Вселенная на кончиках твоих ресниц

– Алис, он же тебя ищет! Может, просто поговорить? Объяснить ему всё? Я уверена, он поймёт…

– Я не могу! – Алиса резко обернулась, и в её глазах впервые за долгие дни вспыхнул огонь – отчаяния и боли. – Если я его увижу, я не смогу его отпустить! А я должна!

– Но почему?! Ты же его любишь! И он тебя любит! Какой во всём этом смысл?

– Смысл в том, чтобы он был счастлив! – голос Алисы сорвался. – А со мной счастья не будет. Он забудет. Всё пройдёт. И каждый пойдёт своей дорогой.

Катя смотрела на сестру с сочувствием и бессилием. Она видела, как та медленно угасает, отгораживаясь от мира высокой стеной, которую сама же и построила.

– Ладно, – тихо сказала Катя. – Как знаешь.

Она развернулась и ушла на кухню. А Алиса снова осталась одна у окна.

«Самая прочная тюрьма – это та, что ты строишь своими руками из страха и любви. И самый страшный приговор – пожизненное одиночество, которое ты выбираешь сама, чтобы спасти другого от себя».

***

Три месяца назад

Алиса наконец решилась и набрала номер Саши. Он ответил уже после второго гудка.

– Привет, Лис! – голос Саши звучал радостно, на фоне был слышен плеск волн. – Как ты? Как самочувствие?

– Всё нормально, – ровным голосом, без интонаций, ответила Алиса. – Саш, у меня к тебе предложение… деловое.

Она изложила свою идею – создать новый журнал. Не такой, как «Velvet». О настоящих людях и их историях. Алиса хотела, чтобы Саша стал его директором и лицом. Она же будет теневым редактором, мозгом и душой проекта.

– Ты с ума сошла? – засмеялся Саша. – Я оператор, а не медиамагнат!

– Ты мой друг, – поправила его Алиса. – И ты единственный, кому я доверяю. Я буду всё делать, тебе нужно только представлять. Помоги мне, Саш. Мне нужно… чтобы мои статьи все-таки увидели свет.

В её голосе прозвучали те самые нотки, против которых Саша не мог устоять. Он вздохнул.

– Ладно. Уговорила. Займёмся твоим журналом. Даже боюсь, как отреагирует Сергей.

– Он справится. А я без тебя нет…

И они занялись журналом. Месяц сумасшедшей работы – и «Взмах бабочки» родился. Уютный офис, небольшая, но преданная команда. Алиса работала днями и ночами, прячась за чужим именем. Это была её терапия, единственный способ не сойти с ума.

Работа шла хорошо, журнал стал привлекать внимание, даже начались заказы на рекламу. Но они проходили жесткий контроль. Все должно было быть в стилистике «Взмаха бабочки». Алисе становилось лучше, она стала видеть смысл в своей жизни… Прошлое стало отпускать, но…

Однажды она позвонила Саше с новой просьбой.

– Саш, насчёт той статьи. Про Максима. Пора её публиковать.

– Серьёзно? – в голосе Саши зазвучала надежда. – Алис, это же отлично! Может, правда, стоит все-таки с ним…

– Нет, – она оборвала его резче, чем планировала. – Никаких встреч. Статья была написана тогда, в Сочи. Она просто должна выйти. Я… должна ему помочь, хотя бы так.

Она следила за Максимом через новости, соцсети его компании. Узнала про «Вереск и Камень». Сердце сжалось от боли и нежности. Он ее помнил и ждал. Но это лишь укрепило её в правильности решения. Он шёл вперёд, строил новую жизнь. А её жалкое, сломанное «сегодня» не имело права разрушить его «завтра».

Статья вышла анонимно, а через несколько дней позвонил взволнованный Саша.

– Лис, он мне звонил. Максим. Он… он нашёл наш офис. Просил твой номер. Он до сих пор тебя ищет. Любит, чёрт возьми!

Алиса закрыла глаза, чувствуя, как по щекам катятся предательские слёзы. Она быстро смахнула их.

– Нет, Саша. Он всё забудет. Это последнее, что я могу для него сделать. Я хочу, чтобы он был счастлив.

– Он будет счастлив только с тобой! – почти крикнул Саша.

– Со мной это будет временное, мнимое счастье. Ему нужна нормальная семья, настоящая. Та, которую я не могу ему дать.

Саша долго молчал.

– Хорошо, но я с тобой не согласен. И я всегда на связи, если что…

– Спасибо, – прошептала она и положила трубку.

Алиса подошла к окну. За стеклом был размытый, лишённый красок мир. Таким он был для неё уже полгода. Таким, наверное, останется навсегда. Она пыталась вычеркнуть Максима из жизни, но он был в каждом её слове, в каждой статье журнала. Она надеялась лишь на одно – что у него хватит мудрости прекратить поиски. Что её тишина станет для него не наказанием, а даром. Возможностью жить дальше.

«Иногда самая большая любовь – это не крик «я тебя не отпущу», а шепот «я отпускаю тебя к твоему счастью». Даже если цена этому счастью – твоё собственное».

Глава 7. Ангелы нас ведут

Спустя полгода

– Алис, ну чего ты упираешься? – Катя присела на край кровати, положив руку на плечо сестры. – Тебе нужна перемена обстановки. Съездим на неделю, ты отдохнёшь, отключишься. Сейчас там замечательная погода, море тёплое… Мы с тобой походим по разным красивым местам…

Алиса сидела, повернувшись к окну, и молчала. Со стороны казалось, что она рассматривает летний пейзаж за окном. Она то хмурила брови, то вздыхала. Напор сестры ее вводил в напряженное состояние. Это как выйти из зоны комфорта на оживленную автостраду МКАДа.

– Не хочу, – тихо, но твёрдо ответила Алиса. – Поезжайте сами. Я побуду здесь. Мне… и тут хорошо.

– Как ты будешь одна? – голос Кати дрогнул от беспокойства. – Ты же не справишься!

– Я уже давно всё делаю сама, – Алиса заставила себя улыбнуться, поворачиваясь к сестре. – Я не ребёнок, Катюш. Я прекрасно справлюсь.

Но Катя была непреклонна. И после долгих уговоров и обещаний не таскать сестру на экскурсии и дать ей просто спокойно побыть одной, Алиса сдалась.

– К тому же Саша будет очень рад тебя видеть! Ты же помнишь, что у него свадьба. А он сказал, что без тебя не женится. Так что не ной, а поднимай свою пятую точку и пиши, что будешь брать с собой.

– Но зачем именно в тот отель? – снова взбунтовалась Алиса, когда Катя стала собирать чемоданы. – Ты же знаешь, какие у меня там… воспоминания. Зачем мне это снова?

– У них были шикарные скидки, – слишком бодро ответила Катя. – И вообще, тебе пора это отпускать, Алис. Приедешь, всё переживёшь заново – и отпустишь. Начнёшь с чистого листа. Всё у тебя получится, поверь мне.

«С чистого листа», – мысленно повторила Алиса. «Какой у нее может быть чистый лист…» Единственным её якорем сейчас был журнал. «Взмах бабочки» стал её миром, её душой, её голосом. Саша, её верный рыцарь, взял на себя всё, что требовало публичности. Она же была мозгом и сердцем. Они часто созванивались, и в этот раз она сообщила ему о поездке.

– Точно едешь? – Саша взорвался энтузиазмом. – Отлично! Я тебя встречу! Всё будет супер, не переживай! Мы с Аней с тобой погуляем, она тебе понравится. И по журналу всё обсудим! – Он так радовался, что ей стало немного легче. Его предстоящая свадьба с той самой Аней (кто бы мог подумать) была лучом света в её потухшем мире.

Но когда разговор закончился, Алиса осталась одна в тишине комнаты. И воспоминания нахлынули, смывая хрупкое спокойствие. Шум прибоя, его смех, их разговоры, аромат его парфюмерной воды, цветов на вилле «Вера».

Алиса осторожно протянула руку к прикроватной тумбочке. Её пальцы нашли знакомый резной край рамы и легкое шероховатое полотно.

Она взяла в руки картину – ту самую, что он подарил ей в аэропорту, завернув в плотную бумагу. Она помнила изображение до мельчайших деталей: сливающиеся силуэты, размытый город на фоне, игра багряных и золотых мазков, создававших атмосферу вечернего заката.

Кончиками пальцев она водила по холсту. Через эти легкие прикосновения она ощущала энергию руки художника, торопливую или, наоборот, выверенную. И с каждым прикосновением ее память оживала.

Она снова стояла с Максимом в той маленькой, пахнущей маслом и старым деревом галерее. Она вспомнила, как упала в его объятия, и улыбнулась. Она будто снова чувствовала тепло его руки на своей талии, когда он прошептал: «Это тебе подарок. Чтобы не забывала, что мы – одно целое. Когда будешь скучать – смотри на нее, и будет казаться, что я рядом».

И сейчас, держа эту картину, ставшую символом их любви, её охватило странное чувство решимости. Раз уж судьба, в лице её настойчивой сестры, возвращала её в Сочи, она не могла позволить себе просто прятаться в номере.

Она прижала картину к груди и сказала самой себе:

– Нет. Я не буду больше убегать от прошлого. Я превращу его в свою силу.

Она достала телефон и вызвала голосового помощника.

– Обязательно сделать в Сочи, – тихо, но чётко проговорила она. – Найти художника, автора картины, узнать его контакты и договориться об интервью для журнала «Взмах бабочки».

Она положила телефон и снова прикоснулась к картине. Алиса ощутила ностальгию и даже немного предвкушения от предстоящего поиска за художником. Решила подключить и Сашу к этому мероприятию.

Ну что, скоро она поедет туда, где когда-то была счастлива – туда, где всё началось, а потом всё в один момент закончилось. Теперь ей предстояло пройти по этим местам заново с мыслями: «Ты жива. Но той Алисы, которую он любил, больше нет».

«Самое страшное путешествие – это возвращение в место своего счастья. Потому что ты приезжаешь туда другим человеком и понимаешь, что не можешь найти там даже следов самой себя».

***

Кабинет Максима погрузился в вечерние сумерки, но он не включал свет. На столе горел лишь экран монитора, освещая его уставшее лицо и разбросанные чертежи нового жилого комплекса – проекта, который должен был стать его новой визитной карточкой.

В дверь постучали, и не дожидаясь ответа зашел Артём с двумя бумажными стаканами кофе.

– Может хватить сидеть, никуда твои линии и пропорции не убегут, – заявил он, ставя стакан на стол. – Макс, давай уже отдохнёшь. Ты закончил большой проект. У тебя отличная команда, они справятся. Да и я тут, если что.

Максим с силой провёл рукой по лицу, пытаясь стереть усталость.

– Не могу. На следующей неделе переговоры с новыми заказчиками. Я должен всё проконтролировать лично. И вообще, я в порядке.

– В порядке? – Артём фыркнул и включил верхний свет. – Ты посмотри на себя! Ты серый, как этот твой бетон! Глаза красные, ходишь как тень. Работа – это хорошо, но не до саморазрушения. Тебе нужна перезагрузка, смена обстановки. Поезжай куда-нибудь.

– Куда? – с раздражением спросил Максим, отодвигая клавиатуру. – Я даже не знаю, куда хочу.

– К морю! – уверенно заявил Артём. – Единственное, что может тебя зарядить, – это солнце и вода. А ты не вылезаешь из этого склепа. Поезжай, поплавай, позагарай. Может, кого-нибудь и встретишь… Девушку какую-нибудь.

Максим медленно поднял на него взгляд. В его глазах стояла такая бездонная усталость и боль, что Артём на мгновение смутился.

– Какую девушку? Никто мне не нужен. Мне и так… прекрасно.

– Ага, прекрасно, – саркастически протянул Артём. – Просто дичайше прекрасно. Слушай, я не спрашиваю, а ставлю перед фактом. Я тебе бронирую номер, и ты едешь. Всю ответственность за работу беру на себя. Не переживай.

Максим хотел возражать, но сил не было. Голова гудела от недосыпа, а в груди была знакомая до боли пустота. Он сдался.

– Хорошо, – тихо выдохнул он. – Уговорил. Но если будут малейшие проблемы…

– Так точно, капитан! – Артём почти подпрыгнул от радости. – Буду держать в курсе!

Через полчаса на телефон Максима пришло сообщение с подтверждением брони и всеми деталями. Он открыл его и замер. Сердце упало куда-то в пятки, а потом рванулось в горло, заставляя дышать чаще. Тот самый отель!? В Сочи! Тот самый, в котором они жили с Алисой, и где он впервые понял, что влюблён как мальчишка.

Он тут же набрал Артёма.

– Ты что, издеваешься?! – его голос дрожал. – Я не поеду туда! Ты же знаешь…

– Знаю, – перебил друг. Его голос стал мягче. – Там были просто отличные скидки. И это потрясающее место, ты сам говорил. Тебе не нужно бежать от воспоминаний, Макс. Тебе нужно их отпустить. Пережить заново и оставить там. И, кто знает, может, именно там ты снова кого-нибудь встретишь. Хватит уже думать о ней. Отключись. Просто живи.

Максим молчал, сжимая телефон в руке. Первым порывом было всё отменить. Но потом… Потом он представил шум того моря, тот воздух, тот аромат кипарисов. И слабая, почти предательская надежда зашевелилась в глубине души. А что, если правда? Что если, вернувшись туда, он наконец поймёт, как жить дальше? Не забывая, но и не цепляясь за прошлое.

– Ладно, – тихо сказал он. – Поеду.

– Ну вот и отлично! Уверен, что ты мне еще спасибо скажешь.

– Да уж… Ты невероятный манипулятор, Артем, – ответил Максим и выключил звонок.

«Порой другой человек лучше видит твою карту жизни, чем ты. И указывает на ту точку, до которой ты боишься дотронуться, потому что знаешь – она или убьёт, или исцелит. Иного не дано».

Глава 8. Мой любимый призрак

Соленый влажный воздух ударил в лицо, едва Максим вышел из такси. Тот самый запах, шум прибоя, смешанный с криками чаек. Он как будто попал в прошлое. Максим стоял у входа в отель, и воспоминания нахлынули на него. Но к своему удивлению, он заметил, что нет той острой боли, что была раньше, скорее это тихая и светлая ностальгия. Это словно перечитываешь письма из юности – и щемит в груди, и тепло одновременно.

Первые дни он просто гулял по пляжу. Его босые ноги утопали в прогретом солнцем песке, волны омывали ступни. Он смотрел на горизонт, любовался рассветами и закатами, плывущими облаками. Максим много размышлял о работе, о новом проекте эко-отеля. Он часто звонил в офис, подключался к онлайн-совещаниям, и это было в радость. Он как никогда наслаждался своей жизнью. Максим видел в ней смысл, видел, как его проекты делают других людей счастливыми, и от этого и сам получал удовольствие.

«Артем был прав, – поймал он себя на мысли. – Мне действительно нужно было приехать., чтобы понять – я могу быть здесь без нее, я могу жить без нее. И мне… нормально».

Он также решил подняться на гору Ахун, чтобы поставить точку. Символически сбросить с той вершины груз прошлого, оставить его здесь.

В один из дней вечером Максим отправился в торговый центр. Прошелся по тем же магазинам, мимо витрин, у которых когда-то они гуляли. Подошел к той самой галерее. За стеклянной дверью висели знакомые картины, но дверь была заперта, а на ней висела табличка: «Временно закрыто». Судьба, что ли, давала ему знак не оглядываться? Он развернулся и спустился в ресторан.

«Лунный свет» как всегда встречал гостей уютным полумраком и приятной музыкой. За столиками сидели влюбленные парочки, о чем-то болтали, нежно держались за руки. Официанты плавно передвигались между столиками с подносами с ароматной едой, коктейлями, десертами. Максим мысленно подумал: «Как будто время замедлилось в этом месте, никто никуда не торопится».

Он заказал вина, фирменное блюдо с телятиной и устроился в угловом столике, откуда открывался вид на весь ресторан. Пока ждал заказ, отвечал на сообщения сотрудников, написал Артему: «Все хорошо. Не жалею, что приехал. Спасибо». И в этот момент его взгляд скользнул к барной стойке.

И сердце на несколько секунд остановилось, а потом резко толкнуло грудь будто после электрошока. Оно громко застучало, отдавая в висках. Максим не верил своим глазам, он правда подумал, что у него случились галлюцинации.

У стойки, положив руку на колено, сидела девушка. Стройная, в легком голубом платье, с каштановыми волосами, собранными в небрежный пучок. Она что-то говорила бармену, и в повороте ее головы, в линии плеч было что-то… до мурашек знакомое.

Сама мысль: «Алиса», и сердце Максима опять провалилось в пустоту, а затем заколотилось с бешеной силой. Но мозг, закаленный месяцами разочарований и самообмана, тут же включил защиту: «Показалось. Не может быть. Ты просто хочешь ее видеть в каждой похожей девушке, а тем более здесь».

Он заставил себя отвести взгляд, уставился в экран телефона. Но какая-то неведомая сила, сильнее разума и горького опыта, снова повернула его голову к барной стойке. Она все так же сидела там. Девушка рассмеялась чему-то, и вот она ямочка на ее щеке… Та самая ямочка, которую он любил целовал…

Сомнения и надежда, страх и безумное, пьянящее предчувствие схлестнулись внутри него в яростной схватке.

Максим отодвинул стул. Ноги были ватными. Он не верил своим глазам, не верил реальности происходящего. Но он пошел вперед. Сделал первый шаг, потом второй навстречу призраку и возможному чуду, а также к ответам на все его вопросы.

***

– Алис, давай сходим в тот ресторан! Выглядит очень атмосферно. Тебе же там так нравилось.

Голос Кати звучал настойчиво, но Алиса сидела в кресле, укутавшись в плед, слушала аудио книгу и совершенно не хотела покидать своего убежища. Выходить? Туда, где каждый звук, каждый запах будет бить ударом по памяти?

– Пойдем, прогуляемся, – не унималась Катя. – Юра с Полинкой пошли купаться, у нас с тобой есть время поболтать, как раньше. Выпьем чего-нибудь вкусненького, поедим, развеемся. Давай, составь сестре компанию!

Алиса еще долго сопротивлялась уговорам сестры, но в итоге сдалась. И к тому же она решила, что вечно прятаться в номере, как в коконе, нельзя. Нужно все-таки учиться жить в этом новом для нее мире.

Алиса и Катя сидели у барной стойки. Катя что-то с энтузиазмом заказывала, а Алиса просто слушала. Она слышала звон бокалов, отдаленный смех, музыку и, конечно, голос бармена. Он предлагал коктейли со смешными названиями, описывая их вкус и цвет. И вдруг она поймала себя на том, что улыбается. Эти описания – «золотисто-янтарный, как закат, с нотками цитруса и освежающей мяты» – рождали в ее воображении вспышки цвета, слабые, но такие живые.

Она повернулась к сестре, взяла ее руку и сжала.

– Знаешь, а ты, наверное, была права, – тихо сказала Алиса. – Что мы сюда приехали. Мне… стало как-то легче.

– Я рада, – довольным голосом ответила Катя и положила вторую руку поверх руки Алисы, мягко погладила ее.

В этот миг Алиса ощутила, что кто-то подошел совсем близко и сел рядом с ней на барный стул. Этот аромат до боли знакомый, глубоко спрятанный в памяти. По телу побежали мурашки от близости с человеком, которого она не видела.

Но потом она услышала голос – тот самый, что звучал в ее снах, тот самый, которым он произносил ее имя и смеялся на пляже. Это был голос, который она одновременно и жаждала и боялась услышать больше всего на свете.

– Алиса? Это… ты?

Голос был низким, слегка хриплым. В нем была надежда и боль, знакомые ей до слез.

– Где ты была? Я искал тебя повсюду…

Время остановилось. Звуки ресторана отступили, превратившись в оглушительную тишину в ушах. Сердце замерло, а потом забилось с такой силой, что ей стало нечем дышать. Она сидела, не в силах пошевелиться, не в силах издать ни звука, она еще сильнее сжала руку Кати. Ее тайное убежище было разрушено одним единственным вопросом.

«Можно годами готовиться ко встрече, выстраивать стены и учиться дышать в новой реальности. Но достаточно одного знакомого голоса, чтобы все это рухнуло в одно мгновение, оставив тебя наедине с тем, от чего ты бежал».

***

Максим осторожно коснулся ее руки, все также лежавшей на ее колене. Легкое, почти невесомое прикосновение словно сам вопрос – «это ты?».

Алиса дернулась, как от удара током, и резко отдернула ладонь. Она сидела к нему спиной, неподвижная, словно изваяние. Ее поза говорила о том, чтобы ее оставили в покое.

– Алиса, – снова позвал он, пытаясь заглянуть в ее лицо.

Но тут же вмешалась Катя. Она все поняла с первого взгляда, с первой ноты его голоса. Молниеносно она встала, решительно взяла сестру под руку и повела к выходу коротким, обходным путем, минуя столы.

Максим уже подумал, что ошибся, и какое-то время просто смотрел вслед уходящим в спешке девушкам. Но то, как она поправила волосы, как отвела взгляд, все это напомнило Алису.

– Подождите! – Максим бросился за ними, его сердце бешено колотилось, смешивая надежду с отчаянием.

Но девушки уже были у выхода. Катя усадила Алису в машину, захлопнула дверь и резко развернулась к Максиму.

– Подождите меня здесь, – жестко сказала она. – Я сейчас вернусь.

Она метнулась к пассажирскому месту, что-то сказала в окно, а затем с тяжелым взглядом пошла к Максиму.

***

В машине Алиса сидела, вжавшись в сиденье. Все ее тело дрожало. Сердце стучало так, будто хотело вырваться из груди и вернуться к Максиму. «Он здесь. Он прикоснулся ко мне. Как он нашел меня?». Мысли Алисы путались, а в голове звучал навязчивый вопрос: «Рассказать? Сказать правду? Но как? Как произнести эти слова?».

***

Максим метался у входа в ресторан. Вселенная сыграла с ним злую шутку, показав самого дорогого человека, чтобы потом она опять исчезла. Когда Катя вернулась одна, он бросился к ней.

– Почему? Почему она не хочет со мной разговаривать? Я ничего не понимаю!

– Вы же Максим? – и после утвердительного ответа Катя продолжила. – Поймите, Алиса только стала привыкать к жизни, а тут вы. И вообще, как вы нашли ее?

– Что значит «привыкать к жизни»? Что с ней случилось?!

Катя смотрела на него – измученного, потерянного, с глазами, полными надежды. И ее собственное сердце сжалось. Она видела, как он искал Алису все эти месяцы. Видела статью про него в журнале. Видела, что это не просто мимолетное увлечение.

Она закрыла глаза на секунду, собираясь с духом, а затем выдохнула правду, обрушив ее на него, как удар боксерской перчатки:

– Она практически ничего не видит, Максим. Алиса попала в аварию сразу после возвращения из Сочи. Она скоро совсем ослепнет. И сейчас она не хочет, чтобы ты видел ее… такой.

Слова были тяжелые и безжалостные. Максим отшатнулся, будто от физического удара. Авария. Слепота. Он потерялся. Он не думал, что правда приобретет настолько ужасающие очертания.

– Какая авария? Как? Чем… чем могу помочь? – засыпал он ее вопросами, голос переходил на шепот.

– Хватит, – Катя подняла руку, останавливая его. – Вижу, что тебе не все равно. Дай ей время. И нам тоже. Договоримся так, – она достала из сумки блокнот, быстро написала номер и сунула листок ему в руку. – Вот мой номер телефона. Вечером спишемся, может встретимся, и я все тебе расскажу.

Она развернулась и ушла, оставив его одного с этой страшной правдой, которая перечеркивала все его обиды и непонимание. Все обрело новый, трагический смысл.

«Иногда разгадка самой мучительной тайны приносит не облегчение, а новую, более глубокую боль. В этот момент ты понимаешь – человек, которого ты искал, все это время бежал не от тебя, а от собственной тени, и твое присутствие делало ее еще чернее».