Друзья-соперники

Противник все же изловчился и схватил меня за рукав робы. Завязалась борьба. Подоспел его брательник…

Если бы не мужики постарше…

Они, удерживая братьев, увещевали, чтобы те «не связывались с пацаном».

Вдобавок сказал свое веское слово и бригадир:

– Оставьте вы его, он еще зеленый, жизни не нюхал. По своей глупости хотите вновь оказаться там, где Макар телят не пас?»

Я не был согласен с такой постановкой вопроса, но спорить не стал, понимая, что сила не на моей стороне.

Это охладило пыл братьев. Не смотря на браваду и позиционирование себя в роли авторитетных уголовников, они сообразили, что мужики правы. Тем более, напали они на меня при свидетелях…

Мне же бригадир строго заметил, чтобы не лез на рожон и не вздумал кому-то жаловаться. Следующий раз меня могут и не спасти…

Действительно, я вдруг представил, что два отпетых рецидивиста могли не только покалечить, но и просто зарыть меня где-нибудь в укромном уголке шахты, завалив породой. На секунду даже представил свою могилку, которая оказалась бы довольно глубокой от поверхности…

Тогда я легко отделался, но понял также, что не все лояльны к стране и строю, живя и работая здесь, многие тихо ее ненавидели.

Наверняка они действительно были обижены ею и, может, не вполне заслуженно… Кто-то запутался по своей глупости, кто-то волею случая.

* * *

Жизнь, однако, продолжалась.

Шахты дымились от горящей на терриконах породы дни и ночи напролет. Заводы работали, давая стране план. Рукотворные горы породы – терриконы постоянно сеяли пепел на город, на дома, на снег, становящийся черным, не успев лечь на округу.

Пепел забивался в щели сквозь двойные рамы окон. В погожие весенние дни, приходилось открывать их, чтобы почистить и помыть стекла, выгребая по полведра этого бурого "добра".

Проработав год в шахте, по окончании вечерней школы, я был призван в армию на Тихоокеанский флот в морскую авиацию.

Полгода учебки, зубрёжка азбуки Морзе, духовой оркестр на плацу (детдомовский и заводской опыт игры в оркестрах не пропал даром).

После учебки, я снова – салага, служу в роте радиотелеграфистов в бухте с красивым названием «Горностай».

Армия – еще одна страница моей жизни, достойная пера, как и послеармейский период…

После службы жена не пустила меня в шахту. Я устроился слесарем-ремонтником токарно-фрезерных, сверлильных и прочих станков в Центрально-ремонтные механические мастерские. Приняли морячка в бригаду сразу по четвертому разряду.

Год проработал в этой организации, затем поступил на вечернее отделение электромашиностроительного техникума при заводе «Электромашина», выпускающем аппаратуру для флота и ширпотреб для народного хозяйства: пылесосы «Буран», электромоторы, электрические двигатели и другую продукцию. Принят был в один из цехов слесарем-инструментальщиком.

Интересная и даже творческая профессия. Нам приходилось изготавливать по чертежам детали необходимые приспособления, так называемые, кондукторы для ее разметки, сверловки и других работ. Это были алюминиевые отливки, коробки различной конфигурации, которые начинялись проводами, реле, лампочками и прочим другим оборудованием для подводных лодок, но уже в других цехах.

Работа творческая, потому что чертежи деталей каждый раз были новые. Нам приходилось разрабатывать эти приспособления и изготавливать их с помощью фрезерных, токарных, сверлильных, заточных станков.

Бригадиром у нас был «дядь-Саша», как мы его называли. Он не любил обращения по отчеству, хотя был более чем вдвое старше нас.

Дядь-Саша был заядлым шашистом, и нас заразил этим «недугом» – в обеденный перерыв резаться в шашки на высадку.

Сначала мы, парни по 20–25 лет безнадежно проигрывали ему. Но вскоре ситуация стала меняться и все чаще кому-то удавалось свести партию в ничью, а то и выиграть.

Помню, как в это время кипели страсти и азарт. За сорок минут перерыва мы успевали сбегать в общую столовку (предварительно кто-то из наших занимал очередь на бригаду из семи человек), пообедать, а оставшееся время с упоением резаться друг с другом на высадку.

Дядь-Саша играл с нами в общей очереди, также нервничал, огорчался, когда молодые коллеги обыгрывали его.

И я в этих баталиях тоже поднаторел, что мог бы сыграть на любых соревнованиях. Но до этого не дошло, мы просто играли ради удовольствия.

Когда уже появились компьютеры, интернет, в игре с роботом, не хвалясь, мне всегда удается выиграть у искусственного интеллекта.

Может, у него степень сложности ограничена или усреднена? Вот шахматы – другое дело.

Русские шашки не так популярны в наши дни на просторах интернета, потому и программа, наверно, составлена проще. Я изучал раньше теорию, определенные правила, комбинации, типа "Треугольника Петрова", позволяющие тремя дамками поймать дамку противника. Дается на это всего лишь шестнадцать ходов.

Есть комбинации, стабильно дающие ничьи, есть определенные ловушки, построив которые, можно «срубить» сразу несколько шашек.

На международных соревнованиях проходят турниры стоклеточных шашек, а в этой игре меньше вариантов, чем в стоклеточных шашках или шахматах, и для профессионала не столь трудно запомнить шаблоны комбинаций, позволяющие легко обыграть малоискушенного игрока.

Я и после этих баталий на заводе находил партнеров для игры. И мы в свободное время, бывало, часами проводили время за игрой.

Я столько места уделил этому своему увлечению, потому что это все-таки доставило мне немало приятных воспоминаний из того периода, когда в духовном плане почти не было альтернативы. Беспросветно не очень творческая работа, семья, дача… Жизнь на уровне офисного планктона. И хотя я не протирал штаны в какой-нибудь конторе, но и от деятельности в строительных и прочих организациях удовлетворения не приносило.

И хорошо, что хоть что-то скрашивает наши серые будни.

На третьем курсе техникума меня, как молодого и перспективного, поставили сменным мастером в нашем механическом цеху. Я, было, взялся с усердием за новое и ответственное дело, но вскоре понял, что и оно отдает рутиной.

Но вскоре мне пришлось перейти в другой цех сменным мастером штамповочного отделения.

А случилась непредвиденная и курьезная ситуация, во время которой я оказался невольным свидетелем интимной связи моего непосредственного начальника с говорящей фамилией Начаркин.

В цеху ходила негласно информация, что на этой должности он находится благодаря высокопоставленному родственнику. Среди рабочих слыл грубым, своенравным человеком. Причем открыто флиртовал с женщиной из бухгалтерии цеха, хотя был женат на красавице-жене.

Я работал посменно, ничего этого не знал. НО случился казус. Как-то, в мою вечернюю смену, он снова задержался у себя в кабинете. А в конторе, будто по делу засиделась одна из сотрудниц, его любовница.

Кабинет начальника в цеху на втором этаже был пристроен уже позже вместе с бухгалтерией на первом в этой пристройке. Между ними был проем, благодаря окну на два этих этажа. Можно было спокойно спустится из кабинета в контору и подняться обратно.

Контора на вечернюю смену закрывалась, но ключ на всякий случай находился у сменных мастеров, то есть, в этот вечер был у меня.

И вот, прямо, не отходя, как говорится, от кассы, товарищ Начаркин спустился по этой нише в контору, чтобы совершить с женщиной вожделенный интим.

Хотя мог бы помочь ей забраться к себе наверх. Но то ли под парами алкоголя, то ли уверенный, что им и там никто не помешает, он тем самым совершил просчет.

У меня, как у старшего вечерней смены, был ключ от этого помещения. А дело было к Новому году, друг из бывших моих коллег по инструментальному участку, попросил посмотреть в конторе списки на «тринадцатую» зарплату. Я, ничего не подозревая, открыл дверь конторы и включил свет…

Ослепленный ярким светом, сначала услышал какой-то шум, возню, потом топот и, не поняв в чем дело, был вышиблен из помещения.

Все случилось настолько стремительно, я лишь мельком заметил, что на меня с красными бычьими глазами летит начальник и, не говоря ни слова, с силой выталкивает за дверь, с треском ее захлопнув.

Я ничего не понял, а стоящий чуть сзади друг успел разглядеть даже лицо женщины, и расстегнутые штаны нашего шефа, падающие вниз во время короткого рывка нам навстречу…

Мы с другом были ошарашены таким приемом. но потом посмеялись, мало ли что бывает в этой жизни.

Однако это оказалось не так весело, как нам показалось. На следующее мое дежурство начальник вызвал меня в свой кабинет и заявил безапелляционно:

– Или ты сейчас напишешь заявление об уходе, или я устрою тебе «красивую» жизнь, что свет будет не мил!

Позже я узнал, что дружок не преминул поделиться с досужими женщинами из нашего коллектива и слух о ночном происшествии моментально распространился по цеху.

Я не понял причины такой категоричности, не чувствовал себя виноватым, но был обескуражен. Тем более он даже не потрудился объяснить всое решение.

Позже я узнал от всезнающих наших женщин в цеху. Я оказался крайним потому, что будто бы это я растрезвонил сплетню о ночном случае. Начаркин – неуклюжий медведь, решил, что нам теперь нам должно было тесно в одной "берлоге".

Наверняка мой дружок по горячим следам поделился впечатлениями этого приключения с сотрудницами. Вскоре об этом узнала и жена Начаркина. Отсюда такая реакция, которая не оставляла мне шанса как-то оправдаться. Да, собственно, мне и оправдываться было не в чем. Я по наивности, выйдя со смены, тут же забыл этот случай, но, пока суд да дело, решение созрело. Прошу прощение за невольную рифму. Мне совершенно это было не интересно, свои проблемы, молодые интересы, а тут какая-то нелепость…

К счастью, на заводе знали Начаркина тоже далеко не с лучшей стороны, потому, на мою просьбу о переводе в другой цех, нашелся один руководитель, который недолюбливал моего шефа. Остальных тот успел предупредить, что придет такой-то – ни в коем случае его не брать, склочник, мол, и все такое.

Меня приняли в штамповочный цех также на должность сменного мастера.

В моем подчинении снова оказались исключительно молоденькие девчата и женщины, среди которых образовалось даже некое соперничество за мое расположение.

Это соперничество, кокетливые намеки я старался переносить, помня о жене и дочери…

Правда, однажды все же моя нравственность была поколеблена. Замутил с одной, но понял, что мы разные, а ей я нужен исключительно как источник послабления на работе и козырь перед ее товарками.

Но это совсем другая история. По случаю кратковременности и несерьезности ее и подобных ей, не буду занимать внимание возможных моих читателей…

Все это время я пытался сочинять стихи. Стимулом была внутренняя потребность, и – неожиданный подарок жены ко дню моего рождения: красивый альбом, с пожеланием заполнить его стихами.

Как человек увлекающийся, я с упоением взялся за интересное дело, написал даже целую повесть в стихах и прозе, посвятив ее нашей первой любви.

Решился показать свой опус другу-однофамильцу, с которым сидел за одним столом в техникуме.

Анатолий был старше меня года на три. Работал он, как и я, сменным мастером, но в другом цеху, где выпускали электродвигатели и машины постоянного тока.

Друг уже снискал уважение в своем коллективе, как грамотный специалист, и для меня служил примером на работе и в учебе.

Бывая у него в частном доме, я неизменно встречал доброе отношение его супруги Галины и, по-хорошему, завидовал им, поскольку они жили в своем доме, не то, что мы – в бараке, где вечная ругань, пьяные разборки среди жильцов, так, что всем места порой было мало.

Частые драки, ругань соседей, неустроенность быта и никакой видимой перспективы на будущее угнетало меня. Квартиры на заводе давали очень редко, очередь на жилье была огромной.

Там, где мы жили, был целый район из дощатых двухэтажных строений, где так же проживали бывшие уголовники, приезжий и прочий бедный народ.

Единственной отдушиной среди этого паноптикума для меня была игра в шахматы в выходные с постоянным партнером, соседом Витьком, старше меня лет на десять, с которым мы общались. Его все так звали – и малый, и старый.

У него был странный характер, Витек, по натуре – угрюмый, не разговорчивый. У него было две страсти, это шахматы и пиво. Но он редко напивался, просто это было его постоянным кредо – держать как бы себя в тонусе. Он жил один в своей комнате, я ничего не знал о его прошлой жизни, откуда родом, чем занимался, был ли женат? Тогда меня это особо не интересовало.

Часто мы с ним делили досуг. Меня интересовала лишь бескомпромиссная баталия на шахматной доске.

С молодым азартом мы резались в шахматы, ведя записи партий, соотношение выигрышей и проигрышей.

Играл он сильнее, но мне удавалось огорчать его. Как он тогда злился, стиснув зубы, предлагал сыграть еще. Я тоже увлекался, забывая про дом, жену с дочкой… Часами пропадал у него дома в выходные, жена поделом бывала недовольной, а я, как наркоман, не мог отказать себе в этой слабости.

Еще мне запомнились в той жизни уникальные индивидуумы-соседи, где каждый был в своем репертуаре.

Соседи под нами – муж и жена. Они часто устраивали пьяные загулы с песнями, шумными разборками.

Заканчивалось это, как правило, побоями жены. Сосед выставлял ее в чем мать родила в окно…

Вереща что-то, она бегала по палисаднику, слезно просила мужа пустить ее в дом.

Удовлетворив свое эго, муженек возвращал супругу через парадную дверь. Она бочком прокрадывалась по подъезду, шмыгая в дом.

После надолго наступало затишье, как мне доверительно потом рассказала другая соседка – с примирительным сексом, и продолжением застолья. Опять с песнями и шумным выяснением в верности и любви.

Соседи через дверь с нами на втором этаже были пожилыми супругами, мы были дружны, насколько это можно для разных поколений. А еще через дверь – другая семья. Их сыновья тоже частенько устраивали представления.

Начиналось также с застолья. Когда братья доходили до кондиции, они принимались громко выяснять меж собой отношения, выходящие за рамки квартиры. Младший из них был боксером.

И вот эта компания, словно исчерпав свои ресурсы в масштабах квартиры, с шумом выплескивалась на лестничную клетку. Братья неистово мутузили друг друга, в ход шло все, что попадалось под руки. Родители утихомиривали разгулявшихся сынов, сами порой получая "на орехи" в горячности схватки от своих чад.

Однажды нечаянно в эти разборки попал и я.

Услышав как-то шум за дверью, я вышел и, на мое замечание, что они уже достали всех соседей такими разборками, один из братьев тут же предложил мне "выйти во двор".

Я – молодой и не хилый, не мог показать себя трусом.

Их драка мгновенно прекратилась, будто они ждали – на кого бы переключить внимание задиристого младшОго.

Он, словно вопрос уже решен, не дожидаясь моего согласия, стал спускаться по ступенькам со второго этажа, где была наша общая лестничная клетка.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Его родные не шелохнулись и, вроде умиротворенные, скрылись за дверью своей квартиры.

Мы зашли за угол дома, соперник стал обзываться, я пытался его урезонить, но хмель, видимо, будоражил ему кровь, он не успел выбросить до конца свой адреналин на брата, и кинулся на меня, пытаясь сделать хук правой.

Естественно, я уклонился, он промазал. Я машинально ответил ударом в подбородок и отправил его в нокдаун.

Поняв, что мой визави больше не в состоянии продолжать драку, я ушел, подумав, что инцидент на этом закончен, и он больше не будет пытаться выяснять отношения.

Я плохо знал психологию таких типов. Вскоре он отомстил мне, отвел, так сказать, душу.

В один из летних вечеров, когда многие семьи высыпали во двор, чтобы устроиться в тени, где можно переждать духоту. Заодно совмещали приятное с полезным, сплетничая, играя в карты.

Женщины тоже не теряли зря время: вязали носки, свитера, по ходу перемывая косточки соседям и знакомым…

Мы с женой тоже вышли подышать. Барак был дощатым, внутри перегородок, стен находилась какая-то труха, обитая досками снаружи и дранкой изнутри и заштукатуренная и побеленная известью. Но жара в тот год была отменная, она проникала через окна и даже стены.

Только мы расположились на бревнышке у стайки, как ни с того, ни с сего, мне в спину полетели оскорбления от боксера. Он стал открыто призывать к реваншу, обзывая меня трусом.

Желания снова затевать скандал у меня не было, жара разморила, но он не успокаивался, крича, что его недавнее поражение в драке ни о чем не говорит, он был пьян.

Видя, что я не отвечаю, вдруг подскочил ко мне и сходу ударил в плечо, подзадоривая: "Ну что, давай, ударь меня! Боишься? Я тебе покажу!"

И снова ударил в плечо, потом в грудь.

Я разозлился и, вскочив, размахнувшись по-русски, хотелось врезать забияке по морде от души.

Но не зря он слыл боксером – резко уклонился, а меня по инерции повело и, не удержавшись на ногах, я неловко завалился на землю.

Не успел я вскочить, как получил удар ногой в лицо, следом другой.

С остервенением он бил и бил всюду, а я не успевал закрываться и уворачиваться от жестких ударов.

Выручила жена, она истошно закричала, призывая соседей в свидетели. Подбежал старший брат боксера и оттащил озверевшего младшего.

Тут и соседи подняли шум, кто-то крикнул, что совсем распоясались эти шаромыжники-соседи, житья никому от них нет.

Действительно, боксер приставал ко многим.

Он же, словно вышел из транса и, молча, ретировался.

Надо мной уже хлопотала жена, помогла подняться, мы ушли в свою квартиру зализывать раны…

Таких случаев в моей жизни были. В детдоме довелось на своей шкуре испытать законы волчьей жизни, в которой были подобные моменты. Вспомнилась выходка Анохина и чем это все закончилось…

Мы были молоды и жили не только заботами, но и надеждами в тот сложный период.

Можно еще немало рассказать случаев из той далекой поры. Как мы бедствовали, растягивая скудные копейки от зарплаты до зарплаты, как ночами приходилось занимать очередь в колонку за водой, которая бежала из трубы тоненькой струйкой. Полусонные люди терпеливо ждали своей очереди, что бы наполнить пару ведер хотя бы на самые необходимые нужды.

И как приходилось бегать в грязный общий нужник за сто метров от дома…

О других странностях наших неугомонных соседей. О проблемах на работе… Но я и так отвлекся от основной темы.

Анатолию, видимо, моя повесть не понравилась. Он что-то говорил о высокой поэзии, о том, что сначала надо бы подучиться у классиков стихосложению…

Я говорил о том, что другу не понравилась моя самодеятельность. Наверняка он прав, я не обижаюсь на него за ту отповедь. Наверняка он воспитан на классике, хорошей литературе. Конечно, и я был бы не против подучиться стихосложению, только не знал – где этому учат.

Жене напротив, все в повести нравилось, может потому, что стихи посвящены ей…

Перечитав в более зрелом возрасте свой опус, я понял, что мой более опытный друг-однофамилец был прав, хотел сжечь свое несовершенное творение, но его уже куда-то затащили мои подросшие дочки…

На Кавказе

Мы переехали на Кавказ.

На новом месте, будто сама природа располагала к творчеству. Казалось, в этих благословенных местах даже ленивый обречен писать стихи…

На Кавказских Минеральных Водах существовало литературное объединение (ничего подобного у нас в промышленном шахтерском городке не было).

Узнав об авторах, собирающихся при курортной газете «Кавказская здравница» в литературном объединении «Слово», я тоже решился придти на заседание, послушать других.

Ужасно волнуясь, прочёл одно свое об осени.

Мне сказали, что для начинающего они неплохи, но если серьезно думаю писать, нужно подучиться, читать больше классиков, слушать других.

На заседаниях мне стало ясно, что не все становятся поэтами и писателями, и не стоит питать большие надежды, что сразу станут печатать.

Еще позже я понял, что это требует огромных усилий, но не каждому это дано. Некоторым порой всей жизни не хватит, чтобы достичь чего-то стоящего.

Даже при наличии таланта и здорового самолюбия, необходимо немножко удачи, чтобы быть востребованным поэтом. А еще нужно, наверно, родиться в нужное время и в нужном месте…

Почему одних мы помним, чтим, а другие, вроде тоже не обделенные талантом, так и остаются на вторых, третьих ролях, а то и вовсе безвестны?..

В литературной странице курортной газеты все же напечатали пару моих четверостиший. Я был окрылен, несказанно рад, но дальнейшие попытки писать стихи не имели успеха…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Имена, фамилии героев, названия организаций изменены. Сходство некоторых персонажей не случайно.