Silentium

Но чудовища не успели добраться до Юзефа и девушек. Алиса увидела, как едва различимый в дыму и пламени силуэт поднялся в одном из окон соседнего дома и что-то бросил в сторону железного монстра. По ушам ударил жуткий скрежет, после которого чудовище завыло и заревело, словно умирающий зверь, а потом замерло, наполовину завалившись в очередную воронку… Сопровождавшие монстра ковыляющие фигуры, пригибаясь, отступили назад, пятясь и беспорядочно стреляя во все подряд. Повинуясь неясному импульсу и не до конца понимая, что делает, Юзеф пригнулся и бросился к дому, в котором скрылся спасший их человек – если, конечно, это был человек.... За ним через секунду последовали и Лена с Алисой.

Внутри дома все было охвачено пламенем и горький удушливый дым вызвал у Юзефа приступ кашля. Закрывая рот и нос рукавом, Юзеф торопливо принялся осматривать дом, пока наконец не нашел в одном из углов неподвижную фигуру, похожую в полумраке на груду старого тряпья. Он не узнал бы в этой фигуре человека, если бы на закопченном металле каски не сверкнул огонек маленькой пятиконечной алой звезды.

Опережая Юзефа и упав на колени, Лена дотронулась до человека рукой и в отблесках пламени увидел кровь на своих пальцах. Словно отвечая на ее прикосновение, раненный заворочался, приподнялся, опираясь спиной о стену, и повернул голову. Лена не отпрянула, но не могла сдержать слез – все его лицо представляло сплошной ожог, но солдат был в сознании и пристально посмотрел на нее с Юзефом и Алисой. В этом взгляде все трое услышали немой приказ: двигайтесь дальше, это было сделано ради вас!

Разрываясь между необъяснимым чувством вины перед обгоревшим солдатом, готовностью выполнить его странный приказ и желанием бежать отсюда прочь куда глаза глядят, Юзеф положил руку на плечо Лены, но она будто не замечала его.

– Я сейчас! Сейчас! Потерпите… – ее пальцы тряслись, но одной рукой она пыталась заткнуть кровоточащие раны солдата своим шарфом, а другой судорожно перетряхивала свою сумку, пытаясь найти что-то более подходящее для перевязки. – Пожалуйста…

– Лена…

– Подожди, мы поможем ему!

Но солдат уже замер без движения, не отвечая на прикосновения Лены и ее слова. А через минуту ее пальцы словно провалились в пустоту – на полу уже никого и ничего не было, пропало и пламя, бушевавшее в доме. Грохот, который Юзеф вначале принял за звуки продолжающегося боя, оказался раскатами грома. Пошатываясь, Юзеф и Лена вышли из дома на вновь притихшую улицу.

– Что это было?! – закричала Алиса. Ее лицо было еще бледнее обычного от пережитого потрясения.

– Не знаю… – едва слышно ответил Юзеф. Они остановились перед небольшим парком, в котором перед вечным огнем замерла, склонив голову, бронзовая фигура очень знакомых очертаний. Все трое увидели, как в металле каски Неизвестного Солдата мелькнула алая звездочка.

– Быстрее, уходим, пока это не началось снова! – прошептала Алиса. –  Мне страшно. Если мы останемся здесь, если будем медлить, то снова окажемся в каком-нибудь новом ожившем кошмаре – я не хочу этого, я не хочу тебя потерять, слышишь? Скорее, пока эти… существа не вернулись!

В этот момент Лена бессильно опустилась на землю, опираясь ладонями о холодный асфальт.

– Я не могу.

– Осталось совсем немного!

– Лена… – снова коснулся до Лены Юзеф, испытывая странное чувство, будто бы соглашаясь с требованием Алисы он совершает предательство по отношению к тому солдату и к самому Городу. – Она права, нам надо выбираться.

– Я не пойду. И ты оставайся. Пожалуйста.

Юзеф встал на колени перед девушкой.

– Ты не можешь идти? Я тебя донесу…

– Не надо. Просто останься здесь. Со мной. – в ее голосе появились отчаянные, упрямые, требовательные нотки. Юзеф растерянно оглянулся на сестру. Та вздохнула и отошла в сторону. Начал накрапывать дождь – крупные холодные капли били предупредительными, пока еще не прицельно. Тяжелая капля упала на лицо Лены и скатилась по щеке. С ней происходило что-то странное, ее поникшая поза скрывала в себе невероятное напряжение, готовое прорваться в любой момент, словно натянутый до предела лук с готовой сорваться в полет стрелой.

– Почему?

– Я не знаю. – было видно, что она едва сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Я… не могу, я не понимаю… Нам надо выбираться. – с трудом произнес он, чувствуя, что начинает понемногу сходить с ума. Всё это слишком напоминало дурной сон.

– Тогда уходи. Уходи-те. Я останусь.

– Что за… Да почему, черт возьми?! – дождь уже бил на поражение, усиливаясь с каждой минутой.

Лена молчала. Ее глаза были закрыты, а по лицу струилась вода. Казалось, что девушка не дышит. Зажалась, замерла без движения. Но через некоторое время она судорожно вздохнула – и теплые слезы смешались с ледяной небесной водой в коктейль кристально чистого неразбавленного безумия и безнадежности. Ошеломленному Юзефу почудилось, что если эта слеза соскользнет с ее щеки, то сможет прожечь асфальт, камни и саму землю…

– Оставь ее. – Алиса потянула брата за рукав. – Здесь недалеко, скоро одумается и придет. Ты же не можешь тащить ее за собой против воли… Пойдем.

– Нет, так нельзя…

И в этот момент Лена словно вспыхнула – злостью от слабости, отчаяньем от болезненного непонимания. Ее глаза блестели от воды и безумных чувств.

– Уходи, раз ничего не видишь, не слышишь, не чувствуешь, не понимаешь! Не пытаешься понять! Ничего не получится, надо снова все забыть… Просто уходи! – Лена, пошатываясь словно пьяная, поднялась с земли. С тонких пальцев стекала вода, казалось, что капли дождя прошивали ее тело насквозь.

– Снова? Ты сказала – снова все забыть? – переспросил Юзеф, как оглушенный. "Что значит снова?".

Ударило мощным, почти штормовым порывом ветра. Волосы Лены взметнулись белым огнем. Она, казалось, вовсе не ощущала этот сковывающий холод и стала одним целым с этим ледяным дождем. Юзеф сделал шаг к ней навстречу – но она отшатнулась. И попятилась от него, возвращаясь назад, в Город.

– Уходи! Пожалуйста… – ветер донес последнюю фразу, а через мгновение стук каблуков стих за барабанной дробью дождя. Юзефа словно ударили наотмашь. Мир сдвинулся, потерял равновесие.

Юзеф с минуту постоял, оглушенный, а потом медленно, но уверенно двинулся навстречу ветру и ливню. Следом за Леной.

– Тоже с ума сошел?!

– Да, наверное. Прости… – Юзеф мягко отстранил сестру и быстрым шагом пошел прочь. Алиса потеряла дар речи.

В нескольких шагах он остановился и прошептал:

– Я обязательно найду ее, вот увидишь. Мы выберемся. Уходи сейчас. Пожалуйста, ради меня… – он улыбнулся (Алиса узнала эту проклятую улыбку, появлявшуюся на лице Юзефа в самые горькие часы – беспомощную, даже жалкую, но упрямую, хоть плачь) и махнул рукой на прощание, а затем быстрыми шагами направился обратно в Город.

Глава 7.

Лена  бежала под ледяным ливнем вглубь дворов, в самое сердце Города. Капли больно били по лицу и разлетались вдребезги мелкими осколками. Она этого не замечала, – все вокруг плыло, как под водой, а теплые слезы гладили ее по щекам.

Через минуту она выбилась из сил и остановилась посреди незнакомого дворика, где газон с парой скамеек и несколькими деревцами был заперт в круге стареньких домов в три этажа. Ее трясло от холода, безумно хотелось тепла – какого угодно. От объятий, горячего чая, теплого одеяла, – не важно, только бы согреться… Злость прошла, выветрилась, выгорела, остались только кристально чистые отчаяние и растерянность.

«Что это со мной было, почему я так испугалась? Что я ему наговорила? Он ведь вернется… правда?» – убеждала она себя и сама же себе не верила.

Лене почудилось, будто бы кто-то легонько дотронулся до ее плеча. Обернулась резко, – никого. Но на периферии взгляда, далеко-далеко, где-то в одном из окон что-то мелькнуло. Угольно-черный силуэт, от вида которого она потеряла дар речи и замерла, не дыша. Она узнала его. По одному только взгляду. Такой взгляд – как выстрел в спину. Не заметить невозможно.

Холод снова временно отступил, на этот раз перед липким, удушливым страхом. Запрещенные воспоминания почувствовали свободу и радостно забились в своих клетках, упрятанных в самые дальние уголки ее подсознания. Через мгновение девушка уже бежала из этого дворика. Куда угодно, как можно дальше!

Тысячи окон безучастно, – а иные сочувственно или осуждающе, – провожали Лену своими взорами. И она с безнадежным отчаянием бежала все быстрее и быстрее, хотя видела, чувствовала кожей, что страшная тень уже сравнялась с ней и летит рядом – в отражениях окон, луж и уцелевших витрин. Хотелось обрести крылья, стать белоснежной птицей и взмыть в серые небеса Города, чтобы скользящая в темноте переулков тварь осталась ни с чем. Но небо отчего-то отказывается совершать добрые чудеса, когда они так нужны…

Тупик, западня. "Слепая" кирпичная стена  с одной стороны, запертые двери и зарешеченные пыльные окна с двух других. «Не может быть, это не должно так закончиться…». До паники оставалось совсем немного… Открытой оставалась одна-единственная дверь – дверь магазина игрушек, судя по вывеске и едва различимым силуэтам в витрине. Испуганно озираясь по сторонам, Лена приоткрыла ее.

Китайские ветряные колокольчики над входом поприветствовали гостью вежливым мелодичным перезвоном. Сквозь пыльные изнутри и мокрые снаружи витрины пробивался слабый свет. Полки, столики, прилавок, – всё пространство лавки было забито куклами самых разных форм и размеров. Пластмасса, фарфор, плюш, девушки, младенцы, звери, марионетки. Лена невольно залюбовалась этим кукольным собранием, на минуту забыв о своем страхе, и сделала шаг в сумрак – за спиной под тихий перезвон колокольчиков закрылась дверь. Судя по щелчку, на замок, но Лена уже не обратила на это внимания.

Она очарованно смотрела на очень красивую куклу, самую красивую из всех, что были в лавке, и не могла оторваться. У худенькой игрушечной девушки, наряженной в старинное темное платье, были светлые, как лен волосы, самые чистые на свете серые глаза, самая светлая кожа. Снова раздался легкий звон ветряных колокольчиков. Лена с трудом перевела взгляд на массивное зеркало, стоявшее у стены напротив. Оно было прикрыто плотной черной тканью, но легкое прикосновение руки заставило ткань соскользнуть на пол и открыло гладкую зеркальную поверхность взгляду непрошенной гостьи. Ее глаза расширились и застыли, словно она увидела что-то невозможное, невероятное. В горле застрял комок. Лена хотела что-то сказать, но потеряла дар речи.

В этот момент Лена заметила черный силуэт слева от себя и медленно, словно во сне, обернулась, с трудом оторвавшись от созерцания зеркала. Она уже поняла, что это та самая тварь, следившая за ней и преследовавшая ее по пятам. Тень стояла рядом с Леной и терпеливо ждала, когда девушка вдоволь насмотрится на свое отражение.

Тень стояла на месте без движения – и без движения, страшась пошевелиться, стояла девушка, разглядывая странную тварь. Вытянутый, искаженный, непрерывно шевелящийся  каждой своей частицей независимо, как ожившая чернильная клякса, силуэт вдруг придвинулся с Лене быстро и бесшумно. Не более чем на шаг, но этого было достаточно для крика…

– Тише, прошу вас! – прошипел из темного угла раздраженный возглас. На свет вышел тот, кого Лена поначалу приняла за манекен, так неподвижен он был прежде в своем пыльном углу. Он был одет в серый старомодный костюм – брюки, пиджак, жилет и рубашка, аккуратно повязанный галстук, серое пальто и серая шляпа-котелок. Кисти рук с длинными пальцами спрятались под кожей перчаток и нервно сжимали трость. Пепельный цвет лица и , глаза – холодные и без блеска, словно неживые, – только усиливали впечатление «кукольности» этого странного господина. Но все-таки это был человек и Лена инстинктивно потянулась к нему.

– Помогите! – прошептала она, но серый человек равнодушно пожал плечами и вежливо поприветствовал тень приподнятой шляпой. Казалось, куда больше его волновало то, что старое зеркало лишилось своего покрова – и первым делом он снова заботливо набросил черную ткань на раму, лишь после этого снова вернувшись к Лене и ее стражу.

Лена со страхом смотрела то на тень, то на незнакомца, – эти двое явно были знакомы, а она здесь одна и ей вряд ли кто-то поможет… Серый человек подошел ближе и внимательно посмотрел в ее глаза, будто ожидая быть узнанным. Однако его похожее на маску лицо вызвало у Лены только уже знакомое смутное ощущение потерянного воспоминания и болезненное беспокойство. «Я его знаю. Да что же с моей памятью?!…».

– Вы сбежали от него, не так ли? Глупо, очень глупо… Вы должны были удержать его здесь, но почему-то не решились, хотя была отличная возможность. Впрочем, если бы не его сестра…

В тихом бесцветном голосе мелкнуло раздражение того рода, которое возникает при виде мухи, попавшей в тарелку с супом – и Лену укололо чувство внезапной неприязни к серому человеку.

– Впрочем, всё не так плохо, он пошел за вами следом, а, значит, еще есть шанс. Вы встретитесь с ним и попробуете снова.

– Что попробую? – прошептала Лена, облизнув не вовремя пересохшие губы.

– Удержать его здесь, разумеется! Как глупы эти куклы! – раздраженно прошептал серый человек, отчего-то не желавший говорить громко, даже когда злился. – От этого зависит ВСЁ! Хотя бы это вы должны понимать. Понятно?

– Да-да! – торопливо кивнула Лена, испуганно поглядывая на тень. Та спокойно парила немного поодаль, перед своим отражением в витрине, понемногу меняя свою форму, то отращивая, то втягивая внутрь свои щупальца. Казалось, твари нравится играть с отражениями. Впрочем, к зеркалу тень не приближалась, несмотря даже на то, что оно было плотно завешено тканью. Мысль об этом показалась Лене несколько обнадеживающей. “Хотя бы этого она боится…”.

– Отлично! Я рад, что мы поняли друг друга. Тогда не теряйте времени. С вашего позволения, у меня много работы… – серый человек приподнял шляпу и манерно поклонился, а через секунду бесследно исчез где-то внутри магазинчика, в сером пыльном полумраке за нагромождениями шкафов, коробок и прочего хлама. Последовать за ним Лена не решилась и ей пришлось остаться наедине с черной «кляксой».

– Да, едва не забыл… – вновь донесся приглушенный голос из глубин лавки, –  Во избежание недоразумений – следуйте за вашим проводником. И больше не пытайтесь сбежать!

"Проводником?" – Лена покосилась на тень. Во время этого разговора она отвечала невпопад, но странным образом получалось, что серый человек получил все необходимые ответы. Появилось чувство, что когда-то давным-давно ее использовали, равнодушно и расчетливо – но для чего?

«Может, мне внушили что-то и заставили это забыть? Возможно ли это?… Но зачем ему нужно, чтобы я была вместе с Юзефом? Ведь он же говорил именно про Юзефа?» – пыталась вспомнить Лена, но вопросы проваливались в пустоту.

«Но мне и в самом деле нужно найти его! Одной здесь слишком жутко… И еще страшнее думать о том, что может случиться с ним, когда он один» – Лена с трудом подавляла нервную дрожь. Все это было слишком странно, разум отказывался понимать и принимать происходящее, но какая-то упрямая нота в душе Лены заставляла ее делать то, что казалось ей правильным, даже в состоянии полной растерянности. Сейчас она была уверена, что, несмотря на странный и пугающий разговор о Юзефе с тем серым человеком, она действительно должна вернуться и быть с ним, что бы ни случилось потом.

Словно прочитав мысли Лены, Тень оставила в покое отражения и скользнула к озаренному белым светом выходу. Она легко просочилась через дверь и Лена поспешила за ней следом, опасаясь ненароком нарушить обещание, данное «серому человеку». Пожалуй, этот тип пугал ее немногим меньше, чем жутковатое создание из страшных снов, и страх был совершенно иного рода, – страх потерять саму свою душу, словно серый человек был способен отнять у Лены то, что делало ее человеком и самой собой. А может и уже отнял?

Дождь уже прекратился, крыши и тротуары были вымыты дочиста. В безукоризненно гладких зеркалах луж отражалась плотная пелена белых облаков, которые изрядно сбавили в весе и теперь легко и скоро плыли над Городом. Тени нигде не было видно. Впрочем, Лена не успела как следует растеряться. Знакомый силуэт мелькнул в окне соседнего дома, а потом и в оконце дома, стоявшего за ним. Лена глубоко вздохнула, как перед погружением в глубину, и отправилась вслед за тенью – а та плыла своим особым путем, по отражениям в стеклах и воде.

Глава 8.

Ливень, казалось, слегка успокоился и прекратил бомбардировку Города тяжелыми каплями. Теперь он просто изливался нескончаемыми холодными потоками, крал тепло, сковывал движения. Юзеф пробирался сквозь стену дождя, словно через густые колючие заросли.

«Как ты найдешь ее?» – спрашивал внутренний голос. «Я не знаю, но у меня получится» – упрямо и просто отвечал другой, поскольку в глубине души еще оставалась вера в некую высшую справедливость и счастливый финал для любой, даже самой мрачной истории.

Юзеф скользил взглядом по улице и внезапно остановился – за порогом двери подъезда одного из старых домов призраком в полумраке стояла Лена! Как очарованный, он потянулся к ней, – Лена протянула к нему свою тонкую руку. Ее лицо осветила печальная улыбка. Она звала Юзефа к себе.

Юзеф замер, потому что светлый сон наяву медленно превращался в кошмар.

За спиной девушки возник высокий темный силуэт в странном, пугающем облачении, похожем на одеяние палача с высоким остроконечным колпаком, скрывающим лицо. Он медленно и плавно, словно под водой, придвинулся к Лене, замахнулся и ударил ее в спину длинным узким клинком, пронзив насквозь, так что потрясенный Юзеф увидел окровавленное острие, на мгновение вырвавшееся из груди девушки. Губы открылись в беззвучном вскрике, из раны ручьем хлынула кровь. Юзеф, словно в параличе, смотрел, как Лена тряпичной куклой оседает на пол, как убийца спокойно вытирает кровь с клинка куском темной ткани, а в серых глазах девушки гаснут искорки света…

На мгновение Юзеф оцепенел – и в это мгновение он ощутил непривычную, незнакомую доселе ненависть. Раньше ему удавалась только холодная, сдержанная злость пополам с презрением. Сейчас же ненависть воплотилась в совершенно ином, ослепительном и обжигающем обличье.

Его янтарные глаза излучали лихорадочный жар, от которого, казалось, мир вокруг должен был мгновенно обуглиться, вспыхнуть и сгореть быстрее папиросной бумаги. Он не заметил этого, но воздух вокруг него в самом деле “поплыл”, словно от сильного жара, а земля и дома стали издавать низкий гул. Убийца отступил назад, вероятно, намереваясь скрыться внутри здания, но не успел. Юзеф сжал кулаки и переступил черту между светом и темнотой.

Убийца попятился, но почему-то совсем не пытался защищаться – лишь предостерегающе поднял руку с длинными узловатыми пальцами. Его вторая рука, сжимавшая меч, была опущена, но Юзеф не замечал этого смиренного жеста. Полный ненависти, Юзеф шел навстречу, его кулаки сжимались до боли в пальцах и побелевших костяшек. Ненависть туманила его взор ужасающими, но завораживающими картинами мести. Вскрытые жилы, распиленные кости, раскромсанная плоть, содранная кожа, «и все равно этого будет недостаточно, слишком легко, слишком просто и быстро!» – эти картины кровавой каруселью крутились в его воображении, наподобие чудовищного «волшебного фонаря».

Убийца прошептал слова, услышав которые Юзеф задержал занесенную для удара руку, потому что в дрогнувшем голосе явственно звучали мольба и страх:

– Остановись! Я лишь защищал тебя…

Багровое марево вокруг исчезло. Юзеф бессильно опустился на колени и окинул взглядом всё вокруг, – он не поверил своим глазам, когда вместо истекающей кровью Лены увидел на полу на границе света и тени бесформенную массу, очень отдаленно напоминающую очертаниями человека. «Я чуть не совершил чудовищную ошибку…» – подумал он, обхватив голову руками. «Это не она, это кто-то… или что-то иное». Боль пульсировала в черепе, отбивая какой-то дикий мотив.

– Что это? – беспомощно спросил он, указывая на неподвижное тело, которое прямо на глазах обращалось в пепел и дым. Незнакомец, чьи глаза прятались в прорезях островерхого колпака, ответил ему не сразу. Словно изучал реакцию Юзефа и чего-то ждал от него, но так и не дождался.

– Двойник. – сообщил он с нотой удивления и добавил, будто бы это всё объясняло: – Демон. Один из многих, у них много имен, но суть одна – мрак и гниль.

"Демон? Разве демоны существуют?" – если Юзеф не был так потрясен произошедшим с ним за последнее время, он бы всерьез задумался о том, все ли у него в порядке с рассудком. Все правила, которые он считал незыблемыми прежде, нарушались одно за другим и его уверенность в понимании этого мира рассыпалась словно карточный домик.

– Но, конечно, эта порода особенно коварна. Они принимают облик увиденных ими однажды существ…

– Увиденных ими однажды? – перебил Юзеф и в голосе его мелькнула смутная надежда. Значит это существо видело Лену где-то недалеко отсюда…

– Да, они собирают коллекцию масок, а потом меняют их, как иные люди меняют одежды. И обычно отдают предпочтение «обновкам». Кажется, им интересны новые роли… – презрительно покачал головой незнакомец. –  Теперь-то ты понимаешь, что произошло недоразумение?

«Нет, кажется, не понимаю…» – подумал Юзеф и это была истинная правда. Головная боль понемногу уходила, слабела, но с нею же уходили и силы.

– Я давно выслеживал эту тварь – вонь ее грехов и порочных желаний была слишком отвратительной, чтобы я мог ее не заметить. И зачем только была создана эта мерзость…  – Юзефу показалось, что странный человек смотрит на него с едва скрываемым осуждением: – Демонов притягивает внутренняя тьма, особенно когда ее накопилось так много…

«Что он имеет в виду?» – думал Юзеф, морщась от очередного приступа головной боли. В голосе «Палача» промелькнуло пламя гнева, впрочем, быстро подавленное. Каким бы воинственным ни казался незнакомец, как безжалостно он ни расправился бы с Двойником, он почему-то был сдержан и терпелив с Юзефом.

– Кто вы? – устало прошептал Юзеф, прислонившись к стене и поднимая взгляд на собеседника.

– Инквизитор, страж этого грешного Города! – просто, с напускной скромностью, но весомо и даже с некоторой гордостью ответил он, будто бы такой ответ все объяснял.

"Какая глупость!" – мгновенно отреагировал Юзеф, но тут же вспомнил все произошедшие с ним странные события и что-то внутри него сломалось, отказываясь от попыток объяснить всё это с помощью своих прежних представлений о мире. Если на подступах к Городу всё еще идут сражения между его защитниками и их врагами, то, быть может, и борцы с демонами могут оказаться тревожной истиной, а не плодом больного воображения?

– Я выслеживаю и уничтожаю порождений тьмы, ибо чую смрад их грехов и моя вера делает меня сильнее этих отродий! Стало быть, таков замысел Создателя – сделать меня лишь слепым орудием, но орудием исполнения великого дела во Имя Него и по Воле Его…

“Похоже на игру вроде салочек или казаков-разбойников” – подумал Юзеф. "Только  мрачную и с настоящими смертями… Настоящими ли? Было ли настоящим случившееся там, у черты Города?". Всё-таки в тот раз странное развеялось, словно дым на осеннем ветру – и только врезавшиеся в память образы, запахи и звуки яростно утверждали реальность произошедшего. Он на секунду прикрыл глаза и снова открыл их – но Инквизитор никуда не исчез.

– Но зачем, какой в этом смысл? – никак не понимал Юзеф, что явно раздражало его собеседника.

– Зачем? – возмутился Инквизитор. – Во имя всех чистых душ этого Города, которые иначе будут осквернены выходцами из тени! Я стою на страже этого Города и не даю ему погрузиться во мрак!

Юзеф вздохнул. Его мысли снова вернулись к началу и круг замкнулся – он должен найти Лену среди этих тревожащих душу наваждений.

-Вы сказали, что это существо носит маски тех, кого случайно встретит на своем пути. Вы следили за ним – так скажите, откуда оно выбралось?

-Из Лабиринта, как и другие ему подобные. Это внизу под Городом. Подвалы и катакомбы… – пояснил Инквизитор, заметив замешательство Юзефа, и указал на приотворенную ржавую дверь подвала, за которой пряталась непроглядная темнота. – Подобное порождает подобное, темнота порождает скрывающихся во тьме. Многие, хоть и не все, приходят именно из Лабиринта…

– Отлично. Благодарю. – Юзеф, пошатываясь и стараясь не смотреть на останки того странного создания, двинулся к двери.

– Стойте! – воскликнул Инквизитор и его голос дрогнул, – Это опасно! Лабиринт кишит… ими.