Чевиана

скачать книгу бесплатно


– Когда я был в два раза младше, чем вы сейчас, – он сгорбился в седле, будто провалившись в себя в поисках тех воспоминаний, – у меня появился друг. Его звали Венти. Он…

Сактэбар захрипел и начал кашлять. Затем он продолжил:

– Мой отец построил успешную карьеру, что позволило ему обзавестись большим участком земли, с прилегающими к нему полями, огородами и людьми. В нашем владении был даже небольшой лес. Большая земля особенно сильно влияла на меня.

– Это как? – спросил Джель.

– Мой брат начал учиться купеческому ремеслу у отца, – ответил он, после паузы. – Моя мать с головой ушла в светские игры. Я был предоставлен сам себе. Как можно предположить ничего хорошего из этого не вышло. Я общался с многочисленными детьми семей, что работали на нашей земле. Но они боялись меня. Их отцы говорили, чтобы со мной обращались по-другому, иначе они могут потерять работу. Меня это злило, но я не мог ничего поменять.

Он умолк. С каждым шагом он горбился сильнее и сильнее. В какой-то момент им показалось, что старик свалится. Но в последний момент, Сактэбар выпрямился и продолжил:

– Это был последний спокойный год перед тем, как всё поменялось.

«Всё поменялось».

Так старик называл последовавшие друг за другом чуму, войну и голод.

– Было начало лета. К моему отцу в поисках работы пришел мужчина с сыном. Когда они впервые появились на пороге нашего дома, мне хватило секунды, чтобы понять – Венти не такой ребенок, с которыми я был знаком.

Лорд Сактэбар вновь замолчал, каждый раз выражая в молчании уважение к тому времени. Вспоминая о нем то ли грустью, то ли с радостью.

– В отличие от остальных ребят он не боялся меня. Проще говоря, большую часть времени, он не обращал на меня никакого внимания. Для меня это было впервые. Я разозился. Маленький мальчик не придумал ничего лучше, чем припугнуть его.

Он рассмеялся. Его голос басом раскатился вокруг, распугав птиц.

– Да, я собрал дюжину мальчишек и пошёл к нему, когда он возвращался с обеда. Увидев нас, а в особенности меня, он сказал, что если мы пришли бить его, то надо сделать это быстро, потому что ему необходимо успеть в город за лекарствами. Я опешил в тот момент. Мальчишки ждали моего решения, а я стоял как вкопанный. Тогда Венти подошёл ко мне и спросил не хочу ли я поехать с ним в город. С тех самых пор я ходил за ним повсюду.

– Вы нашли общий язык, – обрадовался Родни.

Старик повернулся к нему и улыбнулся:

– Мы довольно быстро подружились. Он относился ко мне как к равному, несмотря на то, что он был старше на четыре года. Венти выполнял все поручения моего отца. Успевал помогать своему, приглядывал за своими сестрёнками и ухаживал за матерью. Его мать тяжело болела.

– Что же было дальше? – спросил Джель.

– Когда вспыхнула зараза, я уехал на службу в Финиморт. Отец Венти увёз семью в Медград. В письмах к отцу я спрашивал, что с ними стало. Но каждый раз отец игнорировал мой вопрос. Я понял, что дела у них шли не совсем хорошо.

Он снова умолк.

– Этим всё закончилось? – спросил Родни.

– Спустя тридцать лет мы встретились вновь. Это была очередная моя командировка, которые я брал каждые пять лет, чтобы навестить родные края и семью. Я заехал в трактир, после долгого пути из Финиморта. Тогда мы встретились вновь. Венти стоял за стойкой. Мы сразу же узнали друг друга. Хотя на наших лицах появилось множество ссадин и шрамов, но глаза были теми же, что и тогда. Мы проболтали с ним три дня. После этого разговора, я решил остаться. На все свои сбережения я купил этот замок и обустроил его в монастырь. Я захотел учить юных паллантов. Сегодня исполнилась моя мечта, ведь вы здесь – рядом. И сейчас я хочу вам сказать то, что я понял после встречи с Венти. Понадобилось тридцать лет, три дня и три ночи, чтобы понять.

Старик ухмыльнулся собственной мысли. Эрик демонстративно зевнул, чем вызвал поддавленные смешки остальных, но тут же получил подзатыльник от Джеля. Тогда он бросил взгляд на ехавшего рядом с ним Алана, пребывающего в собственных мыслях. Эрик покрутил пальцем возле виска, чем вновь вызвал смешки у остальных паллантов, но снова получил подзатыльник от Джеля. На этот раз сильнее, что успокоило его. Сактэбар продолжил:

– То, что вы сейчас увидите вскружит вам голову. Это естественно. Я отнял у вас счастливые годы детства. И самое страшное, я сделал это намеренно. Все что вы видели каждый день – серые камни, местами покрытые плесенью. Все, что вы чувствовали – страх. Все что вы делали – делали по моей указке. Я чувствую себя виноватым перед вами. Я говорю вам это не для того, чтобы вы меня простили.

Сактэбар вновь замолк. На этот раз пауза была короче. Он признался:

– Я пытался подобрать слова все эти дни, но я не так хорош в этом. Мне необходимо столько всего сказать вам, но я понимаю, что всего вы не усвоите. Поэтому я скажу вам главное. Если я замечу что кто-то из вас не слушает, если кто-то решит перебить меня, если кто-то решит дразнить меня, я имею ввиду тебя Эрик, то он тут же развернется и отправится назад в монастырь. А по приезду я придумаю ему достойное наказание, чтобы смысл моих слов дошёл ему иным способом.

Ухмылка Эрика сползла с лица. Он повернулся к Джелю с испуганным взглядом, но тот лишь кивнул ему, чтобы он успокоился. Алан вслушался. Он больше не планировал возвращаться в монастырь. Все палланты напряглись, несмотря на манящие глаз шатры.

Лорд Сактэбар заговорил:

– Венти научил меня одной вещи, которая не раз спасала мне жизнь. Он научил меня порядку. Каждое утро я просыпался и мы целый день занимались делами. Я помогал ему, а он помогал мне. Если бы не встреча с ним, я бы скорее всего уехал в Медград и сейчас потягивал бы бокал вина в роскошном поместье. Но мне никогда не удавалось до конца осознать. Когда я уехал в Финиморт, у меня никогда не было времени на размышления. Но после той встречи в трактире, я понял. Понял, чему он меня научил тогда – в детстве. Понял, что это спасло меня и сделало тем, кто я есть. Понял, что мне необходимо передать это вам.

Лорд Сактэбар остановился и обернулся назад. Он посмотрел в глаза своих учеников и ему стало тоскливо. Их столько всего ждёт впереди. Мир попытается поглотить их. Сактэбар научил их всему, что знал сам. Но это лишь крупинка. Он улыбнулся и палланты, кажется впервые за все время, увидели его таким. На солнечном свету стали отчетливо разглядываться морщины. Его серые глаза оказались не строгими, а глубокими и проницательными. Длинный шрам на правом виске, не пугающим, а завораживающим.

Он продолжил путь:

– Вы – первые из нашего ордена, кто не отправится в Финиморт. Долгие годы я мариновал вас в замке, чтобы подготовить вас к другой жизни. У вас есть чуть больше, чем у остальных людей. Ваше благословение – ваше проклятие. Вами восхищаются, вас боятся, вам завидуют. Люди, которых вы сейчас увидите, напуганы. И если вы дадите слабину они почувствуют это. Люди перестанут вас уважать и это выльется в хаос. А там, где хаос, там и Эфир, а значит и смерть.

Сактэбар поднялся на вершину холма и остановился. Палланты остановились на склоне вверх. Старый всадник повернулся к ним боком. С одной стороны он видел равнину, сплошь застеленную полями. Поля были пустыми. Все люди собрались в городе. С другой стороны он видел низину, на которой расположился город. Он понимал, что это последние моменты, где он может им что-то сказать. Дальше будет сложно. Сложно бороться с юношеским возрастом. Да и незачем это делать. Он вздохнул, но уже с улыбкой на лице и добавил:

– Я хочу вам сказать: упорядочивайте.

Наступила тишина.

Алан всегда видел в этом человеке мудрость. Всегда хотел получить его совета. Жаль, что это не продлилось долго. Старик провёл ладонью по воздуху и рассмеялся.

– А сейчас, насладитесь моментом.

Палланты последовали на вершину холма. Их взору открылся Ауровильск.

Внизу, возле стен, украшенных плакатами ярмарки, толпились люди. Она ждали их, но пока не видели. Дорога в город была усыпана цветами. Ярмарочные павильоны высились на главной площади города, где их ожидал мэр. На другом конце города расположился бестиарий. Чем ближе подходили палланты, тем отчетливее доносилась музыка. Город был живым.

Алан вцепился пальцами в поводья Жевки, потому что от увиденного у него закружилась голова.

«Видимо это моё последнее испытание» – взгрустнул он.

A3. Первые неприятности Алана

Когда луна достигла середины небосклона, Алан решил сделать остановку. Лошадь начала потихоньку дрыгаться. Его самого беспокоили ноющие боли в пояснице и в бёдрах. Он слез с лошади – в голове закружилось. Хотя Сактэбар брал паллантов на охоту, они никогда не ездили так долго, как он сейчас.

Когда картинка перед глазами – старый тракт, вымощенный иссохшим грунтом, с двух сторон обрамленный деревьями – перестала кружиться, он осмотрелся.

Это место представляло собой лесные поляны. На горизонте виднелась горная гряда. Посередине горы прерывались ущельем. В лунном свете скалы казались мрачными. Ровно за ними заканчивалась территория Ауровильска и начинались земли заброшенных крепостей. В монастыре, когда его соседи засыпали, он зажигал свечу и часами рассматривал карты этих мест.

До Финиморта еще неделя пути. За ним уже отправили погоню, но пару часов отдыха, до наступления рассвета, он заслужил. Взяв поводья, он направился вглубь деревьев.

– Давай, – он дёрнул за поводья лошади, которая начала сопротивляться.

Первым делом, выйдя из здания ратуши городской мэрии, он направился к стойлам. Горожане окружили ярморочные павильоны. В каждом из них происходило что-то невероятное. В одном – мужчина пронзал ножами женщину, лежащую в гробу. У нее были видны только голова и ступни. В другом павильоне, окруженными детьми, показывали театр, вместо актёров в нем были куклы. Но главное действие разворачивалось напротив ратуши. Работники поднимали сцену на деревянные столпы. На ней вечером должна была состояться пьеса.

Подходя к стойлам, он почувствовал приятное головокружение. Кукурузный напиток отдавал в животе приятной горечью.

Увидев Алана, Жевка начала беспокойно двигаться по стойлу.

– Тише, – успокоил её Алан. – Нас услышат.

Она угомонилась и опустила голову под его ладонь. С другой руки она взяла яблоко, преподнесённое ей.

Он подошёл к седельной сумке. Снял с себя сюрко, аккуратно сложил его и положил на седло. Затем снял с себя кольчужное платье. Сверкнув в проникающих лучах солнца, оно погрузилось в сумку на седле Жевки. Из противоположной сумки он достал точно такое же одеяние. Оно не отбрасывало солнечного луча. Наоборот поглощало его, ибо было старым, в некоторых местах даже ржавым. Кольчуга была первой необходимой вещью за Финимортом. Он надел её на себя. Поверх кольчуги Алан накинул серый плащ. Всё это он достал из склада монастыря.

Жевка фыркнула. Алан вздрогнул:

– Я не могу взять тебя с собой.

Жевка ткнула мордой ему в спину.

– Нет, – отрезал он. – Ты принадлежишь Собору. Я не могу так.

Стараясь не оборачиваться, сжимая кулаки, он поспешил к выходу.

Вспоминая это, он заплакал.

Для ночлега он выбрал место под сенью большого дуба. Корни дуба, сплетаясь между собой словно паутина, ложились над почвой. Сумку с вещами и едой он спрятал в расщелине между корнями. Лошадь привязал к самому толстому корню дуба. Из камней он сложил круг, где планировал разжечь огонь. Взяв с собой топор, он пошёл собирать хворост. В голове закружилось сильнее.

Выйдя из конюшни, он направился на рынок. В кармане был один золотой и три серебряных монеты. Золотой ушёл бы на лошадь. На три серебряных ему надо было купить провизии.

Он вернулся с охапкой дров и сложил их внутри каменного круга. Просунув руку в корни дуба, опасаясь каких-нибудь ядовитых пауков или змей, он вытащил сумку. У него были две кукурузные лепешки, четыре толстых ломтика вяленого мяса, стеклянная баночка с солью, охотничий нож в кожаной кобуре, кремень и огниво, банка черного чая, табачные листья и самое главное – то, что он сейчас искал. Он вытащил бумажный сверток, который успел статься влажным. Он развернул бумагу, за ней вторую. Запеченная в глазури кукуруза. Он понюхал её, попробовал на вкус и завернул обратно. В голове закружилось сильнее. Алан смахнул это на волнение.

По правде говоря, Алан не удержался. Соблазн был слишком велик. Купив лошадь за стенами Ауровильска, он направился обратно. Он мысленно проклинал себя. Каждая минута на счету, а он волочит своё тело назад. С каждым шагом его ноги будто наливались железом. Он снова пришёл на главную площадь. Здесь к этому моменту собралось ещё больше людей. Алан направился к самому маленькому павильону, возле которого столпились родители с детьми. Он заприметил его, когда палланты и жители слушали речь мэра. Внутри павильона находилась стеклянная коробка, внутри которой над маленькой печью на вертеле кружились кукурузы. Как только они достаточно припекались, торговец вытаскивал их, надевал на тонкие палки и поливал сверху жидкостью. Она была очень густой, темно-коричневого цвета, а запах, он ни разу не встречал подобный запах. У него потекли слюни.

– Что это такое? – поинтересовался он.

– Это, дорогой мой друг, шоколад, – ответил старик, стоявший за прилавком.

Алан просунул руку в карман и улыбнулся.

– Дайте две, – он вытащил четыре медных монет, оставшиеся после покупок и протянул их ему.

Он снял с пояса меч и положил рядом. Меч единственное, что он забрал с собой. Его он заслужил потом и болью. Тем более, что он был необычным. В монастыре их обучали пропускать огонь Паллантии через себя в металл. Поэтому они носили мечи из особого сплава солшаарской стали. Такие нигде не изготавливали, кроме Собора.

В костре начали потрескивать брёвна. Он заварил чай. Запах бергамота напомнил ему о вечерах в монастыре.

Алан выронил пиалу прежде, чем поднёс её к губам.

«О нет!» – сообразил он и потерял сознание.

C1. Утро в пещере

Они услышали скрип металлической двери. Стук каблуков по ступенькам винтовой лестницы нарушил молчание, что царило в пещере.

Парень и девушка переглянулись. Они стояли на берегу перед небольшим озерцом. Оба были в ночных рубашках.

Отражаясь от серебристой поверхности воды, на её лице сияли зеленые глаза. Бледное лицо было едва различимо. Её худощавое тело напоминало одну из многочисленных скалистых пик, что свисали сверху. Смотря на неё, он видел в ней себя, ведь они были похожи как две капли воды. Близнецы.

Киллиус отвёл взгляд. Они уже успели поругаться, поэтому в пещере царило молчание. Но женщина, что спускалась к ним, дошла уже до середины.

Киллиус подошёл к сестре и взял её ладони в свои. Он боялся, что она оттолкнет его, но она лишь понимающе посмотрела на него.

– Мы справимся? – спросила она.

– Надеюсь, – ответил он.

– Этого мало.

– Чтобы не случилось, помни. Я рядом.

– Я тоже.

Они прервали объятия в тот самый момент, когда светильник в руке женщины озарил комнату.

Киллиус сглотнул. Камелла встала полубоком.

Она подошла к нему и вручила ему бутылёк с фиолетовой жидкостью. Он взял его и открыл крышку. В ноздри попал запах паленого волоса и железа. Киллиус выпил его, сморщившись от вкуса.

Из другого рукава она вытащила бутылёк с зелёной жидкостью, вручив Камелле. Та повертела его в руках и сунула в карман.

Сделав своё дело, женщина посмотрела на каждого из них по очереди и произнесла:

–Наша цель – Эрик Визерин. Эти бутыли нам помогут убить его.

Киллиус кивнул.

– Уверена, что мне не надо превращаться? – спросила Камелла.

– Тебя никто не видел здесь очень долгое время, – ответила женщина. – Все думают, что вы мертвы. Я представлю тебя как дочь моего брата. Тебя будут звать Фарина.

Камелла промолчала.

– Нам пора, – сказала женщина. – Большая цепочка событий зависит от вашего сегодняшнего успеха.

С этими словами она направилась к выходу. Камелла последовала за ней.

Проводив их взглядом, Киллиус направился к озеру.

–Будь ты проклят день Летнего солнцестояния, – выругался он, прежде чем погрузиться в воду.

C2. Торжественный приём

Киллиус стоял напротив панорамного окна и натирал бокалы.

Здание городской ратуши выходило прямо на городскую площадь, на которой собралось все население города и пригородных деревень. На трибуне выступал городничий Ауровильска. Прямо под ним одной линией выстроились палланты. Он заметил седовласого человека – лидера паллантов. За ними стояла толпа горожан Ауровильска. Среди них в пурпурном платье стояла Камелла, точнее Фарина.

Они пересеклись взгядом и оба кивнули друг другу. Чуть дальше, за забором, стояла толпа – жители пригородных деревень. Их было больше чем всех остальных. На них были надеты одежды от диапазона зеленого до коричневого цветов.