Интервью

Пальцы ещё раз перебрали непривычно короткие пряди, а я ободряюще улыбнулась зеркалу напоследок.

Быстро одевшись, вышла из номера, спустилась по лестнице на первый этаж и направилась к задней двери отеля, которая вела на пляж.

Бар находился слева под большой крышей, ещё несколько столиков стояли под навесом справа. Остальные посадочные места под зонтиками были шезлонгами того или иного вида. Какой-либо унификации здесь не прослеживалось. Каждое место было особенным. Где-то стояли парами стандартные пластиковые, где-то – деревянная кровать с балдахином, много было самодельных и несуразных из дерева. От сколоченных из досок, до плетённых из сучьев, палок и пальмовых листьев. Зонты тоже делились на два вида – плетёные из пальмы и фабричные пластиковые.

Такая разномастность несколько портила общий вид. Сразу вспомнился старый анекдот про ремонт, который начинался в стиле хай-тек, продолжился “хай-так” и закончился стилем “хрен с ним”.

При этом ландшафтный дизайн и вертикальная планировка были однозначно на высоте. Хоть я и занималась капитальным строительством, но всё же понимала основы благоустройства.

После дождя можно передвигаться по всей территории, не рискуя наступить в лужу – не удача, а заслуга проектировщика. Все растения расположены внизу скатов, хоть это и не бросается в глаза – вот и экономия на поливе.

Бар удачно гармонировал с общем стилем сада, как будто его и не построили, а он вырос сам. А вот дальше уже начинались недоделки. В зоне столиков столбы навеса из общего стиля откровенно выделялись, царапая взгляд, столы отличались по оттенку от материала бара. Да и были, на самом деле, мебелью из другой ценовой категории. Несколько лежачих мест под плетёными зонтиками ещё худо-бедно подходили к общему стилю, а остальные уже понаставили, даже не пытаясь попасть в масть. Просто чтобы что-то было.

Ала я увидела сразу, он сидел на привычном месте в углу.

– Ты заметил, как при обустройстве этого райского уголка у строителей постепенно иссякал запал?

– О! даже не сомневайся, – Ал улыбнулся, салютуя мне пивом, – Я писал в уме исследовательскую работу, пока ты не пришла. Что-то вроде “ Влияние психосоциальных особенностей и исторического пути местного населения через анализ архитектуры и оформления интерьеров местных объектов туристической инфраструктуры на примере отеля “Аквамарин”

– Какой ужас! И как только тебе удаётся так быстро составлять в уме эти жуткие конструкты, да ещё и произносить без запинки?

– Всё просто, – он глотнул пива, создавая эффектную паузу, – я начал сочинять с названия

– Джинжер бир, – сделала я заказ и повернулась к Алексею, – Как ты?

– Никак, – он пожал плечами и невесело улыбнулся, – ещё наверное не осознал всей глубины… кхм… постигшей нас ситуации. Пока не паникую, и, наверное даже немнооожечко рад? Не знаю. Логичнее этот вопрос было бы адресовать тебе.

Он указал взглядом на мои руки, сцепленные в жесткий замок. И я посмотрнла вниз, тут же осознав немалое внутреннее напряжение. Расцепила пальцы и прогладила ладонями ноги от середины бедра до колен, унимая желание чем-то занять руки.

– Когда мы только начинали работать, я заметил за тобой забавную особенность. Даже не знаю, стоит ли говорить. Это весьма смущающе…

– Я поняла, о чём ты, – резко оборвала его я.

В те времена моей самой залипательной особенностью была привычка мять свою неожиданно резко выросшую на нормальном питании грудь. Частенько ловила себя на том, что сидя за столом, клала левую руку на стол ладонью вверх, затем укладывала в неё грудь и начинала перебирать пальцами. Очень странно, но сидела я в углу, и внушительный монитор закрывал обзор на меня, так что я не очень усердствовала в избавлении от неё, наивно полагая, что никто не замечает.

– Я не осуждаю, будь у меня такие сиськи, я б тоже их жмякал, – он коротко рассмеялся, видимо, представив эту картину.

Я закатила глаза, перебарывая смущение. Почему-то Ал в моём сознании с сексуальными шуточками не вязался совершенно.

– Чистый четверг, – бросила я в пространство, обрывая тему.

Ал подачу принял. Не спеша достал телефон из кармана и проверил дату. Хороший товарищ, ему никогда не надо объяснять. Это и ответ на вопрос “Как ты?” и сразу пояснение почему именно нервничаю. И продолжение неприятной беседы про будущее.

– Сегодня, – медленно и задумчиво сказал он, вставляя свою реплику

– Я думаю, на закате.

Мы оба синхронно повернули головы к морю, любуясь.

– Мы так ничего не увидим, – слегка улыбнулся он, не поворачиваясь, – Русь с другой стороны.

– Возможно, почувствуем, – неуверенно предположила я, сосредотачиваясь на кромке горизонта, которая отделяла морскую гладь от неба, – московский закат в девять часов вечера по местному времени.

На самом деле, я не знала ничего. Видела красивую картиночку из предполагаемого будущего, да и всё. Если верить данным корпорации, то мой дар и не предвидение вовсе, а значит, вполне может быть просто фантазией.

Я даже не могла понять, что именно проанализировала. Включила в расчет просмотренные новости, обрывочные знания истории, случайно увиденный документ? А может собственные домыслы? Основанные на паранойе и постоянных негативных мыслях предположения?

Я не видела в своём видении про аэропорт ни атаки на себя, ни помощи корпорации, потому что попросту не могла просчитать их действия. И это ожидаемо: при нехватке информации нет и возможности включить её в анализ. Для настоящего предвидения это не было бы препятствием. А значит? Я замерла.

Моё видение про младенца и идиллические посиделки с ним на руках на пляже Негомбо, которое так меня успокаивало, тоже было основано на неполных данных.

Нырнула я, почти не задумываясь.

Пляж Негомбо, территория Аквамарина видна вдалеке. В бокале сок со льдом, на столике куча вещей в беспорядке. Перед глазами волнующейся океан и на руках ещё не очень привычная тяжесть. Я перевела взгляд вниз, уже зная, что увижу.

Ребёнок на моих руках улыбался той особой детской улыбкой, которой улыбаются все младенцы. Только эта улыбка была совершенно особой – вызывала усиленное сердцебиение и пульсирующую мысль”мой,мой,мой”… И смотрел он на меня совершенно андреевскими глазами, вопреки всем законам генетики…

– … ты не думай, что я настаиваю… Всё-таки неплохо бы узнать какие-нибудь характеристики. Тип ракеты, массу заряда, место… – услышала я продолжение речи Ала, вывалившись в реальность. Меня слегка повело, но и только. Сознание было ясным, как никогда, – Ин? Тебе нехорошо? – Ал моментально оказался рядом, придерживая меня за предплечье.

Я помотала головой, приходя в себя:

– Нет, я нормально… Что-то голова закружилась. Наверное шея затекла. Закат нереально красивый.

– Вот она, старость, подкралась незаметно, – усмехнулся Ал, – так что с подробностями? Известно тебе что-нибудь?

– Если честно, то нет. Могу сказать что угроза атомной войны вполне реальна, но … если ничего не случиться, то просто выдохнем, и вернёмся назад. На самом деле, мне уже и не особо хочется. Ненавижу пандусы всей душой.

Мы оба засмеялись над этой шуткой, которая в полной мере шуткой не была. Проблемы с пандусами настолько достали нас обоих на протяжении всей карьеры, что само слово вызывало нервный смех.

– Подумать только, – начал улыбающийся Ал свою любимую присказку, – пройден длинный карьерный путь от помощника геодезиста до начальника отдела, а как пандус, так всегда я. На вторую неделю на меня скинули шикарную винтовую рампу. Всё проклял! Когда наконец закончили, отмечал в сто раз круче, чем собственный день рождения! В который эту рампу и разбивал, кстати! И вот, проходит пятнадцать лет. Я такой весь из себя начальник и мне звонит главный инженер… “Ал, надо пандус разбить в воскресенье”… Ищу объект, открываю проекты, а там эта парковка многоуровневая! И точно такая же улиточка, как под копирку! Как же я орал! У нас что, студентов нет? Их же очередь! А нет! Мы теперь ребята ответственные. Всё сложное главный инженер лично контролирует!

– Теперь же всё отменилось, – смеясь, выдавила я

– С них станется отложить свой апокалипсис, пока мы пандус не доделаем! Не стоит недооценивать великую силу пандусов.

Бармен наконец-то вышел из подсобки, держа в руках мой лимонад и пиво для Алексея. Мы замолчали и стали смотреть на парня, всем видом выражая неодобрение его задержке. Однако даже наше красноречивое молчание и явно неодобрительные взгляды не смогли пробить броню его невозмутимости.

– Знаменитый цейлонский сервис, – пожала я плечами

– Ты точно знаешь, куда отправить на отдых человека, который терпеть не может раздолбайства, – парировал он и вновь отвернулся к морю

– Можешь ещё статью написать про влияние пандусов на карьерный рост и твою неокрепшую детскую психику.

– Я лучше напишу автобиографию. “Алексей. Взлёты. Падения и плавный переезд. История в лицах, числах и пандусах.”

Следующие пару часов мы с упоением занимались любимым делом, обсуждая все смешные рабочие ситуации, коллег, начальников и подчинённых с прибабахом. Получалось так, что мы казались идеальными сотрудниками, а все прочие так себе. Когда я поделилась с Алом своими наблюдениями он тут же перестроился, начав рассказывать о том как тупил он, я или мы оба. Эта тема также была неиссякаемой. Оказалось что, несмотря на совместную работу в последние годы, у каждого из нас накопилась куча новых историй, о которых не был вкурсе второй.

– Вот что значит давно не общались, хотя видимся каждый день, – подытожил Ал, отхлёбывая мой лимонад.

Мы ждали очередной заказ от нерасторопного бармена, любовались звёздным небом и лениво перебрасывались короткими фразами. Наговорились настолько, что даже Ал перестал болтать.

Я боролась с нахлынувшим желанием закурить – Ал будто нарочно выложил свои сигареты прямо передо мной, а сам гипнотизировал телефон. Я перевела взгляд на экран. Заставка показывала время.

– Без пятнадцати девять, – озвучила я очевидное

– “Спокойной ночи малыши смотреть пора, – пошутил он без особого энтузиазма и подавил зевок

– Ты прав, в нашем возрасте уже надо бы ложиться пораньше, – я тоже зевнула, но не стесняясь, демонстративно, – Э-эх, дурной пример заразителен

– Если хочешь, можем на лежаки переместиться, но я бы хотел всё-таки дождаться… ну ты понимаешь. И не хотелось бы сидеть здесь в одиночестве

– Я понимаю. Сама такая же. Излишне напоминать тебе о том, что ничего мы не увидим?

Он поднялся со стула и со вдохом разогнулся, высматривая боль-менее сухой “лежачий” столик

– В конце-концов, мы можем почувствовать. Или просто дождаться экстренного выпуска новостей. Положен же экстренный выпуск по такому случаю?

– Положен, я думаю.

– Пойдём туда? – он махнул рукой в сторону пары пластиковых шезлонгов в тёмном углу сада

Я молча кивнула и взяла со стойки свой стакан. Ал тоже подхватил недопитый стакан и бутылку, принесённую барменом, и мы двинулись в намеченном направлении.

Шезлонги оказались мокрыми, и нам в итоге пришлось довольствоваться плетёнными креслами под навесом. От барных стульев немилосердно болела спина..

– Уже пора, – озвучил очевидное Ал, усаживаясь поудобнее.

Он хотел казаться невозмутимым, но в каждом жесте прослеживалась нервозность. Я опустила глаза на свои руки, сцепленные в замок и отстранённо отметила, что костяшки побелели, а пальцы дрожат.

И всё же мы провели ещё около получаса, делая вид, что отдыхаем. Кафе было почти пустым – кроме нас присутствовал парень в углу бара, парочка, ужинавшая в противоположном конце террасы, да местные работники, которые разговаривали на своём непонятном наречии, как будто песню пели, смеялись, да изредка курили одну куцую сигаретку на всю компанию.

Когда к ним подлетела девушка на каблуках и в одежде горничной, тон компании поднялся и стал тревожным, мы насторожились. Я уже хотела попытаться заговорить с ней, но Ал оказался быстрее:

– Что? Что случилось? – встревоженно обратился он к ней по-русски.

Девушка сжалась и испуганно уставилась на него. Я глубоко вздохнула, подбирая слова на английском, чтобы прояснить ситуацию.

– Эммм мистер из вери … из алярм би ю диалог. Хи вонт…. Хи аск вотс самфинг вронг? – пробормотала я и, собравшись, перешла к сути, – Вотс хепенед?

Она наконец отмерла и пробормотала что-то на своём. Наверное, это было что-то вроде “бедные русские”. И, подняв глаза на меня, наконец ответила:

– Ньюз, – махнула рукой в сторону холла – Ти ви хие

Долго упрашивать нас не пришлось. Стараясь контролировать подгибающиеся коленки, мы наперегонки побежали в холл к телевизору, поскальзываясь на мокрой плитке каждые пару шагов.

Новости всё ещё шли, а может уже повторялись. Диктор что-то тараторил на местном наречии, но внизу мелким шрифтом его дублировала строка на английском. Я прищурилась, пытаясь уловить суть, и совершенно упустила из виду картинку.

Ал, пониманию которого ни звук, ни текст были недоступны, на этот раз уловил куда больше информации, чем я, просто глядя на экран

– Москва, Новосибирск, Лондон, Токио, Пекин,… – перечислял он помертвевшим голосом, – верните карту! Ох, боже…. это… Ин… Это апокалипсис какой-то.

Земля под ногами на миг утратила свою фундаментальность и незыблимость. Сердце подпрыгнуло в груди и застучало где-то в горле. Свет как будто стал тусклее. Сначала мне показалось, что всё это – результат паники и моего предобморочного состояния.

Ещё один толчок как будто вернул меня в реальность.

– Землетрясение, – сообщила я Алу, находя его предплечье и цепляясь за него мёртвой хваткой.

– На улицу, – уточнил он и потянул меня к выходу, дополнительно зафиксировав моё запястье второй рукой.

Отель устоял, как и все остальные здания, которые мне удалось разглядеть во внезапно потемневшем пространстве.

Земля вздрогнула ещё раз, но слабее и продолжительнее. Мы замерли посреди дороги, вцепившись друг в друга. На улицу стали выбегать люди, мой слух даже уловил русскую речь где-то поблизости. Какой-то нетерпеливый тук-тукер побибикал, расчищая себе дорогу. И я немного успокоилась. Всё равно уже ничего не сделаешь.

– Ал? Это было где-то близко… Или просто мощно. В новостях не было Дели?

– Не было. В Индии ни одной точки. Но это же не значит, что…

– Ты прав, совершенно ничего не значит.

Мы уже отпустили друг друга и оглядывались по сторонам. Люди сходили с проезжей части и толпились уже около зданий, переговариваясь между собой.

Только тут я обратила внимание на то, что свет нигде не горит – улица освещалась только фарами проезжающих тук-тукеров и машин.

– Отключили электричество. И было лёгкое землетрясение, – подвёл итог пришедший в себя Ал, – вроде бы пока мы в безопасности.

– Вроде бы, – неуверенно подтвердила я.

В голове была каша из опасений и неясных предположений. Я пыталась посчитать, насколько мне могла навредить радиация, потом мысли сразу перескакивали на анализ ситуации и попытки оценить, безопасно ли оставаться на Шри Ланке или стоит уехать? А если уезжать, то куда? И что теперь делать с Алексеем? Рассказать ему всё? И про непонятный дар тоже? И про корпорацию?

Пока я металась, Ал отвёл меня назад к нашему столику под навесом. Стаканы упали и валялись теперь на полу в липкой жидкости, но стулья, как ни странно, были чистыми.

Я, наплевав на условности, обошла бар со стороны для персонала, нашла тряпку и вытерла наш стол. Моих манипуляций никто из персонала не заметил, так что я просто приземлилась в своё кресло и устало вдохнула. Желудок напомнил о том, что неплохо бы поужинать, но я привычно его проигнорировала. Сейчас вряд ли получится хоть что-то заказать, да и в возможностях собственного организма я была неуверена.

Ал, гипнотизирующий взглядом пустую барную стойку, скорее всего думал о том же самом.

Делать в кафе было нечего, но идти в номер сейчас казалось совершенно невозможным. Оставаться в одиночестве было страшно, а ложиться спать – и вовсе бесполезно после такого стресса.

В реальность меня вернул звук включающихся лампочек и гул холодильника где-то в глубине кухни. Вопреки собственным опасениям, я всё-таки незаметно для самой себя задремала в кресле.

К половине двенадцатого в баре собрались все постояльцы, а мы смогли наконец получить по тарелке чуть тёплого Котту. На вид и на вкус местное блюдо меня не впечатляло, но я дисциплинированно принялась за еду. Ал тоже последовал моему примеру, и мы молча поглощали пищу, пока тарелки не опустели. Официант, забирая посуду, оставил нам напитки без напоминаний и предвварительного заказа, чем немало удивил.

– Один снаряд не взорвался, утонул в Индийском океане. Где-то посередине между нами и Австралией. Ещё была какая-то бомбардировка в Дубае, – сообщила я Алу то, что поняла из услышанных обрывков бесед постояльцев

– Это как ты узнала? – он удивлённо посмотрел на меня

– Подслушала, – я постаралась ободряюще улыбнуться, – народ обсуждает последние новости.

– Нам… стоит уехать отсюда? – уточнил Ал

– Да кто бы знал… Возможно, стоит, но я не очень представляю куда. На Бали тоже было землетрясение. Народ говорит. Так что думаю, нигде не безопасно. Пока не слышала, бомбили ли Африку… Но даже если нет… Мои скромные познания в политике подсказывают, что там однозначно опаснее, чем здесь. Безопасно было бы только на северном полюсе, разве что, да и то…

– Повышенный радиационный фон сейчас везде, – раздался голос у меня за спиной на чистейшем русском, – и на Шри он не особо выше, чем на северном полюсе.

Ал подавился пивом, испуганно глядя куда-то поверх моей головы.

По спине поползли противные мурашки. Этот обвалакивающий гипнотический бархат голоса я узнала сразу, несмотря на прошедшие двадцать с хвостиком лет с момента последней встречи. Я вытащила из-под себя ногу, и стала неспешно вставать, собираясь поприветствовать нежданного гостя. Тот стоял спокойно и расслаблено, и на первый беглый взгляд совершенно не изменился. И смотрел так же, как и в тот день, когда я сбежала из кафе.

Глава 9

– Стас. – выжала я из себя, поражаясь звуку собственного голоса. Лучший тон для самого высокого совещания. – Привет.

– Ну привет, Инга, – чуть насмешливо и совершенно обыденным тоном ответил он, будто и не было всех этих лет.

– Это Алексей, мой… товарищ. И коллега. Или теперь уже нет, – я обернулась к Алу, указывая на Стаса, – это Стас, старый друг. Мы можем говорить свободно.

Ал поднялся, протягивая руку. На фоне могучей фигуры Стаса он казался куда меньше, чем был.

– Очень приятно, – отдал Ал дань вежливости с заметным облегчением в голосе. Оно и понятно: ребят таких габаритов куда приятнее иметь в друзьях, чем вступать с ними в конфронтацию.

– Взаимно, – отозвался Стас и перевёл взгляд на меня, – а мы можем говорить свободно?

Произнося это проникновенное мы, он небрежно прочертил в воздухе овал кончиком указательного пальца. От себя ко мне и обратно. Вроде бы никаких тайных смыслов, но я всё же смутилась и на мгновение отвела взгляд.

– Конечно, – бодро отрапортовала, не подумав. От Стаса что-то скрывать казалось бессмысленным, а вот от Ала секретов у меня было многовато. И в разговоре это непременно всплывёт. Впрочем, ответить что-либо иное я бы всё равно не смогла, не обидев Ала.

Мы сели обратно. Стас позаимствовал стул у соседнего столика и присоединился к нам. Все молчали. Видимо, никто из нас не понимал с чего начать. Наконец, Стас слегка закатил глаза и, покачав головой, вздохнул. Он достал телефон и показал мне экран.

Я подалась вперёд, стремясь разглядеть. Собственно текста в письме толком не было. Ссылка на отель “Аквамарин” и короткая подпись: “Приезжай. И.К.”

– От тебя? – уточнил он, посылая мне очередной загадочный взгляд и мягкую полуулыбку.

Стас остался собой. Человеком с выразительной мимикой, искромётным юмором и внешностью викинга с обложки бульварного романа. Всегда вдумчивый, тактичный, но несколько легкомысленный. Естественный и уверенный в себе в любой ситуации. Идеальный мужчина.Разглядывая его, я посчитала в уме ещё раз. Сорок один плюс восемнадцать. Он совершенно не выглядел на вычисленные без году шестьдесят. Присмотревшись, я различила множество мелких морщин и заметила, что кожа у него стала более тонкой и дряблой, но ведь для его лет… Это такая мелочь.

– Нет, – отозвалась я, прерывая затянувшуюся паузу.

– Уверена?

Я, внимательно изучая его короткую стрижку на предмет седины, медленно кивнула. Ал переводил взгляд со Стаса на меня и обратно, явно собирая информацию для подколов. Видимо, решил, что Стас и есть “мистер Авторский надзор”, наличие которого он подозревал, но так и не вычислил.

– Дело в том, что мы, – он сделал паузу, явно проглотив “с тобой” – переписывались уже некоторое время. И я сделал некоторые выводы и …

– Это. не. я

– Не перебивай, пожалуйста, – сказал мне Стас и отвлёкся на Ала, поймавшего официанта, – мне тоже закажи

– Ту бир, плиз, – бойко отрапортировал Алексей, для надёжности показывая количество пальцами. А потом ещё указал на пустую бутылку на подносе

Стас снисходительно улыбнулся. Ну конечно, для него, что не понимающий почти ничего Ал, что я, после нескольких языковых курсов способная сносно объясниться в любой ситуации, – один уровень. Самый начальный.

– Так вот, – продолжил он, отвлекая меня от мыслей, – инициалы в подписи твои, Инга Кельмер, но не это главное. Ещё в письмах попадались исключительно твои фразочки и выражения. И упоминания некоторых моментов. Сами по себе они незначительные конечно, но… никто кроме нас двоих не мог бы знать некоторые вещи.

– Ну а теперь забавный факт, – я начала злиться и тревожиться, сама не понимая, чего сейчас во мне больше, – это действительно не я.

– Я понял, – сказал Стас, но при этом смотрел мне прямо в глаза, как будто выискивал признаки лжи, – Ладно, извини. Я дам прочитать тебе переписку, и ты поймёшь, почему я сомневаюсь. Если предположить, что это подстава, то она просто совершенна. Филигранно тонкая. Я же всегда настороже, но даже при этом… вариантов кто бы это мог быть у меня нет. Совсем никаких.

В сердце опять заколола привычная тоска, и я внимательно обвела зал взглядом в поисках знакомого силуэта. Затем мысленно чертыхнулась и повторила попытку, вспомнив как выглядел юноша-журналист.

– А почту, с которой приходили письма, ты проверял?

– Да, она корпоративная. Это почта довольно популярного журнала. Но, теоретически, ты могла бы получить к ней доступ. Его сотрудники довольно часто посещали ваш офис. И кто-то из них вполне мог бы зайти на почту с одного из ваших компьютеров, а дальше дело техники.

Я кивнула и успокоилась. Пазл сложился. Стас смотрел выжидательно, мгновенно уловив перемену в моём настроении. Ал повернулся в сторону бара, выглядывая официанта с пивом, но обольщаться не стоило – диалог при этом слушал внимательно. Я раздражённо вздохнула и отвела взгляд. И как это Стасу сходу всегда приходят на ум внешне невинные, но при этом точные и двусмысленные фразы? Я покосилась на Ала и перевела взгляд на Стаса. Тот понял и слегка кивнул. И всё же что-то сказать следовало.

– Ты же знаешь, Стас, что между нами всегда стоял кто-то третий? – скучным тоном протянула я и выдавила зевок, – апокалипсис, а теперь ещё эти все романтические разборки… слишком много событий для одного дня. Чем дальше, тем невероятнее.

Глаза Стаса ошеломлённо округлились на какую-то долю секунды, засвидетельствовав, что намёк он уловил. И теперь, навесив на лицо маску равнодушия, в уме заново анализировал строки из переписки.

Я слегка постучала пальцами по столу и, пользуясь тем, что Ал по-прежнему выискивал официанта в толпе, показала пальцами цифры три ноль четыре. Стас чуть усмехнулся и одобрительно моргнул. Я тоже невольно повторила за ним, опуская взгляд. Можно подумать, что я правда флиртую, приглашая старого знакомого провести вместе ночь. Ал оглянулся на меня с немым вопросом. Неопределённо пожав плечами, я выдавила из себя ещё один зевок

– Ладно. Оставим загадки на завтра, как считаете? – отвлёк внимание Стас

– Я вряд ли усну сегодня, – пожаловался Ал, – хотя по сути-то уже наступило завтра. Так почему бы и сейчас не подумать?

– У меня нет ни одной идеи, наша подруга уже спит на ходу, а ты… В каком году вы с Ингой познакомились?

– Лет… пятнадцать назад.. да? – Ал посмотрел на меня

– В 2015ом, – ответила я лениво, – Пятнадцать лет получается, да

Ал с вызовом посмотрел на Стаса. Явно был уверен, что одержал победу в номинации “старый друг”..

– А мы с ней последний раз виделись в 2009ом, – назидательно произнёс Стас, разрушая эту иллюзию, – так что ты вряд ли сможешь нам помочь в этом вопросе. К сожалению.

Ал поджал губы и глянул на меня с любопытством и лёгкой обидой.