Песнь о Железной Валькире

Так они прошли, может, сотню метров – для Скьяги это показалось вечностью – вглубь этого адского нутра. Наконец, в стене, мимо которой они шли, показался темный провал – вход в туннель. Джейд, не раздумывая, шагнула в него, и Скьяги с облегчением последовал за ней, покинув наконец раскаленный карниз.

Внутри туннеля сразу стало прохладнее. Жар и удушающие испарения остались позади, сменившись пылью, сухостью и запахом старого камня. Плащ на лице Скьяги тут же сжался, вернувшись на плечи Джейд. Норм с жадностью вдохнул относительно свежий воздух, откашливаясь от пыли. Они шли по туннелю еще некоторое время, пока тот не вывел их на узкую, едва заметную тропу, что вилась вдоль одной из циклопических несущих стен самого Храма-Горнила. Тропа была скрыта в глубокой тени, и лишь редкие лучи света пробивались сквозь небольшую зарешеченную щель в стене, выходившую, по-видимому, в один из огромных коридоров храма.

Скьяги припал к решетке и разглядел часть этого коридора. Он был огромен, потолки терялись где-то в высоте, а по нему неспешно двигалось несколько жрецов в своих неизменных черных рясах и масках.

Неожиданно Джейд остановилась перед ним, ее фигура замерла, она тоже смотрела в щель. Скьяги прислушался. Из коридора доносился разговор, сначала тихий, неразборчивый, но затем он услышал приближающиеся гулкие шаги и голоса, ставшие громче.

Один голос был низким, басовитым, но с отчетливыми аристократическими нотками, и Скьяги без труда узнал в нем наречие гномов – Нибелунгов, судя по всему.

«…сам город, да, произвел впечатление, – говорил гном. – Народ здесь… хм… весьма достоин своих хозяев. Искренне предан идеалам, хе-хе. Хотя, признаться, мне больше по нраву, когда чернь закована в цепи и знает свое место. Но Горнило… о, вот это истинное чудо инженерной мысли! Мои Таны будут в восторге от моего рассказа. Я донесу до них все, что увидел. Уверен, они будут готовы поделиться некоторыми нашими научными изысканиями… и даже, возможно, прислать пару-тройку специалистов для обмена опытом, так сказать…»

И тут в проеме решетки показалась процессия. Ее вел уже знакомый Скьяги железный жрец – Клиппот. По правую руку от него шел тот самый Нибелунг, которого он видел на помосте – карлик с бледной кожей и злобным взглядом. А вот по левую руку от Клиппота… шагала та самая рыжеволосая Дроу, что выжила в резне на площади.

Она изменилась. На ней теперь была черная, грубая одежда, рваная в нескольких местах, но сидевшая на ней так, словно она была ей более по нраву, чем нагота или рабские лохмотья. Длинные, огненно-рыжие волосы были собраны в тугую косу, украшенную мелкими костями – человеческими или звериными, Скьяги не разобрал. Из ее длинных, заостренных ушей торчали странные, грубые украшения из темного металла и кости – по всей видимости, дело рук ее соплеменников. На поясе у нее висело не меньше дюжины кривых, зазубренных ножей. И что самое удивительное – она шагала босиком по раскаленному каменному полу этого храма, словно не чувствуя жара, который исходил даже от стен.

Но не эти трое привлекли основное внимание Скьяги. За ними, замыкая шествие, медленно и гулко шагали две гигантские фигуры. Два чудовища. Их глаза, скрытые в глубине бронированных голов, светились зловещим красным огнем. Их тела были покрыты толстыми пластинами темного металла, а вместо рук у них были огромные трехпалые когтистые лапы. Это были не люди, не тролли, не йотуны Севера. Их ноги, с несколькими сложными суставами, двигались с какой-то механической точностью, не принадлежа ни одному живому существу, что Скьяги видел за свою долгую жизнь. И время от времени из их нутра доносился низкий, вибрирующий гул, похожий на рычание, но не принадлежавший ни одному животному.

«Автоматоны…» – прошептал Скьяги, сам не веря своим глазам. О них лишь изредка шептались у костров в его далекой северной глуши – сказки о железных великанах, созданных древними магами или демонами. Он никогда не думал, что увидит хотя бы одну из этих тварей воочию. А здесь их было двое. И они служили этим жрецам. Сердце скальда забилось чаще – не от страха, а от предчувствия, что он стоит на пороге чего-то действительно грандиозного и ужасного.

Дроу, шедшая рядом с Клиппотом, что-то коротко и злобно выплюнула на своем гортанном, подземном наречии. Скьяги не понял слов, но по тому, как поежился Нибелунг и как на мгновение исказилось его бледное лицо, было ясно – слова эти были ядовиты, как укус пещерной гадюки. Впрочем, цверг быстро совладал с собой, лишь его маленькие глазки злобно сверкнули из-под густых бровей. «Ох, и злопамятны же эти коротышки», – подумал Скьяги. – «Обычные дверги и то обиду помнят годами, а уж эти, проклятые, наверняка занесут в свою черную книгу каждую косо брошенную фразу».

Нибелунг, словно ничего не заметив, продолжил свою речь, обращенную к Клиппоту: «А вот практика купирования языков у слуг… хм… признаться, пришлась мне особенно по душе, хе-хе. Практично. Очень практично. Как только вернусь в свою твердыню, непременно прикажу отрезать языки всем своим рабам. И, знаете ли, подумалось мне… тем, кто держит оружие… эта практика тоже весьма подошла бы…» – он бросил короткий, полный яда взгляд на Дроу, явно намекая на нее.

Дроу в ответ лишь скривила губы в презрительной усмешке, но ничего не сказала, продолжая шагать босыми ногами по раскаленным плитам.

Клиппот же шел впереди, все так же размеренно и неторопливо, словно не слыша или не придавая значения болтовне своих спутников. Но в один момент его закованная в шлем голова медленно повернулась в сторону той самой зарешеченной щели, где затаились Джейд и Скьяги. На долю секунды Скьяги показалось, что сквозь прорезь шлема он ощутил на себе чей-то тяжелый, изучающий взгляд. Затем голова жреца так же медленно вернулась в прежнее положение.

Сердце Скьяги пропустило удар. Заметил? Или это просто игра воображения, морок, насланный усталостью и напряжением долгого похода? Он не мог сказать наверняка. Но что-то в этом ледяном спокойствии Клиппота, в его кажущемся безразличии, вызывало тревогу. К добру ли, к худу ли это было – он не знал.

Процессия прошла дальше по коридору, гулкие шаги автоматонов и лязг доспехов постепенно удалялись. Наконец, когда они уже почти скрылись из виду, Клиппот заговорил, его голос, искаженный шлемом, донесся до Скьяги: «Ценю ваше мнение, мастер Кхерес. И буду ждать ответа от ваших соплеменников. Наше сотрудничество… может принести великие плоды».

Как только последняя фигура скрылась за поворотом, Джейд еле слышно выдохнула – или так показалось Скьяги, прислушивавшемуся к каждому звуку. «Двигаемся», – прошептала она, и ее голос был так тих, что скальд едва разобрал слова.

Они продолжили свой путь по узкой тропе вдоль стены, пока та не привела их обратно в тот же пыльный туннель. Они прошли еще немного, и туннель раздвоился, уходя в разные стороны. Джейд на мгновение замешкалась, словно прислушиваясь к чему-то или сверяясь с какой-то внутренней картой. Затем она уверенно повернула в один из проходов.

Этот туннель оказался иным. Он не шел горизонтально, а круто забирал вверх. И стены его были не просто каменными – в них через равные промежутки были вделаны прочные металлические скобы, образуя своего рода лестницу, уходящую в темноту. Джейд, не раздумывая, начала ловко подниматься по этим скобам, ее движения были точными и быстрыми, словно она не чувствовала веса своего металлического тела.

Скьяги вздохнул. Путь становился все более сложным и опасным. Он посмотрел вверх, в темную, узкую шахту, куда уже скрылась фигура Джейд. Этот туннель был куда уже предыдущего, и подниматься по этим скобам с его походным мешком и топором за поясом будет нелегко. Но отступать было поздно. Он покрепче ухватился за первую скобу и начал свой подъем, вслед за Железной Девой, в неизвестность, что ждала их наверху.

Скьяги с кряхтением выбрался из узкого лаза наверх. Он оказался в просторном, но удивительно низком помещении. Зала – если это можно было так назвать – была широкой, но потолок нависал так низко, что Скьяги, даже пригнувшись, чувствовал, как его рыжие волосы задевают каменные своды. Разогнуться в свой полный, немалый рост он здесь точно не смог бы, его уделом тут была неудобная полуприсядь. Джейд же, казалось, и в таком положении не теряла ни капли своей хищной ловкости и уверенности, ее движения оставались плавными и точными.

Пол под ногами был выложен из массивных, грубо отесанных каменных блоков, но в некоторых местах эти блоки были заменены прочными металлическими решетками. Сквозь эти решетки Скьяги видел головокружительную пустоту внизу – казалось, они находятся на огромной высоте над каким-то другим уровнем храма. Упади кто с такой высоты, если бы решетка не выдержала, – и костей не соберешь, весь переломанный будешь, если вообще останешься жив.

Они прошли всего несколько шагов по этой низкой, гулкой зале, как Джейд вновь резко остановилась. Скьяги замер рядом с ней, прислушиваясь. И вновь он услышал знакомые голоса и звуки шагов, доносящиеся снизу, из-под решетчатого пола. Теперь они были дальше, голоса раздавались эхом, отражаясь от стен нижнего коридора, но Скьяги без труда узнал их. Это была та же процессия – Клиппот, Нибелунг, Дроу и два чудовищных Автоматона.

Теперь они видели их с другого ракурса – сверху и чуть сбоку, сквозь одну из широких решеток. И на этот раз говорил сам Клиппот. Его голос, все такой же безэмоциональный и лязгающий, проникал сквозь решетку, заполняя низкую залу.

«…и сейчас, мастер Кхерес, – говорил Клиппот, обращаясь к Нибелунгу, – я намерен показать вам то, чего мои жрецы и инженеры сумели достичь в последнее время. Кое-какие… интересные разработки… касательно технологий и работы с Автоматикой». Он сделал едва заметную паузу, и Скьяги не сомневался, что железный жрец имел в виду именно тех двух гигантских тварей, что следовали за ними. «Думаю, это может представлять взаимный интерес для наших… научных изысканий».

Нибелунг издал довольное хмыканье, которое эхом отразилось от стен. «О, весьма, весьма любопытно, достопочтенный Клиппот! – пробасил он. – Мои сородичи всегда ценили практический подход и смелые эксперименты. Я весь во внимании!» Было очевидно, что цверг заинтересован.

А вот Дроу… Скьяги, внимательно наблюдавший за процессией, заметил, как при словах Клиппота об Автоматике ее плечи едва заметно напряглись. Всего на мгновение, но от острого взгляда скальда это не укрылось. Что-то в этих словах встревожило или заинтересовало ее.

Процессия продолжала двигаться по нижнему коридору, пока не приблизилась к огромной, массивной двери из потускневшей меди в самом его конце. Дверь была украшена какими-то сложными барельефами, изображавшими шестерни, цепи и пламя. Пара безголосых служек, ожидавших у двери, по знаку Клиппота навалились на нее и с натужным скрипом распахнули тяжелые створки, открывая проход в темноту за ними. Клиппот и его спутники вошли внутрь, и медные двери с грохотом закрылись, отрезая их от взгляда Скьяги и Джейд.

Тишина, нарушаемая лишь далеким гулом Горнила, вновь воцарилась в низкой зале.

Джейд не стала задерживаться. Едва медные двери внизу захлопнулись, она двинулась дальше по низкой, гулкой зале, направляясь к следующему сегменту этого странного верхнего уровня. Скьяги поспешил за ней, стараясь не отставать, его любопытство боролось с инстинктивным желанием бежать из этого жуткого места. Следующая секция была отделена от предыдущей низкой, неприметной дверью в стене, которую Джейд без видимых усилий отодвинула в сторону, открывая проход.

Они оказались в помещении, еще более странном, чем предыдущее. Здесь было темнее, и единственным источником света служили мерцающие синие и белые огни, исходившие снизу, из-под решетчатого пола. Джейд тут же, словно притянутая магнитом, прильнула к одной из решеток, внимательно изучая то, что находилось под ними. Скьяги последовал ее примеру, осторожно опустившись на корточки рядом.

Внизу, под ними, раскинулась огромная зала, полная тех самых металлических алтарей, которые он уже видел снаружи, у подножия Горнила. Но здесь их было гораздо больше, и они были устроены в каком-то сложном, непонятном порядке. Между алтарями сновали жрецы в своих неизменных черных рясах и масках, их движения были точными и выверенными, словно у деталей хорошо отлаженного механизма. И повсюду вились те самые темные, искрящиеся канаты-змеи, окутывая исполинские машины, похожие на гигантских пауков или многоруких идолов.

А в «лапах» этих машин… покоились тела. Люди, Альвы, даже некоторые из тех зверолюдей, что Скьяги видел в процессии. Некоторые были заключены в высокие, прозрачные сосуды, похожие на банки, в которых безумные коллекционеры хранят заспиртованных уродцев. Другие были подвешены на металлических прутьях, словно туши в мясной лавке, их конечности были неестественно вывернуты. И у многих из них, в том месте, где должно было быть сердце, Скьяги разглядел нечто металлическое, какой-то сложный механизм, из которого исходило слабое, неземное иссиня-черное свечение. Эти «сердца» тускло пульсировали, словно живые.

Эти несчастные, казалось, были превращены в живые инструменты. Жрецы использовали их души, их естество, их жизненную силу, чтобы творить… нечто. Нечто, что Скьяги не мог до конца осознать, но что вызывало у него дрожь отвращения и ужаса. Некоторые из пленников, чьи руки были свободны, высекали на металлических табличках, поднесенных жрецами, какие-то сложные, светящиеся синим символы. Руны, несомненно, но не те, что воины Севера наносят на свое оружие или щиты для удачи и защиты. Это были иные руны – сложные, запутанные, полные какой-то зловещей, чуждой силы.

Через тела других пленников, подключенных к сложным системам трубок, жрецы прогоняли какие-то жидкости. Словно пытались забродить их кровь, их жизненные соки, превращая их в нечто новое. И на выходе, в специальных сосудах, собиралось вязкое, светящееся нечто – то ли слизь, то ли эссенция, излучающая такой яркий, слепящий свет, что на нее было больно смотреть. Эта субстанция хранилась в цилиндрических склянках, которые, казалось, парили в невесомости, а их крышки постоянно вращались, то и дело изрыгая снопы искр.

И тут Скьяги заметил их – тех пятерых лесных эльфов, Туатхов, что остались на площади после кровавой резни. Они сидели на простых металлических стульях, расставленных в ряд. Их лица были все так же непроницаемы, но в глазах читалась глухая тоска. Рядом с ними суетились несколько жрецов в белых одеждах, похожих на хирургеонов, но Скьяги понял – это не ученики Коллегии Медикае. Это были служители Храма, исполняющие какую-то свою, особую роль в этом кошмарном процессе.

Внизу, в зале, вновь раздался голос Клиппота. Он, вместе с Нибелунгом и Дроу, стоял в центре зала, осматривая работающие машины и пленников.

«…и это, мастер Кхерес, – говорил Клиппот, его голос гулко отдавался от высоких сводов, – последние наши достижения в проекте «Извлечение Естества». Проект, который, мы надеемся, позволит нам создать принципиально новые, более стабильные и… энергоэффективные… источники питания для нашего оружия. Куда более совершенные, чем то, чем пользуются кланы Каррхан…» – он бросил быстрый, насмешливый взгляд на Нибелунга, – «…их нестабильный, но весьма мощный магицит… или ваши, мастер Кхерес, нестабильные гневокамни».

Нибелунг подошел к одной из работающих машин, где эльф-пленник выводил светящиеся руны на металлической пластине. Он внимательно рассмотрел процесс. «Хм… Принцип, признаться, схож с некоторыми ритуалами, что используют наши инженеры… и даже инженеры Каррхан, – пробасил он. – Извлечение сути, направление силы… хотя ваш метод, должен заметить, выглядит… чище. Да, определенно чище».

Один из жрецов в белом, с особенно сложной железной маской, из-под которой виднелась пара светящихся зеленых окуляров, приблизился к процессии.

«Сходство лишь поверхностное, мастер Нибелунг, – произнес он низким, рокочущим голосом. – Задумка, возможно, и перекликается. Но технологический процесс… он разительно отличается. Мы идем дальше простого извлечения. Мы… перековываем само естество».

В его голосе слышалась плохо скрываемая гордость и фанатичная уверенность. Скьяги поежился. «Перековывают естество…» Звучало это жутко и богохульно.

Джейд не стала дожидаться, чем закончится этот научный диспут между служителями Горнила и гостем-Нибелунгом. Видимо, она услышала или увидела достаточно. С какой-то внезапной, почти звериной решимостью она оттолкнула Первого со своего плеча – прямо в Скьяги. Кот, застигнутый врасплох, мяукнул от неожиданности и врезался в грудь скальда, который, потеряв равновесие, с глухим стуком ударился головой о низкий каменный потолок.

Мир на мгновение померк перед глазами Скьяги, в ушах зазвенело. Когда он, чертыхаясь и потирая ушибленный затылок, пришел в себя, первое, что он услышал – это оглушительный грохот ломающегося камня и скрежет рвущегося металла. А затем он увидел, как Джейд, отбросив в сторону вырванный сегмент решетчатого пола, словно пушинку, спрыгнула вниз, в ярко освещенную залу с машинами и пленниками. Ее приземление было тяжелым, как удар молота – каменный пол под ней треснул, подняв в воздух целое облако пыли, и на плитах остались глубокие вмятины от ее ног.

Скьяги еще не успел до конца осознать, что происходит, как услышал прямо у своего уха настойчивый, шипящий шепот Первого: «Не тупи, северянин! За ней! Быстро!»

Скальд замешкался, все еще пытаясь прийти в себя от удара и внезапности происходящего. Спрыгнуть с такой высоты? В самую гущу врагов? Это было чистое безумие!

Первый, казалось, издал что-то похожее на вздох отчаяния. «Ох, Всеотец…» – пробормотал он, и в следующий миг Скьяги почувствовал, как плащ, в который превратился кот, обвивается вокруг него, плотно, но не удушающе. Он стал частью Скьяги, словно вторая кожа, а затем знакомый вес кота вновь опустился ему на плечо, словно тот был там все время.

«Держись!» – шепнул Первый, и прежде чем Скьяги успел что-либо сказать, они уже летели вниз.

Падение, на удивление, оказалось мягким, почти невесомым. Первый каким-то образом замедлил их спуск, и Скьяги приземлился на ноги рядом с Джейд, лишь слегка пошатнувшись. Он быстро сориентировался, инстинктивно выхватывая свой верный топор с пояса и принимая боевую стойку, готовый ко всему.

А Джейд… пока он еще спускался, она уже говорила. Ее голос, лишенный всякой маскировки, теперь звучал громко, властно, наполненный ледяной яростью и сталью. Он перекрывал гул машин и бормотание жрецов.

«Эта технология, – объявила она, указывая металлической рукой на работающие машины и истязаемых пленников. – Это творение! Машины Скорби! На их создание, на их использование – нужны санкции всех Восьми Консорциумов Гегемонии! Я, как член Совета, ответственно заявляю – такой санкции у вас, черви, не было! И быть не могло! Посему требую немедленных объяснений! Откуда они у вас?! Или я уничтожу здесь все… без дальнейших разбирательств!»

Слова ее, словно удар грома, прокатились по зале. Жрецы, до этого спокойно сновавшие между машинами, замерли, их скрытые масками лица повернулись к незваным гостям. Дроу, стоявшая рядом с Клиппотом, мгновенно выхватила свои кривые ножи, ее тело напряглось, как у готовой к прыжку пантеры. Младшие жрецы и служки безголосые зашевелились, забегали, словно потревоженные пчелы в улье, еще не до конца понимая, какая угроза нависла над их домом.

Нибелунг же, мастер Кхерес, при первых же словах Джейд о Гегемонии и Совете, попятился назад, его лицо исказилось от страха. Он быстро спрятался за массивной ногой одного из Автоматонов, словно ища защиты у железного гиганта.

И Автоматоны отреагировали. Оба чудовищных механизма изменили свою стойку, их красные окуляры сфокусировались на Джейд. Из их нутра вырвался низкий, вибрирующий рокот, переходящий в скрежещущий, механический рык – какое-то нечистое, машинное наречие, от которого у Скьяги застыла кровь в жилах. Они готовились к бою.

Напряжение в зале стало почти осязаемым, как натянутая тетива лука. Скьяги чувствовал, как адреналин ударяет в кровь. Он не понимал и половины того, что сказала Джейд, не знал, что такое Гегемония или Консорциумы. Но он видел, что ее слова возымели действие. И он был готов сражаться рядом с этой Железной Валькирией, куда бы ни повела ее эта безумная битва.

Железный жрец медленно обернулся, его массивный шлем повернулся в сторону Джейд и только что приземлившегося рядом с ней Скьяги, с котом-мимиком, вновь удобно устроившимся на его плече. За спиной Клиппота нарастал гул – жрецы и служки, придя в себя от первого шока, начали возбужденно перешептываться, некоторые даже потянулись к ритуальным ножам на поясах.

Клиппот, даже не оборачиваясь, с силой ударил тупым концом своего огненного жезла о каменный пол. Один гулкий, властный удар – и все роптание мгновенно стихло. Автоматоны, до этого медленно смещавшиеся, замерли на месте, лишь их немигающие красные окуляры продолжали цепко изучать незваных гостей. А вот Дроу не изменила своей хищной, напряженной стойки, ее кривые ножи все так же были готовы к бою.

Нибелунг же, выглянув из-за ноги автоматона, вновь обрел дар речи. «Чего стоите, истуканы?! – завизжал он, его голос срывался от страха и злости. – Хватайте оружие! Убейте их! Разорвите этих наглецов! Ты, железяка!» – он пнул автоматона по металлической ноге. – «Сделай что-нибудь! Раздави их!»

Но ни автоматоны, ни жрецы не шелохнулись. Все взгляды были прикованы к Клиппоту.

«Я почувствовал твое приближение, о Великая, еще много лун назад», – голос Клиппота, лишенный прежней безэмоциональности, теперь звучал глухо, почтительно, хоть и все так же искажался шлемом. – «Но лишь несколько дней назад я понял, что ты… или подобные тебе… пожалуют в мою скромную обитель».

И тут, к полному изумлению Скьяги, массивный железный жрец медленно, с каким-то ритуальным достоинством, опустился на одно колено перед Джейд. Его голова в шлеме была чуть склонена, но он не отрывал своего невидимого взгляда от фигур, вторгшихся в его святилище.

«Это… это не Машины Скорби, о Пятая, – продолжал Клиппот, его голос стал тише, но отчетливее. – До истинных творений благословенных Сенобитов нам… нам еще много ступеней познания. То, что ты видишь здесь – лишь несовершенные прототипы, плоды трудов моих верных слуг, созданные под моим неусыпным надзором. Дабы они, в своем рвении к познанию, не совершили нечестивого греха незнания и не осквернили священное искусство. Я… я предлагаю тебе, о Великая, лично убедиться в том, что эти… эти чудеса технологий… лишь бледные, мерклые подобия истинных Машин».

Не прерывая своей речи, Клиппот чуть повернул голову в сторону Скьяги, на плече которого сидел Первый.

«А тебе, о Древний, – он не назвал его имени, но было ясно, к кому он обращается, – я должен донести печальные вести. Твой дальний потомок… Герцог Изменений… он сгинул. Погиб в безвестности, далеко отсюда. Я… я остался последним из нашего малого племени, того, что отделилось от Герцога много веков назад. Печально… печально, когда ветвь рода усыхает. Но знай – хоть мы и отделяемся, мы не умаляемся в своей сути».

Дроу рядом с ним, услышав это, замерла, ее глаза расширились от шока. Даже Нибелунг, выглядывавший из-за ноги автоматона, на мгновение забыл о своем страхе, его челюсть отвисла.

А со стороны Джейд Скьяги вновь услышал тот самый тихий, едва заметный вздох – звук, который он уже научился безошибочно определять. Ее стойка изменилась, стала менее… боевой, менее напряженной. Она словно расслабилась, но в этой расслабленности была какая-то усталая обреченность.

«Первый», – ее голос был обращен уже не ко всем присутствующим, а только к коту на плече Скьяги. – «Объяснись». В ее тоне не было гнева, скорее… требование ясности.

Первый спрыгнул с плеча Скьяги, и в воздухе, на долю секунды, его форма расплылась, а затем он вновь стал черным котом, но уже ловко устроившимся на плечах самого Скьяги, словно это было самое удобное место в мире.

«А что тут объяснять, Пятая? – промурлыкал он с ленивой иронией. – Все предельно ясно, даже для северного скальда с ушибленной головой. Наш достопочтенный… Клиппот… – он выделил имя с особым ударением, – он ведь далеко не человек. Верно, железная маска?»

Клиппот, услышав это, медленно поднялся с колена, выпрямляясь во весь свой устрашающий рост. Он словно получил немое разрешение от Первого говорить дальше.

«К тому же он… весьма своеобразный, – продолжил Первый, его хвост лениво качнулся. – Но вот что мне любопытно, Клиппот… или как там тебя звали до того, как ты нацепил эту консервную банку… зачем тебе такой… громоздкий доспех? Почему бы не воспользоваться своей истинной силой? Силой шейпшифтера?»