Запределье

– Но как? – в абсолютном замешательстве спросил Мик, когда Эл закончила свой рассказ.

– Ну как, я была директором или директрисой, не знаю уж, все эти годы мы старались выжить, и искали его, но его будто не было, а потом в один день, я почувствовала и полетела. Мы не могли найти его потому, что его и в правду перенесло позже. Не знаю, на сколько мы стали старше, я не считала, шестьсот, семьсот лет, может больше, – она усмехнулась. Мик зевнул. Она посмотрела на него и добавила – Так, что поставь себя на моё место и подумай, не поедет ли крыша.

– Иногда лучше стать отпетым идиотом и вообще ничего не понимать, – сказал он, и они оба рассмеялись. Подожди, – отсмеявшись, сказал Мик – а почему сейчас он директор? Эл посмотрела на него усталым взглядом, а потом ответила

– Есть две причины. Первая: мне надоело быть главной и всё время придумывать номера самой, второе: все хотели видеть в роли директора принца, а не дочь дроворуба, потому что они шли именно за ним, а не за мной. После этих слов Мик вспомнил Джека Воробья из фильма «Пираты Карибского моря». Когда Джек кому-то что-то доходчиво объяснял, в конце он часто говорил

– Смекаешь? Мик даже подумал, что Эл тоже сейчас так скажет, но она этого не сделала.

Они уже неделю следовали на север без остановок, пересекли границу в обратном направлении, а потом вдруг остановились на три дня. Мик уже несколько раз выступал на арене в качестве метателя ножей, и ему это определённо нравилось, не нравилось только то, что он не задал самый главный вопрос ни директору, ни Эл

– Как он собирается попасть в Запределье? Этот вопрос оставался у него в голове, пока он не застал директора за починкой одного из мыслевых усилителей. Усилители эти, их было пять, представляли собой металлически рупоры, диаметром около полуметра, располагались в верхней части шатра. Судя по всему, они были согнуты из листового металла

– Металл экранирует мысли волшебника, – объяснила ему как-то Эл – Таким образом, легче заговорить одновременно со всеми в зале, поставить телепатический контакт. Тут уж нет и речи о том, что бы не использовать магию, от неё зависит количество посетителей, а значит и наша жизнь.

ПРОКЛЯТЫЙ

Директор увидел, что в одном из рупоров образовалась прореха, то есть края металла чуть разошлись в разные стороны. Он стоял с краю шатра и держал у себя в руках один из этих отражателей, он легко снова придал ему необходимую форму, а потом бросил его на прежнее место, тот зацепился за что-то и остался на том месте. Мика поразило то, что мыслевой усилитель так легко встал на прежнее место.

– Хотя, чего я удивляюсь, – сказал он себе – Тут абсолютно не надо ничего понимать.

– Доброе утро, – поздоровался Мик.

– С добрым утром, – ответил ему директор – Как раз хотел с тобой поговорить.

– Да, я тоже, – признался мальчик – Хотел спросить у вас, как вы собираетесь попасть обратно в Запределье?

– Хороший вопрос, пока не подумал об этом, – честно сказал директор – Но возможно твой дальний родственник нам поможет. Я совсем недавно начал чувствовать его.

– Так это к нему вы стремитесь? – понимающе спросил Мик. Глаза директора цирка снова начали глядеть в никуда. Создавалось впечатление, что глазами он раздвигает невидимые водоросли, возникающие на его пути.

– Да, – ответил он после паузы – Но на этот раз я промахнулся, а второй раз нельзя этого допускать. Мик вспомнил о переезде через границу, и поездки почти без остановок

Потом его взгляд снова стал нормальным, и он добавил – Да, твой родственник болен и возможно он сможет нам помочь. Но не беспокойся, это не твой брат, ты даже его не знаешь. От него исходят мощные магические круги, и мне необходимо повидаться с ним. Если хочешь, я возьму тебя с собой. И ещё одно, у меня есть новый номер для тебя, что бы его исполнить ты должен научиться попадать в летящее яблоко. Лицо мальчика озарилось улыбкой, выступать на арене ему однозначно нравилось, а после этого он прямо светился изнутри.

С этого момента он постоянно думал о походе в больницу, к этому самому родственнику. В полдень, когда не было представлений они с гномом пошли в магазин.

– А ты уверен, что нужны именно яблоки? – спрашивал Мик.

– Если директор сказал, попади в яблоко, значит попадёшь в яблоко, – отрезал гном и они зашли в магазин. Мик частенько ходил за продуктами для цирка, это был классический супермаркет с огромным выбором товара, шумихой, людьми, которые готовы ради скидки в 15% тебя задавить. Правда людей ещё было не много, основная масса подкатывала ближе к вечеру. Мик вообще не понимал, зачем вместе с ним пошёл Торопыген, но гном почему-то точно знал, что ему надо сходить вместе с ним. Тут Мик подумал, что его наверное уже все забыли, никто его уже не ищет, да даже если бы его и искали, рыжие, разукрашенные магией волосы скрыли бы его личность. Он даже пытался состричь их, но они мгновенно отрастали вновь, он даже приходил к Эл и просил снять заклятье, но та, лишь говорила

– Тебя всё ещё могут разыскивать, так что пока я не решу, что можно, ты будешь ходить рыжим. Теперь он даже улыбнулся при мысли, что он немного похож на не доделанного хиппи.

Гном взял одно большое яблоко, пять средних и одно совсем маленькое, как абрикос, всё это он сложил в один пакет, хотя яблоки были разных сортов

– Надо купить отдельно, – возразил Мик. Гном махнул своей мускулистой рукой, говоря таким образом

– Всё равно. На кассе почему-то вопросов даже не возникло, и они покинули супермаркет.

Когда они пришли на поле перед цирком, гном развернул пакет, и вывалил яблоки прямо на траву

– Ты взял ножи? – сухо спросил он. Мик достал один из цирковых ножей и показал гному, это конечно был не тот нож, который он поймал тогда, в первый раз, без красивой ручки и узора, но и таким можно было попасть яблоко. Торопыген поднял самое большое яблоко, взвесил его в руке, потом спросил

– Готов? Мик взял нож за лезвие и кивнул. Гном подбросил в воздух большое, красное яблоко и Мик стал слушать, в этом отношении слух его никогда не подводил, он слышал, как яблоко трётся о воздух, и когда оно остановилось, он бросил свой нож, нет, бросал он с открытыми глазами, просто всегда полагался на слух. Нож слегка чиркнул по яблоку и пролетел дальше, а яблоко закрутилось и упало обратно в ладонь гнома.

– Задел, – сказал Мик. Но Торопыген обнаружив порез на кожуре, не слова не говоря, откусил его и возразил

– Ничего ты не задел.

Мик чуть рассердился, не потому, что он не попал, а потому что гном врал и не краснел.

– Ладно, – Торопыген, сейчас я попаду так, что ты точно не докопаешься, – подумал Мик, а потом гном без предупреждения бросил покусанное яблоко второй раз, но мальчик успел достать нож и сбить яблоко ещё на взлёте, на этот раз оно упало пробитое ножом, чуть выше центра. Гном поднял его за нож, укусил второй раз и торжественно провозгласил

– Вот теперь задел. Мик сделал вопросительное лицо, но гному было ровным счётом всё равно, что думает мальчик, он отхватил от яблока ещё один кусок и подкинул вновь, на этот раз нож угодил прямо в центр яблока

– Наконец-то попал, – прокоментировал Торопыген и вновь откусил яблоко. Тренировка длилась до тех пор, пока бородатый друг мальчика не съел шесть яблок, оставалось только одно, крохотное. Гном бросил ему яблоко со словами

– Я бы бросил горошину, да только не все увидят её. Мик поймал яблоко, поднял все ножи, и всё таки подбросил его сам, а спустя секунду сам поймал за рукоятку ножа, а потом откусил, только после этого он обнаружил, что чертовски сильно хочет есть.

Прошло ещё несколько дней, а они всё стояли на одном месте. За это время произошло только одно знаменательное событие, Мик увидел у директора ноутбук и судя по количеству пыли на нём он долго лежал под кроватью. Мик увидел его, когда директор сидел на раскладном стуле и с интересом в него глядел. Хотя нет, событий было два, Мик исполнил ещё один номер, он отличался от предыдущего тем, что теперь ему завязали глаза, но это не помешало ему ловить ножи. Вообще в это время всё было каким-то серым для него, он что-то предчувствовал. Номер уже подходил к концу – поймал, вогнал в землю, поймал, снова бросил. Вдруг стало трудно дышать, а потом он услышал голос

– Думаешь, что попал в сказку, парень, ты ввязался не в своё дело, не суйся в Запределье, целее будешь. Он схватился за свои колени, судорожно дыша, но нож, последний нож уже вылетел из руки силача и летел он прямо Мику в лицо, но реакция и тут не подвела его, он не смог поймать нож, но успел отмахнуться от него, будто то была бабочка. Нож со звоном упал на арену, и этот звон показался ему колоколом, звонившим над его головой. Мик зашатался, но всё же поднял руки(любимый жест директора) и получил свою порцию аплодисментов.

Очнулся он от того, что кто-то, а точнее Эл, влепила ему приличной силы пощёчину с словами

– Вот видишь, никакой магии, он просто давно не получал оплеух. Мик закашлялся, свалился с кровати

– Что, кто это говорил? – вырвалось из его уст.

– Да, действительно, с тобой опять кто-то болтает, почему ты потерял сознание после представления? – Эл сделала вопросительное лицо. Мик посмотрел на верх, он находился в фургоне директора, а они вместе с Эл смотрели на него с верху вниз.

– Со мной опять говорил тот голос, тот, что и раньше, но теперь он сильнее, – Мику пока ещё было сложно говорить.

– Он, он говорил, что я зря связался с вами, что я не должен соваться в Запределье.

Лицо Эл снова помрачнело

– Это означает только одно, – изрекла она – То, что мы на ещё один шаг приблизились к Запределью. Она повернулась к директору и изобразила самое серьёзное лицо

– А можно я пойду с вами? – спросила она.

– Нет, – твёрдо ответил директор.

– Подожди, не строй поспешных выводов, – Эл ухватила его за мантию – Мы могли бы сыграть роль супругов, экстрасенсов.

– Нет, – повторил директор – Я не стану брать тебя с собой, я возьму только Мика. Мик, уже полностью отошедший от своего обморока, спросил

– Каких ещё экстрасенсов, вы о чём? Директор повернулся к нему

– Мы просто уже нашли твоего родственника, – произнёс он – Просто никак не могли к нему подобраться, но теперь он очень сильно заболел и я смог выложить объявление, что я биоэнергетик, и помогу ему.

У Мика в голове возникла фраза

– То чувство, когда ты родился в этом мире и не знаешь слово, которое знает человек из другого мира. Эл сразу увидела в его глазах то, что он понятия не имеет, кто такой биоэнергетик.

– Биоэнергетик, – человек, который лечит прикосновением, ну… Что-то типо экстрасенса, по большому счёту. Говорят, что настоящие биоэнергетики просто волшебники твоего мира, только вот настоящих мало, очень мало. В основном шарлатаны, которые трясут с людей огромные деньги. Но наш директор тоже не промах, он создал себе блестящую репутацию, да и цену заломил не маленькую. Эл произносила слово директор так, будто знала его по имени, фамилии и отчеству. Глаза Мика вопросительно перешли на него, словно задавая вопрос

– А зачем деньги-то брать? Тебе ведь надо только к нему подобраться. Эл снова прочитала это по глазам и ответила на летающий в воздухе вопрос, который никак не желал приземляться Мику на язык

– Видишь ли, тут дело не в том, что мы наживаемся на его родителях, нет, просто будет подозрительно вызывать биоэнергетика, который не берёт денег. Директор вдруг прервал её

– Мы вернём деньги, если всё пойдет гладко, – он задумался, потом продолжил – Нет, мы вернём их, когда будем уходить… Уходить куда? Он не знал, возможно они умрут, возможно их закинет в такие дебри, так далеко от Запределья, что они потратят вторую вечность, что бы добраться до туда.

Волшебник не сказал своих предположений, он не знал даже как выглядит и какой силой обладает маленький потомок безымянного волшебника. Он вздохнул, сел на кровать, посмотрел на Мика и теперь тот понял, что там куда они скоро отправятся может быть опасно. Эл могла бы озвучить то, что прочла по глазам, но решила

– Пусть сам скажет. Мик тоже посмотрел на волшебника и произнёс

– Колдун?

– Колдун, – ответил волшебник, не опуская глаз.

– На этом сей дивный разговор, закончен, я так полагаю, – заключила Эл, может она и была чуточку того, но иногда Мик думал, что она самая умная из всего этого циркового бедлама.

Он вышел из фургона директора и пошёл к своему. Гном, хоть и вёл фургон, спал он в другом, Иногда даже казалось, что он боится спать с Миком в одном фургоне, потому что думает, что тот уничтожит его, даже не просыпаясь. Днём-то гном мог Мика и треснуть, когда тот косячил, а вот ночью он быстро испарялся из фургона, а летом он вообще мог спать на траве. На самом деле он мог спать там и зимой, иногда даже так ложился, не мёрз, как не странно. Так вот Торопыген уже смылся и в фургоне оставался только кот, защёлка была отодвинута, что бы этот крупный мира сего мог ночью пойти погулять. Кот закрыл лапой нос, что означало похолодание, но Мику было всё равно будет похолодание или нет, он пришёл, что бы поспать. С этой мыслью он лёг на Кашалота, и тут же заснул, кот не возражал, только сладко мурлыкнул во сне.

После долгого, здорового сна без снов, он ощутил, что лежит на коте. Он протёр глаза, потом посмотрел на гнома, который подошёл к спящему коту и брызнул из брызгалки ему на задние лапы, это как всегда заставило Кашалота проснуться и сбросить с себя того, кто лежал на нём. Потом он посмотрел на часы, и у него в голове явно прорезалась мысль

– У Торопыгена явно не всё в порядке с внутренними часами, пять утра.

– Вставай! – потребовал Гном, если бы он мог управлять руками Мика, то давно бы натянул на него одежду и вытолкнул на улицу.

Мальчик понял, что объяснений он так и не услышит, гном не отличался многословностью. Один раз, сев за руль, он просто сказал

– Включай. Мик понял, о чём он только потому, что кроме гномского телевизора включать было нечего. Его предположения оправдались, гном вскоре испарился, так же внезапно, как и возник. Мальчик надел штаны, лёгкую куртку, которая была чёрной, вся его одежда была чёрной, на этом настоял директор. Теперь он ходил в магазин с Эл за одеждой, хоть ему это не предоставляло никакого удовольствия, ровно как и ей, да, Эл не относилась к тем дамочкам, у которых при слове скидки, глаза вываливались. Иногда она подходила к какому-нибудь пальто, теребила в руках, потом отталкивала его и говорила

– Да парень, – в твоём мире так и не научились делать одежду, позорище. Он не просил её помочь застегнуть молнию на ботинке или влезть в куртку, старался всё сделать сам, но если Эл видела, что он замешкался, могла в секунду уладить ситуацию. Они всегда брали чёрное, потому что, видите ли метатель ножей должен быть в чёрном.

Одевшись, он вышел на улицу и столкнулся нос к носу с директором цирка

– С добрым утром, – сказал директор – Мы идем в больницу к твоему родственнику. Просто я сказал его матери, что приду на рассвете, и вот рассвет настал.

Рассвет, что может быть прекрасней, солнце показало ещё только свою кромку. В этих местах рассвет поздно. Между мирами, вот где их место, всегда на окраине города, иногда рядом с деревней. Некоторые уже проснулись, например вот этот паук, который ждёт, пока в его лапищи попадёт глупая муха, тихо сидит он, претворяясь цветком. Паук расставил свои передние лапы в стороны и ожидает добычи, он сидит абсолютно неподвижно, у него нет паутины, но зато его можно спутать с цветком, на котором он разместился. Вдруг кто-то тычет паука палочкой, он отскакивает и поворачивается к тому, кто нарушил его охоту, но тот, кто сделал это слишком большой, что бы паук мог его увидеть

– Пойдём Мик, видишь, животное охотится, не мешай ему, – возможно слышит он голос, может даже распознаёт его.

Если верить легендам Запределья, все животные и насекомые, это люди, которые отбывают наказание после смерти, а потом, когда наказание отбыто, они могут снова стать людьми, только ничего не помнят. Как говорят в Запределье

– Всем нам есть за что расплатиться, когда мы умрём, возможно это так. В любом случае мы никогда не узнаем, понимал ли это тот паук, через несколько минут к нему действительно попала мушка и его огромные лапы сомкнулись на ней, как стальные клещи. Паук наконец позавтракал и был этому искренне рад.

Но не только паук проснулся сегодня, так рано, не только волшебник и мальчик. Со своей койки, далеко, далеко, встал моряк, ему было лет шестьдесят на вид. Тут он подумал, почему его так называют, Моряк. Он давно не моряк, раньше он плавал на судне, исследовал дальние уголки Запределья, но теперь нет. С тех пор, как судно сгорело, прошло много времени. Потом он перевозил людей на лодке через чистую реку. Теперь он доживал свой век, и сколько он будет длиться ему не известно. Он давно не перевозил людей на лодке, хотя и ходил в город, вернее в деревню, мало кто просил его перевезти, но такое всё таки иногда случалось, теперь он скорее лодочник, лодочник, который имеет небольшое хозяйство в укромном местечке под землёй. Да, много времени прошло с тех пор, как к власти пришёл колдун, как людей осадили болезни, раньше обходившие их стороной. Колдун заставил их всех перестать стареть, так ещё и заразил всё Запределье невиданными заболеваниями. Казалось, что колдуну нравиться причинять людям боль, он забирал только стариков и детей и навсегда проклинал их, они оставались в одном возрасте навсегда. А новые дети перестали рождаться почти повсеместно.

Средний возраст в Запределье был равен сотне лет, и это не от того, что люди медленнее старели, или магия помогала им, а от того, что условия жизни были лучше. Всю жизнь в Запределье возделывали свои поля, некоторые разводили скот, некоторые ковали железо, но железные шахтёры давно уж не работали, с тех пор как король умер и его место занял колдун.

Моряку повезло больше всех, болезни ещё не тронули его и не тронут никогда. Он был крепок, уверен в себе, закалён былыми сражениями с морем. Он помнил, как пришли Тэсы, слуги колдуна, они попросили его перевезти их, а когда он подъехал на лодке, они связали его и увезли в город, сняли с головы мешок только в замке. Моряк думал, что его убьют и уже смирился со своей участью, но нет. Человек в одежде богатого купца сошёл с трона и ласково поздоровался.

– Рад ли ты приветствовать своего правителя? – спросил он после.

– Ты мне не правитель, – начал моряк, а потом как-то странно закашлялся, повезло ему в этом. Колдун подошёл совсем близко и произнёс

– Вижу я, что болезни уже окутали тебя объятьями боли. Моряк хотел ответить, что он просто подавился и плюнуть колдуну в лицо, но кашель помешал ему.

– Оставайся же ты вечно таким, какой есть сейчас!! – вскричал колдун и толкнул его в плечо, на моряка повеяло запахом зла, исходящим от колдуна, как будто внутри него сгнил труп. Его вернули домой, а потом по очереди забирали остальных стариков и детей.

Но сейчас рассвет, рассвет в одном мире и в другом, солнце медленно и лениво принимается за работу, оно уже вышло наполовину. Моряк уже сидел с удочкой и ловил рыбу, когда солнце осветило две фигуры, идущие по улицам города, большую и маленькую. Нет, конечно, моряк не знал, что директор цирка попытается спасти Запределье, но знал, что перемен не избежать и что колдуну не удержаться на троне, даже если бы он вцепился в него зубами.

Солнце вставало, с его восходом начинали ходить автобусы, долго две человеческие фигуры ещё блуждали по городу. Худой мужчина, со странной причёской одет в штаны, сотканные из паутины прядущих пауков, Запределья, футболку из нашего мира и королевскую синюю мантию с капюшоном, второй такой мантии не существует, наверное во всех мирах, она досталась ему от отца короля, когда он уходил. Рядом с ним, иногда переходя на бег, идёт мальчик в чёрной одежде с ярко рыжими волосами, на вид ему лет восемь.

– А, так у тебя тоже есть брат? – спрашивает мальчик – В твоём рассказе его не было. Волшебник говорит, не оборачиваясь

– Да, о своём брате я хотел сказать без магии.

Моего брата звали Ман, он появился на свет на десять лет раньше меня. Он любил наблюдать за букашками, жуками всякими, один раз даже включил портал, через который я и ушёл потом, и отправил туда букашку. Он был очень любопытным, и как всегда бывает, младший брат тянется за старшим. Мы с Маном целыми днями наблюдали за всякими насекомыми и сделали ряд открытий, одно из них до сих пор помогает жителям Запределья. Как ты уже понял, принц в Запределье это не толстый лентяй, не многие бы хотели родиться в шкуре принца. Нас частенько били, обучали многому, но у нас всё равно оставалось время на букашек, после занятий мы прибегали и глазели на них, проводили эксперименты, но всегда отпускали.

– А почему ты не упомянул о нём до этого? – не унимался Мик. Волшебник немного ускорил шаг

– Потому что мы перестали общаться, почти не виделись, – сказал он. Как только я встретил Эл, всё изменилось, я примкнул к дорожной компании, вот тогда-то между нами и встала стена, я даже рассказывал ребятам, что-то про жуков, но больше за ними не наблюдал, мы теперь в основном играли в активные игры, а иногда просто гуляли по дорогам, патрулируя их. Ман же остался, он всё так же смотрел за букашками, даже смог выделить целебную мазь из секрета одной из бабочек. Один раз он даже сказал

– Жаль, что ты больше не со мной. Я тогда просто убежал и ничего не ответил, в этот день мы убили двух разбойников, они напали на соседнюю деревню и хотели уничтожить её всю ради забавы, а ещё забрать все деньги, в общем сделать то, что обычно творят разбойники в деревнях. Повезло, что мы проходили мимо забора увидели, как один вышел из дома и попытался поджечь его, мы поняли кто это. Я первый успел выстрелить из рогатки. В тот день я впервые убил человека, из дома выбежал второй, Эл ранила его в ногу, но он побежал. Я даже не думал, что так получится, хотя метился точно в голову, думал, камень не попадёт или заденет его, но он попал. Когда второй разбойник выбежал за забор, его убил Лорт. Был и третий, в третьего он тоже хотел выстрелить, но Эл тогда опустила его руку с рогаткой и сказала

– Пусть бежит, пусть скажет остальным, пусть бояться нас как огня.

Тут волшебник вспомнил ещё что-то, но вслух не сказал. Мик это понял, потому что лицо директора изменилось, на секунду, может на половину. Было видно, что к мёртвым разбойникам он не имеет никакого сострадания, но было в жизни его то, ради чего можно было достать это чувство из души, даже если оно составляло всего каплю, всего одну каплю от того, что может проявлять человек. Наверное, он прочёл это не по лицу, а по глазам. Быстро учишься, когда живёшь с такой волшебницей, как Эл, почти под одной крышей.

Волшебник посмотрел на него, о чём-то задумался, потом всё-таки сказал

– Молодец, – видимо он понял, что Мик видел его чувства, мрачные, давнишние, но всё ещё сильные, прорвавшиеся через, казалось непреодолимую стену молчания. Потом они долго не говорили, Мик его понял, да и он тоже прекрасно понял, что Мик учиться и, что станет хорошим волшебником, не хуже него и Эл. Только вот Мику самому решительно не нравилось, что волшебник не должен того, волшебник не должен сего. Его больше прельщала лёгкая безбашенность Эл. Он даже подумывал над тем, что у него в семье никто пока не умер, поэтому нотки сумасшествия его не тронут, хотя откуда он мог знать умер в его семье кто-то или нет, он-то был здесь. В такие моменты воспоминания били в голову особенно остро, как копьё в сердце.

Они уже ждали автобуса, когда Мик вдруг спросил, спросил неожиданно даже для самого себя

– А можно мне поговорить с братом? Волшебник задумался и Мик уже представил, как он скажет

– Бойся своих желаний, мальчик, они могут погубить тебя, – но он так не сказал, а сказал только

– Да, конечно, только с братом, если сегодня мы вернёмся в цирк. Всё бы хорошо в этой незамысловатой фразе, только конец был не очень приятным

– Если вернёмся, – повторил Мик, а потом уверенно шагнул в автобус, который как раз подкатил к остановке и громко выстрелил выхлопными газами.

Как давно он не видел автобусов в внутри, да за это время автобусы не сильно-то изменились, только работали теперь на метане. Грязный пол, потёртые сиденья, что ещё надо, что бы мысленно вернуться домой

– Опять подорожали?! – почти вскрикнула полная дама, которая стояла перед ними – Нет, ну как это можно вообще? – возмущалась она. Мик взглянул на ценник и понял, что пока его не было, автобусы подорожали аж два раза. Он понял это, потому что знал цену, на которую они дорожали почти ежегодно. Да уж правительство не жалело своих граждан. Водитель, местный как не странно, развёл руками и сказал

– Извините, я-то тут причём, моё дело людей возить, а если цены подняли, так к моей зарплате это не относится, так же как и к вашей. Полная дама почти целиком зарылась в свою гигантскую красную сумку, достала от туда несколько монет, пренебрежительно бросила их водителю, и тут же заняла не одно, а целых полтора сиденья.