык не позволял понять и слова на пергаменте.

– Тут, правда, две оговорки. Во-первых, это пустой контракт. Я удалил из него имя героя, который был призван до тебя, но так и не сошел на землю. Во-вторых…

– А что с ним стало?

– С героем? Ну, по какой-то причине нам не удалось замедлить бедолагу при приземлении, из-за чего… призыв был успешным, но сошедший герой оказался, хм, не в той кондиции, чтобы приступить к обязанностям, – хмыкнул волшебник, а Рэй был уверен, что тот остался доволен этой черной шуткой.

Улыбнувшись своему остроумию, усатый продолжил:

– Касаясь сферы, призванные получают божественный дар, который дает им одну сверхъестественную способность. Проблема, однако, в том, что геройский талант, причитавшийся по этому контракту, был утрачен вместе с жизнью призванного. Поэтому ты никакого таланта уже не получишь. Во-вторых, принято, что новоявленные получают мошну серебра на то, чтобы обустроиться в третьем мире. Им вручается порядка двадцати мер серебра. Немалая сумма! Но вот другая проблема – лишнего серебра у меня нет.

Кот по-человечьи облокотился на стол, тоскливо подперев голову:

– Ох, ни таланта, ни денег, помрешь ведь через неделю. А они опять скажут, что это я виноват! Ах, нет, если подумать… – рассуждал демиург, да оборвался, когда к нему на стол лег подписанный контракт. Тот аж подскочил: – С ума сошел?! Я ведь даже не все условия рассказал.

Рэй улыбнулся, опустил взгляд на ноги, которые и не думали уставать.

– Ты ведь сказал соображать быстро. Да и какие у меня варианты? Либо белая дверь, уж не знаю что это, либо полное забытьё в чужом теле.

– Не забытьё, а полноценная жизнь!

Рэй склонил голову:

– Плохо ты знаешь людей, волшебный кот. Каждый человек и есть совокупность того, что он пережил. Забыть себя – равно, что умереть. Выбираю геройство.

Волшебный кот лишь вздохнул, в который раз дивясь отчаянности человеческого существа.

Рэй спросил:

– Что за «они», о которых ты говоришь? И кто эта девушка с глазами звездного неба? Почему двигается, словно больна? Это боги?

Покряхтев, кот хлопнул лапами по столу, спрыгнул со стула опять на четыре лапы. На вопросы отвечать и не думал.

– Коли контракт подписан, ты теперь герой, – прозвучало это как несмешная шутка. Кот прочистил горло и начал по заученному: – Там, по воле богов было свершено призвание! Ты находишься в месте…

– Уже слышал, – перебил Рэй. – Ты обмолвился о серебре. Талант из моего контракта исчез со смертью первого призванного, но серебро ведь не испарилось?

Кот нахмурился, дернув усатой щекой и оголив острые кончики белесых клыков.

– Ты раздражаешь всё больше, аномалия. Пару мер серебра я наскребу. Вместо остальных, чтобы всё было честно… а хоть бы и разрешу призвать меня один раз! Щедро? Еще бы!

– Даже не знаю, – усмехнулся Рэй, – не особо ты приятный персонаж.

– Хорошо, согласие получено, – скучно выговорил кот.

– Я же не соглашался!

– Ты сказал «да».

– Не говорил!

– Сказал «даже» и оно начинается с «да»! Согласие выражено, договор заключен, а мы наконец-то закончили наш разговор!

Кот волшебной силой схлопнул подписанный пергамент обратно в трубочку и поспешил еще раз щелкнуть пушистыми пальцами. Белые руны под ногами героя вспыхнули, свет быстро заполнил всё вокруг.

– Удачи в пути, человек, – насмешливо помахал он лапой на прощание, – надо думать, она тебе пригодится. Не забывай о добродетелях героя: честность, достоинство, верность ремеслу. Лишь следуя им, можно ожидать приемлемого продолжения истории. – И еще! – раздалось напоследок, когда волшебник уже скрылся в ослепительном сиянии. – По поводу нашего маленького соглашения: меня… зовут Светл-О-Бай.

* * *

Путешествие героя по землям Княжества, как уже знает читатель, выдалось до обиды коротким, и скоро милостью Пташки, да подарят Боги покой его душе, и Якима, на которого у Провидения свои планы, Рэй оказался в арестантской шхуне, неспешным курсом идущей на северо-восток.

* * *

Босые ступни Рэя лишились чувств, в трюм пробивался сквозящий осенний холод. Хотелось снова потерять сознание, вернуться в безразличное небытие.

Вот мирок, угораздило же! Бандиты грабят героев, а Башня бестолково шлет им на расправу одного за другим. И они, колченогая, хоть и красивая, богиня и ее кот, рассчитывают на какой-то благоприятный исход!

И тут словно молния прошла сквозь тело, поставив на тормоз сумятицу в голове. Желтоглазый назвал имя!

Рэй резко передумал уходить в небытие, набрал воздуха в грудь и крикнул в пустоту перед собой:

– Светлобай!

Звуки снаружи стали затихать, трюм наполнялся по-особенному мрачной тишиной. Волны за бортом замедлились, остов судна замер под углом, шаги на верхней палубе остановились. Цвета тоже становились блеклыми. И когда мир остановился совсем, прозвучал знакомый, снисходительный бас:

– Что, уже?

Дымчатый кот в своем замшевом балахоне сидел тут в трюме.

Чудо-кот подошел к герою вплотную, опустил мокрый обсидиановый нос, обнюхав истерзанное тело. Даже в бесцветном мире играли до рези сочными красками глаза густо-золотого цвета, в которых плавали острые черные зрачки.

– Не Светлобай, а Светл-О-Бай, – подчеркнул он произношение. – Тебе было поверено право напрямую обращаться к высшим существам, так изволь быть с ними учтив. – Могу заметить, – удовлетворенно усмехнулся усатый, – что пребывание бездарного героя в незнакомом мире всё-таки не пошло первому на пользу. Надо слушать, когда тебе говорят. Наверное, «забытьё», как ты выразился, уже не кажется таким плохим исходом, а? Что ж, между нами был договор, и я его исполню. Осмелюсь предположить, что ты примешь исполнение в форме ухода за здоровьем. На твое счастье секреты исцеления смертных тел – одна из моих специальностей.

Знакомый щелчок шерстяных пальцев звонким эхом разнесся по трюму, и в тот же миг сама кровь побежала по телу иначе. Героя окутало нежным, горячим теплом, нервы ожили, а через полминуты перестали сигнализировать о боли. Накатывал сладкий летаргический сон, из которого вовсе незачем было возвращаться. Но пришлось.