По ту сторону времени

Единственный путь, который ему оставался – лес за его спиной.

Пробираясь через высокую траву, которая в некоторых местах доходила ему чуть ли не до бёдер, Брайан очень быстро вышел на слабо утоптанную тропинку, которая, петляя между деревьями, уводила все глубже в лес. Он слабо представлял, что же он собирается искать в месте, где, по сути, искать-то и нечего. Вокруг царили тишина и спокойствие. До тех пор, пока в каких-то сантиметрах от его головы не пронеслась, со стремительным свистом, стрела и не вонзилась в ближайшее дерево позади него. Это случилось так быстро и было так неожиданно, что Брайан и думать забыл о возвращении, а стал внимательно смотреть в сторону, откуда прилетела стрела. Не лишенное смысла, но абсолютно опасное занятие, оправдать которое можно было разве что соображением, что стрелок, кем бы он ни был, вряд ли бы промахнулся.

Так никого и не разглядев, Брайан сделал крошечный шаг вперёд, но тут же был остановлен второй стрелой, воткнувшееся в дерево с противоположной от него стороны.

Он инстинктивно вскинул руки вверх:

– Эй! У меня нет оружия.

Для наглядности он пошевелил пальцами на обеих руках.

Из-за деревьев, чуть левее того места, куда смотрел Брайан, вышел парень с луком и еще одной стрелой наготове. Он медленно, словно крадучись, подходил все ближе, пока Брайан не смог разглядеть, что перед ним совсем еще мальчишка. На нем была мешковатая одежда, явно на пару размеров больше, чем требовалось, а голову покрывал капюшон, сильно удлиненный сзади.

Мальчишка сердито выкрикнул какую-то фразу на непонятном Брайану языке, походившим на французский. Собственно, по этой причине он и смог разобрать пару слов: ты и мне. Но, что его не особо были рады видеть, было понятно и так.

Брайан попытался успокоить парнишку, мысленно призывая все свои скудные знания французского на помощь.

– Je m’appalle Brian, – кое-как выговорил он, на всякий случай еще и указывая на себя. Как оказалось, на этом его знания можно было считать исчерпанными.

– Jeanette.

Брайан был уверен, что он ослышался и уже собирался переспросить, когда позади него, со стороны озера, послышались возгласы и топот нескольких лошадей, который быстро приближался.

Мальчишка сразу рванул в лес, да так быстро, что с его головы тут же слетел капюшон, обнажая длинные рыжие волосы, стянутые в тугую косу. Пока Брайан растерянно пялился ему или, вернее, ей вслед, она, ловко перепрыгивая поваленные деревья, скрылась из виду.

Пришёл черед и Брайана убираться отсюда. И, чем скорее, тем лучше. Гул голосов становился все громче, к ним присоединилось завывания собак и ржание лошадей. Во всей этой какофонии звуков Брайан едва успел расслышать писк браслета, оповещающий, как нельзя более вовремя, что у него осталось десять секунд.

Моментальная группировка, как будто он проделывал это уже десятки раз, крепко зажмуренные глаза и ладони, сжатые в кулаки до такого состояния, что ногти врезались в кожу. В таком виде Брайан и покинул тот странный мир, так и не успев толком поразмыслить, как, почему и где он оказался.

Возвращение в свое время было, в прямом смысле слова, головокружительным и он успел только грузно осесть на пол, когда был подхвачен парой чьих-то рук и, словно в полусне, отведён на кушетку.

Как только зрительная функция более-менее восстановилась, и он смог, наконец, открыть глаза. На фоне слепящей белизны лаборатории над ним возвышались два силуэта.

– А вы, что здесь делаете? – недоуменно спросил Брайан, чуть приподнявшись на локте и поочередно рассматривая стоящих перед ним мужчин.

Глава 17

До меня постепенно доходил смысл происходящего, как и то, что вообще Мира забыла в кабинете моего отца. Весь их диалог постепенно начал теряться, переходя в сплошной белый шум, через который до моего сознания долетали обрывки фраз, сказанных Мирой.

Но я уже успела увидеть и услышать достаточно. Очередной мой мир разрушался на части прямо на моих глазах, а поделать я ничего не могла. Меня бы все равно никто не услышал,как бы громко я не кричала. Поэтому весь свой крик я направила внутрь себя: я ощущала его монотонную вибрацию в черепной коробке, он отдавался холодными волнами мурашек, зудящих по всему телу.

Я смотрела на говоривших и не могла поверить своим глазам. Передо мной сейчас стояли не близкие мне люди, а их телесные оболочки, абсолютно пустые внутри, которым совершенно нет дела до меня, до того, что я чувствую. И, как будто, никогда не было.

– Я не могу с ней так поступить! – словно пытаясь доказать обратное, крикнула Мира. Да так громко, что все мое внимание обратилось на неё, возвращая меня к их диалогу.

– Но ты уже так поступила. К чему сейчас эти высоконравственные суждения?

– Вы думаете, что она не сможет справиться. Но Кэтрин гораздо сильнее, чем Вы можете предположить!

– Никто в этом мире не может полностью справиться со своими слабостями. А уж такие, как Кэтрин, и подавно.

Я увидела, как отец взял со стола металлический футляр, размером с сигару, и задумчиво повертел его в руках.

– Правда, Мира?

Та же, не сводившая до этого взгляда с, поблёскивающей в свете лампы, коробочки, протянула невнятное “Аааа”, чем вызвала его снисходительную улыбку.

– Зачем ты пришла ко мне? Хотела бы ты все рассказать Кэтрин, то так бы и сделала.

– Кэтрин не заслуживает такого отношения.

– А я не заслуживаю ее болезни.

Меня бросило в дрожь от глубокого разочарования, прозвучавшего в его голосе.

– И, тем не менее, я потратил много средств, чтобы создать для неё лекарство.

– А потом сделали из него элитный наркотик, – хмыкнув, сказала Мира.

– Ты бы и сама не отказалась от дозы, верно?

– Мне это больше не интересно, – сказала Мира с вызовом, но ее пыл сразу же сник, под взглядом отца.

– Значит так, слушай сюда и запоминай с первого раза, – его голос прозвучал угрожающе тихо, – если ты не хочешь, чтобы Кэтрин узнала, что ты на самом деле за подруга, советую держать язык за зубами. Ты даже пикнуть не успеешь, как я сразу достану и тебя, и всех, кто тебе дорог. Пока Кэтрин тебе доверяет, ты мне полезна. Но лучше тебе не знать, что бывает с людьми, которые больше не представляют для меня выгоду.

Мне не хотелось больше это слушать и я, как могла плотно, закрыла уши руками и, для верности, зажмурила глаза. Голова кружилась, а в горле засел неприятный комок. Но слез, как ни странно, не было. Я вдруг почувствовала себя такой слабой и беспомощной. Наконец я стала той, какой меня считал отец на самом деле.

Не знаю, как долго я так стояла, но все же заставила себя открыть глаза. Отец снова был в кабинете один, а громкий хлопок двери говорил о том, что Мира только что ушла.

Что же до сих пор держало меня в этом воспоминании? Мне казалось, что я уже увидела достаточно, но меня еще ждал финальный штрих.

Отец еще пару раз провернул футляр между пальцами, а затем за пару оборотов открутил крышку и медленно вылил его содержимое себе в рот.

Откинувшись на спинку кресла он еле слышно проговорил себе под нос:

– У каждого есть слабость, с которой он не может справиться.

Уже в следующую секунду я наблюдала за тем, как и он, и вся комната становились менее четкими, пока не стали прозрачными, а это видение сразу сменилось следующим, снова не давая мне опомниться и осмыслить в полной мере, что вообще происходит.

Очертания комнаты, в которой я теперь оказалась, я узнала сразу же – это была моя собственная спальня в квартире, которую я снимала. Не успела я толком осмотреться (все вокруг казалось таким знакомым и незнакомым одновременно), как в комнату вошёл Майк с маленьким Брайаном на руках, а следом за ним – мой отец.

Брайан сразу показался мне немного подросшим. Он доверчиво обнимал Майка за шею и вёл себя абсолютно спокойно, как если бы все время, что я его не видела, он только и проводил что на руках у Майка.

В свою очередь Майк выглядел обеспокоенным и даже недовольным.

– Нам нужно серьезно поговорить, – начал отец и, не спрашивая разрешения, сел на край кровати.

– Мы с Вами уже все обсудили, как я думал, – Майк всем своим видом пытался показать свои намерения поскорее закончить этот разговор.

– Почему ты продолжаешь снимать эту квартиру? – спросил отец. – В этом нет никакого смысла. Вы с Брайаном можете жить в моем доме. Мэри будет очень рада. К тому же, я думал, что мы договорились об этом ещё в самом начале.

Я была удивлена тону отца: он не приказывал, не настаивал, просто предлагал, хотя и настойчиво, и явно не в первый раз. Так он делал только в тех редких случаях, когда завоевать доверие определенного человека было важнее, чем проявить, пускай и незначительную, но, все же, слабость.

– Как это обстоятельство относится к теме разговора?

Ответа, ожидаемо, по-моему, даже для Майка, не последовало, поэтому он сам ответил на вопрос отца:

– Брайану здесь нравится. Я пару раз отвозил его к себе, и он вёл себя очень беспокойно. К тому же…, – он замолчал, будто прикидывая, стоит ли озвучивать все свои мысли, – когда Кэтрин вернётся, ей захочется остаться здесь, я думаю.

– Главное, что она вернётся.

Я во все глаза смотрела на Майка и в выражении его лица видела только одно: надежду, которая в любой момент могла свести его с ума.

До этого видения я была уверена, что им движет любовь ко мне, которая со временем (очень скоро, как теперь стало ясно) перекинулась и на моего сына. Я знала, что ему было обо всем известно с самого начала, гораздо раньше, чем остальным. Но, что им движет такое сильно желание вернуть меня, и не просто в наше время, вернуть себе, я и не догадывалась. Я оказалась для Майка выгодной сделкой, так же, как и для своего отца.

Остался ли хоть кто-нибудь, кому нужна я, а не идея управлять моей жизнью?

Похоже, что это видение стало последним, потому что все его участники, как и сама комната стали рассыпаться осколками, оставляя меня среди кромешной тьмы, которую я могла ясно рассмотреть. Она была повсюду и внутри меня, бурлила в крови, заполняла легкие вместо кислорода, пока я сама не стала ее частью.

– Эй, ты в порядке? – с беспокойством спросил Крис, глядя в слегка затуманенные глаза Брайана.

Они с Томом только что ворвались в лабораторию и обнаружили Брайана лежащим на полу в полубессознательном состоянии. Им пришлось аккуратно перетащить его на кушетку и теперь Крис старался его как-то растормошить. Но все его усилия оставались без ответа.

– Он что нас не видит? – спросил он уже у Тома, который стоял рядом.

– Не знаю. Попробуй еще что-нибудь спросить.

Но этого не потребовалось. Потому что Брайан уже пришёл в себя и первым задал вопрос:

– А вы что здесь делаете? Крис, кто это вообще?

– Слава богу, Брайан. Я уже начал переживать, что ты… В общем, я рад, что ты в порядке.

Он нервно усмехнулся и повернулся к Тому в поисках поддержки.

– А это – Том. И я тебе сейчас все объясню.

– А ты ещё, что здесь делаешь?

Брайан посмотрел за спину Крису на появившуюся в дверях Софи, которая часто дышала после быстрой ходьбы. Следом за ней в кабинет вошёл Майк. Он беглым взглядом окинул всех собравшихся и коротко поздоровался.

Брайан выглядел вконец сбитым с толку, к тому же его голова все ещё слегка кружилась после перемещения. В глазах Криса читалась уверенная решительность, а Том не без интереса рассматривал вновь прибывших, а, в особенности, Майка, с которым не был знаком.

– Господа, – почти торжественно начал Харрис и добавил: – Дама. Раз уж мы собрались сегодня такой тёплой компанией, то, во избежание присутствия нежелательных слушателей и зрителей, подождём еще пару секунд.

И действительно, не прошло и нескольких мгновений, как камеры в противоположных углах кабинета последний раз мигнули синим светом и погасли.

– Похоже, круг посвящённых в эту историю еще больше расширился, – сказал Майк, с намеком на Тома.

– Ах да, – спохватившись, проговорил Крис, – это Том, мой друг. Он мне помогает.

Со стороны, все собравшиеся представляли из себя картину, олицетворявшую собой недоверие. Их взгляды скользили по лицам оппонентов, пока разум делал заключения о допустимой степени открытости.

Сложнее всего пришлось Брайану. Он, в отличии от Криса и, отчасти, Тома, (не говоря уже об осведомленности Майка) не был пока удостоен истории от Софи. Которая, в свою очередь, могла чувствовать себя увереннее остальных, потому что ее понимание ситуации было наиболее полным. Она волей-неволей оказалась тем связующим звеном, той самой красной нитью, до последних пор незримой, которая своим участием затронула все грани прошлого и настоящего и могла определить дальнейшее будущее всех участников этих событий.

Она же, не отрываясь, смотрела на Брайана, но приблизиться к нему не решалась до тех пор, пока не словила его взгляд, преисполненный вопросов. Она без раздумий подошла к нему и присела рядом. Брайан предпринял, с первого же раза удачную, попытку принять сидячее положение, чтобы не выглядеть совсем уж слабо и нелепо в глазах окружающих. По крайней мере, себя он как раз так и ощущал.

– Ты в порядке? – спросила Софи с участием.

Она привычным движением положила руку ему на плечо, чем ни у кого из присутствующих не вызвала удивления. А сам Брайан, на подсознательном уровне, почувствовал себя спокойнее. На какую-то долю секунды ее жест показался ему таким знакомым, но будто бы давно забытым. Но под пристальным взглядом Майка, он сразу же упустил эту идею, не успевшую толком сформироваться.

– Да, в полном, – только и ответил он.

– Браться за сеанс в одиночку было очень глупо с твоей стороны, – обратился Майк к сыну, позволив себе только этот короткий, строгий комментарий в присутствии остальных, но глаза его при этом светились беспокойством.

– Вы все в курсе, по какой причине мы здесь собрались, – продолжил он, как ни в чем не бывало. – И у каждого есть, что рассказать, чтобы мы могли увидеть цельную картину. И вместе придумать, что делать дальше.

Он еще раз обвёл взглядом каждого.

– Вижу, что не все мне до конца доверяют. – Крис и Том мельком переглянулись, что не укрылось от глаз Майка. – Что ж. Это ваше право. Тем более, что не все из вас и во мне вызывают доверие. Однако, каждый сможет получить выгоду от этого разговора.

Закончив со вступительным словом, он обратился к девушке, которая все также продолжала сидеть рядом с Брайаном, погружённая в свои мысли:

– Софи. Может быть ты начнёшь? Твой рассказ будет самым длинным.

Софи медленно поднялась со своего места. Она буквально затылком ощущала на себе внимательный взгляд Брайана и всех остальных, а оттого во второй раз за день делиться своей правдой становилось в разы сложнее. С надеждой на понимание, но со страхом разочарования в ней со стороны Брайана, она приступила к рассказу. Слова полились непрерывным потоком. Местами, их с трудом можно было разобрать, так тщательно она старалась поскорее разделаться со своей историей. Как будто бы это помогло бы ей почувствовать себя менее виноватой.

– Почему же ты решилась рассказать обо всем только сейчас?

Услышав голос Брайана, она не сразу поверила своим ушам. Но обернуться к нему она так и не решилась, предпочитая взглядом исследовать белоснежную стену, чем смотреть ему в глаза.

– Потому что я только недавно узнала, что проекта больше не будет. По крайней мере, Уайт его больше не намерен продолжать. Я на многое закрывала глаза и моим поступкам нет оправдания. Разве что… Я думала. Я надеялась, что так я помогаю тебе. Видишь ли, в какой-то момент, когда я впервые взбунтовалась против методов Уайта, он объяснил мне, что вовлеченность в проект для тебя, Брайан, сродни терапии. Ты переводил свои навязчивые мысли в действие и это помогало. Препарат тебе требовался все реже и, вместе с тем, меня в твоей жизни становилось все меньше.

– Так вот, откуда это ощущение, будто я тебя давно знаю, – задумчиво сказал Брайан. Себе, прежде всего.

Эти слова заставили Софи напрячься. По ее спине пробежал холодок, от которого она зябко поежилась, сцепив руки на груди. Это ее тревога рвалась наружу, приказывая пальцам отстукивать на предплечьях нервный мотив из ее бессознательного.

– Ты знаешь, почему он так решил? – спросил Брайан одновременно у Софи и у отца.

– Не имею ни малейшего представления, –ответил Майк таким ровным тоном, что о его истинных чувствах оставалось только догадываться, – я сам об этом узнал, минут десять назад от Софи.

Она только успела обернуться, как все взгляды вновь устремились на неё, а она сама смотрела только на Брайана. Она искала в его глазах презрение, ненависть, да что угодно, кроме отсутствующего, нечитаемой выражения. Как будто ему было все равно.

– Я больше ничего не знаю. Моя задача действительно состояла в том, чтобы вовремя увести Брайана из Центра. Но я сделала это только после того, как убедилась, что он получил всю необходимую информацию из сфер, и сможет продолжить поиски.

– Как так получилось, что Уайт не знал, что сферы бесполезны? – удивился Том, впервые подав голос.

– Он знал, – ответила Софи тихо. – Ему нужно было подставить Криса.

– Это имеет смысл. Уайт давно хочет убрать его с дороги.

Крису осталось только согласно кивнуть, ведь обо всем этом ему стало известно ещё днём.

– Вы совсем не выглядите удивлённым, – сказал он Майку с явным укором. – Я думал, что Вам не все равно.

– Помимо моих чувств, которых ты так до сих пор и не понял, есть ещё и здравый смысл. Как мое удивление поможет решению проблемы? Меня сейчас волнуют причины, а не собственные переживания, которые могут подождать.

– Не начинайте снова свои петушиные бои на ровном месте, – пристыдил их Брайан, – кроме этой, у нас есть еще одна проблема. Мой метод не сработал. Я даже близко не переместился к маме. А еще я почти уверен, что встретился с молодой Жанной Д’арк. Но сейчас не об этом. У меня опять не было того промежуточного состояния, о которым ты говорил, Крис. Теперь я понимаю, что дело не в этом газе. Мой препарат, газ, наркотик – в основе лежит одно и то же вещество. И в моем организме его, зачастую, предостаточно. И дополнительные дозы мне нужны. Что тогда не так?

– Хотел бы я ошибаться, но боюсь, что загвоздка как раз-таки в том, кто перемещается, – с некоторым сожалением в голосе, сказал Майк. Он потёр переносицу, словно то, что он собирался сказать, причиняло ему физическую боль. – Крис всегда ее находил. Да, мы знали время, место, на него воздействовал препарат, но будь это не он, ничего бы не вышло.

– Но, как же дневник? – недоуменно спросил Брайан.

– Я долго думал об этом. И мои рассуждения привели меня к не совсем понятным заключениям с точки зрения науки. Мне кажется, что они связаны гораздо сильнее, чем мы могли предположить. Их жизненные системы, их души, если хотите, стремились к друг другу сквозь пространство и время. Так почему бы им в конце концов не сойтись в том месте, где находится Кэтрин?

Абсолютно все в лаборатории уставились на Майка в ошеломлённом удивлении. Каждый, кто хоть немного был знаком с его непростой историей и долгим путём к Кэтрин никогда бы не поверил, если бы не услышал лично, что он мог такое сказать.

– Дневник – был просто источником информации, малой частью глобального пазла, который попросту не сработал бы без двух его главных составных частей.

Кто бы знал, каких усилий стоило Майку сохранять спокойное выражение лица. Только плотно сжатые зубы, от чего явно очертились его челюсть и скулы, могли выдать, как он старался держать эмоции под контролем.

– Вы хотите сказать, – медленно начал Крис, сомневаясь, все ли верно он расслышал.

– Что теперь нужно попробовать твоё перемещение с теми же параметрами, – закончил за него Майк.

– А как же Уайт? – вмешался Том, которому личная не вовлеченность помогала руководствоваться разумом, вместо чувств. – Вы все это время были на его стороне. Почему вдруг решили помочь Крису?

– Я никогда не был за него. До этого момента я просто не видел смысла идти против.

– Вы знали о его состоянии? – опять спросил Том, вперив в Майка внимательный взгляд. – Знали, что он и сам принимает “зеленку”?

Тот метнул беглый взгляд на Софи, но она старательно отводила глаза.

– Догадывался, но не знал наверняка. Со мной он не делился такой личной информацией. Откуда же вам о ней известно?

– Из надежных источников, – уклончиво ответил Том. – А еще из отчета о его визитах к психоаналитику за последние полгода. Неутешительная статистика.

– Что ж, неплохо, – похвалил Майк, но с некоторой долей сарказма. – Но потребуются доказательства посущественнее.

– И какие же?

– Его личное признание. Я бы даже помог вам его устроить.

– А что мы получим взамен? – вмешался Крис.

Брайан все это время настороженно слушал, не перебивая. На его голову за последние полчаса свалилась куча противоречивых фактов разной степени подтвержденности и, пока что, его мозг соглашался работать только на приём информации.

– Мою помощью, – коротко ответил Майк.

– А что получите Вы?

– Это вам уже знать не обязательно.

– По правде сказать, мне бы тоже не помешало его признание, – заключил Том.

– Вы копаете под него, – проницательно подметил Майк.

– Собираю информацию.

– Неужели для Криса? Какой у него, оказывается, хороший друг, – добавил Майк с неприкрытым сарказмом. – Ответьте мне тогда на один вопрос. Будет лучше, если Вы ответите честно. То, для чего Вы собираете информацию, сможет чем-то навредить компании?

– Меня интересует только Уайт. Это личные счёты, – поспешил добавить Том, пресекая дальнейшие вопросы и стараясь игнорировать вопросительный взгляд Криса.

– Что ж, похоже, Вы не врете. Остальные подробности меня мало интересуют.

– Вы говорили о помощи. В чем конкретно?

– Софи, расскажешь о том инциденте, у нас дома? Всё-таки ты лично при этом присутствовала. А после я объясню, как вы сможете использовать эту информацию.

Девушка метнула в Майка умоляющий взгляд, но он демонстративно отвернулся, перекладывая очередной рассказ на ее плечи.

– Это случилось пару месяцев назад. Я, как обычно, зашла в кабинет Уайта с отчетом. Был поздний вечер, основной свет оказался выключенным, а слабой лампы на столе едва хватало, чтобы хоть немного ориентироваться в пространстве комнаты. В общем, Уайта я заметила не сразу, пока он полулежал в своём любимом кресле, отодвинутом к нише в дальней стене. Как выяснилось, он спал, а от моего громкого хлопка дверью, резко проснулся и спросил так тихо, что я его еле расслышала. Он звал Кэтрин. А потом сказал уже громче, но голос то и дело срывался: «Ты меня ненавидишь». Он все продолжал повторять эту фразу, а я пыталась наощупь найти выключатель, пока неотрывно следила за Уайтом, вернее за его силуэтом на фоне стены. Наконец, я включила свет и столкнулась с выражением его лица, которое я никак не ожидала увидеть. Он выглядел испуганным и смотрел на меня так, словно не узнавал, словно он видел перед собой кого-то другого. Он резко вскочил с кресла, извинился передо мной, точнее, перед Кэтрин, насколько я поняла, и вышел, даже практически выбежал из кабинета, так, что я едва успела отойти в сторону. Я не сразу, но поспешила за ним. И нашла его уже вместе с мистером Харрисом, который его успокаивал. Мне тогда пришлось на ходу сочинять историю, чтобы прикрыть его странное поведение. Очевидно, Вы мне уже и тогда не поверили? – обратилась Софи к Майку.

– Я подозревал, а после того случая моя уверенность, что Уайта посещают сны, видения, если хотите, в которых он видит Кэтрин, только возросла. Не уверен, такая же у них природа, как и у твоих, Брайан, с Крисом снов, но я уже ничему не удивлюсь.

Теперь в разговор вмешался и упомянутый Крис:

– Во сне я видел, что Кэтрин смотрела на меня и на Брайана через окно. Вы думаете, что и своего отца она могла также видеть? Но, как такое возможно?

– Малоизученные области науки редко поддаются логичным объяснениям. Мы же имеем дело с уникальным случаем, единственным в своём роде. Возможным может быть все, что угодно.

– Тогда, что нам со всем этим делать? – подал голос Брайан, очевидно хотевший побыстрее закончить этот разговор, чтобы побыть одному. – Тайны раскрыты, многие мотивы стали понятнее, но, очевидно, мы ни на миллиметр не приблизились к возвращению мамы в любое из наших времён.

Майк ответил ему не сразу, тщательно взвешивая каждое сказанное слово:

– План не изменился. Я по-прежнему считаю, что стоит попробовать переместиться еще раз. Только пускай это сделает Крис. Уже, исходя из результатов, будем решать, что делать дальше. Все равно, пока мы не найдём способ попасть в место, где находится Кэтрин, любые дальнейшие рассуждения бесполезны.

– А что же делать с Уайтом? – не унимался Том.

Он даже сделал несколько шагов к Майку, всем видом показывая, свои намерения.