Огненная артерия

Столица – город Банги – в отличие от других городов, была довольно большим городом. И если бы Наум не учился в ней и не знал, где находятся все основные управленческие здания, то наверняка заблудился бы. Поток машин – хотя и не такой большой, как поток людей, – кружил голову после деревенского затишья. Но зато дороги тут были несколько лучше, чем в деревне, и кое-где были даже заасфальтированы.

Наум знал, где находится местная больница, а также правительственное здание парламента, суд, министерство иностранных дел. Но вот где записывают в республиканскую гвардию страны, он не знал. Поэтому он решил пойти сразу в парламент и там уже узнать, куда ему нужно обратиться. Почему именно в парламент он решил пойти, Наум и сам не мог ответить. Просто это здание сейчас находилось ближе всего к нему, вот он туда и направился.

Где-то уже через час Наум стоял перед неким военным чином, который пристально разглядывал его.

– Ты не из гбайя, – наконец констатировал он.

– Это имеет значение? – не понял Наум.

– В общем-то нет, – усмехнулся военный чиновник. – Но если бы ты был из гбайя, то я зачислил бы тебя в президентскую гвардию. Ты отлично подходишь по росту и вообще не выглядишь глупым.

– Я из племени занде, – не без гордости ответил Наум. – Я окончил местный университет, знаю три языка и могу оказывать первую медицинскую помощь при необходимости, – добавил он.

– Если ты такой умный, то почему не пойдешь в доктора, или в ученые, или в политики? – удивился военный.

– Я хочу быть гвардейцем и бороться с неформальными организациями и боевиками, – не вдаваясь в подробности своей недавней жизни, заявил Наум.

Военный чин задумался и некоторое время молча смотрел на Наума, а потом сказал:

– Хорошо, я запишу тебя. Но ты сначала должен будешь пройти медицинское освидетельствование, а затем – обучение с русскими инструкторами. Если ты окажешься такой же выносливый, как и умный, мы включим тебя в состав новых десантных сил. Ты готов?

Наум слышал о русских инструкторах и даже знал несколько слов по-русски, которым научила его Ани, поэтому он ответил:

– Я буду стараться стать лучшим в этих войсках.

Военный чин рассмеялся и похлопал Наума по плечу.

– Если так и будет, то рано или поздно ты станешь генералом.

Потом он велел Науму идти в канцелярию и заключить контракт. Там же ему расскажут, где он должен будет проходить комиссию и, когда он ее пройдет, куда его после направят.

Все это было настолько новым и необычным для Наума, что он даже на какое-то мгновение испугался. Но молитва и воспоминания о позоре, который он навлек на отца, придали ему уверенности.

– Я смогу, – сказал он сам себе и пошел искать канцелярию.

Глава 4

Уже на следующий день его препроводили в казармы, расположенные в Беренго, и выдали новенькую, с иголочки форму.

– Переодевайтесь, осваивайтесь, – сказал сержант Дамала, который встретил Наума и еще троих таких же новобранцев у въезда на базу и провел в казарму, указав им их койки. – Инструктаж буду проводить ровно через полчаса. Жду вас у входа в казарму.

Он ушел. Дежурный показал новичкам, где находится душевая, и с насмешкой заметил:

– Воду сильно не тратьте, это вам не в реке плескаться. Помылись по-быстрому и обратно.

Форма пришлась Науму как раз по размеру – сидела как влитая. Другим новобранцам повезло не так, как ему: одному из не слишком высоких новобранцев пришлось даже менять форму на несколько размеров меньше.

– Ты что это такой маленький? – поддел коротышку один из новичков, по виду самый младший из всех четверых. – Из пигмеев, что ли?

– Нет, я гбайя, – обиженно ответил тот. – Просто в детстве болел, вот и не вырос.

– Мы все в детстве болели, – заметил еще один флегматичный на вид новичок и добавил, обращаясь почему-то к Науму: – Меня зовут Мелитон.

– Наум Бата, – протянул в ответ ему руку Наум.

– А я Рош, – представился высокий улыбчивый паренек лет девятнадцати.

– Гуго, – представился невысокий.

– А вы видели ту девчонку в форме, которая стояла у КПП? – спросил Рош. – Красивая штучка.

– Я не видел, – ответил Наум. – А что, разве женщин тоже берут в армию?

– Не знаю, – ответил Мелитон. – По мне, так им тут не место. Как можно находиться среди стольких мужчин и не бояться за свою репутацию? Не понимаю.

– Ха, какая репутация может быть у такой бабенки, которая носит военную форму?! – ехидно рассмеялся Рош.

– Зачем ты так говоришь? Ты ведь совсем ее не знаешь, – заступился за незнакомую девушку Наум.

Рош не успел ничего ответить, поскольку к ним подошел дежурный и сказал:

– Чего скалите зубы? Сержант уже ждет вас у входа, а они разговоры ведут.

Новобранцы бегом бросились ко входу, на ходу приглаживая форму и поправляя береты. Выскочили, построились в ряд и застыли, не зная, как себя вести дальше. И тут Наум увидел рядом с сержантом Дамалой ту самую девушку, о которой только что говорил Рош. Она и вправду была миловидна, и форма армейского пехотинца была ей к лицу. Глянув на девушку и встретившись с ней взглядом, Наум невольно улыбнулся. Но она посмотрела на него сурово и отвела глаза. Наум заметил, что и трое остальных новобранцев тоже смотрят на девушку.

– Чего пялитесь? – рявкнул на них сержант и приказал: – Следуйте за мной и за капралом Нгама.

Их привели к зданию, возле которого стоял светловолосый и светлокожий человек в форме, не похожей на форму армейцев ЦАР[2]. Когда новобранцев построили, человек с заметным акцентом сказал, обращаясь к ним по-французски:

– Значит, новенькие? Что ж, давайте знакомиться. На ближайшие несколько недель я буду вашим инструктором и научу вас всему, что вы должны знать. Эти знания не только помогут вам защищать население вашей страны от разного рода бандитов, но и в какой-то степени помогут вам выжить… По крайней мере, на какое-то время, – добавил человек уже по-русски.

Наум понял только одно слово – «время». Ума и догадливости ему вполне хватило, чтобы понять остальное. Человек представился Михаилом и, спросив у них имена, внимательно, запоминая каждого в лицо, посмотрел на них.

– Сейчас капрал Нгама расскажет вам о политической обстановке в стране, чтобы вы имели представление о том, что и кого вы будете защищать.

Человек развернулся и вошел в здание. Наум думал, что и их сейчас отведут туда же, но они так и остались стоять на солнцепеке. Сержант куда-то тоже удалился, и четверо новобранцев остались наедине с девушкой-капралом.

Лицо Нгамы было настолько серьезным, а вид неприступным, что даже Рош и тот не позволил себе никаких шуток, а только молча во все глаза смотрел на необычного для мужского понимания капрала.

– Так вот, если кто-то из вас не знает, то в прошлом году в декабре оппозиционными силами была проведена операция, целью которой было помешать первому туру президентской избирательной кампании, но она провалилась, – начала свой доклад капрал. – И провалилась она благодаря помощи наших друзей из России.

– Да, я слышал об этом, – сказал Гуго. – Вся наша деревня тогда голосовала за нынешнего президента.

– Отлично, но больше никогда не перебивай старшего по званию, – сурово посмотрела на него Нгама. – Запомните, пока вас никто не спросил, вы должны молчать. На первый раз я прощаю тебе твою оплошность, но если нарушишь второй раз, то будешь наказан.

– И какое наказание ждет Гуго за ослушание? Вы снимете с него штаны и выпорете? – съязвил Рош и тут же пожалел о своей выходке.

– Армеец, два шага из строя! – приказала капрал.

Рош нехотя подчинился.

– Отжаться пятьдесят раз, – приказала Нгама. – Заодно мы посмотрим, что вы собой представляете как боец, – добавила она.

Рош отжался тридцать пять раз. На большее у него не хватило сил.

– Очень плохо, – заявила капрал. – Армеец обязан быть способным не только на глупые шутки, но и уметь отвечать за них. Я запомню вас, Рош Гамба.

Она посмотрела на остальных новобранцев, чуть задержав свой взгляд на Науме, и продолжила свою политинформацию:

– В январе этого года президент Туадера был вновь избран главой государства. Скоро должны состояться парламентские выборы. Но и они сейчас на грани срыва. Несколько дней назад на север нашей страны вторглись боевики из соседнего Судана. Совместно с оппозицией, которая объединилась сейчас с разными бандитствующими группировками, они пытаются навести в стране смуту и начать еще одну гражданскую войну. Они нападают на деревни и города, захватывают их и грабят, убивают жителей. В столицу снова хлынул поток беженцев. Еды на всех не хватает, да и где их расселять – тоже непонятно.

Наум слушал девушку-капрала, и картины разорения его родной страны, которые она описывала, так живо вставали перед его взором, что он на какое-то мгновение отключился от реальности. Очнулся он от толчка локтем в бок. Стоявший рядом с ним Мелитон сказал:

– Ты уснул, что ли? К тебе обращаются.

– Кто? – не сразу понял Наум, но, посмотрев на капрала Нгаму, понял, что именно она к нему и обращалась. – Я задумался, – виновато ответил он на ее вопросительный взгляд.

– Я спросила, из какой вы деревни, – повторила та свой вопрос, и ни один мускул не дрогнул на ее серьезном лице.

– Я приехал из Бангао, но родился я в Уадда-Джалле. Моя семья покинула город, когда туда вошла группировка «Селек».

– Да, у нас много перемещенных с северных префектур, – кивнула капрал. – Значит, вы как никто должны понимать, что первоочередной задачей нынешней партии президента является освобождение страны от различных военизированных группировок.

– А как же накормить голодных? – в свою очередь спросил Наум.

– Одно проистекает из другого, – ответила Нгама. – Если мы покончим с бандформированиями и возьмем все шахты и разработки руд под управление правительства, голодных станет меньше. Если не будет тех, кто грабит страну и ее жителей, то мы как-нибудь наладим и экономику страны, а значит, и голодающих станет меньше, а потом и вовсе не будет. Французам мы уже перестали доверять, вверив безопасность нашей страны нашим истинным друзьям – русским. Результаты есть, но их нужно закреплять и развивать. Для борьбы с суданцами из Дарфура и с нашими оппозиционерами к нам прибыли еще триста инструкторов. Нам также готовы помочь наши союзники из Руанды.

Девушка замолчала. К ним подошел сержант и спросил:

– Вы закончили?

– Да, – коротко ответила девушка.

– Тогда можете быть свободны, – отпустил ее сержант и, повернувшись к новобранцам, сказал: – А я продолжу втолковывать этим олухам, что от них потребуется в ближайшее время.

Капрал Нгама удалилась, сопровождаемая взглядами всех мужчин. Походка у нее была плавная и совершенно не походила на военную.

– Итак, – строго глянул на них сержант, и все четверо вытянулись в струнку. – С политической обстановкой вас ознакомили. Теперь я познакомлю вас с уставом и распорядком дня в нашем подразделении.

Последующую часть речи сержанта Наум слушал в половину уха, его мысли были заняты капралом Нгамой.

– Стойте тут, а я схожу за Михаилом, – услышал он заключительные слова сержанта и словно бы очнулся от сладкого сна.

Русские… С тех пор как Наум услышал о них, ему было очень интересно, что они собой представляют. С французами он уже имел дело, почти половина преподавателей в университете были французами. Но они не понравились Науму. Слишком уж напыщенными они были и разговаривали со студентами не то чтобы грубо, но как бы нехотя. А некоторые даже с долей пренебрежения, как с людьми второго сорта, а не с равными. Из истории Наум знал, что когда-то его страна была французской колонией, но потом стала независимой республикой. Хотя – какая уж тут республика, когда парламенту страны до недавнего еще времени французы диктовали свои условия и учили, каким должно быть настоящее «демократическое» правление?

По рассказам доктора Ани, которая училась четыре года в России, Наум знал, что русские совсем не такие, как французы. Они честнее и бесхитростнее французов, говорила она, и Наум ей отчего-то верил. Поэтому и любопытство его было по отношению к русским настолько сильным, что он и думать забыл о девушке-капрале.

Михаил вышел с сержантом, оглядел потные лица новобранцев, улыбнулся и сказал:

– Ну что, бойцы? Для начала покажете мне, на что вы способны. Но чтобы вы почувствовали себя причастными к армии страны, выбирайте себе позывные. Так в армии полагается. Кто первый?

Все четверо молча переглянулись и нерешительно посмотрели на Михаила. Потом Рош спросил:

– А у вас какой позывной?

Михаил усмехнулся и, улыбнувшись, сказал по-русски:

– Купец.

– Что такое купец? – выговорил непонятное для него слово Наум.

– По-французски – маршу, – пояснил Михаил. – Так что же? Какой позывной ты хочешь взять себе, Наум?

Наум удивился, что Михаил запомнил его имя. Он немного подумал и ответил:

– Доктор. Я возьму себе позывной Доктор.

– Хороший позывной, – одобрил Михаил.

После того как Наум назвал свой позывной, остальные осмелели и тоже стали называть свои новые имена. Рош выбрал себе позывной Гринно, что означало Весельчак. Гуго захотел быть Бонго, по названию одного из видов антилоп, но ему посоветовали сменить позывной, и он взял себе Биффал, что значило Буйвол. Это так развеселило Роша, что он стал громко смеяться, но строгий голос Михаила удержал его от дальнейших насмешек над маленьким Гуго. Мелитон решил взять себе позывной по названию своего родного города – Боали.

Потом они пошли на плац, который к тому времени практически опустел, и Михаил заставил их отжиматься, бегать, прыгать, подтягиваться, преодолевать различные препятствия… В общем, проверял их общую физическую подготовку. Когда они закончили, пот уже не просто капал с их темных лбов, а ручьями бежал по всему телу. Форма, недавно еще новенькая и хрустящая, превратилась в мокрую и пыльную тряпку.

Как ни странно, но лучше всех выполнял все задания командира Михаила Гуго. Он был цепкий и сильный, прыгучий и верткий, несмотря на свой небольшой рост. Флегматичный Мелитон показал себя хуже всех, но Михаил не стал ругать его, а просто предупредил, что сержант Дамала будет заниматься с ним дополнительно и сделает из него настоящего бойца.

– Или не сделает, – добавил Михаил по-русски.

Наум снова понял его и улыбнулся. Ему нравился этот спокойный и уверенный в себе русский инструктор, и для себя он решил, что тоже будет заниматься дополнительно вместе с Мелитоном, чтобы поддержать товарища и для своего развития, конечно же, тоже.

* * *

Неделя прошла в бесконечной муштре и занятиях. Утром новобранцев вместе с другими солдатами гонял по плацу сержант. После обеда с ними занимался Михаил и другие инструкторы, объясняя, как правильно обращаться с оружием, вести ближний и дальний стрелковый бой, как пользоваться гранатами, ножами и другим оружием. У Наума неплохо получалось стрелять. Сказывалась служба у отца в жандармерии. А вот приемы ближнего боя у него получались неважно. Но он старался изо всех сил и, даже когда уставал, не показывал своей усталости никому.

А еще Наум решил выучить русский язык. После первого же занятия с Михаилом он подошел к нему и сказал о своем желании. Тот серьезно посмотрел на него, а потом кивнул и, не говоря ни слова, ушел в здание штаба, оставив Наума гадать, что же означало это его молчание. Но через минуту Михаил вышел.

– Вот, возьми, – протянул он Науму маленький франко-русский словарик. – Это мой личный словарь. Потом отдашь. Будут трудности с произношением или непонятные слова – спрашивай, не стесняйся.

Так и получилось, что все свободное от муштры и занятий на плацу и полигоне время Наум учил русский. Учеба в университете и хорошая память помогали ему осваивать язык довольно быстро, а помощь Михаила, который никогда не отказывал ему в объяснениях, делала этот процесс и вовсе не сложным.

С капралом Нгама Наум встречался на базе каждый день по нескольку раз и всегда старался поймать взгляд ее глаз, что в общем-то делал без труда. Девушка тоже обращала на него внимание и даже пару раз улыбнулась ему издалека. Наум уже знал, что ее зовут Элизабет Луна, а ее позывной был Пантера.

«Конечно, – думал Наум, – какой же еще может быть позывной у этой красивой и гибкой девушки? Она и похожа на эту дикую кошку. Ее походка, взгляд…»

Нередко, задумавшись о девушке, Наум попадал впросак: он то падал с бревна, то спотыкался во время пробежки, то забывал вовремя перепрыгнуть через канаву. И тогда товарищи смеялись над ним, но беззлобно, поэтому и не обидно для Наума. Сам виноват, что задумался не вовремя. Выкинуть же из головы мысли о девушке он никак не мог, такие мысли упрямо лезли в голову. Подойти же к ней он не решался, она ведь все-таки была капралом, а не простым бойцом.

Но однажды, когда неделя уже заканчивалась, капрал Нгама сама подошла к нему и спросила:

– Доктор, вправду говорят, что вы оканчивали университет и работали в больнице?

– Э-э-э, да, – несколько растерялся от неожиданности Наум. Растерялся он не столько от самого вопроса, сколько от того, что девушка сама подошла к нему и заговорила с ним. – Но я не совсем доктор. Я был помощником доктора в медицинском центре в Бангао.

– Не важно. Вы ведь разбираетесь в медицине?

– В целом да.

– Вы не могли бы прочитать лекцию нашим бойцам о пользе гигиены? Они пренебрегают ею, а это нехорошо. Это даже опасно. Я права?

– Да-да, правы, – заикаясь, согласился Наум.

– Вот и договорились. Сегодня вечером вы им об этом и расскажете. Только нужно очень убедительно рассказать, чтобы они прониклись и стали чаще, чем один раз в три дня, ходить в душ. Вы сможете так сделать?

– Что именно? Ходить в душ чаще, чем раз в три дня? – не понял Наум, зачарованно глядя в глаза девушке.

– Доходчиво рассказать, – улыбнулась она и добавила: – Вы сейчас похожи на обезьяну, которая завороженно смотрит на удава. Вы что, так боитесь меня?

– Э-э-э… Нет-нет, не боюсь. Просто вы мне нравитесь, – неожиданно для себя вдруг признался Наум и смутился.

Девушка хотела улыбнуться, но сдержала улыбку и ответила:

– В семь часов вечера мы всех соберем на плацу, и вы расскажете о пользе гигиены. Хорошо?

Она развернулась и ушла, оставив Наума потеть под палящим солнцем. Но солнце ли было причиной обильного пота, стекавшего со лба Наума? Он в этом сильно сомневался.

Глава 5

Сразу же после обеда, когда всем бойцам был дан кратковременный отдых, Наум начал обдумывать свою речь, но его мысли все время путались, прерывались, и перед мысленным взором всплывали глаза и улыбка девушки. Наум уже начал смутно догадываться, что влюбился в капрала Нгаму, но думать об этом боялся. Какая тут может быть любовь, когда он – простой боец, а она – младший офицер?

– Ты что это сидишь с такой идиотской улыбкой? – спросил его подошедший Рош.

– Да так, задумался, – ответил Наум.

– Знаю я, о ком ты мечтаешь, – похлопал его по плечу товарищ. – Только вот не по тебе эта козочка. Она, конечно, лакомый кусочек, но никого к себе и близко не подпускает. Я как-то наблюдал, как к ней даже один русский подкатывал. Но она его отшила так, что…

Он не успел договорить, как прибежал сержант Дамала и приказал срочно построиться на плацу.

– И часу не дадут отдохнуть, – проворчал проходивший мимо Наума и Роша Гуго. – Обед еще не успел перевариться, а уже гонят на занятие.

– Может, у начальства какое-то срочное сообщение, – предположил Мелитон и оказался прав.

Едва все подразделения выстроились, как вышел полковник Сорокин – главный у русских инструкторов на базе Беренго. Сказав что-то по-русски своим подчиненным, он повернулся к бойцам и обратился к ним уже на французском:

– Пришло срочное сообщение из генерального штаба войск. Все бойцы нашей базы будут участвовать в крупномасштабной операции по зачистке территории страны от бандформирований. Сегодня утром в столицу прибыли подразделения союзных войск из Руанды, которые будут помогать нам в этой операции. Вы знаете, что на днях пройдут парламентские выборы. И эти выборы сейчас пытаются сорвать, как в свое время пытались сорвать выборы президента. Наша с вами задача – не позволить оппозиции раздуть в стране гражданскую войну, вытеснить из страны пришедших к нам из соседнего Судана боевиков и по возможности накормить голодных.

Полковник помолчал, а потом продолжил:

– Наши гражданские и военные инструкторы, которые находятся в вашей стране, будут помогать вам и корректировать действия военизированных частей. Поэтому вам следует как можно строже выполнять все приказы ваших командиров и помнить, что от вашей отваги и воинской доблести будет зависеть судьба не только мирных жителей, но и всей страны. Сейчас командиры получат все необходимые инструкции, и каждое подразделение отправится на свой участок боев. Все вопросы – к командирам. Выезжаем через полчаса.

Он снова обвел долгим взглядом выстроившихся на плацу армейцев и, развернувшись, ушел в сторону штаба. За ним направились все сержанты, дав команду подразделениям разойтись и подготовиться к отъезду.

– А мы что, тоже едем? – задался вопросом Мелитон. – Но мы ведь даже толком не подготовлены.

– Не бойся, Боали, – назвал товарища позывным Рош. – Тебе не надо будет долго страдать и мучиться с ответом, почему нас тоже отправляют.

– Почему? – не понял Мелитон.

– Потому что тебя убьют в первом же бою, – рассмеялся Рош. – Ты такой медлительный, что пуле не нужно будет долго гоняться за тобой, чтобы пробить тебе голову.

– Не стоит так шутить, Гринно, – вступился за друга Гуго. – Доктор, как ты думаешь, нас тоже пошлют воевать? Ведь мы только неделю назад прибыли на базу.

– Думаю, что да. Мы тоже поедем, – немного подумав, ответил Наум.

– Да, вы четверо тоже едете, – раздался за спиной Наума голос капрала Нгамы, и он вздрогнул от неожиданности.

– Остаются только прибывшие вчера новобранцы, – пояснила Нгама. – Так что лекция отменяется, Доктор. Придется вам и вашим товарищам поработать на благо родины. Мне поручили сказать вам, что вы будете выполнять при вашем подразделении функции санитарной команды – выносить раненых из боя, оказывать им первую медицинскую помощь, а при необходимости – грузить их в машины или вертолет. Там уж как получится. Вы, Доктор, назначаетесь старшим в вашей группе. Задача ясна? – посмотрела она по очереди на каждого из четверых.

– Я не хочу быть санитаром! – возмутился Рош. – Я уже достаточно обучен, чтобы стрелять в этих гаденышей. Они изнасиловали и убили мою младшую сестру, и я должен отомстить за нее! Доктору хватит и двух помощников.

– Приказы командира не обсуждаются, – оборвала его речь капрал и, развернувшись, удалилась.

– О какой это лекции она тебе тут говорила, Доктор? – глядя вслед удаляющейся девушке, поинтересовался Рош. – Ты что, уже ей собирался лекцию читать? На какую, интересно, тему? Случайно, не на тему интимных отношений между младшим офицером и армейцем? Ей, скорее, нужно прочесть лекцию о вреде командовать мужчинами и о пользе рожать детишек в ее возрасте.

– Слушай, заткнись! – прервал его монолог Гуго. – Ты же слышал, что она сказала – «приказы не обсуждаются».

Все четверо отправились в казарму собирать вещи и готовиться к отправке. До самого отъезда они не перемолвились ни словом. Но Наум видел, что Рош не переставал все время что-то ворчать. Гуго собирался сосредоточенно и методично, а Мелитон – несколько растерянно и задумчиво.

«Ладно, мы – мужчины, – думал Наум о капрале. – Но она… Она – слабая девушка. Как она собирается воевать? Ее ведь могут убить…» – пришла к нему внезапная мысль, и холодок страха за жизнь девушки пробежал по его спине.

Вот тогда-то он и понял, что влюбился в Элизабет Луну окончательно и бесповоротно. Понял и решил по возможности быть недалеко от нее и охранять от пуль и ножей противника. Правда, как это будет возможно, он представлял себе плохо, но успокоил себя мыслью, что на месте разберется.

…Оказалось, что их везли в Бамбари, столицу префектуры Уака, на территории которой находилась деревня Бангао. Наум знал, что еще совсем недавно город был под контролем повстанцев из «Союза за мир», потом они ушли, потом снова вернулись, и в феврале их снова вышибли. Но деревни вблизи города все еще подвергались нападениям этих молодчиков, которые разъезжали на мотоциклах и пикапах. Они въезжали на улицы, стреляли по жителям, забегали в дома и брали все, что им понравится, забирали с собой девушек, которых потом находили изнасилованными и убитыми.

Подразделение Наума должно было очистить префектуру от бандитов уже окончательно, а потом двигаться дальше на север.

Наум думал, что они будут проезжать через Бангао, и он хотя бы мельком увидит отца, мать и брата с сестрой, но их дорога шла мимо деревни, и останавливаться в ней они не стали. Зато заехали в Зухугу. И заехали не просто так, а чтобы узнать у местных жителей о трагедии, которая произошла там прошедшей ночью. Дело в том, что один из отрядов коалиции «Селеки» напал на деревню, и многие жители вынуждены были прятаться или бежать из села из-за бесчинств, творимых бандитами, называющих себя христианами и борющимися с мусульманами. Там-то Наум и узнал, что Эсти Мбомбо тоже была убита, хотя и не была мусульманкой. Ее четверо детей остались сиротами. Наум попросил разрешения у своего командира пойти к дому Эсти, но ему не разрешили. Единственное, что успел узнать Наум, это что все три девочки, остававшиеся с матерью в доме во время налета, были отправлены в Бангао в сиротский приют при церкви.