скачать книгу бесплатно
– Фифу видел?
– Кого?
– Врачиху новую. Второй день на работе – уже порядки свои наводит. Курить персоналу у входа в диспансер запретила. Дурной пример больным подаем. Теперь по телефону в рабочее время вести можно только служебные разговоры. А куда вы едете?
– Социально опасных проведать.
– Она сама напросилась. Сегодня на планерке Лариса предписание прокурора зачитала, и разгон участковым сестрам устроила за то, что врачи социально опасных больных месяцами не видят. А эта фифа сама и напросилась. Она познакомиться с больными возжелала.
– У меня зачет по хирургии, когда я готовиться буду. Там в списке только по первому участку 48 человек.
– А всего – двести. Из них 162, отсидевшие за убийство и изнасилования, – продолжила Кравчук. – До конца жизни будешь ездить.
– Ладно, я пошел, а то сейчас искать начнут.
Когда Гарик подошел к медицинскому РАФику, Алиса Викторовна уже сидела рядом с водителем.
– И где вы прохлаждались? – недовольно спросила она.
– В диспансер ходил за инструментом.
– Зачем вам полотенце на поясе?
– Руки вытирать после рукопожатий с больными.
– Гарик, хочу вас предупредить, я противник любого насилия в отношении больных. Любого больного можно уговорить посетить диспансер. Подчеркиваю, любого.
– Вы где специализацию по психиатрии проходили после окончания мединститута? – перебил врача санитар.
– В Краснолиманске.
– Я понял, что не в Ялте. В каком отделении?
– В отделении неврозов. Еще вопросы есть?
– Есть. Вы замужем?
– Для вас это имеет значение?
– Конечно, с незамужней женщиной можно поговорить о жизни и склонить к созданию образцовой советской семьи.
– Со мной вы будете говорить только о работе! – повысила голос Алиса. – Теперь, слушайте инструктаж. Сейчас мы едем к Луговому Петру Ефимовичу. Я войду к нему в квартиру первой, а вы постоите за дверью. Я буду говорить с ним одна.
Водитель завел мотор, и медицинский автомобиль стал набирать скорость.
– У меня нескромный вопрос созрел, Алиса Викторовна, а о чем вы будите говорить с Луговым? Дело в том, что Петя Петушок отсидел за убийство и изнасилование восьми женщин. Двадцать лет назад его «опустили» в Краснолиманском СИЗО.
– Я знаю об этом. Его три месяца назад выписали из отделения для психохроников. А недавно соседи написали жалобу в горздрав.
– Получается, вы в курсе всего. А вы не боитесь пополнить список любимых женщин Лугового? Такая красивая, и туда же.
– Я доложу Ларисе Ивановне, что вы меня оскорбляли в присутствии водителя.
– Если вы это считаете оскорблением, тогда извините, погорячился, – улыбнулся Гарик. – У меня от одного вашего вида слова изо рта не те выскакивают. Такая красивая, и рядом со мной.
– Я старше тебя на шесть лет. Я врач, а ты всего лишь санитар, поэтому думай перед тем, как открыть рот в моем присутствии! – неожиданно взорвалась Алиса Викторовна. – Вот когда ты окончишь институт, получишь диплом врача, пройдешь специализацию, вот тогда мы будем говорить с тобой на равных. А пока ты никто и зовут тебя никак! И на таких женщин, как я, можешь даже не смотреть.
– Не надо так нервничать, доктор, – пошел на попятную Гарик. – Я просто хотел предупредить вас, что Лугового очень сильно возбуждают женщины модельного типа. А на блондинку к ужину он может среагировать весьма неадекватно.
– Обойдусь без твоих предупреждений!
Водитель затормозил у старинного двухэтажного дома. Алиса Викторовна, схватив карточку больного и молоточек невропатолога, первой выскочила из машины.
– Зверь баба! – покачал головой водитель. – Ты лучше не заводись с ней. Житья не даст, но красивая, спасу нет. Повезло кому-то, ее по шерсти надо гладить, и никогда не спорить.
– Ладно, я пошел, знаток хренов, – открыл дверь автомашины Гарик. – Машину загони во двор. Клиента тащить далеко придется.
– Ты что, забирать его будешь?
– А что с ним делать. Он соседку преследует. Полюбить хочет, красивую, а когда она его послала, пообещал устроить конец света.
Первой в квартиру к убийце вошла Алиса Викторовна. Большая светлая комната была завалена всяким хламом. Сам хозяин возлежал на кровати в атласном женском халате. Увидев врача, он спустил ноги вниз и неожиданно заговорил стихами:
– Женщина, ваше величество, о, неужели ко мне.
О, ваш приход, как пожарище, душно и трудно дышать.
Так проходите, пожалуйста, что на пороге стоять.
– Я ваш новый доктор. Пришла познакомиться, лекарство выписать, – тихо произнесла Алиса. – На что жалуетесь?
– Лекарство, это хорошо, а новый доктор лучше. Вы ближе подойдите, а то я слышу плохо, – прошептал Луговой.
Алиса остановилась в метре от больного. Она была уверена, что своим видом очаровала убийцу. В этот момент открылась дверь, и на пороге появился санитар. Реакция больного была моментальной. Он выхватил из груды тряпок топор и замахнулся им на врача.
Особняк на Пролетарской
– Ты быстро-то не гони, – попросила Ядвига. – Я город хочу посмотреть. Это Казимир здесь жил уже, а я впервые на Окраине.
– Справа от нас «Розочка», – сказал Казимир.
– «Розочка» – это что? – спросила Ядвига.
– Город сумасшедших. Там шестнадцать отделений на десять тысяч коек. Кстати, в этой больнице работает господин Старков.
– Это тот, который придумал «эликсир любви»? – уточнила Ядвига.
– Да. Наши эксперты признали это лекарство перспективным, но оно требует серьезной доработки. Надо будет встретиться с ним и передать заключение экспертов, – пояснил Казимир.
– К Старкову поедем вместе. Я на него хочу посмотреть. Довольно странный интерес у него проявился к женщинам на старости лет, – сообщила Ядвига.
– Ничего странного. Он не только психиатр, он еще и в кооперативе подрабатывает сексопатологом, поэтому и занялся этой темой, – пояснил Казимир. – Идея-то сама по себе неплохая. Старков попытался изготовить препарат для женщин, при помощи которого можно получать оргазм при общении с любым мужчиной, даже самым неопытным в этих вопросов.
– И что, получилось в итоге, Казимир? Ты правду скажи! Пусть и Зиновий узнает! – возмутилась Ядвига, схватив водителя за причинное место.
– В итоге получилось не совсем то, что он хотел сделать.
– Он сделал совсем не то, что обещал, Казимир! У русских всегда так, что бы они не делали, в результате получается автомат Калашникова, – рассмеялась Ядвига. – Старков делал «эликсир любви», чтобы помочь женщинам, а сделал лекарство для насильников-извращенцев.
– Не спорю. «Эликсир» надо доработать. Мы испытывали его на польских проститутках в Варшаве. Женщина-то удовольствие получает, но сама в процессе практически не участвует. Она полностью обездвижена при полном сохранении сознания.
– Этот эликсир больше подходит насильникам, чем сексуально-озабоченным дамам. Я была против того, чтобы давать грант за этот препарат, но мужчины из нашей комиссии увидели перспективы для его использования в странах бывшего СССР. Еще бы, добавил несколько капель эликсира в чай, и дама уже не может сопротивляться. Это ж какая выгода! Не надо цветы дарить, конфеты, водить в ресторан и уговаривать «послушать музыку» у него дома. Раздевай, и пользуйся, сколько хочешь. В Европе такие лекарства попадают под запрет, – пояснила Ядвига.
– А на Окраине запрещены только наркотики и яды. «Эликсир любви» под этот запрет не попадает, потому что он не лекарство, а биологически активная добавка, БАД.
– Мы уже приехали, – сообщил водитель, въезжая во двор стоящей в некотором отдалении от других домов двухэтажной средневековой крепости с колонами. – Только не пугайтесь, это не средневековое старье, это новодел под старину. Внутри там современные апартаменты со всеми удобствами.
– А на воротах кто? – спросила Ядвига.
– Охрана из кооператива «Титан», если не понравятся – заменим на других. Я их предупредил.
– Это хорошо, что предупредил. Надо посмотреть на эту охрану. Теперь, о твоей работе. Завтра нам с тобой предстоит поездка в Казантип, а Казимир займется созданием такого же фонда в Краснолиманске. Рабочий день для водителя у нас начинается в 10 утра и заканчивается в 22 часа. Так что завтра я тебя жду к десяти утра.
Кодирование
Алиса стояла в метре от вооруженного топором безумца и не знала, что делать. Еще секунда, и страшное оружие могло обрушиться на ее голову.
Времени на размышления у Гарика не было, путь к больному преграждала врач, и тогда санитар в два прыжка подскочил к доктору, схватил ее левой рукой за волосы и со всей силы швырнул женщину под стол. Алиса Викторовна ничего подобного не ожидала от санитара, и больно ударившись носом о ножку стола, заплакала.
Больной тут же попытался ударить топором санитара, но промахнулся. Гарик, не теряя времени даром, пальцами правой руки со всей силы ткнул Луговому в глаза, после чего, набросив ему на шею полотенце, стал душить больного. Двухметровый детина рухнул на пол вместе с санитаром. Луговой отбивался до тех пор, пока у него изо рта не пошла кровавая пена и начались судороги. Санитар на минуту ослабил удавку, Луговой с шумом всосал внутрь спертый воздух и широко открыл глаза. Прямо перед ним в двадцати сантиметрах в окровавленном нейлоновом халате лежала красавица врач, которую он хотел приласкать топором. Кровь вытекала из ее разбитого носа тонкой струей. Женщина плакала и с ужасом смотрела на перекошенное злобой лицо убийцы.
– Доктор, сеанс метания топоров закончен, вы можете встать и привести себя в порядок, – улыбаясь, проговорил санитар.
Женщина выбралась из-под стола. Ее белоснежный халат был залит кровью, по лицу текли слезы и кровь.
– Вы платочком зажмите свой прекрасный носик, а то мы тут утонем в вашей крови, – продолжал давать советы из-под стола Гарик.
С большим трудом санитару удалось вытащить на середину комнаты брыкающегося больного.
– Вам помочь? – тихо спросила Алиса. – Может, водителя позвать?
– У нас водитель из интеллигентов, белая кость. Его дело баранку крутить. Он сюда не пойдет.
– Почему?
– Потому что у каждого своя работа. Вы мужика возбудили, я – успокоил, а Костя сейчас во сне гуляет по Стамбулу. Идите в машину и не плачьте. А мы с вашим несостоявшимся любовником еще пообнимаемся в прихожей, – пробормотал санитар, в очередной раз, затягивая удавку.
До машины санитар тащил больного минут двадцать.
– Сто килограммов весит, не меньше, – сообщил он шоферу. – Другой бы уже успокоился, а этот гад так и норовит в морду заехать своей тупой башкой. Доктора изувечил.
В приемном покое больному сделали уколы, выкупали его и переодели в больничную пижаму, после чего отвели в изолятор. Минут через сорок санитар спустился в диспансер, вошел в кабинет врача-психиатра. К тому времени Алиса Викторовна сменила халат, умылась, приняла валерьянку, подкрасила губки и успокоилась. Увидев Гарика, она стала благодарить его за то, что он спас ей жизнь. Санитар долго смотрел на шикарную блондинку, потом подошел к ней вплотную, обнял за плечи, и поцеловал так, как это делают герои-любовники в американском кино. Первую минуту женщина пыталась вырваться из его цепких рук, но Гарик не отпускал ее, вдавливая в себя с неимоверной силой. Алиса чувствовала на себе каждую его мышцу. До замужества она мечтала о таком муже, сильном, смелом, способном подчинить своим желаниям любую женщину. Но замуж вышла за другого, комплексующего по любому поводу интеллигента. Неожиданно Алиса обняла Гарика за шею и сама стала его страстно целовать. Она просто сходила с ума от его рук, губ и, как ей казалось, стальных мышц юноши.
– Теперь ты поняла, кто в доме хозяин, – прошептал в самое ухо врачу санитар.
Гарик чувствовал себя победителем, но задерживаться в кабинете не стал. Он вышел, не попрощавшись, так же быстро, как и вошел в ее кабинет. Алиса ошеломленно смотрела ему вслед. Только сейчас она поняла, что произошло. Ее била дрожь. Она не могла успокоиться. Восемнадцатилетний мальчишка оказался не только сильнее врача. Своим поцелуем он неожиданно пробудил ее тайные желания, о которых она никому не рассказывала и от которых кружилась голова в далекой юности.
Супружеский долг
После отъезда водителя Казимир распаковал чемоданы, а Ядвига на кухне приготовила ужин.
– Садись за стол, – сказала она.
– А ты?
– Я вечером не кушаю, чтобы не растолстеть и не стать коровой, – возмутилась Ядвига. – Тебе сколько раз об этом повторять?!
– Это я так, чтобы ты сама не забывала, а домик Зиновий неплохой снял. Мебель из магазина, кресло удобное, торшер работает. Прошлый раз я жил в спартанских условиях, – проговорил Казимир.
– Скажи мне спасибо! Это я там, в Варшаве, выбила для нас жилье первой категории, – похвастала Ядвига. Она присела на кровать, потом попрыгала на ней, сидя, после чего легла на спину, стала прыгать на ней лежа. – Пружины хорошие, качает, как на батуте. Казимир, иди сюда, кровать будем испытывать на прочность.
– Я устал сильно, сама испытай, – заныл Казимир.
– Что значит, сама испытай!? – закричала Ядвига, выскакивая на кухню. Там она схватила мужа за галстук и потащила в спальню. – Что значит сама!? Сама – это когда я одна и без мужа, а сегодня у меня есть законный партнер для испытания кровати.
Ядвига стала быстро срывать с него одежду. Руки ее дрожали от нетерпения, а глаза горели дьявольским огнем. Казимир не сопротивлялся, но и не помогал жене.
«Ведьма! Натуральная ведьма! Даже нос покраснел, – подумал он. – Угораздило же меня взять такую бабу в жены».
– Я слышала на ток-шоу, как одна аборигенка сказала, что в СССР секса нет, а у нас он сейчас будет. Настоящий секс, европейский! А то сама, испытай! Вот я сейчас тебя как испытаю, до утра не заснешь, летчик испытатель!
Приступ ревности
Муж Алисы Владимир Ковалев, тридцатилетний инженер, появился у ворот больницы за полчаса до окончания рабочего дня. На нем был строгий черный костюм, галстук и югославские очки. Он ходил вокруг диспансера и нервно курил, но зайти внутрь так и не рискнул. А еще он внимательно присматривался к выходящим из ворот мужчинам.
Наконец, появилась Алиса, уставшая и нервная. Подойдя к мужу, она улыбнулась и взяла его за руку.
– Ты чего так рано? – спросила Алиса. – И что это за сигареты, мы же договаривались, что ты бросаешь курить.
– Я все знаю, мне позвонили, – быстро заговорил Ковалев. – Увольняйся немедленно. Эта работа не для тебя, я умоляю. Женщины не могут работать с сумасшедшими. Эта работа для мужиков.
– В этой больнице из ста сотрудников – один мужчина, – устало отмахнулась Алиса.
– И этот мужчина – санитар. Студент, пацан! – закричал Владимир.
– Ему восемнадцать лет, а что случилось?
– Ничего не случилось. Ты поехала с этим мальчиком осматривать убийцу, он на тебя напал, и этот мальчик тебе спас жизнь, – задыхаясь, продолжил инженер.
