Жибек

Если же исключить шантаж, исчезновение Жибек становилось вовсе необъяснимым, ибо трудно представить себе преступника, который решился бы на такой безумный поступок, как похищение члена одной из немногих влиятельных семей Казахстана, зная, что в таких случаях поднимают на ноги всю казахстанскую полицию.

Оставалась еще одна версия, но он не мог заставить себя заняться ею как следует. Он не хотел даже думать о том, что его жена могла сбежать с любовником. Прошел день, наступила ночь, и Арлану все труднее было избегать этой отвратительной и мучительной мысли. Он бродил по дому, стоял в их комнате, чтобы чувствовать себя ближе к ней, пытаясь заглушить тот безымянный ужас, который подымался внутри него и доводил почти до безумия.

На шестой день СМИ узнали об исчезновении Жибек Боранбаевой, и эта новость выплеснулась на первые полосы «Заман.кз» и «Тактакньюс» вкупе с изрядной долей домыслов относительно шантажа, похищения с целью выкупа и прозрачных намеков на то, что красавица могла оставить своего мужа «по причинам, известным только ей».

После этого даже усилия семейства Боранбаевых не могли удержать прессу от обнародования каждого слова правды, догадки или вопиющей лжи, которые им удавалось обнаружить или – чаще – придумать. Каким-то загадочным образом журналисты узнавали – и тут же публиковали— любую инсайдерскую информацию. Был опрошен весь обслуживающий персонал.

Ненасытная публика упивалась все новыми и новыми подробностями частной жизни Арлана Боранбаева и его жены.

Фактически именно из очередной статьи в «Заман.кз» Арлан узнал, что стал главным подозреваемым. В статье говорилось, что няня предположительно явилась свидетелем ссоры между супругами в ту самую ночь, когда Жибек видели в последний раз.

«Няня, которая по словам инсайдеров заменила Жибек мать», говорилось в той же статье, «услышала, как та «плачет, будто у нее разрывается сердце». «Она также сказала, что в комнате было темно, и потому она не могла видеть, был ли нанесен какой-либо физический ущерб Жибек, но она не может сказать, что такое вряд ли было возможно».

Только один из работников дал показания, которые не могли свидетельствовать против Арлана, но они причинили ему еще большие мучения, чем все остальные намеки. Садовник по имени Нуржан сказал, что за четыре дня до исчезновения Жибек видел, как она в сумерках вышла из дома с черного хода и направилась в сад. Нуржан задержавшийся допоздна с мульчированием, последовал за ней, собираясь спросить, нужно ли мульчировать клумбы с цветами, однако не посмел приблизиться к ней, так как увидел, что она обнимает «мужчину, который не был ее мужем».

Желтая пресса замечала по этому поводу, что неверность могла спровоцировать мужа не только на ссору, но и на то, чтобы заставить ее исчезнуть… навсегда. Каждый маломальский «блогер» считал своим священным долгом выложить «скрин» с какого- нибудь сайта, написать пост со своим «исключительным мнением» в различной форме. Казалось кто – то проплачивает весь этот фарс, ради того чтобы «снести» Арлана Боранбаева и «отжать» его процветающую корпорацию.

Однако официальные власти медлили с обвинением, так как, все еще не могли поверить, что Арлан Боранбаев мог убить свою жену только из-за того, что она встречалась в саду с каким-то мужчиной. Полицейские считали это недостаточным мотивом для преступления, и улик против него у них не имелось.

Однако к концу второй недели некто, кого все это время не было в Казахстане, вернулся. Кайсар Жарасов – частный детектив, который работал по заданию Жибек, выдвинул против Арлана настолько тяжкие обвинения, что в полиции решили до поры до времени держать его показания в строжайшем секрете.

Но пришел день, когда «Заман.кз» сообщила самую будоражащую новость за последнее время: Арлан Боранбаев, президент корпорации «GoldGlobal» в своем столичном доме был подвергнут официальному допросу с целью выяснения его причастности к исчезновению жены.

Хотя формально Арлан и не был обвинен в исчезновении Жибек и до конца расследования было решено не заключать его под стражу, ему было приказано оставаться в Нур- Султане до тех пор, пока не состоится открытое заседание Есильского районного суда, который решит, достаточно ли оснований для обвинения его в исчезновении жены и ее брата, о чем стало известно благодаря показаниям Кайсара Жарасова.

– Они не сделают этого, Арлан, – сказал Жомарт вечером следующего дня. Пройдя несколько раз из одного конца в другой, он повторил: – Они не сделают этого.

– Сделают, – безразличным голосом отозвался Арлан. Он говорил совершенно спокойно, и в глазах не отразилось никакого волнения. Уже много дней назад Арлан утратил интерес к расследованию. Жибек пропала, и поскольку за этим не последовало требования выкупа и вообще ничего, у него больше не было оснований думать, что ее увезли силой. Арлан как никто другой знал, что не убивал ее и не прятал в каком-нибудь укромном месте, поэтому ему оставалось сделать только один вывод: Жибек ушла от него по собственной воле.

Полицейские власти все еще сомневались в действительном существовании мужчины, с которым якобы встречалась Жибек, поскольку у садовника оказалось очень слабое зрение, и даже сам он признался, что «это могли быть не мужские руки, а ветки деревьев, которые в сумраке качались вокруг нее». Однако Арлан не сомневался в его показаниях. Существование любовника было единственным разумным объяснением, он и сам заподозрил это, когда видел ее в последний раз.

Если бы у Жибек были какие-то неприятности, она бы стала искать утешения в нем, даже утаив причину. Но как раз он-то и пугал ее больше всего: она не хотела, чтобы он спал с ней в одной постели, она вообще не хотела, чтобы он дотрагивался до нее.

Нет, тогда он даже не думал об измене. Однако теперь Арлан не просто подозревал, он был уверен, и осознание этого наполняло его такой болью, какой он не испытывал еще никогда в жизни и которая не оставляла его ни днем, ни ночью.

– Говорю тебе, они не потащат тебя в суд, – повторял Бауыржан. – Неужели вы в самом деле думаете, что они это сделают? – спросил он, переводя взгляд с Жомарта и Анары на Акыла Боранбаева, которые тоже были в гостиной. В ответ они подняли на Бауыржана затуманенные болью глаза, отрицательно качнули головами, стараясь выглядеть при этом уверенно, и снова опустили глаза на свои сцепленные руки.

– Ты не первый мужчина, от которого после ссоры сбежала жена, надеясь заставить мужа раскаяться и прибежать к ней на задних лапках, – продолжал Бауыржан, пытаясь представить дело так, будто

Жибек просто обиделась и прячется где-нибудь, не догадываясь, что тем самым вредит репутации мужа и подвергает опасности его жизнь.

Анара подняла на Бауыржана глаза, полные горечи и упрека. Так же, как и Арлан, она знала, что Жибек никогда не выберет такой способ добиться извинений.

Но в отличие от него она не верила, что ее подруга могла сбежать с любовником.

В дверях появился помощник Арлана и вручил Жомарту запечатанный конверт.

– Как знать, – попытался пошутить Жомарт, распечатывая его, – может быть, это от Жибек? Наверное, она боится показаться тебе на глаза и просит меня заступиться за нее. Но улыбка внезапно застыла у него на губах.

– Что там? – воскликнула Акыл, увидев, как посерело его лицо. Жомарт смял листок и повернулся к Арлану.

–Это повестка в суд, – со злостью и горечью сказал он.

– По крайней мере, приятно сознавать, – с холодным безразличием отозвался Арлан, вставая с кресла и направляясь к своему кабинету, – что на моей стороне будут целых четыре человека.

Он ушел. Бауыржан продолжал мерить шагами комнату.

– Это нагромождение ничем не подтвержденных оскорбительных предположений. Все это. И разборки с ее братом – тоже. Исчезновение Марата можно легко объяснить и другими причинами.

– Одно исчезновение действительно легко объяснить, – сказал Акыл Боранбаев. – Но, боюсь, что два исчезновения в одной семье будут выглядеть иначе. Если Арлан не предпримет никаких шагов для того, чтобы найти какие-нибудь аргументы в свою пользу, его ни за что не оправдают.

– Все, что можно было сделать, уже сделано, – заверил его Бауыржан. Полиция прекратила поиски, так как полностью исключили версию о том, что Жибек ушла по собственной воле. Они считают, что у них достаточно доказательств виновности Арлана.

Анара встала, собираясь уйти, и сдержанно проговорила:

– Если Жибек и ушла по собственной воле, то можете быть уверены, что у нее были на то очень веские причины, а не просто чрезмерная чувствительность, как вам всем хочется верить.

После ухода Анары и Бауыржана Акыл устало откинулся на спинку кресла и спросил Жомарта:

– Какие у нее могли быть «веские причины»?

– Какая разница, – отозвался расстроенный Жомарт. – Во всяком случае, для Арлана это не имеет значения. Если ее не увезли, насильно, то она для него все равно, что мертва.

–Қой, үйтіп айтпа! – воспротивился старик.

–Простите, но я знаю его лучше вас, – ответил Жомарт, вспоминая, как повел себя Арлан после смерти родителей. – Он больше никогда не позволит ей причинить себе боль. Если она сознательно опозорила его, обманула его доверие, она для него умерла. А он уже поверил в то, что она сделала и то, и другое. Последите за его лицом – на нем не дрогнет ни один мускул при упоминании ее имени.

– Нельзя просто взять и выбросить кого-то из сердца. Уж я-то знаю это, поверьте.

– Арлан способен на это, – возразил Жомарт. – Он сделает так, чтобы больше никогда не подпустить ее к себе. —Акыл недоверчиво нахмурился. – Позвольте мне рассказать вам одну историю. Я не так давно рассказал ее Жибек, когда она спросила меня о рисунках Арлана, которые увидела в Шымкенте. Эта история касается гибели его родителей и Алабая, который был лучшим другом Арлана…

Когда Жомарт закончил рассказ, оба они застыли в глубоком тягостном молчании. Часы пробили одиннадцать. Они одновременно поглядели на часы, прислушиваясь… ожидая неизбежного стука дверного молотка… страшась его. Им не пришлось долго ждать. В четверть двенадцатого прибыли двое полицейских, и Арлану Боранбаеву, было предъявлено официальное обвинение в убийстве жены и ее брата, Марат Рахимбаева. Ему также сообщили, что он арестован и через четыре недели предстанет перед судом Республики Казахстан. Адвокаты буквально « вытащили» решение до суда не помещать его в тюрьму, но расставить вокруг дома охрану. Арлан получил разрешение свободно перемещаться по городу, хотя и под наблюдением полицейских.

Линовка – село в Восточно-Казахстанской области Казахстана, была маленькой сонной деревушкой. Жители которого просыпались с рассветом под громкое кукареканье петухов объявляющих о наступлении утра. И ложились в свои кровати через час после захода солнца. В Линовке не было, ни клубов, ни увеселительных заведений, так привлекающих молодое население.

Эта деревня была слишком далека от цивилизации, и потому ее жители, пока не успели приобщиться к ее порокам. Все мужчины здесь были рыбаками, и целые дни проводили у реки, женщины занимались хозяйством, единственным их развлечением были вечерние посиделки с подожжённым кизяком в железной ведерке, и пока дым искусно отгонял надоедливых мошек, они могли спокойно посплетничать. Дети плескались в воде и играли в салки, а дворняги грелись на солнце и заливисто облаивали редких прохожих. У этих людей были сильные загорелые лица, выдубленные ветром и солнцем, и ясные светлые глаза, окруженные мелкой сеточкой морщин, оттого что им слишком часто приходилось щуриться, защищаясь от сильных ветров

Стоя на глинистом обрыве, на самом краю деревни, Жибек наблюдала за ее жизнью, прислонившись спиной к дереву. Она положила руку на грудь, пытаясь унять боль в сердце, которая за эти два месяца стала почти привычной, и посмотрела в другом направлении.

Красота этих мест напоминала ей Арлана. Суровые речные обрывы напоминали ей Арлана… Золото осени напоминало о нем… Изогнутые ветви деревьев расплывались, и вместо них она видела Арлана…

Испустив долгий тяжелый вздох, она открыла глаза. Грубая кора дерева врезалась ей в спину и плечи, но она не пошевелилась, боль служила доказательством того, что она еще жива. Кроме боли, в ней ничего не осталось.

Звук его голоса… и видение покрытой рубцами спины Марата.

– Где он? – спросил Бактияр ага у помощника и, выслушав ответ, быстрым шагом направился в кабинет. – У меня есть новости, Арлан.

Возраст Бактияр ага, был не более сорока лет, а внешность его не выказывало в нем изысканной красоты: он принадлежал к тем людям, лицо которых оставило следы былых ран и сожалений, кожа – слегка смуглая – словно налет жаркого южного климата, волосы его – преждевременно порядились сединой. Невысокий рост. Но это впечатление компенсировалось бодростью, сопровождавшей все его движения и безукоризненным внешним видом. Он приходился Арлану дальним родственником со стороны отца и дедушки. За его плечами – годы службы в министерстве внутренних дел Республики Казахстан. И несмотря на такое «влиятельное родство», судя по всему, его путь отличался самостоятельностью, и все его достижения были лишь его заслугой. Теперь с выходом на пенсию, он работал вот уже пятый год в корпорации «GolgGlobal», его способность быстро подхватывать современные тенденций служила хорошим результатам компании. Если описать его одним словом, то это будет слово «пронырливый», только в случае с Бактияр ага, это носило явный хороший смысл, предполагающий с собой хитрость и предприимчивость.

Он подождал, пока Арлан закончит диктовать что-то помощнику, и обратит, наконец, на него внимание.

– Прекрати это в конце до концов! – не выдержал Бактияр ага.

– Что прекратить? – спросил Арлан, откидываясь в кресле. Бактияр ага с беспомощной злостью уставился на него, сам не зная, чем его раздражает поведение Арлана. На нем была рубашка с закатанными рукавами, лицо чисто выбрито, и если не считать катастрофической потери в весе, Арлан выглядел как человек, живущий спокойной размеренной жизнью.

– Я не могу видеть, что ты ведешь себя так… так, словно все нормально!

– Чего вы от меня хотите? – услышал он в ответ. – Если вы думаете, что я буду рыдать и рвать на себе волосы, то напрасно теряете время.

– Нет, в настоящий момент я рад, что ты не поддался истерике в мужском варианте. Как я сказал, у меня есть новости, и хотя с личной точки зрения они тебя вряд ли обрадуют, это самые лучшие новости с тех пор, как была назначена дата слушания дела. Арлан, – помедлив, продолжил Бактияр ага, – наши люди… я хочу сказать наши люди, наконец, напали на след Жибек.

Выражение лица Арлана не изменилось, и голос звучал холодно:

– И где же она?

– Пока мы не знаем, но уже точно известно, что ее видели в обществе мужчины на трассе Семей-Усть- каменогорск, на заправке два дня спустя после исчезновения. Они останавливались в гостинице в пятидесяти километрах от города Семей. Они… – он заколебался и торопливо договорил: – они путешествуют как муж и жена.

Арлан сжал руки в кулак, но больше ничем не выдал своего отношения к этой новости и к тому, что за ней стояло.

– Есть и другие новости – такие же хорошие, то есть я хочу сказать, ценные для нас.

Арлан подошел к буфету налил в стакан воды , выпил его и произнес с ледяной окончательностью:

– Не представляю, какие новости могут быть лучше этой. Таким образом, она доказала, что я не убивал ее, и одновременно дала неопровержимое основание для развода.

Согнав со своего лица выражение сочувствия, которое, он знал, всегда претило Арлану, Бактияр смотрел, как он подошел к письменному столу, затем решительно продолжил:

– Обвинитель может возразить, что мужчина, с которым она путешествует, был нанят тобой. Но я надеюсь, что другая новость поможет нам убедить всех, что ее отъезд не был внезапным, и она готовилась к нему заранее.

Арлан поднял на него глаза в вопросительном молчании, и Бактияр ага объяснил:

– За четыре дня до исчезновения она продала свои драгоценности в ломбард. Ювелир сказал, что не сообщил раньше только потому что, он испугался, что она продала ему драгоценности, на которые не имела права…

– И ему придется вернуть их, – цинично заметил Арлан. – Но поскольку СМИ не писали о пропаже драгоценностей, он заключил, что может заявить об этом в полицию.

– Но суть не в этом, теперь тебя не смогут судить за убийство. – продолжил Бактияр ага – Не менее важно и то, что, поскольку доказано, что ее исчезновение было добровольным, судьи иначе посмотрят и на дело ее брата, которого ты …. – он замолчал, не желая больше произносить это слово.

– С этим все ясно, – безразлично отозвался Арлан. – Но самое смешное, что для обвинения это не имеет никакого веса. Они будут настаивать на том, что я нанял девушку, которая под видом Жибек продала драгоценности. А сейчас скажи мне: ты будешь участвовать в совместном предприятии, о котором мы с тобой говорили, или пока воздержишься?

– Воздержусь? – переспросил Бактияр, не понимая, о чем он.

– В настоящий момент моя репутация пошатнулась. И если твои друзья предпочтут выйти из компании, я смогу их понять.

– Они уже вышли, – нехотя признался Бактияр ага. – Но я остаюсь с тобой.

– Это даже хорошо, что они вышли, – сказал Арлан, доставая другие контракты и вычеркивая из них фамилии. – В конечном счете, нам с тобой больше достанется.

– Арлан, – тихо сказал Бактияр ага, – мне так хочется просто взять и врезать тебе, чтобы посмотреть, отразятся ли на твоем лице хоть какие-нибудь эмоции. Меня выводит из себя твое безразличие к тому, что происходит. – Арлан оторвался от документов и поднял на него взгляд. Бактияр ага увидел пульсирующую жилку у него на шее – единственный признак, который выдавал его муку и ярость, и испытал огромное облегчение, а вместе с ним и неловкость. – Я сожалею о своих словах больше, чем могу тебе выразить, – извинился Бактияр ага.

– Я не нуждаюсь в утешении, – отрезал Арлан. – Мне нужно только время.

– Чтобы пережить все это, – согласился Бактияр ага, скрасив свое предположение красноречивым кивком.

– Время, – холодно протянул Арлан, – чтобы успеть разобраться с этими документами.

Шагая через холл к парадной двери, Бактияр ага вспомнил Алабая и взгляд Арлана, такой же, как в то злосчастное утро.

Глава 21

Жибек стояла все у того же дерева, к которому приходила каждый день. Скоро к ним приедет человек, который незаметно проведет их через границу в Китай, так сказал Марат. Он не мог дождаться часа, когда окажется, наконец, за пределами Казахстана, и страшно нервничал. И кто может обвинить его в этом, думала она, медленно подходя к краю обрыва, который резко уходил вниз.

– Это слишком высокий обрыв, будьте осторожны – услышала она голос, подходящий к ней сзади и хватая за руку своей крепкой мозолистой рукой. – Так стоять очень опасно!

– Я не заметила, что стою так близко к краю, – сказала Жибек, с удивлением обнаруживая, что мыски ее кроссовок висят над обрывом.

– Идите домой и отдохните. Ваш муж рассказал, как нелегко вам пришлось, и объяснил, что вам нельзя волноваться.

Марат снял для них маленький домик у одинокого мужчины по имени Мансур. Жибек называла его Мансур ага. Мансур ага никогда не задавал лишних вопросов. Это очень нравилось Марату. Как и все, кто жил в Линовке, Мансур ага был тихим не многословным человеком. Жил он немного дальше них. Но часто приходил сюда рыбачить, чуть дальше от обрыва, над которым стояла Жибек. Это была очень тихая и практически безлюдная местность.

Открытие, что Марат мог поделиться с кем-то, их проблемами очень удивило ее, это заставило Жибек очнуться от болезненного отупения настолько, что она спросила:

– А что Мар… мой муж рассказал вам обо мне?

– Он объяснил, что вам нельзя ни слышать, ни видеть ничего такого, что могло бы вас взволновать.

– Что бы мне хотелось, – сказала Жибек,– так это почитать новости. – Она произнесла это растягивая слоги, вкладывая в фразу всю скукоту тихой местности.

– Ваш муж особенно предупреждал об этом, – сказал Мансур ага.

Тут Жибек почувствовала легкий запах спиртного исходящего от «немногословного» Мансура.

–Ну, хоть какое то развлечение, – устало ответила Жибек, и с рассеянной улыбкой добавила: – Можно мне ваш телефон? Я только гляну на новости, в доме даже телевизора нет! – мягко упрекнула его девушка.

– Я сам не читаю и вам не советую читать всю эту чепуху! Вечно одно и то же – убийства, изнасилования, политика, танцы, – и чтобы придать своим суждениям красочность закончил высказывание громким актерским плевком – тьфу!

Когда Жибек изолированно жила в своем доме, она действительно редко читала новости, безвозвратно удалила все свои аккаунты со всех социальных сетей. Потому что они заставляли ее острее почувствовать свою отверженность от светской жизни. А новости почерпывала с информационно- новостной передачи «Жеті Күн», которую просматривала раз в неделю. Однако сейчас ей очень хотелось знать, пишут ли что-нибудь об ее исчезновении, и какие выводы из него делают.

– Мне действительно очень нужно! – сказала Жибек с большей страстностью, чем хотела,– так я могу его взять? – настаивала Жибек, рука ее уже потянулась, чтобы схватить смартфон, но она подавила этот порыв, представив себе картину – Мансур ага держит телефон в высоко поднятом кулаке, а она бегает вокруг него, пытаясь его достать.

– Мой муж, – со значением сказала Жибек, – мне не указчик.

– Мне это напоминает мою жену, – усмехнулся Мансур. – Та также вставала на дыбы, когда я пытался ей указывать. – Он с улыбкой протянул Жибек свой телефон – Ну нате вам, почитайте уж, если очень-то хочется!

– Я могу унести его, сесть во дворе и спокойно почитать новости? – сказала Жибек, когда ее пальцы, наконец, вцепились в смартфон.

По тому, как он смотрел на нее, когда она шла в сторону двора, Жибек поняла, что Марат, должно быть, дал ему повод думать, что она сбежала из сумасшедшего дома. Сев на узкую скамеечку, Жибек зашла в новостной портал «Заман.кз»

Арлан Боранбаев подозревается в убийстве своей жены и ее брата.

Истерический крик застрял у нее в горле, она упала на приколоченную у двора ветхую лавочку, уставившись застывшим взглядом в экран смартфона.

– Нет, – сказала Жибек, качая головой. – Нет! – громче повторила она. – Нет! – Перед ее глазами мелькали слова, тысячи ужасных слов, нагромождение лжи и немыслимых инсинуаций – они стучали у нее в голове, и она перечитывала их снова и снова, пытаясь вникнуть в их смысл и обессилевая от обуревавших ее чувств. Прочитав статью три раза подряд, просмотрев все новостные порталы и комментарии к ним, Жибек, наконец, начала улавливать смысл написанного. Ее затрясло, как в лихорадке, дыхание стало тяжелым, как у загнанного животного, когда до нее дошло, что в случае вынесения обвинительного приговора что грозит Арлану. В последующие пять минут она заставила себя перейти от истерической паники к логическому размышлению и начала стремительно перебирать в уме варианты своего дальнейшего поведения. Что бы ни сделал Арлан с Маратом, он не убил его, и тем более не убил ее.

—Жибек, – услышала она голос старого Мансура, – можно мне взять мой телефон обратно – произнес Мансур ага, подойдя к Жибек и протягивая руку.

Стараясь не забывать, что он считают ее немного неуравновешенной, Жибек встала и произнесла как можно спокойнее:

– Мансур ага есть новости, очень печальные, которые касаются меня. Мне нужно как можно быстрее вернуться в Нур- Султан. Можно я сделаю пару звонков?

Ее лицо, ее глаза, ее тело, даже если бы она молчала, выдавали сильное беспокойство.

– Ну-ну, успокойтесь, – мягко, но твердо сказал Мансур ага, приблизившись к ней на шаг, в попытке забрать телефон, который девушка чрезмерно крепко зажимала в руках.

– Моего мужа осудят за убийство, – в отчаянии попыталась объяснить Жибек, и шагнула назад.

Мансур ага сделал руками жест – выставленная вперед ладонь с расставленными пальцами (обычно так пытаются усмирить разъярённого человека) – Ваш муж сейчас …

– Нет, это мой брат. – Перебила его Жибек, раздражённая его манипуляциями. Поднялся сильный ветер, и волосы Жибек в беспорядке разлетались в разные стороны, то и дело, прикрывая ей лицо.

– Час назад он еще был вашим мужем, – парировал ей Мансур ага, не опуская руки.

– Он никогда не был моим мужем, он всегда был моим братом, – упиралась Жибек – Мой муж – мой настоящий муж – обвиняется в убийстве. Его обвиняют в том, что он убил меня!

– Что здесь происходит? – раздался голос Марата, удивленно оглядывая поочередно выражение лица Жибек и Мансур. Затем его взгляд остановился на смартфоне в руках сестренки, и глаза его сузились от злости. – Я же говорил вам… – начал он, в бешенстве поворачиваясь к Мансуру.

– Марат, нам нужно поговорить, – перебила его Жибек. – Наедине.