Жизнь на краю. Предназначение

– Этого достаточно? – спросил Аверетт.

– Возможно, мне понадобится что-то еще, – проговорила я, все еще пребывая в шоке. Да уж, вот так работку я себе нашла. Но выбора нет, раз уж обещала, надо действовать. Да и это проклятое предназначение… – А теперь расскажите мне про ситуацию. Я должна знать, что конкретно искать.

– Изучи сначала основы, – посоветовал мне Аверетт. – Завтра я посвящу тебя в тонкости дела.

И пошел прочь. А я осталась стоять у стола, заваленного книгами и свитками. Что ж, основы так основы. Я села в кресло, открыла «Учебное пособие по юриспруденции. Том первый» и начала читать незнакомые, но отчего-то понятные символы.

«… Основой любой правовой системы является государственный строй, определяющий собой те или иные соотношения институтов государства в области взаимодействия субъектов по вопросам, касающимся имущественных и личных неимущественных правоотношений. Таким образом, влияние общественного строя, а также формы правления в рассматриваемом государстве обусловлено качеством взаимоотношений органов власти и их законодательной инициативой».

Так, ну это понятно, это прямо совсем основополагающие положения. Мне нужно что-то более подробное, более специализированное. Для начала вообще бы узнать, какая тут форма правления. Понятно, что монархия, но какая… Я принялась листать книгу, и нашла оглавление, где рассматривались основы права государства, вот только про само королевство не было и слова. Я так понимаю, этот учебник есть аналог нашего учебника по Теории государства и права. А мне нужно что-то по Конституционному праву. Перебрав книги, я нашла нечто похожее. «Основы политического устройства Эвелы как дуалистической монархии». Вот оно что, дуалистическая монархия. Значит, есть Конституция и парламент. Должны быть, если определение дуалистической монархии здесь не отличается от такого определения на Земле. Надеюсь, Аверетт догадался достать для меня Конституцию Эвелы, а то придется снова искать его по всему особняку. Но Конституция нашлась под другой стопой книг, так что я сразу же открыла ее. Так, сначала преамбула, которая нам не очень интересна, а вот статьи по государственному устройству – очень даже.

«Королевство Эвела –дуалистическая монархия с унитарной формой государственного устройства.

Королевство Эвела – демократическое государство.»

Да-да, демократией так и веет. Я стала читать дальше.

«Носителем суверенитета является народ Эвелы и ее верховная власть».

Ладно, понятно тут все, дальше.

«Королевство Эвела состоит из областей, поделенных на земли, принадлежащие титулам.

Все земли также считаются собственностью государства».

Это как? Не совсем понятно, что имеется в виду. Что у них за интересные махинации с правом собственности на землю? Читаем дальше:

«Королевство Эвела – рабовладельческое государство, направленное на развитие титульных слоев населения».

Ладно хоть в этом не стесняются признаться. В любом случае, такое положение существенно усложняет мою задачу. Слишком много отличий от России, а я ведь еще даже не открыла учебники.

Отложив конституцию, я стала листать книжку по Теории государства и права, как прозвала про себя, и принялась читать. Чуть дальше, чем прежде.

«Раздел 2. Глава 4. Форма государства. Параграф первый.

Государство есть особая организация общества и власти, им управляющим, на определенной территории. Как известно, форма определяет бытие, так, форма представляет собой внешнее выражение содержания того или иного явления как бытия…»

Черт, много воды. Давайте конкретнее. Дальше у нас по плану взаимосвязь наук и теоретических основ правового устройства, теории образования государства, история первобытного общества. Это все нам не нужно.

Я стала листать. Снова открыла оглавление. «Раздел 6. Глава 14. Система Эвелского права: понятие, структура. Соотношение права». То, что нужно. Так, правовая система, система законодательства, правовая система, это все понятно. Ага, отрасли права. Значит, гражданское, делимое на земельное, жилищное, семейное, финансовое, отдельное место отдается наследственному праву и уголовному. Есть также процессуальное, что не может не радовать.

Я вдруг начала листать назад, чтобы найти одну очень важную информацию. Если ли здесь система разделения властей? Я нашла эту информацию. Судебная, исполнительная и монархическая власти. Про монархическую прочитала: то же самое, что наша законодательная, если не считать некоторых поправок.

После нескольких часов чтения учебников и кодексов, я поняла некоторые особенности правовой системы этого мира и то, что не может не радовать, что она была больше похожа на российскую, чем я думала. Правда, чуть примитивнее, проще, но мне это только на руку. Я уже начинала засыпать, когда новый параграф всплывал перед глазами. Только бы не упустить ничего, только бы…

Глава 6

Сквозь сон вдруг прорвался до боли знакомый низкий голос, и я, как не пыталась отмахнуться, не сразу поняла, что зовут меня из реальности. Пришлось проснуться. Я с трудом разлепила веки, приподняла голову, и затекшую шею прострелила боль. Я поморщилась, хотела было зевнуть, но затуманенный взгляд выхватил передо мной черный силуэт, в котором я признала Аверетта. И зевать сразу расхотелось. Тут же я встрепенулась, выпрямилась. К ногам графа с грохотом посыпались книги, и лицо мое скривилась от шума и неловкости перед мужчиной.

– Я думал в вашем мире юристы чуть более ответственно подходят к работе, – укоризненно произнес он, глядя на меня свысока. Так надменно и холодно.

– Я изучала, а потом…

– Ты спала.

– Людям свойственно.

– Не дерзи! Думаешь, получится сделать все качественно, если вместо работы ты предпочитаешь бездельничать?

Такое отношение не могло меня не разозлить. Я нахмурилась и резко встала с кресла, глядя прямо в грудь мужчины. Пришлось задрать голову.

– Я читала, а потом заснула, ясно?! Я устала! И нечего винить меня за отдых, потому что я и так делаю для тебя слишком много! Если так угодно, давай, теряй поместье, оставайся по уши в долгах, а я, пожалуй, найду другое место в этом мире, лишь бы не слышать от тебя твоих оскорбительных слов!

Аверетт захлебнулся возмущением. Он злобно дышал, фыркал и безмолвно открывал рот, будто желая выдать что-то еще более омерзительное. А я так и стояла, подавшись вперед, задрав голову и выпучив глаза в ярости. Оказывается, я тоже страшна в гневе.

– Я…

– Что ты? Накажешь меня? Прогонишь? Валяй, только знай, что я – твой единственный шанс, ведь никто другой помочь тебе не смог!

Он все еще бешеными глазами смотрел на меня, а потом я сама не поняла, что случилось. Он вдруг схватил меня за плечи и дернул с такой силой, что я не устояла на ногах. Была готова уже завалиться вперед, как он сильными руками пригвоздил меня к стеллажу, и несколько книг сверху посыпались на нас. Я зажмурилась, вжав голову в плечи, ожидая, что вот-вот по макушке мне прилетит чем-то тяжелым, но грохот падающих писаний раздался где-то сбоку, и я осмелилась приоткрыть один глаз.

Аверетт нависал надо мной, грозно смотря на мое испуганное лицо, крепко сжимая плечи, впиваясь в кожу сквозь тонкую ткань пальцами. Он злобно пыхтел, раздувая ноздри, его лицо исказила гримаса гнева, и я поняла, что сейчас мне придется несладко. Он еще приблизился к моему лицу, обдавая горячим дыханием мою щеку. Его длинные растрепавшиеся волосы коснулись моего лба.

– Что ты о себе возомнила, девочка? – прошипел он так жутко, что я попыталась отодвинуться от него, но лишь еще сильнее вжалась спиной в полки, которые неприятно давили на тело.

– Я лишь… – попыталась пискнуть я. – Пусти!

Но он лишь еще сильнее сжал мои плечи, так, что я вскрикнула, и добавил:

– Я отказываюсь от сделки. Ты не получишь ничего, из того, что хотела. Выметайся из моего дома.

– Но твое поместье, – попыталась сказать я, но тот лишь злобно фыркнул.

– Я сам разберусь, что делать.

И Аверетт отпустил меня. Ноги не держали мое напуганное и замученное тело, поэтому я медленно сползла на пол, и глаза застлала пелена слез. Он не может так со мной поступить! Дура, сама виновата, надо вот было тебе его разозлить!

А мужчина выпрямился, возвышаясь надо мной, словно скала, пригладил волосы и еще раз бросил на меня надменный взгляд. Я хотела выдать что-то матерное, но сдержалась, чтобы еще сильнее не нервировать этого вспыльчивого и ментально нестабильного графа. Точно биполярка, не иначе. Он пошел прочь, оставив меня, всхлипывающую и сидящую на полу несчастную девушку у стеллажа и валяющихся вокруг книг.

– Мерзкий тип, – сказала я сама себе, кое-как поднимаясь, и начиная собирать по полу книги. Вот и второй том «Учебного пособия по юриспруденции» нашелся. Но зачем он мне теперь? Я упала в кресло и горько усмехнулась. Вот и все, все потеряно. Теперь этот наглец останется не только без моей помощи, но и без поместья, а я буду скитаться в этом мире до конца жизни. В мире, где женщин ни во что не ставят, а значит и меня точно не признают стоящей личностью. И у кого из нас судьба менее завидная? Слезы снова покатились по щекам, когда я осознала, что виновата-то во всем сама. Если бы не моя злость и вспыльчивость, свойственная мне по утрам, все было бы иначе. Если бы я только не позволила себе сорваться…

Я шмыгнула носом, вытерла щеки рукавом и поднялась. Что ж, приказ есть – выметаться отсюда. Значит, пойду, не знаю куда, делать то, не знаю что. Только не минуты больше в доме этого напыщенного хама! Со злости я пнула ножку стола и взвыла от боли, когда мои бедные пальчики коснулись тяжелой древесины.

Я зашагала прочь из библиотеки и выйдя за дверь, чуть не сбила с ног Эбетт, которая в страхе смотрела на зареванную и злую меня.

– Что случилось? – тихо спросила она.

– Этот… этот… Как вы его вообще терпите?

– Кого?

– Графа этого вашего. Пошел он … – и я выдала такое грубое словечко, от которого Эбетт охнула и закрыла рот ладошкой.

– Миледи…

– Не называй меня так, – чересчур зло рявкнула я, но тут же осеклась и смягчилась. – Извини, можно просто Маша.

Эбетт все еще смотрела на меня широко распахнутыми глазами, и я поняла, что мне сейчас лучше побыть одной, чтобы перестать злиться и не обижать окружающих. Я снова извинилась перед служанкой и быстро направилась к лестнице, ведущей в мою комнату. Сквозь окна я заметила солнце, только поднимающееся над горизонтом. Аверетт разбудил меня на рассвете, а значит, я поспала всего ничего.

Я поднялась на второй этаж, зашла в свою комнату и громко хлопнула дверью. Где-то вдали заржали лошади, и я подошла к окну. Ничего интересного не было видно, но мне пришлось открыть створку и высунуться наполовину из дома. И я увидела карету, у которой стояла темная фигура в окружении мужчин в темных фраках, уже знакомых мне. Я еще сильнее высунулась из окна, едва не вывалилась, но удержалась и продолжила наблюдать за движением у ворот.

Дверь кареты распахнулась, и спрыгнувший с козлов мужчина, подбежал к ней, чтобы подать руку находящейся внутри особе. Опираясь на его ладонь, из салона показался невысокий полноватый мужичок в расшитом золотом сюртуке, с короткими седеющими волосами. Он что-то сказал графу, и тот кивнул. Мужчина с козлов попытался помочь и второму пассажиру, но Аверетт опередил его. Он чуть склонил голову и подал руку тому, кто прибыл на этой карете. Женщина? В его ладонь легка элегантная ручка в синей перчатке, а затем миру явилась девушка с забранными в замысловатую прическу рыжими волосами. Она, одетая в голубое платье, элегантно спустилась со ступеньки, поставив маленькую ножку в синей туфельке на песчаную дорогу. Они о чем-то переговаривались, но мне, конечно, было не слышно их голосов.

И затем они пошли к дому. Я вернулась в комнату, прикрыла окно и прикинула варианты:

Первый – это его дочь. Нет, глупо, он слишком молод.

Второй – это его жена. Нет, тоже мимо. Эбетт сказала, что он одинок.

Третий – это его мать. Нет, тоже не то. Теперь уже она слишком молода.

Четвертый – это его сестра. А вот это уже может быть. Но кто тогда этот мужчина в богато расшитом сюртуке? Отец или муж этой молодой особы?

Я склонялась к четвертому варианту. Получается, в доме будет в три раза больше аристократов, а значит, возможности поговорить с Авереттом у меня почти не выдастся. И о чем мне с ним разговаривать? Кажется, он четко дал понять, что видеть меня больше не желает. Я решила уйти, но в новом платье. Переоделась в розовое, приятно прилегающее к телу по моей фигуре, завязала все ленты, до которых только могла дотянуться. А розовый мне идет. И сменила туфли.

Я еще несколько минут красовалась у зеркала, но мысли мои были далеко. Я все вспоминала утренний разговор, и меня снова душили слезы. Вот надо было мне все испортить. И вдруг в дверь постучали. Я дернулась, заозиралась, в панике пытаясь понять, кто это мог быть, но все же хрипло пригласила гостя войти. Это была Эбетт.

Я даже выдохнула с облегчением.

– Леди Мария… Маша, – сказала она осторожно.

– Что случилось?

– Я слышала, что господин прогоняет тебя. Почему?

– Долгая история, – я отмахнулась и села на кровать. Эбетт, очевидно, заметила мое подавленное состояние, и оказалась рядом со мной на кровати. Она смотрела на меня с жалостью, и я не смогла сдержать слез. Я заплакала, а она вдруг приобняла меня за плечи и прошептала что-то успокаивающее.

Я плакала у нее на плече несколько минут, пока слезы не иссякли вовсе, и тогда я отняла голову от ее платья, шмыгнула носом и вытерла соленые капли с лица. Эбетт ободряюще улыбнулась, и я криво растянула губы в ответ.

– Ты правда уйдешь? – спросила она. И я кивнула.

– Делать нечего, – пожала я плечами. Мой голос звучал еще слабо, хрипло, но я уже была способна говорить. – Если господин так желает…

– Он смягчится, – пообещала вдруг Эбетт. – Он простит. Он добрый.

– Да уж, добрый, – хмыкнула я. – Самый добрый из всех, кого я только знаю.

Эбетт закивала, и я поняла, что она тоже не знает о таком явлении как сарказм. Впрочем, такие слова служанки заставили меня немного приободриться. Если уж она, которая знает его столько времени, заявляет о его доброте, то, может, так оно и есть. Вдруг он передумает, простит?

– Кто там приехал? – спросила я, вспомнив о гостях.

– Ох, это граф Ариввский и его дочь графиня Вентхелена Ариввская.

– Зачем они прибыли?

– Они частые гости в поместье. Последнее время.

Я задумалась. Значит, не сестра. Тогда кто?

– И кто она? Я имею в виду, кто она графу?

Эбетт лишь покачала головой, задумалась и пожала плечами.

– Полагаю, некто близкий.

– В каком плане? – все допытывалась я, и такое мое любопытство смутило Эбетт.

– Я не знаю, правда. Но они много времени проводят вместе.

Девушка, ну конечно. Она его девушка, а он держит это в тайне! Все теперь понятно, почему мое скромное обаяние не повлияло на него. Потому что он влюблен. Может, поэтому такой нервный? Может, она ему мозги клюет? Я лишь усмехнулась своим догадкам, потому что звучало все это крайне абсурдно. С другой стороны, люди они и в Эвеле люди, так что такое явление было бы весьма естественным.

И я решила провернуть одно дельце, пока граф занят гостями. Я проберусь в библиотеку, достану книги, придумаю, что делать с его ситуацией и, конечно, выдам ему решение. Нет, не выдам. В ситуации я так и не разобралась. Тогда нужно достать документы, которые он, наверняка, прячет в своем кабинете. Но как залезть в кабинет и не привлечь внимание графа и охраны? Значит, просто пока проберемся в библиотеку и достанем книги. Вряд ли граф, занятый приездом его любимой женщины, начнет проверять, ушла я или нет. Поэтому буду пока проживать здесь на птичьих правах.

– Спасибо, Эбетт, – сказала я, и коснулась ее руки. Девушка снова улыбнулась мне. – Пойду я.

На этот раз служанка уже испугалась. Она распахнула глаза и одними губами прошептала: «Куда?»

– Не бойся, я до библиотеки и обратно, – успокоила я ее и встала.

Она лишь проводила меня взглядом, а я выскользнула из комнаты и оглянулась. Никого. Аверетт с гостями наверняка в гостиной, а я помню, что ее можно обойти по коридору, если сразу свернуть направо. Бесшумно спустилась по лестнице, все прислушиваясь и воровато оглядываясь, начала ступать по ковру. Добралась до поворота к гостиной и услышала голоса. Любопытство не порок, а источник знаний, поэтому я приостановилась и прислушалась. Говорил незнакомый мне мужской голос.

– Так дела и обстоят, милорд.

– Вы же знаете, в каком я сейчас положении.

– Безусловно, это не может не разочаровывать. Однако я верю вашим словам о предстоящем успехе. Вероятно, именно это может спасти наш союз.

О каком союзе идет речь? Они что, заключили какую-то сделку, о которой я, конечно, не знаю? Значит, нужно узнать. Я стала слушать дальше.

– Это очень благородно с вашей стороны позволить мне просить вас об этом. Я знаю, что хочу слишком многого, но для меня это важно. Так же важно, как важна для вас ваша дочь.

По голосу было слышно, что Аверетт улыбается, а я лишь бесшумно фыркнула. Красиво стелет.

– Я знаю, милорд, я знаю. И Вентхелена знает, – мужчина тоже улыбался, судя по его словам.

– Я лишь хочу, чтобы вы верили мне, – сказал Аверетт. – Все наладится очень скоро, и не только за счет ваших средств.

Этот мужчина – один из кредиторов? Нет, что-то не вяжется. Зачем же тогда приезжать со своей дочерью и обсуждать какие-то отвлеченные темы.

– Приданое позволит выплатить некоторые суммы, которые вы не сможете покрыть самостоятельно.

– Уверяю вас, я смогу полностью выплатить долги в очень скором времени. Я знаю, что делать и, тем более, уже заключил необходимую сделку. Осталось только совершить ее.

Так, приданое, сделка. Что-то мне это не нравится. Что же он такого задумал, что позволит выплатить такую немалую сумму благодаря всего одному договору. Не продаст же он, в самом деле, поместье. Я стала слушать дальше.

– Я вновь прошу руки вашей дочери, надеясь на ваше понимание и веру в мои намерения.

– Я уже давал вам согласие и даю его снова. Я готов благословить ваш брак, как только получу все необходимые доказательства.

– Благодарю, милорд, – сказал Аверетт. Явно с улыбкой и поклоном.

– Отец, к чему же ждать? – услышала я высокий женский голос. Вентхелена.

Значит, Аверетт задумал жениться. Внутри у меня что-то неприятно сжалось, когда я поняла, что вскоре он станет женатым мужчиной. И я помотала головой. Какое мне дело, я всего лишь юрист, который пытался помочь и с треском провалился. И еще я ему никто. Не влюбилась ли я? В этого грубияна, нахала и одним словом урода, который портит мне всю мою жизнь с первого моего появления в этом мире?

Я снова помотала головой, продолжая подслушивать.

– Милая моя, любимая дочь, – произнес граф Ариввский. – Ты же знаешь, как я дорожу тобой. Я хочу, чтобы ты жила без проблем и была счастлива.

– Я всегда буду счастлива с тем, кого люблю, отец.

Тьфу ты, вот так романтика. Она любит его, он любит ее – вот и сказочки конец. А кто упустил свой шанс – не молодец. И это про меня. Я прикусила губу и медленно отошла от дверного проема. Быстро побежала по направлению к библиотеке, и там скрылась.

Получается, Аверетт женится, получит приданое от своей невесты, добудет деньги по какой-то сделке и заживет счастливо? Тогда почему не сказал об этом мне? Зачем было соглашаться, если у него уже есть план, который он вот-вот собирается выполнить.

Я принялась сгребать со стола книги и свитки, но поняла, что за один раз унести все не смогу. Поэтому взяла все самое необходимое. Кодекс о гражданских положениях, Кодекс о земле, учебник по Теории государства и права и еще не забыла прихватить один из свитков – Королевский закон №12 от 12.12.8016 «О положении титулов». И со всем этим направилась к выходу. Теперь нужно пробраться в комнату не замеченной Авереттом и его гостями.

И я побежала к лестнице. Минула гостиную, из которой все еще доносились голоса, и, взлетев на второй этаж, проникла в свою комнату, ногой захлопнув дверь. Эбетт все еще сидела и ждала меня. Она удивленно посмотрела на книги, которые я принесла и которые положила на кровать рядом с ней.

– Что это? – тихо спросила она.

– Это книги, – пояснила я. – Читать надо.

– А я не умею, – все так же негромко и грустно произнесла Эбетт. И мне стало ее так жаль. Как я говорила Аверетту? Борюсь за права женщин? Значит, пришла пора начать.

– Я научу, – ободрительно улыбнулась я. И девушка засияла.

Я открыла книгу и указала девушке на букву.

– Это буква читается как «А».

Глава 7

Эбетт училась с великим удовольствием, и совсем скоро научилась складывать слоги в слова. Конечно, учебник по праву – не лучший букварь, но за неимением лучшего и это сойдет. Вскоре она уже читала слова, пусть медленно и неуверенно, но читала, почти не понимая их смысла. Я даже постаралась выбирать предложения попроще, чтобы она не только механически выдавала звуки, но и понимала, что именно читает. У нее хорошо получалось. Я постоянно хвалила ее, как хвалят детей, а она счастливо улыбалась и продолжала преодолевать буквы одну за другой.

В конце концов, мы обе выдохлись и завалились на кровать, смотря в потолок.

– Скажи, а ты правда из другого мира? – спросила Эбетт, и я повернула на нее голову. Она тоже смотрела на меня.

– Я сама не знаю, как это случилось, – сказала я. Скрывать что-то от Эбетт мне не хотелось, ведь только она в этом доме хорошо ко мне относится. Только с ней я могу быть самой собой. – Но можно сказать и так.

– Поэтому ты умеешь читать, – достроила логическую цепочку девушка.

– И не только читать. Но и считать, – я засмеялась, а вот Эбетт посерьезнела.

– Научишь меня?

– Конечно, о чем речь! – мне не сложно, а девочке приятно.

Эбетт была сильно младше меня. На вид ей лет семнадцать, но меня это ничуть не смущало. Гораздо важнее, какой она человек, а человек она очень хороший. Если бы не она, я бы давно сошла с ума в этом доме.

– Ты знала, что Аверетт женится? – спросила я ее, хотя была уверена, что Эбетт этого не знала.

Она резко перевернулась на живот и оперлась на локти. Я тоже перевернулась и посмотрела на нее насмешливо. Она с удивлением глядела мне прямо в глаза, будто пытаясь понять, шучу я или нет.

– Серьезно? – недоверчиво спросила она.

– Да. Я слышала их разговор с графом Ариввским. Вентхелена – его невеста.

Эбетт пораженно выдохнула, захлопала глазами. Я улыбалась. Вот и пришло время для девичьих сплетен. Но я спохватилась. – Только никому. Это большой секрет. До тех пор, пока граф сам об этом не скажет.

Девушка активно закивала. Она пообещала молчать. Я села и пригладила подол платья, а потом расплылась в хитрой улыбке.

– Хочешь почувствовать себя графиней? – спросила я вкрадчиво, и девушка непонимающе уставилась на меня. Я жестом указала на свое платье, а потом встала и подозвала ее к шкафу. Открыла створки и сказала:

– Выбирай!

– Ой, что вы… ты… я не могу, мне нельзя…

Эбетт замахала руками, покраснела, затем спрятала лицо в ладонях и сквозь пальцы наблюдала за смеющейся мной.

– Сегодня можно, я разрешаю. Какое тебе больше нравится?

Отняв только одну руку от лица, Эбетт указала на красное платье с длинным шлейфом. Я тут же вытащила его из шкафа и приказала девушке раздеваться. Она, вся красная от смущения, стянула серое платье с фартуком, аккуратно сложила из на кровати и приняла из моих рук наряд. Кое-как, путаясь в тканях, залезла в него, а я затянула у нее на спине корсет и поправила выбившиеся прядки из ее незамысловатой прически. А потом плюнула на все и распустила ее длинные русые волосы. Чуть поправила локоны, чтобы они вились по плечам и груди, и развернула Эбетт к зеркалу.

Она стояла пораженная и шокированная. Открыв рот и распахнув глаза. Ее щеки горели огнем, пухлые губки чуть дергались, а ресницы дрожали.

– Посмотри, какая красавица, – обняла я ее за плечи, глядя в зеркало вместе с ней. «Стоит рядом с тобой,» – хотела добавить цитату из мультфильма, но сдержалась. Не тот настрой, чтобы издеваться. Эбетт почти плакала от того, что видела в зеркале, и я легко коснулась ее щеки, чтобы заставить посмотреть на меня.

Она подняла слезящиеся глаза, и я улыбнулась так нежно, как только могла.

– Не плачь, милая, – сказала я негромко. – Ты прекрасна.

Эбетт улыбнулась сквозь слезы.

– Спасибо…

– Я обещаю, ты будешь ходить в таком платье не только по этой комнате.

Она неверяще смотрела на меня, а я лишь хитро растянула губы в улыбке. Не знаю, как исполнить это обещание, но я точно не оставлю милую девочку служить этому гадкому графу. Пусть даже мы уйдем из этого дома вместе.