Седьмое Солнце: игры с вниманием

– Мне нужно домой.

Парень сделал паузу в нытье. Пошевелил травмированной рукой и ойкнул от боли.

– Я бы подбросил, но не думаю, что смогу вести машину.

– Не нужно, – девушка достала из сумочки телефон. – Вызову такси.

Глава 22. Милость Милы

Неделя прошла в учебе и практиках. Последние стали получаться лучше, да и в голове будто лампочку включили – себя и других стало видно яснее. А еще она «перепросмотрела» все свои встречи с Владом. Дома, в тишине ночи, девушка основательно проработала свои чувства и стремления, разложив по полочкам каждую эмоцию. Романтическая чушь, которая довлела над ней вначале, развалилась сразу. Она уходила корнем в ощущение родства и доверия, в необъяснимую привязанность, словно они знакомы очень давно. Конечно, его нелепое объяснение, типа они вместе у Мастера обучались, в расчет не шло. К тому же, последняя выходка ясно дала понять, что на деле это просто глупая влюбленность в образ и настоящий Влад далеко не является идеалом мужчины. За таким она бегать уж точно не будет.

– Ловко оправдываешься, – вынес вердикт В.Д, прослушав Катино бормотание. – Кабы не знал тебя долго, точно бы поверил. Однако, это лишь комплексы… ты боишься отношений и всячески пытаешься их избежать. Но сколько петуха соловьем не называй… кукареканье не превратится в пение.

Дальше девушка проработала свои взаимодействия с членами группы, и если со всеми ее реакции были понятны и логичны, то касательно Антона выходила странная картина. Вроде пытался помочь, был вежлив и мил, но глубоко на интуитивном уровне ощущалась исходящая угроза, которая и выливалась в предвзятость и враждебность. Хотелось вывести его на чистую воду… Но как ни старалась, откопать зарытую тут собаку не выходило, только лопаты одну за другой гнула.

– А, по-моему, вполне нормальный пацан, – не выдержал В.Д. – Но я тебя не узнаю. Прям стараешься разобраться и понять. Это влияние Влада? Практик? … Или квантовый скачок? – он помахал перед носом недавно вычитанным словом. На минуту подвис в сознании. – Антон, кстати, довольно смекалист… когда он подбрасывал камешек и не мог поймать, помнишь?

– Ну?

– Он так настойчиво его ронял… похоже, просто хотел дать тебе почувствовать свое «превосходство». Чтобы ты смягчилась к нему.

– В.Д! Ты считаешь людей умнее, чем те есть на самом деле. – Немного подумала и высокомерно добавила: – Но это потому, что судишь по себе. А ты – часть меня.

– Беру назад свои слова про квантовый скачок, – пробормотал собеседник, повернулся спиной и исчез.

В воскресенье привычно отправилась в магазин, чтобы восполнить стратегический запас продовольствия. На улице ее внезапно окликнул Влад.

– У меня дела, – хмуро бросила и попыталась пройти мимо. Интересно, и давно он тут ошивается? Не дозвонился поди, ведь после клуба сразу его номер в черный список внесла.

– Пошли. Прогуляемся и поговорим, – произнес он без выражения и, не оглядываясь, двинулся в сторону парка.

И девушка молча проследовала за ним.

Землю на тропинке покрывал ковер из разноцветных листьев. Катя на ходу подбирала особенно красивые, придирчиво осматривала и добавляла к уже внушительному букету. Старательно притворяясь, что занята чем-то важным, она то и дело бросала косые взгляды на спутника. Наконец парень остановился на пустынной полянке, скрытой деревьями и зарослями от посторонних глаз. Поднял красный кленовый лист и развернулся.

– Злишься? – протянул ей. – Или приревновала?

– Больно надо! – огрызнулась и с заминкой приняла подарок, к неудовольствию отметив пару мелких дырочек у основания. Но все же добавила в коллекцию.

В.Д хихикнул внутри головы:

– Знал бы он, что стоимость такси тебя шокировала больше, чем его дурной поступок…

Катя мысленно сделала: «Брысь!» – и впилась ногтями в ладонь. Насмешил, блин, не вовремя. Но вместо хихиканья возмутилась:

– Оставить меня там одну было верхом благородства! Еще и Игоря этого подослал…

Парень поднял вверх одну бровь:

– Я что, по-твоему, рыцарь на белом коне? Мы поспорили, и ты проиграла. Все честно даже по твоим меркам, – он снисходительно улыбнулся: – И я думал, брошенный кавалер тебя домой отвезет.

– И отвез, – девушка придала словам оттенок легкой небрежности. – Вообще-то, неплохим оказался. У него и переночевала, потом в кафешке пару раз пересеклись… – многозначительно замолчала и уставилась под ноги, словно выискивая новые объекты для икебаны.

– Решила поиграть со мной? – медленно произнес спутник.

И тут произошло то, чего Катя не могла ожидать никак. И среагировала соответственно: сначала протормозила, а потом чисто на рефлексе…

Почувствовала спиной кору дерева. Прохладную ладонь Влада на талии. Его мягкие губы на виске… скуле… Стоп! Что происходит и куда движется его рука?! И как она оказалась под кофтой?!

Уже отработанным движением перехватила запястье и резко крутанула наружу. От этого приема соперники на тренировках послушно падали, а враги должны были умолять о пощаде. В суставе противно хрустнуло, но Влад остался стоять напротив. В глубине его глаз разрасталась боль. Отброшенные листья, кружась, цветными пятнами опадали на землю. Со стороны кафе донеслись голоса гуляющих, в отдалении залаяла собака. Сердце бешено колотилось в груди. Казалось, они смотрели друг на друга целую вечность. А потом парень хрипло произнес:

– Ты ненормальная?

Катя резко ослабила захват. Отпустила руку. Шагнула в сторону.

Он осторожно пощупал раненое запястье.

– Могла просто сказать «нет», – и скривился от боли. – Я никого не насилую. Зачем? Если девушки сами на меня запрыгивают.

– Ты!!! Ты придурок! – заорала она. Внутри бурлила злость, смешиваясь во взрывной коктейль с накопленной раньше обидой. – Я не сплю с первым встречным! И меня не заводят унижения.

И девушка принялась яростно собирать листья назад в букет.

Парень вдруг засмеялся. Прямо-таки затрясся. Потом вздрогнул – видимо, кольнуло в запястье. И вновь продолжил смеяться.

– Да в добавок еще и больной… – сердито покосилась в его сторону.

– Я вспоминаю тебя все больше, – он посерьезнел. – Хочу вернуть… чтобы ты стала собой настоящей.

– А я домой хочу, – пробурчала Катя и двинулась обратно.

Вечером на собрании не досчитались Нила.

– Еще злится, – Мила предугадала вопрос. – Но не переживай, он очень отходчив.

Саша обнаружилась в углу – сидела как увядший цветок, понуро опустив голову. Печально вздыхала и терла глаза без косметики. Все понятно – Антона можно сегодня не ждать. И когда он уже вернется?

Паша пристроился на ковре – съежился, обхватив руками острые коленки. Выглядел бледным и слабым. Остается надеяться, что его болезнь не заразна. Ольга, напротив, казалась ярче. Начищала перышки, суетилась и поглядывала на часы. Не иначе, как на свидание собралась.

Значит, они впятером… Катя набрала побольше воздуха, открыла рот… Она решилась озвучить наболевшее:

– У меня есть, – замялась, – друг. Он утверждает, что концепция Бога создана людьми для порабощения и управления слабыми, а совесть – навязанное понятие и от нее следует отказаться. Что только тогда станешь свободным, а истина и есть в этой свободе… – прочие оккультные вещи она упустила, взяла чисто психологический аспект.

Тишину в комнате первой нарушила Ольга:

– Ну любому ясно, что он не прав. – А вот почему не прав, она не уточнила.

Саша подняла потухший взгляд:

– Ты о Владе, что ли, сейчас говорила? – и продолжила, прочитав в глазах подруги согласие: – Он мне не нравится. – Задумчиво накрутила на палец черный локон. – Не мешало бы «просмотреть» … – и выжидательно уставилась на Милу.

Та растерялась:

– Ну нельзя же вот так просто заглядывать в людей! – ее взгляд заметался между девушками, словно ища поддержки. – Это неэтично!

Саша презрительно закатила глаза.

– Ты слишком правильная. Они ведь даже не замечают… – и добила подходящим аргументом: – Нашей Кате может угрожать опасность. И Нил считает также, между прочим.

Экстрасенс еще немного поколебалась, кусая губы и до боли стискивая на руках пальцы. И, наконец, выдохнула:

– Ну хорошо, я попробую…

И увела на кухню. Когда оказались вдвоем, Мила спросила:

– Его снимок есть?

Катя отрицательно покачала головой. Ну не относилась она к тем, кто фоткает втихомолку, а потом любуется при свете луны, целует экран или плачет. Экстрасенс заколебалась, но продолжила:

– Тогда нам нужен четкий образ в твоей голове. Подумай о нем и постарайся вспомнить максимально подробно.

Сразу всплыла картинка со спины, когда сегодня шла за Владом в парке. Такое, интересно, сойдет? Удержала в сознании, запечатлев, словно цветной фотоснимок. Не зря практиковала перепросмотр – это получилось легко, явно память потихоньку начала прокачиваться. Всецело погрузилась в образ, словно заново оказалась в том самом времени и месте. И вдруг явственно ощутила, что на нее смотрят… и… прикосновение. Не к коже. Это было нечто иное, словно чужое внимание проникло в картинку, сначала коснулось ее, а затем скользнуло и перешло на парня. От необычного чувства девушка почти утратила концентрацию. По кадру пробежала рябь, он начал размываться. С трудом сумела взять себя в руки и вернула четкость. Присутствие Милы в сознании разом усилилось. И тут… картинка стала оживать! Влад в ней обрел трехмерность и начал разворачиваться к ним лицом. Экстрасенс вздрогнула и откатилась назад, а сосредоточенность невольно сделалась всецелой. Катя абсолютно безотчетно пыталась остановить поворот, волевым усилием удерживая картинку в неподвижности. Но лишь замедлила движение и… ее сильно тряхнуло. Связь оборвалась. Открыла глаза. На ее плечах руки Милы. Бледное лицо, расширенные зрачки и голос дрожит от испуга:

– Чуть не попались…

– Что… что это было? – пролепетала девушка, постепенно приходя в себя.

– Он слишком осознан. Сразу почувствовал, что в него пытаются залезть. Еще чуть-чуть… и нас бы раскрыли.

Катя была потрясена до глубины души. Одно дело, сомневаться в способностях и списывать их на совпадения, а другое – испытать прикосновение на себе… такого не было в личном опыте, это казалось невозможным, но это только что случилось с ней! Ее неверие в Милу получило пробоину и теперь стремительно погружалось на дно.

– Единственное, что я успела увидеть – он темный, – голос экстрасенса донесся будто издалека. – И бесполезно говорить с ним о Боге. Антон как-то очень верно сказал: «Нельзя словами доказать слепому, что есть солнце, сначала он должен прозреть. Но даже если в солнце не верят, оно продолжает согревать своими лучами». Если бы Влад хоть раз почувствовал Его милость, то не осталось бы и тени сомнений в Его истинности. Я, с Божьей помощью, могу попытаться передать тебе частичку этого состояния.

Девушка рассеянно кивнула. Она еще пребывала под впечатлением от случившегося.

– Тогда закрой глаза, сосредоточься на мне и просто позволь этому произойти. – И, сложив ладони лодочкой, экстрасенс принялась… молиться!

Сначала не происходило ничего необычного. Фанатизм Милы шокировал и не получалось взять ее в фокус. Хаотичные мысли наотмашь сбивали настройку. Но предыдущие тренировки в медитации сделали свое дело, она расслабилась и ощутила… это

В сердце словно зародилась искра и начала быстро разрастаться в пламя. Жар в груди сделался нестерпимым и, одновременно, будто огненный шар коснулся макушки. Нет, огонь не обжигал, он просто… и она увидела. Вокруг расстилался бескрайний мир, сотканный из любви и света. На девушку накатило чистое, ни с чем не сравнимое счастье. Спокойное, как море в штиль, теплое, как весеннее солнце и пушистое, словно белые облака в небе. Все сразу стало простым и понятным. Даже рассмеялась от облегчения. Влад однозначно неправ, нужно рассказать ему, поделиться радостью и этим открытием.

– На тебя снизошла Божья Благодать, – прошептала экстрасенс одними губами. Ее глаза при этом странно светились.

Вернувшись домой, Катя обнаружила за письменным столом маму. И даже не испытала привычного раздражения, застукав, как та копается в выдвижных ящиках. Пойманная с поличным, родительница не растерялась, а наоборот, резво перешла в наступление:

– Ну! Рассказывай про свою Каббалу.

– Что? – опешила девушка.

– Не притворяйся, – мать прижгла ее едким взглядом, – я все знаю! Книжку у тебя видела… и давно ты в секте?!

– Что? А… – после секундного замешательства вдруг догадалась Катя. – Возможно, ты имеешь в виду Кастанеду? – достала книгу и поводила туда-сюда перед носом. Та повторила движение глазами. – Эта?!…

Родительница смотрела на томик с глубочайшим подозрением во всем своем естестве. Будто полагала, что дочь буквы на обложке могла переклеить. Наконец осознала, что книга та самая.

– Да… – она сдулась. – Я почему-то подумала, что это каббала, – выдала таким тоном, будто ее ошибка всецело вина дочери. – Перепутала.

– Я про каббалу не знаю, – бросила девушка максимально небрежно. – Здесь про сны… – протянула, – хочешь почитать? – и будто спохватилась: – Только осторожно, ее возвращать…

– Нет, зачем? Я тебе доверяю, – выдала мать очередную ложь.

Что и следовало ожидать. Жаль, ее лень не распространялась на просовывание носа во все доступные щели. Только бы теперь не сболтнул кто, что в Кастанеде и про грибы есть.

Глава 23. Фиолетово-черный

На следующий день Катя самоотверженно понесла свет в массы. В гостиной Влада она взахлеб делилась вчерашними переживаниями. Вначале казалось, что собеседник внимательно слушает, но после рассказа он скептически заметил:

– У меня тоже был подобный опыт.

– Правда?! – глаза девушки округлились. – Но почему тогда…

– Это всего лишь состояние: радости, любви, блаженства. Само по себе оно ничего не дает, кроме эйфории, сродни наркотической. Большинство людей, хоть однажды соприкоснувшись с подобным, делают счастье конечной целью своего пути. То возвращаясь в него, то теряя, они испытывают болезненную тягу к получению все новой и новой дозы этой «веселящей дури». Особо упорные способны пребывать в «радости» практически постоянно. И даже транслировать ее другим, зачастую доводя тело до истощения постами и молитвами. Окружающие чувствуют исходящую «благодать», называют святыми и поклоняются. Хотя, по сути, в этом нет ничего сложного. Нужно просто максимально приложить волю, заякориться на радости, отметая все остальное.

Те же, кто похитрее, не истязают свои тела, а вещают с трибун перед публикой или пишут книги, совмещая «божью благодать» с обычными земными удовольствиями. Они нарекают себя учителями Мудрости, Истины, Света – кто во что горазд и собирают вокруг учеников. Те зависают в учении на долгие годы, подпитывая псевдомастера своей энергией и деньгами.

Особо одаренные медитаторы могут являть миру пророков, а их откровения ложатся в основу новой религии. Они искажаются, видоизменяются под потребности правящей верхушки и скармливаются низам. Так формируются эгрегоры, и овцы сортируются на своих и чужих. «Разделяй и властвуй» – один из лучших инструментов для управления народами. Люди спорят и воюют за свои убеждения, полагая, что только их религия верна, хотя весь этот бред берет начало из одного источника.

– Ты имеешь в виду теорию заговора? – кисло поинтересовалась девушка. Радость утекала, как вода из дырявого горшка. – Будто бы миром владеет несколько семей и ради денег и амбиций они устраивают войны, рушат экономики стран и…

– Эти самые «семьи», – собеседник презрительно скривился, – всего-навсего слуги…

– Слуги?! Но чьи?!

– Скажем так – не людей… – он смерил гостью долгим пристальным взглядом, – не знаю, что у вас за группа, но догадываюсь, чем тебя зацепили. Мы – те, кто прошел инициацию, не витаем в иллюзии блаженства, не тешим свою важность правильными поступками. Наши практики эффективны и быстро приводят к цели. Мы могли бы претендовать на мировое господство, но выбираем свободу. У тебя еще есть шанс присоединиться. Но это не по пути с надсадной моралью и искусственной совестью. Совсем.

Девушка замялась и глухо пробормотала:

– Мне нужно все обдумать.

Его слова вызвали сильный внутренний отклик. Она припомнила, что часто так раздражало в фильмах и книгах. Хорошие главные герои, такие все из себя правильные. Но вот как они к этой правильности приплыли, авторы обычно скромно умалчивали. (Или довольствовались скупым: она была сиротинушкой, в детстве обижали, не любили, да и судьба-злодейка была несправедлива… однако героиня упорно несла флаг добра. Ее (Катю) вот тоже обижали и не любили, но подобные побуждения почему-то внутри не обнаруживались…). Так вот, если лодка находилась там изначально, то дело безнадежное… ей-то что делать?! Она ведь другая. А если таковыми стали, то каким образом? Как опознать, выделить себя настоящего? Ведь, чтобы гнуть свою линию, ее сначала нужно найти…

– Хорошо, – оборвал мысли Влад. – И, чтобы помочь определиться, я поведаю одну историю… Как-то познакомили меня с женщиной. Она называла себя Видящей и жила возле Ботанического сада. Тогда я был еще наивным, искал истину и полагал, что она в любви и счастье, – он насмешливо скривился. – Меня привел к этой дамочке друг, сказав, что это сильный экстрасенс. Ей было за сорок, толстая, страшная, с сальными волосами и оравой детей в придачу. Эта дамочка устраивала в своей квартире сеансы очищения, заявляя, что открывает поток энергии свыше. И действительно, все присутствующие, в том числе и я, ощущали в это время невероятную любовь и радость. Она утверждала, что нужно стараться поддерживать это состояние постоянно, а пока находишься у нее – просто позволять божественной энергии течь через тело. А еще повторяла, что присутствующие – как овощи, дозревающие в потоке любви… И, знаешь, что? – он наклонился ближе и понизил голос до шепота: – Здесь она не врала. Однако, когда овощи поспеют, кто-то обязательно соберет урожай… Стоящим на вершине пищевой цепи по сути не важно, любовь ты излучаешь или злость. Главное, чтобы продолжал кормить их своей энергией.

У Кати холодок пробежал по спине, а волоски на коже встали дыбом. Влад продолжил:

– Вскоре я потерял этого друга. Видящая сделала его своим новым мужем, хоть и была старше вдвое, – в словах парня послышалась горечь. – Я говорил, да он и сам понимал, что здесь что-то не чисто, но был ослеплен. Впал в зависимость от этой женщины, а точнее, от энергии, которая текла через нее. Иногда он ощущал проблески былой воли, но так и не смог вырваться…

– И что было дальше? – нарушила собеседница затянувшееся молчание.

– Он вспыхнул и погас, как спичка. Через год обнаружили онкологию и не смогли спасти. Его выжали, как лимон, а потом откинули ненужный жмых. У нее давно новый муж.

– Ну прям паучиха, черная вдова… – прошептала Катя.

– Вовсе нет. Вся соль в том, что она тоже жертва. Такие эгрегоры формируются верой. А она искренна в своем заблуждении делать благо и нести людям свет. Даже не подозревает, что давно висит на крючке, являясь одновременно и приманкой, и кормом. Я подробно разобрался в этой истории, ибо было сильное желание отомстить…

Катя потрясенно молчала. Она видела, чувствовала, знала (!), что Влад говорит правду. И еще тлеющая в сердце вчерашняя радость замерзала и покрывалась толстой корочкой льда. После собрания все казалось таким простым и понятным… а сейчас она уже сомневалась в себе, группе, правильности выбранного пути… а ведь, казалось, практики только начали хорошо получаться!

Парень взглянул на часы:

– Поехали на закрытую вечеринку, в клуб моего друга. Точнее, нашего общего знакомого.

– Общего? Это вряд ли… – девушка заколебалась. Подобралась и недобро сощурила глаза: – Ну хорошо, только с условием, что потом ты лично отвезешь домой.

Была уже ночь, когда они припарковались у большого трехэтажного особняка за городом.

Обстановка внутри оказалась полудомашней. Ни грохочущей музыки, ни сигаретного дыма. Кожаные диваны, кресла со столиками, барная стойка, за которой девушка (о боги!) обнаженная по пояс (а, может, и ниже!) разливала коктейли. Другая эротично извивалась у шеста, прикрыв свое стройное тело только туфлями на шпильке. Идеально выверенные движения сопровождались безупречным освещением и мелодией, это завораживало и пугало одновременно. Катя облизала пересохшие губы и отвела взгляд в сторону. Но там творилось нечто похуже… Мужчины откровенно лапали спутниц, отовсюду какофонией летел их шепот, вздохи и смех. Некоторые вели себя еще более развязно – явно были под кайфом. Они сели за столик в углу, при этом девушка постаралась не обращать внимание на соседей. Те занимались откровенным непотребством. Сразу трое… и у всех на глазах. Совсем люди стыд потеряли.

Чтобы отвлечься от происходящего вокруг, она интуитивно перешла на злость:

– Нафига ты притащил меня в это дно?

– Дно? – удивился спутник. – Здесь просто предаются порокам, – он придвинулся ближе. – Есть гораздо более злачные места, чем это безобидное по сути мероприятие. У людей, наделенных деньгами и властью зачастую весьма странные причуды… – понизил голос, – охота на людей, ритуальные убийства, расчленение младенцев, оргии с насилием…

Катя потрясенно отшатнулась. Не иначе, свихнулся или на ходу сочиняет. Кто в наше время станет заниматься подобным?

– Не веришь? – ухмыльнулся Влад. – Ты предпочитаешь просто закрывать глаза, если что-то не вписывается в твою картину мира. – И шепнул: – Я могу показать…

– Не вздумай соглашаться, – вмешался В.Д. – Мне тоже про такое известно.

– Не нужно… – проблеяла девушка. – Лучше покажи мне что-то доброе и светлое. Ведь в мире, помимо гадости, которую ты в меня пихаешь, есть и хорошее: дела, внушающие уважение, люди, которым хочется подражать…

Парень сначала потрясенно замер, а затем захихикал.

– Давай… – произнес, давясь смехом, – приведи хоть один пример такого «дела».

– Мать, которая готова на все ради ребенка, – озвучила первую мысль.

– Просто инстинкты, – уверенно отрезал Влад. – Самки в природе и похлеще детенышей оберегают. Птицы кошек-собак отгоняют от гнезд…

– Ну ладно, – пробурчала, – пусть это и сомнительный пример. Но взять тот же подвиг наших дедов в годы войны, когда они голыми руками…

– Что-что? – перебил собеседник. – Фашистов убивали? Не давали врагам захватить свою землю? – Катя собралась кивнуть, но по тону поняла, что это ирония. – Пропаганда и глупость, не более. Я уже говорил про разделение. Ведь каждый мечтает о лучшей жизни. Хочет, чтобы он и его родные жили счастливо и в достатке. Кто в своем уме хочет войны? Но если внушить одним, что их раса избранная, а другим – что нужно давить захватчиков, то и те, и другие, будут убивать за идею, полагая, что правда на их стороне. Это пример не благих дел, а того, как эгрегоры управляют народами.

– Но ведь есть, есть люди, – вновь с жаром начала девушка, – альтруисты, которые помогают другим безвозмездно…

– И много ты таких знаешь? – сухо поинтересовался спутник. И, пока она припоминала, продолжил: – Это делают те, кто не нашел истинный смысл, но энергичен и наделен волей. Однако в душе они ужасно гордятся собой, полагая, что приносят пользу. – Добавил, так и не дождавшись ответа: – Поведение человека предопределено его воспитанием и гормонами. Стать свободным можно, лишь направляя волю в правильное русло. Нужно не потворствовать эгоизму, делая приятное себе в виде сомнительных благ, и не идти на поводу инстинктов…

Катя вдруг вспомнила доброго дедушку, который бескорыстно обучал ее боевым искусствам, и уже открыла рот, как сбоку раздался мягкий вкрадчивый голос:

– Какие люди… ко мне пожаловали…

К ним приближался стройный голубоглазый блондин. Одной рукой он приобнимал девицу в откровенном наряде, – та глупо хихикала и льнула всем телом, а в другой сжимал бутылку с шампанским. Парень был необычайно красив, но в этой красоте совсем не было тепла. Идеальный цветок, искуснейшая подделка, даже более совершенная, чем оригинал, но лишенная запаха и жизни. «Ледышка», – сразу окрестил его В.Д.

– Пойди-ка погуляй, детка, – он шлепнул подружку пониже спины. Та неохотно отлепилась и скрылась в глубине зала.

Подойдя, блондин бесцеремонно пристроился на краю стола со стороны Кати. Уставился сверху вниз. Уперся одной ладонью в столешницу, а другой в подлокотник ее кресла.

– А вот и наша потерянная ученица, – прошептал с придыханием, – подросла то как… местами, – заскользил взглядом по груди. Потом перенес вторую ладонь со стола на другой подлокотник, словно отсекая попытку к бегству. Начал наклоняться… Ниже… Еще ниже… Легонько дунул на волосы, вызвав волну непонятных мурашек. И, уже почти касаясь губами уха, прошептал нечто настолько непристойное…