Инвестиции в смерть

– Заинтригована…

– Я ищу партнера.

Его слова повисли в воздухе, между нами, тяжелые и значимые, будто капли ртути. Я замерла, чувствуя, как все мое тело напряглось в ожидании. Он изучал мое лицо, ища реакцию – но я не подала ни единого признака волнения, лишь слегка приподняла бровь, давая понять: «продолжай».

– Я предлагаю тебе стать одним из учредителей нашей компании.

Он произнес это так, будто делал предложение руки и сердца – с той же торжественностью, с тем же весом. Но вместо восторга во мне что-то сжалось. Как будто сердце внезапно стало слишком большим для груди.

«Учредитель? Его компании?»

– Боюсь, Эрик, мне не потянуть такое предложение – ответила я, и мой голос прозвучал ровно, холодно, будто я говорила о погодке, а не о возможности, которая могла перевернуть всю мою жизнь.

Но внутри… Внутри энергия, которая еще минуту назад пела и звенела, вдруг погасла, как свеча на ветру.

Не будет никаких отношений. Никаких взглядов, полных тайны, никаких случайных прикосновений. Только бизнес.

Я вдруг осознала всю пропасть, между нами. Моя компания – успешная, но крошечная по сравнению с его империей. Одна сотая. Может даже меньше.

–Ты потрясена, но прошу, подумай, прежде чем дать ответ, – сказал он, и в его глазах мелькнуло что-то, что я не успела разобрать.

В этот момент какой-то мужчина помахал ему рукой – важный, с холодными глазами и дорогим костюмом.

Эрик встал.

– До встречи. И я надеюсь на положительный ответ.

Он улыбнулся – улыбкой, которая больше не согревала – и растворился в толпе, оставив меня одну с мыслями, которые кружились, как осенние листья.

Я осталась сидеть, сжимая стакан с водой.

Партнер. Учредитель. Бизнес.

Ничего личного.

И почему-то это ранило сильнее, чем должно было.

Домой я приехала опустошенной. Словно кто-то выключил свет внутри меня – та самая женщина. Что утром с таким блеском в глазах примеряла будущее, теперь едва шла по мраморному полу прихожей. Я была тенью самой себя.

Автоматически поставила чайник, механически насыпала кофе в турку – движения отточенные, бездумные. Аромат горьковато-пряный разлился по кухне, но не согрел.

Аквариум мерцал в полумраке, искусственные волны перекатывались за стеклом. Рыбки плавали неторопливо, безмятежные в своем неведении. Как же я им завидовала в тот момент! Им не нужно выбирать, рисковать, разочаровываться…

Пальцы сами потянулись к сумке – к той самой натальной карте, что так обнадеживала меня. Где было написано про это? Сама, же и нафантазировала, сама же и поверила в эту сказку.

Кофе перекипел, запах горелого смешался с ароматом разочарования. Я налила себе чашку – черную, как мои мысли, – и сделала глоток. Горько.

Так же горько, как осознание: реальность редко соответствует нашим ожиданиям.

А рыбки все плавали туда-сюда, туда-сюда…

Бессмысленно.

Бесконечно.

У меня было три брака, как три урока жизни.

Первый муж вошел в мою жизнь, как весенний ливень – внезапно, бурно, смывая все границы. Шестнадцать лет, школьный коридор, и его взгляд, от которого колени стали ватными. Он был старше на два года – целая вечность в подростковом измерении. Первые робкие объятия за углом школы, поцелуи украдкой, клятвы, написанные на обрывках тетрадных листов.

Свадьба в восемнадцать – белое платье, купленное мамой в кредит, дрожащие руки и абсолютная уверенность: это навсегда. «Навсегда» продлилось ровно до того момента, пока мы не поняли, что за пылкой влюбленностью не последовало ничего настоящего. Мы росли – но в разные стороны. Ссоры, перерастали в ночные скандалы, а утро встречало нас молчаливой ненавистью. Развод стал горьким, но необходимым лекарством.

Тогда я еще не знала, что любовь – это не только бабочки в животе, но и ежедневный труд.

Второй муж появился в моей жизни под маской надежности. Служебный роман – запретный, а потому вдвойне сладкий. Мы прятались от коллег в пустых переговорных, шептались у кофемашины, обменивались поцелуями в лифте. Он был старше, мудрее, и я, как дура, верила, что наконец-то нашла свою «каменную стену».

Брак казался логичным завершением этой страсти. Но ровно через год после росписи я застала его в пустом кабинете с моей коллегой. Они даже не испугались, не стали оправдываться. Он смотрел на меня с таким… безразличием.

Я стояла в дверях, ощущая, как земля уходит из-под ног, а где-то глубоко внутри рвется на части моя вера в людей.

Развод был унизительным. Но он научил меня главному: никогда больше не позволять никому относиться ко мне, как к чему-то второстепенному. Именно тогда, вытирая последнюю слезу дорогим кремом, я вдруг осознала: все это время я не думала о себе.

На следующее утро я подала заявление на увольнение. Коллеги шептались за моей спиной, бросали жалкие взгляды, но мне было все равно. В тот момент в моей сумке лежал бизнес-план – черновой, написанный ночью.

«Восход» родился из этой боли.

Третий муж…

Мы встретились случайно – в маленьком кафе с запахом свежего круассана и ароматного кофе. Я сидела у окна, он – напротив, за другим столиком. Наши взгляды встретились случайно, но что-то щелкнуло внутри. Через полчаса два столика волшебным образом превратились в один, а через неделю мы уже не могли представить, как жили друг без друга.

Он был успешным хирургом – умным, страстным, с руками, которые умели не только спасать жизни, но и нежно обнимать меня по утрам. По воскресеньям он приносил букеты. Мы ходили в походы, смеялись до слез, засыпали под шепот дождя за окном.

Он был идеален.

Но потом что-то сломалось.

Одна неудачная операция. Потом вторая. Пациент, которого не смог спасти. Он замкнулся, начал пить – сначала по вечерам, «чтобы расслабиться», потом и днем. Я видела, как его глаза, когда-то такие живые, потухли.

Мы боролись. Вместе. Психологи, реабилитации, бесконечные разговоры ночью, когда он плакал у меня на груди, а я гладила его по спине, как ребенка. Но где-то внутри он перестал хотеть быть спасенным.

Потом его уволили.

А потом… его просто не стало.

Он исчез.

Я нанимала детективов. Нашли его спустя месяцы – в подворотне, среди пустых бутылок и грязи. Когда я приехала, его уже не было. Будто призрак.

Развод оформляла без него.

Чувствовала ли я вину? Каждый день. Каждую ночь. «Могла ли я сделать больше? Спасти его? Удержать?»

Боль грызла меня изнутри, но я не позволила ей съесть себя целиком. Я постила его. Простила за его выбор.

И отпустила.

С годами боль притупилась, но перед сном я все равно шепчу:

«Где бы ты ни был… будь счастлив.»

Этот брак стал концом.

Концом веры в то, что я могу быть счастлива с кем-то.

Я сделала глоток кофе – он уже остыл, и горький вкус разлился по языку, точно так же, как горечь воспоминаний заполнила меня. Три брака. Три ошибки. Три жизни, прожитые в поисках… чего? Любви? Счастья? Себя?

Долгое время я думала, что проблема в них – в мужьях, которые не смогли понять, принять, сохранить то, что я им дарила. Но годы шли, а ответа не было. И только сейчас, в тишине утра, с натальной картой в руках, я осознала страшную правду: проблема была во мне.

Боялась одиночества, как ребенок боится темноты, и потому хваталась за тех, кто оказывался рядом – за школьную любовь, за коллегу, за хирурга… Лишь бы не остаться одной.Я не знала, чего хочу.

Натальная карта лежала передо мной. И мои пальцы дрожали, когда я проводила по строчкам: «Поиск себя», «Необходимость отпустить прошлое», «Новое начало».

Как же просто звучало это на бумаге.

И как сложно было сделать.

Я вдруг поняла: все эти годы я жила, уставившись в зеркало заднего вида. Боялась повторить ошибки, боялась снова обжечься – и от этого стояла на месте, как испуганный зверек в свете фар.

Но сейчас, глядя на свою жизнь со стороны, я осознала: прошлое – это не приговор.

Это просто урок.

Горький.

Болезненный.

Но необходимый.

Я отодвинула чашку и глубоко вдохнула.

Глава 4

Утро началось с тяжести на душе – будто кто-то положил на грудь холодный камень. Солнечные лучи упрямо пробивались сквозь щели между шторами, рисуя на стене золотые полосы, но мне хотелось только одного – зарыться глубже в подушки и забыться.

В голове навязчиво крутилось вчерашнее предложение Эрика. Стать учредителем в его компании. Шанс, о котором другие убились бы, чтобы получить. Но вместо радости – только тревога, клубящаяся где-то под ребрами.

«Что со мной не так?»

Может, это кризис сорока лет, заставляющий меня сомневаться, как подростка? Или страх ошибиться, не потянуть, опозориться? Или… боязнь самого Эрика – этого статного, уверенного в себе мужчину, рядом с которым я чувствовала себя то ли принцессой, то ли мышкой перед удавом?

Пальцы сами потянулись к натальной карте – она лежала на тумбочке, слегка помятая, как будто я сжимала ее во сне. Развернула лист, вглядываясь в строки, словно пыталась прочесть между звезд ответ на свой вопрос.

«Новые возможности… Доверься интуиции…»

Но как доверять, если внутри – только хаос?

Сбросив одеяло, накинула халат – шелк холодно скользнул по коже. Босые ноги потонули в плюшевом ковре, когда я побрела на кухню.

Кофемашина зашипела, забулькала, запахло горьковатой роскошью…

И вдруг – звонок.

Ладонь дрогнула, когда я подносила телефон к уху.Незнакомый номер. – Алло?

– Доброе утро, Татьяна.

Голос.

Его голос.

Пальцы разжались сами собой – натальная карта соскользнула на пол, зашуршала, приземляясь звездами вниз.

Сердце замерло.

– Татьяна, вы здесь? Я вас напугал?

Его голос звучал так близко, будто он стоял рядом, а не на другом конце провода. Я замерла, сжимая телефон в ладони. Слова застряли в горле комом.

– Татьяна, вы тут? – повторил он, и в его тоне появилась легкая тревога.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь собрать себя в кучу.

– Да… доброе утро.

Голос подвел меня – то пропадал, то звучал неестественно высоко. Какие слова он вообще разобрал в этой каше звуков, я не знала.

– Я вас разбудил?

– Нет, что вы… – я провела рукой по лицу, будто могла стереть растерянность. – Я даже не знаю, что вам ответить.

Он помолчал секунду, и я почти физически ощутила. Как он обдумывает следующую фразу.

– Я подумал, что, возможно, вы еще не решили насчет моего предложения. Хочу показать вам компанию изнутри, рассказать о деталях. Может. Это поможет принять решение.

Сердце колотилось так громко, что, казалось, он слышит его через трубку.

– Пожалуй… я соглашусь, – наконец выдавила я, запинаясь, как школьница на первом свидании.

Его настойчивость меня шокировала. Кто вообще звонит в …сколько сейчас?.. в восемь утра, чтобы предложить экскурсию по офису?

– Вы уже согласны на мое предложение?

Я почувствовала его ухмылку сквозь телефон. Этот человек, казалось, ловил каждую мою слабину.

– Нет, конечно, нет! – поспешно поправилась я, чувствуя, как щеки наливаются жаром. – Я согласна ознакомиться с … внутренностями компании.

Он рассмеялся – глубоко, искренне, будто мои запинки доставили ему удовольствие.

– Так и быть. Сегодня в шестнадцать за вами заедет мой водитель. Жду ваш адрес в сообщении.

Его смех все еще звучал в трубке, когда я пробормотала:

– До встречи.

Но он уже положил трубку.

Тишина.

Только тиканье часов и бешеный стук сердца.

Я опустилась на стул, сжав телефон в руках.

«Что, черт возьми, только что произошло?»

И главное – почему я чувствую себя так, будто только что заключила сделку с дьяволом… и мне это нравится?!

Открыв календарь на телефоне, я уставилась на строчку: «16:00 – встреча с Сергеем Петровичем, просмотр помещений». Буквы расплылись перед глазами – внезапно этот пункт показался мне таким незначительным, будто речь шла не о новом филиале моего салона, а о какой-то рутинной формальности.

Пальцы сами потянулись к номеру Марины.

– Перенеси, пожалуйста, встречу с риэлтором, – сказала я, и в собственном голосе услышала странную легкость, будто сбрасываю с плеч что-то тяжелое.

Весь мой распорядок дня, обычно расписанный по минутам, вдруг потерял смысл.

До шестнадцати – только салон. Но сейчас даже мысли о работе казались навязчивыми и ненужными.

– И, Марина… – добавила я уже мягче, – сегодня меня не будет в салоне. Только экстренные звонки.

На другом конце провода замолчали на секунду.

– Хорошо. Все под контролем.

Коротко. Четко. Без лишних вопросов.

Именно за это я ценила Марину.

Положив телефон на стол, я подошла к окну.

Сегодня день посвящается мне.

И решила начать этот день, посвященный только себе, с ванны – настоящего ритуала покоя.

Крем-пена с лавандой мягко запенилась в воде, наполняя воздух успокаивающим ароматом, который словно окутывал меня еще до погружения. 38 градусов – моя идеальная температура, та самая, при которой тело растворяется в тепле, а ум – в тишине. Вода сама поддерживала эту нежную гармонию, будто заботливые руки.

Я добавила лепестки роз – они кружились на поверхности, как осенние листья на воде, хрупкие и прекрасные. Включила музыку – тихую, мелодичную, словно шепот ветра в листве.

И окунулась.

Тепло обняло меня, словно бархатное облако, унося прочь все тревоги. Я закрыла глаза и отпустила мысли. Ни планов, ни страхов, ни сомнений – только тишина. Только я и это ощущение невесомости, будто вода стирала границы тела, оставляя лишь легкость.

Я нашла свое облако.

И задержалась в нем.

Когда я наконец открыла глаза, время словно сжалось – до встречи с Эриком оставалось всего три часа.

Обернувшись в мягкий халат, я приготовила таежный чай с шишечками – его дымчатый, древесный аромат напомнил мне глубину леса, его умиротворяющую тишину.

С чашкой в руках я села у окна.

Попыталась представить новый проект, новые возможности…

Но внутри что-то боролось.

Страх – острый, как иголка, – шептал: «А вдруг не справишься? А вдруг это ошибка?»

Надежда – теплая, как этот чай, – отвечала: «А вдруг это именно то, чего ты ждала?»

Я вдохнула глубже, прислушиваясь к себе.

Кто победит?

Страх?

Или надежда?

Натальная карта все еще лежала на полу, будто забытый оракул, брошенный в спешке. Я медленно подняла ее, смахнув невидимую пыль с уголков. Мои пальцы слегка дрожали – видимо, звонок Эрика выбил меня из колеи сильнее, чем я думала.

Но сейчас мой взгляд зацепился за строчку, которая раньше казалась просто красивыми словами:

«Ваше везение связано с людьми, которые появляются в вашей жизни в нужный момент».

Сердце екнуло.

Неужели Эрик… тот самый человек?

Мысль вспыхнула, как искра, и сразу же разгорелась где-то внутри. Пришло время готовиться.

Я закрыла глаза – и увидела себя в белом.

Не в деловом костюме, не в привычном образе владелицы салона, а в чем-то легком, воздушном, почти невесомом.

Гардероб распахнулся передо мной, как дверь в новую возможность. Несколько белых платьев висели аккуратно, будто ждали своего часа. Я выбрала самое простое – без лишних деталей, но с изящным силуэтом, который подчеркивал каждую линию тела.

Волосы уложила мягкими волнами, макияж – естественный, но безупречный: легкие тени, тушь, чуть румян на скулах. Ничего лишнего.

Я стояла перед зеркалом, осматривая себя со всех сторон.

Готова.

Взгляд на часы: 15:55.

Пять минут.

Достала бледно – розовые туфли – нежные, как лепестки пиона, и щелковый шарфик, который добавил образу завершенности.

И тут – звонок.

Я задержала дыхание.

Потом улыбнулась своему отражению.

«Ты справишься.»

Эти слова прозвучали во мне четко и ясно, будто кто-то благословил меня на этот вечер.

Глава 5

Черный лимузин уже ждал у подъезда, блестя лаком под осенним солнцем. Водитель в безупречной форме открыл дверь с той плавной грацией, которая бывает только у людей, привыкших обслуживать избранных. Я скользнула на заднее сиденье, и кожаный салон мягко принял меня в свои объятия, пахнущие дорогим деревом и свежей полиролью.

Машина тронулась бесшумно, будто плыла по асфальту, а я оставалась наедине со своими мыслями – такими же неровными, как отражения в тонированных стеклах.

Два дня. Всего два дня – а будто между ними пропасть.

Вчерашнее опьяняющее счастье, когда казалось, будто звезды наконец сложились в мой узор, сменилось горьким послевкусием несостоявшегося чуда. Теперь внизу живота клубилось что-то теплое и колючее одновременно – то ли тревога, то ли обида на саму себя за эти наивные надежды.

Интуиция…

Она никогда меня не обманывала. Но сейчас шептала что-то невнятное, будто сама не знала ответа.

Лимузин мягко качался на поворотах, а мои мысли метались еще сильнее:

Страх ли это перед новым?

Или тот самый предательский голос, что шепчет «ты недостойна»?

Я сжала клатч так, что пальцы побелели.

Нет.

Я не позволю себе отступить.

Если звезды обещают удачу – значит, так тому и быть.

Натальная карта так говорит, значит, и сейчас все сложится.

Но живот сжимался упрямым узлом, будто тело знало то, в чем разум отказывался себе признаваться:

А вдруг это предложение – лишь любезность? А вдруг за красивыми словами – скрывается ложь?

Здания за окном мелькали все быстрее, а я вдруг осознала:

Возможно, самое страшное – не провал. А оказаться на высоте и понять – «Я действительно могу».

Лимузин бесшумно остановился, и когда дверь открылась, меня встретил особенный свет – тот волшебный промежуток между днем и вечером, когда солнце, уже низко опустившееся, превращает все вокруг в жидкое золото. Эрик стоял в этом золотисто-медовом сиянии, и его солнечные очки вспыхивали двумя загадочными огнями, словно зеркала, отражающие весь этот невероятный момент.

Воздух был наполнен теплым свечением – не слепящим дневным, но еще не нежным вечерним, а тем переходным светом, когда каждый предмет обретает объем, а лица – особую выразительность.

Эрик – его образ будто вырезали из самого понятия успеха: легкий бежевый пиджак, облегающий плечи, и та самая улыбка – обезоруживающая, уверенная, чуть хищная.

Он протянул руку, и я, автоматически приняв ее, вышла из машины. Его пальцы были теплыми, длинными, ухоженными, как пальцы пианиста.

– Татьяна, вы встревожены? – Его голос звучал как медленный джас, обволакивая, проникая под кожу.

Я замерла. Он читал меня как открытую книгу. И тогда я решила – хватит прятаться.

– Немного. Не могу понять, с чем это связано, но явно с вами, Эрик.

Он рассмеялся – звонко, искренне, будто моя прямота его восхитила. Затем неожиданно взял меня за плечи – крепко, но нежно, развернул на 180 градусов.

– Позвольте развеять ваши тревоги.

И я увидела.

Вертолет.

Белоснежный, блестящий, роскошный зверь, терпеливо ждущий нас на площадке. Его лопасти лениво покачивались на вечернем ветерке.

– Вертолет?! – Мой голос сорвался на октаву выше.

– Он самый, – ответил Эрик, и в его глазах загорелись искорки азарта.

– Неожиданно…

– Еще много неожиданностей вас ждет, Татьяна, – он произнес это с такой интонацией, от которой по спине побежали мурашки.

Обещание? Угроза? Игра?

Мы подошли ближе. Он легко подал мне руку, помогая подняться на борт. Его ладонь оказалась удивительно надежной опорой.

Внутри пахло кожей и чем-то едва уловимо-дорогим – возможно, самой свободой. Сиденье мягко подалось подо мной, как пуховая перина.

Эрик ловко вскочил следом, его движения были отточены, как у хищника.

– Пристегнитесь, – сказал он, и в его глазах я прочитала то, что не осмелилась бы озвучить вслух: «Ваша жизнь уже не будет прежней».

Когда вертолет оторвался от земли, мое сердце на мгновение замерло – будто сама душа выскользнула из груди, чтобы первой ощутить эту невесомость. В окне поплыл город – теперь он выглядел как детский конструктор, с миниатюрными домиками и игрушечными машинками. Дальше – море, переливающее в лучах заката миллионами золотых блесток, а лес – полыхал в медных, багряных и золотистых оттенках.

Воздух внутри вертолета дрожал от вибрации, но это только добавляла остроты ощущений. Я решила отпустить все тревоги – пусть они останутся там, внизу, среди обыденности. Сейчас – только этот полет, этот момент, эта головокружительная свобода.

Я повернулась к Эрику. Он подмигнул мне с такой бесшабашностью, словно мы были старыми друзьями, а не едва знакомыми партнерами. Я ответила тем же, и тревога растаяла, как облако за нашим хвостом.

– Нравится? – его голос пробивался сквозь шум винтов, но я слышала каждое слово – будто он говорил прямо в мою душу.

– Это сногсшибательно! – мой ответ вырвался сам собой, а улыбка стала такой широкой, что щеки заныли от непривычного напряжения.

Мы пролетали мимо скал – величественных, резко обрывающихся в море.

– С этого места начинается наша империя, – сказал Эрик.

«Наша?»

Слово застряло во мне, как заноза, но я не стала уточнять. Вместо этого впитывала вид – скалы, море, и…

Оно.

Белое здание. Гигантское, футуристическое, в форме буквы «Н», словно выросшее из самой скалы. Стекло и бетон переплетались в нем так искусно, что оно казалось живым – дышащим технологиями и мощью.

– Боже… – я прижала ладонь к стеклу, будто пыталась дотронуться до этого чуда.

Вертолет начал снижаться, и вскоре мы коснулись площадки – прямо в сердце этой невероятной конструкции.

Я даже не подозревала, что «Новый свет» прячет такое сокровище так близко. Где-то рядом, оказывается, существовал целый мир – мир, о котором я даже не мечтала.

Эрик снова подал мне руку, когда мы выходили из вертолета – его пальцы теплые и уверенные, будто знают наизусть каждый изгиб моей ладони. Шагнув внутрь здания, я замерла на пороге:

Интерьер взорвал сознание.

Стеклянные стены, искрящиеся как ледяные кристаллы, переливались в свете встроенных панелей. Металлические конструкции изгибались футуристическими волнами, создавая ощущение, будто мы попали внутрь капли ртутьи. Пол мерцал темным ониксом отражая наши силуэты – два маленьких человечка в этом царстве технологий.

– Теперь, Татьяна, я познакомлю вас со всем и со всеми, – его голос звучал торжественно, как экскурсовода в музее будущего.

Я молча кивнула, но внутри бурлили вопросы: почему он так заинтересован во мне? Что я такого сделала, чтобы заслужить эту экскурсию?

Нам подали белоснежные халаты – хрустящие, пахнущие стерильностью, будто мы готовились не к осмотру производства, а к операции на самом времени.

Цех встретил нас гулом машин – точных, бесшумных, гипнотизирующих своей слаженной работой. За стеклянными перегородками сотрудники в белых комбинезонах склонились над приборами – как алхимики над эликсиром молодости.

Эрик водил меня по бесконечным коридорам, похожим на лабиринт из света и технологий:

– Это наш новейший биопритинг – печатаем кожу с капиллярами…

– Здесь разрабатываем наносыворотки с эффектом клеточного омоложения…

– А в этой лаборатории тестируем…

Я широко раскрытыми глазами смотрела на этот научный балет, не веря, что все это существует в моем городе, рядом, а я даже не подозревала.

Вышли на балкон – перед нами развернулся огромный холл, где сотни людей в белых халатах работали за компьютерами, микроскопами, какими-то устройствами, которые я даже не могла опознать.

– А здесь… – Эрик наклонился ко мне, его голос стал тише, интимнее, – разрабатываем методики для спецагентов.

Он поднес палец к губам – «Тсс» – и улыбнулся так хитро, что я на секунду усомнилась: не шутит ли?

– Это секретная часть нашей работы, – продолжил он, проводя рукой по моей спине, – теперь ты знаешь, что мы делаем не только для красоты.

Мурашки побежали по коже – от его прикосновения или от осознания, что я прикоснулась к чему-то большему, чем могла представить?

Я стояла, впитывая масштаб происходящего, и чувствовала, как уверенность медленно утекает из меня, словно песок сквозь пальцы.

– Я в шоке… – мой голос прозвучал тише, чем я ожидала. – У вас… такой масштаб?

Я перевела дыхание, собираясь с мыслями. Сердце стучало громко, почти заглушая гул оборудования где-то вдалеке.

–Эрик, – наконец вырвалось у меня, – скажите честно… зачем вам я?

Я пристально посмотрела ему в глаза, пытаясь разглядеть в них хоть каплю сомнения. – Я не понимаю. Чем могу быть полезна в вашей компании? Вы делаете то, о чем я даже мечтать не смела. Я просто… владелица салона красоты.

Он улыбнулся – не снисходительно, а с какой-то теплой уверенностью, словно уже знал ответ на все мои вопросы.