Вселенная на кончиках твоих ресниц

– Макс, а ты еще не передумал ехать со мной на виллу «Веру»? Можем завтра поехать все вместе. Не могу лишить тебя возможности увидеть это здание и удовлетворить любопытство архитектора.

– Ты серьезно? Конечно, хочу, – глаза Максима засветились яркой надеждой на еще один день рядом с ней. Его не так уже интересовала эта вилла, как Алиса.

***

Дорога петляла между кипарисами, их стройные тени ложились на асфальт, словно стрелки невидимых часов, отсчитывающих время до вечера. Алиса прижала лоб к плечу Максима и наблюдала, как за стеклом автомобиля пейзаж сменяется от городской суеты к умиротворённой сельской идиллии.

– Интересно, как выглядит место для конкурса молодых писателей, – Максим нежно провел рукой по ладони Алисы.

– Очень романтично и таинственно, – Алиса улыбнулась. – Хозяевами виллы была влюбленная пара. Если хочешь, я потом расскажу их историю.

– Конечно.

Саша сидел на переднем сиденье рядом с их постоянным водителем Михаилом, они что-то обсуждали про съемки, про новые виды и быстро меняющиеся предпочтения молодежи в плане отдыха. Изредка Саша поглядывал через зеркало на Алису, он был рад за свою подругу и никогда не видел ее настолько счастливой и влюбленной.

Вилла встретила их прохладой цветущего сада и запахом старых книг, смешанным с ароматом свежесваренного кофе. В просторном зале с высокими окнами уже толпились участники конкурса – кто-то нервно перелистывал свои тетради, кто-то разглядывал фрески и картины на стенах.

– Ну что готов со мной брать интервью? – Алиса достала диктофон и окинула взглядом зал. – Макс, ты со мной?

Он кивнул, и они двинулись сквозь толпу, будто две части одного целого. В этот раз целью Алисы стал организатор конкурса – Горский Александр Петрович. Она уже давно хотела взять у него интервью, но он всегда куда-то очень быстро исчезал. Ей нравился этот мужчина, он как будто был не из этого времени. Его глубокие фразы заставляли задуматься и что-то осмыслить.

И теперь Алиса была безумно рада, что ей удалось его поймать среди участников конкурса, которые обращались к нему с вопросами по очередному творческому заданию.

– Александр Петрович, можно вас на пару минут? Для истории, которая точно не окажется «в столе», – сымпровизировала Алиса, но это сработало, и Александр Петрович обратил на нее внимание.

– О, если цитируете мои же слова – отказываться бессмысленно. Только давайте присядем. Мои ноги все же требуют отдыха.

Все устраиваются в креслах у высокого окна. За спиной у Горского – портрет Марины Мамонтовой, хозяйки виллы. Максим внимательно следил, как Алиса берет интервью, его завораживала ее легкость в общении и открытость, даже смелость. Он бы так не смог спокойно общаться с незнакомыми людьми.

– Вы сказали, что конкурс – «не просто соревнование». А что тогда? Разве не это главное – победить?

– Представьте, что все мы – алхимики. Только превращаем не свинец в золото, а боль – в прозу, восторг – в поэзию. Вот, Цветаева, например, писала: «Стихи растут, как звёзды и как розы». Могу сказать, что они ещё и как сорняки – пробиваются сквозь асфальт обыденности.

– То есть вы предлагаете участникам… стать садовниками душ? – улыбаясь, спросила Алиса.

– Прекрасная метафора! – оживленно отвечает Александр Петрович. – Хотя… Между нами, некоторые тексты напоминают скорее кактусы – колются, но выживают в любых условиях.

Саша в это время фыркнул за камерой, в этот момент Алиса грозно на него взглянула, и он сразу спрятался за свою камеру.

– А почему именно вилла «Вера»? Вы считаете, что это место может вдохновлять? – продолжила Алиса.

– Дорогая, Бродский вообще утверждал, что «пространство – это форма времени». Вот смотрите… Вы же видите море каждый день здесь? Оно то же, что и сто лет назад. Но каждый автор видит в нём новый сюжет. Сегодня – это метафора расставания, завтра – символ свободы. А послезавтра… – мужчина вдруг подмигнул с улыбкой Алисе, – какой-нибудь гений напишет, что это просто большая лужа с волнами.

Алиса рассмеялась. Даже Максим с Сашей не смогли сдержать улыбки.

– Тогда последний вопрос: что бы вы сказали тем, кто боится, что его текст «недостаточно хорош»?

Александр Петрович уже серьезно ответил:

– «Несовершенство – это стиль», как говаривал Набоков. Знаете, в молодости я написал рассказ, где герой «утонул в её глазах, как в двух омутах». Ужас! Но именно его напечатали первым. Так что – пусть льют воду, пусть смешат, пусть шокируют. Главное – чтобы писали. В конце концов, – мужчина отпил немного вишневого компота, – даже Шекспир начал с того, что рифмовал «love» и «dove».

– Кажется, вы только что спасли пару десятков будущих рукописей от мусорной корзины.

– Тогда моя миссия выполнена, – улыбнулся Горский и поднял стакан с компотом как бокал шампанского.

– А вы верите в то, что слова могут спасти? – неожиданно спросила Алиса.

Горский задумался.

– Нет. Но они могут научить жить с тем, что уже не исправить.

– Вы настоящий властелин слов, Александр Петрович. Каждая фраза как сокровище.

– О, благодарю. Вы, кстати, почти угадали. Мои ученики меня называют «чародей слов». Да я и не возражаю, – улыбнулся этот милый мужчина.

– Я тогда так и назову свою интервью с вами – чародей слов. Вы не против?

– Что вы! На здоровье, ну а мне уже пора бежать.

***

Она брала интервью так, будто не собирала факты, а разгадывала человека, пытаясь понять саму суть, его мечты и устремления, его страхи и таланты…

Максим прислонился к колонне, скрестив руки, и просто смотрел. Алиса уже сидела напротив молодой писательницы, слегка наклонившись вперед, подбородок опирался на сложенные ладони. Ее брови чуть сдвигались в моменты, когда собеседница говорила что-то неожиданное, а в глазах – не просто вежливый интерес, а настоящий, живой огонь.

«Как она это делает?» – восторгался Максим.

Она быстро записывала, не перебивала, не пыталась вставить заранее заготовленные умные вопросы. Она слушала, по-настоящему. И от этого люди раскрывались, как бутоны в цветах.

Писательница вдруг засмеялась, запрокинув голову, и Алиса ответила ей такой же искренней улыбкой. Не дежурной, не «рабочей». Настоящей. Максим почувствовал, как что-то теплое и тяжелое в груди.

Он вспомнил свои интервью – сухие, выверенные, где каждый жест был просчитан, а улыбка занимала ровно столько времени, сколько нужно для фотографии. И вот она, Алиса, сидит и делает это все «неправильно», без скрытых целей, напыщенности. Просто… потому что ей правда интересно.

Писательница что-то сказала, и Алиса вдруг коснулась ее руки – легкое, едва заметное движение. Женщина замолчала, потом улыбнулась с внезапной благодарностью. Максим видел, как у нее дрогнули губы.

Ему вдруг безумно захотелось обнять ее и никогда не выпускать. «Зачем мне эта Москва, если мое счастье здесь?» – промелькнуло у Максима в мыслях.

Камера Саши щелкнула, фиксируя момент, как писательница и Алиса, обнявшись, держат книгу, которую перед этим подписала девушка.

Еще мгновение и взгляд Алисы коснулся Максима, с улыбкой она подошла к нему, обняла, а потом взяла за руку и куда-то повела.

***

Они стояли на балконе на втором этаже виллы, и теплый ветер с моря играл в волосах Алисы. Максим обхватил её за талию, прижимая к себе, пока она жестом показывала на старые кипарисы, выстроившиеся вдоль дорожки.

– Видишь эти деревья? Их сажал сам Костарёв.

– Кто? – Максим приподнял бровь, но в его глазах уже загорелся интерес.

– Ты же хотел услышать историю этого места?

– Конечно, – ответил Максим, вдохнув аромат парфюмерной воды Алисы.

Девушка улыбнулась и начала рассказ, словно она перелистывала страницы старого романа. Она очень хорошо запомнила историю Марины и Николая:

– Когда-то давно, в начале века, эта земля принадлежала Марине Мамонтовой – женщине с глазами цвета моря и нравом, который сравнивали с черноморским ветром…

– Ого! Как красиво…

– Это так нам поведал Горский. Так вот…

Алиса говорила о разрушенной вилле, о черносливовых садах, о дерзком дворянине, который влюбился не только в эту землю, но и в её хозяйку. О том, как он перестроил дом, сохранив имя «Вера» – в память о сестре Марины.

– «Твоя душа – как этот сад. Дикая, но в ней можно вырастить что-то прекрасное», – процитировала она слова Николая, и Максим замер.

Он медленно отошёл от перил, оглядывая виллу новым взглядом – не как гость, а как архитектор.

– Да, каждое здание несет в себе историю… – он сделал шаг к ней, глаза горели. – Но историю не про камни, плиты, из которых оно построено. Про людей. Про то, как место становится живым.

– Именно, – Алиса коснулась его руки. – Ты чувствуешь это? Как будто мы в гостях у его прошлых обитателей.

– Да. И знаешь что? – Он резко развернулся к зданию, будто видел его насквозь. – Возможно какие-то идеи виллы я смогу воплотить в другом своем проекте. Когда-то ко мне обратился мужчина как частное лицо, он хотел себе дом. Тогда он долго объяснял мне что-то про дух места, про особую атмосферу старины, но при этом в сочетании с современными материалами. Я тогда подумал, что какой-то он странный, и отказался. Но теперь… мне кажется, что мне стоит поговорить с ним еще раз.

– И сад, обязательно нужен сад, – прошептала Алиса.

– Сад, – подтвердил он. – И террасы, и эта смесь камня и дерева… Только современнее.

Он вдруг схватил её за руки, лицо так близко, что она почувствовала его дыхание:

– Ты ангел, Алиса. Если бы не твои репортажи, если бы не встреча с тобой, я бы никогда не попал сюда, не осмелился отстоять свой проект, доказать его перспективность. Это все ты! Ты изменила мою жизнь!

– Ты перебарщиваешь… – засмеялась она, но Максим уже не слушал ее, притянул сильнее и поцеловал со всей любовью и страстью, которые сейчас внутри него танцевали в ритме танго.

***

Вернувшись из виллы, уже в номере отеля Максим и Алиса ужинали и обсуждали прошедший день. Сашка умчал вновь на свидание, пообещав разобраться с монтажом до завтрашнего обеда.

– Ты сегодня была потрясающей, – Максим протянул Алисе бокал вина. – Слушать, как ты задаёшь вопросы – это… завораживает.

– Это просто работа.

– Нет, – он сделал шаг ближе. – Это ты. Ты вкладываешь душу даже в то, что для других – рутина.

– Знаешь, – Алиса отпила глоток вина из бокала, – тоже самое могу сказать и про тебя и про Горского.

– Да, его фразы, это нечто, – подтвердил Максим.

– Некоторые люди говорят цитатами, как будто всю жизнь собирали их, как морские камушки. Гладкие, яркие, идеально подходящие к моменту.

– Отлично сказано, Алиса! – восхитился Максим.

– Да, надо добавить в статью! – воодушевилась девушка, подхватив в руки планшет. А потом поймав взгляд Максима, виновато улыбнулась. – Прости! Просто потом могу забыть. Ко мне слова так быстро приходят, но и быстро исчезают.

– Ничего страшного, пиши. Интервью получится чудесным!

Алиса быстро дописала фразу, а потом подбежала к Максиму, прижалась к его спине и просто слушала его дыхание. Он повернулся к ней, слегка приподнял ее подбородок и прильнул своими губами к ее.

Где-то вдали на пляже звучала живая музыка, зажигались фонари, но их мир сузился до номера отеля – до тепла их рук, до вкуса их поцелуя, до этого мгновения, которое хотелось растянуть в вечность.

Глава 11. Даже если ты уедешь, море все помнит…

Утренний аэропорт в Сочи. Где-то за стеклом взлетает самолет, оставляя за собой белую черту на бирюзовом небе.

Алиса поправила ремень на своей сумке, взглянула на табло, где отражалось время вылета, как будто это могло хоть как-то задержать рейс в Москву. Алиса не думала, что будет так нервничать. Для нее это было немного странное чувство, она всегда была легкой, свободной птицей – спокойно улетала, оставляя и близких, и Олега. А тут она провожает Максима, которого знает всего чуть больше недели, и уже сердце тарабанит, как сумасшедшее, что-то давит в груди и безумно хочется сжать его в объятиях.

– Такое ощущение, что ты летишь на казнь, а не воплощать свои крутые идеи, – сказала она, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Максим рассмеялся и поймал её пальцы, прижал к своим губам.

– Это потому, что я уже знаю, как буду скучать.

Он достал из сумки небольшой свёрток формата А4, тщательно упакованный в плотную бумагу.

– Это тебе подарок. Чтобы не забывала, что мы – одно целое. Когда будешь скучать – смотри на нее, и будет казаться, что я рядом.

Алиса развернула бумагу и замерла: на картине были изображены двое, обнявшиеся так тесно, что невозможно было понять, где заканчивается один и начинается другой. Их силуэты сливались в единое целое, а фоном служил размытый город. Какой конкретно, не было понятно, скорей это было просто место, существующее только в их памяти.

– Это же картина из той самой галереи… – прошептала она.

– Да, где мне впервые удалось обнять тебя и взглянуть в твои глаза. А еще я понял, что когда ты работаешь, то не замечаешь ничего вокруг, – улыбнулся Максим.

Она рассмеялась, вспомнив, как упала на него, как снег на голову.

– Значит, встречаемся в Москве в Зарядье? – спросила Алиса, аккуратно заворачивая картину в бумагу.

– Думаю, да. Давай там, буду ждать тебя в кафе.

– Прям как в каком-то романтичном фильме. Он ждет ее в кафе, а она не приходит.

– Ты собираешься меня оставить в одиночестве?

– Нет, конечно. Просто в фильмах обычно так и происходит, – рассмеялась Алиса.

– Даже если ты не придешь, я найду тебя везде. Ты меня поняла? От меня не скроешься!

– Звучит как угроза, – слегка прищурив глаза, ответила Алиса.

– Иди ко мне, – Максим притянул девушку к себе, он вдыхал ее аромат, целовал в шею и губы. Ему безумно не хотелось уезжать.

В этот момент объявили посадку. Максим еще раз быстро поцеловал Алису, он боялся, что если задержит губы чуть дольше, то не сможет уйти.

– Лети уже, – прошептала Алиса, отстраняясь. – Сообщи, как будешь на месте.

Он ушёл, обернувшись только один раз – у самого выхода на посадку. Она помахала ему, а потом написала сообщение: «Расстояние – это просто цифры. Ты всё равно всегда со мной».

***

Оставшиеся дни в Сочи Алиса продолжала работать: брала интервью у молодых писателей, писала статьи о простых людях с необычными судьбами, и все-таки запустила новую рубрику – «Негладкая поверхность». Сергей доверился Алисе и одобрил все ее идеи.

Но каждый вечер она шла на пляж, садилась на тёплый песок и смотрела на море, которое теперь казалось слишком большим и пустым.

Однажды Саша, растянувшись рядом на полотенце, спросил:

– О чём думаешь?

– Вспомнила слова Горского про море. Оно все то же, что и день, два назад. Но для меня оно стало другим без Максима. Тогда море для меня было символом нашей встречи, наших внезапных чувств, а теперь это лишь воспоминания. И каждый звук волны лишь тревожит их, и грусть поселяется в моем сердце.

Саша внимательно смотрел на Алису:

– Лис, что за депрессия? Не пугай меня. Ты сейчас мне напоминаешь Ассоль, страдающую по своему Грею.

Алиса бросила в него горсть песка, но потом призналась:

– Я и сама себя не узнаю… Так, ладно. У меня к тебе еще просьба. Я написала статью про Максима как архитектора. Хочу, чтобы ты почитал и оценил.

– О, ты никогда мне не давала свои статьи на вычитку. Ты же ненавидишь показывать черновики.

– Тогда – было тогда… Я ему еще не показывала. Хочу доработать и показать уже в Москве. Так, посмотришь?

– Конечно, – Саша приподнял брови. – Значит, у вас и правда все серьезно. Помню, Олег уговаривал тебя написать статью про его новый бизнес по созданию сайтов, так ты его лесом послала.

Алиса только улыбнулась в ответ:

– Не хочу об этом даже думать. Олег даже мизинца Макса не стоит.

– Ладно, давай почитаю. Но учти, я жесткий критик, – пригрозил пальцем Саша Алисе, а та только слегка толкнула его в плечо.

– Лови, – Алиса перекинула файл Саше, а потом резко подскочила и побежала к пушистым волнам.

Оглянувшись, она крикнула:

– Прошу, только никому не говори про эту статью! Особенно Сергею!

Саша смотрел на свою подругу и не узнавал, она очень изменилась за эти дни. Впрочем, как и он сам…

***

На террасе виллы, залитой золотым светом заката, играла красивая живая музыка. Алиса с Сашей стояли рядом с Ильей и Вероникой, которые обнявшись, слушали поздравления Горского в честь окончания невероятного конкурса молодых писателей. У Ильи в руках был диплом победителя, у Вероники – приз зрительских симпатий и диплом за третье место.

– Ну что, герои? Готовы к мировой славе? – улыбнувшись, произнесла Алиса.

– Пока только к первому тиражу. И то, если издатель не передумает, – засмеялся Илья.

– Главное – что теперь у меня есть личный критик и редактор, – ответила Вероника, бросив влюбленный взгляд на Илью. – Хотя его мнение слишком предвзято.

– Так, обещайте, что пришлёте мне свои книги. С автографами.

– Клянусь первой строчкой своего нового романа, – торжественно произнес Илья, а потом рассмеялся.

– Алиса… если бы не ты, мы бы даже не познакомились. Я еще раз хочу сказать тебе «спасибо»! – уже серьезно сказала Вероника.

– Так вы намекаете, что мне пора переключиться с журналистики и стать свахой, – засмеялась Алиса. – Уверяю, тут обошлось без меня. Сама судьба вас вела друг к другу.

Вероника неожиданно подбежала к Алисе и обняла ее, скрывая влажные глаза. Илья смущённо положил руку ей на плечо. Даже Саша, снимающий этот момент, произнес: «Да ладно вам, сейчас я тоже разревусь».

Попрощавшись с ребятами, Алиса решила подойти к Александру Петровичу Горкому. Он стоял возле большого шкафа с книгами и наблюдал, как постепенно расходились гости.

– Александр Петрович, я не могла уйти, не поблагодарив вас… Спасибо за всё! За этот чудесный конкурс, который перевернул мою жизнь.

Александр Петрович повернулся к Алисе и с добрым, но чуть грустным взглядом произнес:

– Это вам спасибо. Вам удалось прекрасно осветить наше мероприятие. Знаете, сколько ребят уже пишут мне, хотят участвовать в конкурсе в следующем году. Я прочитал все ваши статьи, у вас удивительная способность видеть таланты, замечать прекрасное в каждом человеке и в жизни. Ваш слог меня поразил. Алиса, вы бы смогли писать замечательные книги.

– Вы меня совсем захвалили, – смущаясь ответила Алиса. – Я просто делаю свою работу.

– Все ее делают. Но ты проживаешь ее, пропускаешь через себя.

– Спасибо за ваши теплые слова. Этот конкурс, скажу вам по секрету, принес мне и любовь. Знаете, еще никому не говорила, а вам скажу. Раньше я думала, что уже испытывала эти чувства, но как только встретила Максима, поняла, что я до этого никогда по-настоящему не любила.

– Милая Алиса, все всегда приходит в нужное время. Булгаков когда-то писал: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца, и поразила нас сразу обоих». К вам любовь пришла через наш конкурс.

– Вы заставили меня поверить в чудеса.

– А они всегда рядом с нами. Возвращайтесь на следующий год. За новым репортажем. Ну или просто в гости. Буду рад! И вам, и вашему кавалеру, – Александр Петрович подмигнул Алисе на последней фразе.

***

Уже в машине, Алиса еще долго смотрела в окно, пока вилла «Вера» не скрылась за горизонтом. Саша, не выдержав тишины, сказал:

– Ладно, признаю – это было что-то волшебное. Спасибо, что взяла меня в это путешествие.

– Я рада была разделить это вместе с тобой, – ответила Алиса, не отрываясь от пейзажа за окном.

– И я почитал твою статью про Максима. Мне понравилось, все по делу. И очень крутые работы оказывается у него. Думаю, после твоей рекламы у него посыпятся заказы.

– Если Сергей одобрит.

– Одобрит! Если что, я тебя поддержу. И… я хочу поговорить с ним насчет того, чтобы сделать мне внештатным сотрудником, хочу остаться в Сочи, с Аней.

– Ого! Вот это поворот! Ты серьезно? Бросишь меня в Москве без гениального оператора?

– Ой, ладно тебе, прям гениальный… Мне нравится Аня, я хочу попробовать. Она переезжать не хочет. Оно и понятно, море, свежий воздух. В общем она согласилась стать парой.

– Ох, поздравляю, Саш! Правда, я рада за тебя! Мне, конечно, будет тебя не хватать, но я за твое счастье всецело.

– Спасибо, Лис!

Ребята еще какое-то время поболтали, пообщались с Михаилом, поблагодарили его за экскурсии и отличное вождение. Уже подъезжая к отелю, Алиса написала в заметках телефона:

«Иногда кажется, что мир огромен, а мы – всего лишь точки на карте. Но потом ты понимаешь: главное – не расстояние, а те, кто ждёт тебя в конце пути».

***

Алиса шла по кромке прибоя, и теплые волны лизали её босые ступни, будто пытались утащить в глубину – туда, где солнце превращается в золотые нити, а воспоминания становятся осязаемыми.

Ветер принёс запах кипарисов, и она вспомнила подъем на гору Ахун, куда Максим тащил её, уверяя, что «вид сверху стоит любых усилий». Она тогда еле поднялась, ругалась на себя, что не согласилась подняться на машине, а он смеялся и ловил её за руку. А потом они смотрели на колесе обозрения на заходящее солнце потрёпанные и счастливые.

Ветер слегка усилился, и Алиса достала телефон, чтобы проверить сообщения от шефа. Она скинула ему последнюю статью по конкурсу, ждала его решения. И тут раздался видеозвонок, Максим.

Она ответила сразу.

– Привет!

– Привет, мой Лисенок. Ты на пляже? – его голос был тёплым, даже через экран.

– Лисенок? Ты назвал меня Лисенок, – Алиса рассмеялась.

– Да. Тебе не нравится? – удивленно спросил Максим.

– Да нет. Очень мило. Просто Сашка меня иногда называет Лис.

– А, так меня опередили, – скорчив рожицу, пробормотал Максим.

– Все нормально. Лисенком он меня не называл. Ты как? Что делаешь?

Камера перевернулась, показав чертёжный стол, заваленный бумагами, и ноутбук с 3D-моделью здания.

– Проектирую новый отель. Вот смотри… – он приблизил изображение. – Здесь будет стеклянная стена, а за ней огромный аквариум, а здесь будут проходит мероприятия, хочу здесь огромный зал со сценой, а еще мини кинотеатр.

– Ого! Вот это размах! У тебя новый проект?

– Да, Аркадий Вадимович порекомендовал меня.

– Круто! И теперь ты везде добавляешь «наше море» в проект? – рассмеялась Алиса.

– А как же? – Он перевернул камеру на себя, его глаза блестели. – Как я теперь без нашего моря. Я уже соскучился по тебе.

– Я тоже, очень. Завтра вылет уже.

– Тогда тебе надо отдохнуть, да и мне тоже. А то глаза уже вылезают.

Она повернула телефон к воде, где волны рисовали пеной ажурные кружева.

– Слышишь? Это тебе море желает «спокойной ночи».

– Я бы предпочёл, чтобы ты мне сказала это лично, – он прищурился. – Но ладно… Записываю тебе в долг.

– Я его с радостью закрою завтра. Целую тебя!

– И я тебя! Приятных снов, Лисенок!

Когда уже экран погас, Алиса ещё долго смотрела на горизонт.

***

На высоте 10 000 км самолёт плыл сквозь белую пушистую вату, залитую первыми лучами солнца. Алиса прижала лоб к прохладному стеклу иллюминатора, в голове пролетали как облака за окном мысли о Максиме. В ушах стоял гул двигателей, но ей казалось, что ее сердце билось громче – упрямым, настойчивым ритмом надежды и предвкушением встречи.

Сидящий рядом Саша снял наушники и отложил телефон. Он посмотрел на Алису, на её глаза, устремленные куда-то в небо:

– Ну что, ты уже мысленно в Москве?

Алиса повернулась к нему, и в её глазах светилось что-то такое, от чего даже у Сашки ёкнуло внутри.

– Саш, если я открою свой журнал, ты пойдешь ко мне? – Алиса внимательно и осторожно смотрела на своего друга, периодически слегка кусая губы. Эту мысль про свой журнал, она долго крутила в голове после разговора с Максимом, но все не решалась озвучить Саше.

Саша минуты две смотрел на Алису, а потом выдал:

– Ты серьезно? Предлагаешь кинуть Серегу? – он был в огромном изумлении, не думал, что когда-то Алиса на это решится.

– Ну, не прям кинуть… Мы можем с ним сотрудничать по ряду проектов. Я подумаю, как.

– Лис, ты меня удивляешь… Ты очень профессиональный журналист, твои статьи трогают всех за душу. Я уверен, что у тебя получится. Мне кажется, я и сам тебе об этом говорил. Но…

– Но? – Алиса смотрела на Сашку своими большими глазами с ожиданием и тревогой.

– Но не уверен, что хочу уходить из Velvet. Если шеф одобрит мою дистанционную работу в Сочи, и я смогу вести оттуда съемки, у меня кстати есть идеи на этот счет, то я останусь. Все же это стабильно. А мне сейчас нужны деньги, рисковать пока не хочу. Прости… Надеюсь, без обид?