До встречи в Париже

– Почему же не сегодня? – хриплым голосом спросил Джэй, продолжая поддерживать больной бок.

У Эрика, уверена, уже все зажило.

– Я решил поговорить с каждым из вас отдельно, – ответил директор.

– Месье Дюбуа, вы накажите меня? – спросил Джэй, и я перевела взгляд на директора.

Он продолжал сидеть на своем месте.

– Нет, – коротко ответил директор.

Я облегченно выдохнула.

Джэй тоже был рад слышать слова директора.

– Я не доволен Вашим поведением, насколько я знаю, это Ваша не первая стычка с месье Уэстом, – говорил месье Дюбуа.

– Не первая, – подтвердил Джэй, – но тогда не дошло до драки.

Месье Дюбуа перевел на меня очень странный взгляд, а потом снова обратился к Джэю:

– Сегодня Вы освобождены от уроков, месье Грэйг. Идите домой.

31

Отлично, все планы мои сломаны.

Остальные уроки я сидела одна: Вайлет пошла с Джэем домой вместе, так как тому было тяжело ходить самому, а меня с ними отпускать не стали.

На математике, когда месье Бартлен усердно объяснял материал для особо одаренных как я, мои мысли были совсем не о тригонометрических вычислениях. Вырисовывая ручкой узор в тетради, я пыталась игнорировать шептания обо мне, прислушиваясь к шуму в небе. Тяжелые тучи сливались воедино, а в воздухе, попадающем в класс через открытое окно, чувствовалась тяжелая влага. Дождь обещал начаться неожиданно, но вся моя внутренняя сила мне уже об этом сообщила.

И он начался.

С порывом ветра в окно ударили первые капли дождя. На улице значительно потемнело.

– Ох, же, – тихо ругаясь себе под нос, месье Бартлен закрыл окно и снова возвратил внимание на класс.

Шел сильный дождь, тяжелые частые капли били по выцветшим и кажущимися мрачными в тумане красным крышам виднеющихся в дали домов. Их серые стены сливались в тумане.

Черт!

Голова казалась тяжелой, и я опустила ее на руки, продолжая смотреть в окна.

«А ты видела, как он его ударил?» – расслышался шепот позади, но я даже голову не повернула, продолжая смотреть, как на улице тает под дождем снег, оголяя асфальт. Вода в лужах пузырилась.

Хорошо, что я сижу у окна.

«Да! Джэй хорошо ему врезал! Столько крови!» – ответил женский голос. Я знала, чьи это голоса. Альта и Белла. Позади них сидел, не вмешиваясь в разговор, Бен.

– Мадмуазель Дауни и Готье, обратите, пожалуйста внимание на доску! – послышался недовольный голос месье Бартлена.

К концу учебного дня закончился дождь, и над городом повис тяжелый туман, в воздухе чувствовалась холодная влажность. Надеясь, что к моему выходу из лицея появится солнце, по которому я успела соскучиться, я направилась в кабинет к мадам Шарлемань.

Кабинет истории был открыт, и я, бросив сумку с учебниками на стул у ближайшей парты, открыла шкаф с уже ждавшими меня мадам Шваброй, мадам Тряпкой и месье Ведром.

Хотелось, чтобы я закончила прежде, чем мадам Шарлемань вернется. Все же, какие бы внешние трансформации она не пережила, мне оказалась, что она осталась все той же вредной старой и противной.

В кармане вибрировал телефон, но я не обращала на это внимания, желая, как можно скорее вымыть пол. Толком не выжав тряпку, я резкими движениями терла пол, и мне было даже совсем все ровно, что на улице снова пошел дождь, хотелось скорее выбежать из здания лицея и оправиться домой.

В момент, когда я уже убирала швабру в шкаф, бросая туда же мокрую тряпку, а пол блестел от количества вылитой на него воды, в дверях кабинета появился Ноэль.

– Привет, – выглядел он как обычно, но мне показалось как-то болезненно.

Синий свитер формы был не глажен, а уголки белой рубашки торчали в разные стороны. Он выглядел так, словно это у него должен быть экзамен в конце недели.

– Привет, тебя снова за что-то наказали? – спросила я, закрывая шкаф.

– Du hast recht, – что-то хрипящее произнес Ноэль.

– Это немецкий? – в ответ получила короткий кивок. – No entiendo. Estoy aprendiendo español.

– Да, немецкий, и я сказал, что ты как обычно права, и испанский я изучаю тоже, – Ноэль обошел меня и легко и непринужденно запрыгнул на ближайшую парту, а потом сел на нее.

Хорошо, что этого не видела мадам Шарлемань.

– За что наказали? – спросила я, закидывая сумку на плечо.

Как же хочется на улицу!

Вон из этих серых стен лицея.

– За использование парт не по назначению, – ответил он, – не торопись на улицу, там грязно и мерзко. Недавно там был.

В лицее было тихо и пусто, многие студенты уже ушли домой, как и преподаватели. Солнечный свет не пробивался сквозь туман, и на улице было мрачно, поэтому кабинет ярко освещали лампы на потолке.

– Я не хочу видеть мадам Шарлемань, – ответила я.

– Она сейчас в кабинете месье Дюбуа, думают над наказанием парней, что сегодня подрались. Тот темненький, он ведь один из нас. Не стоило ему участвовать в драке, он ведь мог по случайности и убить его.

В ответ я промолчала. Не знала, что стоит говорить.

– А тот второй, – Ноэль все же поправил воротник рубашки, – ты уверена, что хочешь просветить его? Могла ведь и списать на шутку слова брюнета.

– Рано или поздно, мне пришлось бы говорить ему о моей сущности, – ответила я.

– А ты думаешь между вами будет действительно что-то серьезное? – спросил Ноэль, и я поняла, что он в этом сильно сомневается. – Мои силы не позволяют видеть будущее, но интуиция все же подсказывает, что торопиться не стоит.

– Спасибо, Ноэль, – я впервые испытала за это время раздражение, но отвратительная погода за окном будила во мне лень проявлять свои яркие эмоции.

– Все будет хорошо, Беатриса.

Он подмигнул мне.

***

Погода на улице действительно была хуже, чем казалось в лицее. Порывистый морской ветер качал редко стоящие рядом деревья и натянутые между крышами корпусов лицея провода электропередач, частые мелкие капли дождя падали на асфальт и тротуарную плитку. Несмотря на это, я решила пойти домой пешком. Идти было в принципе недалеко, и в хорошую погоду дорога занимала в среднем сорок минут.

Я направилась по тротуару, игнорируя остановившийся трамвай. Не совсем новый, серый в мраке улицы он был помечен вандалами или же стал произведением искусства – на его левом боку было яркое броское граффити.

Мимо меня по дороге проезжали мои сверстники на скутерах. Их совершенно не пугала погода.

Волосы быстро намокли, насквозь промок и свитер формы.

Только идя по улице с окоченевшими руками и мокрая, я задумалась о Джэем с Эриком. Вспомнив, что еще в лицее вибрировал телефон в кармане, я не стала его доставать из кармана сумки, так как боялась промочить его под дождем.

Странная печаль опустилась на меня.

«Ох, вот же черт!» – почти в слух ругнулась я, подняв ногу, – подошва зимних сапог отклеилась, и холодная дождевая вода заливалась внутрь.

Идиотизм!

Стоило ехать домой на трамвае.

***

Домой я пришла мокрая насквозь. В коридоре с меня ручьями стекала вода, и Али, что уже была дома, встречала меня с открытым от шока ртом.

– Беатриса, – устало выдохнула она, – что у тебя случилось?

– Эрик подрался с Джэем, – ответила я, стягивая с мокрых ног то, что осталось от сапог.

– Беатриса! – голос тети взлетел на две октавы. – Это что такое!? Ты в чем теперь ходить будешь? У меня нет денег тебе на новую обувь! Я на тебя больше ни евро не потрачу. В чем хочешь теперь ходи! Я значит тут на себе экономлю, дорогие подарки покупаю, а ей видели сложно лужу обойти! Где вот планшет сейчас валяется, а? Дать бы тебе сейчас по лбу!

– Я не думала, что они расклеятся под дождем, – ответила я.

– Ах, не думала! – крикнула Али, и я почувствовала свою беззащитность. – А пора бы уже начинать думать! Ты к экзамену готовишься? Ты решила куда пойдешь дальше учиться? Ты последний раз, когда в комнате порядок наводила? Посуду не моешь, вещи портишь, учишься отвратительно…

Я оперлась на дверь спиной и слушала тираду Али.

Сегодня был день, когда она решила высказать мне все, что накопилось в ней за месяцы моего неповиновения ей.

– …Ты все поняла? – ее каштановые волосы намагнитились, а карий взгляд был острее кинжала.

– Да, – я кратко ей кивнула.

– Что ты поняла!? – она вспыхнула с новой силой. – Вот что ты поняла!? – через секунду она стала спокойнее. – Одежду на сушку, сапоги в мусор. И за уроки!

– Хорошо, – ответила я и стала снимать второй сапог.

– Ничего хорошего, – последовал ее категоричный ответ, и из ее комнаты я заметила выгадывающего Грэгори.

Сегодня явно не мой день.

Вещи пришлось вешать на крытой лоджии в комнате у Али, сапоги я выбросила, и под надзором тети я все же села за уроки.

Голова болела, мрачная туманная погода давила на голову.

Что ж она так рано с работы пришла!?

Черт!

Включив лампу над своим столом, я прижала коленки к груди, разместившись на стуле. Раскрыв сегодняшние записи с математики, я убедилась, что совершенно не слушала месье Бартлена. Вдоль страницы были нарисованы ручкой странные закорючки, сердечки и капли крови, в них я узнала кровь Эрика на полу.

Черт.

Вспомнился телефон, поэтому я снова потянулась к вещам, что достала из сумки, так как она сама весела на сушке.

Телефон не намок, но экран запотел и металлический корпус был холодным.

Было несколько сообщений из What’sApp.

«Как ты там? У меня ничего не сломано, так что завтра я приду на учебу» 15:10.

«Можешь сказать, что задали по алгебре?» 15:11.

«Напиши, как сможешь» 15:11.

Это был Джэй.

Тяжело вздохнув и бросив взгляд на записи в тетради, я стала писать ответ:

«Привет, я рада, что с тобой все в порядке. Я полностью разбита, сегодняшнее поведение Эрика испортило мне весь день. Я плохо слушала месье Бартлена, поэтому пропустила момент, когда он давал задания» 16:34.

«Забудь этого придурка! Он больше к нам не подойдет!» 16:34.

«Мне правда очень хочется на это надеяться» 16:34.

Ответ пришёл моментально, словно Джэй написал его заранее:

«Ты сейчас лучше думать о тесте в пятницу» 16:35.

Он был прав. Нельзя было забывать о действительно важном на сегодняшний день, поэтому я решила ради пользы все же порешать пару заданий в учебнике.

Выписывая закорючки синуса в тетради, я вдруг вспомнила о маме.

Она больше не звонила.

Почему-то меня это огорчило. И было даже обидно, что её совершенно не беспокоит собственная дочь.

И вот в моей жизни ещё одна идиотка.

Пытаясь сбежать от отрицательных мыслей я все же решила почитать и то, что задали по литературе и написать очерк. На самом деле, задавали это достаточно давно, но завтра последний день сдачи, иначе я получу неудовлетворительно, а это не увеличивает мои шансы на экзамене.

Жизнь – работа Ги Де Мопассана.

Стрелка часов плавно зашла за полночь, когда я все же открыла книгу и решила сесть за сочинение.

Образ семнадцатилетней Жанны цеплял меня, и, читая, ручкой на бумажке я оставляла пометки, которые точно внесу в сочинение.

Роман перестал мне нравиться, стоило только узнать о неверности мужа главной героини. Читая терзания души Жанны, узнав о предательстве, я не вольно стала сравнивать свою жизнь с её.

Нет, мы были совершенно разные, но её мучения были мне знакомы.

Я и не заметила, как книга снова поглотила меня. Образы украли меня в ХIX век, поэтому я даже не заметила, как дверь в мою комнату приоткрылась, и на меня глянули заспанные глаза Али.

– Ты почему все ещё не спишь? А ну спать, – она пыталась быть строгой.

– Я ещё не закончила.

Удивительно, но настаивать она не стала. Наверное, у неё не было сил это делать.

Я читала дальше, уже радуясь вместе с Жанной о рождении сына и при этом думая, что напишу в сочинении. При этом сюжет повернулся самым неожиданным образом, и я уже начала сочувствовать девушке.

К тому моменту, когда роман был уже дочитан, стрелки на часах показывали почти пять часов утра. Сочинение так же было написано, а моя голова казалась тяжелее камня.

В голове все ещё плавали обрывки фраз из книги, и образ Жанны как выжженный в памяти не давал покоя.

Выключив свет, я все же решила попробовать уснуть и отдохнуть хоть немного.

***

Утро наступило слишком быстро.

В коридоре шумела Али. Мой уставший за ночь мозг так и не отдохнул, и я уже представляла, как после занятий прибегу домой и вздремну.

Своим плачем Грэгори прогнал остатки сна, и я все же поднялась с кровати.

Собираясь, я все же перечитала свое сочинение.

Бред. Полный.

Чёрт!

Поглощенная книгой, но уставшая я написала коротенькое сочинение, в котором по большей степени пишу свои эмоции, пусть и элементы повествования присутствуют.

Скинув все необходимое в сумку и засунув телефон в карман джинс, запрещенных в нашем лицее, я направилась на учёбу.

Трамвай, те же лица, главный холл.

Все это уже так надоело.

Нужно было потерпеть ещё совсем не много.

Вдохнув поглубже, я прошла через турникет, полностью уверенная, что найду среди учащихся Джэя и Вайлет. Я знала, что с ними обоими все хорошо, так как единственное, что могло остаться на парне это пара жёлто-фиолетовых синяков. Но их двоих не было.

Искать Эрика взглядом необходимости не было. Он стоял у расписания с уже знакомой мне девушкой, имя которой я забыла, и рассматривал меня.

Ну и что ему от меня нужно?

Отвернувшись, я направилась в нужный кабинет.

Первым уроком последнего учебного дня поставили именно литературу. Я прошла в кабинет, рефлекторно бросая взгляд на последнюю парту, но она была пуста.

Неужели что-то случилось?

Чёрт.

Я села на свое место, доставая необходимые вещи, в том числе и сочинение.

Вот-вот должен был прозвенеть звонок на урок, и я была уже полностью уверена, что брат с сестрой не придут. В последнюю секунду в кабинет вошла Вайлет. Заметив меня, она улыбнулась и прошла к моему столу, располагаясь рядом.

– Где Джэй? – мой тон звучал не совсем тактично.

– Ох…, – только и успела вздохнуть она, так как прозвенел звонок.

Мне было нужно знать, поэтому после того как я сдала сочинение (мадам Лабулэ была им довольна), мы с ней болтали, переписываясь на листке, вырванном из тетради.

«У его друга (я лично его не знаю, но можешь знать ты) сегодня день рождения, и Джэй приглашен ни просто как гость, а как один из организаторов. Поэтому решил пожертвовать сегодняшним учебным днем. Я даже не уверена, будут ли у него силы писать завтра экзамен. Надеюсь, будут» – подчерк Вайлет был аккуратен, с красивыми петельками и при этом абсолютно понятным. Её тонкие руки двигались быстро, но очень плавно.

«И ты не знаешь ни где это будет, ни во сколько?» – рядом с её письмом мои слова представлялись непонятными закорючками.

Вайлет писать не стала, покачав головой.

Я тяжело вдохнула.

Урок закончился, и я решила все узнать у Джэя, написав сообщение в What'sApp.

«Почему ты не предупредил меня?» 8:41.

«Прости, после того, как узнал о приглашении, учил все необходимое для экзамена, чтобы освободить сегодняшний вечер. Не злись на меня. Пожалуйста. Я знал, что тебе все расскажет Вайлет» 8:41.

«И где вы будете праздновать?» 8:41.

Было слегка обидно, что меня он с собой не звал, но я пыталась оправдать его: он просто хочет, чтобы я лучше готовилась к тесту, а он может себе позволить вечеринку, так как учится гораздо лучше меня.

Черт.

Я идиотка.

«Начнём с квартиры, у него дома будем, а дальше как получится» 8:42.

«И кто там будет?» 8:42.

Я шла за Вайлет полностью погрузившись в телефон, отчего вечно билась с кем-то плечами. Следующий урок должен быть тригонометрия, и я чувствовала, как начинаю волноваться. У меня не было готового домашнего задания, да и знания материала заставляли ожидать лучшего.

«Все те же, что и на день рождении другого друга на праздничных каникулах после Нового года, помнишь?» 8:43

«Девушки, наверное, тоже будут?» 8:43.

«Обязательно, без них никуда!» 8:44.

Я понимала, что это был сарказм, но на душе остался неприятный осадок. Словно чувствуя это Джэй мне прислал следующее сообщение:

«Нет, мы решили собраться мужским коллективом, поэтому я и не пригласил тебя с собой» 8:44.

Значит, что-то вроде мальчишника.

«Тогда мне не из-за чего волноваться?» 8:45.

«Триша, со мной ничего не случится!» 8:45.

В конце сообщения он прислал целующий меня смайл.

Я облегченно выдохнула и, засунув телефон в карман джинс, ускорилась, так как Вайлет уже подходила к необходимому кабинету.

Месье Бартлен с самого начала урока поспешил всех нас напугать. Мы с Вайлет сидели вместе и слушали небольшое объявление педагога.

– Тест состоит из нескольких частей, каждая часть – это определенное направление в науке. Математика будет совмещена в один раздел вместе с физикой. Заданий в этом разделе много, и они достаточно сложные, – его слова будили во мне панику, – отделена будет литература, биология, география и химия, каждому будет так же выданы дополнительные тесты по изучаемым вами языкам все это время.

Он говорил так, словно это были уже заученные фразы.

Судя по всему, он их повторяет не первый раз.

– Сегодняшнее занятие я хотел бы посветить вашим пробелам в знаниях. Мы разберём те темы, которые вам показались наиболее сложными, – продолжал он.

Вайлет чему-то обрадовалась, а я с ненавистью рассматривала закорючки, которые месье Бартлен с энтузиазмом изображал на доске.

Чёрт!

Теперь я понимала, шансы сдать экзамен хотя бы на минимум равны нулю.

***

День тянулся отвратительно долго. С Вайлет мы практически не разговаривали. На ланч я не пошла. Тонкая девушка позволила мне побыть одной, отправившись вместе с двумя другими девчонками.

Я стояла в холле второго этажа у окна, ожидая ответы на сообщения, что написала Джэю.

Он не отвечал.

«Как ты там? Без тебя в школе скучно» 9:45.

«Я тебя люблю» 9:46.

На физике (решили провести урок для того, чтобы освежить нам память перед экзаменом) я совсем расстроилась. Продолжая ждать короткую вибрацию в кармане джинс, я совершенно не слушала мадам Кавелье. Она что-то громко говорила, повторяя вновь и вновь законы физики, её волосы цвета свеклы были убраны в простую причёску, а губы, брызгающие слюной, были густо накрашены красной помадой.

– Вы завтра все вспомните, сядьте сегодня вечером и почитайте. А потом, завтра на экзамене, просто не волнуйтесь и думайте над вопросом, – говорила она, опустив свое тело на стул.

Мадам Кавелье была очень полной, красные щеки говорили о том, что у неё проблемы с артериальным давлением, а конфетка на столе, что лежала там все время, сколько я помню, намекала на сахарный диабет.

Я лениво делала записи в тетради. Ожидание сообщения от Джэя стало сводить с ума, и я стала ощущать странное ноющее в груди чувство.

Черт!

На переменах я не выпускала телефон из рук, желая скорее получить в ответ фразу, что у него все хорошо, и что он тоже любит меня.

Биология. Испанский. Химия.

Урок сменивался уроком, пусть и не с удовлетворяющей меня скоростью. С Вайлет мы обменивались только парой фраз, и меня это устраивало. Казалось, она видела, что я беспокоюсь из-за Джэя.

– Ты домой? – спросила Вайлет, когда после занятий мы направились к выходу из главного корпуса.

На ходу она захватила куртку из гардероба и окинула меня не одобряют им взглядом.

– Да, хочу скорее лечь отдохнуть. Сегодня ночью я сидела над Жизнью.

Мы прошли через турникет и, толкнув дверь, вышли на улицу.

– Ладно, тогда до завтра.

Она слабо улыбнулась мне и, развернувшись направилась вниз с крыльца.

– Пока, – вслед крикнула я.

***

Дома я была одна. Рабочий день Али был в самом разгаре, а Грэг был в детском саду.

Телефон я положила на стол, сделав звук уведомлений максимальным, все ещё надеясь на то, что Джэй ответит на мои сообщения.

Волнение и ожидание перестали меня мучить. На плечи опустилась усталость, и я, даже не переодевшись, легла на кровать.

В комнате было светло, через окно было видно голубое чистое небо. Солнечные лучи падали на мою кровать, грея мою кожу, но мне это не мешало. Чувствовалось приближение весны, и это очень радовало мою внутреннюю кошечку, ведь скоро март.

Закрыв глаза, я расслабилась, полностью отдаваясь сну.

***

Проснулась я от холода. Сжавшись в комочек, я тряслась, пытаясь согреться. На улице было уже темно – на чёрном небе мигали звезды.

В этот момент я вспомнила про телефон. Он продолжал лежать на столе, и я моментально подскочила с кровати.

Вдруг Джэй написал мне, а я во сне и не услышала!?

Но нет…

Чёрт!

Парень был все так же недоступен.

Позвонить? Может позвонить?

Я была уже готова это сделать, но что-то меня остановило.

А вдруг позвоню не вовремя?

А что я ему скажу?

Я стала его оправдывать, что просто сначала был сильно занят, а сейчас, вероятно, уже начался праздник.

Было 18:43.

Али была уже дома, и я слышала, как она готовит на кухне. Чувствовался запах жареного мяса. Грэгори сидел на своём стульчике рассказывая маме на ломаном языке и плохо выговаривая буквы о своём дне в детском саду.

Сжав телефон в руках, я направилась к ним.

– С пробуждением, – настроение у Али было хорошее.

Хоть у кого-то сегодня день хороший.

Она попросила моей помощи, и мне пришлось отложить телефон.

Пока я варила яйца, резала лук и помидоры для салата, совсем забыла про то, что Джэй должен ответить на мои сообщения.

Вдвоём молча мы накрыли стол, и я уже скорее хотела набить свой желудок. Я была голодной, так как не ела в лицее.

Я ела очень быстро, хватала все, что стояло на столе и практически не жевала. Пока ела снова стала волноваться из-за Джэя, и это ещё сильнее возбудило мой аппетит. Еда казалась удивительно вкусной.

Из-за стояла, казалось, я вышла надутой как воздушный шарик. Полный желудок давил на диафрагму, и мне было очень тяжело дышать, но я была рада, что у меня получилось, наконец, вкусно поесть.

Али оставила меня на кухне, и мне предстояло помыть посуду.

Мысли неслись с огромной скоростью, Джэй мне так и не писал. Время было уже около девяти вечера, и внутри меня стала нарастать паника. Не хотелось ни к экзамену готовиться, ни спать.

Расположившись на стуле у себя в комнате, я положила телефон на стол, ожидая сообщения от любимого парня.

Время шло. Приближалась ночь, и я все же решила позвонить Джэю.

Трубку он так и не взял.

«Наверное, слишком громко играет музыка!» – говорила я сама себе. – "Точно, он не слышит моего звонка!".

Дверь в комнату приоткрылась, и на меня глянули уставшие глаза Али.

– Завтра экзамен, Биа. Ложись спать.

Она была права, и спорить было глупо, пусть я и понимала, что не смогу уснуть с первой попытки.

Скинув покрывало с кровати на пол, я залезла под одеяло, зажав в руке телефон.

Он обязательно мне напишет.

Джэй, пожалуйста, вспомни обо мне.

Как бы громко мысленно я его ни звала, он не появлялся. Мне казалось, мысленно я кричала через весь город, надеясь, что он услышит меня. Я верила в прочную связь между нами и знала, – он чувствует мои переживания. Но он оставался офлайн, а все мои написанные сообщения оставались не прочитанными. И обидно, и страшно, что он передумал. Что если он все же решил, что я ему не нужна?

Я чувствовала, как внутри меня бешено билось сердце, а кровь стучала в висках. Я бы сравнила себя с быком, а телефон, зажатый в моей руке, на экран которого я все время поглядывала, был моей красной тряпкой.

Черт!

Нужно успокоиться.

А что если он с Сандрой?

Идиотизм!

От этой мысли совсем стало противно, и я поняла, что не способна спокойно лежать. Откинув одеяло, под которым мне было уже жарко, я чувствовала, как моя дикая сущность ходит туда обратно запертая в клетке. О как давно я не бегала.

Я поднялась на ноги и, зажав телефон в руках, стала ходить туда-сюда от стола к шкафу.

Покоя не было.

Чёрт!

Чёрт!

Чёрт!

Ну напиши мне, Джэй, напиши.

Джэй Рэйф Грэйг.

Думать о девушке, с которой у него была близость, и, что оказалась в какой-то степени лучше меня, мне не хотелось, но мысли сами лезли мне в голову.

Перед глазами, словно мой мозг надо мной же и издевался, всплывали воображаемые картины, где он обнимает и целует Сандру.

Ох же ж черт!

Злость охватила меня. От представлений, как я изорву волосы сопернице, тряслись руки, и от предвкушения трепетало сердце. Я испытывала удивительное удовольствие, представляя, как она кричит, пытаясь вырваться, пока я бью её.

Жестоко. А мне было очевидно – это совершенно невозможно.