По ту сторону времени

– Он – мой друг, – уверенно соврала Кэтрин во второй раз.

– А вот и он.

Майк только что появился на пороге с огромной кружкой в руках.

– Да, вот и я. Я принёс чай, – дважды озвучив очевидное, он почувствовал себя ещё более неловко.

– Спасибо, Майк.

Кэтрин ободряюще улыбнулась ему, осознавая, однако, всю абсурдность ситуации.

– Крис, это- Майк. Майк, это – Крис.

Парни обменялись сдержанными, молчаливыми кивками, чему Кэтрин была даже рада.

– Я, наверное, пойду, Кэт.

Пару секунд потоптавшись на месте Майк поставил чашку с пресловутым чаем на столик и вышел.

Кэтрин вышла за ним следом и догнала его уже в коридоре.

– Майк, мне правда жаль.

И эти слова гораздо в большей степени относились к их несостоявшемуся совместному будущему, чем к его утрате.

– Мне тоже.

– Может, все-таки, останешься? – скорее из вежливости, спросила Кэтрин.

– Я уже большой мальчик, Кэт. Справлюсь. К тому же, некоторым друзьям ты нужнее.

“И некоторые друзья нужнее тебе”.

Она порывисто обняла его и прошептала на ухо:

– Пообещай, что не будешь делать глупостей.

– Смотря, что считать глупостями.

Он попытался отшутиться. Вышло не очень.

– Пообещай мне.

– Ладно, Ладно. Обещаю.

Кэтрин выпустила его из своих объятий и строго добавила:

– Позвони, когда доберёшься домой.

Майка повеселили ее наставления, и он даже забыл, что злится на неё.

– Хорошо, мамочка, обещаю, – весело ответил он, не удержался и чмокнул ее в щеку на прощание.

Кэтрин закатила глаза, но в душе, все же, облегченно выдохнула. С Майком все прошло более-менее гладко, по крайней мере, она на это очень наделялась.

Закрыв за ним дверь, она вернулась к Крису, который выглядел чуть менее радостным.

Глава 16

В комнате повисла неуютная тишина. Кэтрин вернулась пару минут назад и успела занять место в кресле, напряжённо сложив руки на подлокотниках и впившись ногтями в мягкую обивку. Она не знала, как ей начать разговор, а потому ждала, когда это сделает Крис. Который, в свою очередь, все также лежал на диване. Кэтрин поначалу даже подумала, не заснул ли он. Но потом он сменил своё положение, закинув руки за голову и, бросив на Кэтрин мимолетный взгляд, опять прикрыл глаза.

Кэтрин понимала, чем вызвано такое, по ее мнению, глупое поведение. Но вот, чего она никак не могла понять, так это то, что он от неё ожидал. Неужели он думал, что она, как верный пес Хатико, будет ждать неизвестно чего, сколько угодно долго? И чего он сейчас хочет? Ее оправданий?

Мысленно фыркнув, она схватила с пола выпавшую книгу и стала показательно громко перелистывать страницы, совсем их не читая, и нет-нет да поглядывала на Криса. Который внешне выглядел совершенно невозмутимо и безмятежно. Но изнутри его разрывали противоречивые чувства: логика и здравый смысл взывали к его спокойствию и благоразумию, а сердце тонуло в жгучей ревности, которая сейчас затмевала все рациональные чувства и была генеральным спонсором его тотального игнорирования.

Они оба показательно играли в молчанку и упорно не желали сдаваться. В глубине души, однако, каждый понимал, что проигрывают оба.

Приняв сидячее положение, что доставляло уже гораздо меньшие неудобства, Крис в упор уставился на Кэтрин и, наконец, спросил:

– Долго меня не было?

Кэтрин скептически приподняла бровь.

“Серьезно? Все же решил заговорить?” Но ответила другое:

– Всего неделю. Я только вчера вернулась из Австралии.

Выдержав баланс между “я совсем не хочу ссориться” и “я с тобой разговариваю, но не особо обольщайся”, она вернулась к чтению, предоставляя Крису возможность и дальше ломать голову над тем, что сказать.

– Хорошо отдохнула?

Вот, вроде бы, обычный вопрос. Но от него просто за милю несло неприкрытым сарказмом с долей обвинения, по крайней мере Кэтрин так показалось, и она не выдержала. С силой захлопнув книгу и, выпрямившись в кресле, она гневно выдала на одном дыхании:

– Да, ты хоть понимаешь, что я места себе не находила? Ты исчез, оставил после себя цилиндр, весь перепачканный в твоей крови. В который раз, заметь! Это начинает походить на какую-то кровавую закономерность. Плюс ко всему, в цилиндре обнаружилась записка, очень туманного содержания, которая меня в конец напугала. И ты ещё смеешь спрашивать, как я отдохнула, таким тоном?

Запас воздуха в легких закончился и Кэтрин, тяжело дыша, откинулась на спинку кресла. Глаза непроизвольно закрылись, в попытке усмирить мысли, сорвавшиеся с цепи.

Крис, не ожидавший такой бурной тирады, на некоторое время лишился дара речи. Его безумно заинтересовало упоминание непонятной записки, но в данный момент он не решился поднимать эту тему. Для начала нужно разрешить их обоюдный вопросы друг к другу.

– Я не хотел так напугать тебя, прости.

Кэтрин слегка расслабилась и медленно кивнула. А он продолжил:

– Я помню, ты говорила, что для тебя это слишком. Так вот, для меня в каком-то смысле тоже. С моей стороны происходящее случается линейно и с более-менее рваными интервалами – 2-3 недели. Для тебя же проходят целые месяцы. И за это время в твоей жизни столько всего происходит. А я оказываюсь далёк от этого и ничего не могу с этим поделать, никак повлиять. И…Я знаю, что не имею никакого права от тебя что-то требовать, но я просто не могу ничего не чувствовать, понимаешь? Ты – важна для меня. И я…

– Не нужно, – резко прервала его Кэтрин, – не усложняй.

– А я все же скажу, даже, если из-за этого станет сложнее. Я устал бояться.

Крис осторожно приподнялся с дивана, все ещё ощущая небольшую слабость, подошёл к Кэтрин и присел на пол рядом. Он взял ее руки в свои и нежно поцеловал каждую.

– Есть сей-час, помнишь? И здесь, и сейчас, я люблю тебя.

На мгновение Кэтрин забыла, как дышать. Она совершенно бездумно уставилась на Криса, часто моргая в такт гулко бьющемуся сердцу. Глубокий вдох, наконец, наполнил легкие воздухом, а резкий выдох разрезал тишину в комнате.

Все это время Крис мягко поглаживал ее ладони подушечками больших пальцев, сбивая, и так не особо стройный, ряд ее мыслей.

– Ты же понимаешь, что мы не должны были? – прошептала она.

Скользнув с кресла, она села напротив.

– Почему ты опять во всем видишь только проблемы?

– Потому что все, что между нами происходит и есть чертова проблема.

Она покачала головой в бессильной попытке доказать правоту здравого смысла, хотя бы самой себе.

– Я сейчас.

Быстрым шагом она вышла из комнаты и вернулась уже со своим дневником. Она достала из него, сложенную вчетверо, записку и протянула Крису.

– Прочитай. Это то, что было в цилиндре.

Крис перечитал ее трижды. Пару раз он поднимал глаза на Кэтрин, перед тем, как просмотреть эти 6 строк ещё раз.

– Должно случиться что-то страшное. С кем-то из нас, а, может, с нами обоими. А автору этой записки нужно, чтобы мы были вдвоём, до поры до времени. Нас с самого начала готовили к тому, чтобы случилось то, что должно было случиться. И он, – она ткнула пальцем в послание, – знает, что произойдёт. Но, поверь мне, он все равно позволит этому случиться. Что бы это ни было. А мы ему, получается, только помогаем.

– Ты забываешь, что в моем времени, это событие – уже свершившийся факт. И произошло оно именно с нами.

– Да. И после этого, ты не смог меня найти в своём настоящем.

– Это ещё ничего не значит.

– Ты прекрасно знаешь, что это не так. Меня нет в будущем, – ее голос упал до шепота. – И этот человек знает, когда меня не станет.

В ее глазах отразилось отчаяние.

– Мне страшно, Крис, – тихо призналась она.

Он подсел поближе, чтобы крепко обнять ее. Сейчас она казалась маленькой испуганной девочкой, которую хотелось от всего защитить.

Вдруг, ему в голову пришла неожиданная, но, кажущуюся вполне логичной, догадкой:

– А может, это я сам и написал эту записку? Более взрослая версия меня, точнее. Подумай сама: я уже точно знаю, что и когда произойдёт, чего ожидать.

– Ты хочешь сказать, что это ты отправил самого себя в прошлое, чтобы мы с тобой встретились?

– Может так. А может, каким-то образом, решил тебя предупредить.

– Слишком сложно, ты не находишь? Двойное перемещение в прошлое и все, ради одной нашей встречи. Мне кажется, что объяснение должно быть простым. Оно должно быть на поверхности. Уверена, что мы просто что-то упускаем.

– А это что-то, может подождать до завтра? Я хочу побыть с тобой, а не с мисс Шерлок Холмс.

– Ты читал Шерлока?

– Обижаешь! И читал, и смотрел. Это же классика!

– Как много я о тебе, оказывается, не знаю, – задумчиво сказала Кэтрин.

Внезапно, её мысли вернулись к его недавнему признанию:

– Как думаешь то, что между нами – так задумывалось или это побочный эффект?

– Не знаю.

Крис ещё крепче обнял ее и зарылся носом в ее волосы.

– И, как давно ты это понял?

– Что именно?

– Что любишь и, вообще, без ума от меня?

Он мягко рассмеялся и поцеловал ее в висок.

– Ну, во-первых, я не говорил, что без ума от тебя.

Кэтрин тихонько фыркнула и не сильно стукнула его по руке.

– Это подразумевается по умолчанию, разве не так?

– Ладно, ладно, – согласился он, оставляя легкий поцелуй на ее щеке. – Наверное, когда начал искать тебя в своём времени. Я много думал: о тебе, обо мне, о нашей ситуации и осознание как-то само пришло.

– Ммм, – только и ответила Кэтрин.

Она немного вывернулась из его объятий, давая себе возможность заглянуть ему в глаза.

– Крис, – чуть растягивая его имя, начала Кэтрин и невинно улыбнулась. – Скажи ещё раз.

– Я. Тебя. Люблю.

Каждое слово – мимолетный поцелуй в губы.

Ее улыбка стала ещё шире, как у ребёнка, получившего долгожданный подарок. Она наклонилась к самому его уху и прошептала:

– Чтобы ты знал: я тоже тебя люблю.

Следующий день и последующие за ним принесли приветливое солнышко, взамен снежной непогоде. Снега за прошедшие сутки выпало предостаточно: он белыми шапками лежал на кронах деревьев, замёл все дорожки и тротуары и толстым слоем укрыл крыши домов во всем Лондоне.

Прошло уже 3 дня с появления Криса. Все это время они с Кэтрин провели за беззаботными прогулками и разговорами. В общем, вели себя так, как любая другая пара влюблённых молодых людей.

Помня о том, как они расстались в прошлый раз, Крис теперь очень тщательно следил за тем, чтобы вовремя сменить пластину в приборе на новую. Это развилось в небольшую паранойю: чем ближе подходило время, тем чаще Крис поглядывал на прибор, который, секунда за секундой, отсчитывал время назад. Кэтрин предлагала завести будильник, чтобы он оповещал, когда до окончания таймера останется минут 5, но Крис отказался, сославшись на желание контролировать время самому.

Вечером четвёртого дня они сидели за бокалами белого полусладкого, когда Кэтрин попросила:

– Расскажи мне о своей семье.

Крис от неожиданности чуть не подавился вином. Живот стянуло неприятным узлом. Он мог что-то соврать и отшутится, но груз личной правды уже давно тяготил его, желая выплеснуться наружу. О его семье было известно Тому, и то не во всех подробностях.

Кэтрин сразу заметила его резкую смену настроения, и, положив ладонь поверх его руки, ласково сказала:

– Ты можешь не рассказывать, если не хочешь. Я не настаиваю.

Крис слегка мотнул головой, чтобы скинуть с себя тревожные мысли и, подумав, ответил:

– Нет, все в порядке. По правде говоря, я хотел бы поделиться этим с тобой.

Он сжал ее ладонь в ответ и глубоко вздохнул, прежде чем продолжить, глядя на их переплетенные руки:

– Своего отца я не помню. Он ушёл, когда мне не было и двух лет. Когда я немного подрос, то пытался разузнать о нем у мамы, но она каждый раз начинала плакать. Так что, я смирился с тем, что отца у меня нет. Моментами, я ужасно завидовал мальчишкам в школе, у которых были отцы. Они учили их казаться на флайбордах и играть в кибербол. А у мамы едва хватало денег на еду и одежду для нас.

– Нас?

– Да. У меня есть старший брат – Стивен. Он, он…. Он пропал полтора года назад. Собственно, потому я и начал… В общем, он пропал, но я все ещё не теряю надежды, что он вернётся. Я знаю, что он жив. Просто не может не быть, понимаешь?

Крис замолчал и с отрешённым видом начал перекатывать вино в бокале. Ему было тяжело на физическом уровне рассказывать о своей семье. Тяжелее всего было осознавать, что у него почти никого не осталось. Он все никак не мог привыкнуть терять родных людей. Да и, как вообще можно к такому привыкнуть?

Кэтрин встала со своего места, обошла Криса и, обняв его за плечи, крепко прижалась к нему сзади.

– Может не будем продолжать этот разговор? Прости, что задала такой вопрос.

– Тебе не за что извиняться. Я же сказал, что хочу поделиться этим с тобой. В моей жизни не так много людей, которым я могу доверять.

Эти его слова, как второе признание в любви. Как крик о помощи из чувства одиночества в толпе. В этом времени она – все, что у него есть. Да и в своём времени у него не многим больше.

Время – это все, что у них осталось, кроме друг друга. И его было так катастрофически мало. Слишком мало, даже для одного человека, что уж говорить о двух. Оно беспощадно и милостиво одновременно. Оно – сама жизнь и, вместе с тем, протекает будто отдельно, едва затрагивая ее струны.

В такие минуты хотелось остановить это самое время. Чтобы просто остаться с Кэтрин, на этой кухне. Чувствовать, как она прижимается к спине, ее голос ласковым шепотом щекочет ухо, а тёплое дыхание согревает до самого сердца.

– Ты можешь рассказать мне, что захочешь, – твёрдо заверила его Кэтрин, целуя в макушку. – Я рядом.

– Спасибо. Так, на чем я остановился? – Школа, – ответил он сам себе, намеренно игнорируя оговорку о брате. – В школе я познакомился с Томом. Он был главным тихоней класса. И, по правде сказать, вначале я его жутко задирал. Я был не очень умным ребёнком, как ты понимаешь.

Кэтрин тихонько захихикала, чем вызвала улыбку Криса, и он продолжил:

– А он, вдруг стал помогать мне с домашними заданиями, делился вкусными сладостями, давал покататься на флайборде, так как своего у меня не было. В общем, делал все, чтобы со мной подружиться. Когда я пообщался с ним поближе, он оказался совсем не таким занудой, каким я его себе представлял. Так мы и сблизились. Хотя, он мне гораздо больше, чем друг. Хотел бы я вас познакомить. Он бы тебе понравился.

– А он знает обо мне? – спросила Кэтрин, переместившись обратно на стул.

– Я ему все уши о тебе прожужжал, – весело ответил Крис, при этом его щеки очень мило порозовели. – А ещё он помогал тебя искать. Мы потратили целый день в библиотеке, штудируя досье. Должен сказать, что я совсем не уверен, что мы тогда выбрали все возможно правильные.

Он сказал так, чтобы хоть немного успокоить Кэтрин, опуская замечание доктора Харриса перед одним из сеансов.

– А потом мы вместе ездили к потенциальным Кэтрин Уайт. Познакомились с очень милой твоей полной тезкой из Рипли.

И он вкратце пересказал эту, местами печатную, историю.

– А ведь это могла быть я, – задумчиво проговорила Кэтрин, совсем тихо.

– Но она – не ты. А ты просто опять прячешься от меня. Как тогда, в Австралии. Но я найду тебя, обещаю. В каком бы ни было времени. Ты ещё от меня не отделаешься.

Она слабо улыбнулась, когда он легонько щелкнул ее по носу.

– Не хочу, чтобы ты уходил.

– Но я ведь всегда возвращаюсь. Эй, ну ты чего загрустила? Так не пойдёт.

Он поднялся со стула и подошёл к Кэтрин, подавая ей руку.

– Вставай.

– Что ты задумал?

Кэтрин уставилась на него в непонимании, но руку, все же, подала.

Он резко притянул ее к себе так, что она вскрикнула от неожиданности. Крис закинул ее руки себе на плечи, а свои – положил ей на талию и начал вести их по кругу в такт ему одной известной мелодии.

– Ну же, улыбнись, – шепотом попросил он, ловко покружив ее вокруг своей оси и обняв сзади.

Кэтрин немного растерялась, но быстро позволила Крису вести себя, наслаждаясь магией и, одновременно, нелепостью момента.

Он разорвал объятия, все ещё сжимая ее ладони в своих, легким танцевальным па отошёл от неё на расстояние их вытянутых рук, почти что врезаясь в столешницу у окна. Габариты ее кухни явно не были предназначены для танцев.

Кэтрин уже во всю улыбалась, не отрываясь смотря Крису в глаза.

– Не знала, что ты ещё и танцор.

– В детстве мы с мамой часто смотрели старые романтические комедии, в которых всегда много танцевали. Мама иногда танцевала со мной и с братом и говорила, что у меня неплохо получается.

– Ну, в чём-то она права.

– Эй, я почти так ж хорош, как Патрик.

– Ладно, ладно, – одобрила его умения Кэтрин сквозь смех.

– Ну, а ты?

– Что я?

– Чем занималась в детстве?

Они вместе сделали ещё пару кругов по кухне, прежде чем Крис отпустил Кэтрин, и они вернулись на свои места у окна.

– Мои родители таскали меня на все, что только можно: начиная от плавания до занятий китайским. По итогам плавать я так и не научилась, голос и музыкальные способности оказались довольно посредственными, для серьёзных занятий рисованием мне явно не хватало усидчивости, а из языков получилось выучить только итальянский, да и тот, в основном, по песням о любви.

– А журналистика?

– Мне всегда нравилось писать. В детстве и, когда была подростком, то сочиняла стихи для школьных вечеров талантов. А в старших классах стала работать в школьной газете: освещала важные проблемы завтраков в столовой и длины юбок у девочек из группы поддержки. Нет, были, конечно, и более серьезные темы, но они не пользовались популярностью у читателей, что меня очень огорчало. Я даже подумывала об открытии своей независимой газеты, чтобы писать о том, о чем хочется. Но, когда поделилась этим с отцом, он посоветовал выбросить этот бред из головы и серьезно заняться учебой. Он видел меня успешным юристом, а не легкомысленным, как он говорил, журналистом, рыскающим везде в поисках сенсаций.

Кэтрин ненадолго прервала свой рассказ, чтобы собраться с мыслями. Подобные откровения для неё также были в новинку. Но их сегодняшний импровизированный “вечер серьезных разговоров”, как нельзя лучше располагал к откровениям. Быстрым движением поправив волосы и отбросив назад, выбившуюся из них ленту, она продолжила:

– Знаешь, мне всегда было важно именно его одобрение. Мама и так во всем меня хвалила и поддерживала, даже, когда у меня что-то откровенно не получалось. А вот его похвалу было получить практически нереально. Мне казалось, что я всегда его только разочаровывала. Потому что не достигла значительных высот, не была той, какой он хотел меня видеть. Знаю, что со временем он рассчитывал передать мне свой бизнес. Может быть, до сих пор рассчитывает. Но в один прекрасный день я поняла, что это не то, чем я хочу заниматься в жизни. Мы тогда сильно поругались: он кричал, что я не получу от него ни цента, а я психанула, собрала вещи и ушла. Пару недель я жила у друзей, пока, наконец, мама не уговорила меня взять у неё денег и снять себе квартиру. Так, я поселилась здесь, поступила в университет. А с отцом мы до сих пор почти не общаемся, редко видимся, в основном, на семейных вечерах, на которых, считай, что не разговариваем. Знаю, звучит, как история избалованной деньгами девчонки, которой захотелось независимости.

Кэтрин горько усмехнулась и залпом допила вино, характеризуя этим окончание своей тирады.

– Совсем нет, – заверил ее Крис. – Я так не считаю. Мне жаль, что отец не поддержал твои стремления.

– Мне тоже. Надеюсь, когда я начну работать в серьезной газете, он все же поймёт, что я чего-то да стою.

– Ты сейчас работаешь над чем-то?

– Да, у меня итоговая работа на носу плюс мой индивидуальный проект, с которым, пока что все сложно.

– А он, случайно, никак не связан с тем … инцидентом в заброшенном здании?

– Связан. После него, как раз, у меня и возникли сложности. Я побоялась копать глубже. В своё время ко мне попали материалы о не совсем легальном бизнесе на территории Британии. На данный момент, я продолжаю собирать информацию, но не предпринимаю таких активных действий. Того раза мне хватило. Но я намерена довести это дело до конца. Для меня это, в каком-то смысле, личное.

Она снова замолчала, раздумывая, не сказала ли, чего-нибудь лишнего. Некоторые моменты своей жизни она хотела бы сохранить в тайне, даже от Криса. Про себя она называла их личным крестом. И, как бы ни было тяжело морально, она и дальше собиралась нести его одна.

– А то, чем занимается твой отец, может быть как-то связанной с нами? Может это о нем пытаются узнать из будущего?

– Даже не знаю…

Кэтрин задумчиво прикусила губы и пожала плечами.

– Его бизнес связан с инвестиционными проектами по всей Британии. Но, с какими именно, я не имею ни малейшего понятия. Я никогда не интересовалась его делами. Знаю, что на кону всегда стояли большие деньги и были замешаны влиятельные люди. Из-за этого за мной все детство и школьные годы таскалась пара-тройка охранников.

– Даже сейчас?

– Сейчас они держаться на расстоянии, но я все равно их замечаю иногда. Поверь, я не в восторге от этого. Но, на данный момент – это максимум свободы, который я смогла отвоевать.

– Вот, значит, какая обратная сторона жизни богатых и знаменитых.

– Как бы банально ни звучало, я всегда хотела обычной жизни. Нет, мне, конечно, нравилось, что мне покупали все, что я просила, но главное ведь не это. Из меня всю жизнь делали человека, которым я не хотела быть. Так что теперь, даже свои ошибки я воспринимаю с гордостью. Просто, потому что они мои.

– А я всегда боялся ошибок. И поэтому совершал их ещё больше.

– Но, в том числе, благодаря им ты стал тем, кем ты есть сейчас. Ни больше, ни меньше.

– Есть ошибки, последствия которых преследуют до сих пор.

– Расскажешь? – робко спросила Кэтрин, накрыв его ладонь своей и внимательно глядя на его лицо.

Он избегал ее взгляда и ответил кратко, опустив глаза:

– Как-нибудь в другой раз. Мы этим вечером и так раскрыли друг другу много тайн.

– Конечно, ты прав, – Кэтрин широко улыбнулась, чтобы показать, что все в порядке. – К тому же, уже поздно. Пойдём спать.

– Какое заманчивое предложение. Пожалуй, не смогу тебе отказать.

Глава 17

Это был последний день пребывания Криса в прошлом за этот сеанс. И начался он очень рано и со звонка в дверь.

– Может, не будем открывать? – сонно спросила Кэтрин, поймав такой же взгляд Криса и, натянув одеяло повыше, укрылась с головой.

К звонку в дверь добавился ещё и звонок телефона, так что Кэтрин все же пришлось покинуть тёплую кровать.

– Да, мама, привет, – услышал Крис из соседней комнаты. – Да, дома. Это ты пришла? Что-то случилось? Так, подожди, я сейчас открою, и ты мне все расскажешь.

Кэтрин вернулась в спальню и словила вопросительный взгляд Криса.

– Это моя мама пришла, – сообщила она, в спешке натягивая футболку и пижамные штаны. – Будет лучше, если ты тоже оденешься.

Поймав своё отражение в зеркале, она быстро причесалась и подошла к Крису.

– Прости, что так получается. И именно в последний день. Но просто так она бы не приезжала. Что-то случилось.

– Ничего, я все понимаю. Позовёшь, когда мне будет можно выйти.

– Конечно. Мы будем в гостиной, так что кухня в твоём распоряжении. Не скучай, – напоследок сказала Кэтрин, чмокнула его в губы и пошла открывать.

– Мама, – Кэтрин крепко обняла ее прямо на пороге. – Проходи скорее. Что случилось?

Миссис Уайт выглядела очень бледной и осунувшейся. Ее, обычно аккуратно уложенные, волосы были собраны в небрежный пучок, а из глаз вот-вот готовы были политься слезы.

Кэтрин помогла ей снять пальто, провела в гостиную и усадила на диван.

– Тебе что-нибудь принести?

Девушка была не на шутку перепугана состоянием матери. У себя в голове она успела составить уже с десяток ужасных сценариев, но старалась отогнать от себя дурные мысли. Что бы не произошло, они справятся. Всегда справлялись.

– Воды, пожалуйста.

– Сейчас вернусь.

Когда Кэтрин вошла на кухню, Крис заглянул к ней и шепотом спросил:

– Ну, что там?

– Пока не знаю, – так же шепотом ответила она. – Но мне совсем не нравится, как она выглядит.

– Я буду рядом, если что.

– Знаю. Спасибо тебе.

Она слабо ему улыбнулась и, собравшись с духом и кивнув самой себе, что все будет хорошо, вернулась к маме.

– Вот. Выпей, успокойся и расскажи, что произошло.

Кэтрин передала ей стакан с водой, отмечая, как слегка подрагивали ее пальцы.

Миссия Уайт сделала большой глоток и, тяжело сглотнув, наконец, сказала: