Репетиция смирения

Саша задумчиво возила полотенцем по тарелке, вытирая ее насухо.

– В школе меня уважали, мне там было хорошо, – вздохнула она. – Во всяком случае, гораздо лучше, чем дома.

Рита с удивлением услышала в голосе Саши отзвук обиды и с опаской поинтересовалась:

– Даже если тебя били дома, зачем снова хомут на шею надевать, далась тебе эта школа!

– Лучше бы били, знала бы за что, – улыбнулась Саша. – Со мной обходились гораздо хуже, мать и старшая сестра просто не любили меня.

– Тогда ты все правильно сделала, – поддержала ее Рита. – Я тоже так думаю, что нельзя общаться с теми, кто тебя ненавидит, зато теперь ты свободна.

– Не скажи, при таком режиме соблазнов много, Нужна бешеная самодисциплина, когда я впервые за рубеж попала, ходила с открытым ртом, ничего не соображала.

– А когда стало что-то получаться?

Саша взглянула на нее, покосившись на дверь, за которой скрылась тетушка.

– Еще ничего не получилось, я в самом начале пути, через годик -другой можно будет с уверенностью сказать, что у меня вышло, а чего добиваться надо.

– Слушай, а как же Водянова, у нее все так здорово получилось!

– Забудь, – иронично хмыкнула сестра. – У каждого свой путь, хотя элемент везения очень важен, к сожалению, не все Золушки становятся принцессами.

– Это верно, но все стремятся, не так ли?

– Думаю, слава и богатство приходят не ко всем, – покачала Саша головой. – Я видела многое, но не все.

– Слушай, а как же твой «Луи Виттон»? – Рита с интересом посмотрела на сумочку.

Саша неопределенно пожала плечами, обдумывая ответ.

– Понты все это, но нам без них нельзя, имидж дорогого стоит.

– Так он не настоящий? – разочарованно протянула Рита.

– Конечно, нет, это хорошая качественная копия, я еще не заработала на настоящий бренд, но, поверь, он у меня обязательно будет.

Рита замолчала, обдумывая все, что сказала троюродная сестра. Крамольные мысли переполняли голову, и с этим надо было срочно поделиться с Анастасией.

– Саша, ты отдохни с дороги, а я сбегаю к Насте на минуточку, я все лето ее не видела.

– Конечно, иди, я с тетушкой пообщаюсь, – легко согласилась Саша. – У меня на завтра дел много.

Маргарита пулей вылетела из подъезда, торопясь поделиться с подругой новостями, тем более Настя тоже горела желанием о чем-то ей поведать немедленно.

Судя по тому, что аудиоцентр был включен на полную громкость, родителей Насти не было дома. Посреди комнаты лежал ворох вывернутых из чемодана вещей, которые подруга перебирала в руках с блаженной улыбкой, причитая над каждой тряпкой что-то невразумительное.

– Эту майку я одела на первое свидание, эти джинсы были на мне, когда мы познакомились, а в этом сарафане мы первый раз поцеловались.

– Я жду, – напомнила о себе Рита, бесцеремонно прервав ее монолог.

– Что я тебе расскажу, только ты никому, ладно? – оживилась Настя, умоляюще сложив руки.

Рита обиженно дернула плечом:

– Когда я хоть раз тебя выдала?

Настя перебралась к ней на диван и зашептала в ухо:

– Вовремя ты пришла, моих нет дома, можно говорить обо всем.

– В таком случае хватит шептать, говори нормально, все равно никто не услышит.

– Ты права, но на всякий случай я дверь прикрою, мало ли что, вдруг вернуться неожиданно, они ключи взяли.

Наконец Настя перестала суетиться и обреченно произнесла:

– Я влюбилась безнадежно и страстно, как последняя дура.

– Страстно – это мне понятно, но почему безнадежно?

– Безнадежно – потому что он иностранец, и мы вряд ли снова увидимся, а страстно – потому что необычно, ну, ты меня понимаешь, – снова зашептала Настя.

– Говори нормально, – возмутилась Рита, отодвигаясь на край дивана, – ты мне в ухо дуешь и щекочешь. – Что было страстного?

– Все! – со значением произнесла Настя, для убедительности многозначительно округлив глаза.

– Ты с ума сошла, ты смогла это сделать? – ахнула Рита, сраженная откровением Насти.

– Ну, не совсем все, но почти все, ну что ты такая тупая! Мы с тобой читали об этом, вспомни.

– Это разные вещи, читать и делать, – не согласилась Рита.

– Ты права, совершенно разные, – смущенно потупилась Настя. Вначале он обалденно целовался, знаешь, французский поцелуй – это нечто.

– Он у тебя что, настоящий француз? – почему-то шепотом спросила Рита, тоже покосившись на закрытую дверь.

– Нет, но целовался, как француз, – Настя, наконец, преодолела зажим и тихо произнесла. – Он целовал меня языком, и это было здорово, но когда он поцеловал мне грудь, я едва устояла на ногах, так это было классно.

Рита ошарашено молчала, уловив в интонациях подруги страсть зрелой женщины.

– Что ты теперь будешь делать с этим?

– Не знаю, – слезы закапали из глаз Насти. – Я безумно хочу его видеть!

У Риты защипало в носу, ей стало жаль подругу, которая неистово рыдала у нее на плече.

– Он обязательно позвонит, не переживай, тебя невозможно забыть, ты такая необыкновенная, – как могла, утешала ее Рита, поглаживая подругу по напряженной спине.

– Я плачу, потому что боюсь, – всхлипнула Настя, вытирая слезы.

– Можешь успокоиться, я никому не скажу, – Рита клятвенно прижала тонкие руки к груди.

– Я не этого боюсь, – всхлипнула Настя, размазывая по щекам серо-черные полоски туши. – Я боюсь стать проституткой.

Маргарита ошарашено замолчала, придавленная признанием подруги.

– Думаю, тебе не стоит бояться, – неуверенно произнесла Рита. – У тебя строгие родители и хорошее материальное положение, а проституцией занимаются девушки с нестабильным социальным статусом.

– Я не об этом, – заломила руки Настя. – Как ты не понимаешь?

– Далеко не все девушки, которым нравиться целоваться, становятся проститутками, – не совсем уверенно возразила Рита.

Взявшись за руки, подруги сидели рядом, без слез оплакивая уходящее беззаботное детство. Непонятная грусть овладела ими, вытеснив радость встречи.

Первой заговорила Рита, без улыбки встретив печальный взгляд Насти.

– Вот она, долгожданная и таинственная взрослая жизнь, которую мы с тобой так ждали, что же теперь-то на себе волосы рвать? Сомнительный секс и непростые интимные отношения – непременные атрибуты этой жизни, в любом случае нам придется принимать ее правила.

Настя кивнула ей, заранее соглашаясь со словами рассудительной подруги:

– Может, правы взрослые, когда просят не терять голову? Тогда почему они не договаривают, говорили бы честно, что страсть сносит крышу и делает зависимой, глядишь, и проблем у девчонок с ранней беременностью не было.

– Надеюсь, до этого не дошло? – быстро спросила Рита.

– Нет, что ты, – Настя улыбнулась ей сквозь слезы. – Он проявил деликатность.

– Вот и живи спокойно, будем считать, что ты приобрела первый опыт взрослой жизни.

– Ну, да, – глаза Насти снова налились слезами. – Я все равно хочу его видеть, а плачу от невозможности когда-нибудь встретится.

Признание Насти ошеломило Маргариту, заставив по-иному взглянуть на жизнь. Она зябко поежилась, словно ее настиг холодный ветер перемен, прилетевший из неизбежного будущего. Странный день выдался сегодня, перед сном есть о чем подумать – появление в доме троюродной сестры, откровения Насти, что дальше?

Домой Рита шла неторопливым шагом, не замечая, что за нею тенью идет высокий темноволосый парень, негромко насвистывая в такт шагам. Неожиданно она остановилась и безотчетно оглянулась, хотя правила предписывали порядочным девушкам ни в коем случае не оборачиваться на свист.

К черту правила, их придумали затюканные недоумки. Кто знает, что на уме у того, кто затаился у тебя за спиной. Пусть он подумает обо мне, что ему заблагорассудится, но я не хочу получить удар в спину только потому, что так не принято поступать.

Парень тоже остановился, прекратив свистеть, и несмело улыбнулся. Улыбка у него была добрая и открытая, какая-то призывно-располагающая, как показалось Рите.

– Роман, – скороговоркой произнес парень и поспешно добавил. – Мы с тобой живем в одном дворе.

– Я не припоминаю, чтобы мы встречались.

– Дело в том, что я недавно здесь живу, – торопливо сказал Роман, словно опасался, что девушка уйдет. – До этого я жил в другом районе.

Словно громом пораженная, Рита смотрела в его зеленые глаза и вспоминала яркую розу в двери ее квартиры.

– Роза в двери – это твоих рук дело? – строго спросила она, мучительно раздумывая, как вести себя с этим кавалером – инкогнито.

Она еще не решила, стоит ли он того, чтобы она дала ему право приносить ей цветы под дверь, или пусть идет дальше своей дорогой.

Словно почувствовав ее мысли, Роман сказал, что давно ходит за ней по пятам, но она только сегодня обратила на него внимание.

– Надо, же, человек – невидимка, – насмешливо протянула Рита. – Во всяком случае, у тебя это неплохо получилось.

– Это было нетрудно, – парировал Роман. – Ты никого вокруг не замечаешь, хотя я действительно старался не попадаться тебе на глаза.

– Боялся разочаровать?

– Напротив, хотел узнать тебя поближе.

– Удалось? – насмешливо прищурилась Рита, которую успел заинтересовать необычный парень.

– Да, – утвердительно кивнул Роман. – Например, я узнал, что у тебя есть сестра, и сегодня она впервые появилась здесь.

– Убедил, ты очень наблюдательный, – засмеялась Рита. – Я сама ее увидела в первый раз.

– Как это? – удивился Ромка. – Разве так бывает?

– Бывает, Рома, в жизни и не такое бывает, – глубоко вздохнула Рита, – остановившись у дома. – Подъезд и даже номер квартиры ты знаешь, так что пока.

– Звучит, как приглашение, остается узнать номер мобильного, и будем считать, что знакомство с девушкой моей мечты состоялось, – осмелел Ромка, доставая телефон.

– Не все сразу, продолжай в том же духе, и последняя преграда рухнет. Чао, Ромео, не скучай.

– Почему Ромео? – опешил Ромка. – Потому что Роман?

– Потому что Милан и Париж, – загадочно произнесла Рита, входя в подъезд.

ГЛАВА 3

Роман наскоро позавтракал и занял наблюдательный пост. Его распирала гордость оттого, что он перестал трусить и вчера, наконец-то, познакомился с классной девчонкой, и она не оттолкнула его. Больше всего на свете сейчас ему хотелось побыть одному, вспоминая ее улыбку, голос. Жаль, он не догадался сказать ей что-нибудь убедительное, такое, чтобы она увидела, какой он умный и смелый.

Ближе к вечеру его мысли потекли в другом направлении, и Ромка панически испугался, что проиграл. Зачем он поспешил проявиться в ее жизни? Вдруг все его слова она посчитала либо глупыми, либо пошлыми, и в следующий раз даже не взглянет на него?

Ромка неожиданно вскочил с места, с досадой стукнув себя по лбу.

– Вот осел, забыл самое главное!

Он пулей выбежал из квартиры, хлопнув дверью. На привычном месте за гаражами Дениса не оказалось, придется идти к нему, хоть Ромка не любил бывать у него дома. Всем приходилось переходить на шепот, чтобы не потревожить больного отца, поэтому ребята предпочитали встречаться во дворе или у Романа. Мобильный телефон Денис отключил совсем некстати, так что Ромка не мог понять, куда друг запропастился в нужный момент.

Денис хорошо знаком со всеми ребятами во дворе и наверняка знает, в каком классе учится Рита. Его самого определили в 11- Б, где учился Денис, в случае чего еще не поздно перейти в другой, не факт, что Рита учится именно в 11 – Б. Вдруг ему сказочно повезет, и они окажутся в одном классе? Ромка загадал, что если с ним случится такое дикое везение, он расскажет Денису о Рите.

Правда, в последнее время Денис неузнаваемо изменился, стал хмурым и раздражительным, словно у него разом заболели все зубы.

Ромка даже не догадывался, что Денис переживал далеко не лучшие моменты в своей жизни, когда настроение менялось по несколько раз за день. Роман не знал, что друг впервые торопит приближение первого сентября, чтобы у него была законная причина как можно чаще отсутствовать дома.

Ромке не сиделось дома, и он снова отправился к гаражам, на привычное место тусовки всех пацанов этого двора, подальше от глаз взрослых.

Когда-то здесь во время грозы рухнуло огромное дерево, расплющив парочку машин. Во избежание последующих казусов мужики вырубили все деревья вокруг гаражей, а стволы срубленных деревьев приспособили под сиденья, отполировав их до блеска за годы эксплуатации.

К удивлению Ромки, почти все уже собрались за гаражами. Ребята были относительно трезвыми и мирно беседовали о том, кто и куда на следующий год пойдет учиться.

На импровизированном столе из бревен стояли бутылки с пивом и виднелись яркие жестяные банки с энергетическими напитками для девчонок, которые сгрудились вокруг подруги, демонстрирующей им новые кеды с металлическими конусовидными нашлепками.

Вечер только начинался и по опыту Ромка знал, что главные действия еще впереди, когда закончится выпивка и за очередной дозой пива отправят проигравшихся в карты гонцов.

– С меня причитается, – объявил Ромка, кладя на бревно деньги.

– Естественно,– одобрительно кивнул незнакомый парень с добела выгоревшими на южном солнце волосами.

Положив на кон вступительный взнос, Роман потянулся за банкой энергетика, решив сегодня не притрагиваться к пиву, чтобы завтра в школе не испортить первое впечатление о себе.

– Что-нибудь не так? – протянул ему бутылку с красным вином Вадька из соседнего подъезда, славившийся среди пацанов умением пить, не пьянея. – Рекомендую.

– Не а, – мотнул головой Ромка. – Завтра с утра в школу.

– Всем завтра туда, – заупрямился Вадька. – Лось, не ломай компанию.

Его неожиданно поддержали остальные, наперебой предлагая от души отметить последний летний день, когда еще придется посидеть всем вместе в таком составе, впереди напряженный учебный год, а там их пути – дороги разойдутся и кто знает, что ждет пацанов впереди.

– Как-нибудь в другой раз, – вяло отпирался Ромка. – Не то настроение.

– Чудак, – искренне удивился Вадька. – Оно самое как раз от этого и поднимается.

Девчонки хихикали, наблюдая их перепалку. Всем было интересно знать, кто победит в извечном споре пить или не пить.

– Что за мужики пошли? – насмешливо тряхнула челкой рыжая девчонка с кедами. – На все их нужно уговаривать.

Вадька уже был в том состоянии, когда с ним лучше не разговаривать. Вот и сейчас его тон стал подозрительным и агрессивным, он всячески демонстрировал свою готовность молодецки помахать кулаками. Ромка понимал, что достаточно было одной маленькой искорки, чтобы разгорелась драка.

– Девчонки, кто хочет мороженого? – смяв пустую банку из-под напитка, Ромка решительно поднялся с бревна.

Неожиданно в его душе шевельнулся противный червячок раздражения, и ему захотелось немедленно смазать с лица Вадьки пьяную ухмылку. Усилием воли он загнал раздражение подальше, решив не ввязываться в драку, хотя бы не сегодня.

– Дамы тоже хотят пивасика, – противно заныла рыжая девчонка. Она явно нагнетала ситуацию, провоцируя ссору. – Мороженое пусть едят маленькие девочки, а мы воздержимся.

Вадим презрительно захохотал, в смехе обнажив клыкастую пасть, полную подпорченных курением зубов.

Неожиданно к Роману стремительно подошла невысокая девушка, тихо сидевшая с краю, и подставила ему согнутую в локте руку. Она стрельнула в сторону рыжей серыми глазами в обрамлении густо-накрашенных ресниц, и неожиданно громко произнесла:

– Пойдем, я буду мороженое, ты забыл, что я его обожаю?

Когда они скрылись из виду, девушка отпустила Ромкин локоть и остановилась. Пока Роман мучительно соображал, как отблагодарить ее за находчивость, девушка успела назвать свое имя и вкратце познакомить его с обычаями двора, жертвой которого на сегодня был избран новенький.

Роман почувствовал некоторую вину перед Алисой, которая спасла его от обязательного мордобоя, поставив под удар свою репутацию. Получается, если он не вернется назад с обещанным мороженым, заранее испугавшись возможной потасовки, то его авторитет окончательно и бесповоротно рухнет навеки в глазах всего двора.

– Чего ты решила, что я должен непременно кого-то бояться, и меня сегодня обязательно изобьют? – возмутился Роман. – Я классно дерусь, во всяком случае, парочку синяков оставлю на чьей-либо физиономии, а если особо повезет, то пересчитаю кому-нибудь зубы.

Алиса с нескрываемым изумлением покосилась на шрам и ничего не сказала, предположив, что парень не промах, а она непроходимая дура, которая выдала себя с головой, кинувшись спасать его от кулаков.

– Ты какое будешь? – поинтересовался Роман. – Выбирай, лично я предпочитаю шоколадное с орехами.

– Я тоже, – покорно пожала плечами Алиса, протянув за мороженым руку.

– Какая у тебя маленькая лапка, – Роман с улыбкой задержал ее руку в своей.

Алиса негодующе посмотрела не него своими серыми глазками и вырвала руку, обиженно отвернувшись от невесть что возомнившего парня.

– Не дуйся, – примирительно произнес Ромка. – Честное слово, я никогда не видел такие маленькие хорошенькие ручки.

– Так я тебе и поверила, – улыбнулась Алиса, разрывая обертку лакомства.

Тусовка с изумлением наблюдала, как парочка, непринужденно болтая, неторопливо двигалась по направлению к гаражам.

– Налетай, – Роман поставил пакет на бревна. – Здесь мороженое на любой вкус, кому что понравится.

Девчонки зашуршали пакетом, выискивая свое любимое, забыв о вызывающем поведении новичка.

– Уважаю, – протянул ему руку белобрысый парень. – Некоторые сомневались, что ты еще раз покажешься здесь.

– Кто такой недоверчивый? – с наигранным любопытством огляделся Роман. – С какой стати я не должен был появиться здесь?

– Что с тобой поделаешь? – миролюбиво произнес Вадим, вливая в себя остатки вина. – Садись, если пришел.

Появление Ромки многих здорово покоробило и разочаровало, лишив возможного интересного зрелища, обещанного Вадимом. Этот новичок не такой простак, каким хочет казаться, если даже странная и неприступная Алиса, очертя голову, кинулась в его объятия.

Взгляд Вадима сфокусировался на девушке, которая спокойно ела мороженое, отрешенно глядя в темнеющее небо.

– Алиска, тебе же нельзя мороженое, у тебя же голос, – оглушительно рявкнул он. – Выбрось его немедленно.

– Это мне раньше нельзя было, а теперь можно, – спокойно ответила девушка, насмешливо посмотрев на Вадима. – Оказывается, это так здорово, просто сидеть и есть мороженое.

Со всех сторон раздались не совсем трезвые голоса дошедших до кондиции ребят:

– Алиса, спой нам что-нибудь, а мы послушаем.

– Не будет она ничего петь сегодня, – вместо Алисы ответил Роман. – После мороженого ее связки забиты орехами, а это очень вредно для голоса.

– Тогда какого черта ты ей разрешил его есть? – Вадим возмутился, угрожающе нахмурившись.

Ничего не ответив, Роман протянул Алисе руку:

– Ну как, порядок?

Алиса кивнула.

– Тогда пойдем, завтра рано вставать.

Алиса внимательно посмотрела на него и покорно встала, не сводя с него удивленных глаз.

– Ты думаешь, почему я пошла с тобой? – у самой двери спросила она Романа.

– Я не провидец, – буркнул Ромка. – Наверное, мороженого захотелось, вот и пошла.

–Не угадал, – усмехнулась девушка. – Хотя за мороженое спасибо, я его ела второй раз за весь год, мне действительно нельзя его есть.

– Сдаюсь, – усмехнулся Роман, удивившись признанию.

– Я испугалась, что тебя изобьют, – тихим голосом произнесла Алиса. – Я слышала, как они сговаривались еще накануне устроить тебе проверку боем.

– Спасибо, конечно. Не хотелось бы первого сентября явиться в новую школу с фингалом под глазом, так что я твой должник и поклонник твоего таланта.

– Странно, ты же не слышал, как я пою, вдруг не понравиться.

– Не слышал, но уже нравиться.

– Спасибо. Я пойду?

– Пока.

ГЛАВА 4

В последнее время дома у Дениса творилось что-то невообразимое. Бабка ревела в голос, проклиная врачей, переливших отцу кровь наркомана, успешно промышлявшего донорством ради гарантированной оплаты сомнительного человеколюбия. Быстротекущий гепатит грозил бате циррозом, вследствие чего он регулярно нарушал рекомендованный врачами сухой закон, ежедневно доводя мать до слез.

Очередное воскресное утро не стало исключением. Заслышав пронзительные вопли, доносившиеся из кухни, Денис накрылся одеялом с головой, но это не помогло.

– Куда смотрит президент? – причитала бабка, гремя кастрюлями. – Давно пора собрать этих нелюдей наркоманов и влить им в вены яду, не дожидаясь, пока сами от передоза подохнут.

Бабка вытерла слезы, запила горячим сладким чаем сердечные таблетки, замерла на кухонном табурете, прислушиваясь к действию таблетки внутри организма. Вспомнив сумму, которую пришлось заплатить за лечение врачам, сделавшим ее единственного сына инвалидом, бабка вздрогнула и перекрестилась, а вой и причитания вспыхнули с новой силой.

– Сыночек мой, угораздило тебя попасть в руки коновала, я бы своими руками задавила этого оборотня в белом халате, перелившего тебе заразную кровь!

Поняв, что поспать подольше не удастся, Денис прошмыгнул в ванную, стараясь не попадаться бабке на глаза. Мать сидела на краю ванны с заплаканными глазами и тупо смотрела на капли, падающие в раковину.

При виде Дениса она выскользнула из ванной, не поднимая покрасневших глаз. Даже сквозь шум воды до него донеслось, что в кухне вновь вспыхнул спор между матерью и бабкой, обвинявшей мать Дениса в черствости и бездушии.

Было слышно, как мать не соглашалась с бабкой, упрекая свекровь в стремлении спасти своего сына, пожертвовав жизнью ее единственного ребенка.

– Какая жертва, – орала бабка. – Даст ему Денис небольшой кусочек, так у него все вырастет снова, а отцу жизнь продлится.

Бабка всхлипнула, вытирая слезы фартуком, и жалобно произнесла:

– Я бы все ему отдала, да не поможет ему моя старая печенка!

– Мальчик только жить начинает, – плакала мать. – Не давите на него.

– А если бы его в подворотне хулиганы ножом пырнули? – не сдавалась бабка. – Или в армии что-то произошло, отец бы отдал ему все, чтобы спасти сына, не сомневайся!

– О чем спор? – Денис вопросительно смотрел на затихшую бабку, заталкивая в рот румяный блинчик.

– Ни о чем, – подскочила мать, выпроваживая его из кухни. – Иди, иди. Завтрак еще не готов, я позову.

Отец стоял у окна, ссутулив угловатые плечи. Мятая футболка не обтягивала его крутые плечи, как когда-то, а висела на нем сдувшимся шариком. Не отрывая глаз от малышни в песочнице, с радостным визгом бросавших друг в друга песком, отец тихо произнес:

– Маленькие ангелы приходят на землю, знать бы, куда они исчезают?

– Никуда, просто взрослеют, – хмыкнул Денис. – Да ты, я вижу, стал философом, батя.

– С таким диагнозом не успеешь им стать, философами становятся те, кому некуда спешить, а у меня времени в обрез.

Виновато взглянув в потухшие глаза отца, Денис постарался придать голосу больше уверенности и оптимизма:

– Гепатит – еще не приговор. Ты бы пивком поверх водочки не полировал каждый день здоровье, и мысли дурные не посещали бы голову с утра пораньше.

– Какой гепатит, сынок, уже цирроз ставят, – криво усмехнулся отец, закрывая окно.

– Что за зверь? – остолбенел Денис, услышав в его словах металлический скрежет отчаяния.

– Это когда печень отваливается и жить не с чем, – буркнул отец, не замечая слезы, сползавшей по небритой щеке.

Денис ощутил, как сердце сжалось от предчувствия жестокой неотвратимости, проникшей в их дом, когда ни мольбами, ни слезами не остановить леденящий душу грохот неумолимой поступи беды.

– Пойду к ребятам, поболтаем, – севшим голосом проговорил Денис и опрометью ринулся из квартиры подальше от поселившейся в ней невыносимой тоски.

Мать выскочила вслед, крикнув что-то сбегавшему по лестнице сыну. Не останавливаясь, Денис махнул рукой, крикнув на ходу, что дома будет нескоро и к обеду не вернется.

– Это все ваши разговоры довели его до такого состояния, – обрушилась мать на свекровь. – У ребенка ответственный период в жизни, ему нельзя волноваться, впереди последний школьный год, ответственные экзамены, а вы принуждаете его сделать выбор, который взрослому не под силу, не то, что семнадцатилетнему мальчику.

– Ни к чему я его не принуждаю, – обреченно вздохнула бабка. – Я борюсь за жизнь Илюши, как мать, ты меня должна понять.

– Бороться надо было раньше, когда ваш сын в молодости пропивал собственное здоровье по кабакам, не думая о нас с Денисом, – повысила голос мать, не заметив появившегося в двери мужа. – Мало я слез пролила, мало унижений вынесла?

– Помолчите, без вас тошно, – раздраженно прикрикнул на них Илья, пытаясь остановить разгоравшийся скандал.