Замочи своего дементора

Опосредованное влияние данного гормона на наш внешний вид осуществляется через нарушение сна (например, недосып сказывается на внешности, делает её более уставшей, отечной), снижение или усиление аппетита (как итог, астения, анорексия либо появление лишнего веса), а также его влияние на наше настроение (в хорошем настроении появляются желание и силы заботиться о себе).

Норадреналин:уровень норадреналина также может быть снижен при депрессии, что влияет на уровень энергии и мотивацию.

Этот гормон также влияет на внешность: например, когда человек чувствует энергию и мотивацию, он может проявлять заботу о себе, своем здоровье и создавать вокруг себя необходимую для этого атмосферу, открывать новые возможности, обучаться и получать от этого процесса еще больше энергии и мотивации двигаться дальше, наращивать социальное взаимодействие. Мотивация также важна для развития, для улучшения работы мозга.

Человек неэнергичный и не замотивированный также приобретет соответствующие своему внутреннему состоянию внешние характеристики: вялость, усталость, астению либо в случае бесконтрольного поглощения пищи неповоротливость, тяжесть; у не замотивированного человека чаще всего опущены руки, взгляд направлен в пол, в глазах могут читаться грусть, разочарование, пустота и безысходность. Умственное развитие приостанавливается, ведь мозговой штурм подобно спортивным тренировкам необходимо проводить регулярно, дабы мышцы не атрофировались.

Дофамин:дефицит указанного гормона при депрессии может приводить к утрате интереса к удовольствию. В данной ситуации также одним из последствий будет являться отсутствие ухода за собой, своим ментальным состоянием.

Кортизол:у людей с депрессией часто повышен уровень этого гормона. Хронически высокий уровень кортизола негативно влияет на функции мозга, особенно, на гиппокамп, который отвечает за память и обучение.

Также хронический стресс и высокие уровни кортизола приводят к ускоренному старению клеток, что связано с укорочением теломеров, уменьшением объема мозга, а также уменьшением объема серого вещества в нем. Кроме того, хронический стресс и высокий уровень кортизола могут подавлять иммунный ответ, что делает организм более уязвимым к инфекциям и заболеваниям.

Переизбыток кортизола также может приводить к различным проблемам, таким как акне, псориаз, экзема, выпадение волос и ухудшение их состояния, может вызывать ломкость ногтей и замедлять их рост, вызывать изменение цвета и текстуры ногтей.

Таким образом, мы видим, что соотношение гормонов в организме может прямо влиять на наши аппетит, мотивацию, энергию, здоровье, а соответственно, на наш внешний вид, включая процессы старения, поэтому очень важно следить за чистотой и пользой информационного потребления.

Глава 4.1. Кушать подано!

А теперь давайте разбираться, откуда же на нашем столике появляется эта информационная пища.

Во младенчестве основным блюдом в нашем еженедельном меню было грудное молоко (в идеале; ведь у кого-то были сухие смеси, а у кого-то – коровье молоко). По аналогии и основную информацию о жизни мы также черпаем из своей семьи. С течением времени по мере нашего роста и развития получаемая нами от родителей информация ширится и множится, подобно нашему рациону (мы учимся есть супы, каши и прочее.). Однако и в это время наше питание предопределено родителями, их вкусовыми предпочтениями, а также бюджетом.

Таким образом, проживая с родителями, базовую информацию об устройстве этого мира мы получаем из опыта жизни наших родителей. Сложные вопросы, такие как работа, распределение премий в коллективе, жалобы на начальство и недовольства принимаемыми им решениями подобно той же квашеной капусте, рыбе и печенке, перевариваются нами тяжело и неохотно – это странная, невкусная и непонятная "территория взрослых". Но и здесь мы получаем определенную информацию, которая задает тон нашим эмоциям и влияет на наше отношение к тем или иным вопросам. Да, мы этого не понимаем, потому что еще не доросли, не попробовали на вкус, но мы уже знаем, что нам не хочется этого кушать, и маленький ребенок думает о том, как бы сделать так, чтобы и в будущем не соприкасаться с нелюбимыми продуктами.

Мы думаем о тои, что то, что настигло родителей, волшебным образом минует нас. Но с течением времени наши вкусовые рецепторы становятся менее восприимчивы к еде, и мы, подобно своим родителям, находим ценность и в квашеной капусте, и в злосчастной печенке. Если вернуться к информационному полю, то, получая соответствующий жизненный опыт, мы порой и сами начинаем мыслить как наши родители в нашем детстве: жаловаться, быть недовольными из-за неравномерного и неравноценного распределения финансовых ресурсов и искать причину вселенской несправедливости.

По мере нашего роста и развития в наше информационное питание также внедряются детский сад и другие дети, школа, учителя, наши друзья и их родители. Дополнительно мы получаем информацию из СМИ, с экранов телевизоров, с помощью средств радиовещания, а теперь уже и из социальных сетей. Получаемая информация, подобно еде, не только насыщает нас, но и задает направление для нашего дальнейшего роста и развития. Она формирует наши ценности и образ мышления. Тем не менее, учитывая все разнообразие источников информационного влияния можно заметить, что и вероятность когнитивных искажений на стадии формирования жизненных ценностей у ребенка тоже высокая, по причине незнания им правил и особенностей жизни в обществе, а также неверного определения причинно-следственных связей (например, по телевизору ребенок видит богатую жизнь голливудских звезд, но живет в другой далекой стране с иным социокультурным укладом, или видит чей-то громкий успех, но не знает, что или кто за ним стоит)

В детском саду и в школе наше питание императивно и ограничено определенными рамками, называемыми «Меню». Оно безопасно, но в то же время по причине того, что может не соответствовать некоторым нашим вкусовым предпочтениям, определенные блюда из этого меню могут оставаться нетронутыми: рыба, квашеная и морская капуста, рыбьи котлеты, свекольный салат, печенка, супы и многое другое. То же самое происходит и с получаемой нами информацией. В школе мы изучаем предметы согласно разработанной Министерством образования школьной программе – ни больше, ни меньше, при этом определенная информационная пища в силу нашего жизненного опыта может так и остаться не тронутой нами. В детстве мы предпочитаем набить желудок сладостями, чипсами, жареными полуфабрикатами, пельменями, бич-пакетами и другими вкусовыми приблудами. Во многом это объясняется тем, что детские вкусовые рецепторы ещё не так сильно развиты и наиболее восприимчивы к пище. Есть мнение и о том, что поедание данных продуктов связывается в детском сознании с ощущением праздника посредством яркой рекламы (например, производители напитка «Coca-cola» в своих маркетинговых стратегиях намеренно используют метод ассоциации производимого продукта с атмосферой веселья и праздника) или даже определенной пищевой культуры в семье (когда сладости покупаются в большом количестве лишь по праздникам). Также в данной ситуации может действовать метод подражания сверстникам, в частности тем, что пользуются в школе определенной популярностью. Во всяком случае, дети и подростки – это наиболее уязвимая и управляемая категория людей за счет не сформировавшихся психики, приоритетных жизненных ценностей и проч.

Именно подростки, подражая сверстникам либо самоутверждаясь иным образом, могут формировать аудиторию фриковых кумиров – певцов, актеров, комиков, блогеров и др. – поглощая тем самым разнообразный, порой деструктивный информационный фастфуд.

С течением времени, когда у нас появляются собственные деньги, мы начинаем пробовать на вкус продукты, с которыми никогда прежде не соприкасались – зеленый чай, форель или другая красная рыба, орехи (миндаль, бразильский орех, фундук), авокадо, грейпфрут, манго, рукколу, черешню, глинтвейн, Б52 и др. Среди этих продуктов есть те, что приносят пользу организму, насыщая его питательными веществами, и те, что вредят ему. Но здесь отличие в том, что теперь мы не зависим от наших родителей и сами принимаем решение относительно того, чем нам насыщать свой желудок. То же касается и информационного потока. Попадая в новое окружение в университете, затем на работе, мы постоянно пробуем что-то иное, иногда подражая своему окружению, на основании чего в будущем делаем собственный выбор.

Негативное мышление – это и есть тот самый выбор, сотканный из личного жизненного опыта попадания в какой-либо микросоциум, проверки на прочность ранее отработанных убеждений и внутренних ориентиров, сформировавшихся до такого попадания.

При этом важно понимать, что принцип действия нашего мозга во многом похож на принцип действия социальных сетей (яркий пример – «ТикТок»: нам подтягивается исключительно та информация, в которой мы больше всего заинтересованы). Но как только мы изменим свою жизненную позицию, то увидим, что и социальная сеть быстро «переобуется в воздухе» и начнет посылать нам мотивационные и жизнеутверждающие картинки, посты и видео. И если социальные сети смело можно назвать бизнесом, так как цель любой сети завлечь в себя как можно больше аудитории (параллель: рыболовная сеть; рыбак всегда заинтересован в большей добыче), за счет которой можно выявить потребности большей части аудитории и заработать на продаже соответствующего товара и/или услуги, тогда возникает вопрос о том, какую именно выгоду наш мозг получает, затягивая нас в болото переживаний. Он ведь не бизнесмен и вряд ли будет получать прибыль за счёт наших страданий и снижения умственных способностей. Вряд ли мы сами хотим себя разрушить, поэтому в действиях по фокусировке внимания на негативе также должен быть какой-то полезный для человека смысл. И Вы удивитесь, но он есть. Об этом будет написано в главе 9 «В каких случаях хорошо, когда стакан наполовину пуст».

Таким образом, учитывая, что сетевой ресторан предлагает нашему вниманию разнообразную информацию, следует понимать, что эта информация соответствует исключительно нашему запросу: спрос рождает предложение, а бизнес есть бизнес. Бизнесу не важно, что мы потребляем и как это скажется в последующем на нашем здоровье, бизнесу важны цифры – сколько именно мы готовы потребить, как часто мы готовы это делать и готовы ли мы платить за это больше. Палочку-выручалочку для лечения болезней, вызванных бесконтрольным потреблением пищи, нам предложат медицина и фармацевтика, а в случае потребления негативной информации – нерадивый или радивый психолог, за услуги которого также необходимо платить.

В конце концов мы сами заглядываем в этот информационный ресторан и выбираем в нем либо те мысли, которые согласуются с нашими ранее отработанными убеждениями и полученным опытом, либо те, которые ставят их незыблемость под сомнение и расширяют наш кругозор.

Но в этом ресторане никто и никогда не скажет нам, какое блюдо вредное, ведь даже официанты в нем просто хотят заработать на жизнь.

На данный момент я являюсь ярым сторонником того, что поглощаемая нами информация, подобно еде, должна быть разнообразной, чтобы максимально насытить тело полезными витаминами, макро и микроэлементами в случае продуктов питания, а также знаниями и вытекающими из них возможностями. В этом мире все есть яд, и все есть лекарство и то, какую роль будут играть и еда, и информация в нашем организме, зависит лишь от количества потребления: яд делает доза.

Глава 4.2. Я пахну как селфхарм.

Поскольку человек – это не просто конкретный визуал, а живой организм, который, помимо внешности, обладает рядом других характеристик, то и состояние депрессии коснется всех его антропологических составляющих. В разрезе данного вопроса огромный интерес для меня представляют запахи тела. Поделюсь историей собственного наблюдения.

Лет семь назад меня привлекал запах тела одного парня. По счастливой случайности я чуяла его трижды, после каждого из них чувствовала безопасность и некую степень блаженства. Почти всегда это происходило после его физических нагрузок: бег, игра в футбол. Во время наших объятий этот запах лихо переносился на мою одежду. А в процесс разрозненной и совершенно не спланированной пробежки по этому запаху мне однажды удалось с точностью идентифицировать его носителя, который мчался передо мной на значительном расстоянии. Похоже на мистику?

Да, но ученые предложили этому феномену своё объяснение: совместимость на физиологическом уровне, которая означает, что я и этот парень – носители разного набора генов, а генетическое разнообразие позволяет произвести на свет здоровое и устойчивое потомство; так многие животные отыскивают наиболее выгодного с точки зрения воспроизводства своего вида партнера по запаху. Мне казалось, что это судьба. Однако отношения с парнем не заладились, он не чувствовал подобной химии и, скорее, не понимал её, отдавая предпочтение единству эмоциональной составляющей, так что мы разбежались в разные стороны. Спустя пять лет я встретила его вновь. К тому времени он постарел, и запах его тела – тот, что, по идее, должен был нас объединить, изменился, стал более нейтральным. С течением времени я узнала, что парень принимает антидепрессанты. То есть на запах нашего тела оказывает влияние ряд факторов – возраст, состояние здоровья, рацион, медикаменты.

У депрессии тоже есть свой запах. Так, по «счастливой» случайности, я сама стала носителем депрессии и профессионального выгорания.

Выгоревших людей я встречала нечасто, но почти всегда они выглядели неприятно, помято, и, помимо прочего, во всех случаях за ними тянулся удушающий «трупный» шлейф, напоминавший запах гниения или разложения. И это не был запах нестиранной и неопрятной одежды, это был «родной» запах тела, но он отталкивал, как будто бы человеческий организм решил защититься от окружающих и опасности на клеточном уровне.

А вскоре я и сама узнала о том, что депрессия и тревога могут влиять на запах тела человека через несколько механизмов, связанных с физиологическими и биохимическими изменениями.

Например, стресс и тревога приводят к повышенному уровню кортизола, он же может влиять на активность потовых желез, что, в свою очередь, нередко приводит к более интенсивному выделению пота и изменению его химического состава.

Также стресс изменяет состав микрофлоры на коже. Так, определенные бактерии, находящиеся на коже, могут метаболизировать компоненты пота, что приводит к изменению его запаха.

Кроме того, люди, страдающие от депрессии или тревоги, могут изменять свои привычки в питании, что также оказывает своё влияние на запах тела. Например, уменьшение физической активности и употребление нездоровой пищи влияют на обмен веществ и, соответственно, запах пота.

Также стресс может снижать секрецию слюны, что приводит к сухости во рту (ксеростомия). Это может быть обусловлено действием адреналина, который уменьшает активность слюнных желез. В итоге состав слюны меняется: снижается уровень антител и других защитных компонентов, что повышает риск инфекций полости рта. Сухость во рту может способствовать размножению бактерий, вызывающих неприятный запах (галитоз). Но если с запахом в ротовой полости ещё можно справиться, то запах тела при длительном пребывании где-либо все же просочится во вне и поведает окружающим определенную бессознательно считываемую информацию о нас.

Особый интерес в разрезе темы изменения микробиоты ротовой полости при депрессии вызывает недавнее исследование группы учёных из Индии, Ирана, Италии и Великобритании, которая пришла к выводу о том, что тревожные и депрессивные расстройства могут передаваться между партнерами друг другу через поцелуй. В исследовании приняли участие 1740 супружеских пар, состоящих в браке не менее шести месяцев. Ученые разделили их на две группы:

– в первой – один из партнеров страдал от тревожно-депрессивного расстройства;

– во второй – оба партнера были психически здоровы.

Через полгода исследователи зафиксировали у «здоровых» партнёров из первой группы ухудшение эмоционального состояния: увеличилась тревожность, участились нарушения сна, появились признаки подавленного настроения.

Наиболее интересным оказалось то, что микробиота ротовой полости этих «здоровых» партнеров стала напоминать микробиоту их заболевших супругов. Учёные обнаружили увеличение доли бактерий, которые способны нарушать работу гематоэнцефалического барьера, воздействовать на нервную систему, изменять поведение и когнитивные функции.

Так, они пришли к выводу о том, что тесный контакт – в частности, поцелуи – может способствовать передаче специфической микробиоты, которая потенциально влияет на психическое состояние партнера.

Однако, по моему мнению, указанное исследование достаточно спорное в силу того, что степень иного влияния, в частности, речевого и поведенческого между партнерами не являлась объектом исследования. Так, если пары, участвующие в эксперименте, жили вместе и вели совместный быт на протяжение более шести месяцев исследований, то к передаче микробиоты через поцелуй можно смело добавить передачу мыслей и паттернов поведения в этой паре. И коль скоро депрессия является полем взращивания негативных взглядов и мироощущений, то и для передачи этого состояния другому человеку не требуется какого-либо тесного физического контакта. Ведь известно, что человек, попадая в то или иное общество, с течением времени ассимилируется в него и приспосабливается к жизни в определенной среде. Яркий пример данного явления из моего опыта – работа в офисе. Сначала я видела людей, с которыми работала ежедневно, и ловила себя на мысли о том, что я не хочу уподобляться им: например, сплетничать, ныть, смотреть в зеркало на то, как выгляжу, флиртовать, заводить служебные романы. Но с течением времени я начинала соответствовать той обстановке, в которой очутилась, и даже не успевала заметить, как уже сидела в соседнем кабинете и обсуждала своих коллег, приобщаясь к текущей корпоративной культуре. Поэтому можно уверенно говорить о том, что наши коллеги награждают нас не только вирусными заболеваниями, но и соответствующим мышлением.

В рамках проведенного эксперимента в пользу передачи депрессии посредством обмена мыслями на протяжении длительного периода времени могут говорить еще и одинаковые корни депрессивного состояния. К примеру, если у доминирующего в семье партнера случаются финансовые трудности, то их будет испытывать и второй член семьи, а это значит, что мыслительный процесс с негативным уклоном и подавленное состояние будет у обоих партнеров.

Но, конечно, следует понимать, что человек – это единство психического и физического, а соответственно, изменения, как в позитивную, так и в негативную сторону, не имеют какой-либо четкой локализации, а опосредуют каждую из антропологических составляющих.

Здесь более интересным является вопрос о том, что конкретно послужило толчком для эмоциональных перемен другого партнера – «микробиота депрессии», переданная от второго партнера через поцелуй, или же меланхоличный настрой этого партнера. Полагаю, что проведенное исследование не позволяет четко ответить на этот вопрос, хотя в пользу правильности его результатов может говорить и принцип действия антидепрессантов, который заключается в обратном захвате гормона радости – серотонина. К примеру, для того, чтобы почувствовать себя более спокойно и расслаблено при приеме антидепрессанта не нужно целенаправленно думать о чем-то позитивном. А это значит, что гормональный дисбаланс устраняется на уровне медикаментов, за счет искусственного повышения уровня необходимых гормонов. Тот же принцип действия и у еды. В процессе поглощения вкусной еды и после человек чувствует некое блаженство, облегчение и безопасность, его настроение также способно меняться в лучшую сторону. Доказано, что даже судьи выносили более лояльные приговоры после обеда, поэтому как бы грустно это не звучало, но никакой профессионализм не подменит базовых природных законов человеческой физиологии. Процесс поглощения пищи может сопровождаться мыслями, но ясно одно: мысль не предшествует хорошим эмоциям, в данном случае им предшествует вполне конкретное и приятное действие – питание. Вот почему некоторые люди привыкли заедать стресс. Еда за счет поставки быстрого дофамина и серотонина способна улучшать наше настроение.

Но из песни «Селфхарм» слов не выкинешь: если с запахами мы разобрались, то давайте пару слов скажем и о таком распространенном ныне понятии как «самоповреждение». Под ним понимается преднамеренное повреждение своего тела по внутренним причинам чаще всего без суицидальных намерений. Самоповреждение встречается как симптом многих психических расстройств. Но говоря об этом симптоме многие привыкли думать о порезах, проколах в разных частях тела и ином прямом воздействии на тело. Полагаю, что само изменение пищевого поведения, а также иного поведения человека, выражающегося в падении мотивации к действию (увольнение с работы, прекращение социальных связей, «уход в себя» и др.), и в итоге причиняющего вред здоровью (астения, сахарный диабет и др.), является своего рода опосредованным селфхармом. Ведь человек может контролировать свои мысли, отвлекаться, менять их, обратиться к основам правильного питания, но почему-то не делает этого и опускает руки.

Депрессию, безусловно, нужно рассматривать как болезнь ума, но вместе с тем, это состояние представляет собой еще и огромное поле для самопознания. В этом смысле депрессия похожа на простудное заболевание, при котором с помощью повышения температуры тела организм борется с атакующим его вирусом. В этот момент человеку предписан постельный режим, так и при депрессии апатия и отсутствие мотивации к действию приглушают активность, которая привела к возникновению этого психического расстройства. Это уже не просто тревожный звоночек, это колокол, трезвонящий о том, что наш маршрут построен неверно.

Депрессия не начинается внезапно, она является логичным следствием определения конкретных жизненных ценностей и ориентиров и несоответствия им действий человека. В моем случае депрессия также оповещала о своем приходе и подавала мне определенные сигналы через тревожность и первые панические атаки.

Моя ошибка случилась на стадии взросления во время проживания с родителями, когда в своем развитии я взяла крен в сторону учебы, забыв о питании и о важности построения человеческих взаимоотношений. Но и в карьерных амбициях меня ждал «ляп»: в детстве я мечтала быть актрисой и сниматься в кино, но, поскольку киноиндустрия в моей стране не дошла до уровня Голливуда либо российского кинематографа, и у меня в старших классах случился паралич левой складки гортани, а в нашей школе не преподавались ни вокал, ни танцы и родительская возможность дать мне это была ограничена, я приняла иное решение в своей жизни – отправилась учиться на юриста. Я считала, что потом, когда заработаю много денег, я сама открою для себя необходимые возможности: пойду на актерские курсы, выучу английский язык. К тому же в результате просмотра многих документальных фильмов о жизни российских актеров у меня сложилось такое впечатление, что нужных для кинокартин персонажей режиссеры и продюсеры иногда замечают на улице в толпе, а значит, в этой деятельности главное: оказаться в нужном месте в нужное время.

Однако работа по выбранной специальности дала мне ту жизнь, о которой я и мечтать не могла: от зарплаты до зарплаты. Вход в профессию был сложным и тяжелым, при том, что эта профессия никогда не являлась моей мечтой. Это было средство к достижению иной цели.

Потом пришла первая невзаимная влюбленность, которая спутала мне все карты на горизонте. Я стала ведомой, и моя детская мечта была забыта. Периодически я откапывала её из недр памяти: записывалась на актерские курсы; а однажды мои ноги привели меня к ступеням школы английского языка. Однако впервые появившимся у меня деньгам я постоянно находила иное применение.

Несмотря на то, что моя детская мечта была позабыта, депрессия всегда помнила обо мне и посылала своих гонцов. Сначала это была эмоциональная усталость после работы. Так, для того, чтобы «воскреснуть» после рабочего дня, я всегда спала по часу после прихода домой. Тем не менее, в то время меня грела новая мечта – я хотела быть с парнем, в которого была влюблена, но, когда стала понимать, что и это невозможно, в мои двери постучались первые панические атаки. Они были запущены распространением коронавируса и, скорее всего, рабочим стрессом. На предприятии, в котором я работала, начались проблемы, поэтому на этом фоне меня активно стали атаковать вирусные заболевания. После перенесенных заболеваний я по непонятной мне причине стала бояться сильного ливня: тогда мне казалось, что я могу захлебнуться в этих тяжелых частых каплях, падавших на мое лицо и застилавших горизонт, мое дыхание становилось быстрым, а сердце начинало пробивать бешеные ритмы. Так случалось дважды, больше в сильный ливень я на улицу не выходила.