Партизанка, или Как достать начальство

– Если перестанешь выть, возьму с собой к бабе Вале, – сказала я кошке, как будто она могла меня понять.

Мурка притихла на мгновение и снова заорала. Я коротко вздохнула и достала из холодильника коробку с пирожными. Буду стресс заедать.

Утро следующего дня выдалось ничуть не теплее предыдущего. Над городом снова хороводом бродили мрачные тучи. Сначала меня посетила ленивая мысль забраться назад в кроватку под теплое одеяло, но совесть напомнила, что картошка стоит некопанная. Зря я, что ли, пол-лета ее полола на пару с Луганским? При воспоминании о нем кольнуло где-то в районе груди. Нет, не больно, неприятно и даже немного стыдно, перед самой собой.

Умылась, надела теплый свитер, удобные спортивные штаны и покосилась на мирно спящую Мурку у обогревателя. Полночи нервы мотала, а теперь дрыхнет без задних лап. Морда бессовестная! Посему, не особо церемонясь, схватила ее за шкирку и запихнула в переноску.

– Будет тебе сегодня твое кошачье счастье, – буркнула я и, подхватив небольшую сумку с вещами, поспешила на лестничную площадку.

Ехала почти два часа. После нашего с Белочкой эпического полета в кювет желание лихачить на дороге пропало надолго. Поэтому смиренно всю дорогу тащилась за фурами, потирая нывшую от напряжения шею. И когда из-за поворота показалась знакомая крыша, вздохнула от облегчения. Наконец-то добралась. Словно полторы тысячи километров намотала.

Припарковала Белочку у палисадника, с радостью отмечая его ухоженный вид, и поспешила в дом. Калитка оказалась не заперта. Толкнула ее кроссовком и тут же попала в стальные объятия ни кого-то, а Елены Васильевны.

– Женька!!! – как ненормальная заверещала она, продолжая тискать мою ошалелую тушку. – Вот, как чувствовала, что ты приедешь.

Тут же с другой стороны подлетел Андрюха.

– Смотри не придуши, – ворчливо бросил он Лене, а сам чуть не смел с дороги, выхватывая сумки. – Она нам еще живая понадобится.

– Я тоже рада вас видеть, – улыбнулась я друзьям и тут же подпрыгнула от знакомого баса.

– О, Евгения Николаевна! Вы как раз вовремя!

Это был Гена собственной персоной.

– Гена! – моему удивлению не было предела. – Ты-то тут что делаешь?

Парень нисколько не обиделся и широко улыбнулся.

– Как это что? Шашлык жарить собираюсь.

Больше спросить ничего не успела. Из дома не вышла, а скорее вылетела баб Валя и кинулась обнимать. Я только тихонько пискнула, и меня потащили в дом кормить.

– Нет, вы посмотрите на нее, – всплеснула руками баб Валя, когда я скинула свитер и осталась в одной футболке. – Совсем отощала.

Пока я мыла руки с дороги, старушка спешно накрывала на стол.

– Генка! – крикнула она с веранды. – Долго там еще твое мясо мариноваться будет?!

– Час. Не меньше, – послышалось в ответ.

– Ух, – фыркнула пожилая женщина. – Пока дождешься, от голоду опухнешь.

– Я технологию соблюдаю.

– Блюдет он… Давай костер разводи уже!

Я только усмехнулась про себя. У бабы Вали не сорвешься. В этом доме мужиков гоняли, гоняют и будут гонять.

– А где дед Сеня? – спросила, усаживаясь за стол.

– По делам они умотали куда-то не свет ни заря. А дома картошка не копана, – ворчливо заметила она. – Ты давай садись скорее. Ешь и рассказывай.

Окинула взглядом стол. От картошки шел густой аромат. Аппетитно пахла дежурная яичница на сале. У меня пошло обильное слюноотделение, поэтому дважды приглашать не пришлось.

– На-ка, отведай, – сказала баб Валя и налила в рюмочку с высокой ножкой густую наливку. – Малиновая.

– Так рано еще, – удивилась я.

– Это для аппетита. Пускай хоть кровь к щекам прилипнет. А то смотреть глазам больно. Пей-пей.

Осторожно поднесла рюмку к губам, посмаковала. М-м-м. Вкуснятина. Сделала первый глоток и тут дверь на веранду с шумом распахнулась, явив моему шокированному взору деда Сеню и Яна Петермана.

– Х-р-р, – из легких вырвался хрип, потому что я умудрилась подавиться наливкой.

Отчаянно закашлялась, и наливка потекла из носа. Боже как щиплет! Кто-то кинулся хлопать меня по спине. Я же, не видя ничего от слез, немного отдышавшись, прохрипела:

– Твою ж… Предупреждать надо было, – и бросила обвиняющий взгляд на баб Валю.

Та улыбнулась самыми уголками губ, хитро поблескивая глазами, и куда-то поспешила. Полагаю, за стаканом с водой.

Немного придя в себя, посмотрела на чинно восседавшего напротив немца и поняла, что стаканом воды тут не отделаешься. Нужно срочно искать дедову заначку с самогоном.

– Женечка! – обрадовался дед Сеня и кинулся тискать за плечи мою прифигевшую тушку. – Что же ты не позвонила? Не предупредила?

– Сюрприз хотела сделать, – ответила я и снова скосила глаза на блондинчика. – А на меня саму тут сюрпризы как из рога изобилия сыпятся.

– Это еще что! – заулыбался дед. – Мы тебе и не такое расскажем!

Мне стало уже становиться страшно от азарта в его голосе.

– Подождите, Арсений Александрович, – подал голос Ян. – Дайте ей в себя прийти. Женя наверняка устала с дороги.

Сказать в ответ ничего не успела. В комнату влетела баб Валя. Шикнула на мужчин, чтобы не мешали мне есть, и отправила немца в магазин. А тот, не поверите, попросил список! И вот этот милый мужчина, откликающийся на имя «Яша», – страшный и ужасный господин немец?

– Ущипните меня. Я точно не сплю? – пробормотала я, как только за немцем захлопнулась входная дверь.

– Ты ешь. Не отвлекайся, – посоветовала баб Валя.

Я послушно отправила в рот картошку и интенсивно стала работать челюстями, словно от этого нехитрого действа должно проясниться в мозгу.

– Пока ем, рассказывайте. Чего он тут делает? – округлила глаза и ткнула пальцем на то место, где только что сидел Петерман.

Дед Сеня засмеялся и ответил:

– Ох, Женька, даже и не знаю, как сказать. Живет он тут.

Моя рука так и застыла, не донеся вилку до рта.

– Как это живет? Ничего не понимаю.

В разговор вклинилась баб Валя.

– Чего тут непонятного? Пришел мой дед как-то со смены и говорит: «ты, мать, только не пугайся, но я немца в дом привел».

– А вы? – почти шепотом спросила я.

– А я чего? – фыркнула старушка, – Сначала хотела огреть окаянного сковородкой, но в руках оказалась новая для блинчиков, что ты подарила. Жалко ее стало. А потом поразмыслила, что не плохо это. Они живут, по хозяйству помогают. Деда моего в должности продвинули.

– Они? И Гена тоже?

– А куда ж ему деться? – хохотнул дед Сеня. – Михалыч-то гостиницу свою прикрыл. А бабки неохотно квартирантов-мужиков берут.

Я схватилась за голову от обилия новостей.

– С ума сойти, а что Петерман тут забыл? Зачем вернулся?

– Не за чем, а скорее за кем, – мечтательно протянула баб Валя.

– Ты когда уехала, мы посовещались и решили, что хватит сидеть нам на печи и бока пролеживать. Достали «Максимку», завели трактор и ай-да с транспарантами изверга выживать. Ух, и задали мы жару. Да так, что до самого президента слух дошел, – дед важно поднял палец вверх и выпятил грудь. – О, как!

Я нетерпеливо поерзала на лавке, не забывая усердно жевать.

– Ну и? Что дальше?

– А дальше выгнали нашего главу из хором взашей эти… как их…

– КГБ, – священным шепотом подсказала баб Валя.

– Да нет, – отмахнулся старик. – В общем, выгнали его, а работа в хозяйстве совсем встала. Директора нет. Денег нет. Электричество отключили, коровы не доеные, зерно на складе «горит». И никому ничего не надо. Еленушка, бедняжечка, так ругалась по телефону, что стены конторы дрожали. А потом через недельку немец твой прилетает. Весь взмыленный, как черт из табакерки. И понеслось…

Я поняла, что весь рассказ сижу раскрыв рот. Какие у них тут, оказывается, страсти-мордасти творились, пока я тухла в пыльном кабинете.

– В смысле «понеслось»? – переспросила я.

Дед всё же поднялся и, достав бутыль самогона, налил мою стопку до краев.

– Работа у нас закипела, Николавна. Немец твой у нас теперь и директор, и хозяин в одном лице.

– Это как так? – в полнейшем недоумении уставилась на пожилого мужчину. – Может вы что-то путаете?

– Вот и спросишь у Яшика сама, – елейным голоском подсказала баб Валя, подкладывая мне картошки. – Ты главное закусывай-закусывай.

В скором времени Ян вернулся из магазина с огромным пакетом. Молчаливо отнес его на кухню и пошел в спальню. Полагаю, переодеться.

Я вышла на улицу, где Гена уже дожарил небольшую порцию мяса для обеда на скорую руку. Помогла Лене накрыть на стол и пошла на речку. Развеяться, а заодно и успокоить расшатанные нервы.

На мостике было тихо. Полный штиль, но прохладно. Самое оно – копать картошку. Я присела на пенек подле старой ивы и поплотнее застегнула мастерку. Пока все обедают, можно бесцельно медитировать, наблюдая за неспешным колыханием водной глади.

Порылась в кармане и достала горстку семечек. Сижу. Грызу. А настроение не улучшается. Сердце начинает точить откровенная тоска. По лету, по солнышку, по призрачным мечтам, и наконец по мужчине, с которым у нас так ничего и не вышло….

– Почему грустишь?

Оборачиваюсь на голос. Буквально в трех шагах, вольготно облокотившись о дерево стоит немец и внимательно рассматривает меня.

– С чего ты взял, что я грущу?

– У тебя потухшие глаза. Раньше такого не было.

Я в ответ только неопределенно пожала плечами. Станешь тут потухшей с моей новой работой, чокнутой кошкой в малогабаритной квартирой в старой пятиэтажке.

Ничего не ответила. Только перекинула волосы на плечо, словно ими могла отгородиться от прожигающего взгляда мужчины.

– Хорошо, что ты приехала, – сказал он и присел рядом со мной на корточки, плечом к плечу.

Бросила быстрый изучающий взгляд на Яна – усердно гипнотизирует воду. Видать, тоже нервишки шалят. Небось, сильно его в жизни припекло, коли жить в деревню приехал. В старой хибаре, где нет элементарных удобств. Да еще после пентхаусов и загородных резиденций.

– Да неужели? По-моему вы тут и без меня неплохо справляетесь, – съязвила я.

– Плохо мы без тебя справляемся, – серьезно ответил Ян. – Возвращайся.

Ну, вот опять двадцать пять! Стерва внутри недовольно заворочалась и выдала:

– В «Статус» или в твою постель?

Ян повернул голову, и наши взгляды пересеклись на несколько мгновений. В холодных голубых глазах блондина не было ни злости, ни обиды. Даже обычного равнодушия и надменности там не было. В них плясали наглые чертики-смешинки, совершенно невообразимым образом меняя образ господина немца практически до неузнаваемости.

– Нет, Жень, – с мягкой улыбкой произнес он. – Возвращайся просто к нам… на работу. Зарплату большую не обещаю. Туго сейчас со средствами. Зато поле деятельности хм… – он замялся, не зная, как лучше подобрать слова, – грандиозное.

– В одну реку нельзя войти дважды, – философски изрекла я. – Ян, скажи честно – зачем ты приехал?

– Жить.

Я тупо посмотрела на него, пытаясь найти скрытый смысл этого простого слова.

– В смысле «жить»? Как это?

– Просто, Женя. Жить нужно там, где тебе комфортно. Мне, как оказалось, хорошо здесь.

Или я чего-то не догоняю. Или у Яна крыша малость продырявилась. Может, он головой повредился, когда в речку падал после моего незабываемого хука справа?

Видимо, моя физиономия была слишком красноречива и сдала с потрохами все мысли.

– Нет, я не сошел с ума, – усмехнулся блондинчик. – Видишь ли, я много переосмыслил за последнее время и решил не тратить годы впустую, а изменить жизнь к лучшему.

У меня вырвался ехидный смешок.

– Угу. Как же. Еще скажи, что с женой развелся.

– Пока нет. Процесс это не быстрый и сложный.

Мне вот сейчас кажется или у меня что-то со слухом? Может это я слегка того…

– А как же компания? – сипло выдавила я.

– Ты еще не поняла?

Я покачала головой. Немец тяжко вздохнул и ошарашил признанием:

– Жень, я там больше не работаю.

Тут до меня начал доходить смысл всего происходящего. Я вскочила на ноги и поспешила к дому. Наверняка все уже пообедали. Пора браться за лопаты.

Ян невозмутимо двинулся следом за мной.

Идем, молчим. И только на подходе к задней калитке я резко оборачиваюсь и говорю:

– Конечно, можно предположить, что после нашего незабываемого путешествия с Василичем ты весь мозг пропил и решил обосноваться в России, но почему здесь? И самое главное, почему у моих дедов? Ты же знал, что я все равно буду сюда приезжать?

Петерман грустно улыбнулся и признался:

– Стыдно сказать, но после покупки твоих полуразвалившихся коровников, я остался практически нищим.

Глядя на мое растерянное лицо, блондинчик с самым серьезным видом добавил:

– Знаешь, я никогда не думал, что кучи навоза могут стоить целое состояние.

С картошкой мы управились на удивление быстро. Хотя чему я удивляюсь? Такой-то толпой. Один Гена чего только стоит. Сразу видно, что сам вырос в деревне. Орудует лопатой не хуже любого узбека на стройке.

Монотонное выбирание клубней из земли, как и любая другая работа, успокоила меня. Позволила не торопясь все обдумать и сделать определенные выводы. И не важно, что новости, свалившиеся как снег на голову, отправили в недолгий психологический нокаут. Важно, что жизнь-то, похоже, налаживается. И все благодаря самому непредсказуемому из всех людей, которых я знаю.

Кстати о нем. Работает себе наравне со всеми, и вид у него довольный-довольный. Словно из земли выгребает не картошку, а драгоценные камни. Вот, что с людьми делает тоска зеленая.

Сдается мне, совсем Яна супруга запилила, коль он от нее в Россию удрал. Иных причин и не может быть. Другим пусть рассказывает про внезапное озарение и прочую чушь. Ни один нормальный мужик не дернется с насиженного места, пока совсем не прижмет. Они слишком ленивы для этого.

– Так, заканчивайте и умываться, – скомандовала баб Валя. – Женя, пошли, поможешь мне.

Я послушно поспешила за старушкой накрывать на стол.

– Ну что? Поговорили? – накинулась с расспросами на меня она сразу же, как только захлопнулась дверь веранды.

– Угу, – промычала в ответ и залпом осушила кружку с холодным компотом.

– И?

Я помыла руки в тазике с чистой водой, ополоснула лицо. Б-р-р, освежает.

– Предложил вернуться.

Глаза у баб Вали заблестели, а сморщенные губы растянулись в улыбке.

– Я так и знала, что Яшик из-за тебя приехал, – она даже захлопала в ладоши и тут же грозно добавила: – Ох, Женька, смотри еще одного жениха не упусти, а то Васю уже прохлопала.

Вот как ей объяснить, что не за мной Петерман вернулся.

– Баб Валь, да мы с ним толком-то и не знаем друг друга. Какой жених? – почти простонала я.

Но старушка показала мне кулак и выдала:

– Ты не спорь, а иди лучше причеши косы. А то ходишь лахудрой.

Тут же запустила руки в нечесаные лохмы и достала с макушки жухлый листик. М-да. Спорить не стала и поплелась за косметичкой. На пороге обернулась и спросила:

– Баб Валь, а с чего вы решили, что Ян за мной приехал?

Она сдавленно усмехнулась, от чего звук стал похож на кряканье.

– Все-то ты знаешь. Всем помогаешь, но дальше своего носа не видишь.

Она сделала три шага по направлению к окну и отодвинула шторку.

– Иди, глянь-ка, чего он тут удумал.

Посмотрела ей через плечо и обомлела. Впритык к веранде был залит свеженький фундамент. И как я его не заметила, когда подъезжала к дому?

– А здесь котел повесили, – похвалилась она и открыла дверь кладовой.

И вправду там висел новенький газовый котел. И газ уже подвели. Когда только успели?

– Как приехал, сразу решил ванную пристроить. Переживает, как же Женечка будет тут зимой жить и без горячей воды.

– Это он о себе переживает, – буркнула я.

Баб Валя весело покачала головой и поманила рукой на улицу. Чую, сюрпризы сегодня никогда не закончатся. Всё это уже начинает порядком раздражать.

– Что там еще?

– Пошли-пошли, – поманила рукой женщина.

Мне осталось только мученически простонать и поплестись следом.

– Наша Зинка давно хотела с детьми разъехаться. Да только кто на ее халупу позарится? А сноха ей всю плешь проела. Все соки попила. Жили как кошка с собакой. От того и сын не в почете ходил.

Хотела спросить причем тут соседка Зинка со своей халупой, но не успела. Баб Валя по-хозяйски толкнула соседскую калитку и как заорет на все улицу:

– Рафик!!!

В следующую секунду раздался звон, затем скрежет метала, чей-то вопль и отборный русский мат. А еще через несколько мгновений из-за угла старенького домика выскочило два заспанных, лохматых гастарбайтера в робах. У одного в руках была совковая лопата, у другого ведро. Видимо, что успели спросонья схватить, для создания бурной деятельности. Прямо Равшан и Джамшут собственной персоной.

Баба Валя мазнула недовольным взглядом по этой сладкой парочке и, уперев руки в бока, приняла воинственную позу.

– Опять спите, лодыри! Почему калитка не заперта. Заходи кто хочешь! Бери что хочешь!

Судя по круглым как блюдца глазам, им ее запирать и в голову не приходило.

– Инструмент-то казенный! – напирала старушка. – Пропадет, как рассчитываться будете? А?! Быстренько отправлю вас в родной Узбекистан без зарплаты!

Видать, дома без денег их ждет настоящее харакири по-узбекски. Потому что они в два голоса, перебивая друг друга, кто как может, стали заверять «начальницу», что не виноваты они. И так быстро они говорили, что ничего было не понятно. Баб Валя раздраженно похлопала себя по бедру и резко скомандовала:

–Хватит! Давайте, показывайте, чего наработали. Поглядим, за что я вас музурбеков кормлю.

Узбеки мысленно попрощались с баб Валиными харчами. Пустили скорбную слезу по щам, жареной картошечке и дружно поплелись с убитым видом вглубь двора.

Баб Валя жестом поманила меня идти с ними. Я же с любопытством вертела головой. Уже было ясно, что узбеки тут что-то строят. Вон и стройматериалы у них имеются.

– Жорик – Зинкин сын – еще лет пять назад дом новый строить собирался, – рассказывала баб Валя, пока мы шли, – но как-то не заладилось. То ли денег не хватало, то ли руки не из того места выросли. Залил он фундамент и бросил.

Мы обогнули старый дом соседки, и за зарослями малины и крыжовника показался тот самый фундамент, только уже с выложенными наполовину стенами из желтенького облицовочного кирпича.

Пока я рассматривала строение, баб Валя торжественно выдала:

– Вот Яшик и прикупил у Зинки ее развалюху. А на фундаменте дом себе решил строить.

Сказала и поглядывает на меня выжидающе. А я что? Смотрю на все это великолепие, и как-то стремно становится. М-да. Серьезно немец подошел к смене дислокации. Я бы даже сказала фундаментально.

– Понятно, – сухо выдавила я и поплелась назад.

Баба Валя поспешила за мной.

– Женя? Ты чего?

Я поежилась, сунула руки в карманы.

– Устала. Слишком…много навалилось. Пойду, наверное, прилягу ненадолго.

Узбеки, жутко обрадованные нашим поспешным уходом, трусцой поскакали к калитке. Один даже галантно ее открыл, провожая нас с вежливым оскалом.

– Завтра приду и проверю, работнички… – грозно предупредила баб Валя напоследок.

Думаете мне дали поспать? Как бы ни так. Только я с тихим стоном блаженства пристроилась на диване в обнимку с подушкой, прикрыла глаза и сознание начало уплывать в заоблачные дали, кто-то начал очень настойчиво трясти мое плечо. Замутненный разум сразу определил сего индивида, как смертника, и с трудом приказал векам разлепиться. Не смертник….Смертница.

– Женька, проснись, – с паникой в голосе почему-то прошептала Елена Васильевна. – Проснись, мать твою за ногу.

– Маму попрошу не трогать, – сонно пробурчала я и отвернулась к стенке.

Но от подруги оказалось не так просто отделаться.

– Проснись, говорю тебе!

– Ну что? Пожар, наводнение, землетрясение? Разбудишь, когда закончится.

– Нет! – жарко выдохнула Лена. – Мне Андрей предложение сделал!

Пришлось повернуться и заставить себя сфокусировать взгляд на лице девушки. Она тут же ткнула мне в нос руку, на которой красовалось колечко.

– Вот! Смотри, какое красивое.

Я тяжко вздохнула и села.

– Блин, Ленка. Я думала, что, по меньшей мере, кто-то умер.

Подруга надула пухлые губки. Я хмыкнула и перехватила ее ладонь.

– Красивое. Хороший у Андрюхи вкус. Повезло тебе с мужем. Совет вам да любовь, – от всей души пожелала я и стала пристраиваться поудобнее, чтобы продолжить то, от чего меня так бессовестно оторвали.

И ведь почти даже глаза прикрыла, как Лена начала как-то шумно вздыхать и охать.

– Ну, чего случилось? – нехотя спросила я и стала наблюдать за ней сквозь партизанский прищур.

– А я не знаю выходить за него или нет, – простонала девушка и прижала руку с кольцом к груди.

Так. Дело ясное, что дело темное. У меня иногда возникает ощущение, что я психологом работаю. Пора за свои консультации деньги брать. Глядишь, квартиру себе побольше куплю. Осталось только найти того, кто мне самой мозги вправит. Но это уже совсем из другой оперы…

– Ты его любишь? – строго спрашиваю я.

Кивок головы.

– Он тебя?

Чуть слышный ответ:

– Наверное.

– Тогда в чем проблема? – искренне недоумеваю я.

Лена потупила глазки и шмыгнула носом.

– Страшно, Жень. Я ведь была уже замужем. И встречаемся мы всего пару месяцев.

– А давай вы повстречаетесь еще лет двадцать и потом поженитесь. К пенсии. Самое оно, – съехидничала я. – Зато какая романтичная свадьба будет, м-м-м….

Ленка смотрела на меня, смотрела и прыснула от смеха.

– Умеешь ты расписать перспективы в красках.

– Всегда к вашим услугам, – улыбнулась я в ответ. – Так что давай соглашайся. Не хочу на вашей свадьбе песком старушечьим трясти.

– Спасибо, Жень.

Подруга уже собралась уходить, как остановилась в дверях и как-то по-новому на меня посмотрела.

– А ты, Жень?

Непонимающе хлопнула глазами.

– А что я?

– Ты уже решила, останешься или нет? Мне Ян все рассказал.

Толкнула от досады кулаком подушку и поняла, что спать расхотелось вовсе. Вот болтун! И кто его за язык тянул.

– И-и-и? – многозначительно протянула подруга, напоминая, что я мнусь с ответом.

Я на секунду призадумалась. А так ли мне хочется вернуться на самом деле?

– Не знаю, Ленчик. Ничего я пока не знаю, – простонала, с отчаянием понимая, что слова мои совершенно искренние. – Будь человеком – не допытывайся больше. И без этого голова раскалывается.

Она понимающе хмыкнула.

– Ладно. Но ты давай не хандри. Тебя все за столом ждут.

Легко сказать не хандри. У меня на фоне всех этих грандиозных изменений возникло странное чувство собственной ущербности.

С трудом заставив себя оторвать пятую точку от дивана, накинула мастерку и пошла на улицу. Сделав маленькие делишки в деревянном домике, заглянула в палисадник. Может яблочки еще остались? Жуть, как захотелось сорвать и сгрызть прямо с дерева немытое и пускай даже червивое.

Яблоко нашлось не одно, а целое дерево. Зимний сорт. С наслаждением вгрызлась в сочную мякоть и прислонилась спиной к яблоне, наблюдая за тем, что делается у уличного стола. Лена с Андреем расставляют тарелки с вилками. Дед Сеня моет в тазике овощи. Баб Валя их нарезает на большое блюдо. Гена пыхтит и пляшет перед мангалом с куриными крылышками. И все это с шутками, искренним смехом и радостью от завершения общего дела.

Странное дело, но в голову мне закралась крамольная мысль:

– Им и без меня хорошо.

Сказала вслух, почти шепотом. И услышала рядом такое же тихое:

– Но без тебя они никогда бы не собрались за одним столом.

Обернулась. Совсем рядом, опираясь локтями о нижние ветки яблони, стоял Ян и смотрел в упор на меня. Спокойным таким взглядом, что мне отчего-то на миг стало как-то неловко.

– Что ты вечно подкрадываешься исподтишка! – возмущаюсь я.

– Просто ты слишком ненаблюдательна. И порой не замечаешь очевидных вещей.

Даже и не нашлась ничего сказать. Хотелось обидеться на эту наглую блондинистую морду и запульнуть в нее огрызком от яблока. Но это было бы как-то уж совсем по-детски.

– И в то же время, если бы не ты, ничего бы вообще не было.

Хмуро покосилась на Петермана. Сомнительный какой-то комплимент у него вышел.

– Ты обладательница крайне редкого таланта.

Чуть не фыркнула. Интересно какого? Постоянно находить на свою попу неприятности?

– …находить подход к людям….

Вот, ей богу, никогда не замечала за собой.

– …вживаться в коллектив….

Это да. Это я умею. Особенно под хороший коньяк, с песнями и плясками.

– …радикально решать проблемы…

Ага. Как дам кулаком в глаз. Чем не решение?

– …поэтому люди тянутся к тебе.