скачать книгу бесплатно
– Вы надеетесь найти следы в архивах?
– И на это тоже.
– А ещё на что?
И в ответ с прежней чуть отстраняющей улыбкой:
– Моя главная надежда, Николай Алексеевич, на чудо.
Золотарёв кивнул. Да, больше Бурлакову, если честно, надеяться не на что.
Бурлаков, сохраняя прежнюю улыбку, смотрел перед собой на несущуюся под колёса серую в тёмных пятнах свежего асфальта дорогу…
…– Кажется, успели, – Антон сидит, небрежно откинувшись на спинку, с безмятежной улыбкой отдыхающего гуляки. – Всё спокойно.
– Спасибо.
– Не за что. Твоих мы прикроем, – и уже тише добавляет: – Как сможем.
Он кивает.
– Не надо утешений. Я не первый, – и с невольным вздохом: – и не последний.
– Ничего, – Антон улыбается как можно веселее. – Будет и у нас праздник.
– Будет, – он старается улыбаться как Антон.
– Вот мы победим, представляешь, соберёмся, сядем все вместе… – Антон громко причмокивает.
Он смеётся, кивая. Извечная мечта: пир после победы. Интересно, сколько нас уцелеет? Вряд ли понадобится очень большой стол…
…– Простите, я кажется задремал.
– На здоровье, Игорь Александрович, можете дремать дальше.
– Благодарю…
…Антона убили через полгода. Заметив хвост, повёл за собой, затащил в какой-то тупик и затеял перестрелку. С Антоном оборвалась последняя ниточка, связывавшая с домом. Антон бывал у него дома, знал их всех. И Римму, и детей. Играл с Аней в шахматы, возился с Серёжей и Милочкой. И вот всё, оборвано. Он знал, что так будет, что этим кончится, и всё же…
…Не открывая глаз, Бурлаков сел поудобнее. Машина идёт ровно, без рывков и толчков. Всё позади, всё кончилось благополучно. Для выживших. Он всё понимает, но он поехал туда, в Грязино, бывшее Грязино…
…Застывший в опасливом ожидании город. Провинция Империи, очищенная от расово неустойчивого русского населения. Он узнавал дома, но не город. Городу сменили имя. Теперь Петерсхилл. В честь генерала Петерса, командовавшего войсками захвата. Не улицы, а стриты и авеню. Но главное – сменили людей. Из Алабамы, Луизианы, Дакоты, даже Аризоны – со всей Империи их переселили сюда, в дома, ещё помнящие прежних владельцев. Была Россия, Пограничье, Русская территория, а теперь… а теперь они замерли в страхе перед возвращением выживших… Нет, эту проблему надо решить и будем решать. Но сейчас он шёл домой. И безумная не надежда даже, а… а вера в чудо, что Римма и дети дома. Он даже не думал, что столько лет прошло, что дети выросли… А чуда не было. Были чужие люди, жалкий лепет этих людей, что дом был пустой, что всё-всё в доме они купили, на свои деньги, у них даже чеки сохранились, что они не при чём, ничего не знают, дом был совсем пустой, и соседние дома тоже пустые, а они не при чём, а если у мистера претензии, то это всё Империя, Служба Безопасности, а они приехали в пустой дом… У мужчины, седого, грузного, дрожали руки, женщина жалко шмыгала носом, за ними толпились их дети… Он повернулся и ушёл. Не стал с ними говорить. Не смог. Обошёл соседние дома. Никого. Из старых, кто мог что-то знать, никого, никто не вернулся. Ни один…
…– По вашим данным, Николай Алексеевич, из угнанных многие возвращаются?
Золотарёв вздрогнул.
– Я был уверен, что вы спите. Нет, к сожалению, информации пока нет. С угнанными вообще непонятно, куда они делись. Если честно, рассчитываем на вас. Архивы целы, но разобраться в них… Понимаете?
– Догадываюсь, – кивнул Бурлаков. – Попробуем разобраться.
– Простите, что задеваю больное, но… у вас была большая семья?
– Жена, дети, брат жены, племянники, кузены и кузины, другие родственники… Фактически я знаю обо всех, кроме жены и детей. Остальные погибли. Кто на фронте, кто в Сопротивлении. А из дальних… пока я этим не занимался, слишком давно оборвались связи. А ваша семья, Николай Алексеевич?
– Мне повезло. До моих Империя не дотянулась. А так… как у всех. Кто на фронте, кто в тылу. Кому как повезло.
– Да, кому как повезло. Вы правы, Николай Алексеевич.
Золотарёв в зеркальце посмотрел на Бурлакова и вернулся к собственным мыслям. Как, однако, держится прекрасно. Конечно, об Империи он осведомлён очень широко, десять лет на нелегальном положении – это серьёзно. В его ненависти к Империи, Службе Безопасности, Службе Охраны можно не сомневаться. И в архивах он разберётся вполне… профессионально. Ниточек там торчит… уйма. Не может там не быть компромата на Бредли и Трейси. Где-то эта парочка должна была засветиться. Киллер и шулер, даже не главари, нет, у них в уголовной, как она здесь называется, да, Системе, особое положение, уже ясно. Сами по себе, не входят ни в одну группировку и работают только на себя. И уже давно. У Ротбуса был компромат на Трейси и очень серьёзный, раз тот так испугался и поехал за деньгами. А на Бредли? Петерсен клянётся, что был. Что Ротбус не рискнул бы угрожать, не имея на руках козырей. Игроки все, все сравнения карточные. Ну что ж, в этой колоде Бредли и Трейси – тузы. Без джокера их не возьмёшь. Счета в банке… У обоих не подкопаться. Капало потихоньку маленькими порциями. До трёх тысяч декларация об источниках не требуется. Потому и счетов столько. И все оформлены одинаково. Владелец и имеющий право распоряжения. Только имена меняются. Тогда Трейси взял два своих. Сто семьдесят три тысячи. Счетов Бредли не трогал. Хотя там больше. А в сумме четыреста двадцать тысяч с небольшим. Но затребовали шестьсот восемьдесят. И Петерсен, да и остальные показывают одно. Ротбус никогда не требовал больше, чем у человека было. И даже обязательно оставлял какую-то мелочь. Как там… Да, вот: если у человека есть один доллар, больше девяноста восьми центов Ротбус не потребует, но и меньше, чем на девяносто семь не согласится. Значит, у Бредли и Трейси было в общем не меньше семисот тысяч. Хотя… хотя не было, есть. И значит, двести восемьдесят мы не нашли. Оформлено ещё на кого-то? Анонимный счёт на предъявителя? Абонирован сейф? Или просто лежат где-то в тайнике? Но и в сейфе, и в тайнике лежат доллары, имперские зелёные бумажки, обесценившиеся ещё к лету, и два таких волка позволят таким деньгам стать бумажками? Да никогда! Как-то же они их обменяли. И вот здесь без профессора, вернее, его «орлов» – они же «банковские крысы» – не справиться. Значит, надо сориентировать профессора. Теперь… Раз Ротбус требовал деньги обоих, значит, компромат на Бредли у него был. Так что? Трейси решил откупить себя, бросив дружка? Вполне логично, а значит, возможно. Как же не вовремя заткнули пасть Ротбусу. Рискуем не управиться к Рождеству. А это новые жертвы. День Империи – будь она и так далее – обошёлся без большой крови, из наших вообще никто не пострадал, но страсти всё равно накалились. Ещё раз бросим армию между белыми и цветными, и маховик может раскрутиться опять. Нет, к середине декабря надо успеть. И взять на упреждение. Не будут уцелевших охранюг столько времени кормить и укрывать за так. Задаром здесь вообще никто ничего не делает, жлобы поголовно, независимо от цвета. Правда, это даёт возможность отследить по денежным ручейкам, так сказать пройтись от истоков к устьям и обратно. Но… дадим им вылезти на Рождество, крови будет слишком много. Надо успеть раньше. И в то же время не спугнуть.
Золотарёв бросил машину в резкий поворот.
– Сбрасываем хвост, Николай Алексеевич? – спросил, не открывая глаз, Бурлаков.
Золотарёв рассмеялся.
– Я думал, вы спите, Игорь Александрович.
– Ну, ваш поворот разбудил бы любого, а, в общем, вы правы. Я спал.
Бурлаков открыл глаза и достал сигареты.
– Николай Алексеевич?
– Не откажусь, – кивнул Золотарёв, беря сигарету. И решил рискнуть: – У меня к вам, Игорь Александрович, большая просьба.
– Слушаю вас.
– Когда будете работать с архивами… меня очень, – он выделил это слово, – очень интересуют два человека. Джонатан Бредли и Фредерик Трейси. Если что-нибудь попадётся, ну, даже просто упоминание, в любом контексте, я прошу это для меня собрать.
– Джонатан Бредли и Фредерик Трейси, – повторил, запоминая, Бурлаков. – Хорошо, я буду это иметь в виду. Вопрос о причине вашего интереса, я полагаю, неуместен.
– Вы совершенно правы. Но я обещаю. Как только появится возможность, я всё объясню.
– Буду ждать, – улыбнулся Бурлаков. – Кстати… Бредли… Бредли… Знакомая фамилия. Кажется, была такая семья, из так называемой «старой золотой сотни», но она давно, ещё до войны исчезла. Думаете, отпрыск?
– Думаю, это неважно. Я тоже сразу подумал и проверил. Лет сорок, как эта семья сошла со сцены. Империей ворочали совсем другие семьи. Так что, скорее всего, однофамилец, – Золотарёв усмехнулся. – Если это только его настоящая фамилия.
– Возможен и такой вариант, – кивнул Бурлаков. – Я знавал двух Шекспиров, лорда Эссекса, трёх Нельсонов, адмирала, капитана и матроса, ещё… Кстати, лорд Эссекс был отличным механиком, самоучка, малограмотен и невероятно талантлив.
– Погиб?
– Да. Подорвал себя вместе с типографией. Так что это довольно распространённая практика. Берётся фамилия, носителя которой заведомо нет. И в то же время невыдуманная.
– Да, – согласился Золотарёв. – Вряд ли это его настоящая фамилия. Но поищите. Вдруг всплывёт подлинный Джонатан Бредли.
– Хорошо, – кивнул Бурлаков.
Графство Олби
Округ Краунвилль
Имение Джонатана Бредли
Джонатан сидел за своим столом, обложившись бухгалтерскими книгами, и щёлкал на счётах с таким ожесточением, что Фредди молча прошёл к бару, налил себе и по-прежнему молча сел к камину, спиной к Джонатану. Пошевелил поленья, положил ноги на решётку, сделал глоток и откинулся на спинку кресла. Хорошо! За его спиной щёлкали костяшки и изредка шёпотом чертыхался Джонатан. Потрескивание огня в камине, гудение ветра в каминной трубе… С камином им пришлось повозиться. В этом домике – они так и не поняли, для чего он предназначался – стояла плита, большая, но не законченная, и они переделали её в камин, взяв облицовку из гостиной Большого Дома, потому что камин в кабинете был слишком основательно разрушен. Похоже, там искали тайник. Камин вышел большой и нарядный, слишком большой и слишком нарядный для этой комнаты, жрал массу дров, но зато быстро нагревал и долго держал тепло. Тогда же они перетащили сюда эти кресла, как требовавшие самого минимального ремонта, установили решётку, развели огонь и сели у камина. Весна была сырая, одежда не просыхала, тогда Джонни и сказал, что у такого камина из горла пить неудобно, не сочетается.
Джонатан закончил наконец подсчёты, убрал книги в сейф, поставил на место бар и насмешливо хмыкнул:
– Мне ты сделать не догадался.
– А кто тебя знает, когда ты закончишь, – ответил, не меняя позы, Фредди.
Джонатан налил себе и сел в соседнее кресло, как и Фредди положив ноги на решётку.
– Ну и как, Джонни?
– Не так страшно, как я ждал. Лето мы свалили.
– Убытки большие?
– Как сказать. Понимаешь, Фредди, бычки нас здорово выручили. Мы получили живые законные деньги и не очень много потеряли.
– Потеряли на кормах?
– Там потери окупились. Пастухи тоже. Если бы не те двое, что нам Бобби подсунул, потери были бы ещё меньше.
– Да, та пара нас здорово подвела. Чуть не подставили. Но чего и ждать от охранюг, – Фредди оглядел свой стакан. – Хорошо, быстро их скинули.
– Главные потери на перегоне, – Джонатан отхлебнул, погонял во рту, смакуя, и проглотил.
Фредди почувствовал себя задетым.
– Перегон прошёл как надо. До последнего дня кормились и набирали.
Джонатан кивнул.
– Благодаря тебе, Фредди. Ты не отлучался, так?
– Так. Если не считать Мышеловку.
– Правильно. Я и не считаю. Так вот, главной потерей был ты, Фредди. Я как подумаю, чего и сколько мы упустили, пока ты был на перегоне… лучше не думать.
Фредди задумчиво кивнул.
– Ну, если так, то конечно. И выводы, Джонни?
– Первое. С откормом на несколько лет завязываем. Пока не найдём человека, который возьмёт на себя и выпас, и перегон. Парни вкалывали как проклятые, но мы всё равно были завязаны на стаде. Вспомни. Больше, чем на неделю отлучаться нельзя.
– Идёт, – кивнул Фредди. – Но такого надёжного, настолько надёжного с ходу не наймёшь. Его надо растить.
– Я и сказал. На несколько лет. На сколько… там увидим.
– Хорошо. Что второе?
– Второе нам надо решить. На чём будем строить имение. Чтобы работало и без нас.
– И давало прибыль, – закончил за него Фредди.
Джонатан только вздохнул, расслабленно оседая в кресле.
– Фредди, прибыльных имений не бывает в принципе. Есть более или менее убыточные. Если я выйду на нулевой вариант, то стану гением.
– Нулевой вариант – это…
– Это вычитаем из дохода расходы и имеем ноль, а не минус. Настолько ты математику знаешь?
– Не зарывайся. Я закончил школу раньше тебя.
– Заметно, – кивнул Джонатан. – Кто раньше закончил, тот больше и забыл. А с этим… Я думал над этим и раньше. И управляющим крутился, чтобы понять. Сейчас посчитал и убедился. Имение убыточно… не то слово.
– Мы не тронули счета, – возразил Фредди. – Если не считать аукциона.
– Я и не считал. За счёт чего мы перекрутились с бычками, Фредди? Мы бессовестно обманули парней, раз.
– Стоп, Джонни. Они заработали как никто.
Джонатан кивнул.
– Остальных обманули ещё больше. Если посчитать объём работы… Парни работали без подмен, без выходных, без дополнительной оплаты ночной работы, на рабском пайке… Нам сказочно повезло, что парни не нажили цинги или ещё чего. И что ни одна комиссия до этого не докопалась, а парни не сообразили пожаловаться. На одних бы штрафах погорели бы.
– Паёк был хороший, Джонни. Вспомни Аризону.
– Помню. А ты помнишь, как мы пополняли паёк? И кусты обдирали не хуже пастухов.
– Помню, – кивнул Фредди. – Да, чёрт. Похоже, с этим ты прав.
– Мы не заплатили аренды за прогон стада, два.
– Верно.
– И ты работал бесплатно, три. Вот и прибыль на бычках.
– Ты тоже, кстати…
– Кстати, Фредди, мы пока в общем плюсе именно потому, что никто не получает зарплату. А наш труд я вообще не считал. А когда вчерне прикинул все затраты… – Джонатан невесело усмехнулся, – чуть не взвыл.
– Вот почему ты злишься, – улыбнулся Фредди.
