Жизнь на краю. Предназначение

– А нет чего попроще? – спросила я. И девушка помотала головой. – Штаны?

На этот раз она удивленно обернулась на меня, и я даже заметила в ее глазах проблески страха и непонимания.

– Что?

– Девушкам нельзя носить штаны, – проговорила девчонка. – Господин будет рад видеть вас в роскошном платье.

Я нахмурилась. Во-первых, платья не устраивали меня с точки зрения практичности, во-вторых, мне не слишком хотелось радовать своим видом эти грозные синие глаза. Я даже поежилась, вспомнив, как они блуждали по моему телу, изучали мое лицо, и как темнели, когда их хозяин мгновенно злился. Не слишком-то хочется вообще попадать в его поле зрения, не говоря уже о том, чтобы красоваться перед ним. А может, охмурить его? Я усмехнулась. Нет уж, это будет слишком глупо. Да и вряд ли он поведется на мое скромное обаяние.

В таком случае, я достану штаны сама, а вот платье сейчас придется выбрать. Вытянув руку, я касалась ткани, одной за другой, и каждая приятно ласкала пальцы своей легкостью и мягкостью. То здесь длинное платье синего цвета с россыпью каких-то сверкающих камушков, то платье в пол, розовое, с множеством лент, то такое же длинное темное в блестках. Сложный выбор. Мне одновременно нравится и не нравится это все. Наверное, я выберу это. И я указала служанке на темную ткань.

Она послушно вытащила длинное платье из шкафа, и оно заструилось мягким водопадом в пол. Длинные рукава из узорчатой сетки, глубокое декольте и корсет. Корсет придется кстати, чтобы скрыть все несовершенства моей фигуры, вызванные сидячей работой и отсутствием времени ходить в зал. Я была недовольна своим телосложением, как и многие девушки в России, но теперь это не имело никакого значения. Стесняться мне не придется. Служанка легко улыбнулась моему выбору и вызвалась помочь мне переодеться. Я, слегка смущаясь, скинула с себя серое жесткое платье и осталась в одном нижнем белье, которое девчонка рассмотрела не без интереса. А затем приказала снять лиф. Я засмущалась, но выполнила ее просьбу и, закрывая грудь руками, в ожидании уставилась на нее. Она натянула на меня платье, которое село как влитое. Идеально легло на плечи, очертило грудь и коснулось подолом пола. Слишком длинное. Блестки засверкали на солнце, блестели при каждом моем даже малейшем движении, и я завороженно смотрела на искорки, отбрасываемые украшениями.

Тем временем служанка обошла меня и мягко затянула корсет, придавая моей фигуре изящные изгибы талии. Я попросила не затягивать слишком сильно, и она послушалась. Оставила как есть, и я могла достаточно глубоко дышать, чтобы не потерять сознание.

Большое зеркало располагалось прямо за шкафом, и я подошла к нему, чтобы взглянуть на себя. Длинные светлые волосы, пусть чуть спутанные, обрамляли лицо и плечи, темное платье сверкало на мне, переливалось, и я довольно улыбнулась. Вот уж не думала, что когда-то буду выглядеть так. Но мне нравилось то, что я видела в отражении, так что я решила особо не расстраиваться из-за штанов.

– Красота, – я засияла ничуть не хуже россыпи блесток.

– Вы прекрасны, – склонила голову служанка, и я обернулась к ней.

– Не надо на «вы», – попросила я, ведь такое официальное обращение совсем не соответствовало моему статусу. Да я и не на работе. – Как тебя зовут?

– Эбетт, – представилась девушка, и я снова удивилась необычным именам этого мира. Или этого сна.

– Эбетт, что я должна делать теперь?

– Я не знаю, – та пожала плечами. – Но вам… тебе стоит сменить обувь.

И она протянула мне аккуратные туфельки на невысоком каблуке, которые так же переливались блестками на темной замше. Я надела их, стала чуть выше и поняла, что туфли тоже пришлись мне как раз. Магия, не иначе.

Ладно, значит сейчас нужно снова поговорить с Авереттом. Пусть объяснит свои слова насчет изучения моей истории. И, конечно, ответит на мой вопрос, сможет ли он отправить меня домой. Я уже скучаю по своей размеренной жизни и скучной работе.

– Тогда пойдем вниз. Мне нужно поговорить с Авереттом… господином.

Эбетт поклонилась снова и позвала за собой, приглашая выполнить мое предложение. Мы снова спустились по лестнице, прошли по коридору и вышла в ту самую залу, где состоялся мой разговор с хозяином поместья. Но того уже не было на месте, успел куда-то уйти, и я решила искать его в доме. Вдруг услышала приятные звуки фортепиано, доносившиеся откуда-то издалека, и я вопросительно взглянула на служанку. Та улыбнулась и сказала:

– Господин любит музыку.

– Это он играет?

И Эбетт кивнула. Потрясающе. Я все прислушивалась к мелодии, а затем потребовала проводить меня к господину, чтобы все-таки поговорить. И Эбетт, слегка смутившаяся и упомянувшая, что господин не любит, когда его тревожат, все-таки повела меня по коридорам. Мы остановились у большой двери, и Эббет постучала. Музыка стихла, и я нетерпеливо сама приоткрыла дверь.

– Господин, Мария…

– Войдите, – пригласил голос, и я смелее проникла в комнату. Это была большая зала, но пустая, с единственным роялем посередине. Эхо голоса Аверетта разливалось по помещению раскатами грома, отскакивало от стен и металось в воздухе, но совсем недолго. Граф сидел за роялем, даже не обернувшись на меня. И вдруг дверь за мной закрылась. Я осталась один на один с мужчиной.

– Зачем ты пришла?

– Поговорить, – ответила я честно и сделала пару шагов к роялю.

– Неужели тебе не сказали, что я не люблю, когда меня тревожат?

Ты много чего не любишь, как выяснилось, – хмыкнула я про себя, но все же продолжила двигаться к роялю. Подошла, оперлась на корпус и уставилась на красивое лицо господина, который чуть с удивлением наблюдал за моей фамильярностью. Я молчала, он тоже. Мне почему-то хотелось, чтобы он задал мне вопрос, хоть немного заинтересовавшись моим визитом, но ему, казалось, все равно. Он отнял руки от клавиш и чуть склонил голову, изучая меня. И так ничего и не говорил. Тогда заговорить решила я.

– То, что вы сказали насчет изучения моей истории. Что вы имели в виду?

– Прекрасно выглядишь, – окинул он меня взглядом. Увиливает от ответа.

– Благодарю. Но я хочу получить ответ на свой вопрос.

Мужчина хмыкнул, а потом опустил взгляд на клавиши.

– Ты играешь?

Да что такое?! Он издевается! Я когда-нибудь услышу от него объяснения?

– На фортепиано – нет. Только на гитаре.

– Гитара, – протянул Аверетт. – Что это?

Поразительно, в их мире есть рояли, но нет гитар. Или, может, они называются как-то иначе.

– Струнный инструмент, – пояснила я, – весьма популярный в Москве. Точнее, в моем мире.

Мужчина улыбнулся, но как-то криво, видно мои слова о другом мире задели струны сомнений в его душе. Он ничего не ответил, а мне пришлось снова выжидать, чтобы повторить свой вопрос. Я молчала в надежде, что мужчина все же соизволит ответить.

– Твоя история, – вдруг начал он. – Загадка для меня. То, что ты сказала, совсем не вяжется с моим представлением о… моем мире.

– Как и с представлениями о моем мире, – кивнула я. – И все же я хочу знать, что вы задумали.

– Хочу провести пару исследований, чтобы убедиться, что ты не врешь.

– Я что, буду подопытным кроликом?

Аверетт усмехнулся, как-то неприятно и загадочно, что я поняла – я попала в точку.

– Пусть и так, – согласился он. Меня такой расклад совсем не устраивал.

– Знаете, мне совсем не хочется…

– Но ты же хочешь вернуться туда, откуда пришла?

Я задумалась. Хочу, пусть даже такой ценой. Значит, нужно позволить ему проводить надо мной эксперименты. Я скривилась, но ничего не сказала. Спорить было не в моих интересах.

– Расскажете мне больше об этом месте? – я обвела рукой пространство, как бы имея в виду этот мир, и Аверетт поморщился.

– Спроси об этом служанок. Не хочу тратить время на это.

Видимо, он не слишком настроен на разговор, но отступать я не хотела.

– Но вы можете рассказать больше.

– На этом разговор окончен. Оставь меня.

И я с тяжело вздохнула. Вот и поговорили.

Глава 3

Разговор действительно не заладился, и мне пришлось покинуть залу ни с чем. Аверетт слишком несговорчив, чтобы выпытать у него хоть какие-то подробности будущих опытов. Тем более мне вообще не нравилась сама концепция проведения надо мной экспериментов, но что делать, домой-то хочется. Надеюсь, он быстренько разберется со всеми вопросами, касаемо моего появления здесь, и вернет меня в родной мир, где я снова буду гладить любимого кота, ходить на нелюбимую работу и по выходным навещать родителей. Как же они там все без меня? Кто кота покормит?

Я расстроенно опустилась на диван в гостиной, положила локоть на подлокотник и подперла щеку рукой. Нужно что-то сделать. О каком там предназначении говорила загадочная девушка из сна? Наверняка, начала рассуждать я, это какое-то значимое дело. Мне нужно спасти кого-то от чего-то, после чего я получу возможность вернуться домой. Звучит крайне сложно, потому что я понятия не имею, кого и от чего нужно спасать. И куда важнее – каким образом? Что я умею? Кроме как читать кодексы и писать иски я, по сути, не могу ничего, так что моя помощь в этом мире мало кому нужна.

Мимо проскользнула служанка, и я поспешила окликнуть ее. Девушка обернулась, и я узнала Эбетт.

– Присядь, пожалуйста, – пригласила я девушку рядом с собой на диван. Она аккуратно опустилась, приняв элегантную сдержанную позу. – Расскажи мне об этом мире.

– Что конкретно ты хочешь узнать?

– Хотя бы как он называется.

– Королевство Эвела, – начала Эбетт. – Самое большое из всех, что существуют на материке. Столица Эвелы – Устари, там находится замок короля Арроганта Безжалостного.

– Интересно, – протянула я. – А Устари далеко?

– Достаточно. Ближайший город к нам – Брилеон. Один из самых крупных городов в Эвеле.

– Есть какие-нибудь эльфы? Гномы? Драконы?

Эбетт засмеялась.

– Откуда ты знаешь? Конечно, есть! А также маги и кентавры. Каких только рас нет в нашем королевстве.

Круто, значит, я реально в каком-то фэнтезийном мире, типа «Властелина колец» или «Хоббита».

– А граф Дебургский? Он эльф?

– Что? Нет, вовсе нет. Но он сильный маг.

Ого, маг. Это даже интересно. Я представила, как Аверетт колдует какую-нибудь волшебную магическую магию, или как еще это описать. А может, он чернокнижник, занимается темными искусствами и вообще работает на демонов. Ну, это уже бред сумасшедшего, хотя я не удивлюсь, если все окажется именно так.

И несмотря на показное дружелюбие и спокойствие графа, он мне почему-то сильно не нравился. Может, потому что наорал на меня при первом же знакомстве. И я не принимала его за его скрытность и необщительность. В какой-то степени, его поведение можно понять, если здесь действуют какие-то особые правила насчет юристов. А если не юристов?

– А что насчет положения женщин? – спросила я, и Эбетт помрачнела.

– Не очень приятно быть женщиной, – тихо сказала она. – Женщины здесь не имеют прав. Говорят, даже сама королева не умеет читать, но я не знаю, правда это или нет. В любом случае, быть девушкой здесь – проклятие.

Это все объясняет. Поэтому Аверетт разозлился, когда я решила выдать себя за профессионала в области юриспруденции, и понятно почему он был так удивлен моими навыками чтения. Впрочем, такое положение дел мне совсем не нравилось. Как я могу выполнить свое предназначение, если даже за порог ступить не имею права?

– Роль женщины – быть женой и матерью. Или служанкой, – Эбетт развела руками, как бы имея в виду себя.

Я задумчиво сидела, не двигаясь, и размышляла над словами девушки. Значит, этот мир настроен ко мне крайне недружелюбно. И все, что мне светит, это выйти замуж и родить ребенка. Это если повезет. А если не повезет – остаться в роли прислуги до конца жизни. Может быть, мое предназначение – это быть женой и матерью? Но кого я тогда должна спасать? Нет, такой расклад мне определенно не нравился, поэтому я закусила нижнюю губу и посмотрела на Эбетт, собираясь задать новый вопрос.

– Расскажи мне побольше о графе.

Эбетт смутилась, оглянулась, не подслушивает ли нас кто, и начала, тихо-тихо, чтобы Аверетт ненароком нас не заметил:

– Он… довольно неоднозначный человек. Скрытный. Я мало что знаю о его жизни и характере. Могу только сказать, что он очень требовательный.

– Сам себе на уме?

И Эбетт шикнула на меня, ведь такие высказывания о хозяине этого дома вряд ли бы ему понравились.

– Он проводит много времени в библиотеке и своем кабинете. Он хорошо управляет поместьем, но многого требует взамен. Работа у нас тяжелая, угодить ему непросто.

Я фыркнула. Еще и высокомерного капризного графа мне не хватало в жизни. Эбетт продолжала:

– Его лучше не злить, ведь в гневе он страшен, – о да, это я уже знаю. – Следует делать все, что он говорит, ведь иначе можно легко оказаться на улице. Или на деревянном коне… Или попасть под плети… или.

– Ладно, я поняла, – остановила ее я, видя, как девушка начинает нервничать. Видимо, граф не только злой, но еще и садист. А может, это нравы в королевстве такие.

– У него есть кто-то?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… Девушка, например. Дети?

– О, нет! Он одинок.

«И несчастен, – добавила я про себя. – Может, спасать его нужно от депрессии?» Ну нет, я не согласна. Я все-таки юрист, а не психиатр, так что с этим не ко мне.

Вопросы у меня закончились. Я получила основное понимание этого мира и, главное, хозяина этого поместья. Теперь нужно было найти к нему подход. Быть менее строптивой, чуть более доброй и обходительной. Может, тогда он будет ко мне снисходительнее. И чуть общительнее. Все складывалось в пользу моей идеи о роли жены и матери, и такой расклад совсем не радовал душу. Только на сердце стало тяжелее, и я даже расстроилась, понимая, что все, что могу делать, это быть послушной девочкой. Незавидно мое положение.

– Хорошо, Эбетт, спасибо за пояснения. Пожалуй, я пойду отдохну.

Я поднялась и поплелась к лестнице, ведущей на второй этаж.

Уже в комнате я прямо в платье завалилась на мягчайшие перины широкой кровати и, перевернувшись на спину, задумалась. Меня гипнотизировали складки красного балдахина, и я тяжело вздохнула. Значит, придется идти на поводу у этого напыщенного графа, пока он не позволит мне выполнить мое предназначение. А потом я просто сбегу, вернусь домой и заживу своей настоящей жизнью. Другой вопрос, смогу ли я жить спокойно после всего, что случится?

Я даже не заметила, как заснула в воздушных объятиях постели. Проснулась уже под вечер, когда темнота накрыла собой поля и леса. И поместье графа Дебургского. Который час? Я не знала, но думала, что уже за полночь. Яркий белый свет луны прорывался в комнату сквозь большие окна, и россыпь маленьких точек – звезд, – на фоне черного неба сверкала так же, как сверкают блестки на моем платье.

Я сползла с кровати, потянулась, несколько раз наклонила корпус в стороны, разминаясь, и поняла, что хочу есть. Нужно бы найти что-то съестное, чтобы успокоить урчащий желудок. Пойду-ка на кухню. А потом прогуляюсь по дому, разведаю, так сказать, обстановку, не боясь наткнуться на наверняка уже видящего седьмой сон графа.

Я вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь, и оказалась в кромешной тьме. Даже свечи в канделябрах на стенах не горели. Придется идти наощупь. К счастью, глаза довольно быстро привыкли к темноте, и я даже не упала на лестнице, так что уже в гостиной, освещенной лунным светом, я смогла различить знакомую обстановку. Теперь оставалось найти кухню, которая должна быть рядом со столовой. Но и столовая неизвестно где. И я направилась по первому попавшемуся коридору вглубь дома, кое-как разбирая дорогу в темноте. По сторонам какие-то двери, наверняка запертые, а впереди – еще одна. Из-за которой, кажется доносились голоса. Я замерла, не уверенная в том, что мне стоит туда идти, но любопытство взяло верх, и я медленно приблизилась к двери. Сквозь замочную скважину пробивался свет, и я встала на колени, заглядывая в комнату сквозь небольшую щель и прислушиваясь.

– Послушайте, милорд, – прозвучал голос, самый стандартный, чуть хриповатый и, казалось старческий.

Взгляд выхватил спину полноватого мужчины с недлинными седыми волосами, сидящего на стуле напротив темного большого стола. А за столом – сам граф Аверетт Дебургский! Значит, не спит все-таки.

– Мы просто не потянем это.

Граф устало потер лицо ладонью и опустил глаза в стол, будто читая что-то.

– Они подадут на нас в суд, – сказал он негромко.

– Не впервой, – пожал плечами старик, и Аверетт грозно блеснул глазами, бросив на того недовольный взгляд.

– Как мы можем удовлетворить их требования, если у нас такие долги? Мне даже нечем платить за землю…

– Я понимаю, – мягко сказал мужчина, лица которого я не видела. – По моим подсчетам наши долги уже превышают миллион ивонов, что, конечно, не может не накладывать свои ограничения на ведение наших дел.

– Мы можем сэкономить на чем-то?

– Пожалуй, мы могли бы продать немного скота, но поскольку мор уничтожил большую часть поголовья, мы вряд ли много с этого выручим. Можно сдать в аренду часть земель.

– Мы уже это сделали, – поморщился Аверетт. – И что нам это дало?

– Тогда продать крестьян.

– На земле и так некому работать, – снова помотал головой мужчина. Он почти лег грудью на стол, закрыв лицо руками. – Все пропало.

– Вы ни в чем не виноваты. Ваши родители уже оставили вам большие долги. Вы лишь пытались наладить дела.

– И у меня не получилось, – глухо из-за ладоней произнес Аверетт. – Барон Вазуч хочет купить поместье.

– Что?! – старик в удивлении подался вперед. – Даже не думайте!

– Нет выбора, Херви. Чтобы расплатиться с банками, мне придется сделать это.

Я едва не закричала от радости. Вот оно! Вот мое предназначение! Это то, чем я могу помочь Аверетту, я спасу его поместье от долгов, помогу разобраться с кредиторами и, конечно, вернусь домой! Я отодвинулась от скважины, и пол предательски скрипнул. Я замерла, голоса за дверью мгновенно стихли. И тут же послышались тяжелые шаги.

Я тысячу раз успела проклясть и свое любопытство, и скрипнувшие доски, и даже слишком внимательных мужчины, которые умудрились этот скрип услышать. Я вытянулась по струнке перед дверью, которая тотчас распахнулась, и на пороге появился Аверетт. Такой грозный, максимально злой и хмурый. Он смотрел на меня сверху-вниз, а я вдруг глупо улыбнулась и бросила взгляд на седого советника графа, стоящего за спиной мужчины. Тот с удивлением осматривал меня, чесал жидкую бородку и ждал дальнейших действий господина.

– Добрый вечер, – поздоровалась я с Авереттом, а тот помрачнел еще больше.

– Что тебе здесь нужно? – процедил он сквозь зубы, негромко, но так зло.

– Я просто проходила мимо, – пожала я плечами.

– Она подслушивала, – вдруг выдал старик, и я ругнулась про себя. Вот ведь крыса, зачем влез в разговор.

– Ты подслушивала, – снова прошипел Аверетт.

– Нет, вовсе нет! – возмутилась я, но взгляд темно-синих глаз, блеснувших яростью, заставил меня замолчать.

– Не лги мне! Я, кажется, уже говорил тебе, что не терплю этого!

– Ну, услышала пару фраз, – призналась я, и Аверетт злобно засопел, когда понял, что я, странная особа в его доме, узнала то, чего мне знать совсем не нужно.

– Что ты слышала?

– Ну, что-то про крестьян…

– Впрочем, не важно… Если ты кому-то проболтаешься, – он склонился ко мне, и его горячее дыхание обожгло мое лицо. – Я лично прикажу забить тебя плетью до смерти. А теперь проваливай!

И я послушно бросилась прочь от кабинета, все еще проклиная свое любопытство, пол, эту ночь и тот чертов сон вместе с той девушкой.

Сама не заметила, как взлетела по ступеням, ворвалась в свою комнату и только там, прижавшись спиной к закрытой двери и медленно сползла на пол, закрыв лицо руками. Это мое предназначение, это точно оно! Вот только меня и на километр не подпустят к этому делу. Во-первых, потому что я девушка, во-вторых, потому что этот гадкий напыщенный граф точно не поймет моих попыток что-то распутать. А ведь выход есть.

Я вспомнила о процедуре банкротства. Так, как там было? Наблюдение, санация, внешнее управление и конкурсное производство… Нет, это для юридических лиц. У физических только реструктуризация долгов и реализация имущества. И зачем мне сейчас теоретические основы стадий банкротства? Другое дело, есть ли такая процедура в этом мире и, если есть какие у нее последствия. Можно ли что-то сделать без реализации имущества графа после признания его банкротом. Ведь наверняка требования кредиторов должны будут быть удовлетворены за счет его земель, имения и другого имущества, движимого и недвижимого. Опять же, в каком объеме и в какие сроки?

Я отняла руки от лица, и увидела, как лунный свет пляшет на блестках платья, а темная ткань переливается цветными пятнами в местах складок. Я коснулась растрепавшихся светлых волос, пригладила их, все продолжая сидеть на полу, почесала висок и потерла глаза. Есть, о чем подумать перед сном. Осталось только заставить себя заснуть с таким количеством мыслей в голове.

Я медленно поднялась, поправила платье и направилась к шкафу на шатающихся ногах. Меня буквально трясло от осознания, что мое предназначение оказалось так близко. Вот оно, буквально под носом, а я как трусиха сбежала от Аверетта, совсем забыв объяснить ему, что могу помочь. И более того, должна помочь. Только так я вернусь домой.

Я кое-как развязала корсет, сняла платье, оставшись стоять с голой грудью и принялась рыскать в шкафу в поисках ночной сорочки. И нашла ее. Шелковая, темно-синяя, длинная. Я рядом на полке лежал голубой пеньюар. Надела сорочку, которая мягкими прикосновениями обласкала обнаженное тело.

Я откинула воздушное одеяло и легла на пуховые перины, провалившись в них, словно в облако. Волосы разметались по подушке, и я все никак не могла заснуть то ли от лунного света, пробивающегося сквозь стекла, то ли от мыслей, что роились в моей голове, беспорядочно, громко, просто оглушающе жужжа. Они заставляли меня ворочаться с одного бока на другой, принимать различные позы, то обнимать подушку, то откидывать ее прочь, касаясь головой шелковой простыни.

Я все думала. О предназначении и о том, что слышала через закрытую дверь. Снова в памяти всплыли слова о долгах, о миллионе ивонов, что наверняка, неподъемная сумма в этом мире, если даже граф Аверетт Дебургский говорит о ней как о катастрофе. И кто такой барон Вазуч. Вероятно, крайне богатый человек, если готов выкупить обремененное долгами имущество.

Я перевернулась на спину и уставилась в темный потолок. Решено! Завтра я поговорю с Авереттом обо всем, что слышала. Пусть орет и ругает сколько угодно. Мне нужно разобраться в этом деле.

Я закрыла глаза и уже собралась заснуть, как вспомнила свою старую традицию.

– На новом месте приснись жених невесте.

Глава 4

Я бежала по заброшенному саду, поросшему густыми сорняками высотой с меня. Они били листьями по лицу, хватали ветвями за руки, подстилали под ноги кривые корни, о которые я вот-вот была готова споткнуться. Черное низкое небо нависало над головой и грозилось разразиться безумным ливнем, даже пара капель упала на ресницы. Или это слезы?..

Я выскочила на другую тропинку, едва не поскользнувшись на траве, начала бешено оглядываться, не зная, куда бежать дальше. Не помня, почему и от кого я бегу, я увидела возвышающийся передо мной полуразрушенный особняк, так же охваченный буйно растущей зеленью плющей. Черные бутоны расцветали на стенах и в проемах окон с выбитыми стеклами. В окне что-то быстро метнулось, и я закричала от ужаса. Нечто идет за мной, и оно уже близко.

Я вновь бросилась через заросли подальше от особняка, но спиной ощущала острый взгляд хищных глаз. Оно уже здесь. Я обогнула очередной увядший куст и замерла. В конце длинной тропы, с обеих сторон обрамленной высокими растениями, в результате чего получилось нечто похожее на коридор, стоял черный силуэт, спиной ко мне. Кто он, и что ему нужно? Человек обернулся, и я с ужасом увидела его. Все такое же красивое лицо, искаженное уродливым оскалом, длинные черные, как крыло ворона, волосы, длинные темные же одеяния, расшитые серебром. Мужчина вытянул руку и обнажил острые клыки. Я закричала, но почему-то не могла сдвинуться с места. Я почувствовала, как что-то обвивает мои лодыжки, потом окутывает мои бедра, сильно сжимает талию и сковывает руки. Черный плющ вился по моему телу, стягиваясь все туже, так, что мне не хватало воздуха.

Аверетт медленно поплыл ко мне и, оказавшись совсем рядом, коснулся холодной, ледяной рукой моего лица. Я попыталась кричать, но голос пропал. Я только хрипела, задыхаясь. На ресницах распахнутых глаз блестели соленые капли, и я только и могла, что беззвучно плакать. Он гладил мою щеку, и вдруг его низкий бархатный, абсолютно спокойный голос донесся с его стороны, хоть и губы его не дрогнули. Они лишь обрамляли острые клыки.