По ту сторону времени

– С ним все очень просто. По рассказу Софи ясно, что он чувствует вину перед Кэтрин. Как бы это жестоко не звучало. Хотя, я думаю, что у каждого из вас свое видение порога жестокости по отношению к нему. Так вот. Как бы это ни звучало, но нужно всего лишь сыграть на его чувстве вины. Как это сделать – сами решайте. Дальше я вмешиваться не стану.

Крис и Том выглядели наиболее оживленными на фоне остальных. Им эта идея явно пришлась по душе. Софи нервно топталась на месте, посматривая попеременно то в сторону друзей, то на Майка, который потерял к присутствующим всякий интерес и уже собирался уходить, то на Брайана, все еще хранившего отрешенное молчание.

– Крис, можно тебя на минутку? – спросил вдруг Майк, стоя уже у самой двери. Крис утвердительно кивнул. – Брайан, не уходи никуда, пожалуйста, я бы хотел с тобой потом поговорить у себя в кабинете.

– Как скажешь, – равнодушным тоном согласился Брайан.

Майк поджал губы, недовольный его ответом, но только бегло окинул его взглядом, ничего не сказав. Пропустив Криса вперёд, он и сам вышел за дверь.

В лаборатории повисло напряженное молчание, которое кто-то не решался, а кто-то не видел смысла разрушать.

Первой не выдержала Софи. Она подошла ближе к Брайану и постаралась сказать так тихо, чтобы расслышал только он:

– Если ты хочешь. То есть, я могла бы. Я могла бы подождать тебя, и мы бы вместе где-нибудь посидели. Если ты. Хочешь?

Все слова сбились в одну кучу, и она совсем не была уверена, что у неё получилось связное предложение, но повторить еще раз она все равно бы не смогла.

Когда Брайан повернулся к ней, то от его взгляда она была уже и не рада, что вообще спросила. К счастью неловкий момент прервало возвращение Криса.

Он, с мрачным видом, кивнул Тому, что пора уходить, коротко попрощался с Брайаном и Софи, едва выдавив из себя “Пока”, которое обрывалось на последней букве тяжелым вздохом. От былого энтузиазма не осталось ничего.

Следом за ними поспешила и Софи, впопыхах даже забыв соблюсти приличия и попрощаться.

Когда Брайан наконец остался один на один со своими мыслями, их будто ветром сдуло и в голове скопился сплошной туман. Ненавистные таблетки, баночка с которыми еще недавно оттягивала карман брюк, были с силой выброшены на пол, рассыпавшись подобием зеленой лужицы, которая теперь казалась ему болотом.

Что делать, когда одна и та же мысль, одна и та же идея, одновременно и тянула тебя на дно, и оставалась единственным, что могло дать силы выбираться наверх? Брайан не знал.

Глава 18

Софи нагнала друзей уже в вестибюле Центра. Крис, не оборачиваясь и не останавливаясь, пошёл вперёд, тяжело ссутулив плечи и опустив голову. Том немного помедлил, чтобы идти вровень с Софи.

– Почему ты не осталась с ним? – задал он вполне закономерный вопрос.

– Ты же сам все видел и слышал. Он не хотел.

– Он разбит и растерян. Не знает, что ему делать дальше. На его месте я бы вообще ушёл оттуда, хлопнув дверью. Ему теперь есть кого винить, но и собственная вина не стала от этого меньше.

– Говоришь так, будто хорошо его знаешь.

– Просто часто приходилось выступать в роли психолога и советчика, привык подмечать детали, считывать состояние других людей, – Том едва заметно кивнул в сторону друга. – Похоже, мне сегодня пригодятся мои умения. Не знаешь, что этот Харрис мог ему сказать?

Софи пожала плечами:

– Понятия не имею. Так ты думаешь?

– Что тебе стоит вернуться? Определенно да. В крайнем случае, дождись его здесь. Оставишь его – возможно, потеряешь навсегда.

– Откуда ты? Тебе бы в экстрасенсы идти.

Том усмехнулся предложению девушки. Она и сама слегка улыбнулась в ответ.

– Мне Крис рассказал.

Увидев, как на ее лицо проявилось возмущение, он добавил:

– Не сердись на него. Я сам стал допытываться. Он никогда не мог устоять перед моим любопытством. А, если серьезно, посмотри на Криса и того же Харриса. Их любовь к Кэтрин практически обречена на провал, но разве их это останавливает? К тому же, ты не знаешь, были ли у Брайана ответные чувства, о которых он забыл также, как и тебя?

– Разве чувства можно забыть?

– Я заметил, как он смотрит на тебя, когда никто не видит. Крис мне тоже мельком об этом говорил, еще, когда рассказывал о вашем, якобы первом, знакомстве. Сказал, что ты явно понравилась Брайану.

– Правда?

– С какой стати мне тебе врать? Ладно, я побегу, а то Крис рискует превратиться в сугроб, а меня абсолютно не радует мысль откапывать еще и его, – сказал Том, намекая на припаркованную у Центра машину, которая, за время их отсутствия успела прилично покрыться снегом.

– Спасибо тебе.

– Не за что. Счёт пришлю позже.

Софи недоуменно склонила голову набок.

– Шутка. Ладно, еще увидимся. Пока.

Девушка махнула ему рукой на прощание, а сама уселась на просторном, широком диване для посетителей с твёрдым намерением дождаться Брайана.

В панорамное окно, около которого стоял Майк, беспощадно хлестал снег, будто стремясь залепить стекло, чтобы закрыть обзор на вечерний город. Сигарета в его руках уже давно потухла и теперь дымилась слабой струйкой, лишенная огня. Во рту еще оставался навязчивый привкус горечи: вязкий и неприятный, как и предстоящий разговор.

Дверь в кабинет открылась и сразу закрылась с тихим щелчком, но Майк не сразу обернулся к вошедшему Брайану, продолжая пальцами разминать остывшую сигарету. Но, к сожалению, оттягивать неизбежное можно было очень недолго, и Брайан прервал ожидание первым.

– Ты все знал.

– Знал, – подтвердил Майк, разворачиваясь.

Он выбросил окурок в пепельницу, доверху наполненную такими же, занял место в своём кресле и жестом предложил Брайану последовать его примеру. Тот остался демонстративно стоять на месте, скрестив руки на груди.

– И что? Сколько еще я так же забыл, как и Софи?

– Не так много, как тебе кажется. И, заметь, все – с пользой для тебя.

Брайан саркастично хмыкнул.

– Это ты с дедом так решил?

Упоминание Уайта в одной связке с ним неприятно резануло Майку по ушам. Он немного скривился, что тут же заметил Брайан, сразу устыдившийся своих резких слов.

– Прости.

– Ты вполне имеешь право злится. Я с самого начала вёл себя малодушно, позволяя Уайту распоряжаться твоей жизнью.

Его пальца трижды отстучали по столешнице неровный ритм.

– Да, – его долгий, протяжный выдох был пронизан внутренним сожалением. – Было бы лучше, если бы ты обо всем узнал от меня и в более спокойной обстановке.

Брайан внимательно слушал и не перебивал по одной простой причине – сказать ему в данный момент было нечего.

– Я знал о болезни твоей мамы и догадывался, что ты можешь ее унаследовать. Тогда мне еще не было известно ни о препаратах, которые она принимала, ни тем более о “зеленке” и ее двойном назначении. Первые симптомы проявились у тебя раньше, чем это обычно бывает и я, понятное дело, запаниковал. Уайт успокоил меня, рассказал о лекарстве. В то время я уже был с головой занят проектом и, признаться, мало интересовался, что это за препарат, предпочитая довериться Уайту. Правда всплыла позже, когда он и сам начал мне доверять. Я как раз бился над проблемой эмоциональной концентрации для будущих перемещений и, как тебе уже известно, “зеленка” подошла идеально. Впрочем, и она была только маленьким фрагментом, подобно дневнику, заполнявшая все пробелы в общей картине.

Майк ненадолго замолчал, чтобы закурить очередную сигарету. По кабинету сразу разнесся едкий запах, на который он сам уже давно не обращал внимания. Мысли немного успокоились. Он всегда шутил, что это его личный вид успокоительного, который бросить жалко и остановиться с ним нужно. Хорошо, что шутка, сказанная про себя, по определению должна быть смешной только для тебя самого.

Сделав пару затяжек, он продолжил:

– До того, как я обо всем узнал, у тебя уже было пару незначительных провалов в памяти. Например, ты однажды забыл, что Мэри, то есть твоя бабушка, оставила тебя присматривать за водой, которая набиралась для тебя в ванной. Ну и потоп же был! Все кругом было в пене и потом еще неделю пахло лавандой. И еще парочка таких же случаев, которые можно было бы списать на детскую невнимательность, если бы в остальное время ты не показывал свои, абсолютно противоположные качества.

Сильный порыв ветра, ударивший в окно, заставил Майка замолчать и прислушаться. Но уже опять стало тихо.

– Я так боялся, что Уайт может отнять тебя у меня, что даже и не думал противоречить ему. К тому же, препарат в остальном тебе явно помогал и мне пришлось смириться. Сейчас я понимаю, насколько трусливо поступал, когда предпочитал игнорировать постоянно появляющиеся статьи о загадочных смертях от неизвестного вещества и их независимые расследования, которые постоянно прерывались. По понятным причинам.

Когда ты вырос, я убеждал себя, что все в порядке, что ты и твоя мама – самое главное, что было и будет в моей жизни.

Очередной окурок отправился в пепельницу, а Майк тяжело откинулся в кресле. Разговор давался ему тяжелее, чем он подозревал. Вспоминать ошибки прошлого оказалось так же непросто, как и признавать их.

– Я так виноват перед тобой. И перед ней тоже. Я обещал, что верну ее. И не смог.

– Не говори так, папа, – прервал свое молчание Брайан. – Мы обязательно что-нибудь придумаем.

Майк поднял на него глаза, в которых, помимо тотальной усталости, читалось еще кое-что. В них мелькнула тень еще одной тайны. До сих пор никому невысказанной. Больше предполагаемой, чем истинной, но от того не перестающей быть менее реальной.

– Все, что мы могли бы придумать, я уже озвучил ранее. Но у меня есть весомые основания считать, что…

Дальше говорить у него не получилось. Его внутренний выбор, продолжать ли давать Брайану надежду или сейчас же оборвать ее, столкнулся с внезапной немотой, которая даже мешала дышать.

– Что у нас ничего не получится? Но ведь ты же сам говорил, что только Крис может попасть в то место, где находится мама. Почему же теперь, наедине со мной, ты передумал? – мысли несли Брайана все дальше, он едва успевал озвучивать свои предположения, которые все оборачивались вопросами: – Ты не хотел говорить при них? Тебе нужно, чтобы Крис верил, что все получится? Но зачем? Что ты задумал?

Брайан подошёл ближе и смотрел на Майка, не спуская глаз, требуя ответов.

– Я считаю, что, когда Крис переместится к Кэтрин, он уже не сможет вернуться обратно. Это будет билет в один конец.

Такая тишина, которая после этих слов повисла между Брайаном и Майком, бывает, кажется только после особо сильного раската грома: когда ты находишься в самом эпицентре грозы и на какое-то время стоишь оглушенный, не в силах нормально мыслить. Пару раз Брайан пытался что-то сказать, даже открывал рот, но вместо слов из него вылетали только растерянные выдохи.

– Ты, наверное, хотел спросить, почему я так думаю? – продолжил Майк, когда решил, что первый эффект от его слов сошёл на нет. – Как я уже говорил, я начал догадываться еще, когда ты рассказал, что при твоём перемещении у тебя не было того переходного пространства, о котором постоянно говорил Крис. Обдумывая эту несостыковку, я все больше убеждался, что и найти Кэтрин способен только он. По сути все началось из-за него и им же должно и закончиться. А их возвращение… Я бы все отдал, чтобы я ошибался и, надеюсь, так и будет. Но уж слишком многое указывает на обратное. Я еще немного покопался в сферах после того, как ты их изучил. Информация, которую они в себе содержали было бы невозможно получить, если бы Крис не подержал одну из них в руках. Его воздействие, присутствие было всегда обязательным. И, если в начале мы воспринимали это, как данность, то теперь – это необходимость. Ты говорил, что обратный отсчёт на браслете, при твоём перемещении, запустился сам собой, что и позволило тебе вернуться. Я думаю, что его отсчёт так и останется со знаком бесконечности. Он опять переместится к ней и у той силы – Вселенной, если хочешь – не будет оснований возвращать их обоих обратно. Круг замкнётся.

Брайан не мог поверить в услышанное. Его ноги сами собой подкосились, и он тяжело рухнул на ближайший стул, который опасно качнулся от такого манёвра. Глаза его бездумно уставились в одну точку на полу, а дыхание участилось. Мысли наполнили разрозненные образы из полуснов, которые разбавляли видения желаний, теперь крошившихся на мелкие кусочки. Он поднял невидящий взгляд на Майка, затуманенный слезами, но снова не смог сказать ни слова.

Из небытия его вернуло прикосновение, такое же, как когда-то от Софи, но в этот раз фантомное, лишь отголосок былого воспоминания.

– Папа. Неужели, все было зря? И я… зря…?

Майк резко поднялся со своего места, обогнул стол и подошёл к Брайану.

– Встань, сынок.

Брайан послушно встал, нетвёрдо переступил с ноги на ногу и тут же оказался в, по-отечески крепких, объятиях Майка.

– Не зря. Ведь так у меня появился ты.

Он говорил еще что-то, но Брайан уже не слышал, он наконец дал волю своим чувствам, как давно в детстве, прижимаясь к груди отца, который всегда был и оставлся для него нерушимой твердыней. И пускай сейчас на такие мысли не хватало ни сил, ни эмоций, но в глубине души Брайан им восхищался и был безмерно благодарен. Он любил его, в конце концов, как самого близкого человека.

Они простояли так некоторое время, пока Брайан не начал успокаиваться. Два мужчины, родство которых, в особенности сейчас, ощущалось гораздо глубже, чем по крови. Они были друг у друга. Здесь и далее – этого им было достаточно.

– Никогда не смей больше винить себя в произошедшем, – серьезно и строго сказал Майк, когда слегка ослабил объятия, чтобы взглянуть в мокрые глаза Брайана.

Тот пару раз согласно кивнул. Вышло слегка дёргано, но, тем не менее, искренне.

– Будет лучше, если ты сам расскажешь Крису. Думаю, что он имеет право знать. А потом уже пускай сам решает, как ему поступить. Поверь, ему тоже предстоит нелегкий выбор.

– Ты о его матери?

– Да, о ней.

– Кстати, – вдруг вспомнил Брайан (отчасти, потому что мысли все еще молниеносно прыгали одна к другой), – что ты ему сказал? Когда он вернулся, у него был такой потерянный вид.

– Ах да. Какое совпадение, что ты спросил об этом, как раз после упоминания его матери. Ведь говорили мы как раз о ней. Вернее, я рассказал ему о еще одном неслучайном событии, которое привело его напрямую на проект.

– Так и будем молчать? – спросил Том, оторвав взгляд от дороги, чтобы в который раз посмотреть на, сидящего рядом, Криса. – Может уже расскажешь, что случилось? На тебе лица нет!

– Не здесь и не сейчас. Для начала я хочу выпить, – ответил тот резко и отвернулся к окну, как будто вид бешено кружившихся хлопьев снега смог бы его успокоить.

– Многообещающее начало, – заметил Том и, наконец определившись хоть с чем-то, повёл машину в направлении своего дома.

Больше попыток разговорить Криса и вытащить из него хоть что-нибудь он не предпринимал и целиком переключился на дорогу.

Вся ситуация, в которую он волей-неволей оказался втянут, со стороны уж очень напоминала семейную драму, уходившей корнями в, относительно далекое, прошлое. Какое-то шестое чувство (если бы он верил в теорию, что их у человека всего пять) подсказывало ему, что роль Криса в этой истории еще далеко не сыграна, что в сумме с его теперешним видом и состоянием, только добавляло тревоги за друга. Плюс ко всему прочему, Тома тяготила его личная вина, что он был не до конца честен перед ним, из банального опасения, что истинные намерения всплывут не в то время и не в том месте.

Дом встретил их включённым светом и нежданным гостем на пороге, а, если точнее, в гостиной.

– Папа? А ты, что здесь делаешь? – озадаченно спросил Том, попутно стараясь изобразить достаточно красноречивые жесты, что сейчас не самое лучшее время для его визита.

Не обратив на них внимания, то ли специально, то ли от волнения, мистер Барнс сходу спросил:

– Как все прошло?

– Нормально, – сквозь зубы процедил Том, – но давай мы поговорим позже. Я сейчас с Крисом.

– Так ты ему еще не рассказал?

– Папа!

– Не рассказал что?

Сам Крис только появился на пороге и теперь не без интереса разглядывал отца и сына, застывших в довольно комичных позах, что только добавляло нелепости ситуации.

– Добрый вечер, мистер Барнс.

– Добрый, Крис, – и уже обращаясь к Тому, – тогда не буду мешать. Подожду тебя наверху.

– А, что вообще происходит? – поинтересовался Крис, как только мистер Барнс ушёл. – Опять какие-то тайны? Я уже и так понял, что ты мне не все рассказывал. Так давай, сегодня как раз такой день: все считают своим долгом открывать мне глаза на происходящее.

Без лишних церемоний Крис подошёл к бару, из которого достал бутылку и пару бокалов. Том не возражал, но настороженно и молча следил за другом.

Наполнив оба бокала, свой чуть ли не вдвое больше, Крис передал второй Тому и мигом осушил собственный.

– Может не будешь так сразу? – попытался вразумить его Том, но его старания были удостоены лишь кривой ухмылки под плескающиеся звуки от наполнения очередной порции.

– У меня повод, – Крис поднял руку шутливом тосте, от которого разило злой иронией, – сегодня день, когда мне открываются все тайны. Кто там следующий на очереди? Не удивлюсь, если сейчас заявится Брайан под ручку с Софи.

– Крис, прекрати. Ты можешь толком объяснить, что тебе сказал Харрис?

– А зачем? Ты же не собираешься мне ничего объяснять.

Том устало потер переносицу.

– Ладно. Давай я начну. Никакой особой тайны в этом уже нет. В общем: мой отец и Уайт много лет назад были партнерами. Точнее моего отца партнером, даже младшим, можно было назвать с натяжкой, но его молодые амбиции очень выгодно сочетались с интересами Уайта. В пользу последнего, конечно же. Отец и со мной толком ничем не делился. Знаю только, что их взаимодействие никак не было связано с “зеленкой”, о которой отец узнал уже много позже, а через пару-тройку лет у них вышла размолвка и в конце концов попрощались они не очень-то хорошо.

– И с тех пор твой отец ищет на него компромат? – заинтересованно спросил Крис, заметно успокоившись. Даже бокал оказался отставленным на стеклянный столик рядом.

– Не совсем, как я понимаю. Изначально, у него не было такой цели, и он просто занимался тем, чем и занимается по сей день – аудитом бизнеса, разной степени официальности. Тут я тебе не соврал – запрос и правда был. Только он был давно. И, как ты понимаешь, удовлетворить его полностью компания не смогла до сих пор. В конце концов дошло до того, что, чем больше подробностей узнавал отец, тем больше делом принципа становилось для него докопаться до истины.

– То есть, ты с самого начала знал, чей это проект?

– Начал догадываться, когда ты рассказал о Кэтрин. Но, как ты понимаешь, одна только фамилия была слабым основанием для подобных догадок. Когда все выяснилось, я тут же рассказал отцу, с кем ты связался. Он просил не рассказывать тебе до поры до времени. Вот, как бы, и все. Абсурдная случайность, что все оказалось так связано.

– Я все больше убеждаюсь, что случайности далеко не всегда случайны. Прикрываясь принципами физики, мою судьбу творила пара человек, – в речь Криса опять вернулись злые нотки.

– Ничего не понимаю. Перестань говорить загадками.

Крис осушил и второй бокал, прежде чем продолжить. Одновременно, он все ближе подходил к состоянию, когда чуточку легче воспринимать свалившуюся на голову реальность.

– Авария с моей мамой произошла с легкой руки Уайта. Он вбил себе в голову, что только так меня можно затащить на проект. Об этом же было написано в дневнике!

Крис до скрипа сжал бокал и с силой поставил его на столик, от чего по комнате разнесся стеклянный перезвон.

– Моей жизнью управляли задолго до того, как я начал это осознавать. А я еще и с радостью вёлся.

– Ты-то здесь при чем?

– А кто при чем? Уайт, возомнивший себя Богом? Кэтрин, написавшая дневник? Или Брайан с Харрисом и с их чертовой машиной? А знаешь, что во всем этом самое ужасное?

Том так и остался молча стоять, не пытаясь даже предположить ход мыслей Криса. Этого и не потребовалось, ведь сам Крис и ответил на свой вопрос:

– Что все было обставлено до тошноты логично. Даже придраться не к чему. Если, вдруг, отбросить всю моральную составляющую, конечно.

Его лицо вдруг болезненно скривилось от поразившей его мысли:

– Понимаешь, я ведь сам себе не прощу, если не смогу спасти маму.

– Не боишься, что Уайт узнает, что ты продолжаешь общение с Брайаном до того, как мы получим от него признание? Он не тот человек, который будет разбрасываться пустыми угрозами.

– С ней сейчас Стивен, если что он поднимет тревогу. К тому же, Харрис обещал помочь и прислать людей для круглосуточного наблюдения, пока все не закончится.

– Ты ему доверяешь?

– С доверием, как ты понимаешь, у меня сейчас, в принципе, некоторые трудности. Но я ему верю. По всему выходит, что я ему нужен.

– Мне даже, по-своему, жаль его.

– Не хотелось бы признавать, но мне тоже.

Крису все же удалось немного усмирить свои эмоции, впрочем, как и всегда в разговорах с Томом. Когда вместо слов сочувствия и сострадания, друг просто продолжал беседу, которая помогала и успокаивала в разы лучше.

За последнее время на Криса столько всего свалилось, что в пору бы опустить руки и все бросить. Впрочем, он бы и до сих пор не исключал такой возможности, но уж слишком далеко он зашёл, слишком много людей оказались невероятным образом втянуты в события тридцатилетней давности. Не глобальную историю – с падением астероидов или таянием ледников, а маленькую трагедию в рамках одной семьи. Сейчас Крис, как никогда, ощущал свою близость не только с Кэтрин, но и со своим сыном (хоть и смирится с таким фактом, что у него есть сын, старше, чем он, так и не смог) и даже с Майком, которого не только жалел, но и которому был благодарен.

– Кто бы мог подумать, что все так обернётся? – с некоторой грустью в голосе, сказал он.

– А, если бы ты знал, что в итоге получится, все равно бы участвовал в эксперименте?

Слова Тома заставили Криса надолго задуматься, но однозначного ответа у него так и не получилось:

– Знаешь, я до конца все равно не верю, что все было заранее предопределено, и я не мог ничего изменить. Да, многие обстоятельства оказались подстроенными, но все же, каждое решение было моим: осознанным и необходимым. Поэтому, даже, если это и не так, я предпочитаю думать, что моей жизнью управляют мои выборы.

– Виски определенно открывает в тебе талант к философствованию, – подметил Том, усмехнувшись, но тут же, мигом стал серьезным, – что ты теперь намерен делать?

– Ооо, планы у меня самые глобальные! Вернуть Кэтрин – это раз. И два – показать ее отцу, что не один он может играть чужими жизнями.

Глава 19

Терпение Софи медленно, но верно подходило к концу. Уже прошло больше часа, а по ее ощущениям – так и вовсе целая вечность, как она торчала в вестибюле Центра под пристальным взглядом охранников. Усидеть на одном месте ей было сложно, а потому она успела несколько раз пройтись из одного конца в другой, постоять у окна, наблюдая за снегопадом, от одного вида которого ее пронимала дрожь. Хотя, что более вероятно, она дрожала от нервного перевозбуждения, пронимавшего все ее тело.

Потому, совершенно неудивительно, что выходивший из лифта, Брайан встретил ее прямо посреди лобби, застывшую в нелепой позе от неожиданности от его появления.

– Софи? – удивлённо спросил он, приблизившись. – А ты что до сих пор тут делаешь?

Пару секунд она выглядела так, словно не была уверена, к ней ли обращаются. Выйдя из ступора, она сказала, не совсем уверенным тоном:

– Я хотела поговорить с тобой.

– Прости, конечно, но мне сейчас точно не до выяснения отношений.

Получить такой ответ, в который раз оказалось ожидаемо больно. Наверное, это отразилось в глазах Софи, потому что дальше Брайан заговорил уже мягче:

– Не хотел тебя обидеть. Прости.

Ее вдруг озарило осознание. Она четко поняла, что ему сейчас нужно, даже раньше его самого.

– Тогда можно просто поехать с тобой? Я могу хоть всю дорогу молчать.

Не то, чтобы Брайан был так уж против ее присутствия. Скорее, наедине с ней, он теперь чувствовал ту особую неловкость, когда ты не помнишь человека и в то же время испытываешь стойкое ощущение, что ты его знаешь и вас даже связывает нечто большее, чем обычное знакомство. Он все не мог отделаться от мысли, что забыв ее, упускает нечто важное. Буквально чувствуя в сознании ускользающую тень воспоминания, он, как не старался, все равно не мог уловить его суть. Но у него появилось вполне сформировавшееся желание разобраться хотя бы в этом.