Сны

Пока, братик!

***

– …они у вас всё время будут чистенькими, тогда вы имеете право требовать, чтобы это было чисто, бело…красиво, дорого, богато, но то, как вы себя позиционируете. Но, безусловно, дресс-код очень сильно входит в имиджевую составляющую, ну а с точки зрения поздних звонков, есть просто разные должности…вот, там, есть люди, которые, с девяти до шести, вот, операционистка, там, с девяти до шести, или, там, продавец, с девяти до шести, но если…

– А статую куда?

– А для этой статуи мы найдём крепость побольше! В приложении Дом-клик!..

– …грамотно…э-э-э…обеспечивать комфорт вашему телу.

– Да, для весны, мне кажется, это идеальный вариант. Посмотрите, и нарядный, да? Шикарный пуловер. И, конечно же, согревающий и мягкий, подстраивается под фигуру и цена привлекательная – три тысячи триста девяносто рублей…

***

Папа, здравствуй! Спасибо, что так быстро ответил на моё предыдущее письмо. Хочу сказать, что несмотря на последние события, у меня всё хорошо и я нисколько не жалею о том, что произошло.

Ты спрашиваешь, как могло случиться, что меня уволили. Конечно, для тебя это неожиданность, ты же не был «очевидцем» моей славной деятельности:)

Я в общем-то тоже не ожидал такого поворота. Но, знаешь, по здравом размышлении, и бросив, так сказать, ретроспективный взгляд, я пришёл к выводу, что к тому всё и шло…

Ну, сам посуди… Во-первых, я никогда не был суперценным работником. Хотя сперва меня тщательно проверяли (приезжали на мою прежнюю работу, тайком подглядывали). И даже начал я хорошо – так, что испытательный срок для меня отменили. Но это поначалу. Потом же меня постоянно не покидало ощущение, что мною тяготятся, что я раздражаю подспудно (не знаю уж чем), и это раздражение копится день ото дня и когда-нибудь обязательно прорвётся. Вот и прорвалось… Тем более, что тому предшествовала и кража в мою смену, и разбивание вдребезги дорогущего стеклянного стола, и подряд опоздания на работу и, самое “страшное” – я ведь однажды поругался с хозяевами – что во веки веков недопустимо ни под каким предлогом и ни по какой причине. Но тем не менее это произошло, причём также по неудачному стечению обстоятельств – и я был уставшим, и хозяева откуда-то приплыли сердитые и, разрази его гром, этот горшок несчастный для цветов неудачно попался – всё один к одному, короче психанул я и осмелился возвысить голос на благодетелей наших. А они этого, как мне объяснили братья по разуму, терпеть не будут и могут воспоследовать непредсказуемые действия, которые впрочем вполне себе предсказуемы – никто убивать тебя, мол, не будет, но можешь смело собирать вещички… И после всего этого, я попросился в отпуск, а хозяева сделали вид, что озабочены моим психологическим состоянием и не просто не возражают, а настоятельно согласны с моей просьбой и отпускают меня с наилучшими пожеланиями наилучшего отдыха. Кстати, в тот момент об увольнении и не заикался никто. Я на голубом глазу решил, что тучи пронеслись мимо и уехал расслабляться. А когда прибыл и надеялся оставшиеся деньки провести с бОльшим оттягом (прости за выражение), выяснилось, что как только я уехал, я тут же перестал быть сотрудником «Уэльса». Всё. Об этом я узнал когда мне надо было назавтра выходить на работу, а я позвонил Игорю, своему коллеге, чтобы узнать когда именно выходить. А Игорёк мне вдруг трагическим голосом и сообщает, что я уже не при делах. В тот момент это, конечно, неожиданно прозвучало. Я даже расстроился поначалу. А сейчас вот думаю – да логично всё, правильно. Надо было раньше вникать и подстраховываться. А то теперь нужно срочно подрываться и бежать что-то выискивать взамен. Печалит только то, что такой работы (в смысле зарплаты) сейчас днём с огнём не сыщешь. Я буду пробовать, разумеется, но шансы невелики. Ты, наверное, опять спросишь – почему? Но не хочу сейчас вдаваться в подробности – долго выйдет.

Знаешь, самое главное, что за всем этим меня интересует – я что, как нынче говорят, лузер, что ли? Почему это всегда со мной происходит? У меня складывается впечатление иногда, что хуже меня никого нет. Никого неудачливее, тупее. Никто так не раздражает окружающих, как я. На мне что, кто-то тренируется? Как на крысе. А я и не замечаю – бегаю по лабиринту и нажимаю на одни и те же педальки. А они только что для мелкого удовольствия предназначены. Мне что ничего стоящего не светит, так получается? Я ведь вроде не совсем никчёмный человек?..

Ладно, пап, прости, что загружаю нытьём своим. Ты главное, сам держись, не сдавайся упадническим настроениям – я знаю, ты любишь новости смотреть, там тьма поводов опустить руки и поныть.

Не болей, жду от тебя писем!

Пока-пока! Твой Андрей.

***

– …самые популярные хобби в СССР. Ну, в общем, нам накидали там больше ста вариантов, я не всё, конечно, успеваю…озвучить – фалеристика, огородничество, киномания, любительская фотосъёмка и проявка…домашняя, почтовые марки, алкоголизм, меломания, настольные игры, макраме, плетение из капельниц, рыбалка и ещё страшное количество, выбирать из них вы можете на протяжении всей недели на нашем сайте…

…для ОБЖ нет детей потому что у него всё по технике безопасности. Смейся вместе с нами на Юморе!..

– …воздействие отворота. Ну и крайне нелогично на себя так влиять.

– Ритуалы, которые направлены на отворотные действия и разрыв отношений, они всегда более действенны и более сильные, чем любые приворотные ритуалы. Потому что когда человек испытывает страдания от отсутствия объекта любви и отношения уже прекратились в физическом мире и остаётся эмоциональная боль…

***

Стекло. Чисто вымытое. Совсем недавно. Буквально меньше недели назад. Хорошо, что успел до начала дождей – Андрей разглядывал водяные бусинки на окне. Не стал прислоняться, как обычно, лбом к стеклу – жалко портить свой труд – останутся пятна. Сначала, правда, их не будет видно, зато потом, когда например, в комнате светло, а за окном тёмный вечер, эти пятна расцветают во всей красе. И смотреть стыдно, и жаль потраченных сил, потому что мыть окна он не любил. Делал это когда уж совсем прижимало – когда мать так уже окончательно достанет, что легче сделать и забыть до следующего раза. Было несколько вещей в бытовой жизни, от которых Андрей не просто не получал удовольствия, но ненавидел их всей душой, точнее телом. Первое – заправлять одеяло в пододеяльник, а второе – мыть окна. Было ещё и третье – вешать занавески. Но это последнее было вычеркнуто из списка – Андрей приобрёл стремянку – лёгкую, алюминиевую, удобную – и теперь можно было ненавистное дело сделать с относительным комфортом. А вот мытьё окон самое худшее из занятий – мокрое, грязное и хлопотное. Да вдобавок опасное…на девятом этаже. Однако Андрей надеялся, что как и в случае со стремянкой, он всё же придумает что-нибудь, что примирит его с этой «оконной повинностью».

Он приблизился к стеклу, так чтобы не затуманивать его дыханием и наблюдал за прозрачными капельками. Их было много и все они были живые. Каждая вела какую-то свою жизнь, на первый взгляд, отдельную от остальных. И каждая жизнь не была долгой. Некоторым каплям удавалось оставаться в одиночестве до конца. Другим приходилось объединяться с такими же каплями, некоторые из которых прибегали сверху, некоторых швыряло с неба неожиданно и объединение происходило молниеносно. Тогда объединённая капля становилась больше, тяжелее и быстро начинала скатываться вниз по стеклу, по пути умножаясь встреченными одиночками и ускоряя свой спуск. В конце пути капля какой бы большой она ни была, растворялась в общем потоке и совершенно терялась в нём безо всякого следа. На места ушедших капель, доставленные неведомой силой, прилетали новые и на время закреплялись на стекле. Андрей отметил про себя, что когда окно грязное счастливчиков, задержавшихся на стекле меньше, но живут они дольше. Пыль и грязь образовывали естественное препятствие для движения и капли, наливаясь и мутнея, с большим трудом преодолевали предназначенный им путь вниз. После них оставались очищенные дорожки, как после ледокола чистая вода для остальных судов. А ещё немытое окно хранило на себе следы бывших на нём капель. Это когда дождь заканчивается и окно высыхает на солнце. Тогда отчётливо видны следы движения или неподвижного пребывания на нём капель воды. Сейчас же стеклянное поле жизни было свежевымытым и дождь частым, а потому гостей прилетало всё больше и всем хватало места. Или почти всем – Андрей заметил, что некоторым не везло и они сразу же отлетали неизвестно куда, так ничего и не успев. То ли были они слишком малы, то ли разгонялись слишком… Если бы дождь был сильнее, то на стекле оставались бы ручейки. Или лучше сказать, водяные змейки – длинные предлинные сообщества, каждый участник которых без колебаний отдавал свою энергию для продолжения общего движения. Наверное им хорошо, думал Андрей, – все в результате сливаются в единое целое, в то, что мы называем просто водой и куда-то текут дальше все вместе, будучи одним. Это было совсем не тоскливо, даже забавно. Вот кому не позавидуешь, так это одиночкам, которых никто не присоединил к своему движению. Они оставались до последнего в одиночестве и медленно высыхали, уменьшаясь в размерах, чтобы потом совсем исчезнуть не продвинувшись даже на миллиметр. Правда, они также иногда оставляли свой след – такое кругленькое ничто с тонким ободком и пустотой в середине.

Наблюдения Андрея прервал внезапный порыв ветра, разметавший враз половину жителей стекла. Андрей воспринял это как дружеский совет заканчивать свои размышления и выдумки и возвращаться к реальной жизни. А в реальной жизни требовалось, несмотря на непогоду, отправляться в магазин, ибо хлеб насущный, как было только что замечено матерью, полностью закончился…

***

– …тюль состоит из двух полотен. Обратите внимание на качественные швы. Это действительно безупречное, превосходное качество! Роскошный тюль «Аморе»…

…сами бывали там, где токует глухарь, водятся лоси и олени, ловится рыба. И поэтому уверены в качестве и экологической чистоте блюд, подаваемых гостям. Главный принцип ресторана – всё по-настоящему!..

– …замечаю, что во мне просыпается охотничий инстинкт, и я могу выбирать в лесу то животное, на которое я хочу охотиться!

– Да, совершенно верно! Поехали! Вот и прекрасное окончание охоты сегодня. Результат достойный, хотя мы знаем его только частично – ещё не приехали остальные. Они привезут кабанов…разного веса, пять или шесть ланей, которых подстрелили сегодня, оленей, если я не ошибаюсь, восемь. Большинство охотников не осталось без добычи, поэтому результат достаточно весомый…но если учитывать то количество животных, которых мы встретили сегодня…

***

– Здравствуйте. Вы из десятой парадной?

– Здравствуйте, да.

– Японское телевидение. Можете ответить на несколько вопросов?

– Да, пожалуйста.

– Можно вас попросить встать вот сюда, пожалуйста.

– Да, хорошо.

– Отлично.

– Мне в камеру смотреть или на вас?

– Как хотите. Можно на меня.

– Понял.

– Готовы?

– А что вы хотели узнать? Уже всё вроде рассказано…

– Да мы позже приехали, вот только вас застали.

– Ну, хорошо.

– Начали. Представьтесь, пожалуйста.

– Андрей.

– А фамилия?

– Райсов.

– Расскажите, пожалуйста, что сегодня произошло?

– Ну, нас разбудил громкий шум в пять часов утра. Мы сначала подумали, что это опять кто-то на крыше хулиганит. Потом я пошёл посмотреть на лестницу. Там был спецназ. Вышли соседи из других квартир. Нам сказали возвращаться по домам. Я вернулся и через несколько минут всё стихло. Мы уснули, а потом, часов в семь раздался звонок в дверь. Нам сказали, что всех эвакуируют…

– То есть, вы сразу же покинули вашу квартиру?

– Да, оделся быстро, документы и деньги взял. Мама в ванной была…

– Ваша мама была в ванной?

– Да, выскочила, оделась как могла быстро и на улицу…

– Мама пожилая?

– Да, ей семьдесят шесть…

– Вы долго оставались на улице?

– Минут тридцать-сорок. Потом нас пригласили в этот детский сад.

– О вас хорошо заботились? Как была организована помощь?

– Очень хорошо. Нас хорошо приняли…

– Вас обеспечили питанием?

– Да.

– Врачебной помощью?

– Да. Даже психологи были.

– Как люди переносили это событие?

– Спокойно. Ну, кому-то поначалу было плохо, но потом всё успокоилось.

– А вы знали кого-то из задержанных террористов?

– В каком смысле?

– Вы были знакомы с кем-то из них?

– Да что вы!.. Откуда? В лифте, конечно, кого-то видел…или мимо проходили по лестнице. Поздоровались и всё…

– Они здоровались с вами?

– Ну да.

– А кто-то ещё из приезжих снимает квартиры в вашей парадной?

– Конечно. И на восьмом этаже и на втором, я знаю, что снимают.

– То есть, много людей?

– Да, много. Я поэтому не помню в лицо каждого.

– А кто-нибудь из представителей местной власти приходил к вам?

– В детский сад? Да, конечно. Сразу же был…этот…глава администрации района…а потом его заместители.

– Что они вам говорили?

– Ну, что говорили?.. Чтобы мы не боялись, не волновались…что нас будут кормить, будет медицинская помощь…они часто приходили и держали нас в курсе дела…

– Вы довольны их работой?

– Да, вполне…

– Спасибо.

– Всё?

– Да, спасибо.

– Простите, а нам ещё не скажете пару слов?..

– Так я же только что всё рассказал!

– Расскажите, пожалуйста, на нашу камеру…можете всё повторить, что говорили.

– А вы откуда?

– Мы из Англии.

– Хорошо, попробую…хотелось бы всё-таки домой попасть…

– Мы вас надолго не задержим.

– Хорошо, куда вставать?

– Вот сюда, пожалуйста. Готовы?

– Да.

– Здравствуйте. Вы из десятой парадной?..

– Да, из десятой.

– Как вас зовут?

– Андрей Райсов.

– Расскажите, пожалуйста, что сегодня произошло?..

***

– …Совете, и так далее – это немножко не так. Все приглашения направляются, новости о формировании Советов публикуются. Нужно грамотно мониторить те источники, которые позволяют нам принимать какие-то решения, владеть информацией и так далее. Если мы будем относиться к этим источникам с достаточным уровнем внимания, то можно достаточно много хорошего из них извлечь. И, более того, вот вы сказали по поводу…эээ…бизнеса и государства. Мне кажется, что диалог сейчас…э…превратился в такой формат постоянных требований и претензий со стороны бизнеса к государству…

– Так и есть!

– Ведь, если мы посмотрим…

– Можно посмотреть, да…

– Да, если мы посмотрим…э…достаточно серьёзные изменения, которые непосредственно…э…влияют на саму процедуру работы всех тех органов, которые, там, допустим, связаны с закупками…эээ…новый, сорок четвёртый закон, это достаточно тяжело и физически и морально, и…эээ…с точки зрения всех процессов, которые поменялись…ааа…с другой стороны, если мы посмотрим на бизнес, то какие шаги там предпринимаются…эээ…с точки зрения такой же открытой ведения деятельности…

… пункт назначения – Аянтепуи – дьявольская гора. Стены камней поднимаются на три километра вверх и несут в себе отпечатки великих катаклизмов…

***

«Господи! Исцели мою жизнь! Восстанови, воссоздай! Самым наилучшим, наивысшим для меня образом! Прошу тебя! Верни мне мою жизнь!..»

– Небо сегодня чудесное!

Андрей обернулся. На скамейке, рядом с ним, сидел молодой человек.

– Погода великолепная, не правда ли? – молодой человек показал глазами вверх. Андрей поднял голову. Небо и вправду сразу поражало своим необычным голубым сиянием. И как он не заметил? Ведь радовался, когда выходил из дому, что погода нынче хорошая. А сияния не заметил…

– Да…точно! – ответил Андрей.

– Михаил, – молодой человек протянул ладонь. Андрей пожал её:

– Андрей.

– Очень приятно.

– Взаимно.

Теперь, на второй взгляд, Михаил показался Андрею старше. Трудно было определить его возраст. Внешность говорила, что ему лет тридцать. Небольшая аккуратная борода делала одновременно лицо старше, так что можно было дать её обладателю и сорок лет. В пользу этой версии говорило множество седых волосков в бороде. Хотя на лице не было ни одной морщинки, и всё оно излучало какую-то юношескую весёлость.

– Вы настоятеля ждёте? – спросил Михаил.

– Да. А вы тоже к нему?

– Не знаю… Может быть.

– Как это? – не понял Андрей.

– Не знаю нужно ли…поможет ли…

Андрей задумался что можно ответить.

– Я уже разговаривал с дьяконом, отцом Александром, – добавил Михаил.

– Неудачно? – осторожно поинтересовался Андрей.

Михаил неопределённо кивнул.

– Можно сказать и так. Здесь трудно судить – что удачно, а что нет. Я имею ввиду, в храме, – пояснил Михаил.

– Понятно, – машинально ответил Андрей. Он задумался о своём вопросе, с которым пришёл к настоятелю. Может он мелкий, не стоящий внимания. Может с такими вообще не обращаются, не теребят понапрасну людей? Сейчас он потратит время настоятеля и потом ему будет стыдно, что явился с такой ерундой. Людей-то прижимает с настоящими проблемами, а он…

– Вам здесь нравится? – спросил Андрей.

Михаил подумал и ответил:

– Скажем так – мне здесь спокойнее. А вам?

– Да я тут второй раз всего… Хотя живу рядом, – Андрей показал рукой. – Вон в том доме.

– Это очень удобно, – оценил Михаил. – Мне так надо на маршрутке ехать минут двадцать. Это в лучшем случае, и если она сразу подойдёт.

– А рядом с домом?

– А там у нас ничего нет, – Михаил усмехнулся, – кроме магазинов. Как-то раз я к сестре ехал – она туда, дальше, живёт. Отсюда ещё минут двадцать пилить. Так вот, проезжал мимо и увидал, что вроде бы храм строят. Потом специально приехал посмотреть. Познакомился с настоятелем. Даже помогал несколько раз на строительстве. Так, по мелочи – кирпичи подтащить, подмести что-нибудь…

– А я вообще не заметил как построили, – признался Андрей. – Странно, да?

– Нормально, – спокойно ответил Михаил. – Некоторые и большего не замечают. Ни жизни, ни смерти. Это гораздо хуже. Так вот живут-живут…не видят, не слышат… И умирают незаметно для самих себя… Мне рассказывали как-то… Одна бабка умерла и не заметила. Живёт себе дальше… То есть, думает, что живёт. Автоматически делает всё как обычно. А потом кто-то из просветлённых пробился к ней и спрашивает – ты чего здесь делаешь? Она говорит – дом сторожу. Он ей – так ведь ты же умерла давно. Она не понимает – как это, умерла?.. Представляете? Не в курсе была…

Михаил умолк, задумавшись.

– И чего было дальше? – спросил Андрей.

– А? – встрепенулся Михаил. – А, с бабкой-то?.. Не помню. Давно эту историю слышал.

– Я читал, что души, которые тут задерживаются, заблудшими называются, да?

– Ага.

– Не хотел бы я…заблудиться, – улыбнулся Андрей.

– Я тоже.

Андрей снова подумал о своём вопросе и решился спросить:

– А у вас что-то серьёзное… к настоятелю? Если не секрет, конечно.

– Нет, – охотно откликнулся Михаил. – Ничего секретного… Я тогда к отцу Александру случайно попал. Целенаправленно не собирался. Просто ноги принесли сюда сами. Так плохо было, что просто шёл…пешком…и дошёл. Мозги как бы отключились. Настоятель тогда тоже был занят. Подвернулся отец Александр. Я попросил помощи. Он меня вот на эту же скамеечку, кстати, усадил и спрашивает, что, мол, случилось. Ну, я ему изложил…

Михаил снова задумался. Через несколько секунд улыбнулся и продолжил:

– А суть была в следующем… Довелось мне однажды придти на венчание. Пригласил один знакомый. Настроение прекрасное, всё очень красиво – невеста, жених, нарядные гости. Всё торжественно и замечательно. Обряд мне понравился сразу, с первых минут – знаете, как-то и величественно и, в то же время, просто. Священник, видимо, знал жениха и невесту, потому что во время…так сказать процесса, вставлял какие-нибудь весёлые замечания… комментарии. И вот стою я, слушаю, смотрю, наслаждаюсь красотой… И вдруг, слышу вопрос – священник спрашивает у жениха и невесты, по очереди, не принуждал ли их кто к браку. А потом спрашивает по любви ли заключается союз. И вроде ничего особенного в этих вопросах не было. Вот я теперь говорю и спокойно совершенно сам себя слушаю. А тогда меня будто молнией прошило насквозь. Я даже испугался от неожиданности…

Михаил замолчал.

– Чего испугались? – спросил Андрей.

– Видите ли, – медленно продолжил Михаил, – я ведь женат. И дети есть. Но…как бы это вам сказать…меня принудили жениться.

– Как это? – искренне удивился Андрей. – Разве так бывает?

– Вот оказывается, – усмехнулся Михаил, – бывает. Пример перед вами.

– Но как же…как можно в наше время заставить?

– Очень просто. Мне поставили условие – либо женишься, либо мы тебя лечить не будем.

– Вы были больны?

– Да, довольно сильно. И мало что помогало. А родственники решили, что женитьба мне поможет и под это дело дадут мне денег на дорогостоящее и единственно возможное в той ситуации лечение. В общем, в приказном порядке женили.

– И вы ничего к невесте не испытывали?

– Всё, что я тогда испытывал – это боли, страшные боли и страх.

– Как же она согласилась?

– На что-то рассчитывала…

– На что?

– Ну, может, что я долго не протяну и она вновь будет свободна…я не знаю, а она никогда мне не скажет. Да мне это и не важно. Какая разница? Главное, что мы не любили и не любим друг друга. И, если поначалу, это не имело значения, то со временем всё чаще стало сказываться на обычной жизни.

– А как же дети?

– Что дети?

– Я имею ввиду, считается, что без любви дети не рождаются.

– Вы наивны, Андрей. Существует мнение, что рождение детей это чисто биологическая функция и может не иметь ничего общего с чувствами людей. С любовью, то есть. Я разделяю это мнение.

– А я слышал, – возразил Андрей, – что если ребёнок вообще родился и здоров, то этого не может произойти без чувства. Что, мол, в противном случае ребёнок не рождается или его не получается зачать.

Михаил покосился на Андрея:

– Это где вы слышали?

Андрей замялся:

– Ну…не слышал…читал…не помню где.

– Мгм, – кивнул Михал, – все мы что-то где-то читали. Теперь пишут много и на любую тему. Столько авторитетных мнений – выбирай какое хочешь. Точнее, к какому тебе потом будет удобнее апеллировать. Вот вам ещё вариант – тоже где-то я его вычерпал – любое зачатие и рождение по умолчанию имеют божественное основание. И в этом смысле, даже алкоголики последние выполняют божественное предназначение рожая детей. Вы только глядите кому-нибудь из батюшек здешних не поведайте. Они тут строгие – не похвалят… Знаете, Андрей, я вам так скажу – и пусть меня осудят…может быть… Но на собственном примере я с каждым днём убеждаюсь, что сказочки про взаимную любовь вовсе не сказочки, а единственное возможное и неоспоримое правило, без которого люди обречены на несчастливую, ущербную жизнь.

– Но всё-таки… – робко проговорил Андрей. – Я не представляю как можно…ну…зачинать детей…не любя.

– Это грех, вы хотите сказать?

– Да нет… – Андрей смутился ещё больше. – Я не могу судить… Тем более, что у меня нет детей. Я просто…

– А в чём здесь грех, как вы думаете?

– Не знаю. У меня у самого родители развелись, когда мне лет восемь было. Да и до этого они ругались постоянно. У отца вообще другая женщина была, на стороне. Он меня хотел забрать от матери. Объяснял, что это нормально, что у каждого мужчины есть ещё другая тётя. Я в это верил. Считал, что так и должно быть. А потом совершенно спокойно проговорился бабушке – это которая мамина мама. Сослался на авторитета – на папу. Потом узнал, что бабушка после этого устроила разнос отцу . И вскоре выгнала его из семьи. Получилось, что я фактически всё развалил. Поучаствовал. Хотя, с другой стороны, семьи-то по серьёзному говоря, и не было. Родители, как оказалось, не были женаты. Гражданский брак. Тогда это не приветствовалось. Обществом… Я конечно себя брошенным не считал никогда и не считаю – мать вырастила, с отцом общаться давали. Но что-то такое…какое-то чувство ущербности, что ли…постоянно со мной. Мне кажется, что это событие влияет на мою жизнь. И влияет нехорошо. И я всё же не представляю, как мои родители прожили до моего рождения лет десять…как у них не могло быть…ну, может не любви…но хоть каких-то чувств друг к другу…не представляю… Я не знаю, как с точки зрения Бога, но с моей точки зрения, родители совершили большой грех. Может не главный, но ведь у их ребёнка, то есть у меня, осталась рана. И, судя по тому, как я её ощущаю, она не зарастает. Я боюсь, что со временем она будет только расширяться…

– Я вас понимаю, Андрей! – серьёзно проговорил Михаил. – Но позвольте утверждать, что жизнь без любви – самый главный грех, порождающий тысячу других, а порой и тех, что зовут смертными грехами. А насчёт ваших родителей – без обид – но грех они совершили не тогда, когда разошлись, и вы тут совершенно ни при чём, – а тогда, когда сходились и продолжали жить вместе, не чувствуя, что то, что между ними – ложно в сути…