По ту сторону времени

– Я не так наивен, как ты думаешь, – в ответ сразу ощетинился Брайан. – И, если уж по твоему приказу запугали Криса, то меня так легко отвадить от него не получится.

Слова вырвались сами, минуя осмысление, которое пришло вместе с осознанием собственной глупости.

– Твои обвинения еще более смешны, когда знаешь ту правду, которую знаю я, – спокойно проговорил мистер Уайт, будто у него на любую фразу Брайана был заранее приготовлен ответ.

– Это какую же? – Брайан изо всех сил старался сдерживать свои порывы, чтобы не рассказать мистеру Уайту еще и обо всем, что ему известно о “зеленке”.

– Что твой обожаемый Крис променял тебя на банковский счёт на свое имя, хоть и весьма внушительный. Безусловно, деньги ему нужны на благое дело. Но его выбор был добровольным и никак не связан с давлением или, боже упаси, угрозами с моей стороны.

– Почему я должен тебе верить?

– Потому что я – один из самых близких для тебя людей, которого ты знаешь всю жизнь, – жестко ответил мистер Уайт и с его словами трудно было поспорить.

– Подумай над этим, когда в следующий раз захочешь меня в чем-нибудь обвинить.

– Я вовсе не собирался…

Но закончить мысль Брайану не дала, без предварительного стука, открывшаяся дверь.

– Мисс Соул, здравствуйте, – подчёркнуто приветливым тоном обратился мистер Уайт к появившиеся на пороге Софи, которая оторопело переводила взгляд с него на Брайана. – Проходите, что же Вы стоите. Брайан Вас просто заждался.

– Здравствуйте, мистер Уайт, – проговорила она еле слышно. Теперь она испуганно косилась на Брайана, который выглядел весьма расстроенным. И, как ей показалось, по ее поводу, что было отчасти, правдой.

– Надеюсь, что ты хорошенько подумаешь над тем, что я только что сказал.

Софи едва успела отойти в сторону, когда мистер Уайт буквально пронёсся мимо неё, с необыкновенной, беря во внимание его возраст, прытью.

– Я не вовремя?

Брайан смерил ее долгим взглядом, прежде чем ответить:

– Когда ты собиралась мне рассказать?

– О чем?

– Тебя Крис подослал? Тебе же даже врать, особо, не пришлось. Ты ему все рассказала, а я и рад стараться, выложил все, как на блюдечке. Так вот, к твоему сведению, в украденных сферах уже нет никакого толка. Они ничего не стоят.

– Кто-то украл сферы? Но когда? Мы же вчера ушли…

– Мы вчера так удобно ушли, – сказал Брайан с некоторым отвращением, выделяя предпоследнее слово.

– Ты же сам предложил поговорить у тебя дома.

– Какое удачное для тебя совпадение. Ты наверняка знала, что здесь все разговоры записываются. Тебе просто было нужно увести меня из кабинета, а уж куда мы пойдём было неважно.

– Все было не так. Я хочу помочь тебе!

– И мы возвращаемся к вопросу: зачем? Какой тебе толк помогать мне?

– Чтобы искупить свою вину, – выкрикнула она и ее голос оборвался, так, что она смогла продолжить не сразу. – Перед тобой, перед Крисом. Перед вами обоими.

– О какой вине ты говоришь?

Софи уже было открыла рот, но из него не пролилось ни звука, а глаза ее стали быстро наполняться слезами. Она отвернулась, не в силах смотреть Брайану в лицо.

– О какой вине ты говоришь? – еще раз спросил Брайан и Софи подняла на него испуганные глаза. Его голос прозвучал гораздо ближе, чем она ожидала, а ведь она и не заметила, как он подошёл.

– Я не могу тебе сказать.

Брайан резко схватил ее за локоть и несильно сжал, встряхнув ее.

– Говори, сейчас же.

На удивление его тон не испугал Софи, а наоборот, отразился сожалением в ее глазах.

– Прошу тебя. Не здесь.

Она ласково, почти интимно, провела рукой от его плеча до предплечья. Хватка Брайана ослабла, взгляд прояснился и он, мотнув головой, отступил на пару шагов назад.

– Не здесь, – сказала она полушепотом, который подействовал на него не хуже успокоительного. – Я правда хочу помочь.

– Прости. Не знаю, что на меня нашло. Я не сделал тебе больно?

– Все в порядке, – заверила его Софи с легкой, открытой улыбкой. – С чего начнём?

– Начнём? Не думаю, что сейчас подходящее время.

– У тебя все готово?

– В общем-то да, но…

– Никаких “но”. Или ты боишься?

– Не то, чтобы боюсь. То есть, боюсь, конечно. Но дело не в этом.

– А в чем тогда?

– Я сейчас не совсем в том состоянии.

– Всегда будет что-то не то. Не бывает идеального момента. Бывает правильный. Я же вижу: чем дольше ты тянешь, тем больше сомневаешься в себе.

Брайан внимательно посмотрел на неё и спросил со слабой улыбкой:

– И откуда ты все знаешь?

– Я проницательная, помнишь?

Софи моментально удалось навязать Брайану свою нить и логику рассуждений. Он даже забыл, что буквально минуту назад решил для себя, что доверять ей не стоит. Но вот сейчас, когда в разговоре образовалась пауза, а тишину больше не заполняли ее слова, отсутствие вразумительных объяснений с ее стороны вырисовалось перед ним еще ярче.

– Думаю, что тебе лучше уйти.

Лицо Софи вытянулось: она явно не ожидала такого поворота.

– Но я же…

– Хочешь помочь, ты уже говорила. Но сейчас я хочу побыть один. Мне нужно многое обдумать.

Софи посмотрела на него изучающе, будто по одной его позе, взгляду, незначительному жесту могла понять, о чем он думает. Видимо, для себя она что-то да решила, потому что, согласно кивнув, проговорила:

– Ладно. Только не делай ничего необдуманного.

Она подошла к нему вплотную и повторила свой недавний жест, проведя ладонью по его руке ещё раз.

– Звони, если что-то будет нужно.

И, удовлетворившись его сдержанным кивком, вышла за дверь.

Брайан еще пару минут после ухода Софи стоял неподвижно, не в силах ни понять, ни осмыслить разительную перемену в ее поведении, окончательно запутавшись, кому на самом деле можно доверять и еще больше укрепившись в мысли о необходимости, все же последовать ее совету.

В конце концов, все и вправду было готово. А он был по горло сыт собственным самокопанием, которое грозило стать самозакапыванием.

Конечно, проводить сеанс в одиночку было весьма рискованно, но и ничего более обдуманного он придумать не мог.

В конце концов, выполняя, негласно данное Софи, обещание, Брайан сгрёб со стола внушительную кипу бумаг вместе с рабочим планшетном. С решительностью, которую можно было объяснить, как секундным порывом, так и ощущением момента жизненной важности, он направился в лабораторию для своего первого, полноценного сеанса.

Глава 16

Софи быстро шла по скользким, извилистым улицам, часто оборачиваясь, чем только привлекала к себе лишнее внимание. Вокруг, к ее счастью, было малолюдно, но в каждом встречном прохожем ей виделся враг. Она понимала, что ее короткий, но эмоциональный срыв в кабинете Брайана, вряд ли останется без внимания мистера Уайта и его людей. И в этом случае ей уже едва ли удастся отговориться, как она это делала раньше.

В какой-то момент Софи поскользнулась на утоптанном за день и слегка подтаявшем снегу. Уже безнадёжно теряя равновесие, она была кем-то подхвачена и удержана от неминуемого падения.

– Аккуратнее, девушка.

Первое, что она увидела – это лучезарную, приторно-фальшивую, как ей показалось, улыбку незнакомца, который все еще держал ее за локоть.

Она резко дернула руку на себя и, чуть опять не потеряв равновесие, отшатнулась от незнакомца, глядя на него, вполне возможно, что безумными глазами.

– Чокнутая какая-то, – донеслось до ее уха, когда она уже второпях переходила улицу на противоположную сторону, совсем не следя за машинами на дороге, пока не словила возмущённый и долгий гудок у себя за спиной.

Едва выйдя на безопасный тротуар, Софи остановилась и мысленно приказала себе взять себя в руки. Ее поступки уже и так не отличались рациональностью и не вполне дружили со здравым смыслом, который в последнее время сохранял упорное молчание, уступая место хаосу безрассудства.

Путь Софи лежал к дому Криса и, чем ближе она подходила, тем ее шаг все более замедлялся. Так ноги, потакая желаниям подсознания, которое она не могла ни контролировать, ни игнорировать, в физическом плане оттягивали момент неприятных, но необходимых объяснений.

Оказавшись на месте, уже перед самой дверью, когда ее палец замер и завис в сантиметре от кнопки звонка, ей в голову пришла трусливая мысль развернуться и уйти подальше. Не только от дома Криса, но и от всего, что связывало ее с семейством Харрисов–Уайтов и с проектом. Скорее всего, будь в ней чуть больше инстинкта самосохранения и меньше совести, она бы так и поступила. Такая ее версия даже не стояла бы сейчас на пороге, одолеваемая сомнениями, а вышла бы из игры, как только поняла, что она не стоит свеч.

Но, к сожалению, или к счастью, в ней все же не было того самого чуть, а потому она со всей решительностью, на которую успела себя настроить, нажала на кнопку звонка.

С той стороны, почти мгновенно ответили, как будто только и ждали ее появления. Послышался резкий щелчок и дверь перед Софи бесшумно открылась. Она еще раз огляделась по сторонам и, не заметив, никого и ничего подозрительного, перешагнула через порог.

Крис встретил ее одновременно радостной и встревоженной улыбкой.

– Привет. Что-то ты рано. У тебя все нормально?

– У меня – да.

– А у Брайана?

– И у него, вроде бы, тоже. Я могу войти?

– Да, конечно.

Крис посторонился, пропуская Софи в небольшую прихожую, освещенную мягким, желтоватым светом: не совсем современным, зато очень уютным.

– Ты сказала: вроде бы? То есть ты не уверена?

– В данный, конкретный момент времени я ведь не с ним. Стопроцентной уверенности у меня нет, – уклончиво ответила она.

На шум в коридоре выглянул Стивен и смерил Софи странным, недоверчивым взглядом.

– Привет.

Она помахала ему в ответ и обратилась к Крису:

– Мы могли бы поговорить наедине? Это очень важно, – добавила она, для придания своей просьбе еще большей значимости.

Крис провёл ее в самую дальнюю комнату – спальню, которую он теперь снова делил со Стивеном. Окна были плотно зашторены, а через узкую щель пробивался серый, зимний день, который уже клонился к своему завершению. Он присел на край наспех заправленной кровати и вопросительно взглянул на Софи. Которая так и осталась стоять в дверях, словно не могла решить ни с чего ей начать, ни куда себя деть. Крис, видя ее волнение, решил не торопить ее, наблюдая, как она медленно сняла пальто и аккуратно повесила его на спинку стула.

Софи прошла вглубь комнаты, к узкой полоске света, отбрасываемую окном нам пол.

– Я могу открыть шторы? – спросила она через плечо, а ее рука, еще до ответа Криса, потянулась к темной, тяжелой ткани.

– Да, если хочешь.

– У тебя очень красивый вид из окна.

Она еще немного помолчала, разглядывая заснеженный город, который был виден далеко вперёд.

– Только прошу, не перебивай меня. Мне и так было очень тяжело собраться.

Софи на мгновение обернулась и мельком взглянула на Криса, а он сразу кивнул ей в ответ.

Отвернувшись обратно к окну, она начала свой рассказ:

– На самом деле я должна была рассказать тебе обо всем гораздо раньше. Просто духу не хватало.

Софи стояла так близко к окну, что от ее дыхания стекло начало запотевать. Вторя своим мыслям, она стала выводить на прохладной поверхности замысловатые узоры, не прекращая говорить и удивляясь, что у неё вообще получалось облекать сумбурные слова, которые вертелись в голове во вполне связные.

– Я была с тобой мало в чем честна. Начну с того, что с мистером Уайтом я была знакома задолго до начала проекта. Я тогда была студенткой медицинского университета и выиграла национальный гранд, спонсором которого как раз и был Центр мистера Уайта. Я опущу подробности. Скажу только, что мои идеи так удачно совпадали с его интересами, что, в какой-то момент, он захотел встретиться со мной лично. Так я впервые оказалась в Центре, а мистер Уайт показался мне довольно приятным человеком, к тому же он проявлял искренний интерес к области моих исследований. Нейропсихология, если тебе интересно. Внимательно выслушав, он предложил мне подработку в его лаборатории, якобы, чтобы продолжить и углубить мои разработки. Я попросила время подумать, на том мы и попрощались. Но, естественно, уже на следующий день я согласилась. Я была маленькой девочкой с большими мечтами. Большие мечты так и остались мечтами, только я перестала быть маленькой.

Софи замолчала и на лице ее пробежала мимолетная, грустная улыбка. Она обхватила себя руками и, будто опомнившись, продолжила:

– После месяца подобия испытательного срока, мистер Уайт приоткрыл мне завесу тайны, с какой целью я ему понадобилась. Его душераздирающая история о болезни внука тронула мое сердце, а похвалы за нестандартный подход к решению вопросов (не такой, как у прочих престарелых умников, как он их называл) вселили уверенность и даже не оставили места для сомнений. Позже я познакомилась с Брайаном, мы стали работать вместе. Для него я была ассистенткой. Мистер Уайт устроил все очень правдоподобно: Брайан уже тогда был полностью поглощён проектом, а я занималась его мелкими поручениями, попутно ведя наблюдения, сближалась с ним. Он выглядел и вёл себя вполне нормально. Разве что всего себя отдавал работе, но это не выходило за рамки сильной увлеченности. До одного случая.

Ее голос вздрогнул и затих, а тишина комнаты наполнилась глубоким вздохом.

Крис сидел неподвижно, глядя прямо перед собой, сфокусированным на одной точке, взглядом. Пока что ему не особо были понятны переживания Софи и почему ее тон звучал так виновато. Не считая добровольного сотрудничества с мистером Уайтом, конечно. Но он и сам оказался втянутым в сеть его интриг и не мог обвинять ее за это.

– В тот день я слегка задержалась на занятиях и в Центр пришла позже, чем обычно. Когда я вошла в кабинет Брайана и, не глядя, поздоровалась, то не получила ответ и только тогда осмотрелась. Пол был усеян кучей бумаг, кое-где виднелись осколки, как позже выяснилось – от стеклянной дверцы шкафа, а окна были опасно распахнуты настежь. Я сразу подбежала к ним и с опаской взглянула вниз. Высота была головокружительной, как никак его кабинет находился на 21-м этаже, но ничего из того, что в своём воображении я уже успела нарисовать, я там не увидела. Стало очевидно, что Брайана в кабинете все же не было и, где его искать я не имела ни малейшего представления. По большей части мы работали именно в его кабинете и лишь однажды я была в лаборатории, где тогда мельком увидела его отца – доктора Харриса. Я присела на корточки, чтобы осмотреть бумаги. В большинстве своём это были расчеты, в которых я совсем ничего не понимала, но была там и пара копий, сделанных с рукописного оригинала. Много позже я узнала, да и то случайно, что это был дневник Кэтрин, и кто она, собственно, такая.

Брайан вернулся почти сразу и застал меня за наглым разглядыванием его документов.

Одна его кисть была перемотана, на пальцах все еще виднелись следы крови. Я сделала вид, что собираю бумаги. Моя уловка не сработала, и он начал злиться. Сквозь зубы он попросил меня взять таблетки в кармане его пиджака и принести ему. Блистерная упаковка всего на три таблетки изумрудно-зеленого цвета, одна из которых отсутствовала. Видимо он успел принять ее перед моим приходом. Я протянула ему упаковку, и он резким движением вырвал ее из моих рук. Признаться, в тот момент мне стало страшно. Брайан, конечно, контролировал себя, но устроенный им погром вынуждал держаться настороже. Он, не запивая, глотнул таблетку, потом вторую и прошёл в противоположный конец комнаты, подальше от меня, и отвернулся спиной. Не помню, сколько времени мы простояли молча. Я не рисковала даже шевелиться. Какой-то внутренний голос подсказывал мне, что Брайан держит себя под контролем из последних сил. Но и бросить его и уйти я не смогла.

Софи замолчала. Она так старалась поскорее рассказать о тяжелых моментах, что ей просто не хватило воздуха в легких.

Крис поерзал на месте, ощущая некую неловкость наравне с проснувшимся интересом. Он уже смутно догадывался о происхождении зелёных таблеток, упомянутых Софи, но уточнять не стал, ожидая, когда она подтвердит его догадку.

– Когда Брайан обернулся, – продолжила тем временем Софи, – то выглядел очень удивленным, но, к моей радости, спокойным. Но только я подумала, какое средство способно так быстро успокоить (не считая сильных транквилизаторов, действие которых не предполагает сознательное состояние человека), как он спросил меня, как я здесь оказалась и еще удивился, когда он успел перебинтовать себе руку и вернуться обратно в кабинет. Я подошла ближе и стала расспрашивать о его самочувствии. Оказалось, что небольшой провал в памяти не доставлял ему никаких физических неудобств, а последнее, что он помнил, как вышел в коридор, направляясь в мед. кабинет в поисках аптечки. От моих аккуратных расспросов о произошедшем, как, впрочем, и от прямых, он уклонился. Поэтому мне оставалось только помочь ему с уборкой и осмотреть, как он сделал себе перевязку (я с этим неплохо справляюсь, ты же знаешь).

Софи будто вспомнила, что в комнате не одна и снова оглянулась на Криса.

– Ты знал о его болезни? – обратилась она к нему.

– Да, знал.

– Он рассказал тебе?

– Не он.

Уточнений, от кого Крис это узнал, не последовало.

– Тогда ты, наверное, в курсе о похожих проблемах Кэтрин.

– О ней я не знал. По правде говоря, я бы сам не догадался о Брайане, он никогда при мне не срывался. С чего ты взяла про Кэтрин?

– То, что ты знаешь, как “зеленку”, изначально создавалось, как лекарство для неё.

Крис ошеломлённо смотрел на Софи, не в силах вымолвить и слова.

– Как видишь, изначальные цели были вполне благородные. Это уже потом Уайт решил извлечь из них материальную выгоду.

– Это он тебе рассказал?

– Ну, в целом да.

– Чем же ты заслужила его доверие?

– Тем, что делала, как он просил, – с горечью сказала Софи и отвернулась обратно к окну. – Была с Брайаном, присматривала за ним. Иногда, ради исследования новых свойств “зеленки”, выводила его на эмоции, после которых у него случался приступ. Он ничего такого не помнит. Как и меня не помнит.

По ее щеке прокатилась одинокая слезинка, которая быстро исчезла на полпути к воротничку белой блузки, который она нервно одернула, преграждая путь грустным мыслям.

– При определённых обстоятельствах препарат может вызывать частичную потерю памяти. Также, при моем непосредственном участии, был выработан механизм контроля над стираемыми воспоминаниями. Другими словами, можно было стереть что-то или кого-то конкретного.

– И ты решила стереть себя?

На этих словах Софи вздрогнула всем телом и все же не сдержала вторую слезу, прежде чем начать часто моргать.

– Так было нужно. Ему в том числе.

– И что было дальше?

– Потом начался проект. Отборы, на которых я присутствовала, чтобы тебе примелькаться. Сеансы, после которых мне нужно было втираться тебе в доверие.

– Почему ты?

– Видишь ли, – теперь голос Софи звучал отстранённо, почти безжизненно, – в работе с Брайаном я показала свою профпригодность, скажем так. Уайт мне доверял и решил, что я смогу влиять на тебя, если что.

– Если что?

– Если ты начнёшь выходить из-под контроля. Изучив твою биографию, он пришёл к выводу, что воздействовать на тебя грубой силой не лучший вариант. Нужен тот, кому ты сможешь доверять. Помнишь, в самом начале я рассказала тебе о странностях во время отбора?

– Это что – ложь?

– Только частично. Отбор действительно был, для отвода твоих глаз. Это такой психологический трюк: сказать малую правду, чтобы скрыть большую ложь. И, чтобы ты стал мне доверять. Уловка сработала, а ты и не понял.

Софи изо всех сил старалась не расплакаться. Улыбалась, шмыгала носом, запрокидывала голову к потолку. Сил сказать слово “Прости” не оставалось. Оно комом застревало в горле, мешая дышать.

– А как же Джо?

– Из всех вопросов, тебя интересует только этот?

– Не только. Этот я думаю, наименее сложный.

– Джо здесь не при чем. Он хорошо мог объяснить принцип действия аппарата и вообще всю концепцию эксперимента. Ты задавал вопросы. Не получая от Харриса ответы, ты мог выйти даже из-под моего контроля. А так, тебе было над чем подумать.

– Зачем ты мне все это рассказываешь?

– Потому что я хочу помочь. Тебе и Брайану. С недавних пор Уайт не собирается продолжать поиски Кэтрин.

– Откуда ты знаешь?

– Он сам мне рассказал. А потом попросил отвлечь Брайана, чтобы кто-то из его людей забрал сферы из кабинета.

– С информацией? И ты это сделала?

– Да.

Крис дёрнулся в ее сторону с намерением подойти к ней, заглянуть в глаза, увидеть, что все, что она только что рассказала – неправда.

– Остынь, Крис, – словно прочитав его намерения, сказала Софи, – они бесполезны. И Уайт, и Брайан это знали. Уайт хотел бросить на тебя тень подозрения. В какой-то степени у него получилось. Брайан теперь сомневается во всех.

– Почему Уайт решил прекратить поиски?

– Этого я не знаю, – честно призналась она.

– Ты не ответила на вопрос. Какие у тебя мотивы?

– Если я скажу, что все банально и просто, ты мне поверишь? – Софи оценивающе посмотрела на Криса, не особо надеясь на положительный ответ.

– А ты попробуй сказать правду.

Она улыбнулась краешком губ.

– Туше. Тогда вот тебе моя правда. Я…, – следующая пара слов, почти шепотом, – люблю его. Брайана.

Игнорировать навязчивые мысли Брайан больше не мог и принял двойную дозу лекарства. В последние дни он делал так все чаще. Тогда, искать кому-то оправдания, называть виноватых сразу оказывалось неважным.

Лаборатория встретила его уже приевшиеся стерильной белизной. Она помнила не только его триумфы, которые, однако, так и не ознаменовались окончательным успехом. Но и поражения, коих было несоизмеримо больше. Ведь им отводились годы, а не несколько последних месяцев.

Брайан открыл шкаф, за которым скрывался выдвижной стол. Разложив, принесённые с собой, бумаги, он еще раз, теперь уже точно в последний, проверил свои записи и расчеты. Наконец, удовлетворившись, он прошёл в аппаратную, чтобы настроить все необходимые параметры. После своего первого перемещения, столкнувшись с проблемой банальной некомпетентности Криса в этих вопросах (на фоне все возрастающего недоверия к своему отцу), Брайан озаботился установкой функции отложенного старта которую, непонятно почему, не внесли до него. Теперь это было, как нельзя кстати, и тянуло на, едва ли, не самое правильное решение за последнее время.

Возня с настройками заняла у него больше времени, чем он рассчитывал, но размеренное спокойствие, подаренное препаратом добавляло необходимой концентрации.

Когда все было готово, Брайан вернулся в лабораторию и надел браслеты. На правом из них больше не отображался таймер со временем. Его теперь символично заменял знак бесконечности, занимавший почти весь экран.

Обратный отсчёт запустился автоматически, и он поспешил сгруппироваться точно также, как не раз это делал Крис, а он запомнил, наблюдая за этим. На цифре два Брайан, повинуясь неведомому рефлексу или отголоску воспоминаний, зажмурился, но ощущения пустоты, как и в первый раз, не последовало. Вместо этого он ощутил вполне осязаемую землю, которая слегка проваливалась под ногами.

Брайан медленно открыл глаза. В лицо сразу ударил яркий луч солнца, пробивавшийся через зеленую толщу крон высоких деревьев, от которого он прикрылся ладонью, а в носу защекотало от резкого запаха леса и болота. Он поднял одну ногу, а когда опустил ее, то услышал характерное чавканье мокрой земли. И действительно, он обнаружил, что стоит на берегу небольшого озерца, сплошь покрытого болотной ряской. Его ботинки все глубже уходили в илистую топь и он, опасаясь за сохранность себя и обуви, не без труда, сделал несколько широких шагов назад.

– Мама? – сказал он вопросительно и неуверенно. Так, что даже сам себя едва услышал. – Ты здесь? – уже чуть громче, но от этого дрожь в голосе была слышна отчетливее.

Он обернулся, как ему показалось на шорох, но за спиной простирались одни только коричневые стволы, кое-где покрытые мхом.

Сомнения, что он мог угодить не туда стали отчетливо формироваться в его сознании. Одним щелчком кнопки, Брайан перевёл экран в режим таймера, который был по умолчанию установлен на отсчёт пятнадцати минут. Так разочаровывающе ожидаемо, секунды потекли в обратном направлении, привычном для нашего времени и пространства. Аргумент был весомым, но Брайан хотел быть целиком и полностью уверен, что его перемещение не достигло цели.

Он решил хорошенько осмотреться, прежде чем нажимать красную кнопку для экстренного возвращения.

Насколько он смог убедиться, весь берег вокруг озера представлял из себя смесь земли и песка пополам с водой и бродить по такому было точно занятием не из приятных.