Инвестиции в смерть

– Татьяна, – произнес он мягко, – вы недооцениваете себя.

Его слова повисли в воздухе, и я почувствовала, как что-то внутри меня дрогнуло.

– У вас есть то, чего нет у многих, – продолжил он, – понимание людей. Их желаний. Их страхов. Вы знаете, как сделать их счастливыми. И это именно то, что нам нужно.

Меня будто ударило током.

Я всегда считала свою работу просто работой – процедуры, клиенты, прибыль. Но сейчас, слушая его, я начала понимать: возможно, это было чем-то гораздо большим.

– Я хочу, чтобы вы стали лицом нашего проекта, – сказал Эрик, и в его голосе зазвучали нотки чего-то вдохновенного, почти фанатичного. – Мы создаем аппараты, которые изменят индустрию красоты. Но нам нужен кто-то. Кто сможет донести это до людей. Кто-то, кому они доверяют.

Он сделал паузу, будто давая мне осознать вес его предложения.

– И вознаграждение, – добавил он, – должно быть соответствующим.

Я не успела ответить.

– А теперь, – Эрик легко коснулся моей руки, – я познакомлю вас со всеми учредителями компании.

Его прикосновение было легким, но оно словно подкосило меня.

Глава 6

Он распахнул массивные двери, и передо мной развернулось пространство, словно сошедшее со страниц футуристического журнала.

Огромный белый кабинет, наполненный рассеянным светом, льющимся сквозь стеклянные стены. Минимализм во всем: белый кожаный диван, гигантский стол из матового камня, картины в тонких рамах – абстракции в пастельных тонах, будто застывшие эмоции. Времени рассмотреть их не было, но они мерцали на периферии зрения, создавая ощущения легкости и простора.

Трое людей разом повернулись к нам.

Первый – мужчина лет тридцати пяти, смуглый, в идеально сидящем сером костюме и голубом шарфе, небрежно переброшенном через плечо. Стиль – дерзкий, продуманный до мелочей. Дизайнер, – мелькнуло у меня в голове.

– Евгений Плисс, наш художественный гений, – представил его Эрик.

Имя будто задело струну в памяти – «Где-то я его слышала…» Художник? Да, точно. Но его работ я не видела.

Вторая – женщина за шестьдесят, сидевшая с царственной осанкой. Ее взгляд – ледяной, пронизывающий – оценивал меня с головы до ног.

– Виктория Горская, – произнес Эрик.

Фамилия снова кольнула – «знакомая», только «Где?»

Третья – девушка примерно возраста Эрика. Роскошные волны каштановых волос, губы, будто сошедшие с рекламы губной помады, и пышная грудь, едва сдерживаемая узким платьем цвета бордо.

– Милена, – улыбнулся Эрик. – Возможно, вы слышали о Доме моды Милены?

В голове щелкнуло.

Трое людей, чьи имена я где-то слышала, но никогда не связывала с «Новым светом».

И теперь они все смотрели на меня.

Ожидая… чего?

Я сжала пальцы, чувствуя, как ладони становятся влажными.

«Что я вообще делаю среди них?»

Но отступать было поздно.

Эрик слегка подтолкнул меня вперед – в этот новый, непривычный мир.

– Татьяна, – сказал он, и в его голосе звучала неподдельная гордость, – наш новый учредитель.

Тишина.

Только тиканье невидимых часов где-то в стенах.

И взгляды.

Я застыла на месте, словно меня окатили ледяной водой. «Новый учредитель?». Но я же не давала согласия! Сегодня была всего лишь экскурсия, не более того…

Эрик, казалось, не замечал моего замешательства, продолжая с непоколебимой уверенностью:

– Я сегодня всех собрал, – его голос звенел, как отточенная сталь, – чтобы познакомить с новым учредителем нашей компании.

Виктория Горская первой нарушила натянутую тишину. Ее голос прозвучал, как лезвие по стеклу:

– Эрик, разве нас недостаточно уже? – ирония в ее словах была острее ножа.

Воздух в кабинете сгустился.

– Виктория, вы что-то забыли? Или вам напомнить? – тон Эрика изменился, став тише, но опаснее, будто гроза, собравшаяся перед ударом.

Мне стало неловко до дрожи. Я стояла как провинившаяся школьница перед строгими учителями, чувствуя, как взгляды впиваются в меня, взвешивая, оценивая, отвергая.

И тогда Эрик сделал шаг.

Он подошел ко мне, положил руки на плечи – теплые, тяжелые, властные – и провел меня через весь кабинет, словно представляя драгоценный трофей.

Кожаный стул подо мной оказался слишком большим, слишком холодным. Я сжалась, стараясь занять как можно меньше места, но его присутствие за спиной не давало спрятаться.

Трое передо мной смотрели – не просто смотрели, а изучали, как хищники перед прыжком.

Горская – ледяным, презрительным взглядом. Плисс – насмешливо, будто видел во мне лишь очередную причуду Эрика. Милена – с плохо скрытой ревностью, глаза ее сузились, как у кошки перед атакой.

Эрик начал говорить – о планах, о развитии, о новых горизонтах. Но по их лицам я ясно читала: они не согласны.

И вдруг – резкая тишина.

– Я понимаю, возражений нет? – его голос упал на кабинет, как гильотина.

Ни звука.

Ни вздоха.

Только напряжение, витающее в воздухе, как смог.

По спине пробежала ледяная дрожь. Мне хотелось вскочить и выбежать из этого кабинета, но ноги словно приросли к полу. Я смотрела на Эрика, пытаясь разгадать его игру.

«Что это за человек?»

«Почему он так уверенно распоряжается моей судьбой?»

«И главное – зачем я ему нужна?»

Вопросы крутились в голове, но спросить их вслух было страшнее, чем признаться себе в собственном страхе. Я чувствовала себя маленькой Таней, которая забыла выучить уроки и теперь стоит перед строгим учителем.

– Документы к каждому придут как обычно, – голос Эрика снова стал ровным, спокойным, каким я его знала до этого момента. – Прошу ознакомиться сегодня, завтра и подписать. Рад был всех видеть. До встречи.

Игра была окончена.

Все молча вышли, даже не взглянув в мою сторону. Я осталась сидеть, словно забытая кукла в пустом зале.

– Напугал? – Эрик улыбнулся, но в его глазах не было ни капли раскаяния.

Я кивнула, не в силах вымолвить не слова.

Он пододвинул стул – близко, слишком близко. Его дыхание пахло мятой и чем-то неуловимо дорогим.

– Я не давала согласия, – наконец выдохнула я, сжимая подлокотники кресла. – Ты просто поставил меня перед фактом.

Эрик усмехнулся, провел рукой по подбородку, будто размышляя, как объяснить ребенку, что небо – голубое.

– Таня, ты уже сделала выбор, – его голос звучал мягко, но не оставляя места возражениям. – Когда села в мой вертолет. Когда вошла сюда.

Я открыла рот, чтобы возразить, но в этот момент дверь кабинета распахнулась.

Молодой человек с ноутбуком в руках замер на пороге, оценивая ситуацию.

– Простите, я…

– Вовремя, – перебил его Эрик, не отрывая взгляда от меня. – Как раз к подписанию договора.

– Это Юрий, наш компьютерный гений, – представил Эрик, и в его голосе прозвучала снисходительная улыбка.

Передо мной стоял худощавый паренек с бледным лицом, на котором очки с толстыми линзами казались слишком большими. Его тихий голос едва различимо пробормотал:

– Юрий…

Он механически положил передо мной ноутбук – тонкий, матовый, дорогой – открыл его с ловкостью, которая выдавала в нем человека, живущего в цифровом мире.

– Татьяна Львовна, – отстраненно произнесла я, но Юрий даже не поднял на меня взгляд. Его пальцы уже летали по клавиатуре, отрабатывая привычный алгоритм.

– Посмотрите в камеру, – сказал он монотонно, будто робот, запрограммированный на одну фразу.

Я послушно повернулась к крошечной линзе в верхней части экрана.

– Теперь приложите пальчик.

Его тон не оставлял места вопросам – это был приказ. Я коснулась сенсора, и экран вспыхнул зеленым светом.

– Ваш вход выполнен. Теперь смотрите.

На экране появились уведомления – стройные ряды текста, иконки, графики. Юрий быстро листал их, комментируя тем же безжизненным голосом:

– Здесь с ними ознакомьтесь. Пальчик – это ваша подпись. Далее, здесь вам предстанут все новые разработки. Согласны? Ваш пальчик. Несогласны? Пишем, что не так. И так же ваш пальчик. Инструкция по всем вопросам – здесь.

Он наконец поднял глаза – прозрачно-серые, без эмоций – проверяя, успеваю ли я за его механической речью.

Раздался смех Эрика – теплый, живой, резко контрастирующий с холодной точностью Юрия.

– Думаю, Татьяна разберется самостоятельно, – сказал он, и в его взгляде читалось что-то между восхищением и насмешкой. – А если возникнут вопросы, спрашивай в любое время. Хорошо?

Я глубоко вдохнула, пытаясь собрать мысли в кучу.

– Пока я в шоке, – вырвалось у меня.

Эрик улыбнулся, как будто моя растерянность его забавляла.

– Это только пока, – ответил он уверенно, словно уже видел будущее, в котором я привыкла ко всему этому.

Потом повернулся к Юрию и кивнул в сторону двери.

– Мы разберемся сами.

Юрий молча поднялся, закрыл ноутбук с тихим щелчком и вышел, не оглянувшись.

Дверь закрылась за ним почти бесшумно, оставив меня наедине с Эриком, ноутбуком и ощущением растерянности.

– Татьяна, самое первое – прочитайте этот документ, – его голос прозвучал настолько близко, что теплое дыхание коснулось моей кожи.

Он говорил полушепотом, и от этого каждое слово будто обжигало. Мои губы непроизвольно разомкнулись – то ли от удивления, то ли от этого странного напряжения, что висело, между нами.

Но в следующий миг он резко взял ноутбук, встал и протянул мне руку, словно переключаясь на другой режим.

– Нам пора.

Его пальцы крепко сомкнулись вокруг моей ладони, ведя меня через кабинет. Мимо молчаливых стен, мимо того места, где только что решалась моя судьба.

Вертолет уже ждал.

Когда мы поднялись в воздух, я закрыла глаза, чувствуя, как легкая вибрация машины проникает глубже кожи, успокаивая взбудораженные нервы.

Эрик сидел рядом.

Молчал.

Казалось, он был где-то далеко – в своих мыслях, планах, расчетах.

А я?

Я была слишком занята, чтобы говорить. Слишком переполнена.

Мой взгляд скользнул по окну.

За стеклом проплывали огни города – желтые, белые, красные. Они мерцали, как звезды, упавшие на землю, но такие далекие, такие нереальные, будто отдельные миры, к которым уже нет пути назад.

Сегодняшний день был как сон.

Странный.

Напряженный.

Захватывающий.

Я вспомнила, как Эрик представил меня команде.

Евгений – художник, чьи картины я никогда не видела. Милена – королева моды. С пышной грудью и взглядом, полным ревностью. Виктория – ледяная, острая, как лезвие.

Каждый из них был как персонаж из другого мира.

А я?

Кто я теперь?

Соучредитель?

Пешка?

Или что-то большее?

Вертолет летел, а мысли кружились быстрее лопастей.

Эрик молчал.

Я тоже.

Но в этой тишине было больше вопросов, чем во всех словах, что мы не сказали.

Глава 7

Горячие струи воды хлестали по коже, смывая косметику, запах вертолета, даже навязчивый аромат дорогого парфюма Эрика, который въелся в волосы. Но напряжение, как липкая паутина, все еще опутывало сознание. Я закрыла глаза, позволив воде затопить лицо, словно надеясь, что вместе с каплями утекут и навязчивые мысли.

Но они кружились – назойливые, жужжащие, как мухи у рамы в знойный день. Сегодняшний вечер… Эрик, его властные жесты, этот унизительный момент, когда он фактически поставил меня перед фактом перед всеми…

Пальцы непроизвольно впились в мокрые волосы. «Зачем ему это? Почему именно я?» Вода стекала по спине ручьями, но ощущение грязи не исчезало.

Мне так хорошо было с моим салоном. С ежедневной рутиной, с клиентками, чьи лица расцветали после процедур. С планами открыть небольшой филиал – мой, родной, понятный. А не эти футуристичные лаборатории, ледяные взгляды совладельцев, игры, в правила которых я даже не была посвящена.

Я выключила воду, резко, будто обрывая ход мыслей. Как всегда, говорю я, если нет решения: «Утро вечера мудренее». С этим не соглашалась моя мама.

Мама…

–Нет, дочка, – говорила она, – утро вечера не мудрее. Утро просто другое. А если ты будешь откладывать решения на завтра, то так и будешь жить в вечном ожидании.

Я завернулась в полотенце, его мягкий ворс впитывал капли воды, оставшиеся на коже. Шагнула к туалетному столику, где стояла старая шкатулка из красного дерева – ее потертые уголки и выцветшая бархатная подкладка хранили историю прикосновений.

Открыла крышку.

Там, среди забытых сережек и цепочек, лежал он – простой, серебряный браслет с маленькой подвеской в форме сердца. Мамин подарок на восемнадцатилетие.

Пальцы дрогнули, когда я подняла его.

"Это не просто украшение," – ее голос прозвучал в памяти так четко, будто она стояла за спиной. "Это напоминание о том, что ты всегда можешь найти силы в себе."

Надела браслет. Холод металла быстро согрелся от тепла кожи.

Подняла глаза к зеркалу.

Отражение было знакомым – те же черты, тот же взгляд. Но что-то изменилось. Глубина в глазах, тень у рта… Будто за один день во мне что-то сломалось или. Наоборот, прорезалось наружу.

И тут воспоминания нахлынули.

Мама.

Она всегда стояла рядом, когда я смотрела в зеркало. Ее руки – теплые, немного шершавые от работы – ложились мне на плечи.

"Ты красивая, умная и сильная," – говорила она, и в ее глазах горела такая уверенность, что невозможно было не поверить. – "Не позволяй никому говорить тебе обратное."

Я закрыла глаза, отпуская образы прошлого.

Она была такой мудрой – знала ответы на все мои детские вопросы, успокаивала перед экзаменами. Учила видеть красоту в обычных вещах.

Но одновременно – такой тревожной.

Беспокоилась обо всем:

– О моих оценках в школе.

– О моих друзьях.

– О моих мечтах.

«Я просто хочу, чтобы ты была счастлива», – говорила она.

Но ее собственная жизнь была пронизана страхами. Она вздрагивала от неожиданных звонков, перечитывала договора по три раза, копила деньги «На черный день». Который, как ей казалось, обязательно настанет.

"Мама, ты слишком много переживаешь," – говорила я, обнимая ее.

Она только улыбалась – грустно, как будто знала что-то, чего я еще не понимала.

"Это моя работа. Мамы должны переживать».

А потом…

Потом пришла болезнь.

Рак.

Быстрый, жестокий, как удар ножом.

Я всегда думала, что это ее вечные тревоги съели ее изнутри. Словно каждая новая волна страха оставляла невидимую метку, пока их не стало слишком много.

Браслет холодно прижался к запястью.

Я открыла глаза.

В зеркале стояла уже не та девушка, которую так любила мама.

А женщина, которая теперь должна решать сама.

Солнце еще не успело пробиться сквозь плотные шторы, а я уже чувствовала – сегодня будет тяжело. Впервые за долгие годы, проснувшись, я не хотела открывать глаза. Потому что там, за веками, оставался сон – теплый, ласковый, живой.

Мне снился пляж. Где-то далеко, там, где океан целует песок, а ветер играет с волнами, будто они дети. Я лежала на шезлонге, и солнце грело кожу, оставляя на ней золотистые следы. В ушах – шум прибоя, в носу – соленый воздух, в теле – блаженная тяжесть. Я не хотела просыпаться.

Но реальность – настойчивая, бесцеремонная – уже стучала в двери моей спальни. Вздох. Еще один. И вот я уже сижу на краю кровати, а по спине бегут мурашки – последние отголоски сна.

А потом пришли мысли.

Принять. Сказать. Сделать. Снова принять. Держать оборону.

От этого монолога внутри снова потянуло в объятия подушки. Хотя бы на секунду. Но мозг, верный сторож, уже уловил что-то не то. Тревога. Сначала – легкий холодок под ребрами. Потом – сжатие в груди. Потом – все тело в напряжении.

Я прошла на кухню. Завтракать не хотелось – только стакан воды, холодной, почти ледяной. Глоток. Еще один. Готова.

Брючный костюм – строгий, темно-синий, как ночь перед штормом. Каблуки? Нет, сегодня не день для каблуков. Легкие кеды – удобные, почти бесшумные. Макияж – минимальный, но достаточно, чтобы не выглядеть разбитой. Тушь на ресницах, легкая подводка. Зеркало показывало мне женщину, которая должна быть сильной.

Я смотрела на свое отражение и репетировала в голове диалог.

С Эриком.

И тут – звук.

Незнакомый. Резкий.

Я обернулась. В коридоре, на полу, лежал ноутбук – тот самый, который он мне вручил. Он пищал.

Сердце ушло в пятки. Я открыла крышку – и увидела его.

Эрик. В реальном времени. На экране.

Я даже не успела сгладить выражение лица – а оно, видимо, выдало весь мой шок, потому что первое, что он сказал, было:

– Татьяна, что случилось? У вас все в порядке?

Его голос – бархатный, спокойный, но для меня сейчас звучал как угроза.

Я даже рта не успела открыть, чтобы что-то ответить, а он уже показал в камеру стаканчик с кофе.

– Спускайтесь. Давайте пройдемся.

И отключился.

Я засмеялась. Не от веселья – от абсурда.

Он опережает меня на шаг.

Нет.

На три.

Он стоял у подъезда, залитый утренним солнцем, с двумя стаканчиками кофе в руках. Будто ждал не пять минут, а всю жизнь.

– Вы, как всегда, хороши, – сказал Эрик, протягивая мне один из стаканчиков.

Голос его звучал так, будто он произносил комплимент не мне, а самому факту моего существования. Я взяла кофе, пальцы слегка дрогнули от неожиданной теплоты картонного стакана.

– Я не знаю твои предпочтения.

– Мы же на «ты»? – улыбнулся он и сделал глоток из своего стакана.

Я прикрыла глаза, вдыхая аромат – сладковатый, с нотками карамели. Кофе с молоком. Мой любимый.

– Я люблю кофе с молоком, – призналась я, отпивая маленький глоток. Горячая жидкость обожгла губы, но было приятно. – Вкусно. Благодарю.

Мы пошли. Молча.

Погода стояла идеальная – солнце ласкало кожу, легкий ветерок шевелил волосы, и каждый вдох наполнял легкие свежестью. Я давно не гуляла просто так. Слишком давно. Вечно машина, встречи, дела… Забыла, каково это – идти, никуда не торопясь, и чувствовать каждый шаг.

– Ты хочешь отказаться?

Его вопрос врезался в тишину, как нож. Будто он действительно прочитал мои мысли.

Я замедлила шаг, сжала стаканчик чуть сильнее.

– Эрик, ты прав. – Голос мой звучал тише, чем я ожидала. – Я думаю, мне это ни к чему. Мне нравится моя мини-империя. Твоя… большая для меня. Я хочу остаться вашим клиентом.

Прикусила губу. Ждала. Что он скажет? Рассмеется? Разозлится? Нахмуриться?

Но он лишь вздохнул, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на сожаление.

– Мне надо было тебе все рассказать с самого начала, а я напугал своим рвением.

Он остановился, повернулся ко мне. Солнце играло в его глазах.

– Компанию создали мои родители. А я продолжаю их идею. Приглашаю людей, только когда чувствую, что либо им это нужно, либо они нужны компании.

Я замерла. Что он задумал?

– Ты нужна компании. Ты разбираешься в косметологии, знаешь, чего хотят женщины. Мне не хватает именно такого человека.

Он сделал паузу, будто давая мне время осознать его слова.

– Я предложил бы тебе должность исполнительного директора, но ты бы сразу отказалась.

Правда. Я бы отказалась.

– Поэтому пошел ва-банк. Предлагаю долю в компании. Ведь это интереснее, да? Ты останешься при своем бизнесе, но у тебя будет гораздо больше возможностей. Для тебя. Для твоего салона. Прочти договор.

Его глаза были такими открытыми, такими беззащитными, что я просто проваливалась в них. В этот момент, если бы он сказал: «Пойдем со мной на край света» – я бы пошла. Если бы попросил: «Откажись от всего» – я бы задумалась. Но он просто смотрел, а я, собрав остатки воли, пообещала:

– Я изучу договор. Прежде чем решу.

Мы шли по тихой улочке, где время, казалось, замедлило свой бег. Старые деревья, уже тронутые осенью, шептались листьями, окрашенными в золото и медь. Сентябрьский воздух был свежим, с легкой горчинкой увядания, но от этого – только еще более живым. Кофе в моих руках согревал пальцы, а его сладковатый аромат смешивался с запахом опавшей листвы – как обещание уюта.

Эрик шагал рядом, время от времени бросая на меня взгляды, будто проверял: «все еще здесь?»

– Я всегда удивлялся, как люди могут любить капучино с корицей, – произнес он наконец, делая глоток из своего стаканчика. – Это как десерт, а не кофе.

Я улыбнулась, ловя легкую нотку брезгливости в его голосе.

– А что пьешь ты?

– Эспрессо. Черный, крепкий, без сахара. – Он усмехнулся, и в уголках его глаз собрались мелкие морщинки, словно от привычки щуриться на солнце. – Как моя жизнь.

– Ты драматизируешь? – я рассмеялась, но в голосе его не было шутки.

Он пожал плечами, и тень пробежала по его лицу.

– Может быть.

Мы прошли мимо небольшого парка, где дети визжали на качелях, а их родители, укутанные в легкие шарфы, ловили последние теплые лучи. Это было так просто, так обычно – и от этого у меня сжалось сердце.

– А ты когда-нибудь думал о том, чтобы просто остановиться? – спросила я.

– Остановиться? – Он повернулся ко мне, и в его взгляде читалось искренне недоумение.

– Ну, знаешь… Взять паузу. Пожить обычной жизнью. Не думать о бизнесе, о контрактах…

Он замер на секунду, и я увидела, как что-то мелькает в его глазах – то ли сожаление, то ли страх.

– Было время, когда я мечтал об этом, – сказал он наконец, и голос его звучал тише, глубже. – Но потом понял, что моя работа – это часть меня. Если остановлюсь… то потеряю себя.

В его словах была тяжелая правда, и я вдруг ощутила, как между нами исчезает дистанция. Не потому, что он стал ближе. А потому, что я наконец разглядела его.

Не бизнесмена.

Не стратега.

Просто человека.

Такого же одинокого, как и я.

Его слова задели меня за живое, будто кто-то неосторожно дотронулся до обнаженного нерва. Для меня работа всегда была просто способом выжить, дорогой к независимости. Но для него это было дыханием. Частью души.

– А ты почему решила заняться салоном красоты? – спросил он внезапно, и в его глазах мелькнул искренний интерес.

Я задумалась, впервые за долгое время вспоминая начало.

– Наверно, потому что хотела делать людей счастливыми. – Губы сами растянулись в улыбке при этих словах. – Когда человек смотрит в зеркало и видит себя красивым – он улыбается. И это… приятно.

– Благородно, – произнес он, и в его голосе звучало нечто большее, чем просто вежливость.

Мы шли дальше, разговаривая о пустяках, смеясь над глупостями. Ветер играл опавшими листьями, а солнце целовало щеки – день был совершенно обычным и от этого особенно прекрасным.

И вдруг он рассказал историю – такую нелепую, что я расхохоталась:

– Однажды я перепутал презентации и начал рассказывать о новых аппаратах для салонов красоты на встрече с заказчиками из военной промышленности.

– И что они сказали? – сквозь смех выдавила я.

– Посмотрели на меня, как на сумасшедшего. А потом заявили, что это «оригинально».

Мы оба залились смехом, и я почувствовала, как последние остатки напряжения растворяются в осеннем воздухе.

Дома

Я поднялась в квартиру с легким сердцем. Ноутбук компании лежал на столе, будто ждал.

Открыла. Читала договор, всматриваясь в юридические термины, пытаясь понять, куда именно я собираюсь шагнуть. Мысли путались:

– Отправить юристу?

– Попросить время на раздумья?

Но вдруг вспомнила его слова о доверии.

И поставила подпись.

Пальчик, как говорил тот компьютерный гений Юра.

На мгновение я замерла.

Что-то щелкнуло внутри.

Это был не просто жест согласия.

Это был шаг в новую жизнь.

И я уже не могла остановиться.

Глава 8

С событиями последних дней я совсем выпала из реальности. Телефон лежал на столе, молчаливый и неприметный, пока я наконец не очнулась от своих мыслей. Марина. Мне срочно нужно навести мосты с реальностью.

Я набрала номер, и уже после первого гудка услышала ее спокойный, собранный голос:

– Татьяна Львовна, добрый день.

– Марина, ты волшебница! – вырвалось у меня, прежде чем я успела подумать.

Она коротко, но емко доложила о делах компании: встречи, финансы, планы на месяц – все, как всегда, идеально структурировано. Даже свежие цветы для VIP– клиентов, уже стояли в холле салона, хотя я и забыла напомнить.

– Как ты успеваешь все организовывать? – рассмеялась я, чувствуя, как гордость за нее теплится где-то под ребрами.

– Спасибо, Татьяна Львовна, – она засмеялась в ответ, слегка смущенно. – Но это просто моя работа. Вы же знаете, я люблю порядок.

– Не скромничай, – отрезала я. – Без тебя я бы до сих пор пыталась быть в трех местах одновременно.

Положив телефон, я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.