Продавец парадигмы

В большинстве случаев, постсоветский человек с большим недоверием относиться к любым научно-популярным экономическим материалам. Он напрочь отказывается верить, что, если автор достиг успеха, он может передать читающему, хотя бы часть своих знаний. На возражение: ведь он же достиг, наверное, и ты сможешь, если захочешь, тебе возражают: «Автор капиталист, а значит жулик, а еще он вор и эксплуататор». Получается замкнутый круг: носитель постсоветской парадигмы не составляет инвестиционных планов из страха проиграть. Но отсутствие инвестиционных или финансовых планов, ведёт к катастрофе, то есть к бедности. Нет планов – нет действий. Нет действий – нет денег.

Поскольку любые «Долгосрочные стратегии», в сфере инвестирования или бизнеса, вызывают у носителя постсоветской парадигмы аллергию, то в результате, получается убийственная формула: «Финансовая безграмотность, плюс инвестиционная близорукость, умноженные на низкую самооценку». Это может равняться только одному: единственный источник дохода в старости, – нищенская государственная пенсия, если человек вообще до неё доживёт. Инвестиционная близорукость, это как болезнь – быстро прогрессирует, но очень долго лечится. И для того, чтобы победить болезнь, нужны радикальные средства, полумеры тут не помогут. А самое главное, необходимы воля и желание больного. Как часто говорят медики своим пациентам: «Или мы с вами, вдвоём против болезни, или я один, против вас обоих».

На мой взгляд, единственным средством, радикально решающим проблему инвестиционной близорукости, является принятие рыночной парадигмы, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Говоря медицинским языком, это больше похоже не на мягкую терапию, а на радикальное хирургическое вмешательство. Но только приход рыночной парадигмы с её огромной любовью к «Долгосрочным стратегиям» и пассивным доходам, которые они приносят, может помочь пациенту. Именно это заметил английский философ Френсис Бэкон, когда сказал, что: «Как в природе, так и в государстве, легче изменить сразу многое, чем что-то одно».

СОЦИАЛЬНЫЙ ЛИФТ

Человек, которому повезло – это человек,

который сделал то,

что другие только собирались сделать.

Жюль Ренар – французский писатель.

С ТОСКОЙ СМОТРЯ НА ГОСУДАРСТВО

Любой нормальный человек, оказавшийся на самом низу, по факту рождения, по воле обстоятельств, или же по собственной вине, хочет исправить положение, или проще говоря – подняться. За переход из социальных низов в ряды элиты, отвечает такой важнейший общественный механизм как «Социальный лифт». И для начала, нужно четко сформулировать, что это такое. Поэтому начнём с определения. Итак, «Социальный лифт» это: механизм ротации и пополнения элиты, позволяющий наиболее амбициозным и талантливым членам общества, войти в элиту и реализовать свой потенциал на благо всего социума. Именно от качества работы «Лифта», напрямую зависит лицо элиты. И если, всматриваясь в это лицо, вы находите его, совсем малосимпатичным, то, скорее всего, в данном обществе есть проблемы с работой «Лифта».

Сильная консервация элиты, её кастовость, закрытость, а также отсутствие механизмов её регулярного пополнения, провоцирует кризис, а в долгосрочной перспективе, вообще может привести к социальному взрыву, революции и даже гибели государства. Именно поэтому нормальное функционирование социального лифта чрезвычайно важно. Некоторые народы вообще выбрали концепцию социального лифта в качестве национальной идеи. В Америке, такие вещи как: «Великая Американская Мечта», или «Общество равных возможностей», воспринимаются очень серьёзно. Над американцами и их великой мечтой, можно смеяться сколько угодно, но нельзя отрицать, что большинство из них, верит во всё это, включая даже тех, кто находится на самом дне. И каждый год деловая пресса публикуют сотни биографий тех, кто, как говорят в Штатах: «Сделал себя сам». И всё общество получает внятный сигнал: «Усердно трудись, будь честен, верь в свою мечту, и ты сможешь использовать свой шанс».

Как было сказано в самом начале книги, именно от господствующей Парадигмы, напрямую зависит всё, что связанно с «Социальным лифтом». Во-первых, парадигма определяет критерии успеха и социального признания, а во-вторых, устанавливает правила пользования социальным лифтом. Но социальный лифт работает в обществе, а не в вакууме. Поэтому для начала нужно сказать несколько слов о влиянии парадигм на восприятие власти и общества.

Для советской и постсоветской парадигмы характерна сакрализация власти. Не начальства, а именно Власти. Власти с большой буквы. Начальство традиционно недолюбливают, иногда в открытую презирают, но Власть, это совсем другое дело. Иногда, общество испытывает перед ней почти священный трепет. В принципе общественное видение царя как «Помазанника Божия», не претерпело со времён Российской империи особенных изменений. Массовому народному сознанию, по-видимому, всё ещё нужен тот, кто понесёт на себе всю полноту власти и ответственности. Как у Салтыкова-Щедрина: «Всех спасти и за всё ответить». Носителям постсоветской парадигмы, нужен Царь – Батюшка: «Который кормит и поит, а иногда и чином одарит».

Чувствуя это, власть порой обращается к обществу с прямо-таки отеческими наставлениями. Свято веруя, что не власть существует для общества, а общество для власти. Первой, и самой любимой темой для проповедей «Помазанников Божиих», и «Любимых Руководителей» является патриотизм. Они понимают его весьма своеобразно. С их точки зрения – патриотизм, это не просто любовь к Родине. Это готовность отдать государству всё, что оно попросит, причём с радостью и по первому требованию. Детей, деньги, жизнь, здоровье, собственность. Однако мне кажется, что не все подданные поддерживают монарший энтузиазм.

Да, я согласен, действительно, в некотором смысле, патриотизм – это любовь к Родине. Однако, есть одна маленькая, но существенная деталь. Любовь к Родине – это как любовь к матери. Какая мать – такая и любовь. Если дети голодные и брошенные, а матери на них плевать, то думаю, подросшие чада, не будут питать к ней особо тёплых чувств. А если мать нормальная, добрая и любящая, то и дети будут относиться к ней соответственно. И только живя на постсоветском пространстве, понимаешь, что очень трудно любить Родину, вопреки государству.

А ещё, для постсоветского человека характерна высокая степень манипулируемости. Чем «Любимые Руководители» с удовольствием пользуются. Поскольку, ещё со времён Российской империи, добрая половина граждан верит каждому печатному слову, то сегодня, они затаив дыхание, прислушивается к агитации и пропаганде, не утруждая задать себе элементарный вопрос, «А кому это выгодно»? Обычно этот простейший тест прояснят 90% процентов дела, и неясными остаются только детали.

Вот показательный пример: с детства «Великий Кормчий» устами своих пропагандистов, всё время говорил мне, что я должен отдать Родине священный долг – 2 года срочной воинской службы. Ничего себе, всегда думал я, когда же я успел так задолжать? А после восемнадцатого дня рождения, ко мне пришла повестка, и государство заставило меня расплатиться. Свой долг я отдавал в стройбате, где в течении двух лет убеждался в мысли, что рабский труд самый непроизводительный, а советская армия самая недисциплинированная. Наш батальон нёс такие потери в живой силе, как будто участвовал в боевых действиях. Мне не удалось избежать двух сотрясений мозга и двух длительных госпитализаций, но зато удалось остаться в живых. А ещё я выучил ту часть русского языка, которую лингвисты называют «Феней», поскольку находился в одном бараке, простите, в одной казарме, с уголовниками. Я был лишён свободы на два года, просто за то, что мне исполнилось 18 лет.

Сегодня любой независимый военный эксперт за 10 минут докажет, что профессиональная армия на порядок эффективнее и боеспособнее призывной. Но «Любимых Руководителей» это мало волнует. Профессионалы стоят денег и слишком много думают, с призывником проще. Он, как одноразовое изделие. Если поломался, всегда можно заменить новым, как говорится: «Помер Максим – и хрен с ним».

В какой-то момент я просто понял, что необходимо научиться разделять Родину и государство, иначе начнётся настоящая шизофрения. Александр Розенбаум, выразился на сей счёт, весьма изящно и просто:

Под Курском соловьи поют,

В Москве зады, как прежде, лижут…

Я Родину люблю свою,

Но государство – ненавижу!

Я лично, очень люблю русскую культуру, особенно словесность, мне очень нравится природа, в частности пение соловьёв. Однако я не питаю ни каких иллюзий относительно нашего государства. Особенно в контексте взаимоотношений государства и бизнеса, или государства и личности. Я прекрасно понимаю, что ментально, нынешнее отношение власти к личности, или собственности, со времён империи не слишком изменилось.

И если одним из любимых лозунгов Российской империи было: «Православие, Самодержавие, Народность». То я бы предложил, в качестве альтернативного варианта для современного общества несколько иной лозунг: «Возможность, Собственность, Свобода». Ведь, на мой взгляд, нет никакой необходимости мучительно рожать национальную идею. Она лежит на поверхности, надо просто разуть глаза, наклониться и поднять её. Для любого нормального государства самая лучшая национальная идея это – свободная, сытая, исполненная достоинства, жизнь простых граждан. Причём не только на лозунгах, но и на деле.

Чтобы не было, как в анекдоте, времён развитого социализма: «Всё во имя человека, всё для блага человека… И я даже видел, этого человека»! Поэтому нормальная жизнь для простых людей, это самая лучшая национальная идея и политическая программа. Впрочем, не думаю, что конкретно в России, это наступит скоро, ведь как точно выразился экс – министр финансов, Александр Яковлевич Лившиц: «Российский цикл всем известен: летом – жарко, зимой – холодно, весной – реформы, а осенью – кризис».

А вот в рамках рыночной парадигмы, всё иначе. Не то чтобы государство там просто идеальное, такого не может быть в принципе, там просто по-другому на него смотрят. Для носителей рыночной парадигмы – власть, это государственный менеджмент, нанятый обществом, для обслуживания и защиты общественных интересов. В том числе и для поддержания «Социального лифта» в рабочем состоянии. Другими словами – власть, это обслуживающий персонал, нанятый обществом, и наделённый некоторыми полномочиями.

Приём на работу происходит на основе социального контракта. А именно: власть и общество договариваются о количестве и качестве услуг, а также об их стоимости – налогах. И всё. Ничего священного, ничего сакрального. Никаких «Помазанников Божиих», «Великих Кормчих», или «Любимых Руководителей». Обычный менеджмент, только на государственном уровне. А если он не справляется – его увольняют, посредством демократических выборов и набирают другой. Всё просто и эффективно. Мне очень нравится высказывание одного американского автора, прекрасно иллюстрирующее такой подход: «Пусть государство регулирует движение и доставляет почту, а в остальном, не лезет в мои дела».

ПРАВИЛА ПОДЪЁМА

Для обычного человека воспользоваться социальным лифтом, возможно в случае выполнения как минимум двух условий: во-первых, лифт должен быть исправен, и это ответственность общества. А во-вторых, и это самое главное, у самого человека должно быть желание подняться наверх, что зависит только от него самого. Поддержание «Социального лифта» в рабочем состоянии, есть важнейшая задача социума, я бы даже сказал, одно из условий конкурентоспособности или даже выживания. Надо признать, что государства, находящиеся на постсоветском пространстве, особых успехов на этой ниве не достигли.

Когда молодой американец проезжает мимо небоскрёбов Манхеттена, или мимо шикарных особняков Лос Анжелеса, он в общих чертах знает, что делать, для того чтобы туда попасть. Не факт, что ему это удастся, но он знает правила. Эти правила чётко обозначены обществом. Он должен хорошо учиться, стать президентом класса, окончить школу, колледж, а затем университет. Стать одним из лучших из выпуска, потом найти перспективную работу, работать и одновременно учиться. Получить степень магистра бизнес администрации, стать из немного работника партнёром, а лет через 10, получить место в совете директоров.

Это долго, трудно, и возможно скучно, но правила прописаны и известны всем. Те, кто готов платить цену, поднимается наверх. Кто не хочет, наслаждается жизнью внизу. И это их свободный выбор. А общество держит двери открытыми, чтобы каждый талант, или даже гений, мог войти в интеллектуальную, политическую и бизнес элиту.

И что особенно важно, эти противные и скучные правила поощряют созидательное и конструктивное поведение и порицают разрушительное и аморальное. Я убеждён что наличие правил всегда лучше их отсутствия. Более того я верю, что даже самые плохие, косные и консервативные правила лучше чем никакие. Потому что я знаю, что начинается, когда нет правил – начинается «Беспредел». Этот сугубо уголовный термин прочно вошел в русский язык в девяностые годы. Мне довелось попробовать «Беспредел» на собственной шкуре, во время прохождения срочной службы в рядах военно-строительных войск. Ничего хорошего я не испытал. Поэтому – что на бытовом, что на государственном уровне, лучше плохие законы, чем вообще никаких.

В тот момент, когда я пишу эти строки, на карте мира существует одна сказочная страна, где нет никаких законов и правил. Её жители полностью свободны, их не останавливает дорожная полиция, там нет коррумпированных судей и чиновников. Там вообще нет чиновников, потому что нет государственной власти. Этакая сбывшаяся мечта анархиста. В принципе, это даже не страна, это скорее территория, она называется – Сомали. Там нет проблем с коррупцией, но есть другая проблема – как дожить до следующего утра. Возможно, когда вы будете читать эти строки, ситуация там наладится, ну а пока что, самая престижная профессия в Сомали, это морское пиратство.

Конечно, по сравнению с Сомали, дела на постсоветском пространстве, идут просто отлично. И на счёт пиратства, вроде бы всё нормально, оно явно не возглавляет рейтинг самых престижных профессий. Но что современное общество может сказать молодому россиянину, проезжающему мимо замков на Рублёвке? Или украинцу, провожающему взглядом шикарные особняки на Конче Заспе? Как сделать карьеру, добиться уважения, признания и статуса? Какой порядок действий, для того, кто хочет добиться успеха? Постсоветское общество не дает четкого ответа на этот вопрос.

А в советские времена, ответ на этот вопрос был всем известен. Все прекрасно знали, что надо предпринять тому, кто собрался делать карьеру. Сначала октябрёнок и пионер в школе, потом комсомолец в институте, затем молодой коммунист. А после получения диплома, молодой товарищ, мог выбрать путь реализации – либо по хозяйственной, или по партийной линии. В этом был огромный плюс советского общества, действительно гарантировавшего более-менее равные возможности для всех.

Но как сделать карьеру в постсоветское время? Какие шаги нужно предпринять для того, чтобы сделать успешную карьеру в бизнесе, менеджменте, госслужбе? К сожалению, современное общество, не может дать чёткого ответа на этот вопрос. Очевидно, что начать надо с соответствующего образования, но именно здесь, амбициозных молодых людей подстерегает первая засада. Дело в том, что конкурс знаний абитуриентов, уже давно превратился в конкурс кошельков родителей. И единый государственный экзамен, как в России, к сожалению, не является панацеей. И у бедного, но умного абитуриента, с ходу возникают большие проблемы с получением правильного образования.

Возможно, существует другой путь – надо усердно трудиться в сфере бизнеса, начав с нуля, пройдя все ступени карьеры, и тогда, хозяева предприятия пригласят в качестве партнёра? На западе, очень может быть, а вот на постсоветском пространстве вряд ли. Так можно продолжать очень долго, но суть ясна. Чётко сформулированных правил пользования социальным лифтом, на просторах бывшего Советского Союза, не существует. Лифт либо не работает вообще, либо работает с перебоями.

Поэтому, молодые люди, желающие пробиться наверх, должны шевелить мозгами, гораздо активнее их заокеанских или европейских сверстников. Ведь на западе, существуют уже апробированные пути подъёма по социальной лестнице, а вот на постсоветском пространстве путь наверх, гораздо сложнее. Ведь всякий раз, маршрут придётся прокладывать самому. И чем меньше стабильности в обществе, тем меньше ясности с правилами. Это плохая новость. Но есть и хорошая: чем меньше стабильности, в обществе и государстве, тем стремительнее подъём. Именно в нестабильной среде делаются самые головокружительные карьеры, немыслимые в стабильном и консервативном обществе.

Однако, несмотря на эти счастливые исключения, перебои с работой социального лифта, очень сильно напрягают общество, особенно амбициозную молодёжь. Не предлагая ясных «Перспектив успеха», общество перестаёт поощрять конструктивное и ответственное поведение. Не видя перспектив, молодёжь, в особенности образованная, начинает испытывать сильное искушение, и думать примерно так: «А для чего мне вести себя порядочно и честно, следовать нормам морали и приличия, если от этого, никакой пользы? Может лучше влиться в ряды коррумпированных чиновников, и состоящих с ними в доле «авторитетных» предпринимателей? Или, на худой конец, персонала их обслуживающего? Ведь они чувствуют себя прекрасно». Подобное недовольство может копиться долго, а потом прорваться в одночасье, как зловонный гнойник. История знает достаточно случаев, когда революции, и прочие общественные катаклизмы, начинались с молодёжных бунтов.

ИДЕАЛ БЕДНОСТИ

Но, если быть до конца откровенным, то нужно признать, что на просторах бывшего СССР, людей действительно желающих подняться, очень и очень не много. Да, социальный лифт работает из рук вон плохо, но и очереди из тех, кто стремится наверх, не наблюдается. Другими словами, лишь единицы заняты поисками социального лифта, а все остальные, то есть, подавляющее большинство, с энтузиазмом осуждают поднявшихся. Успешные люди, а особенно те, кто взлетел к успеху стремительно, очень нелюбимы в современном обществе.

И этому есть веские причины. Если углубиться в историю, и проанализировать с дюжину самых стремительно выросших состояний, как в Российской Империи, так и на постсоветском пространстве, мы увидим одну и ту же картину. Фаворитизм, перераспределение государственной собственности в свою пользу, и наконец, обычное воровство, вот что составляет суть подобного бизнес-плана. Как двести лет назад, так и сегодня. А исключения только подтверждают правило.

Именно поэтому современное общество с недоверием смотрит на новоиспеченных миллиардеров, и задает себе законный вопрос: каким образом то, что строилось всем Советским Союзом, оказалось в руках нескольких человек? Трудолюбие, талант, гений? В чем причина? Ответ прост – просто люди оказались в нужное время, в нужном месте. А именно рядом с властью. Они не робели, и активно участвовали в приватизации. Вот и весь секрет успеха. Именно поэтому лично мне, не интересны истории успеха приватизаторов, не взирая, на величину их состояния. Мне на самом деле, не интересно, кто, как, и в какой последовательности приватизировал собственность, которую до этого строил весь народ.

Но я, с большим интересом, прочту книгу о том, как человек поднял бизнес с нуля, боролся с трудностями и преуспел. А сегодня продает общественно полезного продукта на миллиарды долларов в год. Самое забавное, что приватизаторы не торопятся рассказывать свои истории, а если и рассказывают, то очень немного, скромно умалчивая о залоговых аукционах, откатах, и распиле бюджета.

Поэтому неудивительно, что на постсоветском пространстве, в народном сознании, уже не первое столетие царит «Идеал бедности». Простой человек, хочет максимально дистанцироваться от этой битвы за бюджетные миллиарды. Нормальным людям противно, и они просто не хотят мараться. Поэтому, для носителя постсоветской парадигмы, нищета – это предмет гордости. А для особо духовных, нищета, это в некотором роде, признак возвышенности и жертвенности. Только на постсоветском пространстве, работник культуры может нести свою бедность, так же гордо, как несут знамя. И его заокеанский коллега, этого никогда не поймёт. Конечно, скажет он, искусство требует жертв, но почему жертвой должен быть я? Поэтому, библиотекарь в Массачусетсе воспринимает свою работу, как хоть и благородный, но оплачиваемый труд, а библиотекарь в Урюпинске, исключительно как служения и миссию. Поскольку зарплата за его труды почти не предусматривается.

Если на постсоветском пространстве «Идеал бедности» цветет и пахнет, то он напрочь отсутствует в иудаизме и протестантизме. Для того чтобы увидеть разницу, посмотрите на страны, в которых большинство жителей исповедует протестантизм, с вытекающей из него «Протестантской трудовой этикой». Там, где с пелёнок учат, что богатство – это благословение Божие, и приходит как результат праведного и тяжёлого труда, это быстро сказывается на благосостоянии общества. В истории Европы, мы видим, что в период с XVII-XIX века в протестантских странах, например в Швейцарии, почти безраздельно господствовала «Протестантская трудовая этика». Через некоторое время после приезда Жана Кальвина в Женеву, экономическое состояние города стало стремительно улучшаться, а спустя десятилетия город сказочно разбогател.

Потому что проповедь Кальвина, в области «Трудовой этики» была весьма суровой. Трудись так же, как молишься, и будь кристально честен с партнёрами. Работай больше, отдыхай меньше, будь усерден и старателен. В общем как говорили древние римляне: «Ora et labora», – «Молись и трудись». Естественно, что такое отношение к труду и производству, не может не отразиться на благосостоянии социума. А там, где добавляют к этому, что торговля – это благословение Господне, как в Викторианской Англии, результат становится ещё более впечатляющим.

Но, несмотря на успехи своих европейских соседей, народное сознание на постсоветском пространстве, прочно увязывает богатство с греховностью. «За всяким большим состоянием кроется преступление» сказал Оноре дэ Бальзак. И все обладатели советского менталитета с удовольствием кивают головами. Для них, бедность связывается с чистотой, незапятнанностью и даже бескомпромиссностью.

Бедные, зато честные! Эту фразу я слышал сотни раз. «Пусть бедны, зато истинны»! – восклицает герой романа «Петр Первый» Алексея Толстого, и попадает прямо в точку. Нищета, это состояние, с которым можно и нужно смирится. Ведь в нём пребывают миллионы людей. Чем ты лучше их? «Пить будешь, дом не построишь, пить не будешь, тоже не построишь» – философски говаривал мой покойный папа. Поэтому главный вопрос алкогольного бытия: «Пить или не пить»? он смело решал в пользу «Пить»! Лишний раз, подтверждая тезис, что в социалистическом государстве, лучший выход – это уход.

Постсоветская парадигма не находит в нищете ничего предосудительного. Это вполне нормальное состояние. Оставаясь нищим, человек просто остаётся таким как все. Вот забавный пример. Мой дед по материнской линии, больше 40 лет, отработал на одном предприятии – Ленинградском Оптико-Механическом Объединении или ЛОМО. Достигнув должности начальника цеха и репутации наставника молодёжи, дедушка наслаждался высоким статусом и бесплатным спиртом с производства. Но моей бабушке, этого было мало. Будучи кулацкой дочерью, и единственным носителем рыночной парадигмы в нашей семье, она справедливо рассудила, что из этой ситуации можно выжать гораздо больше. Поскольку семья обитала в коммунальной квартире, бабушка сказала деду: «Не будь дураком, иди к директору ЛОМО, проси квартиру, ты ж с ним водку, ещё до войны пил». На что мой дед, ответил буквально следующее: «Да брось ты, мать, люди в бараках живут, а ты – квартиру…»

Сегодня рассуждая так же, миллионы людей, сами себе выносят приговор – переводя свою нищету в хроническое состояние. Некоторые заливают горе водкой, усугубляя и без того нелёгкую жизнь. Но вновь повторюсь, пьянство не выход, пьянство – уход. А выход есть всегда, если человек по-настоящему захочет этого. Я знаю, что бывают тяжелые ситуации и трудные времена, и я переживал их, но я не верю в безвыходные ситуации. Из каждой ситуации есть выход, в том числе из нищеты.

БОГАТЫЕ И НАГЛЫЕ

Носители постсоветской парадигмы до сих пор глубоко убеждены, что все богатые, просто по определению, нахалы и наглые выскочки. А скромному, порядочному и интеллигентному человеку разбогатеть невозможно, поскольку личная скромность и богатство, суть две вещи несовместимые.

«Америка любит самоуверенных нахалов» однажды съязвил Сергей Довлатов. И люди готовы с ним согласиться. Что касается постсоветского пространства, то миллионы его обитателей глубоко убеждены, что в нищей стране, богатым может быть только вор или жулик. А тот, кто разбогател, как минимум поступился своими принципами, а скорее всего, продал душу дьяволу. В общем, всё как в песне, а точнее в «Куплетах Мефистофеля» – «Люди гибнут за металл, сатана там правит бал».