Любовь, ненависть и углеводы

Хоуп фыркнула сквозь смешок, но из глаз всё же покатились предательские слёзы. Алекс молча обняла её, аккуратно притянув к себе за плечи, и погладила спину. В её движениях не было ни капли жалости – только тепло, надёжность и то молчаливое «я рядом», которое не требует ни объяснений, ни разрешений.

– Спорим, тебе хочется расслабиться в тёплой ванне? И ненадолго покинуть свой фургончик, хоть ты его так сильно любишь?

– Может, мне и правда нужно отдохнуть, – выдохнула Хоуп, уткнувшись лбом в плечо Алекс.

– Тогда давай. У меня как раз осталась половинка шоколадного торта и серия про сумасшедшего повара.

Кудрявая довольно хлопнула в ладоши и уже через минуту собирала подругу в «эвакуацию». Сегодня – никакой мамы, никакого Эвана, никакой идеальной жизни по чужому сценарию. Только ванна, подруга и тёплый свет в окнах.

Квартира Алекс Браун встретила подруг в тихом ожидании. Она видела всё – попытки записи альбома, неверную любовь парней, эмоциональные качели девушки, а также бесконечное караоке по вечерам. Алекс хлопнула по выключателю, и квартира залилась тёплым светом. В глаза бросился большой книжный стеллаж, забитый книгами разных жанров. Рядом со стеллажом стоит бордового цвета кресло с подушкой и мягким белым пледом.

Растения по углам, на полках и возле лампы добавляют жизни. Она не просто заботится о них – разговаривает с ними. Особенно с тем, что в глиняном горшке, доставшемся от бабушки.

– У тебя миленько, – отметила Хоуп, снимая кеды ногами.

– Будь как дома. – Алекс сбросила сумку на пол и прошла на кухню.

Хоуп засунула руки в задние карманы джинсов и аккуратненько прошла вглубь квартиры. Взгляд сразу упал на большое окно. Вид чудесный – главная площадь была освещена уличными лампочками. Рядом набережная, такая же живая, как и днём.

– Как тебе вид? Неплохо, правда? – подошла Алекс и поднесла кружку какао.

– Афигенный!

Хоуп взяла кружку с рук Алекс и села на кремовый мягкий диван. Она продолжала рассматривать квартиру, но стеллаж с книгами вызвал больше интереса.

– Что больше читаешь?

– Обожаю романтику. Особенно представлять себя вместо героинь, – Алекс влюблённо посмотрела на свой стеллаж и вздохнула.

– А Джеймс, получается, главный герой?

Алекс сжала губы в тонкую полоску. Она неуверенно ответила: «нет», и отпила какао из кружки. Хоуп хмыкнула и профессионально перевела тему разговора.

Спустя час девчачьей посиделки, Хоуп стало намного легче. Ей уже не приходили в голову фразы мамы, воспоминания прошлого. Вместо этого она полностью растворилась в надёжном вечере полном любви и понимания. Хоуп впервые за долгое время почувствовала себя… как дома. Только без критики, без напряжения, без чувства, что должна быть ещё кем-то.

Минут через двадцать в дверь постучали.

– Не открывай, – буркнула Хоуп, не поворачивая головы.

– Поздно, я уже знаю, кто это, – вздохнула Алекс и пошла к двери.

За порогом оказался Джеймс. В джинсах, серой толстовке и с коробкой сэндвичей.

– Я подумал… может, ты голодна.

– Ох ты ж мой пушистый котик, – с нежной иронией сказала Алекс. Он поднял бровь.

– Это что, шутка по кличке?

– Ага.

Шлёп. Звук пощёчины был звонким и честным. Хоуп вздрогнула на диване.

– За Лили, – сказала Алекс.

– Это не…

– Ага.

Она молча забрала коробку, чуть наклонившись, чтобы не встречаться с ним взглядом. Потом вдруг улыбнулась— не саркастично, а как-то очень по-женски. С легчайшим пожатием плеч: ну ты же знал, к кому идёшь. И закрыла дверь, не хлопнув, а как будто ставя красивую, мягкую точку.

Вернувшись, поставила коробку на стол и уселась обратно.

– И что это было? – выдохнула Хоуп.

– Глава, в которой кобели не получают шансов номер два.

– А сэндвичи ты всё равно взяла.

– Конечно. Он знает, как я люблю с курицей и карри. Вот пусть и страдает, вспоминая, как я их ем.

Хоуп прыснула в бокал.

– Ты справишься?

– Уже справляюсь. Ты тут, плед тут, сериал тупой – всё как надо. А завтра он будет ныть в голосовых, и знаешь, что я сделаю?

– Что? – Хоуп ожидала чего угодно.

– Удалю, не прослушивая. Потому что, если мужчина тебя не выбирает сразу – это его выбор. А у меня других дел полно. Всё, возвращаемся к серии.

И вечер стал на один шаг ближе к тому, чтобы стать лёгким. Они чокнулись бокалами, как рыцари в броне из фланелевых пижам и боли.

Вечер Логана был противоположным девочек. Он провёл этот вечер в ванне, в полном погружении в мысли. Джун приедет проверить, как идёт развитие бизнеса, в который она вложила немалую сумму. Мужчина выпил очередной бокал виски и погрузился в холодную воду с головой. В темноте ему стали приходить образы: дедушка печёт хлеб и смеётся, Хоуп покупает его штрудель, Алекс снова забирает булочки с прилавка. Все моменты тёплые. Но стоит только подумать о предстоящей «проблеме», все воспоминания окрашиваются в серый цвет.

Выплыв наружу, Логан смахнул лишнюю воду с лица и оглядел ванную комнату. Комната была мрачной, как и его настрой. Бутылка виски одиноко стояла возле тапочек, как будто специально кричит о его одиночестве. Одиночестве в квартире. И впервые Логан это почувствовал.

Выбравшись из ванны, он прошёл на кухню и на автомате замесил шоколадное тесто. Тесто слушалось его, как будто от этого зависит вкус выпечки. Мужчина смочил руки водой и стал разбирать тесто на маленькие шарики. В голову продолжали проползать мысли о том, как защищаться перед Джун.

«Это прошлогодний отчёт», «дай мне шанс», «прошло мало времени» – первое, что пришло в его голову. Но через секунду он их смёл в личную корзину. Ей надо предоставить что-то существенное. Осталось понять, что она хочет.

Утопая в размышления, мужчина закончил украшать печенье карамельной крошкой и поставил их в духовку.

Уже утром Логан мялся около двери Алекс. Рука то тянулась, то отпрянула от звонка. Он никогда не приходил к Алекс просто так, за поддержкой. Но если он начнет «справляться» сам – это добром не кончится. И Логан это понимал.

Пересилив свою неуверенность, он аккуратно постучал в дверь, крепко держа пластиковую коробку с ночным печеньем. Карамельная крошка аппетитно растеклась по верхушке печенья, умоляя скорее съесть.

За дверью послышался бег. Через секунду дверь отворилась и показалась кудрявая голова.

– Эм… привет? – Алекс не ожидала увидеть сводного брата у себя в такой час. – Я думала ты давно в пекарне.

– Слушай, я… – Логан смотрел ей в глаза и быстро перебирал слова в голове. Потом он прикрыл глаза, выдохнул и… – ты мне нужна. Побудь со мной сегодня.

– Не могу, у меня…

– Джун приезжает.

Алекс выпучила глаза на мужчину. Теперь это не кажется каким-то смешным, странным, или ещё хуже, жалким. Она молча отошла в сторону, чтобы Логан вошел в квартиру.

– Я тебе печенье приготовил… эм, твоё любимое.

– Спасибо, – улыбнулась Алекс и поцеловала мужчину в щёчку. – Итак, Джун настоящая акула? Судя по рассказам твоего папы.

Логан молча кивнул. Он сел за кухонный стол и его нога нервно задёргалась. Алекс приготовила чай, выложила хрустящее печенье на тарелку и села напротив него.

Девушка никогда не видела своего брата таким. Таким загруженным, задумчивым. Он упёрся взглядом в середину стола и крутил кружку в руках. Затем он рассказал о своих переживаниях. Чуть тише, не смотря в глаза сестре. Алекс молча слушала его, временами поглаживая его по руке.

– Ой как вкусно пахнет! – послышался голос с коридора.

Логан удивлённо поднял голову и встретился взглядом с её карими глазами. Хоуп смущённо улыбнулась и сняла полотенце с головы. Её мокрые волосы упали на плечи, которые мгновенно намокли.

– Ты что здесь делаешь? – в голосе мгновенно застыла злость.

– Она была у меня на ночёвке. Это запрещено? – Алекс не подняла глаз, занятая печеньем.

– Конечно. Почему бы и нет. Ты ведь уже везде, – процедил он, вставая. – У пекарни, у меня под ногами… теперь и в моей семье.

Хоуп нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Всё нормально, Хоуп, – с нажимом, почти зло. – Просто ты очень вовремя. Прямо в мой ад.

Он резко отодвинул стул, грохнул дверью – и всё стихло.

***

Логан молча завязал фартук, открыл контейнер с мукой, поставил миску. Мука, вода, дрожжи. Всё по порядку. Всё, что можно контролировать.…В пекарне было тихо. Только здесь он мог дышать. Злость выветривалась, как пар над миской с тёплой водой.

На стойке рядом с плеером лежал новый диск. Рядом – записка. Кривоватый, немного детский почерк: «Послушай меня». Он не стал думать. Просто вставил диск, нажал «play».

Логан по-доброму усмехнулся и продолжил подготавливать тесто для утреннего хлеба. И тут…

Пекарню наполнил голос Алекс. Тихий, чуть дрожащий, но тёплый. Живой.

Но воздух дрожал от напряжения – словно тесто, которое вот-вот поднимется. Улица просыпалась.Пекарня открылась спустя два подноса с хлебом и слойками.

Всё казалось прежним: запах корицы и ванили, стеклянные колпаки над маффинами, старая кофе машина, которая всегда фыркала дважды перед тем, как зашипеть.

А Логан… Он ходил молча из пекарни в пекарню, проверяя полки, будто всё ещё сомневался, что всё сделал правильно. Его взгляд всё время падал на красный фургон, как будто проверяя его на прочность. Алекс сидела в пекарне, перечёркивая что-то в своей тетрадке. На её столе стоял бумажный стаканчик. Такой же, как у Логана, когда он получил «благодарный» кофе. Стаканчик с кофе Хоуп.

– Доброе утро, сахарные мои! – первым поздоровался мистер Беннетт, с газетой в одной руке и розой в другой. – Кому тут свежие сплетни и липовый чай?

– Вам, как всегда, с двумя ложками мёда и историей о том, как вы были на Бродвее? – подмигнула Хоуп, высовываясь из окна.

– Ах, так вы помните! – кокетливо всплеснул руками мистер Беннетт. – Ну, в 77 лет память ещё ничего! Особенно на симпатичных бариста.

Логан закатил глаза, но уголки его губ предательски дёрнулись.

– Я тут ещё и пирог хотел бы… тот, что с яблоком и грецким орехом.

– Вы вчера три таких съели, – заметил Логан.

– Это было вчера, юноша. А сегодня – новый день, новые преступления против талии.

Логан улыбнулся и вошёл в пекарню. За ним зашёл мистер Беннетт и поздоровался с Алекс. Они разговорились быстро, как будто и не расставались на эту ночь. Старик сделал какой-то дурашливый комплимент, и Алекс залилась громким добрым смехом.

Дверной колокольчик снова звякнул. В пекарню вошла женщина с идеальной осанкой, в белом пальто и с такими каблуками, будто она пришла не за булочкой, а забрать акции компании.

– А вот и гроза нашего уютного завтрака, – прошептала Алекс.

– Джун. – Логан выпрямился.

– Логан. – Она кивнула. – Вижу, ты всё-таки не закрылся.

– А ты всё ещё в офисном стиле из 2006-го, – парировал он.

– Мистер Беннетт, – сдержанно кивнула она старику.

– О, моя юная Джун, – тот кивнул в ответ. – Вы всё ещё в своих лучших доспехах. Как чувствует себя фондовый рынок под вашим каблуком?

Джун хмыкнула и огляделась в помещении, будто проверяя на прочность. Стены, витрины, даже табличка «С любовью, как у дедушки» – всё, словно под микроскопом.

– Ты всё ещё держишь это… место?

– Это не «место». Это дом, – ответил Логан.

– Дом с дырой в балансе. Мы с юристами посчитали – тебе осталось полтора месяца до того, как ты начнёшь продавать миксеры с аукциона.

Он скрестил руки.

– Прямо с утра такие добрые вести?

– Я прилетела не чтобы уговаривать, – Джун поставила сумку на ближайший столик. – А чтобы спасти имя нашей семьи. Отец построил это не ради того, чтобы ты делал тут "домашние напитки дня".

– А ты хочешь превратить это в точку по продаже сэндвичей с авокадо по подписке?

Джун улыбнулась – хищно, сдержанно.

– Нет. Я хочу сделать из этого прибыль. У нас было предложение от кофейной сети – если ты забудешь про сентименты, то тоже в выигрыше.

– А если я не забуду?

– Тогда я выкупаю твою долю. По цене чуть выше рыночной – чтобы ты мог назвать это «успехом». Мы поставим сюда управляющего, сделаем полный ребрендинг. И семья не будет выглядеть, как провинциальные пекари из прошлого века.

– Мы и есть провинциальные пекари, – с иронией произнёс он. – И знаешь что? Люди возвращаются не за QR-кодами на стаканах. А за булочкой с корицей, которую им делал мой дед.

– Упрямый, как и он, – с лёгким раздражением бросила Джун. – Но мир меняется, Логан. Ты не можешь его остановить.

– Может, и не могу, – он пожал плечами. – Но могу выбрать, как в нём жить.

В этот момент рядом прозвучало прочищающее горло.

– Простите, но если я не получу свой лимонный тарт в ближайшие тридцать секунд, я подам в суд за моральный ущерб, – вмешался мистер Беннетт, подперев щёку рукой. – И, к слову, я предпочитаю булочку Логана. Она с характером. Как и он.

Логан чуть усмехнулся. Джун смерила его взглядом, но ничего не ответила.

– Если ты приехала диктовать условия – зря. Пекарня пока что моя. И я не собираюсь её отдавать. Ни тебе. Ни сети. Ни чёрту на рогах.

– Посмотрим, – холодно бросила Джун. – Я здесь на неделю.

– Надеюсь, на две.

– Подумай. Я вернусь с документами.

Она взяла сумку и направилась к выходу. Когда за ней закрылась дверь, мистер Беннетт шумно выдохнул.

– Ну, утро определённо бодрое. Где там мой чай?

Логан продолжал сверлить дверь взглядом, пока старик не помахал утренней газетой перед его глазами.

– Эй, герой бизнеса. Без чая я могу устроить тебе забастовку.

– Уже, – пробормотал Логан и нехотя повернулся к стойке. Его руки начали двигаться автоматически: чайник, листовой чай, кружка, мед. Мышечная память работала за него, пока мысли всё ещё были на пороге, в голосе Джун, в её ледяной решимости.

Он поставил кружку перед мистером Беннеттом, не глядя. Тот внимательно на него посмотрел, но промолчал. Просто взял ложку и медленно начал размешивать чай.

Сквозь витрину виден был фургон – красный, с росписями. Возле него стояла Хоуп. Она не заходила, не лезла, просто стояла с прищуром, будто пыталась расслышать разговор.

Алекс мельком взглянула на неё, а потом снова на брата. Он всё ещё не видел ничего, кроме собственной тревоги. Руки его были в муке, на фартуке остались капли воды, но он не замечал.

Хоуп посмотрела на Алекс и подняла брови.

«Ну что там?» – прочитала та в её взгляде. Алекс слегка пожала плечами, будто говоря: «Живой».

А вслух – ничего. Ни сейчас, ни при Логане. Он был слишком закрыт в себе.

Хоуп задержалась ещё на минуту, потом вернулась в фургон. Дверца мягко закрылась, словно финальная нота в странной утренней симфонии.

Логан всё ещё стоял у стойки, но теперь его пальцы держали не кружку, а фотографию из-под стекла: дед. Его глаза, его улыбка. Та самая пекарня на фоне. Он не слышал, как Алекс подошла к нему и упёрлась руками о прилавок.

– Надо бы придумать напиток «Анти-Джун», – буркнула она. – Что-то обжигающе терпкое. Со льдом.

Он чуть усмехнулся, но всё ещё молчал.

Алекс оставила его одного. Иногда – лучшее, что можно сделать.

Уже под вечер Логан закрыл кассу, выключил витрину и только собрался повернуть табличку «открыто», как к двери подошла Хоуп с бутылкой вина и двумя бумажными стаканчиками:

– Не хочешь вина?

– Ты всегда так нарушаешь правила? – хрипло спросил он, пропуская девушку в пекарню.

– Только когда день совсем… – она поискала слово, – …дерьмовый.

Он хмыкнул, прошёл мимо и сел напротив неё. Она налила вино. Молча. Без попытки разговорить, без неловких взглядов. Просто пододвинула стаканчик.

– За семейные бизнесы и акул в каблуках, – она чокнулась с ним.

Он не улыбнулся. Только отпил и долго смотрел на своё отражение в тёмной поверхности напитка.

– Знаешь, что самое тупое? – проговорил он наконец. – Я всё это время думал, что справляюсь. Что если работать, держаться и не ныть – то всё наладится. А потом появляется кто-то вроде тебя…

Он посмотрел на неё – прямо, остро.

– …и ты всё расшатываешь. Привносишь хаос. Смешишь мою сестру. Спасаешь моих клиентов. Показываешь, что жить – это не только пахать. А я не готов. Я не просил.

– Я знаю, – тихо ответила она. – Я тоже не просила. Просто… оказалась рядом.

Молчание.

– Ты красивая, – вдруг сказал он. – Живая. Но ты мешаешь мне дышать.

Она затаила дыхание. Смотрела на него. Ни страха, ни смущения – только понимание. Как будто тоже задыхалась рядом.

Он резко встал, будто собирался уйти. Но не ушёл. Просто подошёл ближе, встал за её спиной, опёрся о стойку, будто защищая себя от собственных слов.

– Мне нужно время, Хоуп.

Она кивнула. Медленно. Не оборачиваясь.

– Я не прошу ничего. Я просто останусь рядом.

И они так и стояли. Не касаясь, но уже ближе, чем когда-либо.

Вместе

Утром следующего дня Хоуп и Логан почти одновременно получили электронное письмо.

Ничего необычного – пока не прочли. Через несколько секунд оба шли навстречу друг другу по оживлённой улице. И никто из них не улыбался.

– Ты это видел?! – Хоуп первая нарушила тишину, держа телефон перед собой.

– Ты и сюда влезла?! – парировал Логан, даже не остановившись. Они поравнялись прямо у пекарни.

– Почему ты опять на меня кричишь? – Хоуп сложила руки на груди, не веря ушам.

– Потому что ты достала! – рявкнул Логан. – Лезешь везде!

– Надо же, – фыркнула она. – А вчера мне показалось…

– Вчера было вчера, – отрезал он. – А сегодня ты снова влезла.

Хоуп медленно выдохнула.

– Знаешь что? Мне надоело быть хорошей, понимающей и искренней к тебе! – голос её сорвался, но она не остановилась. – Ты постоянно недоволен чем-то! Днём готов в землю втоптать, а вечером говоришь, что я красивая!

– Хоуп… – его голос чуть дрогнул.

– Я НЕ ЗАКОНЧИЛА! – выкрикнула она, перебивая. – А знаешь? Да! Я ворую твоих клиентов! Доволен?

Хоуп толкнула его в плечо – не сильно, но с упрямым вызовом – и рванула к фургону. Громко распахнула окно, включила музыку чуть громче обычного. Плейлист, как назло, выдал зажигательный трек. Она широко и фальшиво заулыбалась прохожим, как будто ничего не случилось.

А потом – обернулась и, не стесняясь, показала Логану неприличный жест.

Он с глухим стуком ударил ладонью по косяку пекарни и скрылся внутри.

Он хотел войны – он её получил.

– Что случилось? – Джеймс сидел на подоконнике, доставая документы с папки. Его взгляд обеспокоенно покосился на друга.

– Эта девушка! – Логан указал пальцем на Хоуп. – Вот что случилось.

– Кстати, я принёс документы, как ты и просил.

Джеймс сложил документы в новую папку, надёжно закрепил резинкой и положил их на прилавок возле кассы. Логан тяжело вздохнул и убрал документы под кассу.

– Спасибо. Выручил.

– И как бы ты не злился на неё, ты ей помог, – подметил Джеймс, хитро улыбаясь.

– Помолчал бы, – огрызнулся Логан, достав две кружки для кофе. – Моя сестра по тебе страдает, если ты не заметил.

– Эй, она сама меня оттолкнула.

– Эй, когда? – Логан прикрыл лицо рукой. – Ну вот, я теперь разговариваю как она.

Джеймс тихо посмеялся, пытаясь скрыть своё смущение. Он вспомнил, как принёс ей сэндвич с курицей, а потом громко выставлен за дверь. Нет, не так. Его даже не впустили. Обычно в такие моменты она пускала его, потом они вместе ужинали и смотрели какой-нибудь старый сериал. А вчера он получил пощёчину. Звонкую, обидную.

– Так, не о нас… точнее не обо мне речь.

– Приветик! – Алекс зашла в пекарню с сияющей улыбкой. Она, не замечая Джеймса, прошла к Логану и надела фартук. – Что случилось с Хоуп?

– Из-за твоей просьбы её спасти нам придётся работать вместе на фестивале! – сквозь зубы ответил Логан. – Зачем надела фартук?

Алекс хитро улыбнулась и замурлыкала под нос.

Она заплела волосы в косичку и включила кофе машину. Молча сделала два капучино – для неё и брата. Мужчины продолжали за ней наблюдать, пока она пыталась нарисовать рисунок на кофе.

– Тебе всё равно нужны сотрудники. Иначе Джун тебя сожрёт, – спокойно ответила девушка.

– То есть ты… – улыбнулся Логан, складывая ладони вместе.

– Да, да. Ты победил, – закатила глаза девушка, отпивая глоток капучино.

– Не каждый день ты это говоришь, – самодовольно протянул Логан, делая глоток.

– Не каждый день ты ведёшь себя как нормальный человек.

Джеймс прыснул от смеха, но тут дверь распахнулась с деловым звоном.

– А вот и гроза ясного утра, – пробормотал он.

Джун встала в дверях, как проверяющий инспектор, осматривая пекарню. Даже свежий хлеб на полке не смог вызвать у неё тёплых чувств – взгляд был ледяным. Она прошлась по пекарне, презрительно разглядывая каждый угол.

– Логан, ты решил?

– На счёт? – мужчина сложил руки на груди.

– На счёт продажи этой пекарни. Пойми, что папа завещал это помещение мне. И я вправе распоряжаться как хочу.

– Тут Вы не угадали, – встрял Джеймс, поправляя галстук. – Завещание Генри составлял я под его диктовку. И я точно знаю, что пекарню он завещал своему единственному внуку Логану.

Джун смерила его злым взглядом и глубоко вдохнула. На момент показалось, что воздух в помещении стал холоднее. Алекс спряталась за Логаном, тихонько теребя его фартук.

– А ты, наверное, его сотрудница? – фальшиво улыбнулась Джун. – Деточка, поверь мне, работать тебе здесь не долго.

Алекс хотела было ответить, но Логан взял её за руку и легонько сжал в знак: «Молчи».

Девушка взглянула на него и отступила.

– Ладно, я пойду, – прошептала она, снимая фартук. – Ты справишься?

Не дождавшись ответа, Алекс вышла из пекарни, чувствуя спиной ледяной взгляд Джун.

Возле фургона собралась толпа молодых людей. Из колонок звучала энергичная музыка, заставляя толпу легонько двигаться в такт. Настоящая вечеринка на улице с напитками.

В фургоне стояла Хоуп и подпевала треку. В её руках творилась магия: воздушное молоко вливалось в стаканчики как молочная река. Запах соленой карамели разносился по всей улице, переплетаясь с запахом корицы. Алекс, улыбаясь, подошла к фургончику и сделала заказ:

– Мне, пожалуйста, самый необычный напиток.

– Специально для тебя «Утренний скандал», – подмигнула Хоуп и взялась за питчер.

– Что, Логан тебя взбодрил с утра?

– Пф, нет.. просто взбесил. – Хоуп стала серьезной.

– Ага, я вижу. Слушай, а во сколько ты заканчиваешь смену?

– Не знаю. – Хоуп протянула Алекс стаканчик. – Ещё мастер должен подойти посмотреть фургон.

– Пойдём вечером на пляж? Жара невыносимая. Да и покажу как раз тебе город.

Хоуп задумалась. А ведь действительно она не видела город, как приехала. Только эту улочку выучила вдоль и поперек. Девушке эта идея показалась очень заманчивой, и она согласилась. Где-то на заднем плане послышался веселый смех, и Хоуп быстро приободрилась. Некогда думать о хмуром и постоянно недовольном пекаре… который так сексуально замешивает тесто.

Время близилось к вечеру. Народ потихоньку расходился, прощаясь с Хоуп и выпивая последние капли кофе. Сама же Хоуп не стеснялась громко смеяться и обниматься с новыми клиентами. Ей удалось подружиться с молодежью, не забывая про старичков.

– Миссис Беннетт, миссис Холл, как жизнь? – спросила она с улыбкой, облокачиваясь на фургончик.

– Ох, да как ещё может быть у стариков, – ответила миссис Холл, присаживаясь на деревянный стул. – Все как обычно, дорогая.

– Может чаю? Я вас угощу.

– Нет-нет, мы уже перекусили у Логана.

Хоуп кинула взгляд в окно пекарни. Логан облокотился локтями на прилавок и листал какой-то журнал. Волосы взлохмачены, ворот рубашки беспорядочно вывернут. Его хмурый задумчивый взгляд внимательно изучал каждую страницу глянца. Хоуп не заметила, как засмотрелась. Бабушки тихонько захихикали.

– Ой, прошу прощения, – засмущалась девушка.

– Ничего страшного, милая, – улыбнулась миссис Беннетт. – Логан у нас красавчик, мы это знаем. Но такой же упрямый, как его дед. Будь с ним поласковей, хорошо?

Девушка молча покачала головой и улыбнулась. Бабулечки ещё немного посидели и оставили Хоуп одну, заканчивать смену.

Вечернее солнце скрылось за горизонтом. Хоуп сидела на складном стуле возле фургона и читала «Норвежский лес». Прохладный ветер нежно гладил девушку по ногам, вызывая мелкие мурашки. Но она не замечала этого, отмечая карандашом цитату. Фургон подозрительно зарычал. Хоуп подняла взгляд, прислушиваясь. Мотор глухо хлопнул и замолчал.

– Нет, нет. Только не снова!

Хоуп вскочила со стула, взяла свои инструменты и подбежала к капоту.

Логан наблюдал за этой картиной в пекарне. Она снова возится с фургоном, снова нахмурила брови и марает руки. Его уголки губ дёрнулись, услышав громкую ругань. А потом он увидел, как Хоуп любовно поглаживала капот, явно извиняясь.