Жибек

Жибек так обрадовалась наконец-то полученной возможности все рассказать, что очень быстро и связно пересказала свою историю так, как многократно репетировала ее в машине, пока добиралась до Нур – Султана, не забывая предусмотрительно выпускать из нее куски, которые могли представить Марата сумасшедшим лжецом, желающим, чтобы Арлана посадили за убийства, которых тот не совершал. Благодаря многократным повторениям Жибек выучила свою речь наизусть и потому излагала свои показания спокойно, без эмоций и уложилась в рекордно короткий срок. В этот момент она с раскаянием взглянула на Арлана, и изменившееся выражение его лица напугало ее еще больше, потому что теперь она прочитала на нем скуку – словно он был вынужден смотреть очень плохой спектакль с абсолютно бездарной актрисой в главной роли.

Прокурор прервал оглушительную тишину, которая наступила после того, как она закончила, коротким смешком, выражающим сожаление.

Ошеломленная происходящим, она вдруг вспомнила слова адвоката, сказанные в предварительной беседе, и теперь осознала их смысл: «То, что я делаю, не идет ни – в какое сравнение с тем, что сделает с ее рассказом обвинение… судебное разбирательство перестало придерживаться принципов правды и справедливости. Он превратился в театр, где обвинение играет свою звездную роль…»

– Рахимбаева Жибек! – выкрикнул обвинитель и начал выстреливать в нее вопросами с такой быстротой, что она едва успевала улавливать их смысл. – Скажите нам правду. Этот человек… – он обвиняющим жестом указал в сторону Арлана, – Было ли жестокое обращение к вам со стороны Арлана Борнабаева?

– Нет! – вскричала Жибек. Она пробежала глазами по рядам и не увидела ни одного лица, на котором не было бы выражения презрения и сомнения в том, что она рассказывала.

– У меня больше нет вопросов!

– Подождите! – прозвенел ее голос. – Да, я не могу этого отрицать – я имею в виду его жестокость.

Прокурор круто развернулся, и глаза его загорелись. По залу прокатилась новая волна возбужденного шепота. – Вы сказали жестокость?

– Да, – с чувством произнесла Жибек.

– Не могли бы вы привести нам – всем нам несколько примеров его жестокости?

– Да, и когда я сделаю это, полагаю, всем станет ясно, каким жестоким может быть мой муж, почему я сбежала от него с Маратом— моим братом.

– Да, продолжайте. – Головы наклонились вперед, и Жибек показалось, что над ней нависло все здание. – Когда в последний раз ваш муж был жесток с вами?

– Ну, как раз перед тем, как я уехала, он угрожал сократить мои личные расходы… Понимаете, я превысила расходы и долго не признавалась ему в этом.

– Вы боялись, что он, что-то сделает с вами?

– Нет, я боялась, что он не даст мне денег в следующем квартале! Кое-кто в зале засмеялся, и в ту же секунду смех перешел в кашель. Прокурор потемнел лицом и нахмурился, но Жибек рвалась высказаться:

– Мы с мужем как раз обсуждали это – я хочу сказать, мое содержание, за два дня до того, как я сбежала с братом.

– Он угрожал вам во время разговора? Это было в ту ночь, когда вы плакали, по свидетельству вашей няни?

–Именно.

–Прошу вас расскажите. – Слушатели, вытянувшись вперед, старались не упустить ни одного слова.

– Я очень переживала, – ответила Жибек, – чтобы уехать с Маратом, мне пришлось продать мой лексус, который подарил мне Арлан. – В тот момент она жалела лишь об одном, о том, что не успела сделать инъекцию «ботокса» в свои губы и многократно увеличить их в размере. В приливе вдохновения она доверительно наклонилась в сторону судьи и продолжила: – Конечно, я знала, что потом он купит мне новый, но к этому я уже привыкла…. – в зале снова послышался изумленный смех, и это послужило ободрением так нуждавшейся в нем Жибек.

Прокурор, однако, не смеялся. Он чувствовал, что его пытаются одурачить, но уверенный, как и все мужчины, в интеллектуальном превосходстве своего пола, был не в состоянии поверить, что женщина может быть достаточно умна, чтобы преуспеть в этом намерении.

– Видимо, от меня ожидают, что я поверю, будто вы бежали с человеком, которого называете своим братом, повинуясь капризу?

– О Боже, я не знаю, чего от вас ожидают, – она округлила глаза и приставила руку на грудь, – я знаю только, что сделала это.

– По показаниям ювелира, которому вы продали ювелирные украшения, вы были на грани истерики. Если все это было только капризом, то почему вы находились в таком состоянии? – резко выкрикнул он

Жибек уставилась на него непонимающим взглядом и «цокнула».

– Так это был гарнитур от Cartier. Я их обожала.

Взрыв хохота огласил весь зал. Жибек подождала, пока смех утихнет, затем снова наклонилась вперед и с гордостью призналась: но у меня еще остался подаренный Арланом «Van Cleef», его я продать не решилась.

– Итак! – напыщенно провозгласил прокурор. – Теперь нас хотят убедить в том, что в действительности вы не боялись своего мужа?

– Конечно, боялась. Разве я не доходчиво объяснила, каким он бывает жестоким? – спросила Жибек с рассерженным видом, – Человек, который в состоянии урезать содержание своей жене, способен на все…

На этот раз смех не умолкал еще дольше, и даже после того, как все успокоились, на лицах большинства мужчин остались иронические ухмылки.

– И что же послужило причиной, побудившей вас вернуться? – оскалился в усмешке прокурор.

– Я подумала, что Арлану вряд ли понравиться в тюрме… – новый взрыв веселья потряс зал судебного заседания, и Жибек пришлось выждать целую минуту, прежде чем она смогла продолжить. – Поэтому я отдала деньги Марату, чтобы он мог жить, как ему заблагорассудится, а сама поехала в Нур- Султан.

Рассказанная ею история эксцентричного бегства с братом, похоже, не вызвала недоверия у собравшихся.

–Жибек Рахимбаева, – официальным тоном обратился он к ней, – вам есть еще, что сказать суду?

Жибек поняла, что он добивается от нее чего-то еще, но расслабленная успехом, не могла понять, чего именно. И потому сказала единственное, что пришло ей в голову, но начав говорить, сразу поняла – это именно то, чего он хотел.

– Да, конечно. Я хочу сказать, что очень сожалею о том беспокойстве, которое мы с Маратом всем причинили. Я была не права, когда поверила брату и сбежала, никому ничего не сказав. И Марат тоже был не прав, столько времени злясь на моего мужа. Если бы Марата упрятали в тюрьму, я думаю, ему бы это не понравилось так же, как и мне. Надо сказать, – призналась она, – мы с Маратом с детства привыкли к утонченной жизни.

–Рахимжанова Жибек! – обратился к ней судья, когда утих новый взрыв смеха. – Вы можете покинуть свидетельское место. – Язвительный тон, каким это было сказано, заставил Жибек поднять на него взгляд, и она чуть не оступилась, увидев его горящие бешенством глаза. Другие могли считать ее безнадежно глупой курицей, но судья смотрел на нее так, словно с наслаждением лично задушил бы.

– Ну что поздравляю! – обратился Дарын к Арлану, и тот медленно встал, – « Суд постановляет признать вас невиновным в совершении обоих преступлений, и прекратить уголовное преследование за отсутствием события преступления. Вы свободны и можете покинуть зал» повторил он слова «Вашей Чести» и помолчал, словно засомневавшись в чем-то, и вдруг с непозволительным в этих стенах чувством юмора заметил: – Мне также хотелось бы неофициально посоветовать вам, хорошенько подумать, прежде чем провести эту ночь под одной крышей со своей женой. Боюсь, что на вашем месте я не удержался бы и совершил то преступление, которое вменялось вам в вину. Хотя, – добавил он под общий хохот, – думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что вы можете рассчитывать на полное оправдание, учитывая огромное количество смягчающих обстоятельств.

От стыда Жибек закрыла глаза, чего не могла себе позволить, когда давала показания. Она убеждала себя, что пусть уж лучше ее примут за идиотку, чем Арлана за жестокого человека.

Глава 23

Жибек издала прерывистый вздох, и в голосе ее зазвенели слезы, когда она вот уже долгое время разговаривала с Ботой по телефону.

– Прости, я не заметила тебя в зале, я не могу думать ни о чем другом, из-за меня его обвинили в убийстве. И завтра он превратится в посмешище. …Ты знаешь, какой он гордый. Он такой гордый…

Бота помолчала, а затем в своем репертуаре отрывисто проговорила:

– Его не интересует чужое мнение – за исключением, возможно, твоего и Жомарта. К тому же, что, скорее всего ты, а не Арлан, будешь выглядеть дурой в завтрашних новостях.

К тому времени, когда Жибек приехала домой, уже почти стемнело, и Жибек в конец изнервничалась. Когда она вошла в дом, дом работница окинула ее таким взглядом, словно она не стоила даже ее презрения.

Арлан, видимо, был уже дома, и персонал особняка знали о показаниях в суде Жибек.

– Где мой муж? – спросила она у худощавой женщины бальзаковского возраста.

– В кабинете, – сказала женщина, отходя в сторону. Взгляд Жибек упал на чемоданы, стоящие в холле. По лестнице спускался водитель Арлана с чемоданами. Сердце ее дико застучало, и она почти бегом бросилась по коридору к кабинету Арлана. Сделав несколько шагов, она остановилась, чтобы собраться с мыслями, прежде чем он обернется и увидит ее. С бокалом виски в руке Арлан стоял у окна и смотрел куда то в даль. Сейчас он был в одной рубашке с закатанными рукавами, и Жибек с раскаянием подумала, что сейчас он выглядит еще более исхудавшим, чем ей показалось ранее. Не зная, с чего начать, она задала самый своевременный вопрос:

– Ты… ты куда-то уезжаешь?

Жибек заметила, как при звуках ее голоса плечи его напряглись, а когда он повернулся и посмотрел на нее, она почти физически ощутила, каких усилий ему стоит держать себя в руках.

– Ты уезжаешь, – спокойно ответил Арлан.

Жибек протестующе покачала головой и пошла к нему по ковру. Насколько же труднее объяснить все ему одному, чем стоять перед всеми в зале суда.

– Я бы не стал этого делать на твоем месте, – мягко предупредил он.

– Ч-что делать? – дрожащим голосом спросила Жибек.

– Приближаться ко мне.

Она остановилась, услышав в его голосе угрозу и отказываясь этому верить, глаза ее вопросительно вглядывались в его будто высеченные из гранита черты.

– Арлан, – начала Жибек. Он ответил ей презрительным взглядом. – Я понимаю, – начала она снова, дрожа от волнения и не зная, чем умерить его гнев, – что ты должен презирать меня за то, что я сделала.

– Ты права.

– Но я готова на все, абсолютно на все, чтобы загладить свой поступок. И как бы это ни выглядело со стороны, я никогда не перестану любить…

Его голос прозвучал, как удар хлыста:

– Замолчи!

– Нет, ты должен выслушать меня, – сказала она, начиная говорить быстрее, движимая паникой и предчувствием, что, что бы она сейчас ни сказала и ни сделала, это не изменит его отношения к ней. – Я никогда не переставала любить тебя, даже когда…

– Я предупреждаю тебя, Жибек, – сказал он голосом, от которого ей стало жутко, – замолчи и убирайся отсюда! Убирайся из моего дома и из моей жизни!

– Это… это из-за Марата? Я хочу сказать, ты не веришь, что я была с Маратом?

– Мне плевать, с кем ты была.

Теперь Жибек уже испытывала настоящий ужас, потому что видела, что ему действительно все равно, с кем она была.

– Это был Марат, – запинаясь, сказала она. – Я могу доказать это, если ты только позволишь.

В ответ он засмеялся коротким натянутым смехом, который показался ей еще более жутким, чем его гнев.

– Жибек, я не поверил бы тебе, даже если бы увидел вас вместе. Я достаточно ясно выразился? Ты великолепная актриса.

– Если ты считаешь так из-за тт-тех глупостей, которые я говорила в суде, то я нн-не могу поверить, будто ты не пон-ннимаешь, почему я это сделала.

Он окинул ее презрительным взглядом.

– Конечно, я знаю, почему ты это сделала! Чтобы достичь своей цели. Ради этого ты готова на все. Если бы это могло тебе помочь, ты переспала бы со змеей!

– Почему ты говоришь мне это? – вскричала она.

– Потому что в тот же день, когда твой детектив сказал тебе, что я виноват в исчезновении Марата ты вышла замуж за человека, которого считала убийцей, ты была готова спать с убийцей.

– Ты сам не веришь в это! Я смогу доказать, я еще не знаю как, но смогу… если ты только дашь мне шанс…

–Нет.

–Арлан.

– Я не хочу никаких доказательств.

– Я люблю тебя, – судорожно произнесла она.

– Я не хочу твоей любви и не хочу тебя. А теперь… – он поднял взгляд, когда его домработница постучала в дверь.

– К вам пришел Дарын Пердешов.

– Скажи, что я сейчас приму его, – сказал Арлан, и Жибек ахнула.

– Ты… ты собираешься заняться делами, не договорив со мной?

– Не совсем так, любовь моя. Я встречаюсь с ним по другой причине.

Страх, которому не было определения, пробежал у нее по спине от тона, каким это было сказано.

– По какой… какой причине ты хочешь встретиться со своим адвокатом в такое время?

– Я начинаю бракоразводный процесс, Жибек.

– Чч-что? – выдохнула она, и пол начал уходить у нее из-под ног. – На каком основании! Из-за моей глупости?

– В последний раз говорю тебе – уходи из моей жизни. Все кончено. – Сказал он твердым голосом.

Жибек застыла, не зная, что сделать, чтобы удержать его от поступка, который может оказаться непоправимым. Она повернулась к нему, мысленно прокручивая в голове историю с Алабаем, рассказанную ей Жомартом.

Нет, она не собака и не позволит ему избавиться от себя таким образом.

Она подошла к столу и, положив на него ладони, и стала смотреть на Арлана, пока не заставила его поднять голову. Глядя ему прямо в лицо, она произнесла дрожащим голосом:

– Послушай меня внимательно , потому что, даю тебе слово, я не дам тебе вычеркнуть меня из своей жизни. Ты дал мне свою любовь, и я не позволю тебе отобрать ее у меня. И чем больше ты будешь стараться, тем труднее тебе будет сделать это. И когда ты больше не сможешь этого выносить, ты придешь ко мне. А я буду тебя ждать…

– Черт тебя подери! – заорал Арлан, побелев от бешенства. – Что я должен сделать, чтобы ты ушла?!

Жибек вздрогнула от ненависти, прозвучавшей в голосе.

– Теперь ты закончила?

– Не совсем, – сказала Жибек, выпрямляясь при звуках шагов в коридоре.

– Осталось только одно, – она вскинула дрожащий подбородок. – Ты не выкинешь меня из своей жизни, потому что я сама в ней не останусь. Я тебе не собака.

Когда Жибек ушла, Арлан тупо оглядел пустую комнату, в которой она была еще несколько секунд назад, и попытался понять, что она хотела сказать своим последним замечанием. В кабинет вошел Дарын, и он кивнул ему, молча приказывая садиться.

– Из вашего сообщения я заключил, что вы собираетесь, подать на развод? – деловито спросил Дарын, открывая папку с бумагами.

Слова Жибек снова зазвучали в ушах у Арлана, и он на мгновение заколебался, но потом вспомнил, сколько лжи было в их отношениях, начиная с той ночи, когда они встретились, и кончая той ночью, когда они виделись в последний раз. Он вспомнил свои терзания в первые недели ее исчезновения и сравнил их со своим теперешним состоянием холодного блаженного отупения. После долгого молчания Арлан посмотрел на своего адвоката, который ждал его ответа, и медленно кивнул.

На следующий день Жибек в своем доме на Акбулак пролистывала новостные интернет порталы. «Заман.кз» реабилитировал Арлана заголовком на всю первую страницу:

Подозреваемый в убийстве – В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ОКАЗАЛСЯ НЕСЧАСТНЫМ МУЖЕМ

« Псевдоблогеры» иронически отмечали, что «Арлан Боранбаев заслуживает не только оправдания, но и медали за «выдержку и стойкость».

Далее следовало длинное изложение тех глупостей, которые Жибек наговорила в суде.

За день до суда Арлан был подозреваемым, и все старались избегать его общества, после суда он завоевал симпатии и сочувствие. Однако многие продолжали считать, что дыма без огня не бывает и что богатый всегда откупится там, где бедного посадят. И те, кто так считал, теперь всегда будут связывать имя Арлана со злодейством – в этом Жибек не сомневалась.

Статус самой Жибек также претерпел кардинальные изменения. Она не была больше жертвой или неверной женой. Обсуждали ее глупые высказывания в суде, но так как ничего криминального в них не было, вскоре тема сама себя исчерпала.

Однако ничего хуже нельзя было и придумать, потому что Арлан вопреки ее уверенности не собирался к ней возвращаться. От Анары и Бауыржана Жибек узнала, что он вернулся к работе, что через неделю после оправдания его видели в «Зодиак», где он играл в бильярд с друзьями, что его видели в театре с тетушками, и вообще он живет нормальной жизнью человека, который умеет хорошо поработать, а после работы – хорошо развлечься.

Этот образ разительно отличался от человека, который был ее мужем, – бесконечная круговерть столичных развлечений всегда раздражала и утомляла его.

Жибек пыталась утешить себя мыслью, что таким образом он пытается забыть о ней и заглушить тоску одиночества. Она писала ему сообщения, но он оставлял их непрочитанными.

Наконец она решила последовать его примеру и тоже окунуться в столичную жизнь. Казалось, это был единственный способ отвлечься от мучительного ожидания, но проходили дни, и ей все труднее становилось удерживать себя от желания пойти к мужу и попытаться объясниться с ним еще раз. Иногда они встречались на мероприятиях общих знакомых, и у нее каждый раз обрывалось сердце, когда он, скользнув по ней равнодушным взглядом, невозмутимо отворачивался.

В конце концов, Анара убедила Жибек вести себя так же независимо и безразлично.

В тот вечер Жибек увидела Арлана на открытии ресторана у Бауржана.

Он разговаривал с каким-то приятелем. Собравшись с духом, она начала открыто флиртовать с Самат Капаровым. Продолжая краем глаза наблюдать за реакцией Арлана. Он посмотрел на нее пустым взглядом, как сквозь стекло. В тот вечер он ушел с мероприятия под руку с Асем Есентаевой. Впервые после их разрыва он оказал внимание какой-то конкретной девушке. Это больно задело Жибек, она надеялась, что он будет вести себя как мужчина, который, может быть, и не чувствует расположения к своей жене, но и к другим женщинам тоже равнодушен.

На следующий же день, Анара пришла проведать Жибек. Вспомнив подробности прошедшего вечера, Анара очень возмутилась.

– Он не должен был так себя вести.– Сказала Анар в утешение своей подруге.

Жибек печально улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Он действительно хочет вычеркнуть меня, понимаешь. Не думай, что это просто желание немного помучить, прежде чем простить.

– Ты, правда думаешь, что он хочет вычеркнуть тебя из своей жизни навсегда? – беспомощно спросила Анара и, сев рядом с Жибек на диван, обняла подругу за плечи.

– Я уверена в этом.

Доказательство того, что она не ошибалась, не замедлило появиться.

Примерно через месяц после суда адвокат Арлана – Дарын Пердешов явился к дому Жибек, когда они с Анарой обсуждали на кухне за чаем предстоящие ее роды.

– Жибек, – позвала ее с беспокойным голосом Айман апа, – Там пришел Дарын Пердешов,– сообщила она, поскольку знала адвоката Арлана в лицо. – Он говорит, что должен вручить тебе какие-то бумаги, и обязательно лично в руки.

Жибек побледнела.

– Он сказал, что это за бумаги?

Айман апа отвела глаза, и лицо ее сморщилось от огорчения.

– Он сказал, что это документы, имеющие отношение к разводу.

Все закружилось перед глазами Жибек, когда она попыталась встать.

– Мен оны жек көруге бастадым! – воскликнула Айман апа, поддерживая Жибек и с трудом сохраняя самообладание. – Онбаған.

Сейчас Жибек не воспринимала никаких выпадов Айман Апа, боль была так велика, что она утратила способность испытывать еще какие-либо чувства. Она отвела от себя руки Айман апа и присела на диван. Если она сейчас примет эти документы, отсрочить развод будет уже невозможно, но зато прекратится эта мучительная неизвестность. По крайней мере, это облегчит на время постоянную тупую боль, от которой ей некуда было деться. Перебирая свои запутанные мысли, Жибек медленно произнесла:

– Скажи Дарын Аскаровичу, что, меня нет дома. И…– добавила она после секундной паузы,– Айман апа, пожалуйста, помогите мне упаковать мои вещи.

– И куда ты поедешь? – спросила вдруг Анар. Которая все это время, округлив глаза от удивления, молча сидела на диване.

– Я скажу тебе только в том случае, если ты поклянешься, что не скажешь Арлану.

– Конечно, не скажу.

– И Бауыржану. Он друг Арлана, и я не хочу ставить его в неловкое положение.

Анара кивнула.

– Я поеду туда, – тихо сказала Жибек, – Куда он поедет в первую очередь, когда поймет, что я нужна ему и что найти меня невозможно. Я поеду в Южно – Казахстанскую область и буду жить там, в его доме, на ферме,

– Ты не должна этого делать, – воскликнула Анар. – Зачем ты его ждешь, уедь на какое то время за границу, начни жизнь сначала. Сдался тебе этот упрямый …

–Анар, – мягко остановила ее Жибек, и грустно улыбнулась. – Знаешь, что спросил у меня вчера новенький, молодой официант в моем ресторане, когда понял кто я такая? – Анара покачала головой, и Жибек невесело усмехнулась: – Он спросил, боюсь ли я и сейчас своего мужа. Понимаешь, многие никогда не поверят в его невиновность. То, что я сделала, ужасно, и некоторые люди никогда не станут считать его честным. Для них он навсегда останется зажравшимся богачом, а я меркантильной идиоткой. Но мне уже все равно на мнение, чужих мне людей.

Глава 24

Прошло два месяца. Арлан сидел у камина в гостиной и смотрел на пляшущие языки пламени. Завтра им с Жомартом предстояло встретиться с партнерами по одному из торговых предприятий, но он никак не мог сосредоточиться на деле. Цифры куда-то ускользали, и вместо них перед его мысленным взором всплывало лицо Жибек… Жибек на коленях у розового куста… Жибек со сковородой в руках …. ее смеющиеся карие глаза, когда она смеется над его глупыми шутками… Жибек кружится в его объятиях под музыку.

Помимо всего прочего, Арлан хотел знать, где она. Месяц назад он говорил себе, что это нужно ему для того, чтобы начать бракоразводный процесс. Но сегодня он слишком устал от этой изнурительной внутренней борьбы, чтобы продолжать лгать самому себе. Он хотел знать, где она, потому что ему это было просто нужно. Айман апа заявила, что не знает о ее местонахождении, Бота и Анара знали, но отказывались сказать, и он не чувствовал себя вправе давить на них.

Арлан устало положил голову на спинку кресла и закрыл глаза, но уснуть он не мог, хотя знал, что уже три часа ночи. С некоторых пор он перестал спать по ночам, за исключением тех дней, когда напивался до полусмерти или изматывал себя тяжелой физической работой. Но даже тогда он лежал без сна и тосковал по ней, зная, что она тоже не спит и думает о нем.

Слабая улыбка тронула его губы, когда он вспомнил, какой трогательной, прекрасной она казалась, когда заняла свидетельское место в судебном заседании. Если бы он не был так зол на нее в тот день, он встал бы в полный рост и зааплодировал ей!

Когда его ярость и боль немного улеглись, Арлан заново переосмыслил ее разговор с бывшим следователем, в день их свадьбы и попытался поставить себя на ее место. Он любил ее, и если бы ему высказали тогда какие – либо предположения, порочащие Жибек, – даже самые ужасные предположения, – он все равно не отказался бы от нее и женился.

Если она не любила его, то могла стать его женой только по одной причине: чтобы спасти свое любимое имущество. Но чтобы поверить в это, Арлану пришлось бы сначала поверить в то, что каждое ее слово, каждый ее взгляд был сплошным притворством.

А его интеллект говорил ему, что из всех женщин мира ни одна не подходила ему так идеально, как Жибек.

«И когда ты больше не сможешь этого выносить, – невыразимо нежным голосом сказала она, – ты придешь ко мне. А я буду тебя ждать …»

Через пять часов Арлан проснулся все в том же кресле и прищурился от света, пробивающегося сквозь портьеры. Потерев занемевшие руки и плечи, он поднялся наверх, выкупался, побрился и поехал в свой офис на улице Мангилик ел, чтобы забыться, уйдя с головой в работу, которая стала его единственным спасением после исчезновения Жибек.

В середине утра, когда он уже наполовину просмотрел толстую пачку корреспонденции, вошел помощник и вручил ему конверт от Анар Бекжигитовой.

Арлан вскрыл конверт, и из него выпало банковское извещение, но он сперва прочитал коротенькую записку Анары. "Это от Жибек, – писала Анара. – Она продала особняк". Арлан вскочил на ноги и дочитал: «Мне поручено передать вам, что здесь полная сумма, включая стоимость автомобиля, который она продала»

Через полчаса Арлан набрал номер телефон Анары , она долго не отвечала, но вскоре все же ответила: