Молоды и опасны

– Валим? – только и произнес его друг. Тайлер кивнул. Он уже порядком утомился. Это было переизбытком эмоций. Чересчур за раз.

Они вдвоем вышли на улицу и остановились на минуту отдышаться. Ночь была приятной. Теплой, тихой. Просто стоять здесь, слыша едва различимую музыку за спиной, зная, что было, и смутно догадываясь, что будет, было одним из самых прекрасных ощущений. Тайлер принюхался, потому что на миг ему показалось, что в воздухе еще витает дым от сожженных документов. Наверное, счастье было таким. Оно не подчинялось законам или логике. Оно просто приходило.

– Тебя подкинуть до дома? – спросил Уилл, бросая взгляд на своего друга.

Тайлер покачал головой. Ему хотелось побродить по улицам. Это стало каким-то его странным новым хобби – гулять по ночам, когда мыслей в голове становилось много. Он точно заново начинал перебирать блестящие находки, что собрал за день, чтобы прикинуть их истинную ценность. И Уилл уже знал эту его привычку. Так что просто хлопнул его по плечу на прощание и поплелся в сторону машины, пряча руки в карманах.

«Вчера уже было что-то подобное» – подумал Тайлер, провожая его взглядом.

Асфальт поблескивал. Видимо, за то время, что они провели в здании, прошел дождь. Тайлер жалел, что пропустил его: в городе столько дней стояла жара, что сейчас бы он с удовольствием окунулся под холодные капли. Это ощущение – струйки, сбегающие по лицу, омывающие его… Он так хотел этого дождя, будто искал в нем надежду внести ясность в свои мысли. Маленькие лужицы тут и там попадались на земле, отражая фрагменты города. Местами они выстраивались в дорожки. Взгляд убегал по ним все дальше и дальше, скользя по темной, сверкающей серебристыми искрами земле. Тайлер шел как завороженный по ним, иногда наступая краем кед в воду и слыша едва различимый всплеск. Он был один. Или просто никого не замечал. Мысли стали такими плавными. Они как осадок опали на дно его сознания и расчистили поле зрения. Все стало правильным.

Тайлер сделал еще несколько шагов и замер. Вода разливалась по земле темным, гладким зеркалом. Помимо фонарного света, от ее края стал расползаться иной, розовый, становясь все ярче. Этот странный неоновый оттенок поблескивал на асфальте, убегал вперед, отражаясь в лужах. Тайлер не отводил взгляда; шагнул вперед, следуя по розоватой дорожке. Этот цвет переливался перед его глазами, слабо отражаясь в радужках. Завораживал. Тайлер медленно поднял взор выше. Улица переходила в мост через озеро, в ночи казавшееся темнотой, разлившейся по оврагу. Он проследил, как поднимались розовые искры по шероховатой земле, замирая у чьих-то ног. Силуэт стоял в ночи, глядя на противоположную сторону озера. Белая футболка сбегала вниз по плечам…

Тайлер замер, глядя на девушку. Какие-то незнакомые ощущения подкатили к его горлу, заставляя оцепенеть. Они сбивали с толку. Сознание качалось, как ветки деревьев на ветру, не находя баланса между тем, что реально, и что существовало лишь в его голове. Лекс был божеством. А перед ним стояла девушка, вполне человечная, с кожей, к которой можно прикоснуться, с глазами, которые можно разглядывать.

Больше всего Тайлер боялся, что Лекс окажется не той, кем он ее считал. Она могла бы растоптать в нем все то светлое, что оставалось и что заставляло его писать дальше. Если он ошибался в ней все это время, и Лекс, которому он поклонялся, окажется хуже самого противного критика, то в чем был смысл?

А если нет? Если она та самая, кого он так долго пытался найти? И он оттолкнет ее своей глупостью и наивностью? Что если он сам не тот? Больше всего Тайлер боялся, что наскучит ей. Что он заметит, как интерес в ее глазах меркнет, исчезая. Он погибнет в тот же миг.

Ладно. Все, что ему нужно – всего десять минут. Правда. Этого будет достаточно, чтобы он мог успокоиться и навсегда отпустить навязчивые идеи, что так долго у него копились. И тогда с чистой совестью он закинет все черновики в ящик стола, чтобы больше никогда его не открывать, а сам будет жить, как живут другие, сотни и тысячи, не истязая свой разум и не проворачивая в нем вновь и вновь картины миров, которые никогда не существовали. Десять минут, хорошо?

Тайлер заставил себя двинуться с места. На звук шагов девушка оглянулась и, окинув его коротким взглядом, вернулась в свое прежнее положение. Тайлер встал с ней рядом и тоже принялся вглядываться в озеро. Кожей ощущал ее присутствие. Он не мог устоять, начал рассматривать ее лицо – любопытство брало верх. Ночь накладывала на все сине-черные оттенки. Ее загорелая кожа казалась бледной.

Послышался тихий свист. Щеки девушки на миг окрасились в розоватый оттенок, точно румянец, а в глазах отразились рассыпающиеся искры. Раздался хлопок. Тайлер поднял взгляд к черному небу, наблюдая, как последние розовые звезды опадают вниз, растворяясь в облаках. Фейерверк. Потом был еще свист, и еще несколько огней взлетело вверх, чтобы там взорваться… На черной поверхности воды отражались эти раскрывающиеся цветы и исчезали прежде, чем Тайлер успевал прикрыть глаза. Золото. Зелень. Рубиново-красный. Вода озарялась на миг, окрашиваясь в эти цвета.

Еще несколько залпов. Все стихло. Тайлер смотрел на небо с минуту, надеясь, что взлетит хотя бы еще один. Потом наконец взглянул на девушку. Она стояла как прежде, думая о чем-то, что он не мог угадать.

– Ты сказала вчера, что Изгои опасны. И в первую очередь для себя.

– Да.

– Почему?

Она пожала плечами, задумываясь на несколько мгновений:

– В каждом из них такая сила. Безумная, могущественная. И неизвестной природы. Если она вовремя не найдет выход, она начнет разъедать их изнутри. Потому что ей нет покоя. И мало кто из них в состоянии ее укротить.

– А ты? – Тайлер оперся на перила, чтобы наклониться ближе к ней. – Трюк с укрощением удался?

Прежде чем ответить, девушка задержала взгляд на его глазах:

– Пару дней назад мне казалось, что да. А сейчас я не знаю. Я начинаю думать, что обманывала себя все это время…

– Как же? – спрашивает Тайлер, но она уже не отвечает. Лишь смотрит вновь куда-то вперед.

– Это ты ведь была вчера? – он вдруг усмехнулся,– На мотоцикле?

На ее лице возникла загадочная улыбка:

– А что?

– Что?! Ты бросила меня посреди парковки ночью!

Она рассмеялась.

– Это не смешно! Как я, по-твоему, должен был выбираться?

– Но ты же выбрался.

– Да это могло быть опасно!

– Чем? – девушка закатила глаза, продолжая смеяться.

Тайлер опешил от такого ответа:

– То есть иначе никак нельзя было?

– Можно. Если бы ты с самого начала послушал меня и не лез в это.

Тайлер замер. Он не знал, как отреагировать. Просто… Он не понимал, злилась ли она на него или лишь играла. Что вообще сидело в ее голове?

Девушка подняла вверх палец, как делают учителя, а потом произнесла:

– Так что ты сам влез в это! Дважды, между прочим! А я лишь дала тебе необходимую долю страха за такие выходки.

Она улыбнулась вновь и отвернулась.

– Но это блин было рискованно!

– Вчера не особо, – отозвалась она. – Я думаю, те парни, что на тебя напали, даже ЖК не были. Больно не похожи. Рискованное ты устроил себе сегодня сам.

– Нет, я не говорю обо всем об этом! Я говорю лишь о том, что ты оставила меня на парковке! Как так?

Талер поймал себя на мысли, что уже несколько минут докапывается до человека, которого едва знает. Ему было забавно подкалывать ее, а она с удовольствием поддерживала его игру. В других обстоятельствах он бы никогда не был таким, но с ней все выходило своим путем.

– Я знала, что там есть магазин, откуда всегда можно позвонить. Место спокойное, ЖК никогда не добираются туда. И я не хотела позволять тебе узнать лишнее, в том числе угадать, что это я вытащила тебя. Так что да, если даже на то не похоже, я думала, прежде чем бросить тебя на парковке, – ответила девушка.

– Спокойное место? Да там какой-то стремный парень ходил! Взялся неизвестно откуда, а потом свалил в город через поле, попахал по прямой от этого магазина! Что-то на нормального он не был похож!

Это был его последний аргумент, последнее, что он еще мог ей припомнить для продолжения игры. Неизвестный не выходил у него из головы, поэтому Тайлер вспоминал его каждую секунду, когда речь хоть примерно заходила об этом. Но, к своему удивлению… Он заметил, что Лекс задержала дыхание. Глаза ее замерли в раскрытом состоянии. Грудная клетка медленно поднялась на вдохе, а потом, с большой паузой, опустилась. Она знала, о ком он говорил. Девушка попыталась спрятать свое секундное замешательство, увидев, как пристально Тайлер смотрит на нее. На губах нарисовалась свойственная ей улыбка, и она произнесла:

– Лишний раз подтверждает, что в этом городе многовато чудиков. Самое странное, что многие из них оказываются моими друзьями…

Тайлер все еще не сводил с нее напряженного взгляда:

– Кто он?

– Так, ты неправильно меня понял, – улыбнулась она вновь. – Я знаю не всех чудиков. Может, какой-то мой знакомый. Но вряд ли…

Она знала. Тайлер убедился в этом. Тот незнакомец не был случайным человеком. Лекс его боялась. Настолько, что не хотела ничего о нем рассказывать.

– Он критик? – продолжил Тайлер.

– Тебе хочется думать, что все критики долбанутые? – проговорила она. – Увы, большинство из них вполне вменяемы. Или похожи на нас. Или и есть мы…

– Верно. Ведь критиков ты не боишься…

Лекс остановила на нем взгляд, замирая с приоткрытыми губами. Потом отступила на шаг от перил:

– Пойдем, прогуляемся. А то становится зябко.

Она протянула ему руку. Тайлер аккуратно коснулся ее тонких пальцев. Тут же его дернули вперед, заставляя почти пробежать несколько шагов по мосту. Лекс рассмеялась, глядя, как он замирает в конце, едва не падая на мокром асфальте.

– Ты от меня избавиться хочешь?

– Нет, я хочу тебя разбудить, – она нагнала его и притормозила рядом. Почти на голову ниже. Ее бледные глаза отражали фонари и, казалось, светили сами. Губы немного потрескались от жары. Тайлер взглотнул, теряясь. Они зашагали дальше.

С каждым шагом Лекс крутилась из стороны в сторону, и асфальт проворачивался под ее кроссовками, шурша. Иногда небольшие разводы воды оставались за ее шагами, серебрясь. Воздух был сырым и прохладным.

– Ты пишешь что-нибудь?

– Разве ты не спрашивал раньше? – Лекс перестала крутиться, кидая на него взгляд.

– Я не думаю, что тогда ты говорила правду.

– Нет, сейчас не пишу, – отозвалась она, глядя под ноги. – А ты… действительно решил бросить?

– Да, – ответил он. А сам понял, что провалил план провести с ней десять минут и расставить все по местам. Они шли уже явно дольше. И он хотел бы, чтобы это длилось как можно дольше.

– Ты же понимаешь, что не удастся?

– Что? – Тайлер испугался, что она прочла его мысли.

– Ты не сможешь забросить все это и просто забыть. Ты уже привык иначе смотреть на мир. Так что без творчества ты будешь ощущать себя немым… слепым… да в целом лишенным чувств.

Он лишь хмыкнул:

– Ты же перестала писать.

– Я и не говорю, что чувствую себя теперь лучше.

Тут она тоже задумалась, всматриваясь вперед. Видимо, какая-то мысль мелькнула в ее голове и отказалась ее покидать. Раздался шорох с соседней улицы. Лекс резко крутанула голову и остановилась. Отступила на пару шагов назад, оглядывая темный поворот. Там кто-то прошел, скрываясь. Опять все смолкло.

– Все в порядке? – произнес Тайлер, немного хмуря брови.

Она съежилась, дергая плечами, и двинулась вперед, скрещивая руки:

– Да. Ты заговорил тогда о моих страхах. Вот я и подумала. Вдруг там бабайка? – она рассмеялась и толкнула Тайлера локтем в бок. Он отшатнулся и рассмеялся сам.

– Мерзнешь?

– Немного, – отозвалась она. Замедлила шаг, как-то странно смотря на него. Тайлер прищурил глаза, не понимая, чего она хочет. И вдруг она бросилась бежать вперед, то и дело оглядываясь и смеясь.

– Что? Что ты творишь? – он развел руки и бросился следом. Ветер обдувал лицо, мелькали темные дома, окна, магазины, фонари. Они бежали, и никому не было до этого дела. Никто их не видел. И ощущение свободы было таким… живым. Кровь в венах разогналась, освежая разум. Это было одним из лучших чувств за долгое время.

Через пару улиц Лекс остановилась:

– Ну, бегаешь ты ничего, – проговорила она, пытаясь отдышаться. Но ей мешало то, что она все еще смеялась. Лекс опустилась, опираясь руками на колени. – Может быть, и сможем с тобой удрать от кого-нибудь.

– Кого?! – рассмеялся Тайлер в ответ, сам все еще тяжело дыша. – От черепахи разве что, – он стянул с себя рубашку и накинул на ее плечи.

– О, дождь, – Лекс распрямилась, когда на их головы вдруг обрушились капли, и подняла лицо вверх, к небу. За мгновение легкая морось переросла в ливень. Капли разбивались о ее щеки, сбегали вниз и замирали на подбородке, оттуда падая. Тайлер поймал одну из них себе на палец. Разглядывал, как она ползет ниже по руке к локтю, смешиваясь с другими, ударявшимися и превращавшимися в глянцевые пятна на его коже. Дождь. Он так хотел его. Он прикрыл глаза. Капли ударились о веки и заскользили по ресницам, щекам, шее, намочили ворот футболки, впитываясь в ткань. Все вокруг шуршало. Тайлер распахнул глаза вновь.

Капли летели сплошными струями с неба. И окрашивались в розоватый неоновый цвет. Они то разгорались ярче, пролетая мимо, то блекли, ударяясь о землю. И земля мерцала, лужи светились розовым, расплываясь дальше и окружая неровности. Этот свет исходил от Лекс. Ее мокрое лицо тоже приобрело мягкий розоватый оттенок. Цветные струи заставляли загораться ее глаза. Тайлер стоял, завороженный. И едва мог верить в то, что видел. Лекс смотрела на небо. На капли, что из темноты возникали, освещаясь розовым, и скрывались из ее поля зрения.

– Все возвращается, – произнесла она тихо.

И Тайлер не стал спрашивать, что она имела в виду. Она облизнула намокшие губы. И, наконец очнувшись от своей задумчивости, перевела взгляд на Тайлера. Розовый все еще сверкал, пролетая в новых и новых каплях, освещая пространство, что было между ними:

– Пойдем под крышу. Хотя, наверное, мы уже промокли насквозь, – она усмехнулась.

Они спрятались под маленький козырек какого-то магазина. Дождь еще падал вокруг, барабаня по крыше, но уже стихал. С волос девушки вниз падали капли. Рубашка болталась на ее плечах.

– Почему… от тебя шел… свет?! – проговорил Тайлер. Вытер ладонью каплю, что сбегала по виску. Девушка взглянула на него. Быстро моргнула несколько раз. Приоткрыла губы, пытаясь что-то сказать, а потом сомкнула вновь.

– Ты его видишь? – проговорила она через минуту.

– А что, не должен?

– Ты такой же… – она не сводила взгляда с его глаз. Тайлер шумно выдохнул:

– Такой же, как Изгои?

– Нет, даже не все они это видят… – сказала она задумчиво.

Дождь стихал. Падали лишь редкие капли. Лекс потянулась, чтобы снять рубашку.

– Нет, оставь себе, – остановил ее Тайлер. – Вернешь потом.

Он хотел отдать ей эту вещь, чтобы Лекс вновь объявилась в его жизни. Хотя бы затем, чтобы вернуть рубашку.

Лекс кивнула и вышла из-под козырька. Тайлер шагнул за ней.

– Ты не сможешь не творить, – тихо произнесла она. – Иначе ЭТО тебя разорвет.

– Тогда почему ничего не писала ты?!

Тайлер понял, что они вернулись к тому же разговору, произнесли те же реплики. И, как и тогда, девушка вновь замолчала.

– Ладно, я пойду сушиться домой, – Тайлер усмехнулся. Он не хотел уходить, но почувствовал, что ему пора. И дело было вовсе не в промокших насквозь кедах.

Лекс кивнула на прощание. Ее взгляд смотрел сквозь предметы. Тайлер понял, что она уже погрузилась в то состояние, из которого никто извне не сможет ее вытащить. Она думала. О чем-то, что он не мог угадать да и вряд ли бы понял, если бы она принялась объяснять.

Они прошли вместе до следующей улицы, а там Тайлеру надо было сворачивать. Он задержался на мгновение напротив нее, прокручивая в голове, что еще можно добавить. Но промолчал. И скрылся за поворотом, мечтая как можно быстрее залезть в теплую кровать.

Глава V

Она пересекала город4. Пустые улицы только осветились первыми лучами солнца, поднявшегося над верхушками небоскребов. Все было тихим. Таким четким и ясным. Каждая деталь была создана из прямых линий, от бордюров до очертаний домов. Никто не попадался в поле ее зрения, никто не оттягивал ее мысли на себя. Мир был настолько прост, насколько прост белый лист бумаги, не испорченный ни одним штрихом. Так она могла спокойно думать.

С того момента, как Лекс вошла в свою квартиру, окидывая ее беглым взглядом, она понимала, что не сможет там оставаться. Комнаты походили на ловушку. Она быстро стянула с себя мокрые вещи и заменила их новыми. Ей не хотелось провести в квартире лишнюю секунду. Она знала, что не сможет спать, не сможет даже лежать, не сможет быть здесь в покое. Что-то в клочья разлетелось внутри, высвобождая огромную энергию, и ей нужно было выйти наружу.

Асфальт скользил под ногами мягкой лентой. Лекс не верила, что может идти так быстро, не ощущая своих шагов, не уставая, не сбавляя темпа. То и дело она оглядывалась по сторонам, прикидывая, куда ей нужно. Повороты, повороты, повороты. Она ощущала нужную дорогу на интуитивном уровне. Ноги сворачивали в правильном месте, унося дальше из центра к оторванным улочкам.

Наконец она запыхалась и опустилась на остановку. Прислонилась головой к прозрачному стеклу, исписанному какими-то граффити. Автобусы еще не ходили, да и не должны были появиться на улицах еще час-два. Она медленно подняла взгляд. Два небоскреба расступались. Между ними парили кубы, похожие на части зданий, выдранные из земли и брошенные в воздухе. Мерцали их окна, обломки висели ниже грудами, подобно гроздьям винограда. Иногда раздавался металлический скрежет, когда они качались на ветру, норовя сорваться. Иногда какие-то части падали вниз. Небо все еще было оттенков рассвета, хотя солнце уже горело высоко.

– Почему он тебя видит? – проговорила Лекс вслух, шепотом. Шумно вдохнула и выдохнула. Но на улице стояла такая тишина, что любое ее движение казалось громким. Испуская искры, рядом с кубами висели круглые рыжие порталы, светящиеся и отражающиеся в домах. Здания медленно вращались, поворачиваясь разными углами. Она вглядывалась в их плывущие мимо окна, словно ответ должен был мелькнуть в одном из них.

– Почему Тайлер тебя видит? – повторила она с напором.

Она твердила себе, что это важно. Асфальт обрывался впереди, прорастая фиолетовыми цветами, похожими на гиацинты, но выше и крупнее. Острые верхушки напоминали вершины гор. Они тянулись к небу, на таких тонких стеблях, что едва можно было верить, что они способны держаться. Лекс чувствовала, что в ее простом вопросе есть что-то, требующее немедленного выяснения. Но повторяла она его вновь и вновь лишь для того, чтобы отвлечься от мыслей, что не давали ей спать на самом деле.

Лекс замерла, глядя перед собой. То на странные цветы, то на свои руки, сцепленные между коленей. Притворяться не было смысла. Она перебирала в уме картины, за год, или два, или больше, она уже не помнила точно. И не находила ничего стоящего. Проведя за этим делом около получаса, она пришла к единственно возможному выводу, что мучил ее с того момента, как Тайлер начал задавать ей вопросы – все это время она не жила. Она думала, что смогла спрятаться от Мартина. Но на деле она лишь оказалась в полной его власти. Она позволила ему победить.

Осознание далось нелегко. Оно пришло с болью и желанием, почти необходимостью, перевернуть себя. Лишь бы никогда больше не бояться и не находиться в таком состоянии, как сейчас. Свет падал с неба к ее ногам. Тому, чему она учила остальных, она в первую очередь должна была научить себя. Свет не появлялся и не скрывался. Он. Всегда. Был. Здесь. Она не видела его так долго. А сейчас вытянула руку вперед, глядя, как лучи касаются кожи, медленно поворачивала ладонь в одну и другую сторону, понимая, что почему-то давно шла не по тому пути, а теперь, когда все залило солнце, она это наконец увидела.

Поднялся ветер и принес неизвестно откуда песчинки, что полетели по асфальту, шурша, подскакивая и ударяясь о землю вновь. Конструкции, висевшие в воздухе, закачались. Какие-то крупные птицы слетели с них и скрылись за зданиями. Лекс наблюдала за простиравшимися перед ней картинами. Ей требовались паузы в ее мыслях. Требовалось время, чтобы принять происходящее.

Она прищурила глаза, вглядываясь. И ей стало не по себе. Все вокруг двигалось. Мир схлопывался, стягиваясь в одну точку. Она уже несколько лет не та, кем должна быть. Перед глазами замелькали собственные отражения. Прошу, помнишь, кто я на самом деле? Помнишь, на что я способна? Я не знаю, что за человека я вижу, это не я! Мое царство, его название… оно начиналось на А… Мы играли в него в детстве. Мои миры простирались от горизонта до горизонта, где все это? Почему они ушли под воду? Как Мартину удалось удержать меня? Сколько времени это уже длится? Я не писала день. Или два. Нет, уже несколько лет. Как это возможно? Мои собственные работы пугают меня.

Все вокруг не то, что я должно быть. Не то, что я должна видеть. Всего слишком много, и оно движется слишком быстро. Время ускоряется, его почти не остается. И нужно успеть. Возможно, мне удастся вырваться. Возможно, нет. Но это не имеет никакого значения.

Дребезжат подвешенные обломки зданий. Рыжие искры разлетаются из порталов, заставляя воздух светиться. Гепард мчится на всей скорости через пустыню. Образы мелькают в голове, накладываясь друг на друга, становясь все более реалистичными. Они – единственный способ выразить то, что она чувствует.

Здания сверкали, и отраженные лучи медленно плыли по поверхностям, до которых добирались, когда кубы поворачивались. Мир изменил свои очертания. Лекс хотела бы объяснить это другим. Хотела бы дать им понять, что за нее не стоит волноваться. Обратного пути может и не быть, но дорога туда будет стоить каждого шага. Она чувствовала, словно Солнце отрывает ее от Земли своей гравитацией и тянет вверх. Его лучи пропитывали тело, просачивались внутрь и согревали. Это была сама жизнь, такая горячая, такая сияющая. И ощущать ее вновь внутри стоило того, чтобы однажды умереть. Лекс готова была взлететь так высоко, чтобы обжечься о раскаленную поверхность светила, упасть на него, исчезая навсегда в сгустках плазмы.

Девушка наполнила грудь воздухом до предела и расплылась в улыбке на выдохе. Цветы тянутся к Солнцу. Стебли тонки. Они проросли сквозь бетон. Изгои сделали то же самое.

Лекс прикрыла глаза, делая передышку. Ветер слегка шумел в ушах. Тишина. Она открыла глаза. Перед ней расходились два небоскреба, а за ними было продолжение улицы, девятиэтажки, обступающие друг друга, разметка дороги, поблескивающая в свете солнца. Лекс отвела взгляд в сторону, о чем-то задумываясь.

Остался один последний вопрос. Почему Тайлер видит Мартина?

Глава

VI

Тайлер проспал час или два5. Приоткрыл глаза. Потолок казался темно-синим. На стене напротив тенями лежал рисунок штор.

Тайлер медленно опустил и поднял веки. Пытался оценить, насколько реален мир, который он видел. Его тело было тяжелым и неподвижным, проснулся только разум. В голове копошились мысли. Они сновали с места на место, перемещаясь от одного предмета в комнате к другому. Ассоциации рождались моментально, не связанные крепкой логикой; невесомые, отливающие золотом цепочки окутывали все поле зрения. Он вспомнил про Лекс. Потому что потолок и ее футболка в темноте были одного цвета. Да, точно такого же. Когда она стояла на мосту и даже не глядела на него.

Тайлер потер пальцами брови, разглядывая висевшую по центру комнаты люстру. Странно… Впервые он думал о Лекс не как о живой легенде, а как о девушке, с которой познакомился недавно. Как будто забыл про все другое. Как будто Изгоев не было и не было ни одной работы, что он писал ночами. Он зарылся пальцами в свои волосы и ощутил, что они все еще мокрые после дождя. Запутался в прядях. Да и в мыслях тоже. Ему взбрело в голову, что Лекс ему понравилась. Что, возможно, кого-то такого он и искал. Тайлер выпутал пальцы из кудрей и увидел, что они поблескивали в полутьме от влаги.

Почему-то из всего прочего он хотел думать о Лекс. И не о том, почему от нее исходил розовый свет, не о ее книге и не об Изгоях и ЖК, окружавших ее имя, как несущийся хоровод. Он думал о каких-то мелочах, вроде тонких колец на ее пальцах или фейерверка, отражающегося в ее глазах. Наверное, он постепенно проваливался в сон, иначе он бы никогда не прокручивал в памяти эти детали. А сейчас они виделись так ярко, перекрывая реальность. Тайлер упускал тот момент, когда закрывал глаза и отключался. Он ощущал это, только когда просыпался вновь через минуту, вздрагивая в кровати. Он готов был уснуть, но тревожность вливалась в его голову, как ледяная вода, стоило ему забыться. Ни одной существенной причины для нее он не мог найти. Что если он больше не встретит Лекс?