Седьмое Солнце: игры с вниманием

– Ну! Рассказывай! – Вика ерзала на скамейке от нетерпения.

– Что именно? – включила девушка дурочку, по максимуму наболтав непонимание во взгляд.

– Не притворяйся, – в голосе подруги засквозила обида, – я его видела. Симпатичного мужчину на дорогой машине.

– А… – протянула, – так ты о Владе… Между нами ничего нет, просто родители немного знакомы. А его отцу прописали капельницы, вот он меня и отвозит. Знаешь же, я хорошо ставлю. – И тут же мысленно похвалила себя за на ходу сочиненную ложь. А что было делать? Не про сны же с ней толковать или что они встречаются привирать.

Она не раз становилась невольным свидетелем, как девушки заливали про свои отношения с богатыми кавалерами. Типа любовь, подарки, на руках носит… Это повышало статус в глазах подруг и часто вызывало лютую зависть. Но Катя предпочитала, чтобы окружающие знали о ее жизни и чувствах как можно меньше. Даже Вика попадала под это правило. Девушки вокруг встречались, влюблялись и расходились. Потом вздыхали, хлюпали носами, растирали тушь по векам и печально вопрошали: «Ну как, как он мог?!…». Их утешали, жалели, им сочувствовали. Но то, что изливалось из уст подруг, заботливо обнимающих страдалицу и нежно держащих за ручку, не соответствовало тому, что излучали их глаза: скрытое торжество и собственное превосходство. Катя умела различать подобное притворство и не желала дарить завистницам такую радость.

В пятницу немного подоставала родительница, присев на уши поучительным разговором. Типа негоже дочери в старье к потенциальному мужу ходить. Мол, наряд нужно выбирать поприличней. А потом принесла комплект нижнего белья, добытый Бог знает где.

– У нас не такие отношения! – девушка опустила глаза, и краска стыда залила лицо.

– Ага! – ехидно заржал из-за двери брат. – Скажи еще, что в шахматы с ним по ночам играешь. – И, довольный собой, затопал по коридору в среднюю.

Вот же засранец! Уши в прихожей грел.

– Сегодня не такие, а завтра пригодится, – продолжила мать гнуть прежнюю линию. – Тебе уже 23, молодость пройдет, красота увянет и все. Кому ты будешь нужна? А парень он видный, таких сразу нужно хватать.

– Ну вот сама и хватай, – мрачно выдала Катя. Нет, Влад ей, конечно, нравился. Но она прочно намотала на ус третье правило, ведь любопытство собеседницы не раз ошпаривало нервы. Тут самую малость стоит сболтнуть – и до смерти потом не отбрехаться. К тому же, она не нуждалась в такого рода отношениях, полагая, что одной быть намного лучше.

Родительница театрально всплеснула руками:

– Я же для тебя стараюсь! С нищим козлом жизнь прожила, горя хлебнула… все детям, ничего себе… может, хоть ты свою жизнь удачно устроишь, мою судьбу не повторишь, – и, уткнувшись носом в принесенный комплект белья, она разрыдалась.

Девушка смотрела на опущенную голову, вздрагивающие узкие плечи и откровенно паниковала. Она привыкла, что дома кричат, подкалывают или смеются друг над другом, но, чтобы вот так – выпускать слезы… нет, такого раньше не наблюдалось. И что теперь делать? Катя развернулась и скрылась в своей комнате, а когда через час осторожно заглянула снова – кухня была пуста. Только заботливо сложенное белье покоилось на столе. Сбоку свисала бирка из магазина – все-таки новое…

На следующий день после лекций заехал Влад и, так как до ночи еще оставалось время, они поели в кафешке и решили прогуляться по парку.

Солнце уже спряталось за дома, но сентябрь был теплый. Вечер субботы – у одних выходной, у других конец рабочей недели. Люди сновали вокруг, наслаждаясь наступившей передышкой. Лишь сгорбленный силуэт одинокой старушки, словно неудачный мазок художника, выбивался из общего фона картины. Она застыла чуть в стороне от входа и походила на статую. Тяжело опиралась на трость, и молодежь обтекала ее, как река выступающий прибрежный камень. Лицо девушки омрачилось, когда взгляд опустился ниже и наткнулся на железную кружку у ног. Бабулька просила милостыню.

И ведь явно не из подставных, слишком скромно держится. Как еще конкуренты не выгнали, удивительно. Девушка приблизилась и протянула сторублевку.

– Спасибо, внученька, – старушка подняла василькового цвета глаза и слабо улыбнулась. – Храни тебя Господь. – И перекрестила.

– И что это было? – спутник скептически осмотрел Катю, когда та догнала его на лестнице вниз. – Совесть или вина?

– О чем ты? – она не вполне уловила суть, была занята пересчитыванием ступенек. Тридцать. Только тридцать. Все в порядке.

– Люди подают из жалости. Или вины, что им в жизни повезло больше. Ведь все понимают, что попрошайничество – лишь бизнес, и большая часть денег уходит в карман работодателю-толстосуму, но все равно кидают монетки.

Они присели на лавочку под раскидистой ивой. Влад облокотился на изогнутую деревянную спинку и задумчиво рассматривал фонтан. Вокруг бегали дети, брызгаясь водой и весело хохоча.

– Не похоже, что она там стоит по заказу, – начала оправдываться девушка. – Я поняла это и мне просто захотелось помочь бабушке. Она прям как божий одуванчик.

– Да ну! – усмехнулся спутник. – Если бы ты и правда хотела помочь, то расспросила бы, почему она побирается. Затем подключила других людей и совместными усилиями вы бы реально решили ее проблему. Ты же откупилась от совести небольшой купюрой. – Заметив, как вытянулось лицо собеседницы, он добавил примирительно: – Не расстраивайся, такое поведение характерно для большинства.

– Но ты сам! – возмутилась Катя. – Ты совсем ничего не сделал!

– Ага. Но у меня и не возникло никаких эмоций в отношении этой старухи.

– Почему это? – девушка растерянно захлопала ресницами. И немного отвлеклась на крик. Это мальчик постарше исхитрился «удачно» подтолкнуть впереди бегущего – тот упал на асфальт и сильно ободрал коленки. Двое догоняющих сзади резко остановились. Подбежала мама и увела малыша домой. Возможно, кто-то на месте Кати увидел бы играющих детей… ну запнулся один, ну упал, с кем не бывает? И то, как ласково мама дула на ранку и целовала в макушку сына. Он бы преисполнился нежности к ребенку. Но девушка обратила внимание совсем на другое: она заметила ухмылки пацанов постарше, их игру в переглядки – они явно были заодно. Вот ведь гады малолетние!

А тем временем Влад продолжал говорить:

– Я делаю только то, чего хочу сам, а не то, что навязано обществом или привито воспитанием. Совесть – это наносное. Есть некий шаблон, что человек должен быть хорошим; нормы морали, которые якобы должны соблюдаться… Те, кто придумал и внедрил такое, сами отнюдь не являются образцами добродетели. Им нужны покорные рабы, с которых будет легко состригать дань, – посмотрел на часы. – Мораль, нравственность, совесть – это главные препятствия на пути к свободе.

Катя нахмурилась и тоже взглянула на время – ровно шесть вечера.

– У тебя какое-то ущербное мировоззрение. Добро, как и зло изначально свойственно человеку. – И тут же усомнилась в собственных словах. Нужно было срочно что-то предпринять, доказать ему… себе…

– Вот сейчас вернусь к бабульке и сделаю так, как ты сказал!

И она поспешила выполнить угрозу.

Однако на прежнем месте было пусто – видимо, уже прогнали. Пришлось возвращаться ни с чем.

Парень не удивился, лишь произнес вкрадчиво:

– Вот подумай и скажи, только честно, когда ты увидела, что старуха больше там не стоит, то твоя первая реакция была… разочарование или же… облегчение?

Катя колебалась и затягивала с ответом. Не дождавшись, он покачал головой:

– Ты еще так наивна!

Захотелось огреть его чем-то потяжелее. С трудом сдержавшись, встала и направилась дальше, к аттракциону Молот, откуда беспрерывно доносился испуганно-счастливый визг катающихся. Он представлял собой несколько кабинок на четверых, расположенных на изогнутой полумесяцем линии. Посередине крепилась нога молота с противовесом на другом конце. Молот начинал движение, качаясь вперед-назад, словно маятник, постепенно наращивал амплитуду и, наконец, кабинки вращались по кругу. Это заставляло любителей адреналина зависать вниз головой и тренировать легкие, визжа и задыхаясь от ужаса и восторга.

– Тоже хочешь прокатиться? – раздался сбоку голос Влада.

– Ага, но с тобой. – И, схватив спутника за руку, девушка потянула к калитке аттракциона. Вот сейчас и проверим…

Но надежда не оправдалась – парень и глазом не моргнул. Зато ее саму шатало, тошнило и предательски трясло.

– Я думала… – пропищала она, – что ты испугаешься.

– Этого?! – удивился он. – Со мной не раз случались по-настоящему страшные вещи… – и перевел тему: – А ты в первый раз катаешься?

– Уже в пятый или шестой… – зажала рот ладонью. Хоть бы не вырвало.

– Неужели так нравится?

– Нет, просто высоты боюсь. Но хочу победить эту слабость.

–Весьма похвально, – он улыбнулся. – Пожалуй, я поучу тебя жизни.

А потом поехали к нему домой.

Глава 19. СОС

Есть разные способы попадания в осознанный сон и самый простой из них – создать четкую установку перед засыпанием. Но тут можно столкнуться с трудностью. К примеру, чтобы взять яблоко со стола, следует встать, подойти и протянуть руку. Эти движения знакомы каждому. Но вот опыта осознанных снов обычно нет. Тогда нужно сосредоточиться и твердо заявить себе: «После того, как усну, где бы я ни оказался в сюжете сна, я остановлюсь и пойму, что все вокруг – нереально». И тогда появится возможность управлять сном, то есть действовать в нем согласно своему желанию. Все остальные способы – лишь костыли для человека с недостаточной волей. Во всяком случае, Влад объяснял все именно так.

Катя уже больше часа ворочалась с боку на бок в постели. Установку-то она сделала, но вот как заставить себя уснуть инструкций не было. Особенно, когда в голову с чемоданами прибывают мысли, а от кровати веет владельцем, пробуждая внутри неясные образы и желания. А еще этот чай перед сном, угораздило же выпить две кружки. Откинула одеяло и направилась к туалету. Старалась ступать осторожно – но парня все равно разбудила. Он зашевелился на диване и сел.

– Не могу уснуть, – девушка взялась за ручку двери, – давай в другой раз… – та не поддалась. – Не открывается!

– Что такое? – Влад подошел и тоже подергал ручку, – странно…

А тем временем Катя попыталась выйти в коридор. И… та же песня!

– Похоже, твоя сестра решила пошутить и закрыть нас тут.

По-маленькому пока хотелось не сильно, но определенный дискомфорт это доставляло. Помялась с ноги на ногу. Ну что за убогий юмор!

Парень задумчиво осмотрел комнату.

– Я телефон в гостиной забыл. Дай свой – позвоню и устрою ей взбучку.

Вытащила и протянула аппарат. Ну кто бы сомневался – абонент недоступен.

– Не беда! – вдруг оживилась девушка и стремительно двинулась к окну. План на случай побега был давно готов, еще когда впервые тут очутилась все продумала. – Второй этаж и водосток рядом. Можно легко спуститься.

Влад выглядел растерянным:

– Мы что-то важное упускаем…

– Черт! – оборвала его Катя. – Окно заклинило в срединном положении! Или это тоже Линина работа?

Она со всех сторон осмотрела белую пластиковую ручку. Нажала на стекло и мягко направила ее вниз, до упора закрывая окно. Та поддалась. И сразу вывела максимально вверх, на режим форточки. С улицы потянуло прохладой. Затем навалилась на раму, повернула ручку и резко дернула на себя. Не сработало. С остервенением дернула еще. А потом со всей силы еще раз. И внезапно полетела на пол, почти совершив вынужденный кувырок назад.

Парень попытался поймать, ухватив за кофту, но не вполне удачно. Раздался треск ткани, и она финишировала не на широкую мужскую грудь, а на собственное мягкое место.

– Ты в порядке? Сильно ушиблась? – он присел рядом.

– Да… нет… – подняла руку, разглядывая дыру под мышкой. Печально вздохнула: – ну хоть окно удалось открыть…

– Тогда я спущусь вниз, зайду в дом и открою дверь. Я быстро.

И Влад исчез в проеме окна. С улицы донеслось позвянькивание водосточной трубы и, наконец, он спрыгнул на газон. И тут девушка отчетливо различила другие звуки. Не с улицы. Из коридора. Тяжелые шаркающие шаги. И еще… Будто нечто волокут по полу. Замерла на месте. Страх змеей пополз по спине. Шаги стихли напротив двери. Затем скрежет, словно когтями царапали по железу. Щелкнул замок, и между дверью и стеной появилась щель. Она медленно расширялась…

Катя спорхнула по водостоку, побив все мировые рекорды. Нагнала парня у парадного входа. Он удивленно воззрился на нее.

– Там… – голос дрожал, – что-то было… за дверью… темное и злое…

– Наверно, сестра тебя разыгрывает. Сейчас схожу и проверю.

– Нет!!! – взвизгнула девушка, хватая за руку. – Не нужно. – Зубы выстукивали барабанную дробь, то ли от страха, то ли от холода.

– Эй! – приподнял подбородок и заглянул в глаза. – Что с тобой?

– Не по себе как-то… домой хочу.

– Хорошо, тогда поехали, – он двинулся к машине. Вдруг остановился в нерешительности. – Кажется, я что-то забыл… – его губы сжались, а на лбу пролегла вертикальная складка.

– Телефон… Ты в гостиной забыл телефон, – пришла на помощь Катя. – Но не ходи туда. Прошу.

Когда подъехали к дому, она отпустила спутника. Не хотелось, чтобы родительница опять привязалась. Заскочила в подъезд и поднялась на пятый. Где же ключи? Черт, как же холодно… Переминаясь и подпрыгивая в тщетных попытках согреться, до упора вдавила звонок входной двери. Внутри квартиры раздалась приглушенная трель и… тишина. Нажала снова – с прежним результатом. Пришлось все же нашарить ключи на дне сумочки.

– Мама? – без особой надежды позвала девушка, переступая порог.

Она еще в тамбуре сообразила, что той нет дома. И Чапы, кстати, тоже – иначе давно бы разлаялась. Похоже, выгуливание собаки ночью вошло в привычку.

Щелкнула выключателем в прихожей. Свет вспыхнул и медленно погас. Надо же! Электричество отключили. Внутри шевельнулось неясное подозрение. Прошла в темный зал и посмотрела в окно. Огоньков нет, весь район обесточен. И… снег пошел! Теперь ясно – авария со светом из-за плохой погоды.

Заглянула за шкаф к отцу – пусто. Где его ночью носит? Думала, просто спит и не слышит звонка. Подозрение усилилось… И облегченно выдохнула. Сегодня же выходной, он как обычно на даче.

Отправилась в свою комнату. Порылась в шкафу, надела теплое. В квартире жуткий дубняк. Еще бы – на улице снег, а отопления нет! И за что только коммунальщики деньги дерут! Замоталась в пуховое одеяло, пытаясь согреться и гадая, как долго не будет мамы. И тут услышала щелчок входной двери. Обрадовалась и уже открыла рот, чтобы позвать, но не успела произнести ни звука. Она вдруг осознала, что это вовсе не мама…

Возвращаясь домой, тем более с собакой, родительница служила неиссякаемым источником шума: звенела ключами, кричала на Чапу; та пыхтела, чесалась, пыталась побыстрее сбросить ошейник, скулила и подпрыгивала от нетерпения. Человек же, вошедший в квартиру, вел себя тихо. Он проник внутрь почти неслышно. «Я ведь на задвижку не закрылась!» – осенило запоздалое прозрение.

Катя замерла и напрягла слух. Кто-то осторожно крался по коридору. Череда мыслеобразов пронеслась в голове за одно мгновение: маньяк, нож, сумка, телефон. Нет, она не успеет позвонить. Бесшумно выскользнула из-под одеяла, присела и задом въехала под письменный стол. Клеенка прикрывала его до середины. Затаилась. Дверь скрипнула и медленно приоткрылась. От ужаса забыла, как дышать. Ну какие в этом состоянии могут быть приемы? Одна надежда – без света не заметит. Человек вышел на середину комнаты. Коричневые клетчатые брюки, заношенные ботинки. И направился прямиком к столу. Ее обнаружили! Чужак начал наклоняться вниз и… она заорала! Просто зажмурилась и завизжала. Уши заложило, но она продолжала визжать, пока не сорвала голос.

Затем повисла мертвая тишина. И чьи-то руки… знакомые руки потащили ее из укрытия. Влад! Он щелкнул выключателем, озаряя комнату ярким светом.

– Что с тобой? – голос был полон тревоги. – Я услышал крик, когда заходил в тамбур.

Минуту она просто молчала. Тупо качалась из стороны в сторону, сидя на кровати и обхватив руками коленки. Старалась успокоиться. Говорить не получалось. Наконец, дар речи вернулся:

– Здесь был человек… он подкрался ко мне, – тут она вскочила. – Туалет! Мне нужно в туалет.

– Только не в мою кровать, – парень удержал за руку. – Хотя… – отпустил. – Все равно не получится.

– Что?! – вырвалось рефлекторно. Но когда терпенье кончается, уже не до дум. Она рванула дверь туалета и обомлела. Унитаза не было! Вместо него – дыра в полу. Схватилась за голову. Но когда, когда его успели свинтить?!

Влад подошел сзади и заглянул через плечо.

– Мы уже находимся во сне, я понял это, когда остался один, ведь до этого ты постоянно отвлекала. Однако в совместных снах совпадают не все детали, это сильно зависит от смотрящего. Я лишь догадываюсь, что с унитазом что-то не так… Это запреты тела, они формируются в детстве. Мы сейчас спим, ты хочешь в туалет, но сходить не сможешь. Сюжет сна не позволит. А напугало тебя чересчур бурное воображение, ужастиков наверно много смотрела…

Катя уставилась с недоверием. Вернулась в комнату, потрогала предметы вокруг. Все как обычно. Ущипнула себя за щеку.

– Ауч! Больно. – Потерла раненое место и безапелляционно заявила: – Мы в реальности. А по поводу унитаза – родители порой еще и не так чудят. – И вновь завернулась в одеяло.

– А на это что скажешь? – спросил с иронией.

В тоже мгновение кровать шевельнулась и, слегка покачиваясь, взмыла в воздух. Теперь она плавно парила в метре над полом. Невольная пассажирка впилась в края матраса и посмотрела вниз.

– Кровати не летают. Это невозможно. И дураку понятно, что ты применил гипноз. Вон на маме как хорошо работает… на мне очевидно тоже… – она нервно сглотнула.

Влад смерил ее испепеляющим взглядом:

– Какая ты все же упертая! Хоть и действуешь во сне по своей воле, но отказываешься признать очевидное.

Провал, резкое движение вниз. Кровать бухнулась на пол. Тело невольно подпрыгнуло, зубы клацнули… и тут же забарабанили друг о друга. Вновь затрясло от холода. Вся скукожилась, уткнулась подбородком в грудь. Натянула поверх головы одеяло, оставляя открытым только лицо.

– Что такое? – парень присел на корточки и заглянул в глаза. Нахмурился.

– К-кажется у меня п-поднимается т-температура… ты не мог бы… внушить мне согреться.

– Согреваются обычно по-другому, – губы тронула легкая полуулыбка. И тут же исчезла. – Одеяло совсем не помогает?

– Угу…

Он встал, протянул руку и рывком извлек тело из пухового кокона.

– Что ты… – прикоснулся губами ко лбу… – делаешь? – закончила она тихо.

– Температуры нет, – прошептал задумчиво, – наоборот, ты слишком холодная.

И вдруг обнял. Сердце пропустило удар. А потом, кажется, еще несколько.

– Так… лучше?

– Немного…

– Ясно, – он отстранился. – Что-то не так с твоим физическим телом. Нам нужно проснуться. Идем, – потащил к двери. – Сделаем это быстро, – хватка была железной. Пришлось невольно семенить следом.

– Что… что ты задумал?! – начала пугаться девушка.

Он молча ускорил шаг. Пять этажей по лестнице вверх они преодолели на одном дыхании.

– Постой! Да погоди же! – пыталась сопротивляться Катя.

Они выбрались на крышу и тут она поняла. Неистово задергалась, завизжала: «Не надо!!!» – судорожно упираясь ногами в настил кровли. Но Влад неумолимо увлекал ее за собой к краю.

– Сейчас проснемся, – захихикал, словно безумец, и они перевалились за ограждение вниз.

Зажмурилась, рефлекторно сжалась, готовясь к удару. Но его все не было. Секунды утекали… а они все падали. Ее рука в его руке… Слишком долго падали.

Осторожно приоткрыла глаза. Светает. Она лежит в кровати Влада. Испытала невероятное облегчение: это всего лишь сон… Тело зашлось мелкой дрожью. В комнате колотун. Окно распахнуто настежь. Одеяло валяется на полу. Вот почему во сне было холодно! Быстро наклонилась и подняла, поймав на себе чей-то взгляд.

Влад сидел на диване напротив и будто ждал. Вот только чего?

– Принеси, пожалуйста, горячий чай… – и она закуталась с головой.

Пока он выполнял просьбу, успела посетить туалет.

– Мне такое приснилось! – прощебетала, высунув нос из укрытия и принимая кружку. – Будто ты…

– Даже не надейся вновь спрятаться в неверие, – он решительно подтянул стул и сел напротив.

А потом подробно пересказал произошедшие события.

Чем дольше Катя слушала, тем хуже ей становилось. Похоже, они действительно… ну как минимум видели похожий сон. Нет, слишком близкие совпадения. Резко закружилась голова. Ее накрыл озноб. А в горло будто стекла насыпали. И девушка отключилась.

Глава 20. Ответственность

Катя заболела сразу – видимо, долго пролежала раскрытой на холоде. И пока солнце медленно ползло над крышами, огибая по дуге город, девушка приходила в себя лишь урывками. Пару раз Влад пытался напоить ее чаем и щупал лоб, при этом казалось, что его ладонь сделана изо льда. Температура. Просто у нее была высоченная температура.

Ближе к вечеру в комнату проник шум. Хлопнула дверь, стадо слонов пронеслось по полу, издавая резкие трубящие звуки. В нос ударил запах ядреных духов. Больная сморщилась от свирепых прострелов в черепе, оглушительно чихнула и открыла глаза. Над ней нависала Саша. Попыталась сесть ровно.

– Лежать! – скомандовала та и опрокинула назад. Застращала: – Сейчас подлечу! – и начала плавно двигать руками. Вслед за ними перемещалось и облако парфюмерной вони. Сколько продлилась экзекуция, отследить не удалось: сознание предусмотрительно отключило свет.

Оно вернулось от потряхиваний за плечо. Девушка вскочила и заозиралась по сторонам. Туман в голове рассеялся, лишь легкая слабость, да липкая испарина напоминали о былом недомогании. Ни насморка, ни боли в горле… Нахмурилась.

– А… Почему ты здесь?!

Целительница понимающе заулыбалась:

– Я долго не могла дозвониться. Наконец, трубку взял твой парень…

– Он не мой парень! – поспешно возмутилась бывшая больная.

– Хорошо-хорошо! – рассмеялась подруга и прошла в ванную. Помыла руки. Вернулась. – Собрание через час. Ты помнишь?

– Уже шесть?! – не поверила. Взглянула на окно – сумерки. И сразу побежала в душ.

Спешно спускаясь по лестнице, они наткнулись на Влада. Тот совсем не удивился, встретив девушку уже здоровой.

– Почему ты не вызвал скорую! – голос зазвенел от обиды. – Я ведь могла умереть!

– Это энергетический шок, – он никак не отреагировал на выпад, – врачи бы ничего не нашли. – Спокойно продолжил: – Твое неверие частично разрушилось, и ты предпочла заболеть, а не принять это прямо.

– Ага! – бодренько поддержала Саша. – Значит, я все верно определила.

– Ах! Ну конечно! – на девушку накатил праведный гнев. – Я и забыла, что вы маги, сновидящие, целители или как вас еще там?! Однако играйте в эти игры друг с другом!!! Лечитесь мочой, праной, да хоть пометом летучих мышей! – Перед глазами всплыла картина маслом пятилетней давности, когда она шла с двумя эзотериками к остановке. Машина сбила кошака и двое этих «товарищей» просто спели мантру, типа чтобы животное легко отошло в мир иной. Катя же перенесла его к подвалу, обработала рану и подкармливала пару недель. Так сих пор во дворах бегает, дерется и неустанно штампует свои новые копии. Она набрала в легкие побольше воздуха, чтобы закончить речь: – Если мне когда-нибудь станет плохо, то пожалуйста, – впечатала просьбу в пространство, будто пощечину, – просто отвезите в больницу! – И гневно сверкая глазами, двинулась на выход.

– Тебе сейчас не поможет истерика, – донесся ей вслед невозмутимый голос парня.

Она забралась в машину, хлопнула дверцей и демонстративно уставилась в окно. Саша взревела мотором, и они поехали. Приятное молчание длилось меньше минуты. А потом целительница привычно начала болтать:

– И хорошо, что Влад не твой парень. У вас все равно бы ничего не вышло, – и смолкла.

Чуть не озвучила вслух: «Почему это?» – но вовремя спохватилась и промолчала. Однако собеседницу сей факт не остановил. Выдержав паузу, та продолжила монолог:

– По нему видно, что эгоист. Они на любовь не способны. Я как-то по глупости полгода с таким провстречалась. Между нами вспыхнули чувства… близкие к болезненной зависимости. С одной стороны, казалось, жить друг без друга не можем, а с другой – мы ссорились, ревновали и ненавидели. Расставались и сходились вновь, не в силах разорвать этот порочный круг. – И она перестала говорить, видимо с головой погрузившись в воспоминания тех событий. Только губы беззвучно шевелились и взгляд затуманился.

– И что дальше? – вырвалось само и Катя чуть не откусила собственный язык. Попалась-таки.