скачать книгу бесплатно
– Чтоб тебя! – воскликнула она и поспешно отворила дверь.
– Приветствую, хозяйка, – сказал мужчина с глубоким шрамом на лице, бывший завсегдатаем борделя. – Свежее мясцо есть?
Поздний гость, известный в кругах контрабандистов под именем
Стрелок Нэдли, появлялся в борделе раз в месяц, отдавая предпочтение беременным шлюхам. Как и всякий контрабандист, он носил походный плащ, под которым скрывалось мускулистое, закаленное в многочисленных передрягах тело. Его обветренное лицо казалось безжизненным, ибо ничего не выражало. Волосы, сплетенные в косички, были собраны на затылке так умело, что этому могла позавидовать и женщина, но, только в части укладки. Грязь, скопившаяся на волосах, могла говорить как о неопрятности Стрелка Нэдли, так и о недостатке времени на мытье головы. Впрочем, в кругу контрабандистов, ходящих каждый божий день по краю бездны, чистота тела была не в особой чести.
«О, Боги, – подумала госпожа Делиз. – Удача сама плывет в руки».
– Конечно есть! – воскликнула она вне себя от радости.
– Цена все та же?
– Да, господин – пять шиллингов и ни пенсом больше! Прошу
господин, следуйте за мной.
Подхватив полы платья из черного бархата, походящего на колокол, госпожа Делиз прошла к лестнице и махнула рукой в сторону второго этажа, приглашая гостя проследовать наверх.
– Мясцо точно свежее?
– Будьте спокойны, господин, самое наисвежайшее! Эй, тетушка, готов ли наш подарок!?
Опершись на перила лестницы, она подняла голову, натянув на лицо маску строгой хозяйки.
– Эк, ты шибко шустрая, – ответила тетушка Мэй, вынырнув из-за ее спины. – Силас еще не разгрузился.
– Вот дура старая, – пробурчала госпожа Делиз, оторвавшись от перил. – Мне нет дела, разгрузился он или нет! Поди, поторопи его, нельзя заставлять господина ждать.
Сжав губы, тетушка Мэй развернулась, как в бордель с черного входа вошел Силас.
– Несу-несу, – сказал Силас, держа на руках девицу.
Ступив на лестницу, он с трудом взошел на второй этаж, то и дело, останавливаясь и переводя дыхание – пристрастие к элю давало о себе знать.
– Сдается мне, хозяйка, мясцо не первой свежести, – заметил Стрелок Нэдли.
– Что вы, что вы, мой господин! – поспешила успокоить клиента
госпожа Делиз. – Товар что ни на есть свежайший, только-только привезенный с южного побережья! А то, что подпорченный, так я вам скидку сделаю, желаете?
Жадная до мозга костей, госпожа Делиз не могла просто отпустить клиента, не вытянув из него хотя бы пару пенсов. Но, больше ее заботила репутация. Ни один клиент, хотя бы раз побывавший в борделе «Две стрелы», не мог сказать, что чем-то остался недоволен – от самого порога и до кровати он окружался такой заботой, которой не окружался и самый долгожданный в семье ребенок. Улыбки, томные взгляды, танцы, музыка, эль и фрукты, все это вываливалось на голову клиента уже с первых шагов. И, весь этот праздник похоти венчала шлюха, сжираемая глазами, словно кусок мяса, в который вот-вот вонзятся чьи-то зубы. Хотя, в этот вечер все было иначе – клиентов оказалось столь много, что не осталось ни одной свободной шлюхи, способной принять ценного гостя.
– Сколько?
– Три пенса, господин.
– Шиллинг.
– Полшиллинга, господин, иначе я разорюсь!
– Десять пенсов, иначе я пойду в другой бордель, по рукам?
Протянув руку, Стрелок Нэдли посмотрел на хозяйку борделя взглядом, не терпящим возражения. Съев собаку на торговле шелком и живым товаром, госпожа Делиз всегда знала, когда нужно уступать.
– По рукам, господин, – ответила она, ударив по шершавой ладони контрабандиста. – Тетушка, поди, приготовь господину комнату.
Посмотрев на племянницу недобрым взглядом, тетушка Мэй скривила лицо и побрела наверх.
– Хозяйка, – сказал Стрелок Нэдли, проводив взглядом старуху. – Не мое это дело, но, экономку надобно гнать взашей.
– Зачем?
– Волком смотрит. Знаю таких людей, отвернись, и тут же получишь нож в спину.
– Да что вы, что вы! – заулыбалась госпожа Делиз. – Чтоб тетушка Мэй, да ножом в спину!? Быстрее Боги спустятся с небес, нежели моя тетушка возьмется за нож.
– Ну-ну, хозяйка, мое дело предупредить.
– Она, господин – добрейшее создание, вот только чем-то всегда недовольна! Ну, не будем о ней, следуйте за мной, господин.
Подобрав полы платья, госпожа Делиз последовала наверх, кряхтя и бурча под нос. Преодолев лестницу, они оказались на втором этаже, в воздухе которого стоял запах порока, сотканный из эля, пота и крови. Казалось, что пороком были отравлены и мухи с тараканами. Сидя на потолке и стенах, мухи предавались разврату, издавая еле уловимое жужжание. Не отставали от них и тараканы. Шныряя под ногами, они нет-нет, да останавливались, дабы внести вклад в продолжение рода. Дойдя до середины коридора, госпожа Делиз толкнула дверь и вошла в темную комнатушку, в которой находились Силас, тетушка Мэй и обнаженная Тармиса, лежавшая на кровати с закрытыми глазами. Глубоко дыша, она то и дело вздрагивала, мотая
головой из стороны в сторону.
– Ну, господин, как товар? – спросила госпожа Делиз, кивнув в сторону Тармисы.
– Хорош, – улыбнулся Стрелок Нэдли, от чего шрам на его лице, проходящий от уголка губы до правого глаза, обнажился в краях.
Подойдя к кровати, он дотронулся до живота девушки и тут же
отпрянул, ибо та вздрогнула и открыла глаза. Взгляд синих глаз, полный негодования, пронял его до глубины души, как пронимает западный ветер в Скалистых берегах. Но, это продолжалось недолго. Опустив взгляд, Тармиса узрела собственную наготу и все поняла.
– Пойди прочь, скотина! – закричала она и лягнула контрабандиста от всей души.
– Сука, – буркнул Стрелок Нэдли и отвесил девушке звонкую оплеуху.
Схватившись за щеку, Тармиса отползла к спинке кровати, чтобы через мгновение другое броситься к окну.
– Вяжите ее, вяжите! – заверещала госпожа Делиз, на лице которой проступил испуг.
Откуда не возьмись, в руках Силаса появилась веревка, с помощью которой он на пару с контрабандистом быстро совладал с девушкой, привязав ее руки к изголовью кровати.
– Сдается мне, вечер будет не плохим, – ухмыльнулся Стрелок Нэдли.
Вынув из пазухи кошель, он отсчитал четыре шиллинга и два пенса, после чего передал их хозяйке и вытолкал всех из комнаты.
– Благодарствую, – только и успела сказать госпожа Делиз, прежде чем перед ее носом захлопнулась дверь.
Оставшись наедине с девушкой, Стрелок Нэдли скинул с себя
одежды, обнажив тело, покрытое шрамами, и накинулся на нее, точно хищник на жертву. Покрывая лицо Тармисы поцелуями, он мял ее большие упругие груди жадно и неистово, наталкиваясь на отчаянное сопротивление. Лягаясь ногами, Тармиса извивалась, как угорь, пытаясь сбросить с себя насильника.
– Девочка совсем слабая, – заметила тетушка Мэй. – Как бы чего не вышло.
– Не она первая, не она последняя, – парировала госпожа Делиз. – А ты, давай, шевели ногами, посмотри, что творится в гостиной.
Покачав головой, старуха что-то пробурчала под нос и отправилась выполнять приказ. Проводив тетку взглядом, госпожа Делиз, ведомая любопытством, прислонилась ухом к двери и тут же вздрогнула.
– Пойди прочь! – раздался крик за дверью.
Улучив момент, Тармиса изловчилась и лягнула насильника в пах, от чего тот взвыл и отпрянул от нее, словно от прокаженной.
– Сука! – крикнул в ответ Стрелок Нэдли и отвесил оплеуху, а вслед за тем нанес по лицу жертвы два удара кулаком.
– А старуха-то права, – сказал Силас.
– И ты туда же, – буркнула госпожа Делиз. – А знаешь, я вычту из твоего жалованья десять пенсов.
– Это почему же!?
– А потому. По твоей вине…
Не договорив, госпожа Делиз замолкла, уловив за дверью подозрительную тишину. Прислушавшись, она услышала скрип кровати и неровное дыхание.
«Ну, вот, – подумала она, – Как и говорила, не она первая, не она последняя».
– Хозяйка, ты дала слово, – пробурчал Силас с обидой в голосе.
– Да ты наглец, раз требуешь свое при моем убытке! Пойдем, не будем мешать голубкам.
Толкнув поверенного в плечо, госпожа Делиз посеменила к лестнице, не обращая внимания на стоны и крики, доносившиеся со всех сторон.
Потеряв сознание, Тармиса не видела, как контрабандист насилует ее, используя тело самым непотребным образом. Не видела она и того, как во время соития у нее произошли преждевременные роды. Не видела растерянности на лице насильника и оцепенения госпожи Делиз, прибежавшей на его крик, ибо такого в ее заведении никогда не случалось. Придя в себя, хозяйка схватила со стола нож для резки бумаги и перерезала пуповину, а затем ухватила новорожденного за ножку и выбросила со второго этажа, точно какой-то мусор. Ничего этого Тармиса не видела, пребывая мыслями на южном побережье Соутланда.
Покачиваясь в прибойной полосе, она ощущала на губах соленый вкус воды и глухую боль в затылке, причину которой не могла понять. Ее тело то вздымалось, то опускалось от накатывающих на берег волн, а где-то над головой кричали чайки. Открыв глаза, Тармиса тут же их закрыла, ощутив резь, а боль в затылке только усилилась. Перевернувшись на другой бок, дабы не захлебнуться, она оперлась на локоть и осмотрела местность – тонкая песчаная полоска отделяла друг от друга море и дюны, склоны которых клонились в противоположную от моря сторону, будто спасаясь бегством в глубине песчаного края. Поднявшись, она побрела вдоль берега, ориентируясь на солнце, уже клонившееся к горизонту. На ее счастье идти пришлось совсем недолго, ибо через пару-тройку миль со стороны дюн показался отряд всадников. Поднимая клубы пыли, тут же уносимые ветром, они мчались так легко и стремительно, будто их кони летели над песками.
– Эй, сюда-сюда! – закричала Тармиса, замахав руками и бросившись навстречу всадникам.
Но, не пробежав и десятка шагов, она остановилась как вкопанная, узнав во всадниках прибрежных пиратов, прозываемых ракушниками. Промышляя работорговлей и грабежами, ракушники наводили ужас на приморские городки Соутланда и торговые караваны, курсировавшие по Морю штормов[25 - Море штормов – одно из пяти морей, омывающих Срединное королевство.] и Знойному морю. Остановившись от девушки на расстоянии выстрела, отряд исчез в клубах пыли, чтобы через миг другой снова явиться перед ее глазами. Двое всадников отделились от отряда и понеслись к ней навстречу.
– Куин, – сказал всадник на вороном коне. – Ты посмотри, кого нам Боги послали!
Чернокожий верзила, сливавшийся с собственным конем в единое целое, походил на получеловека-полуконя, которыми, как гласили легенды, в древние времена был заселен Срединный мир[26 - Срединный мир – страны пяти морей: Западного, Знойного, Бескрайнего, Моря штормов и Моря слез.]. Другой же походил на обитателя северных провинций Нортланда, ибо
отличался огненно-рыжей шевелюрой и бледностью лица.
– Боги нас любят, Бенджи, – отозвался Куин, поправив на боку хирамскую саблю.
Соскользнув с коня, Куин подошел к Тармисе и осмотрел ее с головы до ног с такой бесцеремонностью, что ей стало не по себе: усмешка, затаившаяся в уголках его губ, вкупе с вожделением во взоре, ничего хорошего не сулили.
– Хвала Богам, – неуверенно сказала Тармиса. – Что они послали вас мне в помощь.
– Боги здесь не причем, милое дитя. Просто мой друг Бенджи захотел подышать морским воздухом, и, вот мы здесь!
– Тогда я воздаю хвалу вам!
– И это ни к чему. Если ты не против, милое дитя, могу ли тебе задать один вопрос?
– Конечно, господин.
– Бенджи, сукин сын! – хохотнул Куин. – Ты слышал, мы теперь господа?!
Повернувшись на месте, он обратил взор на Бенджи, бывшего никем иным, как его правой рукой в клане Покорителей штормов – одного из пяти кланов ракушников, господствовавшего в прибрежных водах Соутланда от Бухты смерти до мыса Черепа.
– А что, чем не господа!? – усмехнулся Бенджи. – Тебя вот приодеть, ну чем ни король Вилфрид?
Спешившись, он присоединился к вождю, которого превосходил на целую голову.
– Ты помнишь, как выглядел король?
– Как же не помнить, помню! Мои юные годы прошли в Соутхиллсе, помню и короля, и его братца Мантойю, тот еще ублюдок.
– Ох, мне бы твою память, – проговорил Куин, похлопав капитана по плечу. – Так как, милое дитя, ответишь на мой вопрос?
Резко обернувшись, он обнаружил в глазах Тармисы страх, который ни с чем нельзя было спутать – широко раскрытые глаза и бегающий взгляд выдавали ее с головой.
– Да, господин, – ответила Тармиса.
– Милое дитя, откуда ты?
– Моя лодка… мой корабль, на котором я плыла к своему дяде, попал в шторм и затонул.
– Бенджи, ты видел кораблекрушение?
– Нет, не видел. В последние два дня не видел ничего, ни
утопленников, ни обломков корабля, будь оно неладно.
Всем видом Бенджи показывал, что он чрезмерно недоволен данным обстоятельством.
– А что это означает, Бенджи?
– Это означает, что милое дитя лжет почище божьего слуги, говорящего от имени Богов.
– Верно!
– Клянусь Богами, это правда, ибо мой корабль…, – попыталась оправдаться Тармиса, но, не успела она договорить, как получила удар в лицо.
