Оттенки страха

Фиола усмехнулась:

– Типично.

Но Кайрон уже тянулся к мечу. Рука сомкнулась на рукояти, и мир взорвался болью.

Он стоял в кругу из зеркал. Каждое показывало Фиолу, умирающую по-разному: от его руки, от ножа Нокса, от страха. В последнем зеркале он сам – с клинком в её груди.

– Нет… – он попытался отпустить меч, но пальцы приросли к металлу.

«Выбор, – заговорил Нокс, возникая из теней. – Убей её… или умри сам».

Фиола, настоящая, смотрела на него. Без страха. Почти с вызовом.

– Делай что должен, Король.

Кайрон зарычал, выдернув меч из камня. Лезвие вспыхнуло алым.

– Я… не… твоя… ИГРУШКА!

Он ударил не по Фиоле, а по зеркалу с их трупами. Стекло треснуло, и крик Нокса потряс всё вокруг.

– Ты заплатишь за это!

Островок начал рушиться. Фиола схватила Кайрона за руку, таща за собой в тоннель, который открылся за мечом.

– Ты… почему не ударил? – спросила она на бегу.

– Потому что мне сказали: «Не верь зеркалам», – он ухмыльнулся, чувствуя, как трещина на камне пульсирует в такт сердцу.

Фиола замедлила шаг. На мгновение её маска бунтарки треснула, показав что-то хрупкое.

– Не смей привыкать. Я всё равно тебя предам.

– Попробуй, – Кайрон толкнул её вперёд, в свет, пробивавшийся из конца тоннеля.

А сзади, в темноте, смеялся Нокс. Игра только начиналась.

Лабиринт изменялся. Теперь стены были не из треснувшего стекла, а из полированного хрусталя, отражающего их с идеальной чёткостью. Каждый угол, каждый поворот – абсолютная симметрия. Даже воздух здесь казался застывшим, словно сама Призма затаила дыхание, наблюдая за их шагами.

Кайрон шёл первым, чувствуя, как груз перфекционизма давит на плечи. В зеркалах он видел себя – но не того, что сражался с тенями. Здесь он был безупречным: поза уверенная, лицо без морщин, взгляд лидера, за которым готовы идти в ад.

«Вот он – твой идеал, – шептали стены. – Но ты знаешь правду».

– Не обращай внимания, – Фиола шла за ним, нарочито громко стуча ботинками. – Это всё фигня.

– Легко сказать, – Кайрон остановился перед зеркалом, где его двойник командовал отрядом солдат-теней. – Он… Я… выгляжу так, будто никогда не ошибался.

– И поэтому фальшивый, – Фиола плюнула на отражение. Слюна стекала по стеклу, искажая лицо двойника в гротескную гримасу. – Идеальных не бывает.

Он хотел согласиться, но зеркала вдруг зашевелились. Безупречные Кайроны шагнули из стен, окружая их кольцом. У каждого в руках был меч, у каждого – лицо без эмоций.

«Ты должен быть нами, – сказали они в унисон. – Или исчезнуть».

– Назад! – Фиола выхватила нож, но клинок дрогнул в её руке.

Кайрон сжал кулаки. Ударить по ним – значит признать, что они часть его. Отступить – показать слабость.

– Я… не вы, – прорычал он, чувствуя, как красный камень на шее наполняется жаром. – Я ошибаюсь. И это нормально.

Двойники засмеялись.

«Нормально? – один из них подошёл вплотную. – Ты проиграл отцу, когда не стал чемпионом. Ты проиграл матери, когда она уходила. Ты проиграешь и им…»

Фиола внезапно вскинула руку и ударила ножом не по двойнику, а по зеркалу за ним. Хрусталь треснул, и все отражения взвыли, рассыпаясь в пыль.

– Хватит самокопания! – она толкнула Кайрона вперёд. – Ты не обязан быть идеальным. Просто будь… живым.

Они побежали, лабиринт сжимаясь вокруг. Симметрия стала удушающей: каждые десять шагов – одинаковые развилки, одинаковые зеркала, одинаковые ловушки.

– Здесь нет выхода, – Кайрон прислонился к стене, но она отодвинулась, заманивая глубже. – Мы ходим по кругу.

Фиола молчала. Её взгляд упал на собственное отражение – не бунтарку в фиолетовой косухе, а девочку лет семи в рваном платье, сидящую на пороге пустого дома.

– Фиола? – Кайрон коснулся её плеча.

– Всё нормально, – она резко отвернулась, но он успел заметить дрожь в уголках губ. – Просто… ещё одна иллюзия.

– Нет, – он повернул её лицом к зеркалу. – Это ты.

Девочка в зеркале подняла голову. На коленях она сжимала куклу с оторванной головой.

«Мама ушла и не вернулась».

– Выключи! – Фиола ударила кулаком по стеклу, но оно не разбилось.

«Она бросила тебя. Как и все бросят».

– Заткнись…

«Кайрон предаст. Как и он».

Кайрон схватил камень с шеи и швырнул в зеркало. Хрусталь взорвался, осыпав их осколками-воспоминаниями:

Маленькая Фиола стучит кулаком в запертую дверь. «Мама! Я буду хорошей!»

Женщина в пальто с чемоданом садится в такси, не оборачиваясь.

– Почему ты показала мне это? – Кайрон выдохнул.

– Потому что ты… – Фиола сжала рукав его куртки, слонявшись от его взгляда. – Ты ненавидишь слабость. А я… я ненавижу себя за то, что до сих пор жду её у двери.

Она рассмеялась – горько, сдавленно.

– Я не доверяю людям. Потому что если родная мать свалила, то остальные…

– Не свалят, – Кайрон перебил её, поворачивая к себе. – Мы здесь, потому что ты не сдалась. Ты вошла в мой кошмар, хотя могла сбежать.

Фиола замерла. Её глаза, всегда полные огня, теперь блестели иначе.

– Если ты предашь меня, я убью тебя, – прошептала она, но в голосе не было угрозы. Только просьба.

– Справедливо, – он ухмыльнулся.

Лабиринт дрогнул и рухнул, как карточный домик. Кайрон и Фиола вывалились в пространство, напоминавшее гигантскую часовую шестерёнку. Воздух звенел от тиканья, каждый звук – отсчёт до конца.

– Привет, любимчики, – прошипел Нокс.

Он висел над ними, вписанный в циферблат из чёрных звёзд. Его тело теперь состояло из тысяч рук, каждая с когтями-стрелками. Вместо лица – пустота, поглощающая свет.

«Вы думали, что победили? – стрелки завращались, указывая на цифры-страхи. – Вы всего лишь завели мои часы».

Фиола выхватила нож, но клинок дрогнул.

– Что за новый ад?

– Наш, – Кайрон схватил её за руку, таща в сторону. – Бежим!

Они рванули по зубцам шестерни, едва уворачиваясь от падающих стрел. Каждая, вонзаясь в металл, взрывалась тенями:

Глёз, запертый в клетке из собственных слёз.

Роза, задыхающаяся в розовом тумане.

Сит, разрывающий на груди символ семьи.

– Не оглядывайся! – крикнула Фиола, но Кайрон уже замедлил шаг.

Стрелка-коготь вонзилась перед ним, материализовав двойника отца.

«Сынок, – сказал он, и голос звучал слишком реально. – Ты всё ещё неудачник».

– Нет… – Кайрон замер, чувствуя, как старые раны кровоточат.

– Это не он! – Фиола ударила ножом в спину тени, но клинок прошел насквозь.

«Она тебя бросит, – засмеялся двойник. – Как и все».

Фиола, вместо слов, плюнула тени в лицо.

– Даже если брошу, тебе не дожить до этого!

Она рванула Кайрона за собой, пока тень отца рассыпалась в прах. Шестерни ускорились, перемалывая пространство. Время стало осязаемым – Кайрон чувствовал, как минуты вырывают куски из его сил.

– Смотри! – Фиола указала на мост из света, соединяющий шестерни. – Там!

Они прыгнули, едва избежав когтя, который снёс полметра металла. Мост дрожал, как паутина, но выдержал. Под ними сияла бездна, где Нокс собрал все их страхи в гигантский вихрь.

– Не смотри вниз! – Кайрон потянул её вперёд, но Фиола застыла.

В вихре мелькнуло лицо женщины – её матери.

– Фиола!

– Я… – она сделала шаг к краю, протягивая руку. – Мама…

– Нет! – Кайрон ударил её по щеке. – Это ловушка!

Фиола вздрогнула, в её глазах вспыхнула ярость, но тут же погасла.

– Спасибо… – прошептала она, сжимая его руку. – Бежим.

Они достигли конца моста, но Нокс уже ждал. Его руки-стрелки сомкнулись в клетку.

«Устали? Пора спать».

Кайрон выхватил красный камень, теперь треснувший до сердцевины.

– Ещё нет!

Камень вспыхнул алым светом, и стрелки отшатнулись, шипя. Нокс взревел, его форма исказилась, но лишь на мгновение.

– Бежим! – Фиола рванула Кайрона в трещину между шестернями.

Они упали в трубу, облицованную зеркалами. Отражения показывали их будущее:

Кайрон, старый, сжимающий мёртвую розу.

Фиола, стреляющая в своё отражение.

– Игнор… – Кайрон закрыл глаза, но голос Нокса преследовал:

«Вы лишь отсрочили конец».

Труба выплюнула их в пещеру, стены которой бились как сердца. В центре стоял алтарь с мечом – тем самым, ржавым, что Кайрон выдернул ранее.

– Круг замкнулся, – Фиола усмехнулась. – Типичный адский дизайн.

Кайрон подошёл к мечу. Надпись на рукояти теперь гласила: «Кто ты?»

– Выбор, – сказал он, оборачиваясь к Фиоле. – Вместе.

Она кивнула, прикрывая его спину. Но прежде чем он коснулся рукояти, стены пещеры взорвались тенями.

Тени имели их лица.

Армия Кайронов и Фиол, искажённых страхом, двигалась на них.

– Ну что, Король? – Фиола прижалась спиной к его спине. – Умрём красиво?

– Живыми, – он поднял камень, который ответил алой вспышкой.

Нокс засмеялся в последний раз.

«Начало конца».

И тени напали.

Они атаковали волнами. Каждый удар Кайрона по двойнику рождал новых – из осколков зеркал, из капель чёрной смолы, из самого воздуха. Фиола кружилась рядом, её нож выписывал фиолетовые молнии, но клинок тупился о тела-иллюзии.

– Они бесконечные! – крикнула она, отступая к алтарю.

– Нет! – Кайрон вонзил меч в грудь своего двойника. Тот рассыпался, но из трещины в полу вырос новый – с лицом, искажённым ненавистью. – Они питаются страхом. Перестань бояться!

– Легко сказать! – Фиола отпрыгнула от тени с её собственными глазами, полными слёз. – Он играет в наши же игры!

Нокс наблюдал сверху, вплетённый в потолок пещеры, как паук в паутине. Его смех вибрировал в костях:

«Сломайтесь. Станьте мной».

Кайрон рванулся к алтарю. Меч на нём теперь светился алым, как его камень. Надпись на рукояти изменилась: «Познай себя».

– Фиола! Прикрой!

Она кивнула, встав между ним и волной теней. Её нож выписывал дуги, но тени стали агрессивнее. Одна из них, с лицом Глёза, схватила её за запястье:

«Ты убила нас своей гордыней!»

– Я никого не убила! – Фиола вырвалась, но в голосе дрожала неуверенность.

Кайрон схватил меч. Лезвие обожгло ладонь, выжигая память:

Он, подросток, прячет дневник с двойками. Отец разрывает страницы: «Позор!»

Он, лидер, кричит на Глёза: «Хватит ныть!»

– Нет! – он вонзил меч в алтарь. – Я не это!

Пещера взорвалась светом. Тени завизжали, рассыпаясь в прах, но Нокс лишь засмеялся:

«Мило. Ты ударил по зеркалу. Но зеркал – миллионы».

Стены пещеры рухнули, открыв бескрайнюю пустыню из стекла. Под ногами – зеркальная поверхность, отражающая небо с чёрным солнцем. Нокс парил в центре, его форма теперь напоминала гигантского скорпиона с хвостом из стрелок времени.

«Последний раунд, игрушки».

Фиола вытерла кровь с губ:

– Этого мне не хватало.

– Вместе, – Кайрон поднял меч, и лезвие загорелось алым пламенем. – Он боится правды.

– Правды? – Нокс взмахнул хвостом, и из стеклянного песка поднялись фигуры. Глёз, Жёнол, Сит – все в цепях. – Ваша правда – что вы слабы.

Кайрон шагнул вперёд:

– Мы слабы по отдельности. Но не вместе.

Фиола бросила ему взгляд, полный ярости и чего-то ещё. Доверия?

– План?

– Бей в глаза!

Они рванули навстречу скорпиону. Нокс ударил хвостом, сотрясая пустыню. Кайрон прыгнул в сторону, мечом отражая жало. Фиола, как тень, метнулась к голове чудовища, но щупальца из песка схватили её за ноги.

– Кайрон!

Он пробился к ней, рубя щупальца. Стеклянные осколки резали кожу, но боль лишь подстёгивала.

– Я… не… брошу! – он вытянул руку, хватая её за запястье.

Нокс взревел, выпуская рой теней-скорпионов. Фиола, освободившись, метнула нож в ближайший глаз чудовища.

– Лови, тварь!

Нож вонзился, и Нокс дёрнулся. Пустыня затрещала.

– Сейчас! – Кайрон вскочил на спину скорпиона, вгоняя меч в стык между панцирями.

«Нет!» – взвыл Нокс, но меч светился всё ярче.

Фиола, забравшись на голову чудовища, вырвала свой клинок из глаза:

– Падай!

Нокс рухнул, разбив стеклянную пустыню. Герои упали на колени, но враг не исчез – его тело распалось на чёрный песок, который начал сгущаться снова.

«Вы… ничего… не измените…»

Кайрон, держась за меч как за опору, выдохнул:

– Это… не конец.

Фиола, истекая кровью, усмехнулась:

– Только начало.

Пустыня дрогнула. Где-то вдали, за чёрным солнцем, загорелся огонёк – выход. Но песок под ногами уже закипал, рождая новую форму Нокса.

– Бежим! – Кайрон потянул её, но силы покидали их.

«Бегите, дети. Я всё равно найду».

Они рухнули в свет, оставив за спиной рёв поверженного – но не убитого – бога страха.

Призма встретила их тишиной.

Кайрон очнулся на холодном полу Главного зала, вцепившись в руку Фиолы. Её лицо было бледным, но дыхание ровным. Вокруг стояли другие: Глёз с красными от слёз глазами, Жёнол с исцарапанными руками, Сит, молча смотрящий в стену.

– Вы… живы… – Роза упала перед ними на колени, её розовое платье запачкано сажей.

– Благодаря ему, – Фиола села, тыча пальцем в Кайрона. – Хотя он чуть не угробил нас обоих.

– Ты сама предложила… – он попытался улыбнуться, но тело горело.

– Молчи, Король.

Жёнол подошёл, разглядывая их с насмешкой:

– Выглядите, как после драки с танком. Победа?

– Перемирие, – Кайрон поднял треснувший камень. Алый свет угас. – Нокс не мёртв. Он отступил.

– Но мы выиграли время, – Фиола встала, опираясь на стену. – И кое-что узнали.

– Что именно? – спросил Зерал, не отрываясь от планшета.

– Что страх можно перехитрить, – она бросила взгляд на Кайрона. – Если не бояться быть слабым.

Глёз вдруг засмеялся – нервно, истерично. Все обернулись.

– Простите… – он вытер лицо. – Просто… мы живы.

Сит хмыкнул, первый раз за вечер:

– Пока что.

Кайрон поднялся, чувствуя, как каждый мускул кричит от боли. Роза протянула ему розу из чаши – теперь она была алой, с золотыми прожилками.

– Для вашей комнаты. Чтобы напоминала…

Он взял цветок, избегая её взгляда. В глазах Розы было слишком много надежды.

– Спасибо.

Кайрон остался в зале, разглядывая трещины на стенах. Нокс говорил правду – Призма была их тюрьмой и испытанием. Но теперь он знал: ключ к свободе – не в силе, а в том, чтобы позволить другим быть слабыми.

Глава 2: Голубая бездна

«Соль наших слёз кристаллизует силу – лишь опустившись на дно бездны, понимаешь, что вода страха становится опорой для прыжка к солнцу»

Прошёл 1 день…

Комната Глёза напоминала аквариум без рыб. Стены из матового голубого стекла мерцали, как вода под лунным светом, а по потолку медленно плыли тени, похожие на медуз. Он сидел на краю кровати, стискивая подушку, словно боялся, что его унесёт невидимым течением. Всё здесь было слишком тихо. Слишком… безопасно. И от этого становилось только страшнее.

– Эй, хлюпик! – дверь распахнулась с грохотом, и в комнату ворвалась Фиола.

– Ты что, собираешься тут ныть вечность?

Глёз вздрогнул и попытался спрятать дрожь в руках, засунув их в карманы.

– Я.… просто осматриваюсь.

– Осматриваешься? – Фиола фыркнула, окинув взглядом голые стены. – Да тут даже смотреть не на что. Пойдём, покажу тебе, как выглядит настоящая Призма.

Она схватила его за рукав и потащила по извилистым коридорам. С каждым шагом стены меняли цвет:

– Вон там логово Кайрона – куча карт и мечей. Там психоделический цирк Жёнола. А это… – она остановилась у двери с розовым свечением, – Розы. Не заходи без стука – ослепнешь от милоты.

Глёз кивал, едва успевая запоминать. В груди сжималось: все комнаты были такими… сильными. А его – пустой аквариум.

– А это что? – он указал на дверь с зелёными формулами, плавающими в воздухе.

– Зерала. Туда даже я не суюсь. – Фиола фыркнула. – Там скукотища, как на лекции по квантам.

Возвращаясь обратно, Глёз чувствовал, как сжимается горло. Все комнаты были такими… живыми. У каждого – свой характер, своя сила. А его голубая пустота казалась жалкой пародией.

– Ладно, хватит экскурсий, – Фиола толкнула его в спину, когда они вернулись к его двери. – Осваивайся. Если вздумаешь утонуть в соплях – зови.

Дверь захлопнулась. Глёз подошёл к стене, его отражение в голубом стекле дрожало, как будто сквозь него проходили волны. Он коснулся ладонью поверхности – и стекло затрепетало, превратившись в воду.

– Нет… – он попятился, но пол уже стал мягким, как ил.

Он провалился под пол…

Тёплая вода обожгла лёгкие. Глёз захлёбывался, пытаясь выплыть, но волны швыряли его вглубь. Над головой мерцал далёкий свет, а вокруг плавали обрывки голосов:

«Ты слабак!»

«Перестань реветь!»

«Все устали от твоих слёз!»

На дне, покрытом чёрным песком, лежали письма. Те самые, что он писал матери, но рвал, не отправляя. Чернила расплывались, превращаясь в угрей, которые обвивали его ноги, тянули вниз.

– Они презирают тебя, – прошептала вода голосом Фиолы. – Ты обуза.

Глёз закрыл глаза, сжимаясь в комок. Он знал, что это правда. Всегда знал.

Но вдруг голоса стали громче. Теперь они звучали как Кайрон, Жёнол, даже Сит:

«Без тебя было бы проще».

«Почему ты всегда плачешь?»

«Исчезни».

Он попытался закричать, но вода ворвалась в рот, солёная и горькая. В глазах потемнело. Где-то вдали, сквозь толщу боли, он увидел свет – крошечный, как звёздочка. Но прежде чем он успел потянуться к нему, тени сомкнулись.

Вода сжимала грудь Глёза, как удав. Он судорожно хватал ртом пустоту, но вместо воздуха в лёгкие врывалась солёная жгучая влага. Тени вокруг смеялись, кричали, тыкали пальцами:

«Посмотри на него! Даже плавать не умеет!»

«Маменькин сынок!»

«Зачем ты вообще здесь?»

Глёз закрыл глаза, готовясь исчезнуть в этой бесконечной синеве. Но вдруг что-то мягкое обвило его запястье.

– Дыши! – голос прозвучал чётко, пробиваясь сквозь шум воды.

Он открыл глаза. Роза парила рядом, её розовое платье светилось, образуя пузырь воздуха вокруг них. Глёз судорожно вдохнул – и кислород обжёг лёгкие, как огонь.

– Держись за меня! – Роза потянула его вверх, но вместо поверхности их встретил лишь новый слой воды, холодной и мутной. Они плыли сквозь пустоту, где не было ни дна, ни неба.

– Как ты… нашла меня? – Глёз едва выговорил, чувствуя, как дрожит её рука.

– Я просто… последовала за светом, – ответила Роза, избегая его взгляда.

Он хотел спросить, зачем, но в этот момент вода вокруг закружилась, образуя гигантскую воронку.

– Держись! – крикнула Роза, но их уже засосало в водоворот.

Вихрь вышвырнул их в чёрную полосу памяти. Глёз увидел себя:

– Мальчишкой, плачущим в школьном туалете, пока одноклассники стучали в дверь с издевками.

– Подростком, слушающим, как отец кричит матери: «Из него никогда ничего не выйдет!»

– Взрослым, стоящим в пустой квартире с билетом на автобус в руке – билетом, который он так и не использовал, испугавшись уехать из города.

– Это не ты, – Роза схватила его за лицо, заставляя смотреть на себя. – Это страх, который Нокс взрастил в тебе!

– Но это правда! – Глёз вырвался, и водоворот усилился, рванув их в новую спираль.

Они упали в память, где Глёз стоял перед зеркалом, слушая, как Фиола говорит Кайрону: «Зачем ты тащил этого плаксу? Он только мешает».

– Она этого не говорила! – Роза обняла его сзади, пытаясь оттащить от зеркала.

– Неправда! – Глёз зажмурился, но слёзы текли сами. – Все меня ненавидят!

Роза резко развернула его к себе. Её глаза горели, как два розовых солнца.

– Я не ненавижу. Кайрон не ненавидит. Мы здесь, потому что верим в тебя. Даже если ты не веришь в себя.

Водоворот взревел, выбросив их обратно в океан. Они плыли, цепляясь друг за друга, а вокруг сновали тени, но теперь их голоса приглушал розовый свет Розы.

– Почему ты помогаешь мне? – прошептал Глёз, чувствуя, как её пальцы впиваются в его руку.

– Потому, что твои слёзы… они не слабость. Они как дождь – очищают, – она улыбнулась грустно.

Он хотел ответить, но водоворот снова настиг их. На этот раз в центре воронки мерцал голубой кристалл – слеза, превращённая в алмаз.

– Это твоя сила, – Роза толкнула его вперёд. – Тебе нужно её взять!

Глёз потянулся, но тени схватили его за ноги, таща вниз.

Тени впивались в ноги Глёза, как ледяные когти. Каждое движение вверх давалось с трудом, будто вода вокруг превратилась в смолу. Голубой кристалл мерцал всего в сантиметре от его пальцев, но дотянуться до него казалось невозможным.

– Не сдавайся! – крикнула Роза, вцепившись в его руку. Её розовый свет бился с чёрными щупальцами, но они множились, словно бесконечные змеи.

Глёз застонал, чувствуя, как воспоминания о прошлом давят сильнее. Перед глазами всплыли образы:

– Мать, отвернувшаяся от его слёз.

– Отец, швырнувший его рисунки в мусорку: «Настоящие мужчины не рисуют!»

– Это не ты! – Роза, будто читая его мысли, сжала его ладонь. – Ты больше, чем эти страхи!

Внезапно в водовороте мелькнул другой образ: Глёз, закрывающий собой Жёнола от летящего мяча. Тогда он не плакал. Тогда он был сильным.

– Вспомни это! – Роза подтолкнула его вперёд, и кристалл вспыхнул ярче.

Глёз рванулся, вырывая ноги из плена теней. Его пальцы коснулись грани кристалла – и океан взорвался светом. Вода отступила, оставив их стоять на стеклянной платформе, окружённой бескрайним горизонтом. В руке Глёза лежал голубой кристалл, внутри которого пульсировала слеза.

– Ты сделал это… – Роза улыбнулась, но её голос дрогнул.

Платформа задрожала. Из глубин поднялся Нокс, его теневое тело исказилось от ярости.

– Вы украли мою вещь!

Роза оттолкнула Глёза.

– Беги! Вернись в Призму!

– Нет! Я не оставлю тебя! – Глёз сжал кристалл, и голубое сияние ударило в Нокса, отбрасывая его назад.

– Твоя сила… – прошептала Роза, поражённая.

Но триумф длился мгновение. Нокс рассмеялся, и платформа раскололась под ногами. Они снова падали, а снизу, разинув пасть, ждал новый водоворот – больше, темнее, бездоннее.

– Держись! – Роза обвила его руку своей, их света слились в розово-голубую спираль.

Кристалл в руке Глёза запел, и водоворот замедлился.

Водоворот поглотил их, закрутив в спираль из теней и света. Руки Глёза и Розы сплелись так крепко, что кости ныли от напряжения, но разжать пальцы значило потерять друг друга навсегда. Кристалл в руке Глёза пульсировал, его голубое сияние едва пробивалось сквозь черноту, обволакивающую их.

– Держись! – крикнула Роза, но её голос утонул в рёве водоворота.

Они рухнули в новую бездну. Вокруг замелькали образы, чужие и знакомые:

– Кайрон, стоящий над разбитым зеркалом с окровавленными кулаками.

– Жёнол, запертый в клетке из собственных кошмаров.

– Фиола, бьющаяся в истерике у закрытой двери, за которой плакал ребёнок.

– Это… их страхи? – Глёз едва выдавил слова, чувствуя, как чужая боль впивается в него, как крючья.

Роза кивнула, её свет дрожал.

– Нокс смешал всё. Он пытается сломить нас чужими кошмарами…

Водоворот выплюнул их на песчаную отмель. Над головой висело чёрное солнце, а вокруг простирался океан, волны которого шептали голосами всех, кого они знали.

– Ты думал, что спасёшь их? – Нокс возник из тени, его форма теперь напоминала гибрид всех их страхов: когти Кайрона, глаза Жёнола, улыбка Фиолы. – Вы все умрёте здесь. Начнём с неё.

Он метнулся к Розе, но Глёз встал на пути, подняв кристалл. Голубое сияние ударило в Нокса, отбросив его в воду.

– Быстро! – Роза схватила Глёза за руку. – Его сила здесь ограничена! Мы можем…

Она не договорила. Песок под ногами превратился в зыбучий поток, затягивая их вглубь. Глёз, цепляясь за кристалл, почувствовал, как его разум заполняют чужие мысли:

– Страх Кайрона – «Я подведу их всех».

– Боль Жёнола – «Меня никто не услышит».

– Тайна Фиолы – «Если я откроюсь, меня бросят».

– Не поддавайся! – Роза прижала ладонь к его груди, и её розовый свет влился в кристалл. – Это не твоё!

Глёз закричал, выпуская энергию наружу. Волна голубого света разорвала песчаную ловушку, выбросив их на скалистый утёс. Нокс, стоявший на краю, шагнул назад, его форма дрогнула.

– Ты… как… – он зашипел, исчезая в дыму.

Роза рухнула на колени, её свет потускнел. Глёз подхватил её, чувствуя, как дрожит её тело.

– Почему ты так рисковала? – прошептал он.

– Потому что ты сделал бы то же самое, – она слабо улыбнулась.

В этот момент океан взревел. Волны вздыбились, и из пучины вырвался Нокс. Его тело, склеенное из обрывков их страхов, исказилось в гримасе ярости.

– Вы не уйдёте! – его голос ударил по ушам, как гонг.

Глёз поднял кристалл, но Нокс махнул рукой и тут возникла гигантская клетка из чёрного льда. Внутри метались силуэты Кайрона, Жёнола, Сита – их лица искажены ужасом.