Достойный 2. Воющий лес

– Извиниться? – переспросил Акциос.

– Ну да. На вечеринке я перегнул палку, наговорил лишнего, – начал оправдываться Курт. – Я стал искаженным, это было ужасно. Я вел себя как последний подлец, а самое страшное – я помню всё. Я всё понимал и хорошо соображал, но не мог вести себя иначе. Эмили помогла мне, я думаю, что это она сделала меня погасшим. Потом нас обоих забрали стражники. Меня отпустили, как только закончился раскол, а куда они увели ее и что с ней сделали, я не знаю.

– Разве на территории академии можно стать расколотым? – с сомнением спросил Акциос. Он вспомнил, как мучились люди с красными глазами, которых привозили сюда заклинатели духов.

– Еще как можно, и я тому пример, – с горечью ответил Курт. – Только вот что, я попрошу не болтать об этом. Договорились?

– Хорошо, Курт, даю слово, – пообещал он.

– И если вдруг встретишь Эмили… Ладно, неважно. Я пойду.

Курт сунул руки в карманы и зашагал дальше по аллее.

«Ну вот, – подумал Акциос. – Рик этой новости не обрадуется. Значит, ее забрали стражники. Как и меня».

Он стал перебирать варианты, куда стража могла увести Эмили. В скайлендскую тюрьму? Точно нет. Во-первых, за что? Во-вторых, даже если б ее там заперли, не могли же ее продержать всё лето? Очевидно же, она ни в чем не виновата, не она набросилась на Курта. Хотя, если слушать аристократку Люкс Эйсвуд… Других вариантов он не смог придумать. Неужели Эмили и правда ушла из академии?

Остаток дня Акциос решил посвятить сбору вещей. До отправления оставалось немногим больше недели, лучше собраться заранее, чем в последний день. Он вывалил на кровать вещи из шкафа и озадаченно оглядел получившуюся кучу. И как, спрашивается, запихнуть это всё в один мешок?! Кожух, плащи, сапоги, рубашки, перчатки, белье, наруч отца… Мешки студентам предоставили объемные, но придется постараться и проявить терпение, чтобы сложить всё нужным образом.

Рик зашел в комнату перед ужином. Настроение у него было приподнятым, глаза светились, а щеки горели румянцем.

– Вот ты где, почему есть не идешь? О, тебе помочь?

– Пожалуй, – выдохнул Акциос, придавливая к кровати сложенный кожух, чтобы сделать его компактнее.

Ребята засунули всю необходимую одежду в мешок.

– Кстати, Акциос, постоянно забываю тебе показать. – Рик стукнул себя ладонью по лбу.

– Что показать?

– Мне же отец реликвию подарил, вот. – Он расстегнул рубашку и распахнул ее, оголив грудь.

На золотой цепочке висел кулон в виде восьмиконечной звезды. Исходящие от сверкающего граненого алмаза длинные тонкие лучи чередовались с короткими.

– Похоже на серьгу, – присмотревшись, сказал Акциос.

– Это и есть серьга вообще-то. – Рик коснулся реликвии, звезда засияла оранжевым светом. – Она принадлежала моей дальней родственнице и хранилась у нас в поместье. Куда делась вторая, не знаю, вероятно, уничтожена. Но даже с одной серьгой я смогу пользоваться талантом. Нравится?

– Красиво, – согласился Акциос. – И какой у тебя будет талант?

– Я пока не знаю, что конкретно с ней делать, пробудить способности у меня не получилось. Отец сказал, что у серьги стихия воздуха. Только реликвии брать с собой запретили, придется мне ее здесь оставить. Но всё равно, раз реликвия привязана, значит, талантом я смогу пользоваться. Пускай не во всю силу, но какое-никакое преимущество будет.

– Ладно. Оденься уже, Рик, и пойдем.

– А ведь год назад я о таланте даже и не мечтал, – отметил Рик и принялся застегивать пуговицы. – А помнишь, как ты из обеденного зала кусок рыбного пирога принес и забыл про него? Потом всю неделю не могли понять, чем у нас так воняет.

– Не было такого! Я сразу про него вспомнил и выбросил, – возразил Акциос. – Зато помню, как ты пришел ночью после вечеринки и лег спать прямо в одежде.

Рик расхохотался.

– Но это не так смешно, как когда Маркус уснул с книгой в руках, а под утро обсосал весь корешок!

Друзья со смехом вышли из общежития, продолжая вспоминать разные события, и направились в обеденный зал.

Глава 4. Трактир «Старый следак»

Приятным событием стало получение значков, подтверждающих прохождение первого курса обучения в Новом рассвете. Для этого главы обоих факультетов, Гидрих Монк и Лорелея Вульф, сопроводили студентов в городскую ратушу. Значки были одинаковыми для всех: с эмблемой академии и гербом Королевства, а с обратной стороны на каждом было выгравировано имя.

При получении значка работник ратуши попросил Акциоса вложить в него духовную силу. Эмблема академии засветилась, с этого момента она отвечала только на его энергию.

На протяжении всей церемонии Лорелея Вульф стояла в стороне, думая о своем и, по обыкновению, накручивая на палец прядь волос. По ее виду можно было предположить, что находиться здесь у нее не было никакого желания. Когда служащий вручил последний значок, Лорелея поспешно удалилась, не сказав ни слова.

– Поздравляю, – сказал Гидрих Монк, – вы достигли той черты, когда можете пойти на службу Королевству. Теперь вы имеете полное право стать помощником заклинателя духов, даже если не окончите обучение.

***

Погрузить свои вещи в телегу было не таким быстрым и легким делом, как предполагал Акциос. Каждый мешок тщательно проверялся. Этим занимался заклинатель духов в коричневой рясе и высокой шляпе с полями. Акциосу хватило одного взгляда, чтобы узнать в нем Дорана, работника лавки рода Стоунов. Его наметанный глаз сразу мог определить, какой предмет является проводником духовной энергии.

Ремесленники, которые решили взять с собой экзаменационные работы, показывали Дорану грамоты, подписанные Инной Леви, преподававшей основы ремесла. Он сверял внешний вид ремесленного предмета с его описанием в грамоте, подносил светочи, просил студентов направлять в мешки духовную силу и только после этого принимал груз. У некоторых, в том числе и у Акциоса, светились маленькие фигурки из драконьего камня, их брать никто не запрещал. Реликвии студентам было предложено сдать на хранение в Небесный предел.

В день отправления обучающиеся выстроились за главным корпусом для окончательной проверки. Форму академии брать запрещалось, так как она относилась к ремесленным предметам. Поэтому строй студентов пестрил разными одеяниями, дублетами и красиво отделанными рубашками. Облачение аристократов сильно контрастировало с одеждой простолюдинов. Люкс Эйсвуд, например, вырядилась в яркую кофту, перетянутую ремнем на талии. В придачу к броскому наряду она сделала эффектную прическу с дорогим гребнем.

Перед Акциосом возник старшекурсник, проверяющий содержимое карманов. Он провел над одеждой ладонями и воскликнул:

– Что это? Ремесленный предмет?

У Акциоса екнуло в груди, он совсем забыл про платок матери. Вышитый белыми нитями цветок засветился оранжевой аурой.

– Нет, это… Это просто платок, только вышивка светится, она сделана духовными нитями, – на ходу подбирая слова, поторопился объяснить Акциос.

Старшекурсник развернул платок:

– Посмотрите, это ведь ремесленный предмет. Его нельзя брать, верно?

Преподаватели тут же обратили на него внимание.

– Оставь его, – высказал Сандер. – Эта вещица ничем ему не поможет, разве что сопли подтереть.

Старшекурсник вернул платок. Акциос и не думал, что эта вещь станет для него такой ценной, ведь она напоминала ему о родном доме. Только Акциос погрузился в воспоминания, как их прервал голос Дорана.

– Что это у вас? – вдруг обратился он к Люкс.

– Вы о чем?

– У вас на голове, похоже на реликвию. Позвольте. – И потянул руку к ее гребню.

– Я сама. – Люкс сняла драгоценный аксессуар с волос, качнув головой. Светлые локоны каскадом упали на ее плечи. Она вложила духовную энергию, гребень не светился. Однако Дорана и это не удовлетворило.

– Окропите его кровью, – приказал он, пристально глядя девушке в глаза.

Заклинатель духов поднял указательный палец, на котором блестел острый железный коготь. Люкс изобразила недовольство, но всё же протянула руку, позволяя Дорану пустить ей кровь. Капля упала на гребень, ничего не произошло.

– Что ж, благодарю, – всё с тем же каменным лицом сказал заклинатель.

Он достал из-за пазухи платок и предложил его Люкс, но девушка с гордым видом отвернулась, не сказав ни слова.

Наконец подготовка завершилась. Пока телеги с вещами выезжали за пределы академии, каждому обучающемуся выдали узелок с пайком на весь день. Когда все были готовы, Сандер Брайт крикнул: «Не отставать!», и студенты последовали за ним через черные ворота. Они спустились к дороге, заставленной десятками повозок для студентов, рядом с которыми их ожидали извозчики. В каждой повозке размещалось по десять человек. Сандер Брайт сел в отдельный черный экипаж и дал команду отправляться.

На выезде из города к строю присоединилась еще одна карета, бесцеремонно вклинившаяся сразу за Сандером Брайтом. Да такая, что от роскошной золотой отделки слепило глаза. «Кто это там?» – слышалось из разных повозок. Похоже, всех студентов интересовал этот вопрос, но никто не знал на него ответа.

Скоро Скайленд скрылся из виду. Второкурсники долго ехали мимо невысоких холмов с желтеющей травой и засохшими полями касии. Время от времени на горизонте появлялись зеленые кроны деревьев, виднелись сверкающие от солнечных лучей озера, проносились мимо деревни и стада пасущихся животных. Изредка дорогу пересекали небольшие реки с изогнутыми над ними деревянными мостами.

После полудня остановились на короткий привал. Сандер Брайт развернул карту, сделал в ней пометки и начал разговаривать с извозчиком. Акциос обратил внимание, как из загадочной золотой кареты вышел человек с квадратным лицом и в очках с легкой оправой, по всей видимости, ровесник директора академии. При каждом шаге земля под его ногами покрывалась слоем льда, так что изысканные синие сапоги мужчины не могла запачкать никакая грязь.

– Да это же сам Фридман Фрост, – воскликнул Дуглас, парень с ремесленного факультета. – Один из сильнейших заклинателей духов Астры.

– Кто-кто? Ты не врешь? – Рик отодвинул Дугласа, и тут его глаза за очками заблестели от восхищения. – И правда он. Он будет нас обучать?

– Я слышал, у него скверный характер.

– Это неважно, он же настоящий гений!

Студенты и преподаватели пообедали и, пока оставалось время, решили прогуляться по полю, размять ноги. Кто-то из аристократов спросил, правда ли до места назначения добираться целый месяц. Сандер ответил: «Если дороги размоет, то уйдут все два».

Как только отъехали, Рик стал вести себя угрюмо, что-то его сильно удручало. Выяснилось, что он терпеть не мог дальние поездки. После нескольких часов непрерывной езды его всегда начинало мутить.

– И поэтому вы с Мэри едете в разных повозках? Чтобы она тебя в таком состоянии не видела? – пошутил Акциос.

– Не то чтобы… Ладно, да, – буркнул Рик.

К закату колонна достигла небольшого городка. У въезда вдоль улицы располагалось два десятка двухэтажных деревянных домов – всё это были таверны, по которым второкурсников распределили на ночлег. Акциос попал в людное, но уютное место, пропитанное своеобразным шармом. В зале на первом этаже при свете свечей ужинали гости, в углу играл на лютне бородатый старичок. Студентов расположили в комнатах на втором этаже, куда до глубокой ночи сквозь дощатый пол доносилась возня и монотонные разговоры из общего зала.

Отправлялись в путь на рассвете, а к приходу темноты обязательно добирались до какого-нибудь города или деревни. Сандер Брайт неизменно доставал мешочек с монетами и оплачивал проживание. Повозки ехали вглубь материка, на северо-восток.

Акциос и представить не мог, что когда-нибудь окажется так далеко от дома, но путешествовать ему понравилось. А вот Рика дорога сильно изматывала. Поднять настроение помогали разговоры, как раз с попутчиками им повезло. С ними в повозке ехал Дуглас, который в болтливости мог посоперничать с Риком.

– Я с родителями раньше много путешествовал, – рассказывал он. – Объездил много городов в нашем Королевстве, но больше всего мне запомнилась поездка в столицу Игни, в Кратос.

– Ты был в Кратосе? – спросил Рик. – И как тебе? Лабораторию достроили?

– Не знаю! Это давно было, в детстве. Сам город стоит на полуострове, с трех сторон омывается океаном. Я видел тамошний луч природной энергии, но, надо сказать, у нас в Скайленде он намного ярче. Еще был у песчаного моря, видел, как по нему игневцы рассекают на кораблях по песчаным дюнам. Море это больше на огромный кратер похоже, и ветер такой сильный постоянно дует…

– Постой, море из песка? – уточнил Акциос. – И по нему ходят корабли?

– Да, я тоже об этом слышал, – вставил Рик. – У меня же брат сейчас в Игни живет. Он рассказывал про эти корабли, когда приезжал. Они действительно по песку ходят, под парусами…

– Вот, видите, – не дал договорить Дуглас. – Вообще, Игни мне сильно запало в душу. Жалко, что я мало чего запомнил, кроме этого. Слушай, пучеглазка, а брат твой что-то про наше обучение рассказывал? Поделись, что нас ждет?

– Сам ты пучеглазка, – разозлился Рик. – Прекрати уже меня так называть! Ты никогда не задумывался, что меня это задевает?

Дуглас на это безобидно заулыбался:

– Разве задевает? А я думал, это наше с тобой знаковое слово. Ты же всегда после него начинал работать усерднее.

Ребята развеселились. Рик недовольно фыркнул, но на вопрос ответил:

– Про второй курс говорил только, что нам дадут эссенцию кровавого графа.

– Да ну? – не поверил Дуглас. – Того самого? Кровавого графа?

– Что за кровавый граф? – спросил Акциос.

– О, это интересно, – начал Дуглас. – Давным-давно стояли по соседству два особняка, и жили в них два богатых рода. Жили мирно, но это была только видимость, на самом деле один род другого люто ненавидел. В одном из особняков жил жестокий человек, известный как кровавый граф…

– На тот момент он не был жестоким, – заявил Рик. – Это потом его стали таким считать.

– Неважно. В общем, жили они так до тех пор, пока наш кровавый граф не полюбил дочь главы соседнего рода, – продолжил Дуглас. – Он втайне с ней встречался, а потом похитил и убил, и никто не мог ее найти…

– Не так ты рассказываешь! Она пропала, – поправил Рик. Присутствующие в повозке, слушая, переводили взгляд то на Дугласа, то на него. – Исчезла, и никто не знал куда.

– В общем, глава того рода обвинил в этом графа, – перебил Дуглас. – Он пошел к нему в поместье с отрядом. Была жуткая резня, граф убил всех, кто ворвался к нему.

– Но и его семья тоже погибла…

– Да. В живых остался только граф, и с тех пор его стали называть кровавым, – заключил Дуглас.

– Кровавым его прозвали не из-за этого, – не согласился Рик, – а из-за того, что он эссенцию делал красную как кровь.

– И из-за этого тоже. Говорят, он ее делает до сих пор.

– Не он ее делает, а его сын. Или внук. Сколько времени-то с тех пор прошло?

– Точно, так и есть. Класс, всегда мечтал попробовать эссенцию.

– Имей в виду, это не та духовная эссенция, – сказал Рик. – Брат говорил, им давали всего по одной капле. Но суть в том, что эту эссенцию запрещено использовать. Видимо, разве что в учебных целях.

– Я смотрю, Рик, тебе полегчало? – заметил Акциос.

– Эх, зачем ты напомнил? – вздохнул Рик. – Когда мы уже доедем?

Таверны не были похожи одна на другую, редко попадались чистые и просторные, как в первую ночь. Большинство мест для ночлега ограничивалось только расставленными в ряд койками. Иногда приходилось спать в комнатах, где царил затхлый запах, окна там по неизвестной причине были заколочены гвоздями и не открывались. Ну а грязный пол и почерневшие от дыма стены почти сразу перестали удивлять.

Везде было полно посетителей. Из разговоров становилось понятно, что виной тому раскол, люди остались без крова. Владельцы таверн не упускали возможность обогатиться, велели своим работникам размещать всех, кто был готов за это платить, даже если постояльцам приходилось спать в коридоре. У входа в любую таверну всегда ошивались бездомные с протянутой рукой, встречалось много хромых и покалеченных, выпрашивающих подаяния. Их иногда гоняли, но в большинстве случаев жалостливый народ не отказывался дать пару-тройку медяков.

Настоящим испытанием для привыкших к комфорту студентов стала ночь в таверне, где мест совсем не осталось, и хозяева предложили устроиться в конюшне. Второкурсники яростно протестовали, заявляя, что лучше они в повозке переночуют, чем в вонючем загоне. Но других вариантов не предлагалось. Сандер рявкнул: «Хватить ныть! Если вас это не устраивает, то в лесу вам делать нечего», и ребята с нежеланием отправились занимать места. В конюшне, однако, оказалось не так уж плохо. Вдоль стены во всю ее длину была расстелена покрытая простынями солома, на которой уже спали несколько постояльцев.

Иногда жители малонаселенных деревень, замечая эмблемы заклинателей духов, встречали и провожали защитников Королевства, распевая хвалебные оды. Некоторые подходили к Сандеру Брайту и другим преподавателям со словами благодарности. Встречающиеся по дороге люди, увидев заклинателей духов и студентов Нового рассвета, с почтением снимали шляпы.

Как-то во время путешествия впереди появился босоногий путник, бредущий прямо посреди дороги. Возглавляющий колонну извозчик пронзительно свистнул, требуя немедленно отойти в сторону. Мужчина отреагировал не сразу, а только когда извозчик осыпал его ругательствами. Путник смотрел на проезжающих студентов с отрешенным видом, бормоча что-то себе под нос. Затем медленно двинулся дальше по обочине. Его лицо постепенно преобразилось: брови сдвинулись, уголки губ опустились в презрительной гримасе. Путник захрипел и с отвращением плюнул вслед удаляющимся повозкам.

В памяти надолго осталась сгоревшая дотла деревня, прилегающая к дороге. Не так давно здесь жили люди, а сейчас от домов остались только полуразрушенные стены с обуглившимися бревнами. На безжизненной черной земле валялось неимоверное количество хлама и мусора, торчали покосившиеся заборы, стояли брошенные сломанные телеги. На окраине осталась нетронутой натянутая веревка с развешенным серым бельем.

Одним утром Акциос проснулся и услышал шум дождя, тот день стал самым сложным. Хмурое небо низко нависло над долиной тяжелыми темными тучами, не оставляющими никакой надежды на скорое улучшение погоды. Пришлось ехать по размокшей колее, повозки тряслись, на дороге образовывались заторы. Во время привала далеко не все захотели выходить наружу.

Но и с такими условиями студенты были вынуждены мириться. Колеса увязали в глубоких лужах и не могли сдвинуться с места, хотя лошади рвались вперед изо всех сил, отвечая на команды извозчиков нервным ржанием. Тогда пассажиров заставляли вылезать и толкать свои повозки. Несколько аристократок до последнего противились наступать в грязь своими начищенными сапожками, но никакого сочувствия они не добились.

– Не думайте, что можете увильнуть от работы! – прикрикнул на них Сандер. В капюшоне плаща он выглядел устрашающе. – Сейчас вы все равны и должны делать то, что вам велят!

За месяц стало заметно прохладнее, осень вступала в свои права. Ночи начинались всё раньше и становились длиннее. Солнце всё чаще скрывалось за облаками и уже не могло порадовать прежним теплом. На привалах второкурсников научили разводить костры и готовить еду.

Наконец приехали на просторную стоянку – тут путь заканчивался. Еще издалека обучающиеся заметили высокие скалы, а вблизи эти горы предстали мощной стеной. Каменистая дорога вела к огромному трехэтажному трактиру, куда все и направились.

Кроме этого строения, вокруг не было ни единого дома. Он стоял в гордом одиночестве между подножием скал и бескрайней степью. Подойдя ближе, студенты смогли увидеть, что высокий свод сделан из больших костей с огромным птичьим черепом посередине. К трактиру примыкал просторный загон с лошадьми, а у входа под навесом стояли люди суровой внешности в кожаных одеждах, отделанных мехом, потертых перчатках без пальцев и с повязками на головах. Над дверью на цепях болталась покосившаяся вывеска: «Старый следак».

Сандер Брайт первым поприветствовал мужчин и зашел внутрь. Прибывших гостей встретила хозяйка трактира – крепкая дама средних лет в длинном сером платье с темно-коричневым передником. Ее густые черные волосы были собраны в пучок на затылке, уши украшали белые серьги в виде маленьких птичьих лап, а на плече покоилось выцветшее кухонное полотенце. Она закатила рукава, с деловито-серьезным выражением лица перекинулась с Сандером несколькими фразами и скрылась в соседнем помещении.

Преподаватель дал команду заходить и располагаться. Зал заполнился топотом ног и скрипом деревянных полов, студенты принялись занимать места за длинными столами с накрытой едой и кружками теплого чая.

– Уф, ну наконец-то можно спокойно поесть, – выдохнул Рик, устроившись на скамье. – Тут довольно неплохо. Снаружи выглядит жутковато из-за тех костей, но внутри намного лучше, чем в половине таверн, в которых мы побывали.

– А мне нравится, сразу видно, настоящий охотничий трактир, – отозвался Акциос.

Он остановился на полуслове. По лестнице в компании двух мужчин и Варвары спускалась Эмили. Она шла впереди грациозной походкой, скользя рукой по перилам, распущенные волосы струились за плечами, оголяя изящную шею, ее миловидное лицо было спокойным и безразличным. Мужчины были одеты не как остальные охотники: облегающие дублеты с ремнями, серебристые наручи и такого же цвета плащи с накинутыми капюшонами. Они прошли в дальний край зала и приступили к ужину.

– Не может быть. Как они тут оказались? – удивился Рик.

– Мне больше интересно, кто это с ними. И где они были всё это время, – негромко ответил Акциос. – Я думаю, это как-то связано с тем, что рассказал Курт. И Сандер Брайт, похоже, об этом знает, иначе не позволил бы свои лекции пропускать.

– Твоей проницательности позавидовать можно, – хохотнул Рик. Настроение у него заметно улучшилось.

Пока студенты ели, хозяйка трактира появилась с мокрой шваброй и шустро протерла пол на входе. Идеально чисто не стало, но женщина делала это с таким видом, словно мытье полов после прихода гостей было для нее неотложным ритуалом.

Снаружи быстро стемнело, просторный зал стал казаться мрачнее, свет сгустился вокруг жаровен, висящих под потолком и на стенах. Когда ужин подошел к концу, Сандер Брайт встал из-за стола и заговорил:

– Внимание, второй курс! В этом трактире мы пробудем три дня. Этого времени будет достаточно, чтобы вы отдохнули и приготовились к первому испытанию. Пока мы здесь, вы должны выполнять все указания владелицы трактира – мадам Эльзы. А сейчас живо убираем посуду и спать!

Поднялся шум голосов, отодвигающихся скамеек, стук столовых приборов. Студенты суетливо отнесли деревянные миски на кухню и направились по лестнице на третий этаж. Преподаватели и извозчики поселились на втором, где жили здешние охотники.

Ночь пролетела незаметно. Выспавшиеся юноши и девушки спустились к завтраку. В зале уже аппетитно пахло свежим хлебом. Охотники без стеснения подносили миски с кашей к подбородку, гремели кружками и громко разговаривали.

– А ну брысь отседова, это нам, – пробрюзжал гладко выбритый тип, отогнав второкурсников от еды. Он плюхнулся на скамью, подсевшие к нему охотники захохотали, поглядывая на студентов, которым пришлось усесться за ненакрытые столы.

Вошла хозяйка трактира, вытирая руки полотенцем. Она окинула гостей взглядом, уперла в бока кулаки и заговорила командным тоном:

– Что сидим? Есть хотите? Думаете, я вас тут обслуживать буду? Ошибаетесь. Я вам не мамочка, и никто за вас готовить не будет. Хотите жрать – марш на кухню!

Мадам Эльза резким движением вскинула полотенце на плечо и протянула указательный палец к арке в соседнее помещение. Тут Акциосу стало ясно: шутить с этой дамой не стоит. Уж лучше сразу послушаться, чем ждать, пока она заставит.

Студенты друг за другом поплелись на кухню. Там стояло множество ящиков, бочек, мешков, горы посуды, под потолком висели целые туши, на полках хранились круглые головки сыра. Хозяйка одной рукой приволокла полный мешок картошки.

– Одни моют, вторые чистят, третьи режут, – распорядилась она, размахивая полотенцем. – Приступайте! А то приехали, четыреста голодных кукушат. Ишь, ротики пооткрывали, кормить их надо. – Дама снова выглянула в зал, где так и остались сидеть некоторые студенты. – Эй, вы, вас это тоже касается. Если заняться нечем, вон, со столов убирайте! У меня без работы никто не останется.

– Я, вообще-то из знаменитого рода, мой отец… – хотел было уклониться парень.

– Да хоть из Правящего! – огрызнулась хозяйка. – Я сказала: кто работать не будет, еды не получит!

– Мадам, позвольте кое-что предложить. – К ней подошел аристократ с хитроватым выражением лица. – Давайте так. За сколько золотых меня тут покормят?