Война, которой не будет?

На первой же стоянке, перед толи селением, толи пропыленном городком Айбан, Батя уже матерился в две трети своей виртуозности, мол, мы так дня три ползти до границы будем. Тех девятерых, на вертолете, наверняка уже к месту доставили, лучше бы и мы своим ходом двинули. Но он ошибся. Даже до афиганского аула, почти напротив аджикского Хорога ползли почти неделю. По пути один раз были обстреляны с дальней горной гряды. Вся колонна моментально рассредоточилась и замерла. Пашка выпустил ракету и толи попал, толи просто испугал налетчиков, но выстрелы прекратились. Но все равно потом торчали целую вечность, пока не прилетели гегемонские автожиры и не обследовали весь район. Воспользовавшись стоянкой, командир собрал своих и высказал замечание младшему лейтенанту за расходование боеприпасов. – Это не наша война. Гегемонцы уже не столь улыбчивые, видимо в связи с переутомлением, выгрузили наших за окраиной Файзабада. Дальше до пограничной реки Пянджа дорог нормальных нет. Добирайтесь как-нибудь сами. Хорошо хоть горючкой снабдили сверх меры и подкупили местного проводника, слегка изображавшего, что понимает расейский язык и вроде-бы знает пути-дорожки напрямую через горы. Видимо вид малышек несколько разочаровал их, что снизило интерес ко всему мероприятию. Очевидно, ставки на нас упали ниже плинтуса, – прокомментировал Шурка.

Да, на машинах с довольно невысокой посадкой проехать казалось почти невозможно, но для рожденных в СССР непреодолимых преград не бывает. На привале напротив селения Вранг, проводник предупредил, дальше слияния потоков Пянджа и Памира проехать на шайтан арбах194 будет совсем невозможно. Там непроходимый Ваханский хребет, соединяющий горы Гиндукуш с Карокарумом. И севернее Памир, где высота такая, что даже воздуха нет. Расейский начальник только кивал головой – дальше мы сами. Горцы только разводили руками, – там даже орлы не летают.

– Но мы ж не глупые птицы. Суворов сказал, что там, где и олень не пройдет, русский солдат покарабкается. А в этих горах козлы спокойно ходят, значит и мы….

– Там лэм195 только для лам, они в своих гомпах196 заживо похоронены и выбираются только чертень197 подправить.

– А наши люди, хоть не горяне и даже мат употребляют всего-то трехэтажный, но горя не знают и даже на торчащий где-то неподалёку пик Карла Маркса поднимались.

– Ну, аллах с вами. А мы на ваши деньги вам Алла-ль-Мейит198 справим. Пусть и поклоняетесь вы, скорее всего, не всевидящему, а самому шайтану. Но Ин-ш-алла – то биш, если так угодно богу.

Едва расположились на этот роздых, как невесть откуда привалила целая толпа местных жителей. Сразу стало понятно, от какого глагола произошло существительное орава. Пограничную реку с сопредельным государством переходили как ручей между двумя соседними колхозами. Катюха едва нашла свободные кустики для удовлетворения естественных, но более трудновыполнимых, так как девичьи, потребностей. Но едва выбралась из колючек, как старец с лицом коры дуба, улыбаясь, закивал навстречу – Сялам Алейкум. Девушка угрюмо буркнула – Да, маленько поссяла.

      Аборигены, убедившись, что с пришельцами не сторгуешься, не интересуют их ни китайские автоматы, ни гашиш, ни женщины, хоть на час, хоть насовсем, медленно расползлись кто куда. Но Сашка заметил, как один живописно оборванный старик расположился неподалеку, и не слишком маскируясь, ведет пристальное наблюдение. Боец подозвал проводника и попросил выяснить, что это за наглый соглядай. Гид сначала не понял, – ну смотрит и смотрит, кому какое дело, для декханина может такое крутое развлечение как расейских увидеть, первый раз в жизни случилось, да еще и бесплатно. Но все ж отправился разузнать, что к чему. Однако, когда вернулся, то казался встревоженным не на шутку. – Эта страшный старик. Он с Бадахшана пришел. Его там целый полк джуней ловил. Вертолетами и пушками бомбили. Но пули и бомбы его не трогают, а он всех убил. Вертолеты как ворон стреляет. А потом к Пянджу пришел. Оружия целый караван привез и просто так раздал. Говорят, он все языки знает, не только людей, но птиц и волков. А еще говорят, на кого он плохо посмотрит, все страшно умирают. Поэтому, чтоб взглядом не встретиться с ним, все головы преклоняют. Задабривая его, как злого духа, местные жители торопятся все самое вкусное, что есть в доме, преподнеси. Других подношений он не принимает, но и ест мало-мало. Шурка с трудом понял взволнованную речь, но дослушав, не перебивая, поднялся с боевой коляски и побрел к старику. Смертью нас пугать неинтересно. Надо будет, так сами, без спросу испугаемся. Но, если действительно языки знает, то может и расскажет что-то путьнее.

Прихромав к высохшему от прожитых лет аксакалу, боец приготовил фразу понятную от средиземноморья до границ Китая и Индии – Салам Алейкум. Но старик, без намека на акцент, сказал первым: – Ты случаем по фамилии не Пермяков будешь? Сашка даже поперхнулся и только через некоторое время с трудом выдохнул – нет. Оборванный аджик улыбнулся, и сразу стало видно, что он славянин, да и не столь уж старый.

– А похож. Иль и мне уже все ваши стали казаться на одно лицо? Да, а мир дому твоему, которые ты хотел пожелать, не про меня. Нет у меня дома, и там где я нет мира. Правильно тебе сказали – нельзя со мной долго общаться. Тебе ж еще придется жить. А то, что нога укорочена, так и великий Тамерлан, промышлявший неподалеку от сих мест, такоже хромцом был. Так что прощай воин.

Опешивший Шурка едва выдавил из себя – Вы кто?199

– Я то? – поди, Хумляльт. Ты слыхал про таковых? О, а случайно у вас девятимиллиметровых патронов сподобных к «Норинко» нет? Шурка еще не пришел в себя, чтоб хоть что-то ответить, а рваный халат незнакомца, едва прикрывающий что-то напоминающее тельняшку, уже растворился средь приречных, хилых кустиков. Только донесся отрывок фразы: – Оно конечно, зачем вам? А мне опять придется где-то добывать…. Когда подошел Батя, Сашка все еще рассматривал опустевший берег. – Куда он делся?

– Кто?

– 

Края здесь странные. Похоже, что я призрака встретил.

– 

Ну вот, самое интересное еще впереди, а у некоторых уже глюки. Пошли со мной, от похмелья и от привидений лучшее средство хорошая работа, ну по крайне мере такая, как пришпандоривать крылья к шизанутой таратайке. А страна тут действительно странная, только без всяких «т».

Рядовой не бросился выполнять приказ командира, а постоял еще некоторое время, вглядываясь в струящееся марево перевалившего за середку дня. – Хумляльт? Что-то помнится, вычитывал такое у Иванова200, но ведь там про северную Пермь, тут-то это откуда? В этих местах скорее маджнуны (одержимые) должны водиться, или какие другие анабасы201?

      А бывший майор не первый раз уже прозванный призраком на разных языках, тихонько брел и по привычке разговаривал, совсем как по мобиле через ушную гарнитуру: – Хорошо, тот долговязый не подошел, а то бы решил, что он на меня похож. Действительно, все светленькие стали на одно лицо. А этот хромой тоже хорош. Видимо правда, яблочко за яблонькой далеко катится если его пнуть хорошенько, а этот и того далее. Чувствуется в нем тоже, что в недавно увиденном в горах озере. Внешне безобидном и покойном, однако, уже испробовавшем тяжесть отбирания человеческих жизней и теперь жадно впитывающем горную реку. Этакое чудище, прикидывающееся чудесным, исподволь напитывающее силы, чтоб обрушиться в долины и поглотить прибрежные села и города. Чую одноглазый, не зря ты на него засмотрелся.

– Не одноглазый я вовсе хоть и зрю реально на вещи тем глазом который на лике не разглядеть. И что за тон! Рази можно так какому-то смертному не с каким-никаким, а с богом разговаривать!

– Вот именно – с каким-никаким. Не бог ты по нынешним временам, а демон. Причем злой.

– Отставить! Смирна! Как смеешь ты червь, так обращаться ко мне. Я уже был непобедим, когда Мардук был только зачат Эйя над телом убитого Апсу, которого шумеры почитали воплощением первозданного водного мира. Когда Тиамат, его вдова, стала мстить богам, лишь я, под именем Мардука сразился с ней. Я, первый здесь, в твоем мире, из расчлененного тела создал привычные тебе небо и землю! Нет, ты даже не червь, по сравнению со мной, ты меньше яиц того червя!

– Сам-то понял чего наговорил? Но, судя по тону, ты и сейчас в военных училищах где-то среди совсем древних преподавателей обязательно обретаешься.

– Ну, бывает иногда. Но, только вот там, по-настоящему перспективных, вроде Атиллы или Тимурджина, последние лет триста не встречались. Все у вас челов с ног на голову. Самые талантливые к военному делу скорее среди учеников церковно-приходских школ обитают. Такие как Нестор Махненко, что себя батькой Махно нарёк, иль Сидор Ковпак, токож банду сколотивший поболее многих «великих» армий. Настоящих стратегов где только не обрящешь, но не в офицерских Академиях. Вишь, как вон тот – недоучившийся историк. Но, как время приходит, я нужных человеков всё ж на поверхность болота, которое вы жизнью считаете, выволакиваю.

– Выволакивает он. Да все те, которых ты приподнял, плохо кончили.

– А вот и не все, и что такое плохо? Хорошо сгинуть по твоему, это в теплой постельке, в окружении родни томящейся ожиданием, – когда же чёрт наконец-то приберет душу раба божьего? Ну, если вам так надо, то так вам и надо – вырождайтесь! Ты же на меня сейчас взъелся не из-за этого чуть борзого паренька, а за того, которому безоружному сам дырку меж глаз приделал. Вот кретин. Чего бы он здесь нашел с разбитой вдрызг селезенкой? А ты ему так запросто целый новый мир подарил….

– Да нет, паренька тоже жаль, но ты то зачем солдатиков моего чуркистанского полка добивал?

– Всё за тем же. С вашей недавней древности существует понятие последней милости смертельно раненым. А вы идиоты эфтоназию запретили. Создал вас, а понять иногда никак не могу. Для чего, спрашивается, научил огня не бояться?

– Ну это ладно, но что сейчас здесь, благодаря моему оружию и твоим манипуляциям происходит. Это ж прямо сезон охоты на людей открылся. И эта торговля конечностями?

– А чем еще аборигенам заниматься, если бумажные деньги потеряли ценность? И не я изобрел, а двуногие твари именующие себя людьми. Ты как и они торопишся всё свалить на какого-то Вседержителя? А еще в древней Спарте подростки приносили гениталии физически крепких илотов, чтоб доказать вступление в мужество. А индейцы Америки так вообще с еще живых врагов скальпы срезали. Здесь же просто милое разнообразие по сравнению с тем, что во всем остальном мире творится…. Ты от меня все время чего-то не молишь, а вопрошаешь, более чем требовательно и при этом никакого восхваления, акромя досады граничашей с проклятием. Типа такова загадочная расейская душа. Знаю я ваши просветленные души. Прям на неприлично обнаженные насмотрелся. Это у вас с того, что в алфавите слишком много букв, а в лексиконе лишних слов. В детстве на пользу. Чем больше грузишь, тем на большее способен. А в зрелости только тормозит и отвлекает от конкреных целей.

– Чего ж ты тогда на нашей, да еще и побежденной стороне?

– Я ни на чьей стороне. Я для всех вас во всей совокупности стараюсь. И кто тебе сказал, что твоя Рассея побеждена? Она просто терпит очередные родовые муки, которые, загляни в историю, весь известный мир меняют. И при гуннском перемещением народов, и при монгольском она вроде как безвозвратно погибала. А, смотри ка – жива живехонька. Да и в новой истории сколь раз стонали о ее безвременной кончине. Хоть при Иване, хоть при Петре. По вашему новому календарю, только в прошлом веке, такое трижды бывало. В семнадцатом, сорок первом и девяностых годах. Чем нравитесь, при всей непутевости, выкручиваетесь как-то и только сильнее становитесь. Вот ты сейчас, вместо дела, типа того чтоб на прицел кого-то словить, на меня взъелся. Не с того ли, что раньше с тобой некоторые особи по стойке смирно разговаривали? Так теперя все с глубоким поклоном подходят, чтоб глазами не встретиться. Чувствуют, как по глазам всю подноготную прочесть можешь. Не благодари – эт в те с меня. Ровно и то, как жрать тебе вовсе необязательно, разве чо по привычке. Энергию получаешь прямо с живой субстанции, коею космосом прозываете, но поскольку головенка твердая, то через пятки. Типа там у тя пьезоэлемент. На жопе он тоже имеется, но не столь продуктивный. Поэтому больше пешком норовишь. Сам заметил? Оно хоть и медленнее получается, зато неотвратимо как…. Всё достал своим нытьём. Валандаюсь с тобой, а кругом работы непочатый край. Главное тут ты сделал. Густою порослью всходят страх и ненависть. Не спорю, антипатичные сами по себе чувства. Но именно они, да еще голод и отчаяние, в совокупности своей рождающие веру, являются основными стимулами для дальнейшего развития прогресса, скапливаемого любовью и надеждою. Теперь можешь домой подаваться и доживать тоскливый воспоминаниями, оставшийся век. Но, помни, забыться, всей водки мира не хватит. На упомянутом бывшем батьке Махно проверено…. Ну а хочешь, громыхнем напоследок, чертям тошно от зависти станет и ко мне в вольный Вирий. Там конечно ты мало с кем знаком, но зато много таковых о ком наслышан.

– Да, не зря мне бабка баяла, хоть вроде и не очень, чтоб атеисткой была, мол, боги у всех разные, но все они своих чад любят, поскольку существуют только за счет верующих. А кто когда любил тех, за чей счет живет?

Ну не безумец ли, коль такие диалоги сам себе задвигаешь? А как безумцем не быть когда, оглянись, мир-то вокруг, не безумен ли. Примеров, конечно, куча у каждого. Но мы опять про свои болячки. Вот вчера, что ли? Спишь значитца, охраняя небольшой табун ишаков, отдыхающий после перегруженного ночного похода. Голову рваным халатом от палящего солнца прикрыл и как на седьмом небе с тому, что наконец-то почти утих звон в ушах. А тут раз он и еще пуще прежнего. То автожир жужжит, опять-таки неподалеку стрелять со всех стволов начинает. Поднимаешься нехотя, но любопытство человеческое порок посильнее утомления. Обнаруживаешь, к полному неудовольствию, летак расстрелял вдребезги ни в чем не повинного старичка вместе с почти юным осликом. Поупражнялись знать встрельбе с пулемета, хоть и не олимпийский вид спорта. Зато тут вместо пяти нелепо расположенных колец, в прицеле кольца как надо. Чисто спортивная радость у летунов видать была, когда грохнули мирных тварей божиих. И молишься тогда только об одном, чтоб вертолет возвернулся. Вдруг, молитва да всевышнему в уши. Вон она, тарахтит винтокрылая машина. Чувствует себя в безопасности, потому как в воздухе и немного бронированная. Но простую винтовочную пулю плексиглас прикрывающий летчика не остановит. Случайность ли, что пуля цепляет человека. Еще большее недоразумение прямо в голову. Еще живы те, кто может безнаказанно расстреливать беззащитных путников, но некому рулить мудрёной техникой. Вот тем стрелкам уже почему-то не до пулеметов. Кто знает, чего им хочется в последние мгновения собственной жизни? Но только уже не развлечений типа воздушной охотой….

ВНАЧАЛЕ

Кто сказал, что вначале было слово. Не, я не буду утверждать, мол, авторитет, знаю что-то и где-то побольше, чем Вы, иль вообще хоть в чем-то разбираюсь в этой жизни, но тут – поверьте нашему общему вселенскому опыту, в начале была мысль.

Ну, по порядку…. Вот начал с противного «ну», да еще и с мыслями сразу же полный разлад. Короче. Задумал поведать всю правдивую историю возникновения человеков, а сам опять – «короче». Сплошные слова паразиты. Но про паразитов и сказ.

Нет, что-то сегодня не ладится. Наверное отложим на завтра. Хороша Ваша пословица, – зачем откладывать на завтра, когда можно на послезавтра, а там глядишь проблемка сама-собой отладилась.

Нет– нет, так дело не пойдет. Так и завтра может не быть. Коль припёрло, то надо уже и каркать, – времени то всего ничего осталось. Да не у меня, а у нас дорогие сожители по тому организму, который вы называете планетой Земля….

А вот и нет, это не очередная экологическая пугалка. А скорее ненаучно-фантастический эпос.

Типа короткого предисловия исполнил, хотя и не замысливал, но слово не воробей, нагадит – трудно изобразить, так и было задумано.

На лайнере, я исполнял должность, как говорят ныне, типа старшего помощника младшего дворника. Все ценные специалисты дрыхнут себе, не старея в анабиозе, а кому-то и вахту тянуть надоть. Вроде б и ни к чему это, но так положено. Работка не пыльная. Сиди себе перед монитором. Изображай натруженность важным делом. Только просто так показывать деятельность половину корабельных суток, никакой организм этой пытки не выдержит. Я же приловчился. Подключившись к центральному процессору стал рисовать свои фантазии. Процесс, для нынешних современников пока недоступен, но объяснить можно буквально в пару предложений. Сканер считывает с точек коры головного мозга ваши феерии и преобразуя, толи в световые сигналы, толи электрические импульсы, подает на голографический проигрыватель. Можно таких, то что вы называете «фильмой», наснимать! Любой Спилберг закачается, а возможно и всплакнет от избытка недостижимого. Одна проблемка существовала, в то моё время, пробиться хоть к какой-то известности без раскрутки толстокошелькового дяди, даже и не мечтай. Надо сказать у меня, как и у Вас читатель, с фантазией обстоит совсем неплохо. Вот только как обрести востребованность своим вычурам. Но и тогда этот факт не довлел надо мной. Время убил и ладушки. Большинство изобретений более-менее талантливых одиночек, нашли достойное применение у всех остальных человеков, поскольку пригодны для убийства времени. А все остальные рацухи, только для того, чтоб освободить человека от настоящей работы и воспитать настоящего убивца этого самого хроно.

Не выразить, как давно это было, но помнится, словно пару шагов назад. Вот ведь шутки сознания, кому чего обещал, через день-другой не вспомнишь. А некоторое хочешь запамятовать, да во век не забудешь.

Несмотря на возможность быть застуканным старшим по вахте, на предмет использования корабельной аппаратуры в целях не предусмотренных для оного, я так увлекся процессом, что….

Вот тута и пожалеешь, что изъясняться надо плоскими словами, которые ни в коей мере, не способны передать настоящих эмоций. Армагеддон и апокалипсис слова придуманные совсем недавно. При этом наша твердь переживала времена и похуже, так ведь пережила. Я влачу существование много дольше чем эти придуманные обозвания конца вроде как всего, но смысл даже при побуквенном прочтении не совсем доходит. Как-то все надумано и притянуто. Армагедец у каждого будет свой. А мой был вообще ни с чем несравним.

Только представьте себя консьержем на вахте своего же многоквартирного дома. Трудно. А если поднапрячься? Да ладно, не запаривайтесь. Всё одно эмоции у каждого индивидуума индивидуальны и ощущения свои накатят. Особенно когда чуть отвлекшись от любимого разгадывания кроссвордов, краем взгляда уловишь, как камеры слежения рисуют картинку исчезновения подъездов. Неспешно так растворяющихся в пыль и прах. И, самое интересное, весь процесс хоть и замедленно, но неумолимо надвигается на вас. Кто как, а я предпочел изобразить, мол, так просто привиделось, и продолжил жить в своей фэнтези. Понимаю, это инстинкт травоядного (извините вегетарианцы, коли обидел ненароком), но я вовсе не герой всегда готовый противостоять любой опасности. А так прикинулся валенком и глядишь, всё и обошлось. Даже теплее стало, где-то пониже спины. Но тут до меня снизошло, в моей сказке случился новый персонаж. Что-то страшно несимпатичное вмешалось в мои помыслы и без всяких слов объяснило: настоящий разум, он живет сам по себе распыленный в космосе на бесконечно многие…, короче и вообразить страшно, если сравнивать с объемом нашего мирка. И тогда, да и сейчас не знаю с чем сравнить. Он, этот вселенски самоуглубленный мыслитель, не шутя, творит и разрушает целые галактики. На кой ему это, мне не понять, хоть вроде б и объяснялось. Конечно, ему было невдомек о существовании еще какого-то умишко заключенного в столь малый объем, как моя головушка. Время от времени, лет этак, в сколько-то миллиардов-милиардов-милиардов земных, от большого разума отслаивается малая частица, лет этак с десяток световых, которая начинает собственное существование. Прётся она через пространства и время, поглощая всякий космический мусор, от звезд и заблудших галактик, до вообще мелкоты, типа меня, степенно накапливая силы, чтоб перейти на новый какой-то уровень. Вот нам и повезло с такой напастью повстречаться. Вернее повезло только мне одному, но и это еще вопрос вопросов.

Когда привык к словам, обмениваться мыслями непросто, но еще труднее передать тот мысленный диалог косноязычными словами. Примерно изображу, но предупреждаю, в данной современности, я писака начинающий. А коль вы так и дальше жить продолжите, то все остальные завершающие. По моим прикидам еще немного и можно ставить точку.

Вот блин. Похоже, никогда мне не добраться до сути. Так сразу к ней? Но надо как-то объяснить, откуда оная нарисовалась. Извините, попробую еще раз продолжить –

Юный космический разум повстречал очередной съедобный объект. Впрочем, для него всё-всё достаточно аппетитно. Не особо заморачиваясь с приправой, он преобразовал почти весь кусочек в удобные для своего роста атомы. Но тут столкнулся с тем, чего и быть не может – с моей живой мыслишкой. А мысль убить нельзя. Это даже он понимает. Но как уберечь этот микробный рассудок, если все системы жизнеобеспечения его безвозвратно утрачены. К счастью наш организм уже готовая автономная система. Уцелевшего командного отсека вполне достаточно для выживания…. В течении нескольких корабельных минут, максимум суток. Но понятное для нас время, космосу понятие глубоко абстрактное. Как не объясню, но мне объяснилось, даже капля моей крови – это свой космос, вполне идентичный окружающему меня в данный момент и даже почти соответствующий космосу надвселенского разума. Капелька крови тот же мир, в котором почти неограниченно (относительно) долго могут существовать мои умственные способности. Когда он (разум) вторгается в нее (в каплю), то мир как бы взрывается и все населяющие данное простанство бактерии, малекулы, атомы со своими протонами и нитронами, ну и все более мелкое прочее, становятся настолько огромными, что можно даже не брать их в рассчет. Возможно, со многим можно не согласиться в этой теории, но если выбор глубоко проблематичен, то может статься, надо двигаться по пути наименьшего сопротивления. Как баяли в недавние старые времена: – Не до жиру, просто быть бы….

Это представить, далеко не каждому дано – весь твой мир рухнул. Растворился в одночасье, практически не оставив ничего. Вообще ничего. Если испытывали горе утраты, то это легкий ветерок по сравнению с торнадо. Это страшнее чем смерть, когда не знаешь сущности оной. Нет слов. Страшная Черта, как от неба и до неба, преступив которую… обнаруживаешь что мир не кончился. Он стал другой. Хуже иль лучше зависит только от поверхностного восприятия. Разум не может сразу оценить всю новую реальность. Разум немощен в своем всесилии. Мысль материальна так же как любая твердь. Но это не сразу осознаёшь. Как, впрочем, и то, что незыблемая твердь только кажущаяся стабильной материя, неустойчивая уже по своей сути. Постепенно проникаешься сутью, – есть иной новый мир. Твой Мир. Вселенная более обширная, чем та в которой существовал ранее. В той, которую потерял, ты практически ничем не владел. А эта вся твоя. Потому и Вселенная коль вселился. Делай чо хошь и как могешь. Еще бы понять, чего делать-то со всем этим? Мой разум далеко не вселенский и не может существовать, один одинешенек достаточно продолжительное время. Коли так, то все одно хоть в петлю. Это как переезд в чужой преогромный город и всего-то там вдоволь, одна несуразица – он совершенно безлюдный.

У меня на лайнере и любимая была. Вредная, но практически единственная. И друг, пусть и излишне самовлюбленный. И еще несколько приятелей, может и не лучших, да без них так скучно. Да и родственники, пусть и за мильоны километров, и встреча с ними далеко не всегда радость, но ведь греет сознание, что они существуют и иногда даже вспоминают, может и добрым словом. Нельзя мне без всех этих тоже индивидуумов. Тот космический, кого я попытаюсь описать, вряд ли мог пожать плечами. Только мне видится, именно такой жест, когда он послал понятие того, как я только вот создавал красочные и более-менее реалистичные миры. Ну а тут-то в чем загвоздка? Описываю как диалог, но вы-то понимаете диалога человека с этим, как обозвать-то? А пускай числится создателем. Нее, какой он создатель? Разве что мастрячит тихонько сам по себе. Нам, вообще-то пофигу его название. Да пусть хоть всевышним числится. Короче реальных терок с Этим самым не получится, хоть замоисейся. С Ним возможно только созвучие мысли. И если поскрипывание нейронов моего мозга льются в унисон, с тем из чего гад весь состоит, то это как его? О – взаимопонимание. Тогда случилось со мной. Сегодня может быть с каждым способным мыслить. Тогда кто-то становится создателем «Аппассионаты», кто-то бездоказательной теории относительности и кто-то творцом целого придуманного мира. Вот я и создал, конечно, в меру своего, как бы повежливее выразиться? О, интеллекта. Вы уж извиняйте.